"Ошибки прошлого" - читать интересную книгу автора (Джамп Ширли)

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Мелани с тяжелым сердцем наблюдала, как Кейд уходит. Она только что сказала ему самую большую ложь в своей жизни.

Мелани прислонилась к одной из колонн и уткнулась лицом в ладони. На нее нахлынули воспоминания. Вот они с Кейдом поздно ночью, сидя на софе и тесно прижавшись друг к другу, поют Эмми колыбельную. А вот смотрят телевизор и едят поп-корн после очередной командировки Кейда.

— Мел, ты в порядке? — Дженни вышла из отеля, придерживая рукой собранный край длинного — до пола — платья и осторожно переступая на высоких каблуках.

— Да, — сказала Мелани, а затем выдохнула: — Нет.

Дженни положила свою ладонь на руку Мелани:

— Тебя отвезти домой?

— Если тебе не трудно.

— Совсем нет. — Дженни порылась в украшенной драгоценными камнями сумочке, ища ключи от машины, затем подозвала служащего отеля и попросила быстро подогнать автомобиль. — Что касается отношений с мужчинами, то я в совершенстве овладела одним — умением вовремя сбежать.

Мелани попросила Дженни подкинуть ее до «Чашки кофе». Всю обратную дорогу в Лоуфорд Дженни щебетала о людях, с которыми встретилась на вечере, ей не терпелось поделиться сплетнями. И на этот раз болтовня Дженни не раздражала Мелани, а, наоборот, отвлекала от грустных размышлений.

— Спасибо, Дженни, — поблагодарила Мелани, когда машина остановилась около входа в кафе. Мелани задержала взгляд на женщине, которую в школе едва знала, а теперь по иронии судьбы она числилась среди ее подруг. — Ты настоящий друг, и я благодарна тебе, что ты вытащила меня на этот вечер встречи.

— Да не за что, — ответила Дженни и добавила: — Но я испытала там, похоже, всю гамму эмоций.

Мелани рассмеялась и вышла из автомобиля. Она пообещала угостить Дженни чашечкой малокалорийного кофе без кофеина в любое время, как только та заглянет. Дженни уехала, а Мелани достала из сумочки ключи от входной двери кафе. В этот час в деловом районе Лоуфорда царила тишина, все офисы были закрыты на ночь. Кафе «Чашка кофе» тоже не работало. Мелани вошла внутрь, включила свет. Приготовила себе чашечку кофе без кофеина и уютно устроилась в любимом кресле Кутера, отбросив в сторону туфли на высоких каблуках.

Звякнул входной звонок. Мелани вскочила, все-таки ожидая, что это Кейд. В дверь просунулась знакомая физиономия Кутера:

— Можно выпить кофе?

Мелани тихо засмеялась:

— По техническим причинам только без кофеина, но я рада угостить вас кофе.

— Я воспользуюсь этим. Люди моего возраста плохо спят по ночам. Я решил прогуляться и посмотреть, не нагонит ли на меня свежий воздух сон, но, похоже, я зря надеялся. — Кутер уселся на один из табуретов около барной стойки и поблагодарил Мелани за приготовленный кофе. — Вы присматриваете за той собакой?

Ей потребовалась секунда, чтобы понять, что он имеет в виду.

— Отчасти.

— Ей все еще больно? — Он наблюдал за ней поверх чашки.

Больно ли ей? Безусловно. В десять раз больнее, чем в тот день, когда она ушла от Кейда. Только теперь наступил настоящий разрыв их отношений. Она не хотела работать с ним эту неделю, так как знала, что это сделает расставание слишком тяжелым.

— Да, — сказала она. — Больно.

— Так почему же, черт возьми, вы ее кормите едой со щепками? — Кутер сделал глоток кофе, затем надел шляпу, на пути к выходу остановился: — Доброй ночи, миссис Мэттью.

Когда Кутер ушел, Мелани долго сидела за стойкой бара и обдумывала его слова, потом убралась в кафе и еще раз протерла совершенно чистые столы. Мысль о возвращении в пустой дом была невыносима.

Опять прозвенел входной звонок. Мелани, вытирая чашку Кутера, ответила:

— Мы закрыты.

— Ты помнишь, что ты сказала?

Мелани повернулась, чуть не выронив мокрую и скользкую чашку. Кейд!

— Ты помнишь, что ты сказала на сцене? — допытывался он. Его галстук был развязан, верхняя пуговица рубашки расстегнута, куртка, наверное, осталась в машине. Он выглядел усталым, но в то же время очень решительным. И, как всегда, сердце Мелани сбилось с ритма.

— Что?

— О нас. Что всегда можно найти взаимопонимание, даже если наши тропинки разошлись?

Мелани посмотрела на человека, которого она любила в течение половины жизни. Ей хотелось сказать «да», но она не могла. Если у них когда-то и была общая жизнь, теперь все иначе.

— Ты же знаешь, как готовятся выступления, — ответила она, и глаза ее возмущенно горели, — ты заранее, на бумаге, подготавливаешь материал, который хорошо прозвучит со сцены.

Кейд подошел к прилавку, затем обогнул его, вплотную приблизившись к Мелани:

— Я не верю тебе.

Она отступила, пораженная силой, с которой он произнес эти слова.

— Кейд, я же сказала, все кончено, — прошептала она.

— Я слышал это, но я не откажусь так легко. Я позволил тебе уйти год назад и не предполагал борьбы. Я думал, что ты вернешься. Тебе нужно какое-то время, а затем ты изменишь свое решение. Но ты не вернулась. Мало того, ты уходила все дальше от меня, от нас. И если я дам уйти тебе еще раз, то буду глупцом.

Мелани поставила чашку на стойку и, чтобы удержаться и не обнять мужа, руками обхватила себя за талию:

— Я видела твои записи на листке и поняла, чего ты ждешь от меня.

— Листок? — Прошло мгновение, пока в его глазах загорелись искорки понимания. — Это не то, что ты подумала. Это…

— Нет, Кейд. — Мелани жестом руки остановила его. — Я знаю тебя. Ты хорошо поиграл со мной в течение этой недели: говорил о моих целях, мечтах, даже хвалил мой бизнес. Но в действительности ты хочешь только одного — вернуть меня домой и опять сделать домохозяйкой, а ты в это время продолжишь покорять мир.

— Ты неправильно все поняла, Мел. Я не хочу запереть тебя дома.

Она отбросила полотенце.

— Откуда ты знаешь, что я думаю? Ты всего лишь имеешь обо мне представление, Кейд.

Он нахмурился:

— Это неправда. Я знаю тебя даже лучше, чем ты сама.

— Тогда тебе следует усвоить, что я больше не хочу иметь детей. — С этими словами она вышла из кухни, обогнула стойку бара и босиком убежала на кухню.

Кейд последовал за ней, пытаясь схватить ее за руку и развернуть к себе лицом.

— Мелани, на этом листке записи не о нашем будущем, там просто перечислено то, о чем нам необходимо поговорить. И уж если мы вышли на эту тему, то что плохого в том, чтобы у нас был еще ребенок? Мы всегда хотели иметь несколько детей, — произнес он.

— Нет, Кейд, это ты хотел иметь несколько детей, а я, после того как вырастила Эмми, хотела жить для себя. Когда она появилась, я была совсем молодой. Я проводила в проклятой детской комнате долгие дни, меняя пеленки, разогревая бутылки со смесью и наблюдая, как моя жизнь превращается в сплошное пятно из свиданий в песочнице и грязного белья. А что же ты, Кейд? Ты отсутствовал, путешествуя по стране, наслаждаясь деловыми ленчами и общаясь со взрослыми людьми. А в это время твоя «маленькая» жена сидела дома и пела песни вместе с Большой Птицей из детской передачи «Улица Сезам». — Мелани глубоко вздохнула, стараясь погасить вспышку гнева. — Я люблю Эмми, не пойми меня превратно, и я не променяла бы эти годы с ней и на миллион долларов, но я также… — Ее голос оборвался. Мелани отвернулась. Слезы, которые невозможно было удержать, потоком заструились по щекам.

— Также — что? — заинтересованно спросил Кейд.

Она покачала головой.

— Что, Мел? — еще раз произнес Кейд, стараясь приподнять голову жены за подбородок, чтобы заглянуть ей в глаза. — Скажи мне, пожалуйста.

— Я обижалась на нее, — выдавила она наконец. — И я обижалась на тебя, Кейд. Ведь мне было всего восемнадцать лет, а моя жизнь была уже окончена, и это несправедливо.

— А ты не думаешь, что я думал о том же, честно? — его голос стал прерывистым. — Я ходил на работу в фирму отца и оставался там, потому что мужчина обязан обеспечивать семью, и ему нельзя соблазняться глупой мыслью, что из него мог бы получиться неплохой художник или музыкант. Он обеспечивает семью, Мел, нравится ему это или нет. — Он вздохнул и на секунду прикрыл глаза. — Я возмущался тем, как сложилась жизнь, но сказать что-либо боялся.

— Так как мужчина не должен проявлять слабость, да? — закончила Мелани.

— Ты знаешь, почему я в тот день не поддержал твою идею об открытии здесь кафе?

Она покачала головой.

— Потому что я стоял в этой комнате, слушал, как ты рассуждаешь о кофейном бизнесе, и не мог избавиться от зависти.

Где-то высоко над их головами пролетел самолет, и его гул на какой-то момент заглушил все звуки.

— Зависти? К чему? — удивилась Мелани.

— К тому, что ты, Мелани, нашла свою мечту и точно знала, как ее осуществить. Ты была свободна. А я вдруг осознал, что провел двадцать лет в фирме отца и никогда не испытывал тех чувств, которые увидел на твоем лице в тот день. — Кейд взял жену за руки, его прикосновение было теплым и бережным. — Помогая тебе здесь на прошлой неделе, я понял, что не могу вернуться к прежней работе, поэтому я уволился из отцовской фирмы.

Эти слова повергли Мелани в изумление:

— Ты больше не работаешь в фирме отца? То есть ты ищешь другое место?

— Нет, я больше не юрист.

— Но ты же любишь то, чем занимаешься.

Пристальный взгляд Кейда встретился с взглядом ее зеленых глаз.

— Нет, не люблю. Корпоративное право — мечта моего отца, но не моя.

Мелани озадаченно покачала головой:

— Но ты никогда не говорил этого. Все время, и даже выходные, ты проводил в офисе. Почему, если ты не любил свою работу?

Кейд сел в одно из кресел и подождал, пока Мелани займет место напротив.

— В моей семье не принято жаловаться. Ты просто работаешь, работаешь хорошо, день за днем. И прежде, чем ты осознаешь что-либо, проходят годы. — Он помолчал и тяжело вздохнул. — Мне хотелось бы прожить эти годы заново, тогда я никогда не позволил бы работе полностью захватить наши жизни. Я не стал бы таким, как мой отец. Я посмотрел на него на днях и увидел, как дорого все это ему стоило». — Он покачал головой, как бы осознавая, что для его отца уже слишком поздно исправлять ошибки. — Между нами с тобой больше не будет стоять работа.

Теперь Мелани очень хорошо понимала мужа, она вдруг осознала, что у нее и Кейда гораздо больше общего, чем можно было предположить.

— Я тоже во многом разобралась, Кейд, — произнесла она. — После года работы в собственном бизнесе я увидела, как легко работа может уничтожить человека. Я занимаюсь всем, начиная с бухгалтерии и кончая мытьем посуды, и у меня нет времени сделать маникюр и уж тем более завести новый роман.

Кейд кивнул в знак согласия:

— Я выбрал профессию юриста из-за того, что надеялся построить отношения с отцом, которых никогда не было. Хотел хоть как-то порадовать сурового Джонатана Мэттью. Я мечтал, что в один из дней он оценит мой поступок. Я надеялся, что если буду работать в его фирме, то мы много времени будем проводить вместе и лучше узнаем друг друга.

— Но этого не произошло, — закончила Мелани. Она взяла Кейда за руку. — Мне жаль, Кейд.

Он пожал плечами:

— Я представлял, как мы с отцом поедем на рыбалку или еще куда-нибудь, но этого никогда не происходило, отец работал и работал. — Он вздохнул. — Я попал в ту же ловушку. Я стал таким человеком, каким никогда не хотел быть. Я работал слишком много, видел тебя и Эмми слишком мало и в конце концов лишился того, чем действительно дорожил. — Он дотянулся и слегка пожал руку Мелани. — Прости меня, Мелани.

— Так вот как обстоит дело, Кейд. Ты типичный представитель своего клана. Успех любой ценой. Я не могу винить тебя за это. К тому же здесь есть и моя вина тоже.

Он заморгал:

— Твоя вина? Ты не заставляла меня работать.

— Но я и не высказывалась против, — сказала Мелани. Наконец у нее хватило сил быть честной и с собой, и с мужем. — Тогда ночью, на сцене, я почти согласилась с предложением Дженни, хотя совсем не хотела этого. И я поняла, что я — человек, всегда говорящий «да». — Она невесело засмеялась. — Я ведь была второй половинкой нашего союза. Я спорила из-за футбольных матчей и остывших обедов, но никогда не сказала, как мне больно, когда ты уходишь. Все мои «да» не вели ни к чему хорошему.

— Поэтому ты и ушла.

Мелани отвернулась, и ее глаза наполнились слезами.

— Да, — прошептала она.

Кейд подошел к ней и заглянул ей в глаза:

— Почему мы не можем обсудить все это? Я сейчас не работаю так много, и ты больше не говоришь «да», когда нужно ответить «нет». Почему же нам не поговорить?

— Потому что речь не только об этом, Кейд. Все гораздо сложнее.

— Что сложнее? Все, что я хочу, — это чтобы мы любили друг друга, чтобы ты была рядом, когда я просыпаюсь по утрам.

— Я не могу вернуться к прежнему, — сказала Мелани, вставая. В ее голосе были слезы. — В нашем браке я потеряла себя. Когда я надела на палец обручальное кольцо, я считала, что ты станешь моим дополнением, и вместе мы будем целым, но за эти двадцать лет я потратила слишком много сил на то, чтобы вы с Эмми были счастливы, и совсем забыла о себе. Я растеряла то, что прежде имело для меня значение.

— Я никогда не хотел этого, Мелани. Больше всего я желал, чтобы вы были счастливы, и я думал, будто так и есть.

— Я знаю, — сказала она мягче. — Непонятно, почему так случилось. Может быть, из-за того, что мы поженились слишком юными и верили в волшебную сказку, которой нет в действительности. Наш брак похож на хрупкий кристалл. — Она замолчала и вздохнула. — Потом мы потеряли ребенка… — Слова с трудом вырвались из ее уст.

Слезы появились в глазах Кейда. Мелани дотянулась до него рукой, как бы разделяя этим жестом их общую утрату. Очевидно, она так и осталась незажившей раной для обоих.

Кейд и Мелани никогда не разговаривали о ночи, приведшей к окончательному развалу их брака. И Мелани не хотелось думать, что ее муж так же тяжело переживает потерю, как и она, но теперь она читала это в его глазах, видела его поникшие плечи и искаженные болью черты лица.

— Прости меня, Кейд, — сказала она дрогнувшим голосом. — Так жаль, что мы потеряли ребенка. И жаль, что после этого мы разошлись, вместо того, чтобы стать ближе друг другу.

— И я стал работать еще больше, чем прежде. Я был уверен, это поможет мне перенести потерю, но этого не произошло. И…

— Что? — спросила Мелани.

Он выдохнул:

— Я подумал, что если буду избегать тебя, будет лучше.

— Я делала то же самое. — Она покачала головой. — Но молчание было ошибкой.

Кейд взял руки Мелани в свои.

— А когда ты заговорила об открытии собственного бизнеса, я понял, что теряю тебя, — проговорил он.

— Нам следовало поговорить, — сказала она. — Но я подумала, что мы уже так долго вместе, что должны читать мысли друг друга.

— Я не могу даже запомнить имена людей, а ты решила, будто я в состоянии прочитать твои мысли?

Она засмеялась:

— Да, это правда.

Кейд собрался с силами, оторвал взгляд от их переплетенных рук и посмотрел в глаза Мелани:

— Ты все еще думаешь, что слишком поздно?

Она опять отвернулась, стараясь скрыть слезы, которые при воспоминании о прошедшем годе сразу же заструились по щекам.

— Я не знаю.

— Что случилось с тобой в ту ночь, Мелани? — его голос был таким же нежным, как и прикосновение. — Мы так долго хотели ребенка, а после неудачи даже не поговорили об этом. Ты изменилась.

— Нет, я просто поняла, кто я есть на самом деле. — Мелани больше не сдерживала потока слез, не скрывала чувства вины, опустошающее ее душу все эти месяцы. — Это касалось не только меня. Где был ты, Кейд? Ведь не там, не рядом со мной. Я так нуждалась в тебе, но ты уехал!

— В Сан-Франциско. — Кейд прикрыл глаза. — Я был в Сан-Франциско.

Мелани откинулась на диванную подушку, ее мысли обратились к прошлому. Вот Кейда опять нет в городе. Она старается успеть в химчистку до закрытия. Нужно, чтобы рубашки были готовы к возвращению мужа домой. Эмми сидит рядом в машине и спорит с матерью о чем-то, что уже через пять секунд будет неважно. Этого достаточно для отвлечения внимания Мелани. Она смотрит налево, вместо того чтобы кинуть взгляд направо и увидеть внедорожник, мчащийся на красный свет.

Мелани очнулась в больнице, рядом с кроватью, на стуле сидела плачущая Эмми. Кейда рядом не было, и его телефон был отключен.

— Прости меня, Мелани. — Кейд обнял жену и повторял эти слова вновь и вновь, пока его голос не охрип. — Прости, что не был там. Прости, что не смог предотвратить несчастье.

— А затем, — продолжала она, с трудом переводя дыхание, — когда доктор сказал, будто этот несчастный случай причинил мне слишком много вреда, ты заметил, что мы всегда сможем кого-нибудь усыновить. — Она покачала головой, думая о том, какую неудачу потерпела и что подобного ей больше не вынести. — Я не могу пойти на это, Кейд. Главное, о чем я думала в палате госпиталя, — как мне изменить свою жизнь. Я не могла больше быть связанной, я хотела иметь выбор. — Ее голос дрогнул, слезы стремительно побежали по лицу. — Какая из жен испытывает такие чувства? Какая из матерей поступает подобным образом?

— О, Мелани, ты имеешь право желать что-то и для себя лично. — Кейд ласково взял ее за подбородок.

— Даже во вред нашему браку? Нет, Кейд, я не согласна. — Она встретила его взгляд и еще яснее поняла: многое могло измениться за этот год, за исключением одного. — Я люблю тебя, Кейд, — сказала она наконец правду и себе, и ему. — И всегда любила тебя, но ты заслуживаешь женщину, которая хочет того же, что и ты. — Она встала и постаралась отстраниться от мужа. — Пожалуйста, отпусти меня.

— Почему? Потому что ты не хочешь больше иметь детей? Это не преступление, Мел! И, кроме того, — при этих словах он улыбнулся, — я уже староват бегать за малышом, делающим первые шаги, с меня достаточно беготни за тобой.

Потребовалось какое-то время, чтобы слова дошли до ее сознания.

— Ты больше не хочешь детей?

— Мне нужна моя жена и наш брак, — сказал Кейд, — но это я уже говорил. Мне всегда были нужны только ты и Эмми.

— Но…

— Еще один ребенок был бы счастьем для нас, не пойми меня неправильно. Но во что превратится моя жизнь, если из-за этого я потеряю тебя? — Его взгляд старался найти и удержать ее взгляд. — Я люблю Эмми и люблю тебя, и это для меня главное.

— Но я думала… — Голос Мелани затих. Она изменила отношение к их браку, и ей больше не хотелось придерживаться прежней линии поведения. Ее интересовало, каким будет завтра, как они будут жить.

— Каждый из нас думал, что знает желания другого. Может быть, так случилось из-за того, что мы были слишком молоды, когда познакомились, а может быть, потому, что все считали нас идеальной парой. Но и у идеальных пар случаются неудачи, Мел, — сказал Кейд. — И никто из нас не понял, что теряет, пока самое нужное не ушло.

— Или когда оно вернулось.

Он тихо рассмеялся:

— Я не был раньше таким, как тебе хотелось, но я хочу попытаться измениться. Если ты, конечно, дашь мне шанс.

Мелани обдумывала предложение Кейда, глядя в его синие глаза, хорошо знакомые ей с самого детства.

— Это зависит… — прошептала она.

— От чего?

Она улыбнулась шире:

— От твоего умения готовить кофе-латте.

— Я согласен, — сказал он, улыбаясь в ответ.

— О, да, да, Кейд! — Мелани поцеловала мужа.