"Роман с мечтой" - читать интересную книгу автора (Доманчук Наталия Анатольевна)

Глава 8

С самого утра в субботу я отправилась в салон красоты. Выйдя из него, окрыленная и довольная собой, я решила поэкспериментировать: отправилась в магазин рассматривать коньяк, как меня учила Светка.

Концентрируясь на стойке (правая нога немного согнута, носок правой туфли целует пяточку левой туфельки) и на взгляде (глазки вверх, бровки удивленно приподняты), я не заметила, как в такую же позу рядом со мной встала еще одна девица. Видимо, у нее эти манипуляции получались намного лучше, чем у меня, потому что к ней сразу же подошел моложавый мужчина и предложил: «Давайте я вам помогу». (Откуда он так быстро взялся? У него здесь пост?) Дамочка повернулась ко мне и окинула победоносным взглядом.

– Цыбулькина, это ты? – воскликнула я.

Она взяла в руки самый дорогой коньяк и обратилась к мужчине:

– Спасибо, я уже выбрала.

Мужчина повернулся ко мне.

– Спасибо, я тоже уже выбрала. – И поспешно схватила с полки такой же коньяк.

Саша Цибуля – моя бывшая одноклассница. Завзятая троечница. Не то чтобы она была дурой, учиться просто не хотела. Но красавица с шикарной фигурой.

Наверное, с такими внешними данными учеба ей была не нужна. Я уже и не помню, кто и когда назвал ее Цыбулькиной первый раз и по какому поводу, но кличка эта так и приклеилась к ней. Все, что она умела делать в своей жизни, – это «дружить» с пацанами. Сначала она делила с ними дружбу на дереве, потом в подъезде с сигаретами, потом в гараже с вином. Где и как она продолжила свою «дружбу» дальше, я не знаю, потому что после школы я ее больше не встречала. Как-то в восьмом классе я попыталась подружиться с ней, но она мне заявила, что будет со мной общаться, если я поссорюсь с Ирой. Она почему-то ее яростно ненавидела. Тогда мне это было странно, а теперь-то я понимаю, что они были соперницами… во всем. С Ирой я не поссорилась, а вот с Цыбулькиной так отношения и не сложились. Но сейчас я обрадовалась встрече и предложила посидеть в кафе.

Мы взяли по чашечке кофе.

– Ну, рассказывай! – Цыбулькина уселась на стул, внимательно рассматривая меня.

– А что рассказывать? У меня все отлично.

– Да? Это ты своей бабушке лапшу на уши вешай! – скривилась Цыбулькина, отхлебнув кофе.

– Ты считаешь, что это не так? – спросила я.

– Ладно тебе, все знают, что, когда дела у женщины идут отлично, она не становится в третью позицию «Ловись, рыбка большая и маленькая» и не выбирает коньяк.

– Значит, и у тебя дела идут не лучше моих? – почему-то обрадовалась я и усмехнулась.

– У меня дела идут превосходно. Я тебя сразу заметила. Конечно, ты изменилась и неплохо выглядишь, но я тебя узнала и хотела показать, что, как бы ты ни старалась, все равно все мужчины сначала будут мои, потом уже твоей Ирки, и только когда мы откажемся от них – твои.

Стервой как была, так и осталась. Но то, что она сказала, – чистая правда. Сашка всегда умела себя вести с парнями и охмурить любого, кого захочет. Мне кажется, даже в роддоме, завернутая в пеленки, она строила глазки только что появившимся на свет мальчишкам. Ира постоянно соперничала с ней, но часто проигрывала. Развязность и стервозность Цыбулькиной неизменно одерживали верх. Ненадолго, но все равно было обидно. Обидно, что, вопреки книгам, любовь править миром не хотела. Тем миром, который окружал меня. Меня и моих близких. Моим миром правило РАЗОЧАРОВАНИЕ. Во всем! Во время родов маман явно пожалела для меня рубашки. Моя рубашка досталась кому-то другому!

– Ты не меняешься! – отмахнулась я от нее.

– Да? Внешне или как?

– Всяко! – подхватила я тон, заданный Сашкой.

– Можно подумать, что ты меня сразу узнала!

– Почти! Как только увидела твои кучеряшки, так сразу и подумала: вот такой же рыженький хвостик носила Цыбулькина…

Сашка молчала и вопросительно смотрела на меня. Даже не смотрела, а рассматривала, явно оценивая. Нагло и не скрывая! Как покупатель в мясной лавке. Со всех сторон! (В роли куска мяса я еще не выступала. Это был мой дебют! Но, судя по всему, удачный!)

– Ты права, ну а ты изменилась: стройненькой стала, причесочка стильная, одежка крутая… Мужа богатого нашла?

– Уже потеряла… двоих…

– Померли, что ли?

– Для меня. – Откровенничать не хотелось. – Ты-то замужем? Есть дети? Как родители?

– Я в разводе. Детей нет. Родители живы и здоровы, спасибо. Честно говоря, я всегда считала, что у нас много общего. (Вот это уже что-то новенькое!) Из тебя бы получилась классная чувиха, если бы со мной дружила.

(Научила бы пить и курить?) Тебя Ирка портила. А ты ее, как дура, во всем слушалась. Кстати, как она? Я слышала, что она развелась со своим красавцем.

– Что? – Настала моя очередь удивляться.

– Плохая актриса из тебя. Можно подумать, ты не знала? – съязвила Цыбулькина.

– Этого не может быть, и это сплетни, – заикаясь, произнесла я, пытаясь осмыслить услышанное.

– Вот так бывает в жизни, – философски-язвительно заметила Сашка, продолжая наслаждаться полученным эффектом.

– Я тебе не верю. Я звонила ей недавно, поздравила с днем рождения, но она ничего мне об этом не сказала. А ты… ты просто сплетница и завидуешь ей.

– Я? Сплетница? Ну, тогда слушай! Иркин красавец теперь знаешь где живет?

– Где?

– Здесь, в Сочи. А знаешь с кем?

– С кем? – спросила я приглушенно, начиная понимать, что она говорит правду. Она ведь ненавидела Ирку, и то, что она мне говорила сейчас, доставляло ей удовольствие. Значит, не придумала, а точно знает.

– С Ленкой Костылевой.

– Врешь, – зло прошептала я.

С Ленкой Костылевой Ира познакомилась в роддоме, когда Артемка соизволил появиться на свет божий. У Ленки тоже родился сын, его также назвали Артемом. Молодые семьи подружились. Я знала, что они ездили вместе отдыхать за границу. Ира часто говорила, что Ленка Костылева – замечательная женщина, у нее хороший муж, и как здорово, что судьба свела их.

– Погоди. А как же муж Ленки?

– Как-как? Пролетел так же, как и твоя Ирка.

– Прекрати язвить. А дети?

– Ирка твоя с детьми так и живет в своей Африке, а Иркин муж благополучно живет с Ленкой Костылевой и тоже с детьми, но с Ленкиными, – продолжала кривляться Сашка. Ей явно нравился наш разговор, она испытывала удовольствие от того, что делала мне больно. Знала, что мне больно, и делала это с остервенением садиста. (В другой ситуации я бы ей сказала, что она сволочь, и ушла, но сейчас мне надо было узнать все до конца.)

– Бред какой-то. Они же в Африке уже три года живут. Откуда Костылевы-то взялись?

– Костылевых они пригласили к себе, и, как выяснилось, на свою голову. Сначала погостить и присмотреться, а потом уж и местечко рабочее подыскали. Вот всей семьей Костылевы и приехали к ним в Африку. Вообще-то мужики там совместный бизнес хотели открыть. Но что-то не поделили. Как выяснилось, жену Костылева!

– А ты-то чему рада?

– А чему мне печалиться?

– Бедная Ирка, – пожалела я подругу, – чего же она там одна сидит? Почему не возвращается на родину?

– Потому что гордая шибко! Как же так, от нее муж ушел! От крутой-то! Вот тебе-то она тоже не сказала?! А еще подруга!

Я старалась не отвечать на выпады Цыбулькиной, ссориться с ней мне не хотелось, особенно сейчас.

– И в чем же ее крутизна?

– Кто лучше всех одевался? Кого папочка пристроил в институт? И кто потом никогда не работал? А у кого первой появился автомобиль? Бог, он все видит! (Как же она ненавидела Ирку, если до сих пор бесится? Зависть – страшная попутчица!) Вот теперь пашет за двоих. Кстати, знаешь, кем она работает?

Я пожала плечами.

– По специальности, инженер-связист. На булку с маслом заработает… Не зря институт окончила.

– Сволочь ты, Цыбулькина! – не выдержала я. – Ну что она тебе плохого сделала? Чего ты на нее окрысилась-то? Человеку плохо, а ты радуешься.

– Не знаю, – призналась Цыбулькина, – вот не люблю я ее, и все тут… А вот ты мне нравишься. И всегда нравилась. Кстати, Клавка, у меня есть мужик! Классный мужик! Хочешь, познакомлю?

– Если он такой классный, чего ты сама не пользуешься?

– Я не в его вкусе.

– Ты хочешь сказать, что ему не нравятся красивые женщины? – съязвила я.

– Нравятся, но не все. Вот ты ему понравишься.

Мне хотелось уйти, но Цыбулькина мне была нужна. Пока нужна. И я договорилась о встрече.

Весь последующий день я не могла найти себе места и все время думала об Ире. Вот почему она так сильно похудела! Еще бы! Остаться на чужбине с двоими детьми! Бедолага! Почему она промолчала? И тут я вспомнила, что на мой вопрос о Сергее она ничего не ответила. Как же я это не заметила? Она же сразу перешла к детям и увела разговор в сторону! Какая же я глупая! Может, позвонить? И что я ей скажу? Если учесть, что звонила я ей редко, то второй звонок ее бы явно насторожил. Она умная, она догадается, что мне что-то известно. А если она молчит, значит, не хочет ни с кем делиться. Я решила просто послать СМС и спросить, не поменялись ли планы на декабрь. Ответа не было. Ни сегодня, ни на следующий день…

А вечером я опять встретилась с Цыбулькиной, и она познакомила меня с мужчиной, «который не всех красивых женщин любит». Ну что ж, весьма милый молодой человек, лет тридцати. Мы сидели в кафе, смеялись и вспоминали школьные годы. Петр вел себя непринужденно и ухаживать особо не собирался. Мне это нравилось. Внимание мужчины мне сейчас было бы некстати.

Сидеть дома было невыносимо. Иногда я задерживалась на работе. Но приходило время, и надо было оставаться одной. Душила тоска и злоба. Ну почему у меня все не так? Почему мне так не везет? Я и с Цыбулькиной-то встретилась, чтобы отвлечься от мрачных мыслей. Вдруг Сашка предложила:

– Ребята, поехали ко мне! У меня такая таранька дома есть! Мне дядька с Урала привез. Посидим, рыбку пожуем, пивка выпьем. А? (Откуда она узнала, что после тортов я больше всего на свете люблю тараньку? Совпадение?)

Домой не хотелось, и я согласилась. На такси мы поехали к Цыбулькиной в Лазаревское, где она снимала квартиру.

Сначала все шло по плану. Сашка достала обещанную тараньку и пиво, и, обсуждая последние кинофильмы, мы наслаждались рыбкой. Потом она отлучилась минут на десять, и, когда появилась снова, на ней не было ничего. Вообще ничего! Я ошарашенно смотрела на нее, к такому повороту событий я оказалась не готова. А Петр, по-видимому, произошедшего изменения даже не заметил. (Или привык?) Она присела на диван между мной и молодым человеком, закинула ногу на ногу, закурила и включилась в нашу беседу как ни в чем не бывало. (Как в стриптиз-баре!)

Петр совершенно не обращал внимания на ее наготу, а я все не могла прийти в себя. И потому молчала. Рыба меня перестала интересовать. Сначала я хотела встать и уйти, но потом любопытство взяло верх. (Ну и что же дальше, мои дорогие? Раз уж меня пригласили на этот спектакль, я его досмотрю!) У Сашки фигура оставалась идеальной. Ни годы, ни целлюлит ее не тронули.

Цыбулькина подвинулась ко мне ближе и предложила:

– Жарко, ты не хочешь раздеться?

– Нет-нет, мне не жарко, – поспешно ответила я. Даже слишком поспешно.

– Да ладно тебе, давай скидывай с себя все. Хочешь, помогу? – Она подвинулась еще ближе и стала расстегивать пуговички на моей кофточке.

В первую минуту я остолбенела и не оказывала сопротивления.

Петр сел с другой стороны от меня и сказал:

– А она действительно сладкая! – и потянулся к моей шее.

Не помню, как я вырвалась из их объятий. Но они и не думали догонять меня. Петр переключился на Цыбулькину и стал ласкать ей грудь, она застонала и позвала:

– Ну давай, иди к нам, Клав. Тебе понравится! Иди же. Я тебя всю обцелу-у-у-ую.

Мне только группового секса не хватало! Я, конечно, читала о нем, но чтобы участвовать самой – это было выше моих сил! Мой новый знакомый не терял времени. Он уже раздевался и готов был овладеть кем угодно на своем пути. Когда он направился в мою сторону, я поняла, что, если я сейчас не унесу ноги, меня просто изнасилуют. Это в мои планы не входило. И я с прытью гончей на охоте ринулась к двери.

Приехав домой, я полностью успокоилась и, уже засыпая, сказала вслух: «Ничегошеньки общего у меня с Цыбулькиной нет и быть не может!» Потом вспомнила ее шикарную фигуру и дополнила: «Ну, может, только фигуры у нас похожи. Чем-то». И заснула…