"Похожая на сказку жизнь" - читать интересную книгу автора (Кендрик Шэрон)

Глава четвертая

В ту ночь, впервые за их супружескую жизнь, Анна и Тод не спали вместе.

О, они проводили ночи раздельно — когда Анна лежала в больнице с девочками и в те редкие времена, когда Тод уезжал по делам. Но никогда прежде они не были под одной крышей на разных кроватях.

Анна приняла душ и направилась в их комнату, лежа до полуночи с открытыми глазами, ожидая, когда же Тод к ней присоединится.

Наконец, решив, что он уснул в комнате, слушая музыку, после того, как она оставила его, Анна отправилась туда. Но все, что она нашла в темноте, был пустой диван с грудой подушек, и ее сердце тревожно забилось.

«Где он, черт побери?» — удивилась Анна.

Вскоре она это выяснила, приоткрыв дверь спальни для гостей и увидев очертания его тела на кровати. Паника сменилась горечью гнева.

Она позволила себе еще раз посмотреть в сторону кровати. Он спал абсолютно обнаженным, это было очевидно. Тод никогда не мерз ночью, даже в середине зимы, и сейчас простыня сползла вниз по обнаженным плечам. Тод спал спиной к ней, рука покоилась на взъерошенной голове; Анна могла видеть изгибы его мускулистых ягодиц, как если бы они совсем не были прикрыты простыней…

Ярость и желание пульсировали в ней, как комбинация сильнейших наркотиков, и Анна долго стояла в дверях, не зная, что предпринять.

Чувственная сторона ее натуры желала отбросить простыню, примоститься рядом с ним, прижаться грудью к его спине, чтобы он издал тихий беспомощный стон наслаждения и начал любить ее так же неистово, как сегодня днем.

Ведь в действительности, если подумать, сегодняшнее занятие любовью было самым… самым потрясающим за всю их жизнь. «Неужели такое с нами творят разногласия? — подумала она с вожделением и одновременно с отвращением. — Неужели они так распаляют нас, что мы совершенно теряем способность здраво мыслить?»

Намеренно соблазняя его, искушая, Анна надеялась, что он немедленно забудет о переезде и согласится с ее мнением.

Что только доказало, как плохо она оценила ситуацию.

Лечь с ним в постель? Скорее она разделит ее с коброй!

Круто повернувшись, Анна покинула комнату для гостей, и Тод медленно, протяжно вздохнул, выпуская воздух, который он сдерживал, проснувшись от ее присутствия в комнате.

Ни один из них так и не уснул больше этой ночью.

Завтрак оказался не простым делом. Анна обнаружила, что не в состоянии ничего приготовить. Ей, которая обычно шутя справлялась с приготовлением завтрака из десятка яиц и нескольких пачек хлопьев, задача накормить всех сегодня казалась непосильной, и положение еще более усугубилось с приходом на кухню Тода.

На нем был темный костюм, который еще больше подчеркивал тени под глазами, и Анна почувствовала удовлетворение, когда заметила явное подтверждение того, что он провел еще худшую ночь, чем она.

Анна смотрела в серые глаза мужа совершенно бесстрастно, пока тройняшки щебетали свои приветствия.

— Привет, папочка! — сказала Талли, даря ему ослепительную улыбку и рисуя в воздухе лошадь пальчиком.

— Доброе утро, папочка! — Таша ненадолго оторвала глаза от книги с греческими легендами, в которую была полностью погружена.

И только Тина, невнимательная, безалаберная Тина спросила то, что Анна меньше всего ожидала услышать:

— А почему ты спал этой ночью в комнате для гостей, папа?

Взгляд Анны столкнулся со взглядом Тода, но она проигнорировала молчаливый вопрос в его глазах. Он начал все это, сказала она себе зло, так пусть сам и выпутывается!

— Я слегка простудился, — объяснил Тод, — и не хотел будить маму своим храпом.

Таша, хоть и была погружена в книгу, не могла не заметить грубое отсутствие логики в его словах:

— А как же когда у папы был жуткий грипп и мы даже вызывали доктора? Он ведь все равно спал с тобой, мам. Помнишь?

Это как раз и была ситуация, которую может решить взрослый, а не ребенок. Но Анна не справилась с поставленным заданием и позволила себе вовлечь детей в их распри. Но ведь никогда раньше они и не ссорились так сильно.

— Конечно, помню, Таша, — ответила она девочке.

— Так почему, папа?

— Да, почему, Тод?

Тод уничтожающе посмотрел на Анну, его глаза горели злостью. Он отошел налить себе кофе и совладать с мыслями, чтобы не сказать что-нибудь оскорбительное в присутствии девочек.

Он обернулся и наткнулся на четыре пары синих глаз, вопросительно глядящих на него.

— Мне нужно было о многом поразмыслить, — честно ответил он. — И поэтому… — он пододвинул к себе стул, сел и подмигнул дочерям, — я подумал, что для мамы будет лучше, если ей не мешать. Теперь отложи книгу, Таша, и принимайся за хлопья.

— Хорошо, — прощебетала та и начала орудовать ложкой, уже забыв обо всем.

Если бы и Анна могла с такой легкостью забыть обо всем! Необъяснимый страх обволакивал ее.

— Скорее, девочки, — Анна попыталась говорить весело и беззаботно, но вместо этого в ее голосе сквозили неуверенность и пустота. — Сложите вместе свои рюкзачки. Ваша одежда в холле. И поторопитесь! Тина, милая, пожалуйста, быстрее — нам нужно выйти через пятнадцать минут!

Тройняшки покинули кухню, оживленно болтая, и повисшая сразу после их ухода тишина казалась оглушающей.

Тод налил себе вторую чашку кофе и наблюдал за Анной, попивая его.

— Какие у тебя на сегодня планы? — мягко спросил он, доставая из тостера кусочек хлеба и намазывая его маслом.

Так он даже и не собирается поговорить о разных комнатах! — подумала Анна с негодованием. Он даже не считает данную тему достаточно важной для обсуждения — или это просто очередная стадия их супружеской жизни? Все их ссоры вылились в существование в отдельных комнатах и ничего теперь не изменить? Анна нашла спасение в мытье посуды. Все, что угодно, было лучше, чем смотреть в мрачные серые глаза мужа.

— Как обычно, — ответила она. — Уберу в доме, поменяю белье на кроватях.

Что включает теперь и кровать в комнате для гостей. Если, конечно, он решил создать свою временную резиденцию именно там. Что ж, тогда она не будет переживать. Хотя Анна никак не могла отважиться спросить его об этом. Не в данный момент.

— У девочек после школы съемка для новой рекламной кампании «Премиум», так что я повезу их прямо туда.

— Можем ли мы пообедать вместе? — спросил Тод.

Рука Анны замерла над посудомоечной машиной.

— Пообедать? — эхом отозвалась она, с удивлением глядя на мужа.

Это только игра ее воображения или он действительно выглядит побежденным?

— Неужели настолько странное приглашение? — вкрадчиво поинтересовался Тод.

Анна поежилась:

— Немного. Ты никогда не приглашаешь меня пообедать.

С другой стороны, когда это он спал в комнате для гостей? Или говорил, что они рушат семью? Или занимался с ней любовью так, что она дрожала не только от физического удовольствия, но и от ярости в его серых глазах?

— Я считал, женщинам нравится, когда мужья приглашают их пообедать, — задумчиво произнес он.

— О, конечно, ты ведь эксперт по части женской психологии, Тод, — с иронией ответила Анна. — Так что, я полагаю, ты прав. Где? В котором часу?

Тод поборол желание стереть это высокомерное выражение с ее лица самым примитивным способом. Почувствовать ее под собой, уязвимую, мягкую и податливую. Уничтожить все горькие, обидные слова и отрицательные эмоции тяжестью своего мускулистого тела…

Зазвонил телефон, и его желание растаяло, как под ледяными струями освежающего душа. Он ухватился за звонок, словно за спасительную соломинку.

— Тод Треверс, — проскрежетал он в трубку, но его поведение менялось по мере того, как он слушал голос на другом конце провода. — О, привет, Люси!.. Нет, нет, нет — конечно, я не подал в отставку! Уже выхожу… Что он? Нет, нет, все в порядке. Скажи ему, я встречусь с ним в одиннадцать. — Тод посмотрел на руку, где его дорогие часы мерцали, как серебряная чешуя рыбы. — Ты очень рано пришла, — заметил он и, наклонив голову, рассмеялся в ответ на ее шутку. — Нет, конечно, не жалуюсь! Я просто проспал сегодня утром.

Тод опустил трубку на рычаг и посмотрел на жену настороженно, будто почувствовав ее немую ярость.

— Кто такая Люси? — потребовала ответа Анна.

Он встретил ее обвиняющий взгляд.

— Люси — моя временная секретарша, — спокойно ответил он. — Она прекрасно справляется с работой, и я хочу постараться уговорить ее остаться.

— О, с этим у тебя не будет проблем. Так ведь, Тод? Мы оба знаем, что ты обладаешь особенным даром убеждения.

Его лицо ничего не выражало.

— Ты имеешь в виду секс, Анна?

Она не ответила. Не посмела.

— Ты действительно думаешь, что я затащу свою секретаршу в постель, чтобы уговорить ее остаться работать у меня?

Анна так и не ответила. Просто не нашла слов.

— Как примитивно! — протянул он язвительно. — Но не по адресу. Ведь именно ты внезапно начала играть роль роковой женщины вчера днем. Я не прав, Анна? Чего ты ожидала? Что после самозабвенного занятия любовью я соглашусь со всем, чего ты хочешь? — Он поднялся на ноги — высокий и сразу такой устрашающий. — Ты заблуждалась, солнышко. Кажется, разговор о нашем будущем необходим, и ресторан — вполне нейтральная территория. Я закажу столик на час дня. Если ты не сможешь или не захочешь прийти, дай мне знать.

Анна прижала пачку хлопьев к груди, как талисман:

— Зачем? Что ты в таком случае сделаешь? Пригласишь Люси вместо меня?

Тод замер, взявшись за ручку двери. Даже едва заметная улыбка не смогла скрыть пренебрежение в его глазах.

— Именно сейчас, — ответил он честно, — я бы предпочел это.

И удалился, хлопнув входной дверью, не слыша звона бьющейся посуды. Анна била свои любимые чашки об стену, как символ ломающейся жизни.

Отвезя девочек в школу, Анна провела утро в кипучей деятельности: срывала белье с кроватей, словно оно было жутко грязным, и еще перегладила кучу белья, точно это была ее попытка выжить.

Дважды она подходила к телефону, чтобы позвонить Тоду, и дважды отдергивала руку.

Кем он себя, черт возьми, возомнил? — спрашивала она, яростно оттирая сосновый кухонный стол. Выказывать больше уважения секретарше, чем собственной жене! Хорошо, пусть ведет в ресторан свою любимую Люси, пусть безумно флиртует с ней за обедом, а потом, потом…

Анна сняла трубку и набрала номер прямой линии Тода. Ответили сразу после второго гудка.

— …просто откажитесь, — говорил он, — я не хочу тратить на это время. Алло?

Анна нервничала, как на своем первом с ним свидании, когда он пригласил ее в кино и в течение всего сеанса они держались за руки.

— Т-Тод?

— Анна, — ответил он осторожно.

— С кем ты разговаривал?

Ей только показался его вздох нетерпеливым?

— Конечно, с Люси. Моей секретаршей. Помнишь, я говорил тебе?

— Да, помню.

Анне было очень интересно узнать возраст Люси. Имя не очень соответствовало имиджу простой надежной женщины средних лет, какой была его прежняя секретарша. Имя Люси звучало томно, даже, можно сказать, сладострастно.

— Анна? Ты еще здесь?

— Да.

— Так ты сможешь прийти на обед?

— Если ты хочешь.

— Договорились. Я закажу столик у Орсино.

Лестный выбор, подумала Анна. «Орсино» был признан лучшим рестораном месяца — самый стильный и наиболее посещаемый ресторан столицы.

— Ты уверен, что сможешь зарезервировать столик за такой короткий срок?

— Да, солнышко. Жди меня в час. Договорились?

— Хорошо, Тод. Не опаздывай.

Анна должна была объяснить, что у нее не хватит нервов сидеть одной в шумном ресторане. Но она этого не сделала, а потому просьба не опаздывать прозвучала ядовитым замечанием ревнивой гарпии.

— Довольно, Анна, — устало сказал он, — я не опоздаю.

Она положила трубку и направилась в ванную принять освежающе-ободряющий душ. Неразрешимый вопрос мучил ее: почему так ровно протекавшая жизнь вдруг оказалась разбитой на мелкие кусочки?

Анна уложила волосы феном, в очередной раз проклиная себя, что слишком быстро со всем справилась. Она вполне могла бы отложить смену белья на завтра, никто бы не возражал, никто бы даже не заметил, если быть предельно честной. Это горькое наблюдение она сделала еще в первые дни супружеской жизни: не важно, как много и тяжело ты работаешь по дому, ни от кого не дождешься аплодисментов или даже простой благодарности!

Она надела свежий бюстгальтер и трусики, затем заменила их на другую, кружевную пару, чтобы чувствовать себя сексуальной.

Черт!.. Она посмотрела через плечо, пытаясь разглядеть себя сзади в зеркале, и сразу же об этом пожалела. Черное кружево трусиков врезалось в бедра, а застежка бюстгальтера на спине выглядела так, словно готова была лопнуть в любой момент! Она знала, что ей давно пора взвеситься, но предпочитала этого не делать, боясь увидеть результат.

Когда она последний раз обращала на себя внимание?

Как могли незаметно набраться все эти лишние килограммы?

Может, оттого, что у нее скоро должна начаться менструация? Да, должно быть, в этом дело. И что также объясняет ее ужасный вид. И то, почему она вела себя так зло и агрессивно с Тодом.

Но Анна знала, что пытается обмануть саму себя. Сначала она набрала пару лишних килограммов после рождения тройняшек, а потом никогда уже не пыталась их сбросить. А на последнее Рождество Тод повез ее с девочками погостить у своей сестры в Америке, и там она пристрастилась к кленовому сиропу и блинчикам и, конечно, еще больше прибавила в весе.

Так что, черт возьми, ей теперь надеть?

Она рыскала по шкафу с пылом человека, готового провести всю ночь в очередях на январских распродажах с целью найти что-либо подходящее, но ничего так и не выпрыгнуло из него с криком: «Надень меня!» О, наконец что-то подходящее — прекрасно сшитое платье из аквамаринового шелка, — но Анна не смогла натянуть его даже до середины бедер и в отчаянии швырнула на кровать.

Если бы у нее было больше времени, она смогла бы пробежаться по магазинам и купить что-нибудь новенькое. Но в действительности Анна не испытывала ни малейшего желания делать это даже при наличии времени.

Она остановилась на короткой черной юбке в складку и пожалела, что у нее нет времени переставить пуговицы, чтобы та не врезалась в талию. Но зато юбка открывала ноги, а ноги были — и по сей день остаются — лучшей частью ее тела. Подумав, Анна надела кашемировый свитер нежно-желтого цвета, скрывавший множество недостатков ее располневшей фигуры.

Придется смириться с этим, решила она, недовольно глядя в зеркало. Ты — заурядная толстая домохозяйка и выглядишь в точности как те непривлекательные женщины, которых тебе хотелось бы видеть секретаршами Тода.

За окном моросил дождь. Серый туман опускался на город как сырой и густой занавес. Анна боролась с зонтом, но ей так и не удалось открыть его прежде, чем дождь оросил ее пшеничные волосы миниатюрными капельками, и Анна тихонько выругалась. Она оставила волосы распущенными, потому что Тод любил именно такую прическу, но сейчас они совсем развились от сырости, и Анна подумала, что в конце концов будет выглядеть жалко.

Из-за дождя такси невозможно было поймать, дороги в обеденное время забиты спешащим транспортом, и к тому времени, как она увидела спасительный огонек свободного автомобиля, Анна опаздывала в ресторан на двадцать пять минут.

Следуя за метрдотелем в безумно дорогой обеденный зал, Анна увидела Тода.

Женщина за соседним столиком, выглядевшая так, будто опустошила все мировые запасы силикона, чтобы обеспечить себя парой столь неимоверного размера грудей, сидела, чуть наклонясь вперед, и оживленно беседовала с ее мужем.

В то время как Тод слушал ее с добродушной улыбкой на лице.

Рядом с ней сидела еще одна женщина с тонкими блестящими волосами цвета апельсинового мармелада и золотисто-коричневыми глазами, разглядывающими Тода с неприкрытым вожделением.

Анна машинально расправила плечи и зашагала, думая о том, как больно пояс юбки врезается в талию.

Заметив ее, Тод незамедлительно поднялся с приглашающей улыбкой, в которой сквозило некоторое отчуждение.

Он бесстрастно изучал Анну, глядя, как она приближается. Да, Анна только расцвела с материнством, и последние десять лет нисколько ее не изменили, подумал Тод. Бледно-лимонный свитер изумительно подходил к цвету лица и распущенным, струящимся по плечам и спине волосам. С едва заметными штрихами косметики на молочно-белой, нежной коже, она ничем не отличалась от той девочки, которую он впервые встретил в ночном клубе много лет назад.

— Привет, солнышко, — он улыбнулся и расцеловал ее в обе щеки.

Женщины за соседним столиком наблюдали, разинув рты, что придало им нелепый вид выброшенных волной на берег рыб. Анна не без злорадства заметила это.

— Разве ты не собираешься представить меня своим знакомым, Тод? — сказала она довольно резко — и тут же пожалела, увидев ответные ухмылки женщин.

Ее невинная просьба прозвучала, черт возьми, так, будто она ревнует! К ним!

Если быть предельно честной, Анна не верила, что Тод собирался изменить ей. И, уж конечно, такие вульгарные особы не в его вкусе!

Затем она взглянула на свое отражение в зеркале, и сердце ее упало.

Почему бы ему и не увлечься этими женщинами, видя перед собой альтернативу ей. Да, она, его жена, определенно не была больше воплощением красоты и не вызывала желания. Увы, именно так.

— Дорогой? — Анна выжидающе смотрела на мужа.

— Конечно, — спокойно произнес Тод. — Делла Пардо и Мегги Менсон, рад представить вам мою жену — Анна Треверс.

Анне вовсе не нужно было быть самым чувствительным в мире человеком, чтобы заметить секундный шок на лицах обеих женщин, когда те пожимали ей руку. Должно быть, по их мнению, у такого влиятельного, богатого и сексуального мужчины, как Тод Треверс, жена должна быть словно только что сошедшей с роскошных страниц модного журнала.

— Привет, Анна, — сказала Делла, та самая, с огромной грудью. — Рада знакомству.

— Очень приятно, — протянула Мегги.

Анна откашлялась.

— Привет, — она очень старалась придать своему голосу хоть каплю энтузиазма.

— Делла и Мегги работают в «Викен-Эдветайзинг», — быстро сказал Тод. — Я ходил в школу вместе с их боссом, Оливером Викеном, — помнишь, ты встречала его прошлым летом во Франции? Мы еще тогда пустились в давние воспоминания.

— Нет никакой необходимости изображать нас всех такими старыми, Тод! — фамильярно промурлыкала Мегги, подмигнув Анне и доставая пачку сигарет из кожаной сумочки. — Он всегда такой?

— Какой? — резко спросила Анна.

— О, не имеет значения! — поспешно произнесла Мегги и предупредительно посмотрела на Деллу, прежде чем выудить из пачки длинную сигарету и прикурить.

— Присаживайся, солнышко, — мягко сказал Тод с улыбкой, показавшейся Анне вымученной.

Анна скользнула на стул напротив Тода, стараясь не выглядеть слишком удрученной. Всегда ли он ходит в рестораны в обеденное время и такого рода женщины вьются вокруг него? Подобная мысль заставила ее подумать, как мало она знает эту часть жизни мужа.

К счастью, Делла и Мегги уже допивают свой кофе и вскоре покинут ресторан, подумала Анна с облегчением. Их присутствие явно мешало, если не сказать больше.

— Может, сначала выпьешь что-нибудь? — спросил Тод, завидев приближающегося официанта.

Любая другая на ее месте, стремящаяся влезть хоть в одну из своих прежних одежд, благоразумно заказала бы диетической содовой, но Анна не желала сейчас быть благоразумной.

— Белого вина, пожалуйста.

Вино было доставлено незамедлительно — холодное и очень вкусное. Анна почувствовала, что мечтает выпить весь бокал залпом, но она никогда не искала выхода из трудных ситуаций на дне бутылки, поэтому лишь деликатно пригубила вино, испытующе глядя на мужа.

— Давай выберем, что будем есть, — сказал Тод, чувствуя, что ему совсем не хочется начинать разговор.

Анна пожала плечами в ответ, почувствовав его нежелание разговаривать, которое как нельзя кстати совпадало с ее собственным.

— Почему бы и нет?

Женщины за соседним столиком поднялись. Анна взглянула поверх меню и одарила их холодной прощальной улыбкой.

Она не знала, что выбрать — утку или рыбу, когда почувствовала острый режущий спазм внизу живота. На ее лице отразилась гримаса боли.

— О-ох.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил Тод.

Анна покачала головой:

— Ничего страшного. Просто боль в животе.

— Уверена? Просто менструальная боль?

— Я… я не уверена, — призналась она. Недели и месяцы летели так быстро в последнее время, что она совсем перестала следить за своим циклом.

Тод наклонил голову, с тревогой глядя на нее, и Анна вспомнила, как заботливо он с ней обращался, суетился вокруг нее во время месячных. Поил чаем, приносил старомодные грелки с горячей водой, делал массаж, пока она не начинала урчать, как довольная кошка.

— Извини, мне нужно удалиться на минуточку, — прошептала она. — Сделай заказ за меня, Тод, ты знаешь, что я люблю.

— Хорошо, — кивнул он и, встав, проводил взглядом жену, спешащую к выходу из зала.

Анна зашла в туалет — затемненную комнату с приятным мягким освещением и огромными зеркалами, в которых отражались вазы с благоухающими цветами. Она выбежала из дома в такой спешке, что совершенно забыла о духах — а Тоду очень нравилось, когда от нее исходил изысканный аромат.

Достав из сумочки флакончик духов с легким цитрусовым запахом, Анна смазала пульсирующие жилки на руках и шее. Потом убрала флакончик в сумочку и как раз собиралась открыть дверь в другую комнату, когда знакомый голос Деллы заставил ее застыть на месте.

— Я просто не могу поверить! Ты видела ее размеры?

Анна стояла как вкопанная, боясь услышать продолжение.

— Подумать только! Тод — и подобное чучело!

— Еще напялила желтый джемпер! Она выглядит, как огромное дрожащее желе. На ее месте я бы предпочла что-нибудь черное! Кто-нибудь должен сказать ей.

— Неудивительно, что у Тода такой ищущий взгляд! — воскликнула Делла, и мурашки пробежали по спине Анны.

— У кого? Уж никак не у Тода.

— Мм. Определенно! Он бы оказался у меня в постели за долю секунды, если бы я намекнула!

— Так почему ты до сих пор этого не сделала? — поинтересовалась Мегги.

— Что? Встречаться с женатым мужчиной? Ты, должно быть, шутишь! У таких интрижек никакого будущего. Они должны быть на грани развода, чтобы меня это заинтересовало.

— Но теперь, после того как ты ее увидела, твое мнение изменилось?

Последовало приглушенное замечание, которого Анна не расслышала, и прозвучал короткий смешок.

Капельки пота выступили на лбу Анны, когда она осознала ситуацию. Сейчас нельзя даже войти туда, так как они сразу же поймут, что она слышала весь разговор.

Анна неслышно выскользнула из дамской комнаты, затем вошла снова, громко хлопнув дверью.

Делла и Мегги уже вышли и посмотрели на Анну, смущенно переглянувшись. Мегги даже слегка покраснела, заметила Анна с удовлетворением и высокомерно улыбнулась.

— Привет еще раз! — неискренне пробормотала Делла.

— О, привет, — с выражением явной скуки на лице произнесла Анна, и обе женщины ретировались со скоростью звука.

Анна подождала, когда к ней вернется хоть капля самообладания. Реальность больно ударила ее. Несколько недель назад она поняла, что между нею и Тодом не все ладно, но теперь стало ясно, что дело обстоит куда хуже, чем можно было предположить.

Действительно ли у Тода ищущий взгляд? Она готова была поспорить на свое обручальное кольцо, что это не так. Но могла ли она действительно знать, что он делает на протяжении рабочего дня? Или с кем он его проводит? Она, которая никогда в жизни не работала вне дома, а только растила дочек, в то время как Тод жил в совершенно другом мире…

Одно Анна знала точно: она не хочет глубоко задумываться над некоторыми вещами, сказанными Деллой. Не сейчас. Не в тот момент, когда ей нужно возвращаться в переполненный ресторан и мужественно беседовать с Тодом, а не расклеиваться прямо у него на глазах.

Анне казалось, что она возвращается к столику ужасно медленно, словно плывет, в ушах у нее звенело, заглушая все звуки ресторана. Единственное, что она способна была сейчас заметить, — очевидное выражение беспокойства в серых глазах Тода.

Когда она подошла к столику, Тод был уже на ногах.

— О Боже, солнышко, — нахмурился он, — ты уверена, что с тобой все в порядке? Ты выглядишь ужасно бледной.

Должна ли она рассказать ему, что только что услышала? Выгрузить на него все это прямо посреди переполненного зала? Не обвинит ли он ее в подслушивании грязных сплетен?

Даже мимолетное упоминание об услышанном вызовет у нее потоки слез, а она хотела, нет, ей нужно было оставаться спокойной. Она разберется с этим позже, когда не будет такой взвинченной и чувствительной, и они с Тодом, может, даже вместе посмеются над всем.

— Со мной уже все в порядке, — произнесла она и выдавила улыбку, опускаясь на стул. — Ты уже заказал?

— Мм. Салат из помидоров, авокадо и крылышки. Надеюсь, ты одобряешь?

— Замечательно, — вежливо ответила Анна, подумав, что они похожи на незнакомцев на первом свидании. Но может, это так и было. Ведь они редко обедали вместе, тем более в таком ресторане. Обычно она занята тройняшками. Всегда было слишком много работы и катастрофически мало часов в сутках, чтобы справиться с ней. Отвозить дочек не только на съемки, но и в многочисленные балетные и драматические студии, музыкальные классы, которые рекомендовал им агент…

Анна поражалась, почему сегодняшний неожиданный обед больше напоминал тест на выживание, чем удовольствие.

Серые глаза сузились, вопросительно глядя на нее.

— Анна, что-то не так? Ты выглядишь безумно уставшей.

— Может, потому, что я действительно устала? — не сдержалась она, хотя и не хотела портить трапезу ссорой. Ей казалось, что она не выдержит еще одной ночи в одиночестве. — Я перегладила гору белья размером с Эверест сегодня утром, и девочки оставили квартиру в ужасном состоянии.

— Как я и сказал вчера вечером, ты слишком их опекаешь, — сухо заметил он. — Как они научатся делать все самостоятельно?

— Я не позволю им взвалить на себя еще и работу по дому, когда их жизнь и так перегружена! — яростно защищалась Анна, сознавая, что сама дает Тоду почву для дальнейших аргументов. — Может, скажешь им, что у них будет больше времени на уборку комнат, если они оставят рекламу? Тогда посмотрим, будут ли они так же стремиться перестать сниматься! И пожалуйста, Тод, не нужно на меня так смотреть.

— Как это так! — спросил Тод, и его глаза потемнели.

— Как будто ты хочешь… хочешь…

— Хочу что?

— Уложить меня в постель! — прошептала Анна, ошеломленная собственными словами.

— Я бы не прочь. Меня возбуждает, когда ты сердишься на меня и начинаешь закипать, размахивая руками. От этого твоя грудь колышется так соблазнительно, что мне хочется стащить с тебя свитер и дать волю глазам и рукам. Прямо сейчас.

Глаза Анны округлились от неожиданности и удовольствия, и соски затвердели в ответ на его неприкрытое восхищение. Инцидент в дамской комнате был забыт, вытесненный наплывом желания, сделавшим ее слабой и беззащитной.

Анна приложила ладони к разгоряченным щекам. Что это нашло на Тода в последнее время? — изумленно подумала она. Он всегда был так сдержан — король благоразумия, десять раз подумает, прежде чем что-то предпринять.

— Прекрати! Не здесь же! Мы находимся в самом центре людного зала.

Он поерзал на стуле и сухо улыбнулся в ответ.

— Черт! Совершенно верно! Анна, смени, пожалуйста, тему!

Вид его обнаженного тела промелькнул перед ее глазами, и Анна почувствовала еще большую слабость.

— Я уже не помню, о чем мы г-говорили, — запинаясь, пробормотала она.

— О твоей изнурительной домашней работе сегодняшним утром.

Тод пренебрежительно повел плечами, но тут же пожалел о своем жесте, увидев выражение ее глаз.

— Звучит издевательски, — огрызнулась Анна. — Это действительно то, чем я занималась сегодня.

Тод изучал ее, подперев рукой подбородок.

— Не вижу необходимости так себя загружать. Я не понимаю, почему ты не разрешаешь мне нанять кого-нибудь для работы по дому, — механически произнес он с видом человека, которому приходится делать одно и то же в сотый раз.

Больше всего Анну обидела скука в его голосе. Он ударил по самому больному месту. Именно это Анна ненавидела — образ скучной, погрязшей в заботах о доме клуши.

— Знаешь, почему я упорствую? Потому что не хожу на службу.

— При чем здесь служба?

— А при том, что, выполняя всю домашнюю работу и воспитывая тройняшек, я чувствую, что делаю хоть какой-то вклад в нашу семейную жизнь.

— Поэтому ты так не хочешь, чтобы девочки оставили съемки в рекламе? — медленно спросил Тод. — Это оправдывает твое существование?

Анна подумала, что он мог бы выразиться и помягче.

— Может быть, — признала она.

Тод откинулся на спинку стула, наблюдая за ней.

— В любом случае, — терпеливо продолжала Анна, попав в привычную для себя среду, — зачем нанимать кого-то для работы, с которой я и сама прекрасно справляюсь? И чем ты предлагаешь заниматься мне, в то время как в доме будет кипеть уборка? Восседать, как принцесса, и наблюдать за уборщицей, приводя в порядок ногти?

Тод пригубил вино, в то время как официант поставил перед ними аккуратно нарезанные дольки помидора и авокадо. Тоду хотелось хоть как-то смягчить Анну.

Серые глаза смотрели прямо на нее.

— Ты можешь подумать о своей карьере.

— Например?

Анна выглядела такой рассерженной, что Тод решил испробовать другую тактику.

— Или ты могла бы попробовать заняться тем же, чем другие жены, — осторожно предложил он.

— То есть присутствовать на обедах? Заседать в благотворительных комитетах? Или ходить по магазинам до потери пульса? — Анна в негодовании помотала светлой головой. — Только если… — она положила вилку и посмотрела на него ясными синими глазами, — только если ты не имеешь в виду, что я должна заниматься тем же, чем занимаются все богатые и скучающие на самом деле.

— Чем же? — последовал незамедлительный вопрос.

— Заводят интрижку на стороне, — промолвила она и увидела, как побелело лицо Тода, а ведь он должен был знать, что это всего лишь предположение. Но знал ли он? — О, не беспокойся, Тод, я бы никогда и не подумала сделать такое. Не хочу разочаровывать тебя, но я совсем не из тех женщин.

— А к какому типу женщин ты принадлежишь? — поддразнил он, пытаясь поднять Анне настроение, вывести ее из теперешнего состояния. Ему не терпелось увидеть на ее губах тень легкой заразительной улыбки, которая определенно не была сегодня частой гостьей на лице жены.

Но Анна не собиралась поддерживать игру.

— Честно, не знаю, — серьезно ответила она. — Я слишком глубоко погрузилась в пучину домашних дел и, кажется, совсем забыла, что из себя представляет настоящая Анна Треверс.

— Думаю, я знаю, — пробормотал Тод.

Она прекратила лениво гонять по тарелке масленый листик базилика и уставилась на мужа.

— Ты знаешь?

— Конечно. Она — мать. Лучшая мать во всей проклятой вселенной! И просто удивительная жена, конечно же…

— Неправда! И никаких «конечно же» по этому поводу! — Анна отрицательно покачала головой и яростно отбросила золотую прядь, упавшую на лицо. Удивительные жены обладают стройной, совершенной фигурой и сексуально раскрепощены в постели. Она не обладала ни одним из этих качеств. И что она сделала вчера, чтобы соблазнить его? Всего лишь сняла мешкообразный старенький свитер! А Тод уже стащил все остальное. — С первым еще можно согласиться, но уж никак не со вторым!

— Наверное, мне видней, Анна? — с усмешкой спросил Тод. — И это натолкнуло меня на гениальную мысль. Кажется, я теперь знаю, что тебе делать со своей жизнью. Если только… — уточнил он, — девочки действительно оставят работу в «Премиум».

— Да? — в ней проснулось любопытство.

— Ммм. Ты можешь бродить по дому в нескромном нижнем белье, ожидая, вдруг муж вернется с работы раньше обычного и займется с тобой безумной, страстной любовью, — предложил Тод.

— Ты имеешь в виду — как вчера?

— О, я думаю, все может быть куда лучше, — заметил Тод обещающим тоном.

— Правда?

Анна нервно теребила льняную салфетку, лежащую на коленях, пытаясь представить, как будет выглядеть ее располневшее тело, рвущееся из тех нежных полосок кружева, что Тод имел в виду.

— И кто это согласится заниматься любовью с кем-то, выглядящим к-как огромное дрожащее ж-желе? — тихо спросила она голосом, близким к истерике.

Тод снова откинулся на спинку стула и посмотрел на нее взглядом, полным крайнего недоумения:

— С кем?

— Ты прекрасно меня слышал!

— Что за чушь ты несешь, Анна?

Ее голос еще больше задрожал:

— Может, дать тебе свободу делать то, что ты на самом деле хочешь?

Его скептицизм усилился. Наверное, она на пороге своих критических дней, столько эмоций…

— И чего же я хочу, солнышко? — Его голос звучал теперь снисходительно.

— 3-заняться любовью с Деллой, или как-там-ее-еще-зовут!

Наступил момент напряженной тишины, пока его серые глаза зло смотрели прямо на нее.

— Ты имеешь в виду Деллу Пардо? — процедил Тод.

— Конечно! Сколько Делл ты, черт возьми, знаешь?

— Я думаю, тебе лучше объяснить свою мысль, — последовал холодный ответ. — Никак не могу взять в толк, о чем ты говоришь.

— Я говорю о ней, конечно же! О Делле Пардо! И о тебе! Ты хочешь заняться дикой, страстной любовью с ней! Я слышала, как она говорила об этом Мегги всего несколько минут назад!

— Ты слышала это?

— Да!

— И ты, конечно же, поверила? — поинтересовался Тод ледяным тоном. — Ну а как же!

Но она не поверила. В том-то и дело. Может, потому что не хотела верить. Однако что-то не позволило ей произнести это вслух.

Сейчас Анна чувствовала себя толстой и бесформенной и не могла представить себе мужчину, который мог бы ее желать, — не принимая во внимание Тода. Ее самолюбие было настолько уязвлено, что она вся бунтовала.

Анна перевела взгляд на свои колени, не желая, чтобы Тод заметил слезы в ее глазах.

— Как я могу знать, чему верить? — прошептала она. — Зачем Делле врать, тем более что она даже не знала, что я ее слышу?

Тод поджал губы и издал тихий пренебрежительный звук. Звук, которого Анна никогда прежде не слышала. Он только усилил болезненное чувство отчужденности, испытываемое ею. И одиночества.

— Я привел тебя сегодня сюда не для того, чтобы обсуждать фантазии малознакомых женщин, — отстраненно произнес Тод.

— Нет? Тогда что же мы должны были обсуждать? На повестке дня очень много вопросов, правда, Тод? Например, почему ты не вернулся ко мне вчера ночью и спал в комнате для гостей?

На его щеках заходили желваки.

— Мне казалось, причины очевидны. Я почувствовал, сколько обидных слов мы могли сказать друг другу, если бы позволили этой беседе состояться.

— Только сейчас наш разговор ведется в ничуть не лучшем тоне — очевидно, твоя стратегия не сработала, — дерзко парировала Анна.

— Нет. Но стоило попробовать.

Тод наполнил ее стакан вином, удивляясь скорости, с которой она все выпила. Но и он тоже позволил себе гораздо больше обычного.

Анна почувствовала, что ей нехорошо. Все эти бокалы незнакомого вина на пустой желудок!.. Она заставила себя проглотить несколько долек авокадо и посмотрела на Тода, в его сверкающие серые глаза, выглядевшие сейчас такими неодобрительными и далекими.

— Итак, Тод, — она набрала в легкие воздуха, — что у нас на повестке дня? Ты хотел снова поговорить о переезде? Именно поэтому ты привел меня сюда?

Он отрицательно покачал головой:

— У меня и в мыслях не было снова приводить все доводы, чтобы склонить тебя к своей точке зрения. Анна, я попросил тебя просто трезво подумать о переезде и надеюсь, ты обдумала все как здравомыслящий человек.

— Я полагаю, твои предположения тебя не разочаровывают.

— Но это вовсе не та причина, по которой я пригласил тебя сюда, — медленно произнес он.

— Нет? — удивилась Анна.

— Мне нужно уехать, — внезапно сказал Тод.

— Уехать?

Было что-то настораживающее в том, как он это преподнес, и Анна уставилась на него широко открытыми глазами, ставшими внезапно темно-синими, такими же темно-синими, как самый глубокий океан.

— Господи, куда?

— В Румынию… — слова давались ему с трудом, — боюсь, Элизабета попала в беду.