"Кровь нуар" - читать интересную книгу автора (Гамильтон Лорел)

Глава шестнадцатая

Прямо перед администраторшей в коридоре возникла женщина. Она была одета в светло-розовый костюм, волосы короткие и светлые. Примерно нашего роста. Когда она повернулась и я увидела ее лицо, мне стало ясно, что это мама Джейсона. Те же глаза и те же волосы, но лицо другое, тоньше, подбородок чуть острее, но глаза — точно будто смотришь в глаза Джейсона. Но как на портрете внизу глаза были полны неодобрения, так и эти полны были тревоги.

Она увидела Джейсона, на секунду лицо ее засветилось. Глаза глянули на меня, и после минутного сомнения она пошла, улыбаясь, к нам, раскрывая объятия, но в глазах ее читалась мысль, ясная мысль: «А может, не надо было?» Надеюсь, мать Джейсона в покер не играет — она бы там все просаживала.

Джейсон отпустил мою руку, чтобы обнять мать. Она охватила его руками, гладя по волосам, потом отстранилась. Одернула на нем костюм, который слегка помяла.

— Ты хорошо выглядишь, — сказала она.

Джейсон кивнул и протянул руку назад, ко мне. Я взяла ее.

— Это Анита Блейк. Анита, это моя мама, Айрис.

Я пожала руку Айрис Шуйлер — примерно того же размера рука, что у меня. Рукопожатие — едва заметное прикосновение, и тут же убрала руку, как будто ей не часто приходится здороваться за руку.

— Глупая я! — сказала она и обняла меня.

Я постаралась не напрячься — не люблю, когда меня трогают чужие. Еще я подумала, как бы она пистолет не нащупала, но она, к счастью, обняла меня так же, как и здоровалась: едва-едва. Милое такое неуклюжее с обеих сторон объятие — я очень старалась. Костюм висел на ней свободно — очевидно, она сильно похудела за последнее время.

— Очень приятно, миссис Шуйлер, — сказала я, возвращаясь к Джейсону. Я в этом коллективе умею врать лучше всех.

— Айрис. Называйте меня Айрис, пожалуйста.

— А вы меня тогда Анитой, — попросила я.

— Анита, — повторила она и снова до меня дотронулась, до руки выше локтя.

Я сумела удержать на лице улыбку, но несколько напряженную. Господи боже мой, это такая семейка, где все время друг друга лапают? У Ричарда такая семья. Я смирилась с фактом, что мама Ричарда меня то и дело обнимает и трогает, но не нравилось мне это никогда. Мужчины лучше себя вели из-за сексуальных табу, но мама и сестра Ричарда все время меня лапали. Фу.

Джейсон обнял меня за талию и притянул к себе покрепче. То ли понял, как мне неуютно, то ли ему самому стало еще неуютнее. Так или иначе, я не возражала. Джейсону можно меня трогать.

Мать Джейсона взяла его свободную руку и повела нас к палате, из которой вышла. Мне не понравилось, что его ведут за руку как ребенка, но я промолчала. Во-первых, на самом деле я все-таки не его девушка. Во-вторых, умирает ее муж, и она вполне заслужила право держаться за руку собственного сына.

Из палаты вышла женщина с волосами почти такими же черными, как мои. Высокая, широкоплечая, но создавала впечатление хрупкой и тонкокостной. Одета она была в джинсы и футболку с каким-то лозунгом. Увидев нас, она радостно вскричала:

— Джейсон!

И тут же они с Джейсоном повисли друг на друге. Она чуть не задушила его на мощной груди. Существенная разница в росте — в ее пользу.

Джейсон вынырнул перевести дыхание и успел сказать:

— Анита, это моя сестра Джулия.

Сестра? У меня в семье так братьев не обнимали.

Но тут Джулия обняла меня, и я поняла, что ничего сексуального тут нет — просто она любит обниматься. Рост у меня и Джейсона одинаковый, и я получила еще одно доказательство, что девушка не хуже меня одарена природой. Господи, даже в семье Ричарда и то тискались меньше.

Спас меня Джейсон — рассмеялся и попросил:

— Сестренка, дай ей подышать.

Джулия отодвинулась, но руки оставила у меня на плечах.

— Я просто тебя рада видеть, маленький братик. И не думаю, что ты бы привез домой девушку, не будь это серьезно.

Она еще раз меня обняла, чуть менее яростно, но я все же готова была задуматься, как мне от нее освободиться.

У нее на футболке была надпись «Шуйлер и Браунинг, садоводческий центр» и схематические рисунки каких-то растений. Футболка желтоватого цвета, который мало кто мог бы надеть, но с ее цветом волос и летним загаром смотрелось отлично. Загорела она почти до той же смуглости, что у родственников Ричарда, у которых в роду есть индейцы.

Может быть, она Джейсону сестра только наполовину?

— Держите садоводческий центр? — спросила я, надеясь отвлечь ее от обниманий.

— Мы с Брайаном, моим благоверным. Он пока сидит в лавке, чтобы я могла папу навестить.

В ее больших карих глазах чуть пригас солнечный свет. Так, бывает, никнет цветок от недостатка воды. Но понятно, что, если сейчас придут какие-нибудь приятные вести, она просияет снова.

— Сестрица… отпусти… Аниту, — выговорил Джейсон сквозь приступы смеха, протянул руку и высвободил меня из объятий сестры.

Она ответила ему улыбкой, мне знакомой. Лицо совсем иное, а улыбка — улыбка Джейсона.

С чувством облегчения я обняла рукой знакомую Джейсонову талию. Ой, спасите, чужие меня обнимают!

— Джейсон, здравствуй!

В дверях стояла женщина, слишком похожая на Джулию, чтобы быть кем-либо кроме второй сестры. Она была одета в темно-синий деловой юбочный костюм с белой блузкой. Несколько более консервативный вариант моего костюма. Но я могла бы поспорить, что пистолета у нее под костюмом нет.

— Привет, Роберта! Это Анита.

Он вывел меня вперед, и она двинулась нам навстречу. Я напряглась в ожидании объятия, но она протянула руку.

Пожатие было твердым, но не слишком. Как будто ей часто приходится здороваться за руку. Я благодарно ей улыбнулась — за то, что не стала меня трогать активнее.

Скромно наложенная, но красивая косметика подчеркивала карие глаза, господствующие на этом лице — это была лучшая его черта. У Джулии рост сочетался с тонкостью черт, а Роберта была просто высокая, и структура лица слишком прямолинейная, чтобы назвать ее красавицей. Но с помощью косметики она сумела изменить лицо так, чтобы ты видел то, что она хочет тебе показать. Нет, она была красива, но какой-то почти мужской — за отсутствием лучшего слова — красотой.

У Джулии волосы болтались в беспорядке, не доставая до плеч, у Роберты — тщательная прическа, спускающаяся ниже плеч.

— Вы и вправду его девушка? — спросила она.

Я позволила себе удивиться:

— А почему вы спрашиваете?

Подошла Айрис, тронула Роберту за руку:

— Это грубо.

— Нет. Я не хочу расстраивать отца. — Ее глаза снова повернулись ко мне. — Вы действительно девушка Джейсона, или же он вас притащил просто потому, что мама паникует?

Я посмотрела на Джейсона — попыталась сообразить, как ответить так, чтобы не соврать. Наверное, просто не ожидала, что кто-то спросит так прямо.

— У тебя есть привычка приводить домой девушек — не тех, с которыми встречаешься? — спросила я его.

— Ну, приводил некоторых, с которыми по-дружески потрахивался, но кроме этого — никогда.

— Джейсон! — одернула его мать тем тоном, каким мама сообщает ребенку, что он расшалился.

— Бобби, с чего ты такая злая?

— Меня зовут Роберта, — ответила она так, будто много чего еще могла бы сказать, — и я не злая. Я просто хочу ясности. Если ты врешь, Джейсон, отец это поймет. И ему будет хуже, чем от правды.

Администраторша покачала головой и решила сделать так, чтобы ее искали — пошла к лифту. Молодой человек в костюме стоял с таким видом, будто с удовольствием последовал бы ее примеру. А у Питерсона — совершенно каменная физиономия. Работа есть работа.

Роберта глянула на этих двоих, потом на Джейсона:

— Наконец-то и ты обзавелся личной охраной. Как остальные Саммерленды.

— Роберта!

Произнесенное очень серьезно, слово щелкнуло в тишине с куда большей силой, чем я могла подозревать в убитой горем миссис Шуйлер. Под хрупкой оболочкой имелось твердое ядро. Будем знать.

Роберта посмотрела на мать почти так же зло, как до того смотрела на Джейсона. Я склонялась к мысли, что ей просто хочется на кого-нибудь сорваться, без разницы на кого. Горе иногда делает такое — вызывает желание наброситься на первого попавшегося.

— Скажи папе правду, Джейсон, — произнесла она тише, но все так же напряженно.

— Что ты называешь правдой, Роберта? — спросил он голосом ровным и недружелюбным — я даже не знала, что он так может. Явно не было между ним и его сестрой избытка нежности.

— Ты гей, Джейсон.

Он засмеялся, но нетак, будто ему весело.

— Вы с отцом в это верили с тех пор, как я еще в школе учился. Не знаю с чего. Мама говорит, приезжай домой, привези с собой подругу, если она у тебя есть, чтобы твой отец умер с миром. Мы же не можем допустить, чтобы он умер, считая своего единственного сына пидором?

— Он бы предпочел, чтобы ты просто это признал.

Я подняла руку:

— Можно мне сказать?

Джейсон ответил «да», она ответила «нет».

— Да, — сказал Джейсон с большей силой.

— Мы с ним очень большие друзья, Роберта. Вчера твоя мать ему позвонила, я все бросила и прилетела с ним сюда. Я бы не сделала этого, если бы он не значил для меня так много.

Она на меня посмотрела с яростью — или с каким-то очень близким чувством. Понятия не имею, с чего это она.

— У него всегда была куча околопедерастических подружек.

— Роберта! — воскликнули в один голос Айрис и Джулия.

Я уставилась на нее, отвесив челюсть.

— Спасибо, Бобби, я тебя тоже люблю, — ответил ей Джейсон.

Полный ненависти взгляд обратился к нему:

— Я знаю, что ты в школе спал с девчонками, но ты и с парнями спал, Джейсон. А это значит, что ты гей!

— Строго говоря, это значит, что я бисексуал, Бобби. Ты мне не скажешь, отчего вы с папой так уверены, что я спал в школьные годы с парнями?

— Я тебя видела.

— Один раз. Ты думала, что видела меня, и сказала отцу. Я тебе тогда сказал и сейчас повторяю: меня там не было. Не знаю, с кем и кого ты тогда видела, но я был с девушкой и в другом месте.

— С кем? Скажи с кем, и я тебе, может быть, поверю.

— Я ей обещал, что никто никогда не узнает. Слово я держу.

— Очень удобно. Я знаю, что я видела.

Джейсон стал поглаживать мне бедро — это для самоуспокоения, как свойственно ликантропам. «Браунинг» на пояснице заставил его опустить руку так низко — талия была занята этим железом.

— Тискайся с ней на публике, если хочешь, правды это не изменит.

— Послушайте, — вступила я в разговор. — Я не знаю, в какую я попала семейную разборку, но мы с Джейсоном любовники.

— И со сколькими мужчинами ты его делишь?

— Ни с одним.

Она бросила на Джейсона уничтожающий взгляд:

— Ты ее обдурил.

На этом месте между ними возникла Джулия:

— Бобби, прекрати. Я знаю, ты переживаешь из-за папы, но от злости на Джейсона он не выздоровеет.

Роберта отвернулась, помотала головой.

— Мне нужно уйти.

И она пошла — не к лифту, а по коридору, дошла до поворота и скрылась с глаз.

— Я прошу прощения, Анита, — сказала Айрис.

Джулия обняла Джейсона:

— Я верю, что она твоя девушка.

— Спасибо, но ты же знаешь, что папа будет согласен с Бобби.

Джулия обняла его чуть сильнее, но на лице ее отразилась та же мысль. Что с Джулией, что с ее матерью я бы готова была днем и ночью играть в покер. Вот с Робертой — не знаю.

Из открытой двери донесся низкий голос:

— Если подеретесь, то давайте здесь, чтобы я видел.

Джейсон вздохнул и прислонился ко мне, ткнулся лицом мне в шею. Вдохнул аромат моей кожи, как набирают последний глоток воздуха перед тем, как нырнуть в глубину.

Айрис пошла вперед, на ходу ответив:

— Веди себя прилично, Фрэнк.

Кажется, Бобби удалась в отца.

Час от часу не легче.