"Неподсудная любовь" - читать интересную книгу автора (Кендрик Шэрон)

Глава вторая

Странно, как они вообще встретились, ведь такие разные жизненные пути не должны пересекаться. Но простые деревенские девушки, иногда, приезжают в большие города и работают в приемных шикарных отелей — как раз там, где можно встретить настоящего шейха по пути на службу. Волшебные сказки иногда становятся явью, — особенно для тех, кто в них верит, — и заставляют позабыть об оборотной стороне медали.

Сиенна приехала в Лондон по обычным причинам — в разгар экономического кризиса, девушке нужно было любым способом найти достаточно крупную сумму денег для решения некоторых личных проблем. А потом… постараться навсегда забыть, какими средствами достигнута цель. Кроме анонимности, большой город также предоставил ей возможность продвинуться вверх по карьерной лестнице гостиничного бизнеса и жить, не платя за аренду, в самом дорогом и престижном районе Лондона. Редкая удача, вполне компенсировавшая долгие часы, проведенные в одиночестве.

Сиенна впервые встретила Хашима много лет назад, по дороге в отель, где ее ожидала ночная смена.

Тот день прошел превосходно, и она в приподнятом настроении почти бежала по улице в купленных на распродаже босоножках и простеньком летнем платье, любуясь волшебным закатом.

Погруженная в мечты, девушка не сразу заметила группку людей, суетящихся возле лимузина с тонированными стеклами, принадлежащего знаменитому отелю «Гранчестер», а затем увидела человека, выходящего из машины — высокого, статного, с естественной благородной осанкой. Шикарный светлый костюм оттенял оливковую кожу, отливавшую золотом и контрастировавшую с эбеновым блеском глаз.

Неожиданно их взгляды встретились, и они, долю секунды, смотрели друг на друга; мизансцена напоминала кадр одного из старых фильмов, которые Сиенна так любила. Казалось, всю жизнь она ждала именно этого момента и пристального, заинтересованного взгляда, устремленного на нее. Незнакомцу явно не понравилось, что телохранитель резким, почти грубым жестом остановил девушку.

— Пропустите! — возмутилась та.

Мужчина, холодно, улыбнулся и произнес что-то на гортанном языке.

— Пусть пройдет, — приказал он, будто переводя сказанное.

Телохранитель неохотно отодвинулся.

Сиенна благодарно склонила голову, задорно тряхнув распущенными длинными волосами.

— Спасибо! — она продолжила путь, спиной продолжая ощущать странную, экзотическую энергию незнакомца.

А несколько недель спустя, он появился в отеле. Этот человек нес в себе столько жизненной силы!.. Он поразительно выделялся из общей массы, как яркий, причудливый дикий цветок, помещенный в вазу с садовыми — блеклыми и вялыми. Сиенна видела, что люди в фойе, украдкой, бросали любопытные взгляды в его сторону, а некоторые женщины смотрели и посмелее. Двое телохранителей, мощных, словно кирпичная стена, неотступно следовали за ним, молчаливо давая понять — приближаться не следует.

Опыт научил Сиенну остерегаться мужчин, поэтому она так удивилась своей реакции. До сих пор, вожделение не было знакомо девушке. Неожиданное открытие потрясло ее.

— Хм… — Сиенна залилась румянцем. Вот уж непрофессионально… — То есть, доброе утро, сэр.

Хашим невольно залюбовался красоткой с волшебными зелеными глазами и роскошным телом.

Небрежно подав знак телохранителям оставаться на месте, мужчина направился к конторке, прекрасно осознавая, какое впечатление производит.

— Еще раз здравствуй, — мягко произнес он бархатным, низким и глубоким голосом; щеки Сиенны запылали сильнее, а сердце колотилось в груди, как никогда ранее.

Она уткнулась в регистрационный журнал:

— Могу… могу ли я помочь вам?

С самой колыбели, привыкший потворствовать всем своим капризам и причудам, сейчас он готов был склониться к ней и прошептать на ушко: поможешь, если проведешь этот день со мной в постели, — но понял, что она не относится к женщинам, с которыми позволено беззастенчиво заигрывать, поэтому произнес:

— Я сегодня обедаю кое с кем из ваших клиентов.

— Имя клиента, сэр? — досадуя на свое смущение, спросила Сиенна.

Прозвучала фамилия весьма знаменитого политика — Хашим чуть ли не с детства знал цену власти и связям, и сейчас был рад возможности поразить молоденькую англичанку звучным именем партнера.

— Он ждет за столиком.

Сиенна направилась к ресторану, показывая гостю дорогу, и Хашим с удовольствием шел следом, тайком наблюдая за ней.

Она не была высокой, но ему это понравилось — женщина должна смотреть на мужчину снизу вверх, — и хотя ее бедра казались чересчур узкими, ягодицы обладали той же соблазнительной формой, что и грудь, будто бы созданные, чтобы возбуждать желание. Но больше всего Хашима привлекли зеленые миндалевидные глаза девушки и пухленькие розовые губки.

Во время обеда он сделал одному из телохранителей знак подойти, дал ему указания на родном языке, и тот отправился к конторке, с намерением узнать для шефа номер телефона хорошенькой регистраторши.

Однако Сиенна возмутилась, удивительная наглость — послать своего прихвостня! Все-таки мужчины поразительно невоспитанны и бестактны…

Когда Хашим, отобедав, вышел из ресторана, девушка все еще находилась на рабочем месте и посмотрела на него, словно на пустое место, — так, как раньше никто не смел смотреть. Но мужчина был слишком заинтригован, чтобы злиться.

— Ты не дала мне свой телефон, — задумчиво произнес он.

— А разве вы просили?

— Да, некоторым образом…

Девушка рассержено отвернулась, думая, как поступить с этим крепко сложенным, необычным человеком, вызывавшим у нее столь непривычные, противоречивые чувства.

— Как тебя зовут?

Неожиданный вопрос застал ее врасплох.

— Сиенна.

— Сиенна… — мягко повторил Хашим и кивнул. — Не хочешь поужинать со мной?

Где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что сотрудникам не положено завязывать неформальные отношения с клиентами… и еще одна, более робкая — что она стремительно теряет почву под ногами…

— Не знаю.

— Почему бы и нет? — спокойно спросил мужчина.

— Потому что я даже не знаю, как вас зовут.

— А! Один знаменитый поэт сказал: «Что в имени?» — черные глаза сузились. — Меня зовут Шейх Хашим Аль Асвад.

Шейх? Шейх? Сиенна ошеломленно отпрянула.

— Не может быть! Неужели вы и впрямь шейх?

— Боюсь, это правда, — ответил он серьезным тоном.

Так вот откуда смуглое лицо, необычная яркая внешность и очевидная властность!

— Но… что же мне надеть?

Хашим искренне рассмеялся:

— Не имеет значения, молодости и красоте пойдет любой наряд.

И, разумеется, отсутствие такового.

Вечером новый знакомый повел Сиенну в модный ресторан с видом на серебристый изгиб реки, проложившей себе путь через город по каменному руслу каналов. В ту волшебную ночь, луна сияла в открытое окно, и звезды, казалось, можно было достать рукой…

Поначалу девушка опасалась повести себя чересчур скованно, и зажато, однако напротив, испытала непривычное воодушевление и хотела насладиться каждой его секундой. Ее простое хлопчатобумажное платье великолепно оттеняло каскад густых темных волос по пояс длиною. Заметив одобрительный взгляд своего визави, Сиенна поняла, что, в результате невыносимо долгих сомнений, сделала правильный выбор.

Их свидание проходило несколько старомодно. Хашим старался не обращать внимания на сидевших на расстоянии нескольких столиков вооруженных телохранителей.

— Расскажи о себе, — просьба прозвучала как приказ.

Сиенна помедлила: биография или исповедь? Пару лет назад она совершила кое-что, о чем потом не раз сожалела, но разве один поступок может дать характеристику личности? Возможно, больше они не увидятся — зачем же делиться постыдным секретом, который может испортить приятный вечер?

Что может представлять интерес для — страшно представить — настоящего шейха? Уж точно не ее шаткое финансовое положение… Сиенна постаралась нарисовать пасторальную картину, совершенно, иной жизни:

— Я выросла в маленькой английской деревушке, где весной цветут вишни и яблони, а осенью на зеленых лугах резвятся пушистые ягнята.

— А летом?

— Льет, как из ведра! — девушка пожала плечами. — Может, я просто повзрослела… А ребенком мне казалось, что золотое солнце светит постоянно.

Она взглянула на Хашима и подумала: удивительно, никогда не видела таких пронзительных черных глаз.

— Наверное, для большинства детей нормально смотреть на мир сквозь розовые очки…

Хашим считал иначе. Его собственное детство было совсем другим, но мужчина не собирался делиться своими мыслями по поводу взросления, однако поддержал разговор, уловив ностальгию в голосе Сиенны:

— Почему же ты уехала от такой идиллии?

Сиенна рассеяно вертела в руках тонкую бумажную салфетку.

— Птенцы когда-то должны покидать семейные гнезда.

— Да, но соответствует ли жизнь за пределами родного гнезда твоим мечтам?

Сиенна помедлила, прежде чем ответить.

— Получая свободу — теряешь стабильность. Наверное, из этого и состоит реальность — что-то теряешь, что-то находишь. Надеюсь, в конце концов, все будет уравновешено.

— На столь молодых плечах — и такая умная голова! — голос Хашима звучал удивленно.

— Вы смеетесь?

Он отрицательно покачал головой и ласково улыбнулся.

— Вовсе нет. Замечательное отношение к жизни. Кстати, а сколько тебе лет?

Намекает, что она слишком молода? Для чего?

— Почти двадцать.

— Почти? — поддразнил Хашим.

— А теперь ваша очередь, — перебила девушка, — что же все-таки делают шейхи?

Уголок его рта дернулся. Ее наивность неотразима.

— Иногда я задаю себе тот же вопрос. В основном, правят страной, а это подразумевает и борьбу, и жажду власти. И наблюдают за экспортом нефти, вот почему я здесь.

А еще владеют несметными богатствами, которые иным и во сне не приснятся. Особенно ей.

Сиенна задумчиво отщипывала крошки от кусочка ароматного хлеба.

— А где же ваш дом?

— В Кудаме, но происхожу я из кочевых племен, — черные глаза загадочно сверкнули. — Мы не так-то легко переходим к оседлому образу жизни.

Будь она постарше, то поняла бы, что, подобным образом, Хашим определял границы, но романтические образы разожгли и без того непомерно разыгравшееся воображение.

Позже, в шикарном длинном затемненном лимузине, у Сиенны перехватило дыхание в предвкушении поцелуя, но его не последовало, мужчина лишь попросил — нет, потребовал, — новой встречи.

Все происходило так быстро — течение жизни Хашима переключилось на иную временную шкалу, неожиданно выявив в нем нечто, ранее скрытое. Однако необычное смятение чувств он, будучи слишком опытным и циничным, не называл любовью. Впрочем, его предки были не только воинами, но и поэтами и мудрецами, поэтому Хашим ощущал — Сиенна затронула ту частичку, которую еще никому не удавалось взволновать. Словно наивность, невинность и необыкновенная красота девушки постепенно начали плавить что-то, ранее покрытое толстой коркой льда.

Возможно, сердце.

Она трепетала во время первого поцелуя, и Хашим почувствовал, борющиеся в ней, готовность и страх — невероятно, учитывая возраст Сиенны и прогрессивное западное воспитание. Инстинкт подсказал ответ.

Как-то вечером он посмотрел в ее зардевшееся лицо обжигающим взглядом.

— Ты никогда не была с мужчиной?

— Никогда… — не оттолкнет ли его такое признание?..

— Девственница, — изумленно выдохнул шейх, — моя прелестная девственница.

Разумеется, это в корне все изменило. Новость наполнила Хашима восторгом и возложила на его плечи бремя ответственности. Он, вполне, мог обойтись без этого бремени — мог, но не хотел.

Они виделись так часто, как только позволяли его дела, и Хашим ожидал, что первое очарование может улетучиться — однако шло время, а оно никуда не делось, напротив — возросло стократ. Раньше мужчина под любым предлогом избегал обязательств, но теперь, привычный образ жизни, казался ему бессмысленным и неполноценным.

Хашим привык к дорогим ресторанам, а Сиенна предпочитала секретные, укромные местечки в городе. Она наполняла его существование радостью и энергией юности. До сих пор, никто не отказывал ему в сексе, но в этот раз мужчина сам сдерживал себя и неожиданно пришел к выводу, что добровольное воздержание может быть невероятно эротичным.

К тому же невинность Сиенны означала, что она достойна, впоследствии, стать законной женой шейха. Разумеется, следовало преодолеть множество разнообразных препятствий, и одним из них было знакомство с семьей Хашима. Но оно должно пройти без давления какой-либо из сторон.

На нейтральной территории.

— Не хочешь ли, пойти со мной на свадьбу, милая Сиенна? — спросил он в один прекрасный день.

— Чью? Где? Когда?

— Моей кузины, — прошептал Хашим, — на юге Франции, в следующем месяце. Там соберется вся родня. Ты выступишь в качестве особого гостя?

Сиенна понимала всю важность сказанного: официальное знакомство — знак того, что отношения становятся серьезными. Она радостно улыбнулась и просто сказала:

— Очень бы хотелось.

Хашим поручил одному из своих помощников согласовать детали.

— Но Ваше Высочество, вы уверены?

Хашим грозно нахмурился, никто не смеет ему указывать! В истории Кудамы часто случалось, что шейхи брали в жены иностранок или женщин незнатного происхождения.

…Пару дней спустя, в дверь его кабинета постучали. Хашим оторвался от работы и столкнулся взглядом с ледяными темными глазами приближенного, сжимавшего в руках глянцевый журнал — и держал он этот журнал так, будто тот был заражен чумой.

— Что тебе, Абдул-Азиз? — голос Хашима звучал нетерпеливо. — Я занят.

Выражение лица вошедшего казалось зловещим.

— Ваше Высочество, обратите внимание…

…В сотый раз Сиенна приглаживала волосы, суетясь и волнуясь.

Хашим вот-вот должен прислать машину, которая отвезет ее в отель «Гранчестер».

У девушки все еще кружилась голова от приглашения на свадьбу. Сиенну волновала сама мысль о первом появлении на публике вместе с возлюбленным.

Надо просто остаться собой, без всяких неестественных манер, ведь Хашиму она нравилась именно такой — простой и бесхитростной. Поднимаясь по роскошной мраморной лестнице отеля, девушка вновь ощутила трепет.

Но в назначенном месте не оказалось ни Хашима, ни кого-либо из его людей, ни даже старика Абдул-Азиза, с напыщенным выражением вытянутого лица. Вместо этого, ей передали записку, и служащий в приемной многозначительно взглянул на нее, направляя в номер шейха.

Это не то, что ты думаешь! — хотела сказать Сиенна. Хашим уважительно ко мне относится! Однако, поднимаясь на персональном лифте в пентхаус, девушка спрашивала себя, почему он внес подобные изменения в их обычные встречи.

Хашим сам отворил дверь, и Сиенна поразилась, именно так в ее представлении должен был выглядеть настоящий шейх.

Обычно отдававший предпочтение безупречным классическим костюмам, контрастировавшим с нетривиальной внешностью и превращавших его в манящее сочетание востока и запада, сейчас Хашим был облачен в пурпурно-красные просторные шаровары из тонкого шелка и рубашку того же материала; это экзотическое одеяние играло яркими красками. Босой, в расстегнутой рубашке… Сиенна почувствовала, как в горле пересохло: ее взору открывалась загорелая мускулистая грудь.

Никогда ранее она не видела Хашима во всей красе мужественности.

Но девушку взволновал не столько вид возлюбленного, сколько взгляд, так и излучавший опасность. Жесткий, стальной… Что-то помешало ей поддаться первому порыву и броситься ему на шею. Было ли причиной тому возбуждение — или страх? Но чего, в конце концов, бояться?

— Ты сегодня очень красива, Сиенна, — медленно произнес Хашим.

Непонятно — то ли нервы разыгрались, или знакомый голос действительно звучит как-то странно?

— Спасибо. Я… — слова повисли в воздухе: Хашим вдруг без предупреждения резко привлек ее к себе, накрыл губы своими и начать целовать так, что дух захватывало.

Ощущая разгоравшийся внутри пожар неистовства, он продолжал ласкать девушку до тех пор, пока не услышал тихий стон, рожденный его умелым прикосновением. Только тогда Хашим задал вопрос, требующий немедленного ответа.

— Ты довольна?..

Сиенна невольно вздрогнула, почувствовав на своей шее поцелуи, легкие, как перышко.

Жестокая улыбка победителя показалась на губах Хашима.

— Ну же, Сиенна? Тебе нравится?

— О! — протяжно выдохнула та. — Очень!

— Скажи, чего ты хочешь?

Инстинкт окончательно взял верх над неловкостью и сдержанностью, и Сиенна произнесла, не раздумывая:

— Этого, — она прерывисто вздохнула, когда Хашим продолжил ласки. — Я хочу этого.

Он осторожно погладил ее восхитительную грудь.

— Это имеешь в виду?

Сиенна кивнула, онемев от наслаждения.

— Я не слышу тебя, Сиенна, — настаивал мужчина.

— Да, — простонала девушка, — Да! О, Хашим…

Он чувствовал, как нежное податливое тело плотнее прижимается к нему, и знал, что если сейчас приподнять ее юбку, она не станет возражать. Как далеко Сиенна зайдет? Случится ли все прямо здесь? Возможно.

— Хочешь заняться любовью прямо у лифта? — пылко спросил Хашим.

Уголком сознания Сиенна отметила, что это прозвучало почти… осуждающе… возможно, потому, что он слишком долго сдерживался, — ведь мужчинам сложно контролировать сексуальное влечение? Она отстранилась, чтобы коснуться ладонью сурового лица, однако выражение его было, на удивление, холодным и недоступным. Но… Хашим всегда вел себя деликатно и терпеливо — как джентльмен. Чего же еще ждать? Время пришло.

— Пойдем в постель! — смело прошептала Сиенна.

— Почему бы и нет? — ответил Хашим каким-то чужим голосом.

Он без предупреждения с силой захлопнул входную дверь, с легкостью подхватил Сиенну на руки и понес к огромной двуспальной кровати, с роскошно вышитым золотистым покрывалом.

— Словно для короля, — в восторге прошептала девушка, но не встретила ответной улыбки.

— К сожалению, лишь для шейха. Ты разочарована? — с оскалом голодного хищника, Хашим начал расстегивать ее платье.

— Ах… — Он глубоко вздохнул, любуясь обнажившейся грудью, изысканно-бледной в обрамлении тонкого розового кружева. — Такая крепкая, упругая… Как спелые плоды. Очень, очень красивая. Какой же я счастливчик!

Что-то в этих словах обеспокоило девушку, но сомнения и тревога исчезли с одним прикосновением опытных пальцев. Сиенна зажмурилась.

— Да, — кивнув, одобрительно прошептал мужчина, — расслабься и получай удовольствие.

Под холодной внешностью скрывалась чуткость и забота, прежде всего, об ее удовольствии. Сиенна прерывисто вздохнула, но, открыв глаза, удивилась странному выражению лица возлюбленного. Однако тут же он склонился к ней и обжег горячим дыханием.

— Хашим… — выдохнула Сиенна.

Не слышит?..

— Хашим, — повторила она, отчаянно желая, чтобы эти эротические телодвижения сопровождались нежными словами.

— Т-с-с, — мужчина знал, чего хочет, и ничто — ничто — не могло ему воспрепятствовать.

Сиенна изогнулась на холодном покрывале, и все страхи улетучились. Никто еще не дарил такие ласки ее грудям. Они словно увеличились вдвое, кожу покалывало от возбуждения. Кровь бешено пульсировала в жилах, и легчайшее прикосновение вызывало волны удовольствия.

— Так отзывчива, хотя и… невинна, — заметил Хашим.

Очередная вспышка острого, почти граничащего с болью, ощущения пронзила Сиенну, заставив с новой силой почувствовать безумное желание.

— Правда?

— Да. Но сейчас станешь еще отзывчивей…

У девушки перехватило дыхание, когда его рука медленно двинулась вниз — туда, где она жаждала прикосновения больше всего. Лишь бы он не останавливался…

— Не остановлюсь, — резко сказал Хашим, и Сиенна поняла, что произнесла это вслух.

— Я люблю тебя! — прошептала она, дотрагиваясь приоткрытыми губами до его разгоряченной кожи.

Мужчина остановился на секунду, затем слегка покачал головой и заставил ее замолчать с помощью умелых ласк, продолжавшихся до тех пор, пока дыхание Сиенны совсем не сбилось, пока она не потеряла счет времени, полностью погрузившись в мир искушений…

Девушка и не думала, что такое можно пережить наяву. Когда она прерывисто вскрикнула, почувствовав растекающееся по телу удовлетворение, то практически не заметила, как Хашим отодвинулся, встал с кровати и отошел в сторону.

К противоположной стене комнаты!

— Хашим? — в смятении позвала Сиенна, пытаясь восстановить дыхание. — Что-то не так?

— Не так? — он помолчал, прежде чем ответить, стараясь взять себя в руки и подавить медленно закипающий неудержимый гнев. — Думаю, пришел конец глупым играм, согласна?

Сиенна села на роскошной кровати, осознавая, в каком беспорядке находится ее одежда, и почему-то почувствовала себя униженной. Таким она его никогда не видела и теперь с трудом узнавала.

— Что случилось? — в замешательстве спросила девушка. — Разве… разве мы не займемся любовью? Как надо?

— Считаешь, я снизойду до того, чтобы оскверниться тобою? — грубо спросил Хашим. — Той, которая нагло лжет!

— Понятия не имею, о чем ты говоришь! — однако инстинкт самосохранения заставил ее начать застегивать платье дрожащими пальцами.

— Сама невинность! — в ярости выпалил шейх. — Черта едва! Милые девственницы не раздеваются прилюдно и не позируют для порнографических фотографий!

Тогда Сиенна поняла все с ужасающей ясностью. Тот календарь. Двенадцать снимков. Проклятье.

Сиенна вздрогнула и судорожно вздохнула.

— Ты их видел?

Наверное, в уголке его смятенной души все-таки теплилась надежда на то, что произошла нелепая ошибка, и вот-вот из-за кулис появится ее сестра-близнец… Но сомнения исчезли, когда девушка пристыжено и смущенно посмотрела на него.

Иллюзии мгновенно рассыпались в прах, и Хашим осознал, насколько заблуждался. Глупец, очарованный красотой и мнимой невинностью!

— Да, видел! — воскликнул он, вспомнив, что чуть, было, не представил ее своей семье и думал о ней, как о будущей невесте. Наивный дурак!

— Хашим… пожалуйста… это совсем не…

Единственный раз в своей жизни Сиенна согласилась на такое, чтобы заработать денег на лечение матери, страдавшей от боли, и находившейся на грани разорения. Необходимая ей операция стоила очень дорого. Конечно, подобная фотосъемка была нестандартным способом заработка, но, в то время, у девушки не нашлось других вариантов. И если бы Хашим понял, в каком она пребывала отчаянии, сколь безнадежным казалось положение матери…

— Пожалуйста… Выслушай… я могу объяснить…

— Объяснить? Как получилось, что ты бесстыдно ласкала себя, имитируя оргазм? — несмотря на испытываемое презрение, мужчина почувствовал нахлынувшее желание. Хотя существование календаря и уничтожило их совместное будущее, он не мог отрицать, что фотографии великолепны. — Неужто, считаешь, что этому можно найти сколько-нибудь достойное объяснение?

— Это не…

Но Хашим не услышал, настолько он был разъярен.

— Клянусь головой своего верблюда, ты превосходная актриса — поздравляю! Даже меня одурачила! И как лгала, — добавил он с горечью, в исказившемся голосе, вспоминая уверения Сиенны в том, что она девственница — и любит его.

— Я не лгала! Просто… — Сиенна беспомощно пожала плечами. — Не могла выбрать подходящее время, чтобы сказать.

— Но подходящее время никогда бы не наступило! В нашей традиции такое поведение по отношении к шейху считается возмутительным — ты ведь это знала?

Сиенна, молча, смотрела на Хашима. Конечно, знала — наверное, еще и поэтому скрывала правду. Будто хотела притвориться, что ничего не произошло и можно избежать последствий, продолжая жить в мире фантазий с любимым, позабыв прошлое и не тревожась о будущем. Но надеялась ли она, что в итоге все будет не так, как сейчас? И, несмотря на ее поступок, ситуация разрешится сама собой, по мановению волшебной палочки?

Нет. Хашим бы не простил.

Сиенна не могла вынести его горящего презрением взгляда. Она встала и подобрала свои туфли, густые спутанные волосы падали ей на лицо, скрывая гримасу боли.

Возле двери девушка остановилась.

Крохотный лучик надежды отказывался умирать.

— Значит, все кончено?

— Кончено? — ему хотелось отомстить, причинить боль, уничтожить ее мечты.

— Думаю, ты забываешься. Ожидала чего-то большего, нежели простая интрижка? Я шейх, а ты простолюдинка. — Хашим нанес последний удар. — Всего лишь простолюдинка.