"Происхождение" - читать интересную книгу автора (Тирнан Кейт)Глава 13 Заклинание в Темный ЧасСкрип двери. Лучик света. Кто-то вошел в мою камеру. "Прислушайся!" сказал он, смотря на пламя свечи. Я сидела на полу. "Диармид?" Моя голова была тяжела от сна, но это точно входил он. "Где охранники?" спросила я от удивлении. "Они не видят меня" сказал он, и дверь со скрипом закрылась за ним. "Я наложил заклинание ты-меня-не видишь, и достаточно удачно, должен я добавить. А вообще охранников я заколдовал на глубокий сон." Как он мог шутить в такое время, как это? Я повернулась лицом прочь, не желая, встретить его глаза. "Ты пришел, чтобы злорадствовать по поводу моей смерти?" спросила я. "Конечно, нет. Я пришел, чтобы извлечь одно последнее обещание. Мне было приятно, что ты сдержала язык сегодня, не говоря мое имя. Надеюсь, ты будешь молчать до конца. " Я развернулась, глядя на него. "Молчать!" Я кричала. "Молчание причина того что я здесь! Почему ты не ответил на мой сообщения? "Я стукнула об землю ногой. "Почему ты не пришел раньше, чтобы защитить меня и заявить права на твоего ребенка?" Он опустил подбородок, его взгляд стал жестким. "Откуда мне знать, что это мой ребенок?" Разъяренная, я замахнулась на него, но он качался так, что мой кулак поймал только воздух. Когда я, споткнулась назад, он поймал мои руки и удержал меня на месте. Его глаза смотрели на мое тело на мои груди, мой набухший живот."А ты думала, Я бы признал ребенка?" сказал он с неожиданным презрением."Зная твой распутный путь, ты, наверное, местная десятки, подобно мне". Его слова меня взбесили, но ярость дала мне откровение. Человек, стоящий передо мной был не благородный, не верным, ни даже хороший. И он никогда не был сладкое совершенство, которое я бы разглядела под небом Богини. Его пентаграмма свисала на его шее, вспыхивая насмешливо. Вдруг я захотела выцарапать его блестящие глаза и стереть улыбку с его красивого лица. Я не люблю этого человека. Как же Я когда-либо любила, того кто так осторожно использовал меня, взял мое тело и мое сердце, а затем бросили меня умирать? "Пошел вон!" я зарычала. Я ударила его по ногам, хотела ударить как можно выше, но достала только до верхней части бедра. Тем не менее, этого было достаточно, чтобы напугать его. Он согнулся, и выпустил мою руку. Выйдя наружу, Я схватила его пентаграммы и потянула. Он не достоин носить это! Он не заслужил, чтобы поклониться Богине! Он издал чуть задыхающийся звук, как будто его выключили. С чувством праведности Я бросила пентаграмму на землю. Диармуид потер шею. "Ты больно склочная для осужденной женщины," сказал он. "И я должен быть один наносить удары, после того как ты очаровала меня. Я нашел камень розы в кармане. Мощная магия которую ты сделала. Такая прекрасная, пока она продолжается, но любовь скоро исчезает с вожделением и потребностями. И мои потребности хорошо выполняет мой ковен. " Ярость горела во мне. "И Siobhan," сказал я. "Ты переспал с нею потому что. потому что ’это самый легкий путь, чтобы взять." Он пожал плечами. "У человека есть определенные обязательства перед его кланом, и жениться на Wodebayne, я обманывал бы общие ожидания. Ты действительно попался на глаза. Даже когда Siobhan уничтожил власть твоего заколдованного камня, мое желание взять тебя не уменьшалось. Даже теперь. Я долго, чтобы считать тебя одним прошлым разом…" Он достиг меня с жадностью. "В глазу свиньи!" Я кричала, отодвигая его. "Прочь отсюда, Diarmuid! Поскольку наша страсть не была о жажде, ни пользе! Разве ты не стоял в кругу со мной и вызывал Богиню? Разве мы не заявили о нашей любови под ее небом и обещаем — " "Ведьма говорит много вещей, поет много вещей," сказал он. "Часто мы говорим слова, которые мы не постигаем. ’Это часть — " "Я знал, что я говорил!" Ненависть превратилась в меня, как все иллюзии красоты и добра таяла от его, показывая дьявольский монстра. Я указал на дверь."Убирайтесь отсюда, пока я не на вас, ибо я клянусь, Я буду рвать волосы от вашей милой головке." — Не смей угрожать мне, Роза!" Diarmuid бросился на меня, подпирая меня к стене".Ибо, несмотря на свои полномочия с богиней, Я имею физическую силу, чтобы выиграть тебя, и, да, я шевелюсь при самом прикосновении тебя, распутной девки!" Его глаза блестели, окольными путями. Я чувствовал себя совершенно ошеломленный, не в состоянии двигаться. Было ли возможно, что этот мальчик-это мальчик, я видел, как ответ на все мои молитвы-бы он изнасиловал меня силой? Я вырывалась, но он только крепче сжал захват. "Ты будешь у меня, Роза, для тех, кто остановит меня? Ты заперта в тюрьме, в полном одиночестве. Ты думаешь, что охранники будут отвечать на твом вопли? Просьбы ведьм приговорен к смерти? Он прижал бедра ко мне, толкая меня в холодный камень стены. Его прикосновение вызвало во мне прилив отвращения, и я разъярилась от его желания овладеть мною. И я любила его! Как я когда-то могла любил это жестокое, потворствующее животное? Ощущение этого было безнадежно, чтобы бороться с ним, я упала в обморок против стены. Он был сильнее меня. Я знала, что должна использовать магию, но мой рассудок был дик и рассеян. Смотря на меня расслабленно, он выпустил мои руки и снял мои юбки. "Давай, Роуз," сказал он, перебирая мои бедра. "Я сделаю тебе больно, если ты будешь сопротивляться мне." Освободив свои руки, я схватила его лицо и вжала в него свои ногти, надеясь поцарапать его глубокие голубые глаза. "Да, сделай это силой!" Он задыхался, поскольку мои пальцы пронзили его кожу. Его руки быстро схватили мои запястья и вырвали меня прочь, но после того, как мне удалось поцарапать его щеки. "Ты обезумела?" "Так они говорят!" Я вывернула руки, освобожденные от него, и отступила, потирая запястья. "Но я не буду проводить свою прошлую ночь на землю, оскверненную жаждой лежащего труса." Он прижал пальцы к щеке и увидел на них темно-красное пятно. "Ты пустила кровь," сказал он в ужасе. На мгновение я подумала, что он заплачет от отчаяния. Сосредотачивая свой ум, я подала руки вперед, чтобы отразить его. "В следующий раз я буду использовать dealan-de," сказала я ему. "И если бы у меня был атами, то я вонзил бы его прямо в твое гноящееся сердце." Держа руку перед своей щекой, он выравнивал свое дыхание. "Я не могу ждать до следующего дня." Его лицо было худым и угловатым в искусственном освещении, отвратительном, ненавистном привидении. "Я буду смаковать момент твоей смерти." Прежде чем я успела ответить, он выбежал из клетки, оставив после себя зажженную свечу. Зажженная свеча. Огонь Богини. Diarmuid оставил после себя один элемент, мне нужно было балансировать свой круг. У меня были земля, ветер, вода, воздух. И теперь, несмотря на все попытки охранников оградить меня от него, у меня был огонь. Мои кулаки сжались, я уставилась на пламя, поскольку ярость вырывалась из меня. Я горела за всех Вудбэйнов, которые перенесли несправедливость от рук конкурирующих ведьм. Огонь вырывался из меня из-за Diarmuid — не огонь страсти, но огонь ненависти и ярости. Я горела от жажды мести Siobhan, которая украла мое место жены Диармуида и приговорила меня к смерти, и пыталась забрать жизнь моей матери. И прежде всего я был охваченна огнем из-за любови и беспокойства за малыша в моем животе, ребенка, который был осужден прежде, чем у него был шанс сделать свой первый вдох. Пот, Бисером украшающий мой лоб, капал на мою шею. Что происходило? Прижимая руки к своим щекам, я отметила, что моя кожа лихорадочно горела, несмотря на прохладный ночной воздух. Огонь вырывался из меня, огнь от Богини, и я поняла, что она призвала меня к необычной судьбе. Что? Спросила я. Куда я пойду? На какую дорогу свернуть? Я чувствовала себя сдерживаемой и пойманной в ловушку, неспособной общаться с нею. Я должна былы видеть луну. Взглянув на соломенную крышу, я поняла, что смогу достичь ее с помощью стула в своей камере. Я вытащила стул на высокое место и поднялась. Да, мои пальцы дотронулись до соломы. Я вытаскивала ее, дергая и отпуская вниз. Я бы расцарапала пальцы в кровь, если бы это позволило мне установить контакт с Богиней, той ужасной ночью. Когда я сорвала солому, я подумала о своей цели. Я не видела способа убежать от смерти, или спасти ребенка. А как же мое наследие, моя судьба перед Богиней? Или может быть, я буду известна лишь, как молодая ведьма, которая враждовала с девушкой из Викротов? Я вспомнила, что мама говорила об отце, о его вражде с Викротами. Сейчас, так много лет спустя, я связалась с тем же кланом. Это было частью плана Богини? Возможно, частью моего плана было лишить Викротов силы раз и навсегда. Я не могла в тот момент пойти к Сиобан, но я могла наслать на нее проклятие из-за стен тюрьмы. Последнее заклинание, заключительная волна мести, прежде чем Сиобан убьет меня. Мало-помалу, солома падала на землю. Тогда я дернул на толстый кусок, и жирный кусок соломы упал на пол из каменей в хижине, производя звук, который можно было услышать охране, если она еще не спит и храпит благодаря заклинанию Диармуида. Когда пыль осела, я смотрела на темный участок неба с девственным полумесяцем. Я сошла с кресла и встала, подняв руки вверх, в полоске бледного лунного света. Это было тусклое свечение, но я чувствовала, как сила поднимает меня в небо. Я больше не чувствовала себя в ловушке. Я общалась с Богиней, открыв себя, для моей собственной судьбы. Воздух, казалось, кипел от магии, когда я держала открытые ладони для Богини. "Покажи мне предметы, и как их использовать." попросила я. В свечах кончики ногтей казались черными. Разглядывая их, я поняла, что это кровь. Крови и кожи содранных с Siobhan и Diarmuid.'Это было мощное начало, чтобы иметь часть их тела, чтобы принести их на мой временный алтарь. Я соскребла их из-под моих ногтей и положила его осторожно на чистую оловянную тарелку которую оставил мне охранник. Глядя на клочки Диармуид и Siobhan, я начала чувствовать себя так ясно. Хвала богине, это заклинание, и она осветила мой путь. "Проведи круг", раздался голос богини. Или я помню голос Ма из одного из кругов ковена? "Проведи… проведи", он окликнул меня, пробуждая мои силы. Я собрала соломы из моего спального места и собрала его в маленький веник, который я использовала для того чтобы подмести круг внутри springhouse. Потом я подожгла мой импровизированный веник и очистила мой круг огнем. Дым жег мое горло, но я вдыхала его с радостью, желая cense мои волосы и кожу с помощью этого мощного заклинания. Наконец яz оставила веник в центре и повернулась к свече. Осторожно, чтобы не погасить пламя, я выводила руны одной свечой, что Диармуид принес. Я написала имя Vykrothe, затем написала руну смерти рядом с ним. Затем я добавил руны для имени Диармуид, по-настоящему он заслужил гнев богини за ее предательство, его предательство меня и моего ребенка. Когда я поставила свечу вниз, я заметила, пентаграмму Диармунда на земле. Я подняла золотую монету и сдула пыль.'Twould точная марка на моем теле. Если бы я должна была пойти на виселицу, я хотела бы иметь знак Богини у себя и моего ребенка. Я создала центр огонь из веток и соломы на крыше из соломы. Дуя на огне, пока угли светились, я знала, что мне нужно делать. Заклинание, чтобы покончить с предательством. Заклинания, чтобы уничтожить Siobhan и Диармунда. Наказать их зло. Быть может, это было то что выбрала для меня Богиня — моя судьба. Заклинание, чтобы снова установить баланс между кланами. Пентаграмма Диармуида капает в огонь, я почувствовала что жар во мне растет. Задыхаясь, я откинула голову и бросила свой взор на полумесяц в небе. Огонь внутри меня бушевал, моя кожа мокрая, мои щеки горят. Я выскользнула из моего платья и стояла голая на площади света. "Я призываю силу поколений Wodebaynes себе, сливаясь с ее силой, чистой сутью Богини." Глядя вниз, на покрытую кровью, я сказала: "Я создала этот круг для свершения акт мести, что Vykrothes действительно заслужили. Я проклинаю их ноги, чтобы они могли споткнуться на пути света и падение в темноту. Проклинаю их утробы, чтобы они не были в состоянии производить новое потомство. Проклиная их воинственные сердцах, что они больше не могли бить прочно и верно. Проклинаю их глазах, чтобы они никогда не увидели Богини, ее истинной красоты". Удерживая олово с кровью над пламенем, я поручил его огню, говоря: "Как Siobhan освещенные огнем ненависти в этом мире, так будет и кровь ее кипенть. Отправить свою злобу, жадность, и зло к ней-три раза! "Я бросила засохшую кровь в огонь, и шипящий звук вырвался из него. Я представила себе лиги taibhs — огромная волна из них, поднимается вверх и захлестывает Siobhan's красивую соломенную голову. Черные капли боли обрушиваются на Диармуида, окрашивая его сверкающие голубые глаза, горя на него волосах, опускаясь по его прекрасной щеки. Черные заклинания танцевали над ними, блокируя весь свет, пока их тела были растворяются в массе темноты. "Это жертва — для тебя, Богиня, — сказала я."Брось свою ненависть на голову Siobhan и ее Vykrothe семьи. Брось темноту на Diarmuid и его жестокую семью. И если у тебя нет зла чтобы послать, Я зову падших ангелов, арбитров зла! Использовать свои полномочия, чтобы отмерить это правосудие!" Силы тьмы кружились вокруг меня. Я чувствовала, страдала от дымной тьме, погрязла в боли и страданиях, которые я отправляла из моего сердца к сердцам врагов моих. Используя толстый кусок соломы, я выудила пентаграмма Диармунда из огня. Я думала о том, как Диармунд нарисовал пентаграмму в воздухе. Глупый мальчик. Его магия была так слаба! Пентаграмма почернели от жара, но я вытащила ее. Это было время, чтобы клеймить себя на пути Богини, несмотря на боль. Мои пальцы подпалило, когда я подняла её, но боль казалась прохладной после огня, который бушевали во мне. Прижав пентаграмму к своему животу, я наполнилась каждой точкой звезды. "Я призываю силы земли, — Прошептала я хрипло, "ветра, воды, огня и духа." Слезы боли на моих глаза, но они казались незначительными по сравнению с боль, которая наполняла меня. Боль от потери моего ребенка, потери своей жизни и любви. Боль, причиненная мне, не должна оставаться безнаказанной! Стоя на коленях перед огнем, я представляла разрушительную волну, поглощающую Сиобхан, истощающую ее, с грохотом разламывающую ее беспомощное тело и поглощающую других жестоких Викротов во время их бодрствования. "Я накладываю это заклинание за моего малыша," — сказала я. "За себя, и за каждого Вудбейна, которого когда подло оклеветали. Богиня, уничтожь предателей и позволь их собственному злу смешаться!". Я почувствовала возрастающую мощь, волну, которая выпрямила меня, загудела вокруг меня, поддерживая моё тело над беспорядочными силами в действии. Я взмыла вверх, паря над своей тюрьмой, над моей деревней и маминым коттеджем, над горной Шотландией. Подо мной распростерлась мягкая зелень летних полей, рассыпчатые темные кроны деревьев лесистых местностей, мерцающая голубизна озер с прохладной дымкой вечернего тумана над ними. Удивляясь, что держит меня парящей, я посмотрела вниз и увидела волну полнейшей тьмы. Я плыла верхом на лунном месяце черноты, направляя сияющую жидкую массу крови мертвых Вудбейнов, моего отца и его отца, Фионнулы и других подвергнутых пыткам членов клана. Там была моя кровь, кровь моего ребенка, бушевавшая и кипевшая над Шотландией — река зла, ворвавшаяся в деревню Лиллипуль. Затем, неожиданно, я была освобождена. Я упала на землю, ослабленная и истощенная. Я погрузилась в сонное состояние, чувствуя огни, бесившиеся вокруг меня. Моя тюрьма горела? Должна ли я погасить горящую реку? Я не была уверена, но я не смогла бы воззвать к силе, чтобы поднять себя с земли. Если мне было предназначено умереть сейчас, то, вероятно, лучше от моей собственной руки, чем от рук жителей деревни. Каким придет конец этой жизни? Я вспомнила, что мама говорила о смерти, как о начале возрождения. Колесо вращается, и мы двигаемся к новой жизни. Найду ли я своего малыша в том новом мире? Я обняла свой живот, чувствуя толчок ребенка. "Я буду там ради тебя," — прошептала я плача. "Я буду там". Я каталась верхом на его плечах на берегу моря. Затем внезапно мы очутились здесь на городской площади, танцуя с факелами как ведьмы вокруг огней Белтана. Затем я оказываюсь на отвесном берегу, держа мягкий кулек в моих руках. Когда я приоткрываю его краешек, я вглядываюсь в лицо моего малыша. Девочка, конечно. Она пахнет жимолостью и клевером. Но мы не можем оставаться здесь. На океане поднимается шторм. И внезапно возрастает волна, выше и выше, над нашими головами. Я должна бежать, чтобы спасти ее. Я подняла голову и устремилась вперед, пытаясь схватить мою малышку. Мои пальцы смахивали золу от моего церемониального огня, и я вспомнила, что я была в тюрьме, спала в моем кругу под дымчатым серым небом. Я встала и скользнула в свое платье, борясь с поясом, чтобы прикрепить его поверх раздувшегося живота. Всю ночь крики жителей деревни и шум карабкающихся людей пронизывал онемение, захватившее меня. Теперь дневной свет струился в тюрьму, запах огня заполнял воздух. Как дым от моего заклинания мог продержаться так долго? Дверь открылась и чаша с печеньем была брошена внутрь. "Здесь твое молоко," — сказал охранник, смотря на меня осторожно, в то время как поставил кувшин у двери. "И не накладывай проклятие на меня, потому что я всего лишь делаю свою работу, и у меня трое детей дома". Я моргнула. О чем он говорит? Но перед тем, как я могла бы спросить, дверь хлопнула, закрывшись, оставляя меня позавтракать. Я съела каждую последнюю крошку, удивленная спокойствием, накрывшим меня. Я покорилась, зная, что моя малышка и я будем перерождены вместе; это было видение, за которое я буду цепляться в свои последние часы. Когда мне открыли дверь, чтобы увести на виселицу, я шагнула в дымку тумана с гордо поднятой головой и некоторой долей мужества. Если Сиобхан и другие собираются осудить меня, я не позволю им насладиться зрелищем, что они сломали мой дух. Я увижу тебя, когда Колесо повернется, сказала я своему ребенку. Как я буду рада, взглянув на твое прекрасное личико! Я следовала за охранниками к виселице, удивляясь, что они не пытались связать мои руки или тащить меня сегодня. Они бросали нервные взгляды, но почему-то их глаза больше не содержали явное презрение, которое я видела раньше. Прибывая на деревенскую площадь, я была поражена увидеть такую маленькую группу собравшихся свидетелей. Я удивилась недостатку зрителей, особенно, когда я наблюдала такой спекталь в день накануне. И где мама? Я не могла поверить, что она не придет, чтобы быть со мной, когда я буду делать последний вздох. Кира стояла у виселиц, обернутая в черное. Но Диармуд и Сиобхан отсутствовали, как и деревенский преподобный, который был моим главным преследователем. Я всматривалась в странные лица, размышляя, что случилось с моими врагами. Заклинание сработало? Возможно, Сиобхан получила удар и неспособна присутствовать на моей казни. Эта мысль принесла мне удовлетворение. Пока я шла к виселицам, Кира подошла ко мне. "Не могли бы вы дать мне секунду", — сказала она охранникам, и они отошли. Кира обхватиоа меня руками, обнимая, и я захотела заплакать, чувствуя, словно она была последним человеком на земле, кто заботится обо мне. Я обняла ее в ответ, с застывшими слезами на глазах. "Ты не должна была делать это," обратилась я к ней, мой голос скрипел от душевного волнения. "Они будут преследовать тебя за общение со мной". "Я обманула их, Роус, и они не запомнят меня" — шепнула она мне в ухо. "Пока я стою здесь, охранники думают, что я дочь священника из северной деревни, пришла передать слово Христианского Бога осужденному пленнику". Я рыдала, боясь отпустить ее. "Не смотри вниз," — прошептала она, "но я наложу заклинание на твои руки для защиты. Янтарь. Я зачаровала его сама". Она подмигнула, добавляя "Я надеюсь, он сработает". "Спасибо тебе," — прошептала я, обрадовавшись, что Кира работала над своей собственной магией в последнее время. "Ты единственная, кто пришел попрощаться". "Многие не выжили ночью". Она нахмурилась. "Кажется, что ужасный пожар произошел в Лиллипуле прошлой ночью. Вот почему дым висит в воздухе". "Пожар?" Я пыталась подавить свое любопытство. Но что сделало мое заклинание? Кира кивнула. "Никто лично не видел пламя — только руины, оставшиеся после него. Пожар явился, чтобы уничтожить деревню, затем перепрыгнул на соседние коттеджи в округе. Я. Я боюсь, Диармуд потерян в нем". Я моргнула, не ощущая потери. Невероятно, как радикально изменились мои чувства к нему, плюс Диармуд был причиной, по которой я здесь. Я потерла глаза, думая, что если пожар был результатом моего заклинания. "Что с Сиобхан?" — спросила я. "Она мертва, как и вся ее семья и преподобный Винтроп, который отмечал праздник с ними. Шотландия никогда не видела такого акта разрушения; это несомненно была ярость Богини". Кира сощурилась, изучая меня с любопытством. "Так ты не знаешь ничего об этом?" "Это то, что думают люди?" Некоторые говорят, что ты наложила заклинание в ярости, будучи приговоренной к смерти". Она кивнула в сторону охранников. "Вот почему они так боятся тебя сегодня". Я повернулась к охранникам. Один из них поймал мой взгляда и быстро отвернулся, будто он мог бы уклониться от проклятия, стоя спиной. И преподобный Викрот мертв. Кто мог бы проследить, чтобы мой приговор был выполнен? Ветра судьбы поднялись, и я могла чувствовать мощь Богини, кружащуюся вокруг меня. Я не умру. Теперь я это знала. "Значит мое заклинание сработало," — сказала я, достаточно громко для любого на площади, чтобы услышать. Это было странное возбуждение говорить как ведьма перед деревенскими христианами. Люди по щелчку повернулись ко мне, и я улыбнулась. "Да, пожар — дело моих рук. Я использовала все свои силы, чтобы наказать зло. Они преследовали не только меня, они направляли свою ненависть на мой клан каждый день. Они преследовали Вудбейнов много лет!". Несколько людей, собравшихся на площади, начали рассеиваться в страхе. Одна леди подтянула свои юбки и быстро убежала. Двое мужчин шли к церкви, как будто они совершали дневную прогулку. Я качнулся в сторону охранников, интересно, если я начну стрелять колдовским огнем это напугает их. "Не проклинай нас!" сказал один из них, закрыв лицо руками. "Мы не навредили тебе!" "Я думала ты собирался повесить меня?" спросила я. Крупный охранник покачала головой. "Мы не поднимем на тебя руку, пока ты обещаешь не практиковать свое колдовство на нас." "Ладно, тогда…" Я бросила на них ожесточенное лицо. "Убирайся, пока я превратила вас в жаб или пав." Они спешили, даже не оглядываясь. Я сложила руки на животе, чувствую покалывание силы внутри меня. Мое заклинание сработало. Я знала, что я должна чувствовать себя ликующие — приподнятое! Вместо этого, я чувствовала только принуждение покинуть сцену моего суда. "Но Богиня я не могу поверить, что я убегаю от своей собственной казни," сказала я, пока Кира и я, шагали через город. Я были вне чувства облегчения, поскольку я шла неуклюже вниз переулок. "Так ты действительно наслала заклинание?" спросила она, удивляясь. "Действительно, и по милости богини, она выполнила его." "Многие говорят, что это была не Богиня", тихо сказала она. "Некоторые говорят, что это была темная магия. Огромный taibhs". Я вздохнула. "Позволь им трепать языками. Заклинание, которое я наслала, было только возвращением всего злого Siobhan, посланного ее мне, троекратно." Кира кивнула, но я могу сказать, что она не была убеждена. Пусть так и будет, подумала я. Она всегда была наивной. Когда-нибудь она поймет. Поскольку я шла домой, я была удивлена уважением, оказанным мне прохожими. Человек с телегой предложил меня подвезти, и две случайные леди фактически поклонились передо мной. Я знала, что они услышали об огнях, которые быстро превратили меня в местную легенду, как казалось. Я всегда знала о своих силах, но на этот раз было хорошо знать, что и другие признали мои подарки. Когда я пришла в коттедж, я нашла Силь, сидячую за столом, и глядящую в пустоту. "Ты в порядке, мам?" Она посмотрела на меня испуганно, как будто она видит призрак. Она медленно покачала головой, указывая на меня пальцем. "Моя ярость и разочарование не знают границ. У тебя есть идея, что ты развязала? " "Это было заклинание: "Я просто сказала. "Заклинание против моих преследователей — тех, кто взял бы жизнь моего ребенка!" "Никакое злое действие не заслуживает черной магии, который ты послала. Я никогда не видела ничего подобного — никогда! Ты вызвала раскол в нашем ковене, некоторые, утверждают, что ты создала заклинание для своей собственной защиты. Но они неправы." Моя мама попыталась вдохнуть назад слезы. "Ты создала ужасное зло, Роза. Твое заклинание возвещает появление очень темного времени. Ужасное господство темноты! Я видел это!" Ее голос прервало рыдание, и она откинула свою голову на руки, сотрясаясь. Я сложила руки, не в силах успокоить ее. "Ты говоришь так как это звучит, как если бы я была эгоистичным ребенком. Я не создавала заклинания только для себя. Я действовала для всех Водербейнов. Это тип мести который нужен нашему клану". Ма покачала головой. "Нет, Роза. Не существует ничего что может оправдать это ужасное насилие. Ты сделала не только больно Siobhan — ты уничтожила всю ее семью! Весь ее ковен! И все деревни Lillipool-Vykrothes, Leapvaughns, и христиан. Ты сожгла детей и беременных женщин, таких как и ты. " "Я не хотела. Я не имела в виду, чтобы это произошло, но-" "Ах, дорогая Богиня!" Силе выли. "Как может моя дочь, моя собственная плоть и кровь, быть в состоянии такое зло?" Я села на кровать в недоумении. Она не понимала, и у меня не было сил, чтобы просветить ее. Я не люблю видеть ее боль, хотя я действительно думала, что она чрезмерно драматизирует. "Это должна быть кровь Гована," она бормотала. "Твои действия проясняют это. Зло, должно быть, началось с него, балуясь темной магией как глупый ребенок, который ничего не знает. Человек всегда хочет идти легкой дорогой. Он, должно быть, привил семя зла, и теперь ты лелеешь его." Она глубоко вздохнула и упала в обморок в рыданиях еще раз. 'Это не так", сказал я, касаясь ее плеча. "Со временем вы поймете" "Я не пойму!" Мама вздрогнула, отодвигаясь от меня. "Время не излечит эту рану, Роза, и ты не можешь остаться под этой крышей в течение даже одной ночи." Она ожесточилась, смотря на меня с угрюмым видом. "Ты больше не моя дочь. Я не беспокоюсь о том, куда ты идешь, но я никогда не хочу видеть тебя снова." Преодолевая оцепенение, я чувствовала как последние остатки надежды тают внутри меня. Моя мать отказалась от меня. У моего ребенка, и меня нет никого в этом мире, не безопасной гавани. Только друг с другом. Мой рот был сухим, пока я перемещалась по дому, собирая мое скудное имущество. Как это будет, никогда не возвратиться сюда? Не иметь никого, чтобы следить за мной, утешить меня перед вечерними видениям? Никого, чтобы смотреть чтобы я поела или имела место, чтобы спать? Никого, чтобы учить меня новым заклинаниям? Никого, чтобы помочь мне заботиться о будущем ребенке? Страх сжал мою грудь от перспективы выйти из двери. Боязнь и страх. Моя мать была последним остатком моей старой жизни, и я стремилась зацепиться за нее. Но у меня не было выбора. Ма не хотела меня. Она наблюдала, как я упаковывала вещи как ястреб, ждущий, чтобы атаковать. Когда у меня было все в сумке, я повернулась к ней. "Я скажу до свидания," сказала я ей, "но конечно мы встретимся снова?" Она отвернулась и предупредила меня одной рукой. "Я не хочу смотреть на тебя", сказала она. "Просто уходи!" Проглотив комок, который сформировался в моем горле, я вышла из двери и двинулась в лес. Мне некуда было идти, и мой священный круг, казался испорченным руками Диармунда. Однако, я подмела круг и подняла мои руки к Богине. "У меня есть потребность, которая должна быть удовлетворена," сказала я. "Я прошу тебя, Богиня, чтобы у меня был дом, место, чтобы жить для меня и моего малыша, когда он родится." Я стояла там под туманным небом, задаваясь вопросом, куда я пойду. "Богиня, я знаю, что ты не хочешь чтобы я и моей ребенок голодали." Я думала о моей матери, проклиная ее слабость. "Она никогда не понимала свои силы, Богиня." Я всегда считала, что когда-нибудь я унаследую статус Ма как верховной жрицы нашего ковена. но теперь это было не так. "Может быть, это зависть", сказала я вслух. Но не было никого, чтобы ответить. Разрешая моим рукам упасть с обоих сторон, я поняла, что этот круг действительно потерял свое волшебство для меня. Я уложила свои инструменты в мою сумку, затем подожгла свой веник. Я охватила широкий круг с пылающим веником, вытирая все это. Богиня больше не посетила бы эту часть лесов. Магия теперь ушла от каменного алтаря, зеленого мха, и дерева, которое когда-то служило майским деревом на Белтейне. Как только я разомкнула круг, я взяла свою сумку и пошла вниз по дороге. Я решила идти к Лиллипол посмотреть на мое заклинание. Я шла, как будто в оцепенении, пока я не достигла части леса, которые в настоящее время были обугленные черные и почти пустая, словно деревья и дома просто растворились в земле. Я сделала паузу, зажимая свой нос против курящего пепла. Что стояло здесь? Я не могла вспомнить. Я подошла ближе, понимая, что полосатые ряды пепла были обугленными скелетами. Три скелета лежали напротив двери. Они были неспособны убежать вовремя? Я прижала свои руки к моему рту, испугавшись этой мысли. Представив внезапный огонь, задыхающийся дым, потребность выйти перед, огонь несся к тебе. Закрыв глаза, я сглотнула, стараясь не обращать внимание на острую боль у меня в горле. Это было разрушение руками Богини, сказала я себе, и она поразила зло. Эти сельские жители, возможно, были для меня ничем, но, безусловно, они были злом? Я не чувствовала себя готовой, чтобы увидеть больше, но я был вынуждена проходить мимо еще одной и другой сцены пожара, теперь лишь почерневшую площадь на земле. Когда я дошла до реки, у меня было смутное чувство, что мельница когда-то стояла здесь, с коттеджами вокруг. Но теперь я стояла среди дымящихся угольных пейзажей, бесконечного горизонта золы и почерневшей земли. "Да будет так", сказала я вслух, чтобы предотвратить какие-либо сомнения за разрушения окружающие меня. Внизу переулка пепла, я видела обугленные скелеты трех детей, выстраивался в линию, как будто готовые для обряда похорон. Я думала о детях, я видела игру на пыльной площади, когда я приехала в Лиллипул, чтобы увидеть Диармунда. Острая боль сожаления напряглась в моей груди, но снова я сказала себе что это было желание Богини. Разве эти дети не шли фанатичными путями их кланов? Я двинулась к центру, который был однажды Лиллипул. Обугленная кожа рук человека свесилась с подоконника упавшей рамы окна, хотя никакого тела не было видно. Шагая вокруг него, я вздрогнула и потер живот. "'Это ужасное зрелище", сказала я вслух. "Но ведь он был злодей". Даже на пыльной площади деревня была посыпана густой, темной золой. Пепел костей и зданий, угли из моих врагов мечты и ненависти. Так много ненависти. Но я не чувствовала, ни ликования к успеху моих заклинаний, ни печали о жизнях потерянных на этом обреченном участке нагорья. Богиня толкнула меня за чувства, за слезы. Прогулка. Дыхание. Отдых. Мои силы были сосредоточены на простейших вопросах, необходимых чтобы выжить и ухаживать за своим ребенком. Смотри на плоды своего заклинания, Богиня говорила мне. Доказательство и узнавание, для разрушения, и вот результат твоего вызова. Около реки стоял ряд зданий, которые полностью не сгорели, но только разрушились в пепел. Возможно люди в них использовал воду из реки, чтобы потушить огонь? Я ступила около одного ослабевающего дверного проема и всмотрелась внутрь. Тела здесь не были полностью обуглены, и возможно это было хуже из-за их гниющего зловония, их различимых черт. Это был ремесленник? И дети. Я отвернулась, желая увидеть трупы только тех, кто был этого достоин. Я подошла к беспорядочно тлеющим уголькам, которые как я думала были домом Диармуида. Пиная серый пепельный пень, я думала о голодном взгляде в глазах Диармуида ночь ранее. Его отказ от нашей любви, его отступление от плана Богини. Богиня, пожалуйста помоги мне, чтобы у моего ребенка не было тех глаз, тех похотливых, блестящих глаз. Руины под моей обувью хрустели распадаясь на куски, погружая меня в горящие тлеющие угли. Я топтала угли, затем заметила два скелета, их обугленные переплетенные члены. Мог ли это быть Диармуд и, и Сиобан? Было ли это местом, где они умерли? Я перелезла через золу для изучения скелетов. Золотое кольцо все еще одето вокруг одного из обугленных костей безымянного пальца — кольцо Диармуида. Я прижалась губами, чувствуя, острую боль, когда я поняла, что сожженной девушкой была Сионаб. Это будет последним разом, когда она причинила мне боль. Я протянула руку вниз и сняла кольцо с обугленной кости пальца Диармуида. Я спасла бы это для своего ребенка. "Я не буду говорить твоей дочери правду о тебе," сказала я ему, затем передумала. Сколько лет я попыталась вырвать правду о Пa от Ма? "Или возможно я скажу ей все. все противные детали твоего слабого и трусливого характера." Я рассмеялась, понимая, что Диармуид больше не имел силы в этой жизни. Подняв мое платье, я, смотрела на метку, которую у выжгла на животе. Пентаграмма была там, перевернутая. Я моргнула в трепете. Я сделала ее так, чтобы я могла смотреть вниз и видеть ее — но это означало форму звезды на самом деле вниз головой на моем животе. Перевернутая пентаграмма была легендарным символом, предназначенным для использования зла, хотя я никогда прежде не использовала его. Я нажала кольцом Диармуида напротив своей собственной перевернутой татуировки. Так или иначе это принесло мне темное удовлетворение, и я был рада чувствовать что-то, даже если это был суровый конец. "'Это твое наследие", я сказала своему ребенку. "Перевернутая пентаграмма, темное заклинание, темные волны, происхождение нашего искупления. Этим заклинанием я поделюсь с тобой, чтобы защитить тебя и всех на всегда. " Ребенок сильно пинался, и я опустила свое платье. "Время для отдуха, но я не могу найти комфорт здесь в этом пейзаже обугленных руин. Я убрала кольцо в сумку на моем поясе и пошла дальше. Вместо того, чтобы возвращаться к моей собственной деревне, я продолжала идти на восток, мимо горящих болот и вереск, что окружали дом Сиобан. Я не выразила никакого почтения к горящим останкам, когда я прошла мимо, я видела далекую деревню, где я могла бы найти жилье в гостинице. Я пришла к развилке дорог и решила идти на восток, в места, где всходило солнце. Сразу за развилкой кто-то назвал мое имя. Я повернулась, и увидела Эйслинн машущую мне, ее рыжие волосы разлетались, когда она побежала, чтобы догнать меня. Ее энергия, казалось сотрясалась в тихом лесу, на месте где так много в последнее время было уничтожено. "Роза! Роза! Это ты, не так ли? Ты видела руины?" Ее лицо было освещено хищной улыбкой. "Твое заклинание уничтожило их, многих из них! Но Богиня, мы действительно показали им! Это было так долго прежде чем кто-либо другой противостоит Вандербейнам". Я раскачивалась на пятках, усталая, но рада, тому Эйслинн поняла. "Ты должна быть полна восторгом от того, что ты достигла". "Я не могу сказать, что это я," я допустила, желая, чтобы я не могла вызвать какую-то эмоцию. "Ну, тогда я горжусь этим, от твоего имени," Эйслинн сказала. "Твоя темная волна заклинания положила конец нашего преследования. Ты изменила нашу судьбу, Роза. Мы никогда будем забиты, никогда не будем отвержены". "Моя мама не согласна" сказала я. "Она выгнала меня из нашего ковена." "Силе глупая женщина," сказала Эйслинн. "Она не имеет видения, ее не хватает смелости. Знаешь ли ты, что многие из нас уже бросили ее ковен, задолго до того, прошлой ночью? Ковен был утомлен отказом Силе чтобы действовать. Мы начали наш собственный круг в лесу к востоку отсюда, недалеко от деревни под названием Друинден. Хотя иногда мы испытываем трудности. Мы действительно не нашли верховную жрицу с силой, чтобы призвать Богиню". "Действительно?" Я почувствовала подкрепление от этой новости. Может быть, я не покинутая, как я думала. Возможно, это Силе была виновата. Может быть, она отрицает пути Богини, и именно поэтому я была здесь внизу на этой неизвестной дороге с прямым швом на моем именем. "Это то, куда ты направляешься?" спросила Эйслин. "Друинден?" "Я думаю, что я могу получить номер в гостинице там." Я чувствовала себя неловко открывая себя Эйслинн, но я подозревала, она уже знала всю мою историю. "Я не только была изгнан из ковена, но и из дома. И. ты, наверное, знаешь, я беременна". "Даже не думай о гостинице!" она настояла, ее лицо, вспыхнуло гордостью. "Ты должна остаться с моей сестрой и мной! Это — дом моего отца, но он в море большее времени. И ты не должны волноваться о ребенке. Богиня позаботится. Особенно, если ты решишь, что ты хочешь быть верховной жрицей нового ковена. Конечно, другие должны согласиться, но как они не могли увидеть твою силу? Целая деревня Друиндена знает о темной волне. Я держу пари, что все отсюда до Лондиниуму знают. Это заклинание сделало тебя верховной жрицей в Хайхленде." Я едва ли чувствовала себя как королева, шаркая вниз, что долгий путь вызвал боль в моих ногах. На данный момент все, что я хотела было место для отдыха и кувшин воды, чтобы смыть запах смерти с меня. Смыть сажу и грязь, и горькую память о предательстве. |
|
|