"Пояс целомудрия" - читать интересную книгу автора (Дулиган Венди)

3

Первым ошеломляющим открытием Джейн было чувство узнавания. Как будто она родилась на свет только ради этого поцелуя. Фрэнк! — думала потрясенная девушка. Не могу поверить… Но именно ты тот мужчина, которого я ждала всю свою жизнь!

Конечно, это было невозможно. Абсолютно непостижимо ни с какой точки зрения, не говоря о наличии общих идеалов и взглядов на жизнь. Насколько могла судить Джейн, этот легкомысленный холостяк со стажем, обращавшийся со своими невестами — и, несомненно, любовницами, — как другие обращаются с ненужной почтой или вчерашней газетой, был ее полной противоположностью. Единственное, что их объединяло, это профессия. У них не было ни малейшей надежды на совместное будущее.

И все же с того самого момента, как их губы соединились, она знала, твердо и непоколебимо знала, какой бурный поток чувств хлынул из ее сердца. Слабая мысль о сопротивлении, возникшая где-то на дальнем краю сознания, бесследно улетучилась, открыв шлюз охватившим ее чувствам. Впервые за двадцать шесть лет ей хотелось отдать другому всю себя, ничего не требуя взамен.

Ее тихий вздох, свидетельствующий о полной капитуляции, прозвучал для Фрэнка, как удар гонга. Словно кто-то плеснул бензин в огонь, чтобы поскорее разжечь камин. Пожалуй, он и сам не догадывался, как изголодался по этой женщине с большими запросами. По ее теплым губам и грудям, нежно округленным под мягким, как облако, свитером. Она была амброзией, посланной ему Богом. Сопротивляться не было сил.

Он застонал и еще крепче впился в ее губы. Язык все глубже проникал во влажные глубины ее рта, и это разжигало в мужчине новое пламя. Рука Фрэнка погрузилась в ее волосы, слабо пахнувшие зеленым яблоком, и пальцы запутались в шелковистых локонах. Второй рукой Кэплен привлек девушку к себе и начал жадно изучать ее тело, которое оказалось именно таким, как он представлял: гибким и прекрасным. Его плоть меж ног наливалась кровью и гудела от напряжения.

А бедная Джейн никогда в жизни не испытывала таких сильных физических ощущений. Неистовый огонь струился по ее жилам, покалывал кожу горячими иголками. Глубоко внутри раскрылось что-то огромное. И только он один мог заполнить эту пустоту. Заполнить самим собой. Я хочу его, поняла потрясенная девушка. Так вот что значит хотеть мужчину! Я сошла с ума и готова отдать ему все…

Близость Джейн доводила Фрэнка до исступления. Ему хотелось подхватить девушку на руки, отнести на широкую кровать и раздеть — любовно, но быстро. Однако, когда она прижалась к нему и обвила руками его шею, Фрэнк опомнился. Нет, подумал он, зарываясь лицом в ее шею. Нельзя. Если в моей душе осталась хоть искра порядочности…

Когда Фрэнк отпрянул и взял девушку за плечи, она затаила дыхание.

— Джейн… — Его голос звучал так, словно к Фрэнку внезапно вернулось хладнокровие. — Простите меня. Клянусь, я не думал ничего плохого, когда просил вас прийти ко мне. Виноваты обстоятельства. Я должен был знать, чем это может кончиться.

Какое-то время Джейн не могла вымолвить ни слова. Он отверг меня, с болью подумала она. Я для него недостаточно хороша. Но внутренний голос говорил ей, что Фрэнк просто не захотел воспользоваться ситуацией. Ну что ж, если бы он не остановился, это сделала бы я сама, подумала она. Сделала бы? И тут же ошеломленная девушка поняла, что совсем не уверена в этом. Огромные зеленые глаза посмотрели на него с ужасом.

— Я знаю, вы не замышляли ничего такого, — наконец прошептала она, дрожа всем телом. — Я… Мы… Это был просто поцелуй.

Но оба они знали, что дело обстоит куда серьезнее. Фрэнк неохотно опустил руки. Он чувствовал себя последним мерзавцем, развратным Казановой, который едва не лишил девственности невинное существо.

Как ты посмел решиться на такое, завоевав ее доверие и зная все ее надежды и мечты? — бичевал он себя. Для этого надо быть чертовски самодовольным!

— Я несу всю ответственность за случившееся, — глухо сказал Фрэнк, мечтая, чтобы Джейн дала ему пощечину.

— Ох, пожалуйста… — На коленях Джейн лежали рассыпавшиеся письма, на столе стояли чашки с недопитым кофе и пакет с пирожками. Девушка ощущала неловкость и не знала, что делать. Наверно, будет лучше, если она уйдет.

Она неуверенно поднялась на ноги.

Догадавшись о ее намерении, Фрэнк на мгновение ощутил страх. Хотя Джейн не годилась для случайной интрижки, он понял, что не может позволить ей уйти из его квартиры и из его жизни, если не хочет испытать чувство невосполнимой потери.

— Постойте, — хрипло сказал он, удивив их обоих. — Разве два взрослых человека не могут вместе провести воскресенье и получше узнать друг друга, зачем пороть горячку? Сегодня прекрасный день, несмотря на мороз. Как вы смотрите на то, чтобы прогуляться по парку?

Я не хочу влюбляться в него, убеждала себя Джейн. Так же, как он не хочет влюбляться в меня. И все же, бродя по извилистым тропинкам парка рядом с Фрэнком, слегка сжимавшим ее руку в перчатке, она чувствовала себя счастливой и беспечной, как никогда в жизни. Похоже, это был перст судьбы.

Несколько раз их плечи соприкасались, и у Джейн появилось странное, но приятное предчувствие, что они могут быть друзьями. Конечно, не совсем бескорыстными. От этой связи можно было ожидать многого. Но после поцелуя все стало намного проще. Они получили передышку и могли лучше узнать друг друга.

Несмотря на вечер и стужу, небо было голубым и ясным. Между кучками покрытых инеем деревьев просвечивало озеро. Вода у берега уже покрылась тонким слоем льда.

Она снова обратила внимание на то, что Фрэнк не чувствует холода. Он обмотал вокруг шеи шарф, пальто оставил расстегнутым и весело посвистывал, разгуливая с непокрытой головой. Хотелось бы мне увидеть его на пляже, подумала Джейн. Да не на таком, а на настоящем, с пальмами на берегу, белым песком и бирюзовой водой. Держу пари, в плавках он выглядел бы потрясающе…

Как ни странно, говорили они очень мало. Но молчание это было легким, ничуть не тягостным, неторопливым и удивительно уютным. Многие детройтцы последовали их примеру и позволили себе совершить воскресную прогулку. Они шли мимо молодых людей, пожилых пар, совершавших ежедневный моцион, утопавших по щиколотку в снегу детей в ярких куртках и шапочках…

Фрэнк остановился, чтобы перекинуться остротами с компанией каких-то затрапезно одетых молодых людей. Через несколько минут Джейн застыла на месте, залюбовавшись карапузом, которого везли на санках гордо улыбающиеся родители. Малыш был закутан до самых глаз.

Когда они дошли до конца парка, Фрэнк предложил вернуться домой.

— Похоже, вы дозрели еще до одной чашечки кофе. А я бы тем временем показал вам остальные письма, — заметил он. — Конечно, если вам не надоело это занятие. Я бы хотел знать, что вы о них думаете.

— Ладно, — ответила Джейн.

Письма, которые она еще не видела, четко делились на две категории. К первой относились послания людей, которые были уверены, что Фрэнк их разыгрывает. Они с раздражением доказывали, что женщины, которую он назвал Линдой, не существует в природе. Такие девушки давно вымерли.

Вторая группа насчитывала целых три послания, написанных такими же девственницами, как и она сама.

«Большое спасибо за вашу колонку, — писала двадцатитрехлетняя девушка. — До этого я считала себя белой вороной. Сейчас я знаю, что не так уж одинока. Пожалуйста, передайте Линде, чтобы она не опускала руки».

Пока она читала письма, Фрэнк потягивал вино и пристально рассматривал ее лицо, сидя в кресле на безопасном расстоянии.

— Ну? — спросил он, когда Джейн одолела последнее послание. — Что вы об этом думаете? Они помогли вам принять решение?

Разве после того, как ее девственность заставила Фрэнка отпрянуть, Джейн могла признаться, что этот вопрос стал для нее спорным? Нежданно-негаданно она нашла мужчину, который пробудил в ней желание, мужчину, которого она ждала. Жаль только, что это не кто-нибудь другой, думала она. У меня нет ни одного шанса на успех.

— Что ж, приятно слышать слова поддержки и знать, что на свете есть женщины, думающие так же, как я, — ответила она. — А что касается решения, то я должна как следует подумать.

— Совершенно справедливо.

К удивлению Джейн, вместо того чтобы задавать новые вопросы, Фрэнк предложил включить телевизор.

— Если вы никуда не торопитесь, может, посидите со мной? А когда мы проголодаемся, я закажу пиццу на дом.

Приглашение звучало странновато и было сродни двусмысленному комплименту; тем не менее Джейн сочла возможным принять его. По правде говоря, ей самой хотелось остаться.

— Что ж, о'кей, — ответила она. — Только пообещайте, что не станете смешивать плавленый сыр с анчоусами.

Честное слово, я сошла с ума, думала она, сбрасывая туфли и пристраиваясь в углу дивана. Ничего хорошего из этого не выйдет. Однако, несмотря на все ее опасения, день прошел отлично — спокойно, уютно, почти безмятежно. Джейн, предпочитавшая смотреть по телевизору документальные фильмы и симфонические концерты, нашла, что шум стадиона и звучащие время от времени ворчливые реплики Фрэнка удивительно соответствуют чтению воскресного книжного обозрения, колонки редактора и разгадыванию кроссворда.

Вместо того, чтобы выключить телевизор после окончания футбольного матча, Фрэнк нашел какое-то старое кино, и они обнаружили, что оба являются поклонниками Уильяма Пауэлла. По-видимому, почувствовав себя более непринужденно, Фрэнк уселся на другом конце дивана и положил ноги на журнальный столик. Когда принесли пиццу, Джейн съела два куска, а он прикончил остальное. Они рассказывали друг другу о своем детстве и смешных случаях из жизни коллег.

За окнами, выходившими на шоссе и в парк, медленно сгущались сумерки. Фонари поблескивали, как бриллианты на бархате. Пришло время собираться домой.

— Мне пора, — неохотно призналась Джейн. — Надо вымыть голову и подготовиться к рабочей неделе.

Фрэнк немедленно поднялся.

— Вы на машине? — спросил он.

— Нет, я пришла пешком. Здесь всего шесть кварталов…

— Тогда я отвезу вас. Не хочу, чтобы вы шли по улице в темноте.

Он мог бы вызвать мне такси, подумала она, ощущая тепло в груди. Но ему хочется знать, что я нормально добралась до дому.

Хотя Джейн была уверена, что Фрэнк больше не прикоснется к ней, Кэплен поцеловал ее на прощание.

— Когда я снова увижу вас? — хрипло спросил он, стоя на крыльце ее дома. — Во время завтрашнего ланча?

Казалось, их губы знают друг друга целую вечность…

— Пожалуй, если вы дождетесь моего возвращения из суда, — ответила Джейн.

Неделя, последовавшая за этим чудесным днем, сложилась не менее чудесно. На ланч они ходили вместе и большинство вечеров провели вдвоем: покупали рождественские подарки, играли в скрэббл [4] с Джеймсом и Луизой, когда у последней выдался свободный вечер, и даже заскочили в пару картинных галерей. Некоторые комментарии Фрэнка относительно авангардной скульптуры показались Джейн весьма необычными, но не лишенными интуиции. Он куда более разносторонен, чем мне казалось, призналась себе девушка.

Чем лучше они узнавали друг друга, тем сильнее была ее инстинктивная тяга к Фрэнку. Сначала Джейн беспокоило, что они слишком разные, но теперь казалось, что так и надо. С ним она чувствовала себя в безопасности. Оставался нерешенным вопрос о жизненных ценностях. Когда Фрэнк рассказал ей о своей родне, девушка решила, что он не хочет ни семьи, ни детей. Джейн думала о том, что будет, если он когда-нибудь познакомит ее с мамой, папой, старой тетушкой Глорией, дедушкой, многочисленными братьями, сестрами, племянниками, зятьями и невестками, составляющими клан Кэплен. И что подумает об этом ее бабушка?

Но зато теперь между ними не было и намека на возможную близость. Хотя подспудно их продолжало тянуть друг к другу, а по редакции пошли сплетни о том, что у Фрэнка с Джейн «роман», их физические контакты ограничивались тем, что они держались за руки и целовались на прощание.

Когда ей случалось оставаться одной, Джейн пыталась понять, почему Джеймс решил познакомить их. Конечно, все произошло только благодаря его вмешательству. Хотя девушка едва смела в это поверить, она встретила мужчину, который пробудил в ней желание. Но что же ей теперь делать: несмотря ни на что, продолжать цепляться за свои принципы? Или всецело положиться на Фрэнка, а тем временем позволить их связи расти и крепнуть? Увы, вопрос был совсем не так прост. Не стоит торопиться, в конце концов сказала она себе. Время покажет.

В пятницу вечером они пошли на хоккей, и ее чудесное настроение растаяло, как струйка дыма. Начало матча сложилось не в пользу «Ред Кингз», и Фрэнк сидел мрачнее тучи.

Джейн ни разу в жизни не была на хоккее и не знала, чего от него ждать. Зрелище оказалось отвратительным — на площадке царили жестокость и насилие, которые не снились ни одному боксерскому матчу. Когда на льду началась драка без всяких правил и игроки принялись лупить друг друга кулаками, она зажмурилась и заткнула уши, не желая видеть многочисленные травмы и слышать кровожадные крики толпы.

— Теперь я знаю, на что были похожи бои гладиаторов в римском Колизее, — сморщив носик, сказала Джейн, когда они покинули амфитеатр.

Фрэнк только пожал плечами и не промолвил ни слова.

Господи, что я в нем нашла? — думала Джейн, когда они сели в его японскую машину последней марки. Иногда он уходит в себя и становится совершенно чужим. Когда дело доходит до эмоций, мы друг от друга дальше, чем небо от земли. Это несоответствие не сулило ничего хорошего в том случае, если бы им пришлось жить вместе и растить детей.

Старик, похоже, ты окончательно свихнулся, нещадно ругал себя Фрэнк. Эта нежная и чувствительная девушка была не его поля ягода. Барышня, выросшая в коконе, в который ее посадила богатая бабушка. Она никогда не найдет общего языка с женщинами типа Джуан, Розы или Джины…

Внезапно поняв, что он сравнивает Джейн со своими прежними подружками, Фрэнк чуть не задохнулся. Немедленно прекратить! — приказал он себе. Чуть какая! Если Джейн Хейс оказалась девушкой и тебе захотелось переспать с ней, это вовсе не значит, что следует думать о свадьбе. Самое большое благодеяние, которое ты можешь оказать ей, а заодно и себе, это как можно быстрее довезти ее до дома и высадить у дверей.

Как нарочно, в квартале Джейн не оказалось места для парковки. Боясь, что Фрэнк может подняться к ней в квартиру, не дожидаясь приглашения выпить «на посошок», Джейн предложила ему не выходить из машины.

— Нет смысла оставлять машину в нескольких кварталах отсюда и идти пешком, чтобы удостовериться, что я благополучно добралась до дому, — вполголоса сказала она.

— Ну, если вы так считаете…

Глаза их, полные невысказанных мыслей, встретились в темноте. Фрэнк неохотно наклонился, чтобы поцеловать ее на прощание.

Едва их губы соприкоснулись, как оба вновь ощутили возбуждение и, досадуя, запретили себе думать о большем. А затем впереди замаячило что-то огромное, похожее на заманчиво приоткрытую дверь, за которой таилась опасная, но неодолимо притягательная неизвестность. Руки Фрэнка напряглись и сжали девушку в объятиях, губы жадно впились в ее рот, словно стремясь за один краткий миг насытить голод, копившийся в нем всю жизнь. Пусть я буду последним дураком, подумал Кэплен, алчно втягивая в себе ее запах, но ни за что не дам ей уйти.

Он вздохнул и прижался лбом к ее лбу. Джейн чувствовала, что их сердца бьются в унисон.

— Заедем ко мне на минутку? — с трудом произнес он.

Дрожь ожидания заставила девушку забыть о страхе.

— Ладно, — согласилась она.

Фрэнк нажал на газ и, как безумный, помчался к своему дому, срезая углы и скрежеща шинами по асфальту. За это время никто из них не вымолвил ни слова. Молчали они и в огромном, обшитом дубовыми панелями лифте. Когда Кэплен отпирал дверь, сердце Джейн билось где-то у самого горла.

Хотя в прихожей было темно, как в угольной яме, Фрэнк не стал зажигать люстру. В окна гостиной врывался лунный свет. Ведомые невидимой, но могучей силой, которую они старались скрыть друг от друга всю неделю, Джейн и Фрэнк потянулись друг к другу.

— Джейн… — признался Кэплен, прижимая девушку к себе. — Сегодня я чуть было не решил, что нам больше не стоит встречаться.

— Я знала, что ты думаешь об этом, — прошептала она.

— Но я не смог на это решиться, радость моя. Наверное, я совершаю ошибку. Ну и пусть. Я слишком хочу тебя.

Целуя Джейн в глаза, нос, губы, Фрэнк снимал с нее пальто. Она была такая нежная, такая изящная, с копной темных волос и бело-розовой кожей. В туфлях на низком каблуке, которые она надела, отправляясь на стадион, Джейн едва доставала ему до подбородка. Внезапно Фрэнку захотелось вызвать на поединок весь свет, сразиться за нее с драконом… В последний раз он испытал нечто подобное в третьем классе, когда влюбился в свою учительницу.

Мне хочется и наброситься на нее, и защищать ее одновременно, сделал открытие Фрэнк. Но когда он держал ее в объятиях, то прекрасно понимал, что желание наброситься было куда сильнее.

А Джейн казалось, что мир перевернулся и поставил с ног на голову все ее жизненные принципы и правила. Она больше ничего не боялась. Вот оно — то, чего я хочу! — думала она, с радостью принимая свою судьбу. Здесь, сейчас, с этим мужчиной, и больше мне ничего не нужно. Хочу, чтобы мы соединились, слились воедино и навсегда стали одной плотью и кровью…

— Ох, Фрэнк… — выдохнула она. Решение пришло само собой, и последнее препятствие рухнуло.

Спотыкаясь и поддерживая друг друга, они как-то добрались до гостиной. Нежные, но жадные мужские руки скользнули под розовый свитер, любовно связанный бабушкой, расстегнули шелковый кружевной лифчик и принялись ласкать ее груди. Ощущения, вызванные этим прикосновением, были такими сильными, что она готова была закричать. Стрелы желания попадали в затвердевшие соски и пронзали ее насквозь. Хотелось отдать ему все.

Зная свою неопытность, она боялась, что этого окажется недостаточно.

— Научи меня. Покажи, что мне делать, — молила она, лаская его сухое, жилистое тело. — Я хочу, чтобы все было правильно…

Эти слова заставили руки Фрэнка остановиться. Он застонал и снова привлек Джейн к груди.

— Мы не можем, — проскрежетал он. Слова звучали еле слышно. — Должно быть, я сошел с ума, когда подумал…

Прошло несколько секунд, а Джейн все еще ничего не понимала.

— Чего мы не можем? — растерянно спросила она, поднимая глаза.

— Любить друг друга. — С гримасой сожаления он убрал руки из-под ее свитера. Она была такая нежная, такая женственная, такая неотразимо чувственная… Но он слишком хорошо знал, в чем состоит его долг.

— Это… потому что я девушка?

— Конечно потому! — Кэплен смущенно провел рукой по волосам.

— А если бы я не была ею?.. Если бы переспала с кем-нибудь другим… тогда все было бы правильно?

— Этого не случилось бы… если бы ты не была такой честной… — Тон Фрэнка не оставлял никаких сомнений: ответ на ее вопрос был положительным. — Пойдем, — любезно сказал он. — Я сварю тебе какао. А потом отвезу домой.

Джейн не поверила своим ушам. Она предлагает себя мужчине, а он отвергает ее, потому что она девственница? Стойкость Фрэнка отнюдь не восхищала ее; наоборот, она дрожала от унижения.

— Не нужно мне твое проклятое какао! — злобно фыркнула Джейн, хватая сумочку и пальто. — Как и твои джентльменские объяснения! Можешь не считать меня взбалмашной дурой!

— Джейн… Ради Бога, подожди минутку. У меня и в мыслях не было… Давай поговорим…

Ответом Фрэнку был стук двери, захлопнувшейся у него перед носом.

Когда Фрэнк опомнился и бросился вдогонку, дверь лифта уже закрылась. Звонок к привратнику подтвердил, что Джейн попросила вызвать такси. Подойти к телефону она отказалась.

О женщины! — с отвращением думал он, наливая себе двойную порцию шотландского виски и делая хороший глоток. Они проклинают тебя, если ты ложишься с ними в постель, а если не ложишься, то проклинают тоже. Гнев боролся в нем с желанием, заставляя тело искать какой-то выход. Принять холодный душ? Или как следует побоксировать с грушей?

Телефон позвонил как раз в ту минуту, когда Джейн вихрем ворвалась в гостиную. Увидев ее гневное лицо, Луиза ахнула и пробормотала что-то нечленораздельное. Немного послушав, она сделала попытку передать трубку Джейн.

— Это Фрэнк. Ужасно тараторит.

— Я не хочу говорить с ним!

— Но он сказал, что дело очень важное.

— Пусть оставит меня в покое!

Из своего убежища в спальне Джейн слышала, как подруга пытается подбодрить Фрэнка и уговаривает его позвонить попозже. Едва Луиза повесила трубку, как раздался новый звонок.

— Я не буду говорить с ним! — во всю мощь легких закричала Джейн, лихорадочно стаскивая с себя одежду и готовясь ко сну.

— Не беспокойся… Это Джеймс.

Тут она слегка опомнилась. Но в ней еще оставалось достаточно злости, которую требовалось на ком-то сорвать.

Луиза ворковала со своим дружком не меньше получаса, и у Джейн было время подумать. Вот к какому выводу она пришла: раз он не хочет ложиться со мной в постель, пока я не пересплю с кем-нибудь другим… что ж, посмотрим, что из этого выйдет!

Как только Луиза попрощалась с Джеймсом, Джейн облачилась во фланелевую ночную рубашку, махровый халат и вышла из спальни, надменно вздернув подбородок.

— Что ты делаешь? — спросила соседка, с опаской глядя на то, как она набирает номер.

— Звоню Фрэнку.

— Сомневаюсь, что он этому очень обрадуется.

Фрэнк поднял трубку только после пятого или шестого гудка. Услышав приглушенный звук льющегося душа, Джейн представила себе мокрого обнаженного мужчину, завернутого в полотенце.

— Джейн? — спросил Фрэнк. За его раздраженным тоном скрывалось облегчение.

— Да, это я.

— Рад, что ты позвонила. Ты подождешь секунду. Я только выключу воду.

— Это не займет много времени.

Что-то в ее тоне насторожило Фрэнка. Мгновение спустя он убедился, что предчувствие его не обмануло.

Я звоню вам как автору статьи о двадцатишестилетней девственнице, — сказала она самым сухим и официальным тоном, какой могла изобразить. — Думаю, вам будет приятно узнать… Линда наконец приняла решение. Она собирается избавиться от своей девственности раз и навсегда — с первым же встречным чистым, трезвым и хоть чуть-чуть порядочным незнакомцем!