"Analyste" - читать интересную книгу автора (Мелехов Андрей)Глава 2Когда двое собеседников зашли в отведенную Аналитику комнату и присели на диван, крысячья пара тут же избавила их от своего присутствия, найдя одним им заметные вентиляционные отверстия. Только сейчас, оглядевшись, Аналитик с удивлением обнаружил, что не видит электрических выключателей. Когда, повинуясь его желанию, они все же материализовались вместе с плафоном на стене, попытки включить свет в темнеющей комнате ни к чему не привели. Плафон оставался темным. Он вопросительно посмотрел на Галилео: — Здесь что, проводку забыли сделать? Или… — Да, — отвечал тот, — вам лучше подумать о масляной лампе: в Раю нет электричества. Когда лицо Аналитика отразило испытанное по этому поводу разочарование, он продолжил: — Вам придется привыкнуть к мысли, что вы оказались в мире, совершенно отличном от земного. Придется обходиться без света, телевидения, электробритв и Интернета. Кстати, где, по вашему мнению, находится Рай? — Небеса? — неуверенно промямлил Аналитик. — Что вы, дорогой мой! Хотя, конечно, это довольно распространенное заблуждение. Так вот, Рай не находится просто на небе. Я, если вы помните, был в миру неплохим астрономом. Скоро наступит темнота, и на райском небе тоже появятся звезды. Звезды и их расположение относительно друг друга будут сильно отличаться от той картины, что мне посчастливилось наблюдать с Земли. Времени у меня здесь много, и потому я приблизительно рассчитал, откуда такую карту неба можно увидеть. И знаете, что получилось? — Я весь внимание! — хриплым от волнения голосом ответил Аналитик. — Приблизительно возле Альфы Центавра. К сожалению, точнее определить не получается. Аналитик подавленно молчал. Вдруг оказаться в Раю — Но это еще не все: существует возможность почти мгновенного перенесения из Рая на Землю и обратно. Никто пока не смог до конца понять, как это происходит. Если использовать неудачную аналогию, вместо того чтобы добираться по бесконечным переходам до нужной вам в огромном доме комнаты, вы просто проходите сквозь стену и оказываетесь именно там, где надо. Концептуально все очень понятно. Но как пройти сквозь эту самую стену? Пока лишь установлено, что даже в Раю такая возможность дана далеко не всем. Например, ангелы это делать могут, а мы, бывшие смертные, — нет. Когда мы попадаем в Рай или покидаем его, это происходит лишь с помощью все тех же ангелов. Моя теория заключается в том, что Рай находится в другом измерении, равно как и прочие подобные заведения. И лучшей теории я пока не слышал. — О чем вы говорите, — изумленно спросил Аналитик, — разве этот Рай не единственный? — Что вы, коллега, это Ад — на всех один! А мест, называемых Раем, действительно несколько. Я точно знаю, что наш — один на библейских евреев и христиан всех конфессий. Слышал, что есть еще мусульманский. Наш рай — это, в двух словах, бесконечное застолье. Мусульманский — групповое гаремное расслабление в компании самого главного пророка. Разумеется, тоже бесконечное. Может, есть заведения и с более продвинутыми концепциями вечного блаженства. Дело в том, что ангелы — народ неохотно болтающий на подобные темы. А таким, как я — слишком любопытным, — дают лишь ограниченные возможности для путешествий и работы с архивами. Я даже не в состоянии материализовать для себя кувшинчик вина, как некоторые. — Почему же? — Не вышел святостью. Вы же, по всей видимости, чем-то заслужили свои привилегии: что-то вроде старинной скатерти-самобранки, только получше. Дом вы с помощью одного желания даже в Раю не построите, но всякие мелочи вроде мебели, вина, еды из существующего довольно разнообразного ассортимента и так далее получить можно. А вот попробуйте заказать свежую земную газету! Аналитик попробовал. Перед ним возникло светящееся облачко, которое вскоре поблекло и исчезло. — Вот видите! За нею пришлось бы посылать ангела! Но вернемся к природе Рая. Во-первых, он скорее всего в другом измерении, во-вторых, он — не единственный, в-третьих, за порядок здесь отвечает раса ангелов. И на этом стоит остановиться. — Простите, — перебил его Аналитик, — а почему мы можем летать? — А-а! — обрадовался Галилео. — Это одно из уникальных физических свойств этой части вселенной: вы действительно можете летать, только это скорее можно назвать парением — как надувные шары на земле. Действительно же быстро летают обладающие крыльями ангелы, демоны и прочие сверхъестественные существа. Плюс, конечно, механические устройства, способные передвигаться с помощью пара. Так вот. Ангелы. Галилео собрался с мыслями. — Я считаю (но, ради Бога, не выдавайте меня иерархам!), что Господь сначала создал не все то, что находится в этом, другом, измерении, а Землю и людей. Соответственно, люди могут быть гораздо старше ангелов как раса, а не наоборот, как следует из Библии. Но здесь, как вы понимаете, подобная теория популярной быть не может. Так же, как не понравилась когда-то европейцам и идея о том, что первые люди появились в Африке. То есть приблизительно шесть тысяч лет назад Господь вдруг решил, что просто так людям будет скучно, и создал ангелов, которые должны бы помогать им на Земле и регулировать их жизнь в Раю и других подобных местах. Не скажу, что ангелам это очень нравится, но пока они трудятся, хотя и все с меньшим энтузиазмом. Как ветеран данного пансиона скажу: с течением времени наступает перенаселение, и качество обслуживания падает. — А разве Рай не бесконечен? — К сожалению, нет. По крайней мере это так в отношении данного Рая. Даже в Библии есть на этот счет упоминание о максимальном количестве праведников, которые смогут после Страшного Суда попасть на небеса: если не ошибаюсь, Иоанн в своем Откровении упомянул лишь сто сорок четыре тысячи мест. Конечно, за тысячи лет многое изменилось, да и авторы Библии были во многом наивны. Современные технологии, которым Рай тоже не чужд, уже позволили увеличить поддерживающую способность Рая в сотни раз, и как говорят сведущие работники адского рабочего контингента, это — далеко не предел. — А что это за контингент? — Уважаемый коллега, вы только начинаете узнавать малую толику того, что вам надо знать о происходящем здесь. Поэтому не удивляйтесь! Рай — это высокоразвитая структура. Основу ее создал Господь. Когда я говорю «создал», я имею в виду прежде всего сотворение «капли». Да, да, не удивляйтесь! Рай — это гигантская шарообразная водяная капля, висящая в данном измерении. Не совсем понятно как. На этой капле по физическим законам, созданным Богом для этого измерения, которые сильно отличаются от привычных, земных, опять же непонятно как дрейфует материк или что-то вроде огромного земляного айсберга. По неподтвержденной информации, на поверхности его удерживают три огромных существа. — Существа? Какие существа? Киты?! Да вы шутите! — Отнюдь. Я, правда, за неимением соответствующего снаряжения, пока не имел возможности обследовать подводную часть материка. Но материк действительно движется и делает это произвольно, иногда вне зависимости от влияния лун и вращения самой «капли» вокруг своей оси. Может, кстати, отсюда и пошла древняя ошибочная картина мира с плоской Землей, покоящейся на трех китах: на каком-то этапе ее просто перепутали с картиной мира, которая действительно существует здесь. Еще раз повторю: привычная физика здесь мало чего значит. Здесь совершенно по-иному работают гравитация и магнитные поля. Последние, кстати, я пока не обнаружил, но если их и нет, то, по всей видимости, есть что-то иное, хоть частично заменяющее их. Другой движущей силой этого измерения является энергия святости. Или по крайней мере я ее так называю. Извините, вы слишком рано начали недоверчиво улыбаться! В небольших количествах эту энергию можно найти и на Земле: если вам повезло, вы встречали людей, добившихся выдающихся экстрасенсорных способностей через усмирение духа и плоти. Если же вы их не встречали, то наверняка о них слышали: большая их часть стала святыми и потому сейчас находится здесь, в Раю. Например, главные фигуры христианской религии — местная элита — обладают огромным количеством этой энергии. Какая-то ее часть даже осталась там, на Земле, в их мощах. Большое количество этой энергии находится и в ангелах, особенно на верхушке иерархии. Эта же энергия, однако, хотя я и называю ее «святою», имеется и у персонажей, не имеющих ничего общего со святостью. Поэтому и в Аду ее немало. — Так что это за «адский контингент»? — спросил Аналитик, старавшийся переварить услышанное без тяжелого повреждения рассудка. — Извините, коллега: отвлекся! Просто одно цепляется за другое. Так исторически сложилось, что поскольку христианская религия всегда была очень требовательна и догматична, то вероятность попадания в Рай даже для вполне приличных членов общества никогда не была высокой. Посудите сами: выругался — грех, врезал в сердцах по морде — грех, пожелал жену ближнего своего — опять же грех! А кто же их, жен, не желал? Проживи так жизнь, и таких грешков накопится ой как много! А если еще и не покаешься или не успеешь это вовремя сделать… А здесь райские бюрократы во главе с архангелом Гавриилом только рады будут прицепиться к любому греху и отправить в Ад. С одной стороны, в Раю места и ресурсов не хватает, с другой — в Аду грешники на многое не рассчитывают. Плюс, с течением времени, многие адские эксцессы вроде купания в дорогостоящих и загрязняющих окружающую среду котлах с горящей смолою во многом уступили место нормальным мучениям вроде зубной боли, лишения сна или принудительных работ. В общем, в Раю существует объективная потребность в рабочей силе, квалифицированной и не очень: кто-то должен проектировать и строить инфраструктуру, выращивать продукты питания, чистить канализацию, убирать за праведниками комнаты, следить, чтобы волки в Эдеме овечек не сожрали. И так далее. Кто это будет делать? Ангелы? Этих с самого начала с трудом можно было заставить даже за собой прибрать. Мол, мы слуги Божьи и готовы повоевать, поохранять или с поручением на Землю слетать — развеяться. А в грязи копаться — не ангельское это дело! — Кого-то напоминает! — Конечно! Дворян-офицеров. Когда же народа на Земле стало прибывать, то настал кризис. Если, например, заставлять праведника пахать в огороде и кормить себя и других таких же праведников, то он, вполне естественно, может и возмутиться: а зачем, мол, я на Земле мучился, хребет гнул, от мирских радостей отказывался в пользу блаженства вечного? А блаженство вы сами знаете, как многие понимают. В лучшем случае: ни черта (прости Господи!) не делать, созерцать Альфу Центавра да вести разговоры за бокалом сладкого вина. В худшем же… не буду даже говорить! То есть если об этом станет известно на Земле, то кто же в Рай стремиться будет, прилично себя вести?! — Неужели люди себя прилично ведут только потому, что стремятся попасть в Рай? По-моему, мы изменились в лучшую сторону, — возразил Аналитик. — Может, и изменились, — с некоторым сомнением ответил Галилео. — Но только вы ошиблись: в мое время люди вели себя прилично не потому, что хотели в Рай, а потому, что боялись попасть в Ад. Но вернемся к вашему предыдущему вопросу. Есть, конечно, и те, кому поработать в радость, но опять же: не сортиры чистить! Вы хоть раз встречали нормального человека, который по своей воле и без вознаграждения будет ковыряться в нечистотах? То есть, по-хорошему, в Раю работать некому. Тут-то — А вы-то сами не скучаете? Не тянет на греховное? — Скучновато, конечно, — вздохнул Галилео, — но зато семья здесь же. Разумеется, тяжеловато с одной женщиной общаться пять столетий, но есть в этом и свои преимущества. Да и дети рядом: на душе спокойно. И даже своим любимым делом — познанием вселенной — могу заниматься, хоть и с ограничениями. Добавьте умеренный, но постоянный комфорт, здоровую пищу, отсутствие болезней, свежий воздух… Иногда, конечно, тянет заняться запретным… но приходится терпеть, а куда деваться? Кстати, и похмелья здесь не бывает. Да, да… Правда, безудержное пьянство все равно не поощряется. Недавнее дьявольское порождение — наркотики — вообще запрещены под угрозой немедленной отправки в Ад или даже вычеркивания из Книги. Хотя и ходят упорные слухи, что кое-кто все равно пытается их протаскивать контрабандой: даже среди ангелов порой находятся те, кто не способен противостоять искушениям. И таких — не так уж и мало. — Расскажите теперь о тех, кто недоволен райскими порядками. Я уже слышал, что таковые есть. — Что ж, это не афишируется, но диссиденты, разумеется, наличествуют, как и в любом сообществе мыслящих существ. Прежде всего это — праведники, разочарованные условиями вечного пребывания. Надо сказать, что «вечность», между нами, тоже довольно относительное понятие. Обычно — это пара столетий, иначе здесь давно было бы не пройти. В большинстве случаев праведники покидают это место добровольно, когда уж совсем надоело. Покончить жизнь самоубийством у нас невозможно, а потому спасенный, которому опротивела наша благостная рутина и наскучили даже развлекательные экскурсии в Ад… — Что, и такое бывает? — Разумеется, и с незапамятных времен: праведников привозят туда, чтобы они возрадовались по поводу мучений грешников и еще раз оценили, как им повезло с местом вечного пребывания и существующих у нас условий. Заодно, если кто-то, например, решил выкурить сигарету — что ж, во время экскурсии на это закроют глаза, но надо знать меру и опасаться доносов. — Там, наверное, не только сигареты предлагают? — предположил Аналитик. Галилео испуганно огляделся в пустой комнате и сказал: — Я там не бывал, но рассказывали всякое… Так вот, по поводу «вечности». Конечно, если вы — праведник с именем или хорошими связями, то теоретически «вечность» для вас так и останется «вечностью». Если же вы не очень выдающегося происхождения и заслуг, то на каком-то этапе вас могут без предупреждения просто отправить на хранение в еврейский Рай: спать в темной комнате и видеть сны, как приятные, так и не очень. Если вы вспомните земные кладбища, то поймете, о чем я говорю: трудно найти могилы старше, чем двести-триста лет. Если такие и попадаются, то обычно это — писатели, политики, короли. И то: кому как повезет. А если ты — простой смертный, то можно с большой долей вероятности ожидать, что пройдет короткое время, и над тобой либо появится сосед-вонючка, либо построят что-нибудь индустриальное или неприлично шумное вроде увеселительного парка. А то и вовсе смоет все кладбище в речку весенним паводком. Вместе с последней памятью о рабе Божьем. Но на сегодня, пожалуй, хватит! Ложитесь-ка спать, коллега. Завтра совершим первую экскурсию. С этими словами симпатичный старик Галилео допил беспохмельное вино и почмокал губами. Ему явно не очень хотелось расставаться с необычным собеседником и удовольствием, получаемым от полного и нераздельного внимания к своим лекциям. — Да, вот еще что. Вы — очень редкая птица. Ведь вы по-прежнему живы и у нас, что называется, в гостях. Такое случалось, но редко. Я припоминаю Моисея и Мохаммада. Им тоже посчастливилось побывать с, так сказать, туристическими целями и в Раю, и в Аду, когда они еще были живы. Так вот: поскольку вы живы, то, по определению, не мертвы. А если вы не мертвы, то вас можно убить. В отличие, скажем, от меня. Поэтому будьте осторожны! Не стесняйтесь звать охрану. Они, конечно, лентяи, хамы и людей не очень празднуют, но дисциплина у них крепкая и падших предателей среди них нет. Скорее всего. Оставшись один, Аналитик почувствовал бесконечную усталость. В окне светились огромные чужие звезды. Мрамор комнаты медленно отдавал тепло прошедшего дня. В парке за окном было темно и тихо. Не хватало привычных звуков земного леса: встревоженных криков ночных птиц и рычания хищников. Скорее всего, по заведенным в Эдеме порядкам, тигр и лань мирно спали где-нибудь в кустах, не мешая друг другу. Воздух был чист, приятно прохладен и абсолютно свободен от комаров. В общем, полная тоска. По счастью, у Аналитика просто не хватило сил на то, чтобы мучить себя бессонным осмыслением того, что в принципе осмыслить невозможно, а можно лишь просто принять как данное. Выпитое вино окутало мозг спасительным теплым туманом, и он уснул. В эту ночь ему снились добрые сны. Он опять был ребенком, которого солнечным летним утром наряжали в короткие штанишки и смешную белую панаму, чтобы вести в зоопарк и кормить восхитительным жирным пломбиром. Его родители были молоды, красивы и счастливы. Он опять испытывал восторг первой влюбленности и первого поцелуя. Он вновь переживал гордость успешного поступления в институт и глупую мальчишескую радость от ношения формы с погонами младшего лейтенанта. И, наконец, ему снилась Лена. Она, нагая и прекрасная, спала на его застиранных простынях с по-детски приоткрытыми пухлыми губами и рассыпавшимися по подушке волосами цвета спелой пшеницы. Он тихо гладил ее по гладкой загорелой руке, освещенной зеленым солнцем, и она улыбалась во сне. Сеньор Альфред и его жена Сюзанна, контрабандой попавшие в Рай, тоже провели насыщенный впечатлениями день. Когда они, по своему крысячьему обыкновению, двадцать раз позанимались любовью и восемьдесят восемь раз описали вентиляционные отверстия нового убежища, день этот закончился. Двум вредителям стало так же тоскливо, как и принесшему их в этот неизведанный мир человеку. Пыхтя и попискивая, принюхиваясь к своим собственным следам, они вернулись в комнату, где спал Аналитик. Найдя на мраморном полу уже знакомую им куртку, они, покопошившись, свернулись в пушистые клубки и наконец уснули. Глубоко за полночь до того мирно сопевший в бок своей подруги крыс Альфред вдруг встрепенулся, открыл свои водянисто-красные глаза альбиноса и нервно зашевелил розовым носом с длинными белыми усами. Что-то было не так! Недаром ему не нравилось это место — без огрызков и корок. Его движение разбудило и Сюзанну, которая мгновенно присоединилась к анализу непонятных запаха и шума, доносившихся из того самого вентиляционного отверстия, которое они использовали накануне. Обладающие ночным зрением грызуны вскоре с ужасом увидели, как из отверстия показалась отвратительная морда здоровенной рептилии, напоминающей земную гремучую змею. На ее черном лбу слабо светилось белое пятно странной формы, похожее на иероглиф или букву древнего алфавита. После того как ее мускулистое тело полностью оказалось в темной комнате, змея повернулась в сторону кровати, на которой мирно сопел Аналитик. Два вредителя, парализованные пришедшим из генетической памяти страхом, смотрели на то, как рептилия, извиваясь толстыми кольцами и издавая характерный погремушечный звук, направилась к уже один раз спасшему их человеку. По уверенным движениям кошмарной гадины было понятно, что она не просто змея и что в этой комнате она отнюдь не собиралась прятаться от ночного холода. В этот момент открытое окно комнаты вдруг резко скрипнуло от неведомо откуда взявшегося порыва ветра — первого и последнего в эту ночь в Эдеме. Этого скрипа хватило, чтобы обе и без того испуганные крысы оставили свое убежище под курткой и, громко перебирая когтистыми лапами, с писком метнулись в сторону, противоположную движению змеи. Рептилия, не в силах преодолеть охотничий инстинкт, пробужденный видом близкой и лакомой добычи, сделала резкий бросок в сторону Альфреда. По дороге она задела столик с уже пустым кувшином из-под вина и промахнулась, щелкнув ядовитыми зубами в сантиметре от стремительно удаляющегося голого крысиного хвоста. Кувшин с грохотом разбился о мраморный пол. Проснувшийся Аналитик обалдело сел на кровати и уставился на мечущихся по комнате в свете самих по себе загоревшихся свечей огромную змею и пищащих от ужаса грызунов. Когда его пробудившийся мозг оценил ситуацию, то первым и единственным инстинктивным желанием грамотного военного было оказаться как можно дальше от этого места в как можно более короткий промежуток времени. Однако позорно промахнувшаяся тварь к тому времени уже опомнилась и, повернувшись к Аналитику, издала гнусный шипящий звук и угрожающе подобрала для атаки кольца мускулистого тела. Стало понятно, что при попытке ретироваться Аналитик лишь успел бы повернуться к окну передом, а к ядовитым зубам задом, но никак не достигнуть безопасной зоны. Недолго думая, он кинул в гадину подушкой и, свалившись с кровати, схватил лежащий под стенкой пулемет. Пока та выбиралась из облака легчайшего пуха, он взвел затвор и нажал на спуск «шпандау». Пулемет послушно изрыгнул длинную очередь, чуть; не вылетев из дрожащих рук Аналитика. Комната наполнилась оглушительным грохотом, вспышками выстрелов, пороховым дымом и мраморной крошкой. Страшный серпент на время пропал в образовавшемся облаке. Аналитик попробовал прислониться к стене и перевести дух, когда из тучи дыма, пыли и перьев вновь как ни в чем не бывало появилась все та же мерзкая голова с торжествующе раззявленной пастью и светящимися глазами. — Ну что, грешник, может, сам застрелишься? — изрекла противным голосом змея, нехорошо ухмыляясь. — Не дождешься! — в панике крикнул Аналитик и запустил бесполезный пулемет в недоступную пулям тварь. Вращающийся, как бита при игре в городки, пулемет прочертил пространство комнаты и с неожиданной силой тяжело залепил гадине поперек жирного туловища. Блестящие кольца, влекомые железным «МГ», полетели в угол. Когда тугое туловище рептилии соприкоснулось с мраморной стеной, та задрожала, как будто в нее с разгона ударилось резиновое колесо от многотонного грузовика. Издавая злобное шипение, рептилия вылезла из угла и вознамерилась продолжить агрессию, когда дверь распахнулась и в комнату ворвался ангел-охранник. Увидев змею, он, не раздумывая, взмахнул огненным мечом. Змея тоже недолго раздумывала и метнулась к окну. Меч, со свистом прочертив огненную дугу, рассек ее пополам. Перерубленное на две части покрытое блестящей чешуей тело еще на лету вспыхнуло ярким пламенем, и на мраморный пол упали лишь жирные хлопья липкого пепла. Ангел с лязгом задвинул в ножны огненный меч и спросил всклокоченного и мокрого от пота Аналитика, покрытого пылью, сажей и пороховой гарью: — Раб Божий, ты разглядел, что за знак был на лбу у змея? Аналитик, не сразу найдя сил произнести хоть слово, отрицательно покачал головой и сел на расстрелянный из пулемета диван. Про себя он подумал, что надо было сначала знаки разглядывать, а уж потом мечом махать. Хотя, быть может, именно эта торопливость и спасла его от ядовитого укуса. В комнату через окно влетел еще один ангел. Оба охранника принялись выполнять детективную работу: деловито осматривать комнату, нюхать следы и пробовать на язык жирный пепел. На небе появилось зеленоватое свечение — предвестник близкого рассвета. — Почему же эту гадину не брали пули? — устало спросил ангелов Аналитик. — Потому что эта тварь — демон, — отвечал один из них, — а ваши земные пули демонов и ангелов только щекочут. Демона способна остановить лишь пуля, окропленная кровью невинного мученика. — И как же вы такие боеприпасы делаете? Где кровь-то такую берете? — Приходится мучить невинных, — деловито ответил ангел, — а что делать? Аналитик сплюнул от отвращения и, воспарив, вылетел через окно в парк и сел на мокрый от росы козырек плоской крыши. Над близким горизонтом начинало подниматься бело-зеленое солнце. Воздух был прохладен. В лесу, стремительно нарастая, начиналось утреннее пение птиц. В миниатюрное поле овса неподалеку вышло подкрепиться семейство медведей. Рядом с ними мирно паслись лани и кабаны. Вдалеке слышался мерный звук идущей по гравиевой дорожке колонны людей. На работу вели отряд кульпитов. |
||
|