"Пятёрка отважных. Лань — река лесная" - читать интересную книгу автора2Было очень рано, когда жители Заручевья устремились на площадь, где до войны раз в неделю собирался базар. Люди несли на плечах свои пожитки, гнали коров и коз, катили тачки и ручные тележки, вели и несли детей. Тётя Малка тянула на плечах громадный узел. Рядом с ней топал Лёва, также с узлом за плечами и стопкой книг в руке. За эти книги у Лёвы с тётей произошла короткая стычка. Тётя хотела, чтобы Лёва вместо книг взял примус и бидончик с керосином, но тот заупрямился. Они заспорили. Лёва, безусловно, победил, доказав тёте, что обед можно сварить и на костре, а вот без книг ему никак не обойтись. — Чтоб ты здоров был и тебе понадобились эти книги, — отступила тётя Малка и заплакала. Когда Лёва с тётей пришли на площадь, там уже собралось чуть ли не всё Заручевье. Вокруг площади стояли солдаты. Они всех пропускали на площадь, но с неё никого не выпускали. Лёва с тётей присоединились к заручевцам, положили узлы на столы, с которых шла когда-то бойкая торговля. Тётя сразу начала шептаться с такими же заручевскими женщинами, как и сама, а Лёва примкнул к мальчишкам, чтобы о том о сём расспросить их… Вскоре из местечка прикатила машина. Долговязый начальник полиции начал о чём-то говорить, со злостью выкрикивая на своём языке каждое слово. Люди сразу затихли. Даже маленькие дети перестали плакать. Когда он окончил свою речь, слово взял седой фашист в чёрном френче. — Слушайте меня внимательно, — начал он. — Немецкое командование переселяет вас на новое местожительство в гетто. Вы должны восстановить кирпичный завод и делать кирпич. Много кирпича. Кто будет плохо работать, того ожидает суровое наказание. Кто покинет местожительство без разрешения, будет расстрелян без суда. Сейчас вы оставите вещи и скотину на этой площади и пойдёте пешком в гетто. Вещи вам привезут на машине. Можете не беспокоиться, ничего из вещей не пропадёт. По дороге в гетто вы должны соблюдать порядок. Кто будет делать попытку убежать, будет расстрелян на месте. Даю на сборы три минуты… Фашист в чёрном френче вынул из кармана часы, начал отсчитывать три минуты, будто очень торопился. Лёва так с радостью оставил свой узел. Но книги взял с собой. Зато тётя всё волновалась, что её узел может пропасть в дороге. Три минуты прошло. Чёрный фашист приказал строиться. А когда люди построились, скомандовал идти вперёд. Шеренга колыхнулась, нестройно пошагала по пыльной дороге. По сторонам колонны, спереди и сзади шли охранники с винтовками и автоматами, немного, человек десять. Лёва с тётей оказались в середине колонны. Тётя не переставала плакать. Да и остальные женщины плакали, прощались с Заручевьем, в котором прожили всю жизнь. Узкая улочка, перед тем как выбраться на просёлочную дорогу, огибала пригорок, на котором стояло здание промкомбината. Лёва подумал, что он так и не успел принести с промкомбината специальные тисочки, на которых можно было вытачивать любые детали. А хоть бы и принёс? Всё равно не забрал бы их в гетто. Радиоприёмник и тот остался спрятанный. Надо было сказать Данилке, где спрятан приёмник… Где ты всё предусмотришь. А теперь ребята останутся без приёмника… Обидно и горько было Лёве. Так всё несуразно получилось… Взглянул Лёва в последний раз на промкомбинат и глазам своим не поверил — на склоне пригорка, в малиннике, стояли Данилка с Максимкой, махали ему рукой — были рады, что увидели. — Лёва, куда ты? — крикнул Данилка. — В гетто, — ответил Лёва. — Куда, куда?.. — На новые квартиры, — объяснил Лёва. — Так мы тебя проводим, — сказал Данилка. Не успели люди оглядеться, как Данилка с Максимкой шмыгнули в колонну. — Ах, мальчики, чтоб вы здоровы были, зачем вы стали в колонну? Нельзя вам с нами, — забеспокоилась тётя Малка. Все остальные также испуганно посматривали на Данилку с Максимкой. А те не обращали на эти испуганные взгляды никакого внимания. — Зачем вас вдруг переселяют на новые квартиры? — спросил Данилка. — Кирпич делать, — ответил Лёва. — А зачем им кирпич? — удивился Максимка. — Очень мне надо знать, зачем им понадобился кирпич, — сказал Лёва. — Эти немцы совсем, наверно, глупые, потому что из чего мы будем делать кирпич, если глина из карьеров давно выбрана. — Может быть, они будут возить глину из Германии, — высказал предположение Максимка. — Не болтай, — оборвал его Данилка. — Ну, вот что, Лёва, устраивайся на новой квартире да прибегай на кладбище. Дело есть. А теперь скажи, где радиоприёмник. Мы за ним приходили. — Приёмник на чердаке, под вениками, — сказал Лёва. — А прийти на кладбище я не смогу. Нам запрещено отлучаться из гетто… — Ха, — громко засмеялся Данилка. — Мало кто и что запрещает… Лёва не стал возражать Данилке. Очень ему надо возражать. Данилка пожал Лёве руку, сказал: — Ну, мы пошли… Будем ждать тебя, когда стемнеет… Они начали выбираться из середины колонны и совсем неожиданно оказались лицом к лицу с конвоиром. — Вэк, юда, — замахнулся на них конвоир. Данилка так тот не очень испугался. Откуда конвоиру знать, что Данилке не надо переселяться в бараки кирпичного завода?.. — Пан, пан, — заговорил он, — нам с Максимкой домой надо… Мы не из Заручевья… Конвоир страшно вытаращил глаза, покраснел от злости и сильно толкнул Данилку. Кто-то из взрослых попробовал вступиться за Данилку с Максимкой, конвоир клацнул затвором и, не поднимая винтовки, выстрелил под ноги людям. Шеренга шатнулась, как лес от ветра. Громко заголосила тётя Малка: — Что же вы, деточки, наделали? Теперь уж вас не выпустят, пока ваши родители не придут за вами. А как же они придут, если не знают, где вы? Как же им передать о беде вашей? Тётя Малка голосила так жалостно, что у Максимки брызнули слёзы. А Данилка только насупился и крепко задумался. А когда он крепко задумывался, то обязательно до чего-нибудь доходил. — Не нравится мне это переселение на новые квартиры, — сказал он Лёве. — Надо убегать… — Как ты убежишь? — засомневался Максимка. — У конвоиров — винтовки… — А ты знаешь, что будет за побег? — спросил Лёва. — Расстрел, вот что! Так нам сказали. Очень мне нужен этот расстрел… У тёти слабое сердце, и она не вынесет такого горя… — Трусы несчастные, — рассердился Данилка. — Вот если мы не убежим, то обязательно расстреляют. А поэтому слушайте, что я вам скажу… У меня есть план… |
||
|