"Современная мадонна" - читать интересную книгу автора (Кендрик Шэрон)

Глава пятая

За окнами машины мелькала разноцветная зелень. В старинной песне пелось, что в ирландских холмах есть сорок оттенков зеленого, но Энджел могла насчитать все сто.

То там, то здесь попадались коттеджи из серого камня, и казалось, что они сливаются с небом. Был холодный и сумрачный день. Они не встретили на улице ни одного человека, посмевшего бороться с порывами ветра. Энджел дрожала, хотя в машине работал обогреватель.

Она неотрывно смотрела перед собой, думая о том, что ожидало ее впереди. Роури был очень молчалив с тех пор, как они выехали из отеля миссис Фипатрик, и Энджел догадывалась, что горе снова одолело его теперь, когда он сделал то, зачем приезжал в Ирландию.

Но горе не захлестывало его сплошным потоком. Оно накатывало волнами, то маленькими, то огромными, которые накрывают с головой.

Сейчас, взглянув на него, Энджел увидела жесткую маску, которая сковала его лицо. Большая волна, подумала она.

Энджел упаковала свои вещи в полчаса, не видя смысла в том, чтобы оставаться здесь еще на день. Она предвидела, что налаживать новые отношения с ребенком и с Роури будет непросто. Особенно на глазах того общества, в котором она жила последние полтора года. Опять ее жизнь словно выставлялась на всеобщее обозрение!

Итак, сопровождаемая благословением миссис Фипатрик, она оставила отель, в котором жила с тех пор, как рухнул ее брак, и согласилась на работу в Англии, поддавшись обаянию человека, который, без сомнения, умел убеждать. Она ехала в Англию, и мысль о том, не придется ли потом всю жизнь сожалеть о столь скоропалительном решении, не оставляла ее всю дорогу.

Энджел даже не позвонила своей маме, хотя ей хотелось это сделать. Но не было уверенности, что мать придет в восторг от решения дочери возобновить близкие отношения с семейством Мандельсонов.

Ее семье с самого начала совсем не нравился Чад. Мама выражала недовольство тем, что у него слишком вялое рукопожатие и он избегает смотреть в лицо. Кто обвинил бы их, если бы они так же отнеслись и к Роури? Энджел не сомневалась, что стоит ей позвонить, как она услышит целую проповедь: нельзя снова лететь на огонь, как мотылек, и тому подобное. Нет, она была не в состоянии все это выслушивать. Не сегодня.

Энджел посмотрела на главного виновника ее скоропалительного решения. На заднем сиденье ребенок спал, как… да просто как невинный младенец! Младенец, у которого даже еще не было имени. Энджел думала об этом, не переставая.

— Как тебе имя Фергус? — спросила она. Уголки рта Роури опустились.

— Мне оно не нравится. В школе вместе со мной учился парень по имени Фергус, и все над ним смеялись. А это что за создание?

Прямо перед ними посреди проселочной дороги разлеглась большая пестрая, в черно-белых пятнах, корова, полностью загораживая проезд. Со вздохом Роури притормозил, а потом и вовсе остановился.

— Это называется корова, Роури, — сказала Энджел, сдерживаясь, чтобы не фыркнуть, глядя, как нервно забарабанили его пальцы по рулю. — У нее четыре ноги и вымя. Она дает людям молоко и сливки. Некоторым также правится ее мясо, особенно жареное, с гарниром из овощей. Это очень полезное создание, не стоит смотреть на нее с такой злобой!

— Очень смешно! — заметил Роури, бросив на Энджел беглый взгляд. Его удивило, что теперь она кажется гораздо уравновешеннее, чем когда он видел ее в обществе Чада. Хороший знак, подумал он, немного успокаиваясь. — Как нам сдвинуть ее?

— Можешь попробовать выйти и шлепнуть ее, — с сомнением ответила Энджел. Она размышляла, почему вдруг путешествие по дороге, по которой она ездила не раз, становится величайшим приключением в ее жизни.

Роури подозрительно покосился на корову:

— Сельские парни сделали бы так?

Энджел покачала головой.

— Шутишь! Да они просто отправились бы в ближайший бар и там подождали, пока она не уберется сама.

— А если бы они спешили? — нахмурился Роури.

— Мы же в Ирландии, а не в центре Лондона! Если тебе некогда, нужно либо прогнать корову, либо поискать другую дорогу.

— И как мы поступим?

— Это зависит от того, насколько мы спешим.

Роури пожал плечами и весь напрягся. Естественно, он считал, что они спешат. Вся его жизнь проходила в ускоренном ритме, а от этого, как от любой привычки, очень трудно отвыкнуть.

— Ну, мы должны успеть к парому, — сказал он наконец.

— Когда?

— Завтра. В Рослэр.

— Отлично! Ребенку будет только полезно хоть какое-то время побыть в нормальных условиях, а не в машине. Кстати, я категорически отказываюсь называть его дальше «ребенок». Поскольку ты отверг все имена, которые придумывала я, предложи, наконец, что-нибудь сам!

Роури задумчиво почесал подбородок. Энджел выжидающе смотрела на него.

— Итак?

Молчание.

— Лоркан, — внезапно произнес Роури.

— Лоркан? — медленно повторила она.

— Да. Так звали моего лучшего друга в юридическом колледже. Тебе нравится?

Энджел обернулась назад, посмотрела на спящего ребенка, на его темные ресницы, которые резко подчеркивали бело-розовую нежность кожи, и мысленно произнесла новое имя.

Лоркан. Это совсем не похоже на «Чарлз», «Чад» или это ужасное «Си Ар», которые каждый раз пробуждали бы печальные воспоминания.

Лоркан. Словно колокольчик звякнул где-то глубоко внутри нее. Необычное имя, но и этот ребенок — необычный. Хотя бы тем, что у него нет родителей. Когда-то в школе добрая старая нянечка, которая уже давно умерла, говорила ей, что совсем неплохо отличаться от других. Наоборот: необычные люди и делают этот мир интересным.

Лоркан.

— Мне нравится. Очень нравится, — улыбнулась она Роури, и в ответ неожиданная улыбка осветила и его лицо и сделала его каким-то другим, словно она раньше никогда его не видела. Ее сердце непроизвольно сжалось.

— Что оно значит? — быстро спросила она, стараясь не сосредоточиваться на сладком замирании внутри себя.

— Понятия не имею. — Он пожал плечами. — Но уверен, в нем нет ничего зловещего. Имена никогда не значат ничего плохого. Мой друг, должно быть, уже стал окружным прокурором, а это хороший знак. — Роури умолк, поймав себя на том, что мысль о предзнаменовании уже дважды приходила ему в голову за последнее время. Неужели смерть брата сделала его таким суеверным? — Значит, мы так и назовем его, Энджел?

Слово «мы» пронзило ее.

— Думаю, да, — медленно произнесла она, стараясь не обольщаться ни теплотой его тона, ни этим случайным «мы». Она не должна забывать, что у них чисто деловые отношения, хотя она когда-то была замужем за его братом. Это просто будут более близкие деловые отношения, чем те, в которые ей приходилось вступать прежде.

Роури сказал ей, что он не женат, но у него, несомненно, немало подружек, и они будут то появляться, то исчезать. Возможно, он будет проводить с ними время в своей спальне, развлекаясь теми любовными играми, в которых так искусны мужчины большого города.

А может, несмотря на все сто протесты, он из тех мужчин, которые ищут свою единственную женщину. Может, он надеется когда-нибудь встретить высокообразованную, ошеломляюще прекрасную супермодель и сделать ее своей законной женой.

Если только она не хочет сойти с ума, ей необходимо установить для себя границы, дальше которых она не должна проникать в его жизнь.

Ребенок зашевелился, и Энджел улыбнулась.

— Привет, Лоркан, — ласково сказала она и скорее почувствовала, чем увидела, что Роури наблюдает за ней. Но она не подняла глаз. Она не смела поддаваться всяким романтическим фантазиям.

Жизнь с Чадом немного прибавила ей опыта в отношении мужчин. Особенно беспомощной она себя чувствовала рядом с откровенно мужественным и привлекательным Роури. Он сидел так близко, что до него можно было дотронуться, а его великолепное тело против воли притягивало взгляд Энджел, как магнит. Миссис Фнпатрик немало наговорила ей, когда услышала, что Энджел уезжает с ним.

— Ты такая молчаливая. — Глубокий голос Роури прервал ее размышления.

— Я просто думала о словах миссис Фипатрик, когда она провожала меня.

— Ты оставила ее не в самый горячий момент?

Энджел покачала головой.

— О, нет. Январь — всегда спокойный месяц. Она держала меня зимой скорее потому, что хорошо ко мне относилась. В это время в отеле делать-то особенно нечего. Правда, она знала, что я не останусь в долгу, когда начнется сезон отпусков.

— Но она была против твоего отъезда со мной?

Энджел улыбнулась.

— Против, мистер юрист?

— И все же?

— Я думаю, она понимала, что это удача для меня. — Но?

— Я не сказала «но».

— Ну, это из тех слов, что, так сказать, витают в воздухе. Их даже не нужно произносить вслух. Пожалуйста, Энджел, расскажи мне о сомнениях миссис Фипатрик. Похоже, они у нее были.

Конечно, он прав. Энджел вспомнила, как оживилась ее хозяйка, услышав, что Роури настаивает на их быстром отъезде.

— Конечно, я не возражаю! — воскликнула тогда миссис Фипатрик. — Для меня радость увидеть, наконец, свет в твоих глазах. Ты не должна растрачивать свою юность в таком глухом месте. А этому парнишке просто повезло. Лучшей няни, чем ты, и представить невозможно. Я видела, как ты возишься с детьми, у тебя к этому особый дар.

Миссис Фипатрик помолчала, потом ее глаза стали очень серьезными, и она сказала:

— Но знаешь, Энджел Мандельсон, я гораздо старше тебя, и я видела достаточно мужчин. Попомни мое слово: будь осторожна, если не хочешь, чтобы этот красавец разбил тебе сердце.

— О, я буду очень осторожна. К тому же между нами нет ничего, кроме чисто деловых отношений.

— Отношения между мужчиной и женщиной никогда не бывают чисто деловыми! — мрачно возразила миссис Фипатрик. — Особенно если они оба одиноки. Я правильно понимаю, он не женат?

— Он так мне сказал. — Энджел снова улыбнулась…

— Так и не скажешь мне, что она тебе наговорила? — спросил Роури.

— И не подумаю. Предоставляю тебе возможность гадать. Кстати, по-моему, пора решать, куда мы направляемся. Посмотри, корова и не думает освобождать дорогу.

Роури посмотрел на нее. Потом на ребенка. Потом на корову, которая с философским спокойствием пережевывала травяную жвачку. Наконец, опустив голову на руль, он начал тихо смеяться.

— Смешинка в рот попала?

Роури покачал головой.

— Поразительно! Энджел, разве не странно, что твоя жизнь может измениться за такое короткое время — между двумя ударами сердца?

Он поднял голову, и Энджел увидела, что морщинки вокруг его рта, когда он улыбался, стали глубже, а сапфировые глаза потемнели от усталости.

— Поворачивай машину! — решительно сказала она.

— Зачем? — Он нахмурился.

— Мы не едем сегодня в Рослэр. Недалеко отсюда, мили две по проселочной дороге, есть гостиница. Мы остановимся там на ночь. Согласись, это будет гораздо благоразумнее.

— Да ты ненормальная!

— Правда?

Темно-голубые глаза засверкали в ярости. Он, очевидно, не привык, чтобы им распоряжались, тем более — женщины! Но Энджел вдруг стало это безразлично.

Когда-то она вышла замуж, не ведая, что творит. Но с тех пор у нее было время твердо решить, что больше она не позволит ни одному мужчине управлять ею.

А сейчас мужчина был так изможден страшными событиями в его жизни и недостатком сна, что едва ли мог здраво рассуждать. К тому же — Энджел внимательно взглянула на его осунувшееся лицо — ему просто необходимо как следует поесть.

— С нами младенец, — сказала она ему. — Ты не в состоянии вести машину до самого порта — ты знаешь!

— Хорошо. — Он вынул ключи из замка зажигания и протянул ей блестящую металлическую связку. — Ты поведешь машину! — упрямо бросил он.

Энджел смотрела на него, понимая, что он загнал ее в угол.

— Я не поведу.

— Не поведешь? — Его брови поползли вверх. — Что ты хочешь этим сказать? Ты не хочешь вести машину?

Будь он проклят со своей адвокатской язвительностью!

— Я просто не умею водить.

— Ага! — заметил он торжествующе. Его голос стал вкрадчиво-ласковым. — Значит, вы полностью в моей власти, не так ли, миссис Мандельсон?

Их глаза встретились. Они смотрели друг на друга, и тишина нарастала и окутывала их. Энджел почувствовала, как сжимается ее горло, как напрягается все тело от его близости, от этого странного напряженно-внимательного взгляда. Что-то хищное почудилось ей в его сексуальности.

Она никогда не ощущала так явственно ток крови по жилам. Казалось, сердце было готово вырваться из ее груди, пока она тщетно пыталась заставить себя дышать ровно.

— Хочешь, я научу тебя? — спросил Роури нежно. Энджел смущенно посмотрела на него, плохо понимая, о чем это он.

— Научишь меня чему?

Он удивленно приподнял брови.

— Водить машину, конечно, Энджел! Что же еще я мог иметь в виду?

— Ты собираешься, наконец, отвезти меня в гостиницу?

— А если нет?

— Тогда найди себе кого-нибудь другого, чтобы смотреть за Лорканом! — Впрочем, произнося это имя, Энджел уже понимала, что ей совсем не хочется выполнить свою угрозу. Понимала она, что и Роури не расположен позволить ей это. Даже если ему придется уступить здравому смыслу и сделать так, как предлагала ему она.

— Похоже, ты меня победила. — Он картинно вздохнул, вставил ключи на место, повернул их, и мотор ожил.

— Похоже на то, — согласилась Энджел, стараясь не слишком выставлять напоказ свое торжество. — А теперь разворачивай машину. Только поосторожнее, не напугай корову!

Роури, смеясь, выполнил ее распоряжения и продолжал смеяться, пока вел машину по разбитой проселочной дороге до гостиницы.