"Свидание вслепую" - читать интересную книгу автора (Мэй Сандра)

7

Клайв был мрачен и неразговорчив. Он вел машину уверенно и резко, глядя прямо перед собой, и ничего не понимающая, испуганная Хелен сжалась на соседнем сиденье в комочек.

Почему он так странно отреагировал? Почему насильно увез ее из Эшендена? Неужели ему до такой степени неприятно узнать, в какой глуши родилась его…

Его кто? Любимая? Любовница?

Они десятки раз бывали в таких вот маленьких городках и деревеньках, ночевали в сельских гостиницах, и Клайв ни разу в жизни не сморщил нос при виде продавленных кроватей и дурацких фарфоровых собачек на каминных полках. Напротив, Хелен всегда казалось, что ему нравится бывать за городом, вырываться из шумного, грязного Лондона, бродить с ней по полям и пригоркам, устраивать маленькие пикники, когда позволяла погода… В этих поездках им не нужно было скрываться, не нужно было делать вид, что они совершенно равнодушны друг к другу.

Стоп! Вот именно. В этих поездках они все равно были… анонимами! Тем и хороши были для Клайва все эти городки, что там уж точно никто его не мог узнать, и Хелен тоже. А она совершила ошибку, привезя его туда, где все очень даже хорошо знали Хелен Стоун.

Девушка почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, поспешно и резко вздохнула и дрожащим голосом начала:

— Клайв, ты не сердись, я, наверное, просто дура… Мне хотелось сделать тебе сюрприз…

— Как ты думаешь, она не обиделась?

— Кто? Миссис Клоттер?!

От неожиданности у нее даже слезы высохли.

— Ну… Мы не слишком вежливо с ней расстались…

— Да моя бы воля, я бы и разговаривать с ней не стала! Она же первая сплетница на весь городок.

— М-да, будем надеяться, что скорость распространения сплетен не очень велика.

— Клайв, в чем дело? Ты так боишься за свою репутацию?

— Да нет, репутация здесь ни при чем…

— Тогда почему? В чем дело? Мы словно от погони убегаем.

— Прости, Хелен. Расскажи мне о своем доме.

— Дом, от которого мы так поспешно удрали?

— Хорошо, если хочешь, можем туда заехать на обратном пути. Не сердись, золотая.

— На обратном пути откуда? Куда мы едем теперь?

— А какая разница? Весь мир у наших ног на целых четыре дня…

— Весь мир, кроме той дыры, где меня угораздило родиться. Извини, что не могла отвезти тебя в родовое поместье с колоннами и преданными слугами.

— Бухгалтер, ты сердишься, значит, ты не прав.

— Я не понимаю, только и всего. Да, Эшенден не самое привлекательное в мире место, но уж и не настолько отталкивающее. Мы тысячу раз посещали деревни, где даже в гостинице удобства до сих пор во дворе. Мы спали в мотелях, где не спрашивают даже твоего имени. Мы занимались любовью на голой земле…

— Милая, мне казалось, ты была совсем не против.

— Да, я была не против. Но я и представить себе тогда не могла, что ты такой сноб. Что ты стыдишься… я даже не могу понять, чего именно. Значит, по-твоему, я заслуживаю только придорожных гостиниц?

— Хелен, ты заслуживаешь дворца магараджи, но ведь мы решили так с самого начала…

— И это начало было три года назад, Клайв. Три года! Сколько раз я была у тебя дома? Два. Сколько раз ты оставался у меня? Ни одного. Три года мы катаемся по всей Англии…

— Ну-ну, не преувеличивай…

— Вот именно, даже не по всей Англии, а вокруг Лондона, стараясь не бывать в одном месте два раза. Это унизительно, Клайв!

— Раньше тебе так не казалось.

— Потому что я только сейчас поняла, ПОЧЕМУ мы так делали. И не смей мне говорить про корпоративную этику, а то я завизжу. Она не помешала тебе трахать меня три года подряд!

Теперь разозлился Клайв. Он резко съехал на обочину и повернулся к Хелен. Темные глаза горели, на скулах выступил темный румянец.

— И почему же?

— Потому что тебе так удобно. Никаких обязательств, никаких обещаний. Приручил собачку, надрессировал ее на команду «Выходные? В койку!». А потом целую неделю спокойно живешь своей нормальной привычной жизнью. Не надо ничего менять, ни к чему привыкать. Немного экстрима на уик-энд только добавляют тонуса.

— Вот уж не ожидал, что услышу от тебя такое! Хорошо, я расскажу тебе, в чем дело…

— Не желаю слушать. Мне все ясно. Мое место в мотеле — вот и отправляемся туда. В конце концов, выходные еще не кончились, а зарплату надо отрабатывать!

— Что?!

Честно говоря, она испугалась выражения его лица, но в крови еще бродил яд противоречия, поэтому Хелен выскочила из машины и зашагала по мокрой дороге.

Примерно через десять минут он ее догнал, ехал рядом, потом остановился, вышел из машины и просто сгреб ее в объятия. Хелен сопротивлялась изо всех сил, но Клайв, разумеется, был сильнее.

Выходные они провели в небольшой и до ужаса симпатичной деревушке, и хотя любили друг друга все так же страстно, в ту ночь пролегла между ними незаметная ниточка отчуждения…


Утром в понедельник неприступная и холодная мисс Хелен Стоун вышла на работу, как обычно, вовремя. Если она и обратила внимание на необычную бледность своего босса, то приписала это тому, что избыток свежего воздуха и недостаток здорового сна вреден среднестатистическому горожанину. Неприятный осадок после истории с Эшенденом постепенно улетучивался, а работы было много, так что Хелен понемногу забыла об инциденте и уже в среду почувствовала обычное нетерпеливое предвкушение следующих выходных.

Клайв Финли в эту неделю превзошел сам себя — в актерском смысле. На Хелен Стоун он вообще старался не смотреть, сделал ей несколько довольно жестких замечаний по работе, а кофе подчеркнуто пил в компании Милли Блэк. Даже самый внимательный наблюдатель не смог бы уловить в этой игре фальши, а если бы смог услышать один из разговоров с Милли — и вовсе бы успокоился.

— Клайв, ты чего это такой суровый? Фирму папа отбирает?

— Ой, знаешь, вот это меня меньше всего волнует. Уволит — уйду в плавание.

— Здрасьте! А мы, твои подчиненные? С нами что будет?

— Пристрою вас, так уж и быть. А некоторые сами пристроятся. Уж они сумеют.

— Так ты и не нашел с ней общего языка? А мне казалось, между вами что-то завязывается…

— Милли, ты, прости меня, дура и сплетница. Что может завязаться с этим монстром в юбке? И у кого?

— Вполне симпатичный монстр. Она стала очень даже ничего за время, пока работает у нас. Я даже не ожидала.

— У нее в глазах одни цифры. Молись она на ночь — читала бы отрывки из бухучета.

— Клайв, ты чего такой злой-то? Она что, не поддалась твоему убийственному обаянию? Ну, так ты сам этого хотел, в смысле, не хотел.

— Я не люблю расчеты и расчетливых людей. Я их боюсь. От них все зло в мире.

— От мисс Стоун в мире только польза и порядок. Финансовые документы она ведет прекрасно. А большего от нее и не требуется. Да, я тоже считаю, что молодая женщина ее возраста должна быть поживее и повеселее, но, с другой стороны, какая мне разница?

— Она наверняка все просчитала на калькуляторе. Когда и сколько душевного тепла тратить, когда достроить карьеру и заняться строительством личной жизни…

— Клайв, ты меня пугаешь. Хочешь ее уволить?

— Да нет. Пусть приносит пользу дальше. Но рядом с ней у меня мороз по коже. Ну ее. Расскажи лучше, как твой затянувшийся брак?

— Стыдись, босс! Я всего два года замужем.

— Как свекровь?

— Нормально. Только настаивает на внуках.

— Так давай, дело хорошее.

— Видишь ли, пока моя зарплата больше, чем у мужа, о внуках придется позабыть. Я в некотором роде добытчик.

— Да-да… И что он?

— Кто — он?

— Я так и думал.

Милли внимательно посмотрела на Клайва Финли. Темные глаза ее шефа и друга смотрели в пустоту, он машинально размешивал сахар в пустой чашке и уж совершенно точно не слышал ничего из того, что Милли Блэк говорила за последнее время о себе.

Милли была достаточно тактична, чтобы не лезть с вопросами, хотя любопытство вспыхнуло в ней ярким костром. Что могло до такой степени расстроить и выбить из колеи веселого, смешливого, абсолютно несерьезного Клайва Финли, который последние пару лет выглядел совершенно умиротворенным и энергичным? И почему такую неконтролируемую и неожиданную ярость ни с того ни с сего стала вызывать у него красивая, умная, но скучная, как зубная боль, бухгалтерша Хелен Стоун?


В субботу Хелен проснулась пораньше и начала размышлять, какой выбрать гардероб для нынешних выходных. Погода установилась прекрасная, совсем летняя, если не считать вчерашнего снега с дождем, так что за городом должно быть прекрасно. Впрочем, пусть место выбирает Клайв, она больше не станет ни на чем настаивать. Он давно хотел съездить в Виндзор, это было бы замечательно…

Потом были обычные утренние хлопоты, мытье головы и укладка непослушных локонов, потом Хелен произвела смотр купленному накануне кружевному белью — три комплекта разных цветов и разной степени соблазнительности. Алый она купила зря — светлым блондинкам он не очень идет, если только на фоне темных, даже черных простыней, но где ж их взять, в сельской-то гостинице?.. А вот персиковый и черный великолепны. Жаль, что ночь у них с Клайвом будет только одна, хотя можно взять с собой пеньюар от черного и подать Клайву кофе в постель.

Собственно, можно и постельное белье купить, возить с собой, а чего такого? Правда, обычно у них не хватало времени на обустройство, так сказать, временного пристанища, но надо же когда-то начинать.

Она вдруг представила себе, как и через пять, скажем, лет они с Клайвом все так же будут ездить по выходным за город. Возить с собой постельное белье, салфеточки, посуду, картины, пластинки.

Создавать иллюзию общего дома на один-два дня.

Потом паковать все это обратно в сумку и уезжать в Лондон.

И так до скончания дней.

Нет, гораздо меньше. Потому что через десять лет ей будет под сорок, это еще ладно, но через пятнадцать — под пятьдесят, и тогда уж совсем по-дурацки будут выглядеть эти свидания…

Хелен очнулась и скорчила зеркалу рожу. Что за глупость лезет в голову по утрам! Разумеется, они не будут прятаться всю жизнь. Все изменится, и она уже знает почему.

Потому что теперь у Хелен Стоун есть опыт работы, теперь ее возьмут в любую фирму, а значит, она перестанет быть подчиненной Клайва Финли и останется просто его любимой женщиной, и уже не надо будет прятаться, мотаться по этим мотелям, они будут жить вместе, в Лондоне, привыкнут к этому…

Звонок в дверь застал размечтавшуюся Хелен Стоун врасплох. На девушке был только черный комплект белья и короткий халатик. Она бросила взгляд на часы и взвыла от ужаса: Клайв должен был ждать ее в десять на углу улицы, а сейчас было без четверти одиннадцать. Наверное, ой не выдержал и решил подняться к ней!

Внезапно она бросила на себя еще один взгляд в зеркало, и шаловливая улыбка скользнула по губам. Интересно, а сможет ли он устоять, если дверь ему откроет роковая красавица в туфлях на высоком каблуке и черном белье?

Звонок повторился, на этот раз более нетерпеливый и требовательный. Хелен схватила тюбик с помадой и крикнула:

— Сейчас иду-у!

Наскоро подмазала губы, искусно взбила светлые локоны, бросила халатик и нацепила абсолютно прозрачный черный пеньюар, доходивший до середины бедер. Едва не вывихнула лодыжку, засовывая ноги в туфли на десятисантиметровом каблуке. Торопливо схватила с подзеркального столика длинный нефритовый мундштук для тонких сигарет, всунула в него ментоловый «Вог» и помчалась к дверям. Придав голосу томную хрипотцу, пропела:

— Уже открываю, любимый!

И открыла.

Все немые сцены мировой драматургии — шумная площадь в базарный день по сравнению с наступившей тишиной…

Она сразу узнала Макгиллана, хотя видела его всего один раз, три года назад, да и то издали. Высокий, грузный, с гривой седых кудрей и высокомерным взглядом мужчина. Хороший костюм, элегантный плащ. Руки держит в карманах, а выражение лица — так смотрят на что-то в высшей степени неприятное и неприличное. Нечто, мешающее честным людям жить и работать без помех.

Макгиллан смерил Хелен Стоун откровенным и циничным взглядом человека, знавшего в своей жизни не один десяток женщин. Его абсолютно не шокировало то, что перед ним стояла практически обнаженная девица. Во взгляде Макгиллана царило, скорее, понимание. Для него подобная экипировка была не в новинку.

На самом деле старый Макгиллан шел сюда со смешанным чувством. Основным была ярость, это правда. Всю проклятую неделю он бушевал у себя в кабинете и дома, мысленно уже несколько раз растерзав на клочки и покойную старую шлюху Сюзанну, и ее чертово отродье. С другой стороны, отродье, по словам покойной старой шлюхи, было и его, в некотором роде, тоже. Макгиллан не узнал бы отцовские чувства, даже если бы они выскочили из кустов и дали ему по голове, но и пренебречь своим потенциальным родством с маленькой дрянью он не мог.

Кроме того, его мучил вопрос: эта маленькая дрянь в курсе происходящего или же ее роман с дураком Клайвом следует отнести к разряду идиотских совпадений, которыми так богата идиотская жизнь в этом идиотском городе? И перед ним предстанет нежный белокурый ангел в скромном платьице, ни сном ни духом не ведающий, что всемогущий Макгиллан из-за нее уже неделю нормально не спит?

Три года назад он выполнил условие Сюзанны, отдал распоряжение управляющему делами найти для Хелен Стоун место бухгалтера в одном из мелких филиалов — и думать обо всем забыл. То, что девка оказалась именно в Норвиче, следовало точно отнести к совпадениям, но вот дальше…

Из Эшендена он понесся в Лондон и с яростью убедился, что его непутевый сынок уехал на все выходные из города. Уехал с барышней — швейцар ее видел и опознал: та самая, с которой Клайв появлялся еще три года назад, то есть аккурат в то время, когда Хелен Стоун должна была приехать в Лондон. Дальше уж даже самый тупой родитель мог предположить, что если его отпрыск три года встречается с одной и той же девицей, то они уж всяко не сонеты Шекспира друг другу читают. Макгиллан посвятил выходные тщательному расследованию и выяснил следующее:

Если у Клайва и девки роман, то о нем почти никто не подозревает.

На работе они держатся отчужденно, поводов для сплетен не дают.

Ни с кем она не дружит, подружек не завела, однако по выходным всегда отсутствует — несколько раз ей пытались дозвониться.

Клайв тоже уезжает из города, а раньше любил шляться по ночным клубам и ресторанам.

Крайне скудная информация.

И тогда Макгиллан пошел своим излюбленным путем — напролом. Вечером в воскресенье он приехал домой к своему сыну и уселся в гостиной ждать.

Клайв ему не обрадовался — но это было нормально. Они с сыном никогда не были близки. Однако при виде отца у парня забегали глаза, и он стал бестолково слоняться по всей квартире, всячески избегая встречаться с Макгилланом взглядом. Тогда Макгиллан прямо спросил, не заезжал ли Клайв пару дней назад в Эшенден? Клайв ответил, что решил прокатиться по пригородам, а где именно был, всего и не вспомнит. Возможно, в Эшендене тоже.

Тогда Макгиллан прищурился и почти ласково поинтересовался:

— А ты вообще-то знаешь, с кем ты спишь?

Клайв вспыхнул и выпрямился, готовый к сражению, но Макгиллан не дал ему ни малейшего шанса.

— Твоя Хелен Стоун — внебрачная дочь одной шлюхи из Эшендена, которая выдавала себя за ее тетку. Три года назад они нашли меня и начали шантажировать. Якобы девчонка — дочь… одного нашего очень близкого родственника, который соблазнил и бросил мать девчонки, когда она работала у него на предприятии. Они угрожали обнародовать факты, если я не дам девчонке работу. Ты помнишь, тогда я шел на выборы, и любое черное слово могло мне повредить. Кроме того, я чувствовал определенную ответственность перед этой женщиной, ведь как ни крути, а она пострадала. Я дал Хелен Стоун работу с условием, что она никогда не попытается вновь шантажировать меня.

— Хелен — шантажистка… Я не верю тебе!

— Не сомневаюсь. У нее внешность ангела с открытки. Однако внешность часто бывает обманчива. Эта девица явилась в Лондон вовсе не для того, чтобы получить работу. Она решила наложить свои ручки на моего сына.

— Отец, да она даже не знает…

— Да? Ты считаешь своего папу идиотом? Неужели я сам отправил бы ее работать именно в ту контору, где начальником мой сын? Да я бы близко ее не подпустил! Но она навела справки и устроилась именно к тебе под крыло. Скажи, о ваших отношениях кто-то знает?

— Нет, но…

— Потому что она хитра, эта дрянь!

— Отец!

— Я все понимаю, сын. Больно расставаться с иллюзиями. Но посуди сам. Почему она повезла тебя в Эшенден именно в тот день, когда там оказался я? Да потому что наступил час икс! На глазах всего городка продемонстрировать мне, что, если я встану у вас на пути, она снова начнет шантажировать меня. В городишке с удовольствием прислушаются к ее словам. В маленьких городках любят грязные сплетни…

Глядя на растерянное лицо сына, Макгиллан испытал нечто вроде сочувствия, но в то же время возликовал. Годы в бизнесе не прошли даром. Из поражений извлеки победы, вот секрет успеха Макгиллана. Все свои собственные просчеты он представил сыну как холодные расчеты молодой шантажистки, и зерно, судя по всему, упало на благодатную почву. Он сомневается — а это уже половина дела.


Затянувшаяся пауза закончилась. Хелен взвизгнула и метнулась в ванную, закуталась в халат, а когда вышла — Макгиллан уже стоял посреди комнаты.

— Простите! Я думала, это…

— Я знаю, кого вы ждали, детка.

— Мне страшно неловко.

— Пустяки. Я… Одним словом, мы не чужие люди.

— Мистер Макгиллан, я не совсем понимаю…

— Сейчас объясню. Мисс Стоун… Хелен! Скажите мне правду — какие отношения вас связывают с Клайвом Финли?

— Он… Мы… То есть… Я не совсем понимаю… Я работаю на него.

— И спите с ним, не так ли? Уже три года. Практически с первых дней работы под его началом.

— Мистер Макгиллан…

— Буду краток. Я пришел не губить вас, а спасать. Спасать от этого человека. Спасать от того, кто безжалостно погубил вашу юность и вверг в пучину греха.

— Я не…

— Хелен, милая, этот подонок — мой сын.

— Что? Но…

— Клайв Финли — мой единственный и недостойный сын. Он носит фамилию своей матери исключительно, чтобы досадить мне, не понимая, что тем самым оказывает мне услугу. Видит Бог, детей я люблю. Я всегда хотел, чтобы у меня их было много, но люди редко могут удержаться от злобы и зависти при виде чужих удач. Впрочем, об этом позже. Повторяю, мой сын — негодяй. Он использует вас, он сделал вас своей наложницей…

— Вы ошибаетесь! Мы с Клайвом любим…

— О, в вас я не сомневаюсь, самоотверженная, добрая девочка. Я знаю, что вы сделали все, что он от вас потребовал. Вы скрываете вашу связь, вы стараетесь ничем не запятнать его репутацию, вы терпеливо ждете его по выходным…

— Мистер Макгиллан…

— Задумайтесь, откуда об этом знаю я? Откуда мне известно о том, что ваша связь длится уже три года? Что вы проводите вместе все выходные, по будням же притворяетесь равнодушной? Разве вы кому-то об этом рассказывали?

— Нет, но…

— Правильно, зато рассказывал он. Трезвонил по всем углам, сплетничал в своем кругу — кругу таком же развращенном и порочном, как и он сам. Только в этом кругу могли приветствовать ту гнусность, которую он совершил над вами.

Хелен поежилась. Речь отдавала цитатами из романов девятнадцатого, а то и восемнадцатого века… В конце концов, даже если и так, то в наши дни на связь до брака смотрят уже совсем по-другому…

Макгиллан неожиданно заломил руки и заговорил мрачным и трагическим тоном:

— Вижу, что вы все еще не понимаете. Просто набираюсь сил, чтобы открыть вам страшное. Мужайтесь, дитя. Мое дорогое дитя! Моя… дочь.

— Что?! Мистер Макгиллан, вы сошли…

— Едва не сошел, когда узнал, ЧЕМ похвалялся этот негодяй. Тем, что, как Калигула, спит со своей собственной сестрой!

Хелен упала в кресло, поднесла руки к груди…

— Я не знал о вашем существовании. Только перед самой смертью ваша тетя открылась мне.

— Те… тя… Сю… занна…

— Она много страдала, не корите ее строго. Дитя мое… Сюзанна родила вас от меня.

Хелен вытаращила глаза, а потом вскочила и крикнула:

— Вы бредите, мистер Макгиллан! Вы безумны! И вот что я вам скажу: если Клайв ваш сын, то мне понятно, чего вы боитесь. Вы боитесь, что мне нужны ваши деньги. Да еще эта проклятая корпоративная этика! Так вот: мне наплевать на них. Я уволюсь с работы, найду себе другое место. И мы с Клайвом будем…

— Дитя мое бедное! Знаю, вам трудно поверить…

— Моим отцом был Джон Стоун. Мамой — Салли Стоун. Тетка Сюзанна воспитывала меня после их смерти, потому что дала обещание своему брату…

— Добрая женщина! Она сделала все, чтобы ты ничего не знала о своем внебрачном происхождении. И несла свой крест. Даже я ничего не знал все эти годы. Только два года назад, зная, что умирает, она открылась мне.

Хелен чувствовала, что рот у нее как будто забило мокрой и холодной ватой. Ноги противно тряслись, перед глазами все плыло. Она вспомнила, как тетка Сюзанна сообщила ей о том, что Дерек Макгиллан дает ей место у себя в фирме. Хелен еще удивилась тогда, откуда у тетки такие связи… Он знает про то, что тетка умерла два года назад, а вот сама Хелен этого не знала… Мама… папа… Такое невозможно выдумать, надо быть извращенцем, чтобы такое выдумать…

— Пожалей свою душу, девочка! Ведь ты живешь, как с мужем, с собственным братом. Подумай, а если ты забеременеешь?

— Мистер Макгиллан… Прошу вас… Мне надо побыть одной…

— Я ухожу. Я знаю, ты не захочешь меня больше видеть — удар слишком силен. Знай, что я всегда окажу тебе помощь, если она тебе потребуется.

— Клайв… Я должна с ним поговорить…

— Он на эти выходные уехал к своей невесте, только поэтому я, и рискнул прийти.

— К невесте?

— Он негодяй! Ты не знала, это понятно. Он женится через месяц. Гертруда Стайлинг, прекрасная партия. Наши семьи давно дружат. Отчасти даже жаль ее, но она знает, на что идет. Надеюсь, ты не захочешь разбить ей сердце? Этот ужас мы похороним в наших сердцах навеки — ты, я и Клайв. Возможно, когда-нибудь он сможет раскаяться, а ты сможешь простить. Вот деньги. Не благодари, считай это подарком. Прощай, дитя мое.

С этими словами великий актер и негодяй Дерек Макгиллан покинул квартиру Хелен Стоун, оставив позади себя лишь дымящиеся руины, если говорить образно.