"Неторопливая игра" - читать интересную книгу автора (лейн Диана)Глава 2Кину захлестнула волна непонятных, смешанных чувств. Даже в висках внезапно заломило от неожиданности. Николас, не отрывая от нее глаз, издал басовитый смешок, чем еще сильнее смутил ее. - Боже мой, ну и лицо у вас! - пробормотал он, снова откидываясь на спинку сиденья. - Наконец-то мне удалось чем-то вас удивить! Кина ответила ему свирепым взглядом. - Ну удивили, и что теперь? - сердито спросила она. - Во-первых, очнитесь. Придите в себя. Ненавижу, когда люди начинают себя жалеть. Подождите, пока я вернусь из Парижа. У меня достаточно проблем и без ваших застарелых комплексов. - И какие же у вас проблемы? - рискнула поинтересоваться Кина. Николас поджал губы. - Мария. Мария была его любовницей. Кина читала об отношениях Николаса с его пассиями в светской хронике еще до того, как он познакомил ее с двумя из этих дам. Она считала это нормальным. Ведь от интересного сорокалетнего мужчины трудно ожидать монашеского образа жизни. Но однажды вечером, когда он подцепил некую игривую брюнетку - ту самую Марию, - Кина увидела их в популярном танцзале. Эта парочка прижималась друг к другу так тесно, что, казалось, одежда, разделявшая их, вот-вот вспыхнет. И тогда Кина попросила своего спутника - совершенно безопасного юношу, чьи ухаживания заведомо продлились бы не дольше одного сезона, - отвезти ее домой. Она поняла, что не в силах притворяться равнодушной. Волна ревности, накатившая на Кину, шокировала ее, но избавится от этого чувства Кине не удавалось. Она до сих пор не могла спокойно слышать имя Марии. - В чем же проблема? - спросила она, стараясь, чтобы это прозвучала как можно небрежнее. - Она не верит в то, что между нами все кончено, - сухо ответил Николас. - Она звонит мне, рыдая, по два раза в день и сетует на одиночество, на которое я ее обрек. Одиночество! Боже мой! Ведь его разделяют с ней два алмазных ожерелья, новенький «порше» и горностаевая шуба! - Возможно, ей действительно вас не достает, - пробормотала Кина, обретя способность к снисхождению теперь, когда она точно знала, что Николас потерял всякий интерес к своей бывшей любовнице. По какой-то причине, непонятной ей самой, Кина вдруг приободрилась. - Ей недостает моего «роллс-ройса», а не меня, голубушка, - рассмеялся Николас. - А в постели ей было хорошо? - не без ехидства спросила Кина, искоса метнув на него опасливый взгляд. - С «роллс-ройсом» или со мной? - парировал Николас, по-видимому, не собираясь сердится. - Мне кажется, ей недостает вашей сердечности и тепла, - ехидно заметила Кина. В темных глазах Николаса она разглядела ответную улыбку. - Вы думаете, я бываю теплым? - Думаю да. Как доменная печь. - Кина скромно потупилась, чтобы скрыть блеснувший в глазах лукавый огонек. - Значит, вы едете в Париж, чтобы сбежать от Марии? - Это не смешно, - проворчал Николас, сразу помрачнев. - Я и не смеюсь, - заверила Кина, украдкой бросив на него насмешливый взгляд. - Но ваша личная жизнь, с моей точки зрения, похожа на сплошную цепь приключений. По-моему, вам следует пронумеровать своих девушек, чтобы навести хоть какое-то подобие порядка. - Приятно, что моя личная жизнь так вас развлекает, - ледяным тоном проговорил Николас. - Можете ответить мне тем же. Я не против, - с достоинством отозвалась Кина. Темные глаза Николаса вдруг уставились прямо на нее. - У вас ее нет, - заявил он. - У вас нет личной жизни. Кина приподняла брови: - Почему вы так в этом уверены? - Я по-прежнему за вами присматриваю, малышка, - ответил он тоном, удивившим Кину своей торжественностью. - И куда пристальнее, чем вы полагаете. Я знаю, что вы не ночуете где попало. Кина метнула на него яростный взгляд: - Возможно, мне тоже следует нанять частного детектива! - А что вас интересует? - с недоброй усмешкой спросил Николас. - Давайте, спрашивайте прямо, не стесняйтесь. Я отвечу. Еще один взгляд, не менее свирепый. - Хорошо, тогда я спрошу что-нибудь такое, отчего вы покраснеете, как помидор. - Вперед, голубушка! Пофантазируйте, - улыбаясь подбодрил ее Николас. Кина смерила взглядом его мускулистый торс: - Готова держать пари, вы просто-напросто раздавливайте женщин своей тушей! Николас приподнял бровь. - По-вашему, существует только одна поза? - с невинным видом спросил он. Краска смущения залила Кине лицо и шею до самого выреза платья. Некоторое время Николас наблюдал за ней и негромко посмеивался. - Пожалуй, вместо театра стоило водить вас в кино. На фильмы типа «детям до шестнадцати», - пробормотал он наконец. - Вам катастрофически недостает образования. Кина открыла было рот, чтобы ответить, но прежде чем на ум пришла в должной мере язвительная реплика, Николас схватил ее руку и прижал ладонь к своим губам. Это было настолько неожиданно, что у Кины заколотилось сердце. Николас смотрел ей в глаза не отрываясь, и Кине показалось, что она уже никогда не сумеет перевести дыхание. Николас провел ее рукой по своим губам и щеке, по-прежнему цепко глядя ей в глаза, словно любуясь какой-то редкой красивой вещью. - У меня неплохая фантазия, - тихим, вкрадчивым шепотом сообщил он, притягивая ее чуть ближе к себе. - И до сих пор я не слышал ни одной жалобы. Хотите сами убедиться? Сердце Кины по-прежнему бешено стучало, будто пыталось вырваться из груди. И вместе с тем она была не в силах отвести от него взгляд. Внезапно на нее нахлынул безумный, необъяснимый страх. - Трусишка, - прошептал Николас, заметив в ее глазах выражение ужаса. - Неужели вы действительно так меня боитесь? Кина прочистила горло. - Я голодна, - солгала она. - В каком смысле? - с ехидством поинтересовался Николас. Кина вырвала руку из его ладони и забилась в дальний угол, метнув на него яростный взгляд, словно маленький злобный зверек. - Да вам просто цены нет, - хихикнул он. - Вы что, думаете, я собрался приставать к вам прямо при Джимсоне? - Джимсона учили не замечать таких вещей, - возразила Кина, слегка задыхаясь. - И не надо развлекаться за мой счет. - Ничего не могу поделать. Вы так забавно клюете на приманку! - Он осторожно наклонился к ней. - Интересно, за все эти годы вы когда-нибудь задавались вопросом, какой поклонник из меня бы получился? Кина отвела взгляд и немного помолчала. - Да, - ответила она наконец, потому что не привыкла лгать Николасу. - Ну и что же? - упорствовал он. - Что вы думаете по этому поводу? Кина взглянула на него с непривычной застенчивостью. - Что с вами было бы тяжело, - усмехнулась она. Николас негромко рассмеялся. - А еще что? - продолжал настаивать он. Кина пожала плечами. - Что вы были бы нежным, - тихо сказала она, встретившись с ним глазами. - Терпеливым. Но немного грубоватым. - И совсем нетребовательным? = Вопрос был задан спокойным тоном, но в нем чувствовался какой-то потаенный смысл. - А вы такой и есть? - невольно спросила Кина. - Это зависит от женщины, - ответил он. - Да, я могу быть терпелив. И нежен, если хочу этого. - А какой… какой, по-вашему, должна быть женщина? - прерывающимся голосом спросила Кина. - Николас взглянул на нее потемневшими глазами. На его лице все явственнее читалась неясная ей душевная борьба. Кина прежде никогда не чувствовала подобного напряжения при их совместных беседах. - Дворец, сэр! - Учтивый голос Джимсона предал их затянувшееся молчание. Автомобиль остановился перед шикарным рестораном Кина с облегчением перевела дух, недоумевая что же это на нее нашло и как она осмелилась задать подобный вопрос. «Должно быть, это у меня, издержки возраста», - почему-то подумала она, дожидаясь, пока Николас подойдет и откроет дверцу с ее стороны. - Думаю, нам предстоит кое о чем побеседовать, когда я вернусь из Парижа, - заметил он по дороге к ресторану. - Это пойдет на пользу нам обоим. - Вы, должно быть, хотите, чтобы я сделала несколько моделей для вашего гардероба, - предположила Кина с шутливым энтузиазмом. - Что-нибудь шикарное, но изящное, что подошло бы к этому автомобилю. Честно говоря, боюсь, такая работа не для меня, но… - Черт бы вас побрал! - Николас против воли расхохотался. - Пойдемте, съедим что-нибудь, иначе примусь за вас! Пока они расправлялись с омаром, булочками с маслом и густым красным вином, Николас явно уделял Кине куда больше внимания, чем ужину. Поднося ко рту кусок бифштекса, она внезапно застыла и взглянула на него через стол, накрытый белой скатертью. - Почему… почему вы так пристально на меня смотрите? - спросила она, как-то странно хихивнув. - Боитесь, что я попытаюсь вынести столовое серебро? - Вы похожи на фею, - задумчиво пробормотал он в ответ. - Это озорное личико, дразнящие, чуть раскосые глаза, маленький ротик! Вы совершенно не вписываетесь во всю эту обстановку, но я заметил это только что. - Мне двадцать семь лет, - напомнила ему Кина, - и едва ли я буду лучше выглядеть где-нибудь в лесу под кусточком. - Двадцать семь, - ровным тоном повторил Николас и сощурил темные глаза. - А на вид вам можно дать вполовину меньше. - Это вам кажется, потому что вы сами слишком стары, - объяснила Кина с деланной серьезностью. - Вы вступаете в тот золотой период, когда кости начинают скрипеть, а глаза туманит пелена воспоминаний… - Черт побери! - рявкнул Николас. - Заткнитесь! - Его голос, всегда безупречно хладнокровный, внезапно задрожал от гнева. - Это было так неожиданно, что Кина немедленно умолкла. Она с самого начала постоянно поддразнивала Николаса и нередко шутила насчет его возраста. И он всегда смеялся. Но сегодня вечером она впервые задела его этим за живое, и он моментально напрягся и замкнулся. Только широко раскрытые глаза угрожающе сверкали на лице, застывшем в гримасе гнева. В такой ярости Кина прежде видела Николаса только однажды - когда один из ее сотрудников обозлился на то, что она отвергла его ухаживания. В тот день Николас вошел в ее кабинет неожиданно. Кина не сомневалась, что смогла бы справится с молодым наглецом без всякой посторонней помощи. Но Николас, мгновенно оценив ситуацию, бросился спасать ее, не дожидаясь приглашения. Позже Кина узнала, что он сломал незадачливому ухажеру челюсть. И с тех пор она тщательно избегала посвящать во всевозможные конфликты своего вспыльчивого босса. И сейчас Кина поняла, что допустила ошибку. - Николас, я просто пошутила, - мягко сказала она. Но это ничуть не успокоило его. Он стиснул бокал в руке с такой силой, что тот едва не хрустнул под его пальцами, затем осушил его одним огромным глотком. - Николас, пожалуйста… - прошептала Кина, побледнев. - Не сердитесь на меня. Николас поставил бокал на стол намеренно медленным движением и уставился ей в лицо тяжелым взглядом. - Мне сорок лет, а не восемьдесят, и я в отличной форме. Если не верите, спросите Марию, - сказал он ледяным тоном. Кина прикусила губу. Она вовсе не собиралась дергать льва за хвост, но кто мог ожидать от Николаса такой бурной реакции? С удивлением Кина почувствовала. Как на глаза ей наворачиваются слезы. Она не плакала уже много лет. Но теперь слезы готовы были брызнуть ручьями. Кина положила салфетку на стол и опустила глаза, спасаясь от пристального, горящего взгляда разъяренного Николаса. - Мне завтра рано вставать. Если вы не возражаете… - выдавила она. - Не желаете ли десерт? - осведомился Николас с безупречной любезностью айсберга. Кина храбро подняла на него глаза, хотя подбородок ее дрожал от обиды. - Разве только затем, чтобы вылить его вам на голову! - заявила она, справившись с приступом слез. - Какое-то мгновение в душе Николаса гнев боролся со смехом, но первый взял верх. - Тогда пойдемте, - коротко бросил он. Кина вышла из ресторана первой. Николас оплатил чек и быстро догнал ее, невольно залюбовавшись ее стройными ногами и царственно поднятой, как у принцессы, головой. - Не напрягайте так шею, иначе заработаете невралгию, - проворчал он. - Сами не выпячивайте челюсть, а то заклинит, и будете так ходить всю жизнь, - парировала Кина. - Если вы не перестанете дуться, я поеду домой на такси, - добавила она. - У меня сегодня был препаршивый день, и вечер получается не лучше. з, а - Бросьте, - проворчал Николас, кивая Джимсону. Он распахнул перед Киной дверцу автомобиля, а Джимсон стал заводить мотор. - Не я начала, - возразила Кина, усаживаясь и стараясь не коснуться при этом Николаса. Когда он сел рядом и захлопнул дверцу, Кина отодвинулась от него как можно дальше, почти забившись в угол салона. - Прекратите злиться, Бога ради! - бросил Николас, смерив ее угрюмым взглядом. Кина выдержала этот взгляд с некоторым вызовом. Это была первая более или менее серьезная размолвка между ними. - Я буду злиться столько, сколько захочу, черт побери! - воскликнула она из своего угла. - Если вам нужен спарринг-партнер, почему бы не разыскать Марию? Я-то вовсе не пыталась заманить вас в постель, а потом висеть на вашей шее мертвым грузом. - Если бы вы даже заманили меня в свою постель, то все равно не знали бы, что со мной делать, - огрызнулся Николас. Кина хотела было съехидничать в ответ, но внезапно поняла, насколько она сегодня устала. День был действительно совершенно ужасен, и чем дальше -тем хуже. Дошло до того, что она поссорилась со своим единственным другом, и Кине уже буквально хотелось вопить от отчаяния. Они ехали молча. Наконец Джимсон затормозил на обочине перед ее домом и застыл, глядя, как всегда, прямо перед собой. Кина потянулась к ручке. Но ее руку накрыла большая теплая ладонь. - Нет, так не годится, - с видимым усилием проговорил Николас. - Я не могу уехать в Европу, вдрызг с вами разругавшись. - Почему? - поинтересовалась Кина, упрямо не поднимая глаз. - На моей памяти вы бросали людей на произвол судьбы и в куда менее безобидных ситуациях… и при этом смеялись. - Я не могу бросить вас, - ровным тоном произнес он. - Ни при каких обстоятельствах. Кина медленно обернулась и наконец посмотрела на него. Он сидел ближе к ней, чем она предполагала. Темные глаза горели всего в нескольких дюймах от ее лица, тепло его большого тела захлестывало Кину волной, будя необъяснимые чувства. - Я вовсе не считаю вас старым, - прошептала она дрожащим голосом. - И вообще, я никогда не придавала значения разнице в возрасте. Взгляд Николаса блуждал по ее лицу. - Можете дразнить меня по поводу моей комплекции, моих денег или моего характера. Но с этого дня оставьте в покое даты рождения раз и навсегда! Кина сглотнула комок в горле. - Хорошо, Николас. Он внезапно отдернул от нее руку, словно обжегся. - Увидимся, когда я вернусь. Чтобы уладить все дела, может понадобиться пара недель, так что раньше середины февраля меня не ждите. Целых две недели! Холодная скучная зима теперь потянется еще медленнее. Кина только теперь поняла, до чего же пустой станет ее жизнь без этих неожиданных визитов и телефонных звонков. Николас и прежде не раз уезжал из Нью-Йорка надолго, и это ее не расстраивало. Но сейчас Кина внезапно огорчилась. Ее светло-зеленые глаза уставились на Николаса с любопытством, брови слегка нахмурились. - Почему вы на меня так странно смотрите? - спросил он. - Мы с вами очень давно не ссорились. Похоже, даже вообще никогда, - тихим голосом ответила Кина. - Думаю, мы теперь мы лучше узнали друг друга, - предположил Николас, тоже против обыкновения негромко. - Вы так считаете? - прошептала Кина. Дыхание Николаса участилось. Он впился взглядом в ее нежные губы с такой неожиданной страстью, что у Кины заколотилось сердце. Она невольно приоткрыла рот и опустила веки, словно ждала поцелуя. - Я сейчас буквально чувствую ваши губы своими, понимаете? - услышала она бархатный шепот Николаса. - Чувствую, как они дрожат от желания, как ваша грудь прижимается к моей… - Николас! - воскликнула она, задыхаясь то ли от возбуждения, то ли от гнева. - Если бы Джимсон не старался так отчаянно не обращать на нас внимания, я, черт побери, оставил бы вам на память не только слова, - хрипло проговорил Николас. - Я повалил бы вас на сиденье и открыл бы вам такие восхитительные тайны вашего тела, о каких вы даже не подозреваете. И не отпирайтесь, вы ведь сами этого хотите! - добавил он, продолжая смотреть на нее так пристально, что Кина почувствовала, как буквально тает под этим взглядом. - Ну, разве я не прав? Ее тело сотрясла дрожь. Кина пораженно смотрела на Николаса, ненавидя в этот момент и себя за свою податливость, и его за то, что он знает, что творится в ее душе. - Вы - мой друг, - задыхаясь, проговорила она. - Я намерен стать вашим любовником, - без обиняков заявил Николас. - Подумайте над этим, пока я буду в отъезде. Кина торопливо выскочила из машины, едва не споткнувшись. Николас остался сидеть в салоне, по лицу его бродила плутовская улыбка, а глаза победоносно блестели. Он знал, как этот разговор подействовал на нее. У него, черт побери, было слишком много опыта, чтобы этого не понимать. - Возможно, когда вы вернетесь, меня здесь уже не будет! - крикнула Кина в жалкой попытке сохранить остатки гордости. - Будете! - заявил Николас и захлопнул дверцу. - Надейтесь-надейтесь, - прошипела Кина вслед элегантному «роллс-ройсу», который, сверкнув на прощание задними огнями, растворился в вечерних сумерках. Она еще не знала, что ее слова окажутся пророческими. На следующее утро Кине позвонил лечащий врач ее отца и сообщил, что тот был найден мертвым в постели. Похороны произвели на нее очень тягостное впечатление, и Кина едва дождалась, пока считанные друзья покойного наконец разошлись по домам и оставили ее одну. Она просмотрела бумаги, лежавшие на письменном столе, и печально улыбнулась. Конечно, здесь царил полный порядок, отец всегда был таким аккуратным! Похоже, он готовился к смерти заранее, поскольку давно уже страдал от тромбоза коронарных сосудов. Завещание Алана Уитмэна оказалось столь же простым, как и сам этот прямолинейный, искренний человек. Отец оставил Кине в наследство дои и все свои жалкие сбережения. Кина расстроилась, подсчитав, что все состояние отца едва-едва превышало прибыль от ее работы за один день. Она встала из-за стола и подошла к окну. Отец никогда не позволял ей посылать ему деньги и даже не разрешил купить ему в подарок новый автомобиль. Он очень любил свою дочь, но, подобно ей самой, высоко ценил независимость и не хотел принимать то, чего не заслужил своим трудом. Впрочем, успехами Кины он гордился и часто говорил ей об этом. Кина взглянула в окно на узкую тропинку, ведущую от дома к городку. В очередной раз она задалась вопросом: интересно, узнали бы ее сейчас одноклассники? В ранней юности Кина была болезненно застенчивой и неуклюжей, любая одежда почему-то всегда висела на ней мешком. Почти все ее школьные товарищи смеялись над ней, издевались над тем, как она одевается, и говорили, что ходит она с грацией пеликана. В этом маленьком городке Кина чувствовала себя также, как воробей в ястребином гнезде. Алан Уитмэн переехал сюда из Майами и обосновался в этом симпатичном на первый взгляд местечке надеясь открыть свое дело. Но болезнь нарушила его планы и подорвала бюджет. Поэтому Алан устроился на текстильный завод - в надежде, что проработает там лишь до тех пор, пока не сможет снова твердо встать на ноги. Но выплаты за купленный в рассрочку дом и счета от врача не позволяли уйти с ненавистной работы, и Алан вскоре понял, что выхода нет. Он влип. Осознав это он совсем пал духом, и просторный светлый дом, на который Уитмен потратил сбережения всей своей жизни, с тех пор больше не оглашали звуки веселья и радостного смеха. Все планы Алана терпели крах. Он потратил жизнь на бесплодную погоню за химерами, и вершиной его достижений стало место на поточной линии по пошиву брюк. Кина горько вздохнула, размышляя над несправедливостью жизни. Ее отец упорно ходил в обносках, хоть она сама и разбогатела. Даже сейчас, в рабочем костюме дизайнера: джинсах и шелковой блузе с широкими рукавами, - она выглядела шикарной деловой женщиной. Серьги и браслет с изумрудами были настоящими драгоценностями, а не фальшивыми безделушками вроде тех, какие она носила, еще будучи подростком. Как далеко в прошлом осталось это время! Какими давними казались теперь короткие тайные свидания в лесу и первые редкие поцелуи, ради которых наивная юная Кина пришла в квартиру, принадлежавшую одному из друзей Джеймса. Высокий, темноволосый, с ярко-голубыми глазами и густыми черными ресницами, Джеймс Харрис был баловнем судьбы, подающим надежды молодым юристом. Кина понимала, что влюбиться в него было катастрофой, но сердце не слушалось доводов разума. Вскоре Кина уже не обращала внимания ни на одного молодого человека, кроме Джеймса, - даже на обожавшего ее Ларри Харриса. Если бы только она понимала тогда, что Джеймс вовсе не собирается жениться на ней! Но Кина была слишком ослеплена собственными чувствами, чтобы понять причину того, что Джеймс хранит свои отношения с ней в тайне. Он никогда не заходил к ней в гости, никогда не заезжал за ней домой, если они собирались на прогулку, и старался держаться в стороне от людных мест, когда они был вдвоем. Они проводили долгие часы в его машине, припаркованный в переулке, который облюбовали для себя местные влюбленные парочки. Объятиями и робкими ласками дело ограничивалось до той ночи, когда поцелуи Джеймса внезапно стали более долгими и страстными, чем обычно. Вот тогда-то он и предложил Кине заглянуть на квартиру одного из его друзей, перекусить там, а затем отправится дальше. Оба отлично понимали, зачем идут к этому другу. Кина прекрасно отдавала себе отчет в том, что не внезапный голод тому причиной. Но она была так молода и наивна, так поглощена своей первой любовью, что доверилась Джеймсу безоглядно. Кина предвкушала огненную страсть и нежность наподобие тех, о которых она взахлеб читала в полных романтики книгах о любви. Но Джеймс, несмотря на всю свою опытность, был, по всей видимости, озабочен только собственным удовлетворением. Он не потрудился приручить и расслабить ее юное тело и взял ее быстро и грубо. - Одевайся скорее! - минуту спустя сказал он разочарованной и сгорающей от стыда девушке. Он даже не глядел в ее сторону, пока она собирала одежду. - Поторопись! - бросил он через плечо. - Джек может вернуться в любую минуту. Он разрешил мне попользоваться его квартирой всего час. Кина стала поспешно одеваться. Из глаз ее брызнули слезы. Все тело болело, как избитое. Кина надеялась услышать хотя бы одно ласковое слово, но так и не дождалась этого. Она вышла следом за своим любовником из квартиры, и они направились к автомобилю, который Джеймс со свойственной ему осторожностью припарковал в темном переулке, где никто не смог бы его увидеть. - Извини, что пришлось поторопиться, - сказал он наконец, криво усмехнувшись. - В следующий раз будет лучше. Я подышу более спокойное местечко. - Следующего раза не будет! - воскликнула Кина дрожащим от обиды голосом. - А чего ты ожидала? Розовых лепестков и фейерверков? - взорвался Джеймс. - Мне казалось, я тебе нравлюсь. - Да, ты мне нравился, - всхлипнула она. - Меня не волнуют твои капризы, Кина. В мире много девушек, готовых на все. - И с этими словами Джеймс захлопнул дверцу машины и уехал, бросив ее одну на обочине. Следующие несколько недель Кина тряслась от страха и успокоилась лишь тогда, когда поняла, что не забеременела. Но самое ужасное, что ее любовь к Джеймсу не прошла. Кина ждала его, вздрагивала от каждого телефонного звонка. Но Джеймс даже не попытался снова встретиться с ней. В отчаянии Кина приняла приглашение ею брата Ларри на вечеринку в дом Харрисов, надеясь, что Джеймс хотя бы бросит на нее взгляд, поддаст какой-то знак, означающий, что между ними еще не все кончено. Ведь это же была совсем пустяковая ссора! В конце концов, Джеймс говорил ей прежде о женитьбе, о помолвке… Возможно, он просто дал ей время все обдумать. Конечно же! Именно поэтому он и не звонил! И все эти слухи насчет Джеймса и Черри - просто дурацкие сплетни. Что с того, что Черри - дочь влиятельного местного адвоката и соблазнительная блондинка? Ведь на самом деле Джеймс любит вовсе не ее, а Кину! И Кина приняла приглашение Ларри, задаваясь вопросами, знает ли он, какие чувства она питает к его брату и чем объясняется та странная жалость, которую она так часто читает в его глазах. Впоследствии, вспоминая этот вечер, она также раздумывала: нарочно ли Ларри дождался, пока она подойдет поближе, чтобы завязать разговор с Джеймсом? Кина была в сшитом собственными руками платье из белого крепа. Материал для него она купила на деньги, которые заработала, стоя у кассы ба кал с иного магазина. Уже тогда проявился ее талант модельера: платье произвело настоящую сенсацию среди девушек. Но когда Кина вошла в зал под руку с Ларри, Джеймс удостоил ее лишь коротким взглядом исподлобья. Он не пригласил ее на танец и даже не поздоровался с ней. Родители братьев Харрисов тоже не баловали ее своим вниманием, разве что пару раз прохладно улыбнулись и сухо кивнули. Стоя в нескольких футах от братьев, она вдруг услышала, как Ларри говорит Джеймсу: - Кина сегодня просто восхитительна! - Я что-то не заметил, - бросил в ответ Джеймс. - И вообще, какого дьявола ты ее сюда пригласил? Матушка, конечно, может разыгрывать на публике леди Щедрость, но вряд ли ей на самом деле нравится, что ее сын флиртует с девушками не своего круга, - добавил он с резким смешком. - В конце концов ее отец - всего лишь один из наших рабочих Он даже не администратор. - Но он очень симпатичный, - вступился Ларри. - О Боже! Может, это и так, но он зануден, как ноябрьский дождь… и его костлявая дочка не лучше. Непроходимая тупица. Ее ничего не стоит обвести вокруг пальца. К тому же заниматься с ней любовью - все равно, что спать с мужиком. Честное слово! Кина даже на расстоянии почувствовала, как потрясли Ларри слова брата. - Заниматься любовью?! - выдохнул он. Кина не стала дожидаться продолжения разговора. С глазами, полными слез, и с текущей по бледным щекам косметикой она бросилась вон. И с тех пор в ее душе воцарился холод. Впрочем, до некоторой степени Кина была обязана этому случаю своими дальнейшими успехами: ненависть к Джеймсу Харрису и жажда мести помогли ей выстоять в те тяжелые времена, когда она еще не завоевала свое место под солнцем. С той ужасной ночи все ее желания свелись к одному: стать чем-то большим, чем дочь простого рабочего. И она этого добилась. В дверь осторожно постучали - и тут же, словно маленький черноволосый смерч, ворвалась Мэнди, блестя темными глазами. - Я принесла вам кофе, - сообщила она, ставя поднос на кофейный столик. На тарелке громоздилась соблазнительная груда пончиков. - Вы должны поесть. Кина скорчила гримасу своей экономке. - Я не голодна! - заявила она. - Только кофе. Съешь пончики сама, если хочешь. - Вы умрете с голоду! - возмутилась Мэнди. - Зачем вы привезли меня сюда, если не позволяете готовить? - Здесь очень одиноко, - объяснила Кина, окидывая внимательным взглядом обветшавшее помещение. До того как отец приобрел дом, здесь находился выставочный зал, но годы взяли свое, и без капитального ремонта здание вскоре могло рухнуть. - Ты вызвала строителей?- спросила Кина, размешивая сливки в чашке с дымящимся кофе. - Да, - ответила Мэнди, смерив свою молодую хозяйку неодобрительным взглядом. - Конечно, это не мое дело, но зачем… зачем выбрасывать на ветер такие огромные деньги? Кина небрежно провела ладонью по выцветшей истертой парчовой обивке старинного дивана. - Мебель тоже надо отреставрировать. Попробуй найти еще и драпировщика. - Сколько… как долго вы собираетесь здесь пробыть? - спросила Мэнди с любопытством. - Несколько недель. - Кина рассмеялась при виде явного изумления, отразившегося на лице экономки. Мне нужен отдых. Давать руководящие указания можно и отсюда. В случае если Энн понадобится моя помощь, она всегда может позвонить мне. А тем временем я займусь ремонтом этого бедного старого дома. - Хотелось бы мне знать, что у вас на уме, - вздохнула Мэнди. - Это своего рода игра, - пояснила Кина с улыбкой. - А Николас тоже примет в ней участие? Кина метнула на Мэнди свирепый взгляд. Сейчас ей вовсе не хотелось думать о Николасе. - Он мой друг, и не более того. Если иногда мы водим время вместе, это еще не значит… - Не иногда, а не реже двух раз в неделю, и он трясется над вами, как курица над цыплятами, - возразила Мэнди. Кина заерзала на диване. - Ник мне словно брат. Он просто чувствует за меня ответственность. - Тоже мне брат, - фыркнула Мэнди. - Вы бы видели, какими глазами он смотрел на вас на рождественской вечеринке в прошлом году! Стоило какому-нибудь парню подойти к вам слишком близко, как он тут же становился мрачнее тучи. Он явится сюда, мисс Независимость, попомните мои слова, или я ничего не понимаю в этой жизни! Николас не допустит, чтобы вы провели без него столько времени! - Ты хочешь сказать, что он приедет сюда и силой увезет меня домой? -раздраженно спросила Кина. - Я бы на вашем месте не стала очень сопротивляться, - бесцеремонно заявила экономка. - Ты у нас, Мэнди, специалистка по медвежьим услугам и полезным советам, - притворно хмурясь, заметила Кина. Мэнди ухмыльнулась: - Благодарю. Наконец-то вы оценили мои усилия и появившиеся по вашей милости вот эти седые волосы! Кина рассмеялась, глядя на припорошенную серебром голову пожилой экономки. - Не такие уж они и седые, - возразила она. - Вы хотите встретиться с этим… как его… Харрисом? - внезапно спросила Мэнди, подозрительно прищурясь. Кина спокойно выдержала ее испытующий взгляд. - Возможно. - Хорошенькое дело! Выкиньте его из головы раз и навсегда, вот вам мой совет! - И Мэнди яростно вытерла ладони о фартук. - Разве вы не знаете, как опасны воспоминания? Они всегда кажутся лучше, чем действительность. - Вот я и вернулась сюда, чтобы взглянуть им в лицо, - призналась Кина. Она сладко потянулась и поднялась с дивана. - С тех пор как я отремонтировала загон и конюшню и купила ту кобылу, на меня тут стали поглядывать с любопытством. - Она улыбнулась. - Думаю, стоит отправиться на верховую прогулку. - Но вы говорили, что конюшня принадлежала Харрисам? - озадаченно проговорила Мэнди. - Да, так было раньше, - подтвердила Кина. - Обычно я брала лошадь напрокат. Мне приходилось тратить все свои сбережения на то, чтобы хоть время от времени встречаться с Джеймсом Харрисом в лесу. Кто знает, может быть, сегодня мне повезет? - добавила она с улыбкой и подмигнула экономке. В лесу было прохладно, и Кина порадовалась, что надела брюки для верховой езды, теплый кашемировый свитер и толстую твидовую куртку. В юности она не могла себе позволить прилично одеваться, зато теперь возможность ни в чем себе не отказывать доставляла ей вдвое больше удовлетворения. Кина уже почти перестала вспоминать о том, как когда-то гуляла с Дженни Харрис, сестрой Джеймса, в поношенных джинсах и хлопчатобумажной куртке, а Дженни была так любезна, что даже не смеялась над ней. Кина остановилась над ручейком, прикрыла глаза и погрузилась в безмятежный покой лесного мира, слушая тихий плеск воды, журчащий среди камней… Внезапно за ее спиной хрустнула ветка. Кина мгновенно открыла глаза. Рядом с ней остановился всадник на крупной вороной лошади - стройный темноволосый мужчина с голубыми глазами и суровым неулыбчивом лицом. На нем тоже были куртка и свитер с высоким воротом. Одной рукой он сжимал поводья, в длинных пальцах другой торчала сигарета. - Вы нарушили границу, - заявил он вместо приветствия. - Это частные владения. Кина приподняла бровь, стараясь не обращать внимания на бешеное сердцебиение. С тех пор как она в последний раз видела его, прошло десять лет. - Граница владений - в двух шагах за вашей спиной, - ледяным тоном ответила она. - И если вы удосужитесь обратить внимание на такую мелочь, то увидите межевой столбик - новый, прошу заметить! Два дня назад я распорядилась заново отметить границы. Всадник прищурил глаза и обвел взглядом ее стройное тело, высокую упругую грудь, узкую талию и округлые бедра, которые так выгодно облегали элегантные, сшитые на заказ брюки. - Кина? - недоверчиво спросил он. Глаза его скользнули вверх и с удивлением впились в ее очаровательное, обрамленное черными волосами лицо с высокими скулами и светло-зелеными, словно лесные озера, глазами под густыми ресницами. Кина позволила себе улыбнуться: - Да, это я. - Боже мой, как ты изменилась! - пробормотал Джеймс. Глаза его остановились на ее запястье, и он тоже слегка улыбнулся. - Не считая привычки носить безвкусные украшения. Я рад, что хоть что-то в тебе осталось прежним. Ей отчаянно захотелось хлестнуть его кнутом, но это тоже скорее подходило юной Кине. За эти годы она научилась сдерживать свои порывы. - Со старыми привычками тяжело расставаться, - с горькой улыбкой ответила она. - Как это верно, - пробормотал Джеймс. - Я огорчился, услышав о смерти твоего отца. Он был хорошим работником. Разумеется, тебе положена небольшая страховка. Можешь справиться насчет нее в отделе кадров. Ты получила цветы, которые мы послали? Такие, в горшке, по-моему… - Да, очень мило с вашей стороны, благодарю, - ответила Кина. - Ты все еще живешь в Атланте? - вежливо осведомился он. - Нет, в Нью-Йорке. Джеймс скорчил гримасу: - Мерзкая дыра! Грязная, вонючая, и повернуться негде. Я предпочитаю Эштон. Кина разглядывала его, сравнивая воспоминания с реальностью. Да, Джеймс изменился. И дело не только в возрасте. Он стал более серьезным и менее интересным. - Как поживает Дженни? - спокойно поинтересовалась Кина. - Отлично, спасибо. Она обитает с мужем и сыном в Гринвилле. И Ларри наконец обзавелся супругой, - добавил он многозначительно. - Живет в Чарльстоне. - Я слыхала, что ты женился на Черри, - сказала Кина. Лицо его вытянулось. - Мы развелись с ней два года назад, - мрачно вымолвил он. Кина пожала плечами: - Это случается. Джеймс снова задумчиво уставился ей в лицо. - Никак не могу привыкнуть… Ты так изменилась! - Я стала старше, - ответила Кина. - Вышла замуж? - спросил Джеймс, не скрывая любопытства. Кина покачала головой. - Я делаю карьеру. - В текстильной промышленности? - с легкой улыбкой предположил Джеймс. Кина решила ответить уклончиво: - В некотором роде да. Джеймс хохотнул: - Наверное, стала портнихой? - Не без того. - Кина потрепала гриву своей кобылы. - Мне пора домой. Приятно было тебя встретить, - добавила она с вежливой улыбкой. - Я провожу тебя, - внезапно заявил Джеймс. Тогда Кина подарила ему самую ослепительную из своих улыбок. - Это было бы чудесно, - выговорила она слегка охрипшим от волнения голосом. - Но не стоит торопиться. Я пробуду здесь еще несколько недель. Джеймс удивленно приподнял брови: - Ты можешь так долго не ходить на работу? Что необходимо Эштону, решила она, так это хорошая вечеринка. Большая, роскошная вечеринка по нью-йоркски, на которой все смогут увидеть, в кого превратилась неуклюжая дочь рабочего с текстильной фабрики. Одной лишь мысли об этом хватило, чтобы рассеять ее дурное настроение. Еще не успев добраться до дома, Кина принялась строить грандиозные планы, которые охватывали все - от ремонта и украшения дома до закупок провизии. Вечеринка обещала получиться восхитительной! Вскоре в дом хлынули плотники и декораторы. Это было похоже на нашествие толпы родственников, приехавших погостить «на денек». Кина и шагу не могла ступить, не наткнувшись на стремянку или на груду досок. - Похоже, они размножаются, - простонала Мэнди однажды утром, наблюдая за двумя плотниками, которые, выбиваясь из сил, пытались заменить часть потолка на кухне. - Разве можно готовить в таких условиях?! - Сделай два блюда бутербродов, - рассмеялась Кина. - Если кормить их как следует, может быть, от их работы будет толк. И не экономь на кофе. - Хозяин - барин, - вздохнула Мэнди и, покачав головой, направилась к буфету. - Эй, хозяйка, кто-то стучится в дверь! - крикнул один из электриков, бродивший по кухне с мотком провода в руке. Кина протиснулась за спиной маляра, стоявшего на стремянке. В джинсах, вызывающе обтягивающих ее длинные стройные ноги, и голубой рубахе, подчеркивающей очертания ее полной груди, она выглядела сейчас значительно моложе своих лет. Волосы ее нежными локонами падали на плечи. Лицо Кины утратило напряженное выражение, из глаз исчезла печаль, овладевшая ею в первые дни после смерти отца. Кина чувствовала себя отдохнувшей, более женственной и мягкой. - Эй, ребята, да там «роллс-ройс»! - ошеломленно шепнул кто-то из плотников. Кима замерла на пороге, положив ладонь на дверную ручку. Это не мог быть Джеймс Харрис, хотя она и ожидала его визита после встречи в лесу. У Харрисонов, конечно, водились денежки, но не на столько, чтобы позволить себе «роллс-ройс». Кина знала только одного человека, владевшего такой машиной и огромным состоянием, но - несмотря на все предсказания Мэнди - ей и в голову не приходило, что он сюда заявится. Она повернула ручку и потянула тяжелую дверь на себя. На пороге стоял он - высокий, мускулистый, словно борец. Лицо его выражало решимость, темные глаза горели и буквально испепеляли Кину. - Так вот вы где, - прорычал Николас голосом, знакомым ей по последней их встрече. От этого воспоминания щеки Кины покрылись легким румянцем. - Я угрохал чертову уйму времени, чтобы вас разыскать. Миссис Сэймс сказала, что вы звонили мне домой и выясняли, вернулся ли я из Парижа, но о себе удосужились сообщить лишь то, что отправились в свой родной город, в Джорджию. - И вы никак не могли припомнить, где именно я родилась? - с лукавой улыбкой предположила Кина. - Этот проклятый штат слишком велик! - проворчал Николас, уставившись поверх ее головы на изумленных рабочих, не скрывавших своего любопытства по поводу появления этого незнакомца в сером костюме. - Пришлось откопать ваше старое личное дело. Я действительно никак не мог припомнить название этого городишки. - А вы не додумались позвонить в мой офис? - спросила Кина. - Я вернулся только вчера, - сказал он вполголоса. - А вчера было воскресенье, мадам. По воскресеньям, как вам известно, ваш офис закрыт. Кина с трудом перевела дыхание. При виде Николаса сердце ее снова принялось выделывать акробатические трюки. - Умер мой отец, - тихо проговорила она, - Сочувствую, - отозвался Николас. - Скоропостижно? Кина кивнула: - Да. Она печально взглянула на Николаса, жалея о том, что его не было рядом в тот момент, когда ей сообщили эту ужасную весть. Как хорошо было бы выплакаться в его объятиях! - Вы что, решили, что я здесь прячусь? - добавила она после паузы с невеселым смехом. - Спрятаться здесь, в таких условиях? - Николас бросил на рабочих раздраженный взгляд. - На глазах у такой толпы? Это похоже на стройплощадку. - Не хотите ли пройти в дом? - предложила Кина. - Я-то, может, и хотел бы, да моя страховая компания станет возражать! - с обезоруживающей прямотой заявил Николас, настороженно глянув на двух плотников, стоявших на стремянках по бокам от входной двери. - Ладно, можно посидеть снаружи. - Кина махнула рукой в сторону крыльца. Николас посмотрел в указанном направлении и обнаружил, что в стратегически важных местах недостает двух досок. Темные глаза его внезапно блеснули, и на мгновение Кине показалось, что в них засветилось необычное для Николаса лукавство. - Ну разве что вы сядете ко мне на колени и дадите собравшейся публике полюбоваться этим дивным зрелищем, - заметил он. - Кроме того, здесь дьявольски холодно, а вы почти раздеты, - Он схватил ее за руку. - Пойдемте посидим в машине, поболтаем пару минут. - Развратник! - пробормотала она, торопливо, чтобы спастись от холода, подбегая следом за ним к автомобилю. - Вы, наверное, хотите запереть меня в салоне и попытаться соблазнить. - Есть такая идея, - подтвердил Николас, усаживая ее в машину. - Подвиньтесь. Кина подвинулась, освобождая ему место. Николас обнял ее за плечи, и ее сразу же окутала волна тепла, такого приятного после пробежки по морозу. - Тоже мне идея, - проворчала она. - Вы никогда не пытались ухаживать за мной всерьез. Николас наклонился к ней, и его лицо внезапно оказалось так близко, что Кина разглядела даже крошечные морщинки в уголках глаз, тени от густых ресниц и легкие складки вокруг твердых, четко вылепленных губ. На нее пахнуло знакомым ароматом дорогого одеколона. - Прежде вам этого не хотелось, - возразил он. Взгляд его остановился на ее губах, кажущихся бледными без обычного слоя помады, и сердце Кины вздрогнуло при виде чувственной искорки, блеснувшей в его глазах. - Вы об этом ни разу не задумывались до того вечера, когда я уезжал в Париж. Но теперь настало время удовлетворить ваше любопытство, моя маленькая мисс Целомудрие. Позвольте мне продемонстрировать вам, как я целуюсь. Он придвинулся еще ближе и, прежде чем она успела отстраниться, прижался ртом к ее губам. Нежность этого поцелуя буквально парализовала ее, и Кина, словно откуда-то издалека, следила за тем, как губы Николаса ласкают ее рот. На нее нахлынули новые, неизведанные прежде ощущения. Николас медленно провел языком по ее верхней губе. Кина задохнулась. Она не отрываясь смотрела в его глаза и видела, как в них появляется новое, незнакомое ей выражение. - Вкус кофе, - проговорил он низким, чувственным голосом. - Я… пила его… за завтраком… - неожиданно пискляво сообщила Кина. Она напряглась, ожидая чего-то с жадным желанием, так же необъяснимым для нее, как и это новое выражение на лице Николаса. - А я предпочел бы на завтрак вас, - заявил он, и Кина увидела, как его приоткрытый рот снова приближается. - Откройте рот, - шепнул он, прижавшись к шелковистой мякоти ее губ. - Не заставляйте меня применять силу. - Николас… - задыхаясь вымолвила Кина, но его большие теплые ладони уже обхватили ее лицо, а мускулистое тело прижало ее к мягкой кожаной спинке сиденья. Он не ответил. Его горячие твердые губы уверенно и неторопливо впивались в ее рот все сильнее и сильнее. У Кины закружилась голова. - Ох! - потрясенно шепнула она, уже не пытаясь прервать поцелуй. С ней творилось что-то невероятное. Ладонь Николаса легла на мягкую хлопковую ткань, прикрывавшую ее грудь. Спустя мгновение Николас уже нежно сжимал эту грудь, наслаждаясь ее упругой мягкостью. Кина отстранилась и заглянула в его темные глубокие глаза. - Ты не носишь лифчик, верно? - тихо спросил он. - Тебе он просто не нужен. У тебя такая нежная грудь, Кина! Такая нежная, такая упругая и теплая! - Ник… - выдохнула она, утопая в глубине его глаз. Она поймала его руку и испуганно замерла. - Пожалуйста, не надо, - шепнула она. - Ник… - Мне нравится, как ты произносишь мое имя, - прошептал он в ответ. - Повтори еще раз. Кина задыхалась, как рыба, выброшенная на берег. Губы ее горели от прикосновения его губ - и от жажды снова ощутить его поцелуй. Она потупилась. - Ты меня стесняешься? - удивился Николас. - После стольких лет?… Кина осторожно подняла глаза; - Мы ведь раньше никогда не занимались любовью, - неуверенно проговорила она. Пальцы Николаса, по-прежнему касавшиеся ее груди, буквально жгли ее. - Мы и сейчас еще не занимаемся любовью, - уточнил он. - Почему ты не даешь мне прикоснуться к тебе? Кина залилась густым румянцем. Как же она ненавидела в этот момент себя - за свою глупость и неопытность! - Тебе ведь понравилось, не так ли? - спросил он, убирая руку с ее груди и легко поглаживая густые темные волосы Кины. - Пожалуй, мне лучше вернуться в дом, - пробормотала она сквозь зубы. - Нет, подожди. Когда были похороны? - Неделю назад. Николас нахмурился. - И ты… до сих пор здесь? - Он прищурился: - Почему? Кина поджала губы. Она не собиралась обсуждать с ним это… по крайней мере сейчас. Но на вопрос следовало ответить. И Кина прямо, без обиняков объяснила, почему она задержалась в Эштоне. - И первым гостем, которого я приглашу на вечеринку, будет Джеймс Харрис. В темных глазах Николаса вспыхнуло пламя. Он знал, что Кина когда-то любила Джеймса Харриса и что тот жестоко оскорбил ее. Кина, рыдая у него на плече, сама рассказала ему об этом однажды вечером, случайно выпив слишком много крепкого ликера на пустой желудок. Но что именно Харрис сделал, чем причинил ей такую боль, Николас не знал. Впрочем, это его и не интересовало. Ему было и так достаточно. - Ты, должно быть, совсем с ума сошла, если считаешь, что я позволю этому подлецу к тебе приблизиться, - сказал он внезапно севшим голосом. - И как же ты собираешься помешать этому, Николас? - спросила Кина с куда большей храбростью в голосе, чем в душе. Предшествующие разговору поцелуи и объятия изрядно охладили ее боевой задор. Николас отстранился, вышел из машины и подержал дверцу, пока Кина не вышла вслед за ним. - Я никогда не вступаю в сражение без уверенности в победе, - напомнил он Кине с неожиданно прохладной улыбкой. - Кроме того, я потратил на тебя слишком много лет, чтобы спокойно смотреть, как ты суешь голову в петлю. - Это моя голова, - возразила Кина. Николас приподнял двумя пальцами ее подбородок, наклонился и еще раз нежно прижался губами к ее губам. Затем он отстранился и улыбнулся, увидев на ее лице беспомощное, почти затравленное выражение. - Перед тем как уехать в Париж, я предупредил тебя, что в один прекрасный день намерен стать твоим любовником. И этот день ближе, чем ты думаешь, моя славная, да и ты сама желаешь меня сильнее, чем мне казалось. Ты созрела, и тебя пора сорвать. - Я не яблоко, - огрызнулась она. - Верно, ты - персик, - уточнил Николас, подтверждая это новым ласковым поцелуем. - Маленький, сладкий, сочный персик, который будет очень приятно съесть. Но первым делом надо стряхнуть тебя с дерева. - С этими словами Николас обогнул капот «роллс-ройса» и сел за руль. Кина проводила его свирепым взглядом. - Для этого тебе понадобится большая палка, Николас Коулман! - крикнула Кина ему вслед. Николас лишь рассмеялся: - Нет, голубушка, это тебе она понадобится - для защиты. Я ведь еще вернусь. И прежде чем Кина успела придумать ответную колкость, он уже скрылся в облаке пыли, оставив ее одну на холодной улице. |
||
|