"Осечка на газе" - читать интересную книгу автора (Арно Марк)

5

Морской госпиталь находился в начале Парк Бульвара, главной артерии, пересекающей с севера на юг пятьсот гектаров парка Бальбоа в самом центре города. Съехав по развязке с автострады Хеликс, Беркли медленно подъезжал к бульвару. Строения госпиталя находились справа, отделенные от дороги широкими лужайками, засаженными деревьями.

Несмотря на то, что было еще рано, стояла невыносимая жара. Безжалостное солнце сверкало в бело-голубом небе. Но все равно на улицах было много народу. Туристы, приехавшие взглянуть на солнечный Сан-Диего, были полностью вознаграждены погодой.

Беркли все-таки поехал на встречу, назначенную таинственным незнакомцем. Вообще-то он должен был предупредить лейтенанта Даггетта, но он этого не сделал по двум причинам. Во-первых, ему было любопытно узнать, что хотел сообщить неизвестный. Если бы на место встречи нагрянула полиция, тот мог бы вообще не появиться. Во-вторых, он еще не забыл бурное вторжение лейтенанта в свой кабинет. А кроме того, возможно, это была плохая шутка, хотя Беркли так не считал. Он умел отличать настоящее волнение от хорошо разыгранного. И он чувствовал, что звонивший был взволнован по-настоящему.

Невзирая на запрет, вдоль тротуара и у входа в госпиталь выстроились машины. Метрах в тридцати впереди было свободное место, и Беркли, оглядевшись, нет ли рядом другого зеленого «форда» той же модели, припарковался там.

Прохожих было довольно много: туристы в ярких одеждах, моряки, входившие и выходившие из госпиталя. Подъехала флотская машина «скорой помощи» и дала короткий гудок, чтобы расчистить проезд. Закурив, Беркли стал наблюдать за улицей через лобовое стекло и зеркало заднего обзора. Прошло несколько минут. В «форде» не было вентилятора, и он начал задыхаться. Он протянул руку, чтобы открыть дверцу и выйти, но тут с противоположной стороны подошел молодой человек и просунул голову в окно.

— Мистер Беркли?

— Да, это я.

Подошедшему было на вид лет двадцать — двадцать пять. Он был одет в полотняные брюки, клетчатую рубашку и спортивную куртку. Лицо, как и у десятков тысяч его сверстников по всей Америке, без особых примет. Только выражение испуга и недоверия искажало его черты. Он лихорадочно огляделся, прежде чем открыть дверцу и упасть на переднее сиденье.

— Включайте мотор и поехали, — приказал он, забившись в угол машины.

Быстрым движением он засунул руку под куртку, вытащил оттуда маленький автоматический пистолет двадцать второго калибра и наставил его на Беркли.

— Я не хочу вам ничего плохого, — уточнил он. — Это простая предосторожность.

Беркли оглядел сначала молодого человека, потом его пистолет — обычная игрушка, которую можно купить в свободной продаже. Но заряжен он был настоящими пулями!

— Ну и что вы этим хотите доказать? — спросил он, указывая кивком на пистолет. — Что вы сильнее меня?

Тем не менее он держал руки на руле. Его пассажир был очень взволнован и по-прежнему держал его под прицелом. Если он испугается, выстрелит не раздумывая.

— Я хочу быть уверенным, что вы не захотите помешать мне уйти, — сказал он, бросив взгляд на заднее стекло. — Теперь поезжайте.

Беркли предпочел послушаться без рассуждений. Ветер освежил бы воздух в салоне и, кроме того, он не хотел, чтобы кто-то из прохожих заметил пистолет. Его пассажир мог совсем потерять голову.

Не делая резких движений, он завел мотор и вывел «форд» со стоянки. Пока он набирал скорость, незнакомец несколько раз посмотрел через заднее стекло машины, не преследует ли их другой автомобиль. Он немного расслабился.

— Поверните здесь, — он указал на одну из аллей, которая упиралась в зоосад.

Беркли выполнил и это требование.

— Может, теперь вы все-таки расскажете вашу историю? — предложил он.

Молодой человек в последний раз посмотрел через заднее стекло и упер ствол пистолета в бедро, не убирая пальца со спускового крючка.

— Меня зовут Генри Байнтер, — заявил он, переключив свое внимание на Беркли. Он замялся. — Это я закрыл газовый кран в квартире Сьюзен Оуэн.

Беркли ожидал чего-то в этом духе. Он продолжал невозмутимо вести машину. Ему совершенно не хотелось попадать в аварию. Генри Байнтера, казалось, такое отсутствие реакции разочаровало.

— Вам это не интересно? — спросил он.

Беркли пожал плечами.

— Ну разумеется, кто-то должен был сделать это, — заметил он. — Вы утверждаете, что это вы, что я и констатирую.

Байнтер помрачнел, открыл рот, но ничего не сказал.

— Вам бы следовало начать сначала, — сказал Беркли. — Мы бы сумели лучше разобраться.

Молодой человек заколебался.

— Сьюзен Оуэн была моей… подругой, — выдавил он, наконец, из себя признание. — Я надеялся, что она выйдет за меня замуж…

Беркли мысленно вздохнул. Вечная история — молодой воздыхатель и набитый долларами старый любовник.

— Вы знали о Джиффорде? — спросил он.

Байнтер беспомощно развел руками.

— Нет, но я подозревал, — ответил он. — Она тратила гораздо больше, чем зарабатывала, а я знал, что семья ей денег не посылает… — Он снова заколебался. — Бывали дни, когда она отказывалась меня видеть или запрещала мне приходить к ней. Несмотря ни на что, я любил ее и надеялся, что она изменится, — добавил молодой человек глухим голосом. — Я хотел сохранить свои иллюзии.

Беркли совершенно не интересовали его любовные огорчения.

— Объясните мне, что произошло, — перебил он его. — Когда вы попали в квартиру Сьюзен Оуэн?

Байнтеру потребовалось довольно много времени, чтобы ответить.

— Во второй половине дня в воскресенье Сьюзен сказала, чтобы я не приходил к ней в уик-энд. Значит, она была не одна. Я хотел в этом убедиться и объясниться.

Беркли подумал, что это было не слишком разумно. Молодая женщина просто выгнала бы воздыхателя раз и навсегда.

— У меня был свой ключ от квартиры, и я хотел зайти без звонка, чтобы застукать ее, если она была не одна, — сказал Байнтер. — Мне надоело такое положение, и я хотел очистить свою совесть. — Он устало пожал плечами. — Войдя в подъезд, я почувствовал запах газа, — продолжал он. — Но только открыв дверь квартиры и увидев их обоих, лежавших на кровати, я понял… — При этом воспоминании он прижался к дверце и опустил голову. — Я сразу понял, что они мертвые, — сказал он. — Не помню, что я сделал сначала — открыл окна, чтобы проветрить, или закрыл газовый кран на кухне…

Он замолчал. В горле у него стоял комок. Беркли заметил, что указательным пальцем он больше не касается спускового крючка пистолета.

— А дальше? — спросил он. — Что вы сделали дальше?

Молодой человек сделал неопределенный жест.

— Не помню, — ответил он. — Я как будто помешался. Помню, я прочел записку, которую она напечатала на машинке..

— Почему вы не сообщили в полицию?

Генри Байнтер покачал головой.

— Было ясно, что она давно умерла. Ей уже ничем нельзя было помочь, — ответил он. — А потом я подумал, что, позвонив в полицию, я рискую навлечь на себя неприятности. — Видя скептическое выражение лица Беркли, он добавил: — Теперь-то я понимаю, что должен был поступить иначе, но я был немного не в себе. Я думал только об одном: уйти и забыть обо всем…

Немного помолчав, он вновь заговорил:

— Кажется, я закрыл все окна и ушел…

— Оставив газ закрытым? — вставил Беркли.

Молодой человек бессильно махнул рукой.

— Я же вам сказал, что был немного не в себе, — выговорил он. — Я не отдавал себе отчета в том, что я делал. Сейчас я понимаю, что вел себя как последний идиот!

Беркли подумал, что его собеседник был недалек от истины.

— Что дальше?

— Я вернулся к себе и в стельку нализался, — объяснил Генри Байнтер. — Только вчера днем я проснулся и позвонил Линн Симпсон, и она мне сказала, что вы только что вышли от нее, чтобы пойти к Сьюзен…

— Вы знаете мисс Симпсон? — перебил его Беркли.

— Я много раз встречал ее вместе со Сьюзен и знал, что они были очень дружны, — ответил молодой человек. — Я хотел убедить ее пойти повидать Сьюзен, чтобы она обнаружила трупы. Когда она мне сказала, что на Линкольн Акрз направился частный детектив, я подумал, что в этом больше нет необходимости.

Беркли решил, что вся эта история выглядела правдоподобно. В конце концов, никогда нельзя предугадать реакцию человека. Вполне возможно, что у этого сдвинулись мозги, когда он увидел труп Сьюзен Оуэн.

— Я совсем забыл про газовый кран, — признался Генри Байнтер. — И только когда прочел в газете, что полиция обнаружила отпечатки… — Он снова пожал плечами. — Я понял, что рано или поздно они выйдут на меня и что я по уши влип в дерьмо.

— Почти что так, — подтвердил Беркли. — Если только у вас нет твердого алиби на ночь с субботы на воскресенье.

Генри Байнтер покачал головой.

— Я вернулся к себе, — сказал он, — лег пораньше и заснул.

— Один?

— Один, — подтвердил молодой человек.

Он неуверенно посмотрел на Беркли.

— Вы должны меня вытащить, — сказал он, — газеты пишут, что речь идет о двойном убийстве и что на голове Сьюзен нашли подозрительные следы, как будто ее оглушили. Полиция обвинит меня в том, что я убил Джиффорда, а потом прикончил и ее…

Беркли подумал, что это было более чем возможно. Если бы даже удалось отыскать свидетеля, видевшего Байнтера в воскресенье, полиция могла считать, что он возвращался, чтобы уничтожить доказательства, которые могли его разоблачить. Тот факт, что он не открыл вновь газовый кран и не стер отпечатки, будет не замечен на фоне остального.

Парень не так богат, чтобы нанять ловкого адвоката, способного убедить присяжных в его невиновности. И наоборот, все легко поверят, что он действовал под влиянием эмоций, а неловкость, проявленная им, послужит доказательством неумышленного убийства. В самом лучшем случае он отделается двадцатью годами…

— Я не купаюсь в золоте, но кое-какие сбережения у меня есть, — заявил Генри Байнтер. — Если хотите, я признаю все ваши расходы и буду много работать, чтобы выплатить вам… Теперь, когда Сьюзен больше нет, меня здесь ничего не удерживает. Я могу завербоваться на Аляску, на нефтяные разработки. Там хорошо платят…

Прежде чем Беркли сумел что-либо сказать, он добавил:

— Я следил за многими вашими расследованиями по газетам. Я уверен, что вы сделаете все возможное. Если кто-то может вытащить меня, так это вы…

В его словах было слишком много наивности, чтобы принять их за лесть, призванную добиться согласия. Засунув руку в карман, он вытащил оттуда две пятидесятидолларовые купюры.

— Вот, это в качестве аванса… У меня в банке еще больше двухсот долларов…

Беркли сделал ему знак убрать купюры обратно.

— Речь не о деньгах, — заявил он. — Во-первых, я хочу быть уверенным, что ваш рассказ — правда. Затем, может быть, мне не придется доказывать вашу невиновность. Если существует настоящий преступник, полиция его найдет. Я лично знаю лейтенанта, ведущего расследование, и могу вас уверить…

— Если легавые сцапают меня, они уже не будут искать дальше, — перебил его молодой человек с горечью. — У них прекрасное доказательство — отпечаток моего пальца и прекрасный мотив. — Он продолжал настаивать: — Мне никто не поверит. Да я и сам не поверил бы, если бы мне кто-то рассказал такое.

Именно это Беркли и хотел ему сказать. С одной стороны, это свидетельствовало в пользу Байнтера. Между смертью пары и обнаружением трупов прошло полтора дня. Если у него был ключ, он мог сто раз вернуться в квартиру и уничтожить все улики против себя. С другой стороны, это могло стать прекрасным применением для чека, столь щедро выписанного Дороти Джиффорд. Ее, несомненно, обрадует поимка убийцы ее мужа.

— Если вы откажетесь мне помочь, — заявил Генри Байнтер, снова хватаясь за свой пистолет, — у меня останется только один выход. Я помешаю вам предупредить полицию, а сам смотаюсь в Мексику. — Он решительно махнул рукой. — Я не хочу подохнуть в тюрьме из-за преступления, которого не совершал.

Беркли скептически поморщился:

— Что-то слишком быстро для невиновного вы хватаетесь за оружие.

— Мне нечего терять, — отозвался молодой человек. — Я не имею ничего против вас лично, но я не стану колебаться, если вы меня вынудите!

Беркли мог бы ему заметить, насколько нелогично он себя вел. Ему достаточно было сказать «согласен», убедить Байнтера вернуться домой и позвонить в полицию, когда парень не сможет ему угрожать.

— Вы ничего не выиграете, смотавшись в Мексику, — заметил он. — Рано или поздно вас арестуют и выдадут. — Видя смущение Генри Байнтера, он добавил: — Ваше бегство будет расценено как признание вины. Полицейские не станут искать дальше и навесят все на вас. А настоящий убийца будет разгуливать на свободе. — После секундной паузы он продолжил: — И наоборот, если вы сами пойдете в полицию, до того, как вас арестуют, это станет признаком доброй воли…

Байнтер покачал головой.

— Никогда! — заявил он тоном, не терпящим возражений. — Я не сдамся, поможете вы мне или нет.

Беркли понял, что убеждать его сейчас не имеет смысла.

— Вы не хотите облегчить мою задачу, — вздохнул он.

В глазах молодого человека блеснул огонек надежды:

— Значит, вы согласны?

Они подъехали к Олд Глоб Тиэтэр. Беркли притормозил и обернулся к своему собеседнику.

— Давайте договоримся, — сказал он. — Я не имею права скрывать изобличающие вас улики. Если я сумею найти доказательства вашей невиновности, тем лучше. И наоборот, если я обнаружу что-то, свидетельствующее против вас, я обязан буду поставить в известность полицию.

Генри Байнтер кивнул.

— Мне нечего бояться, — уверил он. — Я ведь не убивал. — Он замялся. — А об оплате…

Беркли остановил его:

— Поговорим об этом позднее. Если вы собираетесь скрываться, то прошу вас не исчезать совсем. — Он указал на пистолет. — На вашем месте я бы избавился от этой игрушки. Так у вас не возникнет желания пустить ее в ход. Она вам не поможет, наоборот.

Молодой человек согласился:

— Думаю, вы правы, но я, тем не менее, предпочел бы…

Он не успел закончить фразу. Неожиданно черная машина обогнала «форд» и прижала его к тротуару.

За секунду до столкновения Беркли успел заметить на заднем сиденье лицо одного из инспекторов бригады по расследованию убийств. Вот только этого не хватало!

Не раздумывая, он нажал ногой на педаль тормоза и одновременно бросился на Генри Байнтера. Нужно было во что бы то ни стало помешать ему наломать дров! К счастью, молодой человек поздно среагировал. Застигнутый врасплох резким торможением, он ударился головой о лобовое стекло. Беркли уже схватил его за запястье и повернул ствол пистолета вверх. Однако они ехали на малой скорости, и удар о стекло был недостаточно сильным для того, чтобы оглушить Генри Байнтера. Грязно выругавшись, тот попытался освободиться, стараясь ударить Беркли в лицо.

Миндальничать с ним было некогда. Беркли уладил проблему прямым ударом в челюсть. Зубы молодого человека щелкнули, и он перестал сопротивляться. Полицейские, выскочив из машины, наставили на них свои пистолеты. Беркли узнал инспектора. Его звали Морриссон. Он подошел к «форду». Так как он видел пистолет Генри Байнтера, Беркли из осторожности оставил руки на виду.

По причинам, известным одному ему, Морриссон питал к Беркли сильную неприязнь. Каждый раз, когда ему представлялся случай, он старался нанести ему удар ниже пояса. Он даже не скрывал своего горячего желания увидеть детектива в тюремной камере. В этой ненависти было что-то маниакальное, и Беркли старался не искушать судьбу.

— Лейтенанту Даггетту пришла в голову отличная мысль проследить за вами, — засмеялся Морриссон.

Он поднял Генри Байнтера, голова которого свисала на грудь.

— Мне кажется, что этот тип может многое нам рассказать.

Двое полицейских обогнули «форд», чтобы открыть противоположную дверцу. Инспектор достал пару наручников и с особым выражением посмотрел на Беркли.

— И вы тоже, кстати…

Беркли с мысленным вздохом протянул руки. Лучше было не возражать.