"Желтые перчатки" - читать интересную книгу автора (Дубчак Анна)ГЛАВА 11 – Вы не знаете, куда она ушла? – спросил Костров у Ирмы и снова наполнил ее рюмку коньяком. – Она же сказала, что на минутку… Ирма подняла на него глаза и слегка улыбнулась: она уже давно поняла, что Валентина ушла не в туалет – ее вообще не было в ресторане. И это составляло лишь часть их общего плана. Все началось с того момента, когда во время примерки очередного платья (они находились у Валентины дома, в той самой квартире, которую оплачивала Ирма) по телевизору прозвучало слово «Фламинго». – Между прочим, одна моя знакомая, – сказала Ирма, вертясь перед зеркалом и разглядывая безукоризненно сидящее на ней платье из сиреневого эластичного гипюра, – основала частную брачную контору, которая тоже называется «Фламинго»… Непонятно, зачем она выбрала эту нежную птицу в качестве названия, но то, что контора явно не брачная, а скорее «внебрачная», мне стало ясно уже с первых ее слов… Ну, представь, к ней обращаются мужчины и женщины, чтобы найти себе пару для интимных встреч, с тем, как говорит Клара (так зовут мою приятельницу), чтобы впоследствии создать семью… Это сказка, рассчитанная на дураков… Лично я так считаю… Клара начала с себя. У нее всегда было много любовников, но теперь их стало еще больше. Не знаю, что она в этом вообще находит… – Как – что? По-моему, все это любопытно… – сказала Валентина, пытаясь иголкой с черной ниткой наметить место на платье для черной бархатной розы. – Ты считаешь? – Я вообще предпочитаю иметь дело с узким кругом людей, когда речь идет о таких вещах… Ну посудите сами, разве можно довериться мужчине, которого встретишь, к примеру, в метро или, того хуже: в магазине?! А так будешь хотя бы иметь представление, чем в действительности этот человек занимается, здоров ли он, наконец… Ведь сейчас так много проходимцев, да еще к тому же и больных… – Но ведь получается, что Клара организовала нечто наподобие дома свиданий… – Правильно, так оно и есть на самом деле, но только, как мне показалось, на более высоком уровне. Очень скоро у нее образуется своя клиентура, что в таких вопросах играет немалую роль, и возможно, действительно появятся постоянные пары… И пусть сначала это будут лишь свидания интимного характера, но ведь потом они могут перерасти во что угодно… У меня вот, к примеру, есть один знакомый, который в силу своего характера не может первый подойти к женщине… Он состоятелен, прекрасно воспитан, красив и молод, наконец, но одинок… Она имела в виду Кострова. И хотя только что составленный устный портрет идеального мужчины мало соответствовал действительности (Валентине удалось узнать, что Костров помимо нее, как оказалось, встречался еще с двумя женщинами), все же ей было интересно познакомить этих двух красивых людей, чтобы посмотреть, что из этого получится. Кроме того, из этой встречи она могла бы извлечь выгоду. Ведь кто, как не Костров знает ее, Валентину, лучше всех в Москве? Кто, как не он, в состоянии убедить сорящую деньгами и откровенно скучающую Ирму, что Валентина может быть неплохим объектом вложения денег. Сергей сам не раз был свидетелем того, как она из тысячи рублей, потраченных на ткани, в течение трех дней могла сделать пятнадцать тысяч: за столько продавались сшитые ею платья! Правда, с фирменными знаками известных мировых домов моделей: Карло Пазолини, Кристиан Диор, Джанни Версаче, Пако Рабан… Главное заключалось в том, чтобы Ирма доверилась ей и призналась в том, что любовник – это как раз то, чего ей так не хватает в жизни… Неясным оставалось одно: что мешало Ирме до этого времени оставаться без любовника и все свободное время убивать бездельем… Она познакомилась с ней совершенно случайно, еще когда жила у Кострова, и даже не жила, а просто пришла на свою прежнюю квартиру, чтобы забрать оставшиеся там вещи. В дверь позвонили, и Валентина, уверенная в том, что это Костров, открыла дверь, но увидела вместо него красивую молодую женщину. – Мне посоветовали обратиться к вам и дали ваш адрес… Понимаете, у моего мужа день рождения и мне бы хотелось сшить платье… Мне привезли из Сирии ткань, но так как я обычно покупаю готовые вещи, то у меня нет своей портнихи… И Валентина, которая в это время очень нуждалась в деньгах (ее новый знакомый Саша уже подыскал приличную квартиру, но она стоила несколько больше, чем Валентина могла бы за нее платить), предложила девушке войти и сняла с нее мерки. – Я теперь живу по другому адресу, но это не так далеко отсюда… А в скором времени перееду в центр… Вот, возьмите мой телефон и приносите ткань, а я дома полистаю журналы и постараюсь подобрать для вас что-нибудь подходящее… в восточном духе… Через неделю, когда платье было готово, Ирма, как звали новую клиентку, пришла в такой восторг, что заказала еще два платья, но уже из ткани Валентины… А потом еще и еще… И вот тогда Валентине пришло в голову, что ее заказчица ведет, наверное, богемный образ жизни, при котором часто приходится бывать на вечеринках, в барах, казино и ночных клубах, где принято удивлять новыми туалетами и даже шокировать… Она знала такую публику, за год жизни в Москве ей уже приходилось сталкиваться с такими «озабоченными» женщинами… У них, как правило, было много любовников, и к каждому свиданию они готовились со всей серьезностью: заказывали новые платья, тратили огромные деньги на дорогую бижутерию и прочие, необходимые в таких случаях, аксессуары… Валентина называла таких женщин «совами» по их образу жизни, им приходилось всю ночь бодрствовать, пить, танцевать и заниматься сексом, а потом весь день беспробудно спать почти до самого вечера. И так каждый день. У каждого своя жизнь. Может поэтому, сравнив Ирму с остальными, Валентина была удивлена, когда узнала, что ее новая клиентка практически нигде не бывает, большую часть времени проводит дома и, что самое удивительное, не заводит себе любовника. – У меня нет любовника, – Ирма сама ей призналась, – это слишком хлопотно, к тому же если об этом узнает мой муж, он зарежет меня, как поросенка… Но вот после того как она рассказала ей про Кострова (разумеется, не называя его имени), Ирма как будто заинтересовалась: – Но ведь это ненормально, когда такой хороший, как ты рассказываешь, мужчина не может сам, первый, подойти к женщине… Ведь он хорош собой? – Да, его даже можно назвать красивым… – Может, он еще и девственник? – хмыкнула Ирма и принялась стягивать с себя платье. – Это интересно, конечно, но с ним будет много хлопот, вдруг он заставит еще на себе жениться?… Или, вернее, – расхохоталась она, – заставит выйти за него замуж… – Нет-нет, с этим у него все в порядке… Просто он один раз сильно обжегся… Понимаете, ему попалась не очень… как бы это сказать… не очень нежная и ласковая женщина… А он очень чувствительный… Ирма ничего не ответила, и Валентина, которая в это время готовила к примерке следующее платье, вдруг повернулась и увидела, что Ирма стоит посреди комнаты в одном белье, обняв себя за плечи, и смотрит, задумавшись, в одну точку… – Ирма… – позвала она ее тихо, – а вы не хотели бы познакомиться с ним? Я понимаю, конечно, у вас есть муж и все такое… – Чушь! Если ты думаешь, что я не изменяю мужу по соображениям морали, то это полная чушь! Просто… ты действительно была права, когда говорила о том, что на улице знакомиться – очень опасно… Но, скажу я тебе, даже факт многолетнего знакомства тоже, к сожалению, не является гарантией счастья… Я знала Германа еще девочкой, но как женщина я не получаю в постели с ним удовлетворения… Мне кажется, что у него вместо… смятая долларовая купюра… Ты понимаешь, о чем я? – Понимаю, – не смогла сдержать улыбки Валентина. Она поняла, что Ирма согласна. – Мы можем договориться поконкретнее? – Думаю, что да… Кострова она специально не предупредила о встрече, потому что знала, что он будет категорически против. Но уже в ресторане, когда увидела, каким взглядом Сергей смотрит на красивую и роскошно одетую Ирму, Валентина поняла, что рассчитала все правильно: ни в одной службе знакомств, будь она частная или какая другая, Ирма бы не встретила такого шикарного мужчину, как Костров, и, наоборот… Поэтому, выпив с ними за знакомство, Валентина поднялась из-за стола и, сказав, что на минутку, ушла из ресторана, вернулась домой и продолжила работу над бархатным костюмом для Ирмы… Сидя в кресле и вручную подрубая рукава жакета, она вдруг почувствовала себя глубоко обманутой: Костров – бабник, он собирался жениться на ней лишь для создания семьи, и вряд ли бросил бы остальных своих любовниц… Одна из которых, кстати, была ее клиенткой, а, следовательно, Валентина шила ей платья, чтобы та в них бегала на свидания с женихом своей портнихи… Это ли не предательство? И она решила позвонить Саше. Он и сам звонил ей почти каждый день, спрашивал, как идут дела, справлялся о здоровье и очень жалел о том, что так скоро нашел для нее квартиру и что ему было бы очень приятно, если бы Валентина пожила у него еще какое-то время, «а может, и осталась насовсем». Он не был влюблен, она ему просто нравилась, а это пока ни к чему не обязывало. Кроме того, помимо работы и редких встреч с Ирмой в жизни Валентины не было ничего примечательного. Она даже почти не отдыхала. Она отправила письмо отцу в Париж, но оттуда не получила ни строчки. Не было сведений и о том, когда в Москву приедет Бланш. То, что отец не решается встретиться с дочерью, с которой не виделся пятнадцать лет, она воспринимала с пониманием и надеялась на то, что рано или поздно отец все равно приедет… В последнем письме она сообщила ему все свои новые адреса (в том числе и Сашин) и все телефоны, но могло случиться, что письмо не дошло, как бывало не раз… Матери она звонила довольно часто, но разговор длился не более пяти минут: дежурные вопросы и такие же ответы: здорова, все идет хорошо, много заказов, деньги есть, от отца ничего… – Он человек очень инертный, – сказала Полина с горечью, – он хочет приехать, но не может… – Если бы он был инертным, то до сих пор бы жил, держась за твою юбку, в Подольске… – Ты жестокая, Валя… Валентина хотела ей сказать, что у нее есть план и очень скоро что-то произойдет в ее жизни, стоит ей только купить билет в другой мир, именуемый мягким и рыжим словом «Париж», но подумала, что, узнав об этом, мать разволнуется и вообще потеряет покой… А на следующий день она съездила в аэропорт и переписала расписание самолетов. Имя Невского приносило ей боль, которая почему-то не проходила: дело в том, что у нее появилась недавно клиентка, которая заказала себе широкое платье для беременной. Это была его жена, Анна. Высокая, красивая с пока еще маленьким животом. Своего мужа она называла «Невский» и как-то случайно, ожидая, когда Валентина закончит пришивать пуговицы на платье, рассказала в двух словах историю о том, как ее муж хотел уйти от нее, но вовремя одумался и вернулся в семью. Валентина после этого разговора всю ночь проплакала. – Можно я сейчас приеду к тебе? – спросил Саша, когда она позвонила ему и сказала, что на улице идет дождь и ей просто захотелось с кем-то поговорить… – Конечно, я буду рада… – ответила она, не подумав. Она вдруг представила себе, что разговаривала не с Сашей, а с Невским, и на глазах ее выступили слезы. Никогда в жизни она еще не чувствовала себя настолько одинокой. Невский выкурил пять сигарет, прежде чем к нему подошла сестра: – Не переживайте так, с вашим раненым все в порядке… Небольшое сотрясение мозга, ушибы и несколько ссадин на лбу… Вам повезло… Да и ему, конечно, тоже… Невский, сбив прохожего, настолько испугался, что, подняв тяжелое тело мужчины на руки, некоторое время стоял с ним, не зная, что делать дальше. Но потом все же уложил на заднее сиденье машины и только после этого проверил у него пульс. Слава богу, мужчина был жив. Лоб в крови, глаза плотно закрыты… Он привез пострадавшего в больницу и сказал, что сбил его. И пока незнакомец приходил в себя в палате, где ему оказывали первую помощь и готовили к рентгеновскому обследованию, Игорь уже успел дать показания приехавшему в больницу представителю ГАИ. Спустя три часа Невский помогал мужчине усаживаться в машину. Игорь несколько раз спросил, где он живет и куда его отвезти, но мужчина как-то странно смотрел на него и, казалось, был даже рад (!), что его сбили машиной и наложили на голову повязку… Он улыбался, когда они проезжали на машине освещенные и почти пустые ночные московские улицы, начинал что-то говорить, но тут же замолкал на полуслове… «Кажется, он повредился рассудком…» – Вы не могли бы высадить меня на Красной площади, – вдруг совершенно четко произнес незнакомец и тронул его за плечо. – Мне здесь недалеко… А что касается инцидента, то я не дам против вас никаких показаний… Не переживайте… Если у вас возникнут сложности – позвоните вот по этому телефону… – Но я не могу вас вот так отпустить… Я обязан хотя бы довезти вас до дома и сдать родным… Кроме того, раз вы так благожелательно ко мне настроены, я бы хотел пригласить вас к себе домой и угостить хорошим коньяком… Мне, честное слово, не по себе… Простите меня, ради бога… Я и сам не знаю, как это вышло, что я залетел на тротуар… – Я бы с удовольствием принял ваше предложение, тем более что мне сейчас и самому хочется выпить, но я и так уже целый день кружу по Москве… мне ПОРА… Мне уже давно ПОРА… Если мы встретимся с вами как-нибудь еще, то я вам обязательно все объясню… А пока не могу… Мне сейчас нелегко… Высадив странного пассажира неподалеку от Красной площади, Невский позвонил Родикову: – Родиков? Ты еще дома? Я согласен пойти с тобой на вечеринку… Кроме того, надо кое-что отметить… Потом расскажу, но если в двух словах, то я, кажется, благополучно избежал тюрьмы… Родиков сказал, что девушка, с которой он собирался познакомить Невского, журналистка и ей много приходится ездить, а потому вечеринка отменяется… – А жаль… Ну ладно, пойду спать… – и Игорь поехал домой. Сашу не было видно за букетом цветов. Но это были не розы, а охапка хризантем всех возможных цветов. Валентина улыбнулась: – Привет, проходи… Пока она ждала Сашу, уже успела сто раз пожалеть о своем звонке. Ведь она обнадежила его и почти сама напросилась на эту встречу. Бегство от одиночества – вот как можно было назвать этот нелепый телефонный звонок. Что касается Саши, то для него звонок Валерии (а для него она так и оставалась Валерией) был настоящим подарком. После их первой встречи, которая произошла при таких удивительных обстоятельствах, он постоянно думал о ней, а когда видел ее, то чувствовал, как нервничает, не зная, как себя вести и о чем говорить… И пусть это была пока еще не любовь, но все же чувство очень острое, волнующее и приятное. При мысли, что Валерия сейчас свободна, а значит, может когда-нибудь принадлежать и ему, Саша весь покрывался испариной: он хотел ее и готов был на все. А однажды вечером ему в голову пришла и вовсе безумная мысль: предложить ей деньги за проведенную с ним ночь. Он знал, что это недопустимо с такими женщинами, как она, но желание было настолько велико, что в голову полезли глупости еще и похлеще… В один из вечеров, когда они перевезли почти все ее вещи со старой квартиры и сели уже на кухне новой квартиры пить чай, он вдруг поймал себя на том, что готов наброситься на Валерию в любую минуту, и только телефонный звонок помешал ему исполнить задуманное… Никогда в жизни он не испытывал еще ни к кому таких сильных чувств, такого влечения… Но сказать ей об этом он так и не смог… И вдруг этот звонок. Она сама позвонила ему и сказала что-то про дождь… – Ты поужинаешь со мной? – спросила Валентина, принимая из его рук цветы и в сильном смущении отводя взгляд. – Я, наверно, не должна была этого делать… Ты мог подумать обо мне все, что угодно… Он подошел к Валентине совсем близко и так решительно обнял ее, словно теперь эта женщина принадлежит ему по праву и он волен делать с ней все, что захочет… Валентина, чувствуя, как ее обнимают, зажмурилась, чтобы Саша, который не в силах справиться с переполнявшей его нежностью, не смог бы увидеть выражения ее лица: он был бы потрясен, встретив этот ледяной взгляд и плотно сжатые губы… Она хотела обмануть самое себя, хотела, оказавшись в объятиях Саши, мужчины, которому она нравилась и который был ей симпатичен, представить себя в объятиях Невского, но ничего такого, что она чувствовала с Игорем, не было, да и не могло быть… И вообще непонятно, зачем она позвонила… Ей и дверь-то открывать не следовало бы, таким образом она хотя бы могла предотвратить встречу, пусть даже ценой дружбы с Сашей, но тогда бы она еще несколько часов оставалась совсем одна… А она уже не могла находиться в одиночестве. Валентина задыхалась при мысли, что во всем большом городе нет человека, с которым она бы могла забыть о той боли, которую до сих пор носила в сердце. Она хотела забыть Невского. А это можно было сделать лишь посредством другого мужчины. И вот этот мужчина, которого она подсознательно выбрала на эту роль, теперь обнимал ее и ждал, когда и она ответит на его ласку. И Валентина подняла руки, закинула ему за голову и приблизила свое лицо к лицу Саши, потом, сделав над собой усилие, приоткрыла рот и коснулась своими губами его губ, и тут же почувствовала, что находится в руках опытного мужчины, который, словно получив согласие, принялся целовать ее долгим, непрерывным поцелуем… Она хотела снова спросить Сашу об ужине, чтобы его приход обрел хотя бы какой-нибудь смысл, но он уже подхватил ее на руки и понес в комнату, раздел, разделся сам и, пробормотав что-то извиняющее, опрокинул на спину… – Я не могу, – услышал он тихий сдавленный голос и последовавший за этим всхлип: Валерия-Валентина плакала. – Почему? – он тяжело дышал и держался из последних сил. – Ты нездорова? – У меня с мозгами не в порядке, – сказала она, спеша подняться и быстро надевая платье. – Ты извини меня, Саша, но мне нужно срочно уехать… Я больше не могу здесь находиться… – Ты всегда поступаешь так? – услышала она его голос, они сидели на кровати в темноте и оба тяжело дышали. – Как – так? – Так вот: сбегаешь со своей свадьбы, приглашаешь к себе, а потом вышвыриваешь за порог… Что ты себе позволяешь? Валентина вздрогнула, как если бы ее ударили: да, он был совершенно прав, она ведет себя, как самая настоящая истеричка. – Я люблю другого мужчину, который меня бросил… – с трудом разлепив пересохшие от волнения губы, произнесла она, чувствуя приближающиеся слезы, – поэтому я совершаю эти головокружительные и опасные поступки… Ты прости меня, Саша, но постарайся понять… Я хотела, чтобы ты пришел ко мне и чтобы все было… Но у меня не получилось… – Если ты будешь так себя вести, то у тебя никогда ничего не получится. Я уверен, что тот мужчина, которого, как ты говоришь, любишь, натерпелся от тебя… Ты должна быть просто женщиной, а не усложнять и без того сложные отношения между мужчиной и женщиной… Да, согласен, я веду себя, быть может, несколько не так, как тебе бы этого хотелось, но ты должна понять, что мужчины устроены не так, как вы, женщины… Обними меня, приласкай, позволь себе расслабиться и побыть просто женщиной, отдайся мне, ни о чем не думая, и ты поймешь, что не все так уж и плохо… Я же знаю, что ты сейчас нуждаешься в тепле, в мужчине… Но так, как поступаешь ты, не делает никто. Это жестоко, наконец, по отношению ко мне… Она согласно кивнула головой и легла, развела ноги и закрыла глаза. – Хорошо, – она проглотила слезы, – я попробую… |
||
|