Глава пятая

Прошло уже почти два дня с того момента, как «Громовые Ястребы» с «Армагеддона» приземлились на полузаброшенной посадочной площадке космопорта Аргуса. Почти сорок восемь часов прошло с тех пор, как четыре отделения космических десантников получили приказы от капитана Дэвиана Тула. Не прошло еще и двух дней, но война уже начала собирать кровавый урожай.

Апотекарий Гордиан неустанно трудился над все еще безжизненным телом библиария Нивена, все так же лежащего в своем ящике в здании временной штаб-квартиры. Он знал, что его братья, Кровавые Вороны, уже начали гибнуть на поле боя, но сейчас он не мог отправиться к ним и забрать жизненно важное геносемя, заключенное в прогеноидах павших. Толпы орков кругом, как диких, так и развитых, автоматически ставили крест на любой попытке добраться до тел десантников раньше, чем станет слишком поздно. Орки в любом случае имели достаточно времени, чтобы осквернить трупы - зеленокожие вскрывали силовую броню, и затем расчленяли и рубили тела в кашу. Боевой брат Ренцо из седьмого отделения погиб первым, лишенный жизни залпом из тяжелых орудий орочьего боевого грузовика. Когда Таддеус связался по воксу с командным центром Тула и передал весть о появлении развитых и хорошо организованных орков, капитан отправил для оказания помощи отделение Меррика и один из «Громовых Ястребов», пилотируемый двумя наиболее способными скаутами. Было рискованно посылать в бой один из кораблей, которые были для Кровавых Воронов единственным билетом с этой пустынной планеты, но Тул счел этот риск оправданным. Лазерные пушки под крыльями низколетящего корабля испускали копья света по боевой технике орков, в то время как четыре смонтированных в передней части фюзеляжа тяжелых болтера вели ураганный огонь по пехоте. Как только «Ястреб» достаточно снизился, Меррик со своими людьми спрыгнули на песок внизу и, на бегу открыв огонь из болтеров, устремились на помощь отделению Таддеуса.

Из девяти высадившихся Кровавых Воронов только семеро сумели выжить и оказать поддержку штурмовикам. Разряд из орочьей энергетической пушки угодил в грудь брата Стэна прежде, чем он успел сделать с полдюжины шагов; вскоре после этого брат Шао погиб под столбообразными ногами лязгающего шагателя зеленокожих.

-    Ну давай же, библиарий! - нетерпеливо прошептал Гордиан, одновременно коснувшись одним из своих медицинских инструментов органа Ларрамана в грудной полости Нивена.

-    У меня есть другие дела, которыми нужно заняться после того, как залатаю тебя, так что прокляни тебя Император!

основной причиной, по которой библиарий и впал в состояние анабиоза. Апотекарий Гордиан уже провел необходимую химиотерапию, которая, вместе с текстами для гипнотического внушения, произнесенными в зоне слышимости библиария, должна была пробудить его от спячки. Однако, пока Гордиану не удастся заставить имплантаты Нивена, и, в том числе, его орган Ларрамана, нормально функционировать, любые попытки пробуждения десантника были бесполезны - даже если бы он и пришел в сознание, то почти сразу же вновь впал в оцепенение.

Гордиан всем сердцем желал сейчас быть на поле боя, чтобы , чтобы с редуктором в руках собирать драгоценное геносемя из тел своих павших братьев - и плевать ему было на какой бы то ни было риск для собственной жизни! Или, по крайней мере, он мог бы просто сражаться бок о бок со своими боевыми братьями с болтером в руках. Но приказы капитана Тула в этом отношении были предельно ясны. Выживание Кровавых Воронов, говорил Тул, сейчас напрямую зависит от того, как скоро библиарий оправится от ран и сможет использовать свои псайкерские способности, так что, пока еще хоть один шанс пробудить его, апотекарий должен был оставаться с Нивеном. Почти два дня прошло с тех пор, как они прибыли на Кальдерис, и уже три боевых брата Кровавых Воронов погибли, а их геносемя было навеки потеряно для ордена. Сколькие еще погибнут и сколько геносемени окажется потеряно прежде, чем он закончит?

-    Давай, будь ты проклят! - прошипел Гордиан, сдерживая желание отвесить бесчувственному библиарию оплеуху. - Давай, или мы все погибнем, ожидая пока ты проснешься!

Капитан Тул крепче сжал рукоять Мудрости, чей клинок был окутан по всей длине светящимся коконом смертоносной энергии. Вместе с сержантами Сайрусом и Авитусом он находился на вершине городских укреплений в юго-восточном углу стен Аргуса, обозревая расстилающееся внизу поле боя.

-    Они снова делают это, - сказал Сайрус, не обращая внимания на горячий пустынный ветер, треплющий его длинные волосы.

Авитус вскинул свой тяжелый болтер.

-    Я возьму его. - начал было он.

-    Нет, - сказал Тул, отрицательно качая головой.

Капитан присоединился к своим сержантам, чтобы понаблюдать за ходом битвы, но прежде, чем он успел хотя бы мельком взглянуть вниз, дикие орки явили свое новейшее изобретение. Днем ранее они использовали тела живых, мертвых и умирающих сородичей, чтобы создать примитивные осадные приспособления, и только огневая мощь и непрестанное наблюдение за ситуацией скаутов Сайруса и девастаторов Авитуса не позволили зеленокожим взять стены и прорваться в город.

Сегодня орки изобрели новую стратегию. Используя длинные плиты из какого-то прочного материала, возможно, принесенные из руин меньших поселений, разбросанных по дальней стороне пустыни, и, без сомнения, уже захваченных орками, зеленокожие соорудили что-то вроде качелей, применив кучу мертвых тел в качестве опоры, ближе к одному из концов плиты.

Один из орков - живой, конечно, и вооруженный до зубов - становился на ближний к точке опоры конец плиты; другой конец, под действием его веса, разумеется, занимал максимально высокое положение. Затем, после краткого обратного отсчета, десяток или более его сородичей одновременно прыгали на другой конец плиты, и их совокупная масса резко прижимала его к земле, в результате чего стоящий на противоположной стороне орк взмывал вверх. В большинстве случаев запущенный в небеса орк быстро возвращался обратно на землю, попросту падая на своих собратьев, так как понятия о наведении и прицеливании были за границами понимания этих орков. Но когда сооружению все же случалось сработать как надо - и это только что снова случилось - орк, подобно живой ракете, описывал живописную дугу в небе и приземлялся где-нибудь на городской стене или даже за ней.

Если бы кому-то из орков удалось успешно перелететь через стену, они могли бы устроить в городе настоящий хаос, убивая беженцев без разбора - во всяком случае, до тех пор, пока Кровавые Вороны не остановили бы их. Даже сейчас сержант Арамус и его люди вели гонку со временем, пытаясь отобрать потенциальных новобранцев из числа беженцев, но пока их успехи были более чем скромными. К счастью, до сих пор оркам удалось запустить лишь нескольких своих сородичей в нужном направлении и на нужную высоту с правильной скоростью - и во всех этих случаях Вороны оборвали жизни «летунов» еще до того, как они коснулись земли. Шмякнувшись вниз, мертвые зелекожие тела причинили травмы паре особенно невезучих беженцев, на которых, в буквальном смысле, рухнули с неба, но это было несущественно по сравнению с тем ущербом, который мог бы причинить живой успешно приземлившийся орк. При других обстоятельствах, возможно было бы даже приятно попрактиковаться в стрельбе из болтеров и мелта-оружия, сбивая пролетающих орков, будто это была какая- то экзотическая разновидность спорта. Но у Тула и его людей были куда более важные дела, чем выяснять кто из них лучше стреляет, и последствия промахов были слишком серьезны, чтобы допускать какие-либо проявления легкомыслия. Тул вскинул светящуюся от энергии Мудрость.

-    Я сам возьму его, - сказал он, когда летящий орк с топором в каждой руке уже почти достиг стены, огласив окрестности нечленораздельным боевым кличем.

Судя по траектории зеленокожего, он вот-вот должен был преодолеть укрепления и приземлиться где-то в городе, пролетев примерно в метре от позиции Тула и остальных. Тул шумно выдохнул, и отправил меч по дуге вверх и вперед, так что клинок прошел через свод черепа орка и дальше через все его массивное тело, разделив зеленокожего на две продольные половины.

-    Итак, что там у нас? - спросил капитан, в то время как разрубленный пополам орк полетел дальше.

-    Войска продвигаются, капитан, - ответил Сайрус.

С улиц внизу раздался плач, крики ужаса и горя, когда еще один орк упал с небес, забрав жизнь еще одного несчастного беженца.

-    Вот именно, - сказал Тул, игнорируя горестные выкрики, - Первое и седьмое все еще на поле боя. Что им удалось узнать об этом новом орочьем войске?

На самом деле, люди очень мало знали об орках, как о диких, так и о развитых и обо всех прочих. На протяжении тысячелетий множество магосов биологис из Адептус Механикус посвятили свои жизни изучению зеленокожих в надежде понять своих врагов, и таким образом, получить ключ к победе над ними. Учитывая характерное для Кровавых Воронов почтение к мудрости и знанию, десантники ордена ценили такой подход. В конце концов, со времен самого Великого Отца, Азарии Видьи, Вороны всегда считали, что знания, наряду с верой, конечно, являются величайшим оружием в битве против врагов Императора. Чтобы победить врага, прежде всего нужно понять его. Однако каким же образом человеческий разум - не важно, чей именно - превосходного тактика, вроде Тула и его Кровавых Воронов или псайкера вроде библиария Нивена или даже напичканного аугметикой магоса биологис - мог надеяться понять сырые базовые мотивации орка, не имеющего с людьми вовсе ничего общего? Человека-еретика можно понять хотя бы с точки зрения его безумия, ксеносов, вроде эльдар или тау, можно понять, если в достаточной мере изучить проблемы их истории и культуры, чтобы уловить основные моменты психологии. Но орки, лишь на пару шагов отстоящие от зверей, движимые примитивными желаниями и потребностями, стремились только сражаться и завоевывать. Может быть, только тираниды, бесчисленные и неудержимые отпрыски Великого Пожирателя, были менее понятны для людей, чем орочий разум. Не так давно, хотя эта информация все равно была уже практически бесполезна для них,

капитан Тул и его воины обнаружили, что войско появившихся на Кальдерисе развитых орков возглавлял боевой вождь Загмор Горгрим, чье имя на низкий готик можно было перевести как «Кроваволикий».

Будучи когда-то вождем в «Ваагх!» Архиподжигателя Харадона, Горгрим заслужил власть и уважение, ведя свою боевую банду от одной победы к другой. Со временем Горгрим вместе с бандой откололся от войск Архиподжигателя, и, забрав в личное пользование огромный космический скиталец, отправился во главе своей армии к новым системам и нетронутым территориям.

Горгрим использовал инновационные методы ведения войны, что было редкостью среди расы оркоидов, рождающихся уже с необходимыми знаниями и умениями, передающимися на уровне ДНК. Каждый раз, когда от его банды оставалось лишь несколько сотен взрослых орков, Горгрим направлял свой космический скиталец к какому-либо населенному дикими орками миру и приступал к отбору новых зеленокожих рекрутов. Высадившись на поверхность, он побеждал местного лидера в поединке один на один, и объявлял, что отныне все орки планеты могут считать себя частью его собственной орды. Однако лишь немногим избранным будет разрешено улететь на борту космического скитальца - все остальные будут оставлены умирать под орбитальной бомбардировкой, с помощью которой Горгрим вскоре очистит планету от любых форм жизни.

По вполне понятным причинам, местные орки вскоре начинали нападать друг на друга, пуская в ход мечи, дубины, кулаки и зубы, чтобы завоевать для себя место среди орды Горгрима.

В конце концов лишь несколько тысяч диких орков, сумевших выжить в бою, в сопровождении Горгрима и его банды переправлялись на висящий на орбите скиталец. После этого Горгрим отправлялся дальше в поисках новых сражений и завоеваний. Так, год за годом, орда Горгрима продолжала странствовать меж звезд. Когда она обрушивалась на мир, населенный каким-либо отличным от оркоидов видом, таким как, например, люди, вождь объявлял «Ваагх!», чтобы очистить запятнанную планету во имя своих грозных богов, Горка и Морка. Если же они натыкались на мир, населенный дикими орками, Горгрим вновь побеждал их сильнейшего воина в поединке, и, в ультимативной форме объявив оставшихся зеленокожих своей собственностью, ставил перед ними задачу - показать себя достойными присоединиться к орде или стоять и дожидаться смерти. Если дикие орки делили мир с представителями каких-либо иных видов, Горгрим требовал уничтожить всех не-орков на планете, и только потом - сражаться друг с другом за место на скитальце.

Боевой вождь Горгрим и его орда прибыли на Кальдерис за несколько месяцев до капитана Тула и вербовочной группы Кровавых Воронов, и вынудили бесчисленное множество диких орков взяться за оружие, чтобы доказать свою ценность для банды. Вначале орки должны были искоренить человеческое население на противоположной стороне планеты, а затем сражаться друг с другом. Когда от диких зеленокожих осталась бы лишь горстка, они вместе с ордой Горгрима вернулись бы на космический скиталец, дрейфующий над поверхностью одинокой луны Кальдериса, а после разбомбили бы планету с орбиты, уничтожив всех, оставшихся на поверхности.

Чего Горгрим не учел, так это присутствия на этой пустынной планете капитана Тула и его Кровавых Воронов, занятых своей собственной вербовочной миссией. Пожалуй, это отдавало жестокой иронией - и орда Горгрима, и Кровавые Вороны Тула пришли на пустынный мир Кальдерис в поисках новых рекрутов, и каждый из них мог бы завершить набор без каких-либо серьезных происшествий, если бы не присутствие другого.

Однако, как только орки Горгрима вошли в контакт с Воронами Тула, стало ясно, что дело стало намного, намного более сложным, чем обычный поиск новобранцев.

Отделение настолько рассредоточилось, что Меррик потерял из виду остальных десантников; теперь он мог лишь отслеживать их местонахождение через визор шлема. Меррик знал, что у них было мало шансов, но он был Кровавым Вороном и никогда не сдавался без боя. Сержант открыл огонь по возникшему впереди орку-мотоциклисту, и затем отпрыгнул в сторону - как раз вовремя, чтобы избежать удара зажатым в руке зеленокожего массивным боевым топором.

- Знание - сила! - выкрикнул Меррик боевой клич ордена Кровавых Ворнов, - Защищай его!

Орк, тем временем разворачивал мотоцикл для новой атаки. Облако жирного дыма вырвалось из выхлопных труб боевой машины, и мотоцикл вновь оказался направленным передней вилкой в сторону Меррика. Мгновение спустя зеленокожий открыл огонь из закрепленных на руле тяжелых орудий. Оружие имело довольно крупный калибр, и, по всей видимости, было плохо сбалансировано, так что стоило ему начать стрелять, как мотоцикл потерял равновесие и начал дико раскачиваться, практически потеряв управление. Несмотря на это, песок у ног Меррика фонтанчиками взметнулся в воздух от угодивших в него пуль. Что касается тех немногих выстрелов, что все-таки попали в цель, то даже керамитовые доспехи оказались не в силах защитить сержанта от ранений. Но все же Меррик был великолепно обученным Адептус Астартес с многолетним боевым опытом, и к тому же у него было преимущество, которого орки были лишены - способность придумать план действий всего лишь за несколько кратких мгновений. Зеленокожие были прирожденными бойцами, но полагались, в основном, на врожденные инстинкты, и редко продумывали свои действия даже на шаг вперед. В то время как мотоцикл с ревом и грохотом несся прямо на него, Меррик заметил в нескольких десятках метров от себя орочий багги, движущийся в почти противоположном направлении. В задней части машины на шарнирном креплении был смонтирован огнемет, запитанный от того же бака, что снабжал прометиумом двигатель багги. Сидящий за огнеметом орк не целясь выпускал струи пламени во все вокруг, в то время как водитель машины кружил по полю битвы в поисках целей.

Меррик сделал еще несколько выстрелов из болтера по стремительно приближающемуся мотоциклисту, затем притворился, что собирается сбежать, и, повернувшись, ринулся вперед под углом к траектории движения мотоцикла. Ему не нужно было оглядываться, чтобы представить злобный торжествующий оскал на лице зеленокожего; фонтанчики песка один за другим вздымающиеся рядом с ногами сержанта, ясно давали понять, что мотоцикл повернул и следует за ним.

Меррик продолжал бежать всем своим видом показывая, что потерял последние остатки былого мужества и теперь бежит с поля битвы - однако, заслышав за спиной рев быстро приближающегося мотоцикла, он неожиданно отпрыгнул влево, а затем снова развернулся и бросился в противоположном направлении.

Уголком глаза Меррик увидел застывшее на морде мотоциклиста выражение сильнейшего недоумения - однако ему уже совсем недолго было недоумевать. Спустя мгновение багги с огнеметом оказался прямо перед мотоциклом; и багги, и мотоцикл двигались слишком быстро, чтобы уйти от столкновения, а тем более затормозить. Боевые машины столкнулись, прометиум из питающих огнемет баков мгновенно воспламенился, и мотоцикл, багги, и три управляющих ими орка оказались в центре огненной Геенны, превратившей металл в бесполезные оплавленные обломки, а плоть в прах и пепел. Меррик знал, что не может позволить себе роскоши насладиться этой маленькой победой. Он обернулся, вскинув болтер, готовый вступить в схватку с новым противником. Но было уже поздно. Прежде, чем он увидел его, Меррик услышал громоподобный звук приближающихся шагов и скрежет механических суставов. К тому времени как он обернулся и увидел металлического монстра, огромная шагающая боевая машина уже надвигалась на него, открыв огонь бронебойными зарядами. Пули врезались в доспех с силой боевого молота, повергнув сержанта наземь.

Десантник застонал, изо всех сил пытаясь подняться на ноги до того, как шагатель снова откроет стрельбу. Ему была нужна всего лишь секунда. Но, видя как боевая машина движется вперед, наводя свои крупнокалиберные орудия, Меррик понял, что этой секунды у него нет.

-    Знание - си. - начал Меррик, но тут орудия шагателя заговорили вновь.

В импровизированном штабе в здании склада апотекарий Гордиан наконец прошептал слова гипновнушения в ухо спящего библиария, давая последний сигнал к пробуждению его разума.

В следующее мгновение библиарий Нивен рванулся и, широко раскрыв глаза, принял сидячее положение.

-    Он идет! - прокричал дезориентированный и еще не вполне пришедший в себя Нивен. Гордиан положил руку на плечо библиария, пытаясь успокоить его. Пробуждение от анабиоза часто сопровождалось дезориентацией, и проснувшимся после длительной спячки Астартес могло понадобиться время, чтобы справиться с ней.

-    Полегче, библиарий, - произнес Гордиан успокаивающим тоном. - Твое тело восстановилось, и теперь для тебя есть работа.

-    Нет! - Нивен повернулся и схватил апотекария за руку, - Ты не понимаешь! Он идет! Стараясь сохранять терпение, Гордиан разжал хватку Нивена, высвободив руку.

-    Кто идет, библиарий? - спросил он, прищурившись. - Что ты видишь? Нивен попытался встать, но неудачно.

-    Великий Пожиратель! - прокричал библиарий, и скопившаяся в уголках рта слюна придавала его лицу полусумасшедший вид. - Он идет!

-    Сержант Арамус? - позвал брат Войрэ от входа.

Они почти завершили свои поиски в этой части Аргуса - оставалось проверить лишь несколько последних зданий на предмет укрывшихся там беженцев.

-    Что там, Войрэ? - спросил Арамус с улицы.

-    Думаю, я нашел кое-что, что ты захочешь увидеть. Тон Войрэ был мрачным и несколько зловещим.

Арамус связался по воксу с сержантом Таркусом и братом Цирраком, приказав им продолжать обыск близлежащих зданий, и затем присоединился к Войрэ, войдя в помещение склада, который тот проверял.

На первый, сделанный от раздвижных ворот на входе, взгляд, склад ничем не отличался от дюжины подобных строений, осмотренных десантниками днем ранее. Начав свои поиски потенциальных претендентов на севере городка, они двигались сначала на восток, затем на юг, после чего, наконец, повернули на запад. Таким образом, в настоящее время они проверяли здания рядом с космопортом и с тем складом, где капитан Тул устроил свой штаб.

Брат Войрэ стоял рядом с перевернутым ящиком с проставленной на боках маркировкой на низком готике. Внутри ящика было нечто округлое и выпуклое, казавшееся странно переливающимся в скудных лучах света, проникающих сквозь открытую дверь.

-    Что ты об этом думаешь? - спросил Войрэ.

Арамус опустился на корточки и ткнул содержимое ящика острием своего боевого ножа.

Думаю, это кокон какого-то ксеноса, - сержант выпрямился, и его губы сжались в линию. - И, похоже, что-то уже выбралось из него.