Жаклин Бэрд Ночь утра мудренее

Глава первая

— Я до сих пор не могу поверить в то, что вам пришло в голову подвергнуть меня такому идиотскому испытанию!

Эмили Ферфакс сидела напротив своего старшего брата Тома и его супруги Хелен за столом в просторном зале пятизвездочного лондонского отеля.

— Расслабься, Эмили, — бросил Том. — Выглядишь отлично. Так что волноваться не о чем.

— Если не считать того, что я чувствую себя пациенткой сумасшедшего дома. Очень, надо сказать, неприятное ощущение.

— Что есть, то есть, — ухмыльнулся брат. — Но ты ведь помнишь нашего отца, он любое рядовое благотворительное мероприятие обязательно превращал в костюмированное шоу. Вот организаторы и решили продлить традицию. Да одно название чего стоит: «Ангелы-хранители африканских малюток»! Тьфу! Напыщенная галиматья!

— Да уж, истинно в отцовском вкусе, — подхватила Эмили.

— Надо полагать, что темой сегодняшнего вечера является Армагеддон, раз половина гостей обрядилась в ангелов, а другая — в чертей. У отца было весьма специфическое чувство юмора. Одним словом даже и не определишь. Помнишь мамин сороковой юбилей? Он тогда заставил всех нас предстать в образе Казановы. Похоже, только он один и знал потаенный смысл этого действа. Для всех прочих он так и остался неразгаданным.

— Еще бы не помнить! Поразительное зрелище… Все, независимо от пола, были в камзолах и обтягивающих чулках. Многие женщины смотрелись неоперившимися юнцами, а те, что с формами, вообще выглядели невообразимо. В этом явно усматривалось что-то провокационное. Мне тогда пришлось проложить немало усилий, чтобы отогнать все глупые подозрения по поводу скрытых сексуальных отклонений нашего покойного папочки, — смущенно призналась Эмили брату и с легким ужасом покосилась на невестку, миловидную брюнетку с задорным полудетским личиком. — Но ведь теперь иное дело, Хелен, — серьезным тоном поспешила добавить она. — Неужели тебе нравится этот гнуснейший ярко-красный латекс, тем более что костюм размера на два меньше, чем нужно? Почему ты заказала для меня именно его? — добродушно, но прямо спросила она, наблюдая, как проказливые чертики отплясывают в густо-карих глазах невестки.

Том встретил Хелен во время учебы в университете. Поженились они два года назад, будучи оба двадцати трех лет от роду. И уже успели стать гордыми родителями годовалой дочери, которая появилась на свет за неделю до того, как внезапно от обширного инфаркта умер отец Тома и Эмили. Новорожденную было решено назвать Сарой, в честь их матери, умершей три года назад от рака. Хелен не стала возражать.

— Не понимаю, на что ты жалуешься, — улыбнулась девушка. — Всем бы выглядеть как ты, Эмили. И если считаешь, что найти костюм подходящего размера легко, то ошибаешься. Помню, как на пятом месяц беременности я вдруг обнаружила, что перестала влезать в собственные вещи, а значит, придется обновлять весь гардероб. Вот это повод для переживаний. А то, что тебе пару часов придется походить в лаковом комбинезончике, — это никакая не трагедия, дорогая моя золовка, — нравоучительным тоном проговорила Хелен, но потом не выдержала и рассмеялась.

Эмили в алом обтягивающем костюме действительно выглядела диковато и вызывающе сексуально.

— Женщина небольшого роста может позволить себе вольность в одежде и при этом выглядеть миленькой маленькой девочкой. Дылде же вроде меня следует быть поосмотрительнее в выборе наряда, потому что меня издалека видать, — иронически отозвалась Эмили. — Вот ты настаивала, чтобы я натянула на голову капюшон. Вот, пожалуйста… как ты просила. Но это неприятно и дышать трудно. Я задыхаюсь, — пожаловалась она, оттягивая узкую горловину костюма.

— Не вини меня, дорогая. Я сделала, что могла. Если бы ты вернулась с Санторина чуть раньше… у тебя нашлось бы время самостоятельно подобрать другой костюм в тему. А этот отложить до праздника Хэллоуин. И все-таки лично я считаю, что тебе скорее к лицу алый цвет и огненные рожки, нежели белый балахон и золотистый нимб над головой. Ты такая прелесть в этом инфернальном наряде! Ни одно ангельское одеяние так не подчеркнет твои соблазнительные формы… Не забывай, что все это делается ради спасения африканских малюток, — ухмыльнулась Хелен.

— Но любой, кто знает меня, согласится, что по характеру мне больше подходит костюм ангела.

— А я решила сыграть на контрасте, — хмыкнула Хелен.

— Мне кажется, было бы правильнее всех женщин одеть ангелами, а мужчин — чертями.

— Протестую, — вступился за мужчин Том. — Это совершенно недопустимая дискриминация по половому признаку. Лично я, например, всех женщин поголовно считаю дьяволицами.

— В таком случае я считаю тебя идиотом. И…

— Простите, — раздался глубокий голос, заставивший Эмили замолчать, а всех вместе — повернуться. — Привет, Том! Рад снова тебя видеть.

— Антон! — Брат Эмили вскочил со стула. — Я счастлив, что ты принял наше приглашение и согласился участвовать со своими друзьями в этой акции.

Том встал навстречу прибывшему гостю и пожал ему руку. Но они этим не ограничились, а обнялись, как старые добрые друзья.

Эмили понимала, чем это чревато. Их столик рассчитан на восьмерых, а Антона, судя по его надменному виду, можно было отнести к числу самых влиятельных участников благотворительной акции. То есть Том наверняка пригласит его присоединиться к их небольшой группке.

Эмили с откровенным неудовольствием посмотрела снизу вверх на человека, который только что так грубо ее перебил, а теперь крайне неучтиво стоял к ней спиной.

Как она боялась, так и случилось. Брат принялся настаивать на том, чтобы Антон пересел к ним за столик. Тот согласился и жестом позвал свою спутницу, смазливую брюнетку, наряженную ангелом. И ангелом необычным. Ее желтого цвета туника, ниспадавшая искусными складками, по длине и прозрачности не уступала даже самым вызывающим пеньюарам. Ладненькая фигурка молодой женщины откровенно вырисовывалась сквозь тонкую ткань.

В этот миг Эмили Ферфакс, мечтавшая поскорее скинуть с себя эту резиновую кожу, искренне позавидовала незнакомке в ее продуваемом райском облачении и, невольно потянувшись к молнии, идущей от горла к талии, немного ее расстегнула. Она всегда отличалась жизнерадостностью и свободолюбием, и ей претило все, что стесняло тело, желания или волю.

— Позвольте представить вам мою спутницу, — торжественно произнес Антон. — Это моя подруга Элоиза. А там за столиком сидит еще Макс, мой друг и моя правая рука. Но, я думаю, вы познакомитесь с ним чуть попозже.

Эмили Ферфакс настороженно взглянула на стоявшего перед ними мужчину. Высокий, средних лет, с приятной наружностью, но, похоже, чересчур самоуверенный и считает себя неотразимым. Улыбаясь, он занял место возле Эмили, напротив Хелен. Эмили сухо ему кивнула, зато Хелен щедро расточала улыбки.

— Эмили! Очень приятно! Том рассказывал мне о вас, — по-хозяйски взял инициативу за столом в свои руки приятель брата. — Много рассказывал. И вот мы, наконец, познакомились. Меня зовут Антон Диаз.

Он привстал и через весь стол протянул ей руку.

Эмили едва заметно помедлила, нахмурившись. Ей показалось подозрительным насмешливое и даже можно сказать дерзкое выражение его лица. Однако, решив не устраивать сцен, пожала мужчине руку, продолжая размышлять над смыслом столь непонятной ухмылочки. Он энергично потряс ее руку, и в следующее мгновение будто электрический разряд прошил Эмили насквозь. Что за абсурд! Еще никогда с ней такого не бывало. Девушка поспешно отдернула руку.

Непонятно, Том много рассказывал этому Антону про нее, она же впервые слышит это имя. Почему? Эмили не любила подобные загадки. Все непонятное вызывало в ней смутный страх. В такие минуты она как девочка, очутившаяся в заколдованном лесу, начинала напряженно прислушиваться, всматриваться, озираться, готовая за любым деревом, мирно покачивающим ветвями на ветру, увидеть кровожадное чудовище.

Если честно, Антон Диаз не был похож на чудовище. Но его высокий рост и самоуверенный вид подавляли, особенно таких нежных и впечатлительных особ, как она.

По размаху плеч он не уступал сказочным богатырям, но его физическая мощь не выглядела грубой. Своей пластикой он скорее напоминал крупного ягуара, нежели медведя. Настоящий хищник, но в шарме ему не откажешь. И это самое опасное. Тем более что в каждом его движении сквозило осознание собственной силы.

Одет он был соответственно. Черный кашемировый свитер, но очень тонкий, совсем не то, что пришлось напялить на себя Эмили, и антрацитово-черная атласная мантия. Можно предположить, что именно так и выглядит адовладелец по будням. И еще явно сшитые на заказ черные-пречерные брюки и великолепные, начищенные до блеска туфли.

Весь черный и чрезвычайно опасный. Рожденный повелевать. Рядом с ним она в своем алом латексе выглядит как чертенок на побегушках.

Эмили постаралась изобразить улыбку, но она была похожа скорее на гримасу. Их знакомство никак нельзя было назвать удачным.

— Я краем уха услышал ваш разговор, перед тем, как подойти к вам, — произнес Антон. — Насколько я понял, Эмили всех мужчин считает исчадьями ада. Хотелось бы узнать, у столь сурового суждения есть какое-нибудь конкретное обоснование или это просто впитанное с материнским молоком мужененавистничество? — насмешливо поинтересовался «черный демон».

— Не кощунствуйте! Говоря о материнском молоке, вы невольно задеваете мою мать! — проворчала Эмили.

— И в мыслях не было. Не цепляйтесь к словам, мисс Ферфакс. Вам самой же прекрасно известно, что это всего лишь фигуральное выражение, означающее врожденные склонности, — нисколько не смутился мужчина.

— А вы должны понимать, что у слов есть и прямые значения, мистер Диаз. Однако я успела запамятовать, о чем мы с вами ведем речь, — отпарировала Эмили.

— Охотно напомню, — добродушно отозвался Антон. — Нынешним обществом не приветствуются дискриминационные идеи по расовому, национальному или половому признаку. Это считается некорректным. Так что ваше предложение обрядить всех дам ангелами, а мужчин — демонами мне показалась чересчур тенденциозным, если не сказать оскорбительным.

— Вам бы выступать в ООН, мистер Диаз. Современные политики не гнушаются и куда более сомнительных деяний, нежели подслушивание чужих разговоров.

— Эмили, а почему бы тебе просто не ответить на вопрос Антона? Меня тоже интересует, почему ты столь неблагожелательно относишься к славному мужскому племени, — неожиданно присоединилась к противной стороне коварная невестка.

— Между прочим вы сами-то вырядились чертовкой, — заметил Антон.

— Меня обрекли на эту роль. А виновники перед вами — мой братец и его супруга, — охотно посетовала девушка.

— Но вы с блеском играете эту роль. Костюмчик на вас сидит как влитой. Том и Хелен определенно знали, что делали, — немедленно отозвался он.

— В нашей семье мы любим пошутить друг над другом и не обижаемся. Но должна вас предупредить: такая лояльность распространяется только на членов семьи, — хмуро произнесла в ответ Эмили.

— Я внял вашему замечанию. Обязательно учту, — кивнул Антон Диаз.

— А разве можно верить человеку в наряде дьявола? Да, кстати, где вы забыли ваши рожки?

— Я никогда ничего не забываю. Запомните, во избежание возможных недоразумений в будущем.

— Но без рожек вы не дотягиваете до дьявола, за которого рассчитывали сойти, — входя в азарт, произнесла Эмили.

— Ошибаетесь. Вам бы следовало знать, что дьявол — это падший ангел. Откуда взяться рогам? Вот у его челяди действительно рога — совсем иное дело, ибо они — зверье. Я знаю, о чем говорю. Верьте мне, — проникновенно проговорил Антон Диаз сочным низким голосом.

— Я мало кому верю. А вам подавно не стану, — внезапно смутившись, сказала девушка и замолчала.

Она быстро отвела взгляд, изобразив на лице скуку.

Эмили Ферфакс шел двадцать пятый год — возраст вполне зрелый, однако повадки выдавали полное отсутствие житейского опыта. Дерзость ее выглядела как девичий максимализм пополам с кокетством, интонации были категоричными, жесты — чересчур резкими.

Эмили занималась морской археологией. И хотя после окончания университета не числилась ни в каком научно-исследовательском институте или центре, на свое счастье оказалась востребованной.

Работать ей приходилось преимущественно в мужских коллективах, и она научилась общаться с коллегами на равных, стараясь ни в чем не уступать даже самым сильным и выносливым из них. Большой мир не слишком интересовал Эмили, поскольку ей редко удавалась испытывать на суше такие же сильные по накалу эмоции, как на морском дне, когда удавалось добраться до обломков старинного судна со скрытыми в нем сокровищами.

Взгляд Эмили некоторое время рассеянно блуждал, пока не остановился на сладкой спутнице Антона Диаза.

Хороша, ничего не скажешь! Ну просто на загляденье! Такая милая, легкая и улыбчивая. Какой безмятежный вид, как у цветочка на лугу! Эмили тяжело вздохнула. Ее недавняя агрессивность показалась ей нелепой.

Наверное, все дело в собственных неурядицах и неудачной личной жизни. В двадцать один она расторгла помолвку после того, как застала своего жениха в постели с ее соседкой по комнате. Порвала с изменником решительно и бесповоротно. Но это не избавило ее от страданий, ибо пришлось еще долго изживать разочарование и обиду.

Найджел работал бухгалтером в фирме ее отца. Эмили влюбилась в него, когда ей было шестнадцать. А через два года, в день ее восемнадцатилетия, он впервые поцеловал ее, а потом… признался в своих чувствах. Когда мама долго и мучительно болела, он помогал ухаживать за ней, а когда мама умерла — утешал. Через некоторое время он сделал Эмили предложение, и она, не раздумывая, его приняла. Ну а затем случилась та ужасная сцена. Она собственными глазами увидела, с какой ненасытностью он ласкал ее подругу. В сердце Эмили словно вонзили нож и провернули несколько раз. Как же это было больно!

Эмили смогла найти только одно объяснение случившемуся. Бухгалтер Найджел прекрасно знал, что получит, женившись на богатой наследнице. И это была его главная, а возможно, и единственная причина, заставившая его сыграть роль влюбленного.

Все дело в деньгах и связях. Эмили часто напоминала себе об этом, когда кто-либо проявлял к ней интерес. Ведь если бы не ее финансовая привлекательность как невесты, этого предательства могло бы и не быть. Ей хотелось чувствовать собственную значимость, быть самоценной. Она не тщилась надеждой слетать на Луну или, например, открыть новый химический элемент. Она видела свою жизненную миссию в устранении белых пятнышек в истории мореплавания. Такой была ее скромная, но очень интересная для нее роль.

Что касается личной жизни, то длительных отношений у нее больше ни с кем не складывалось.

— Да… — проговорила Эмили вслух, переведя взгляд с Элоизы на Антона. — Вы правы. Я как всегда ошиблась.

— За чистосердечное признание своей вины объявляю вам прощение! — патетически объявил Антон Диаз, в театральном жесте воздев над столом левую руку.

Все рассмеялись. А Эмили поморщилась и вновь отвела взгляд.

Она воспрянула духом, когда наконец появились опоздавшие тетушка Лиза, старшая сестра отца, и ее супруг, Джеймс Браунинг, который после смерти отца Эмили и Тома стал председателем правления компании «Ферфакс Инжиниринг».

Приход двух новых гостей заставил сидевших за столом подвинуться. Антон галантно усадил тетушку Лизу на свое место, а сам расположился возле своего недавнего оппонента.

— Тетя Лиза, дядя Джеймс, я так рада, что вы смогли прийти, — искренне проговорила девушка.

— Мне кажется, вы вышли из образа, Эмили. Чертовки так мило себя не ведут, — двинув соседку локтем, шутливо упрекнул ее Антон.

Как ни странно, Эмили понравилась эта шутка. Она даже громко рассмеялась, но тут же опомнилась и, покраснев, замолчала. Бровь мужчины насмешливо вздернулась, но он не стал комментировать реакцию девушки, за что она была ему благодарна. Более того, он без единого слова передал ей наполненный шампанским бокал.

С появлением старших потекла обычная чинная светская беседа, причем Эмили говорила меньше прочих. Хотя соперничать в умении молчать с Элоизой она, безусловно, не могла, та вовсе не проронила ни звука. Но не от смущения. Она просто умела наслаждаться малым: очень внимательно слушала говорящих и живо реагировала на все произносимые за столом шутки. Ее большие умные глаза смотрели проницательно и вместе с тем озорно. Эта красивая женщина просто не испытывала потребности что-либо кому-то доказывать. Эмили всегда отмечала ценные качества в других людях, поскольку стремилась брать от других только лучшее и бороться с собственным несовершенством.

К концу вечера Элоиза несколько заскучала в обществе незнакомых людей, потому как Ферфаксы и Браунинги заговорили о делах. Она поднырнула под руку демона, который заботливо обнял ее за обнаженные плечи, и положила ангельскую головку на его широкое плечо. Так она выглядела еще более очаровательной.

Глядя на этих голубков, Эмили невольно затосковала: ей бы такие нежные отношения.

Из разговора Эмили поняла, что Антон Диаз — весьма успешный финансист. Непонятно только, почему он так упорно уклоняется от откровенных ответов на прямые вопросы и старательно избегает говорить о себе и своем происхождении.

— А почему молодые люди не танцуют? — внезапно спросила тетушка Лиза.

На что Том и Хелен, не раздумывая, поднялись со своих мест и направились к танцполу. Глядя на них, и Антон потянул за собой свою ангелоподобную спутницу. Эмили смело посмотрела на Макса, который уже с полчаса сидел за общим столом, и спросила:

— Макс, вы не хотите меня пригласить?

— С превеликим удовольствием, мисс Ферфакс, — тотчас отозвался он.

Антон Диаз всегда тщательно следил за своей мимикой. Если он и допускал какие-либо проявления чувств, то только в тех случаях, когда хотел, чтобы все их заметили. Интуитивно Эмили поняла это еще в самые первые минуты их общения.

Но когда он пошел танцевать, она прочла на его лице улыбку победителя. Интересно, что бы это могло значить? — принялась гадать девушка.

Пока она ломала голову над этим вопросом, Антон позволил себе полностью расслабиться.

Все дело в том, что единственный из Ферфаксов, кто нужен был Антону, как оказалось, умер год назад. Выходит, он опоздал, а виной тому скрытность его матери. Зато теперь Антон видел себя неуязвимым в час решающей битвы. Для победы ему было важно обрести мощь, основанную на внутреннем спокойствии и уверенности.

Встреча с прочими членами семейства Чарльза Ферфакса не оставила его равнодушным. Они показались ему вполне пригодными для реализации выстраданного им намерения.

Он огляделся.

Бальный зал отеля кишел узнаваемыми лицами представителей лондонской элиты, которым понравилась идея отпрысков династии Ферфакс продефилировать в одиозных нарядах под предлогом сбора средств в помощь африканским малюткам. И он тоже играл в эту глупую игру, но у него была веская на то причина. Того требовал его замысел. Вот поэтому он и старался выглядеть естественно и убедительно.

В декабре, когда его мать, почувствовав, что ей становится совсем плохо, призвала сына к себе и рассказала ему всю правду о смерти его сестры двадцать шесть лет назад. История повергла мужчину в шок.

Зуки приходилась ему сводной сестрой. Но в их общении это не играло никакой роли. Она была его старшей любимой сестренкой, самым близким и родным ему человеком. Он хорошо помнил, как нежно она заботилась о нем.

Когда ее не стало, ему сказали, что Зуки погибла в автомобильной аварии. Трагическое и непоправимое происшествие заставило его многое претерпеть и превозмочь. Став взрослым, Антон не забывал о сестре. В честь нее он даже назвал свою компанию. И это принесло ему удачу. Описание катастрофы застряло в его сознании: Зуки за рулем, машину заносит, скала, обрыв и падение… Чудовищная смерть в разбившейся о камни машине. А потом и глубокое отчаяние матери, от которого она так и не оправилась.

Перед смертью бедная женщина воссоздавала действительную цепь событий, приведших Зуки к гибели. В тот декабрьский день Антону довелось узнать, что «несчастный случай» на самом деле был самоубийством. Старшая сестра таким образом расценила свой долг перед семьей. Она полюбила человека, поверила ему, но он оказался подлецом и предал ее, отдав предпочтение выгодной партии. Зуки решила, что запятнала честь семьи, связавшись с Чарльзом Ферфаксом.

После смерти матери Антон Диаз разбирал ее бумаги. В них нашлось немало подтверждений обоснованности именно такой версии гибели сестры. И тогда на могиле своей матери Антон дал клятву. Его жизнь отныне приобрела новый смысл, и неважно, во что это выльется для него и какова будет цена победы.

И если ради достижения его сокровенной цели ему необходимо принять участие в этом идиотском костюмированном фарсе, ну что же, ради бога, он был готов и к худшему. Тем более что образ дьявола предполагал лукавство и скрытую игру. И это тешило самолюбие Антона Диаза.

Пока все шло как нельзя лучше. Он легко проник в стан Ферфаксов. Его в нем приняли, как дорогого гостя. И его аппетиты разрастались с каждой минутой. Теперь ему показалось мало захватить «Ферфакс Инжиниринг». Этим бы он только немного отравил жизнь дружному семейству отпрысков ненавистного человека. Он ни на секунду не забывал о том, что Зуки заплатила жизнью за его предательство. Антон решил тоже не щепетильничать.

Антон Диаз так долго выстраивал план поглощения «Ферфакс Инжиниринг» своей финансовой корпорацией, что знал наизусть каждый шаг. У него не оставалось никаких сомнений в собственном успехе, предстоящее дело даже стало казаться ему чересчур пресным, ведь он предпочитал острые блюда.

«Ферфакс Инжиниринг» была сугубо частной компанией, ею владели лишь члены семейства и близкие друзья, так что приобрести ее посредством биржевых манипуляций не было ни малейшей надежды. Подвигнуть к банкротству — тоже, поскольку компания имела квалифицированный управленческий аппарат и была чрезвычайно доходной. Но Антон и не предполагал действовать в обычных рамках.

Он тщательно изучил историю становления «Ферфакс Инжиниринг». В самом начале это была угледобывающая компания, однако в период экономического кризиса она была реорганизована в компанию более широкого профиля, включившую в себя и несколько строительных подразделений, а затем и предприятия легкого машиностроения. Впоследствии ее владельцы сосредоточились именно на этих двух направлениях. Что однозначно говорило о прозорливости умершего главы компании.

За последние десятилетия потребителями продукции «Ферфакс Инжиниринг» стали многочисленные клиенты из Америки и Китая, многократно увеличив тем самым прибыль компании. Так что нащупать слабое место представлялось не таким-то уж простым занятием. Но невыполнимых задач нет! На сегодняшний момент у Антона имелся неоценимый козырь — доверие Тома, старшего сына и главного наследника Чарльза Ферфакса. Все остальное — вопрос техники…

Прелестная головка Элоизы покоилась на его плече. Они сонно покачивались в танце. Элоиза подняла на партнера глаза. Она провела ладонью по его щеке и прошептала:

— Антон, дорогой, о чем ты задумался?

— О динамике индекса Доу-Джонса, — пошутил он, коснувшись кончиком своего носа кончика ее точеного носика.

— А почему не о моей соблазнительной фигуре? — в шутку разочарованно прощебетала она.

— Представь себе, нет. И немедленно прекрати кокетничать, у тебя для этого есть муж, Элоиза. У меня к вашей сестре стойкий иммунитет, — грубовато ответил он, изменившись в лице.

Элоиза на миг сощурилась, будто размышляла, стоит ли ей рассердиться, но все-таки оставила его высказывание без комментариев, продолжив, как ни в чем не бывало, лениво раскачиваться в танце.

Какой великолепный характер у Элоизы! Никогда не обижается! Время от времени она позволяла себе выйти за рамки дозволенного, но всегда безукоризненно владела ситуацией. Однако для Антона значение имело лишь то, что она внешне очень напоминала его сестру Зуки. Но лишь внешне. Повадками она была настоящей кошкой. Грациозной, желанной, вероломной. И никакими средствами невозможно было поколебать ее веру в себя. Если бы Зуки обладала этим последним свойством, то осталась бы жива.

Впрочем, в жизни Элоизы не все было так уж гладко. Поэтому двенадцать лет назад Антону пришлось буквально выкупать женщину из кабалы, когда ее менеджер хитростью заполучил ее подпись на контракте, принуждающем к съемкам в порнофильме. Можно с уверенностью сказать, что в тот миг он спас ей жизнь. Чтобы спасти репутацию, Элоиза поспешила тогда выйти замуж за лучшего друга Антона Диаза, но с тех пор никогда не упускала случая продемонстрировать свое расположение и самому Антону.

Антон винил себя в этой щекотливой ситуации. Он уступил ей однажды, поддался ее очарованию — устоять не было ни единого шанса. Но затем осознал, что эта женщина верна лишь собственным желаниям и больше всего в этой жизни любит играть. Брак стал для нее необходимым компромиссом, который помог пережить тяжелые времена под крылом обожающего мужа. Но принадлежать кому бы то ни было, казалось ей немыслимым.

Она развлекалась, как могла. Ее муж потакал всем ее капризам, надеясь великодушием купить ее любовь. Несчастный… Как можно быть таким наивным?

Но вовсе не Элоиза была главным предметом размышлений Антона Диаза.

Перед тем как собраться в Лондон с целью претворения в жизнь своего плана, он обратился к частному детективу с поручением собрать досье на всех, кто имеет хоть какое-то отношение к «Ферфакс Инжиниринг». В кипе отчетов и иллюстрирующих их фотографий он нашел и фотографию дочери своего заклятого врага. Так он впервые увидел Эмили Ферфакс.

На фотографии была изображена молодая женщина неопределенного возраста. На пляже, в бейсболке, козырек которой затенял ее глаза, в безразмерной футболке, в широких камуфляжных штанах. Она выглядела как пацан. Она занималась подводной археологией, то есть вела совершенно далекий от Антона Диаза образ жизни. Вчитываясь в страницы отчета, а затем и знакомясь с описанными в нем людьми, он с огорчением понимал, что его план постепенно переставал казаться ему лишь хитрой «шахматной комбинацией». Фигуры начали оживать и приобретать человеческие лица и черты характера. Пожалуй, стоит вести себя поосторожнее, чтобы не проникнуться симпатией к этим милым, в сущности, людям.

Антон не мог позволить себе подружиться с кем-либо из Ферфаксов, в противном случае он нарушил бы данную им клятву. Никакой жалости к родственникам убийцы его сестры. Сейчас для него главное — добиться их расположения. Нет ничего более легкого!

Но первая проблема не замедлила дать знать о себе. Добрый Том и его премиленькая супруга Хелен оказались по-настоящему замечательными людьми и вдобавок молодыми родителями. Да и эта самая Эмили тоже очаровательная. Такие типичные располагающие к себе англичане… Откуда им знать, что их ждет, что для них уготовил Антон Диаз?

И все же при ближайшем рассмотрении Антону удалось определить слабое место Ферфаксов. Им оказалась всеми любимая младшая дочь Чарльза синеглазая Эмили, с остренькими костлявыми плечами и блуждающим румянцем на щеках. Эта девушка с пухлыми губами показалась ему чрезвычайно ранимой. Ее агрессия, ярко проявившаяся в самом начале вечера, заставила Антона предположить, что у девушки очевидные проблемы в общении с мужчинами, какая-то неотомщенная боль, заставляющая бросаться на каждого из неприятельского стана. И это было отличным поводом для раздумий.

Чарльз Ферфакс предал Зуки, чтобы жениться на достопочтенной Саре Диверэл. Это была пышная великосветская свадьба. Через девять месяцев родился Том, еще через год — Эмили… Всем известные факты… Идиллия, за которую Зуки расплатилась собственной жизнью. А вот это известно только Антону…

— Невероятно! — тихо рассмеялась Элоиза. — Макс, оказывается, неплохо танцует танго.

Антон посмотрел туда же, куда смотрела его партнерша. Действительно, его шеф охраны эмоционально и старательно танцевал танго с Эмили Ферфакс. Это было странное зрелище. Макс танцевал танго в старомодном стиле, и Эмили выглядела совершенно беспомощной. Она изо всех сил пыталась соответствовать своему партнеру. Но все, что она могла, — это не мешать тому изображать огненную страсть. В конце концов, обессилев, она вверила себя его руководству, и как оказалось — это было все, что от нее требовалось. Танго стало походить на само себя. Макс мастерски обращался с женщиной и, похоже, преподал ей отличный урок танца.

Антон улыбнулся в ответ на замечание Элоизы и крепче прижал обворожительную женщину к своей груди, но украдкой время от времени поглядывал на чертенка в красном комбинезоне. Она была длинноногой и, несмотря на худобу, полногрудой. В латексе ее тело казалось точеным. И если значительная часть мужчин любовались его Элоизой, то можно было со всей уверенностью утверждать, что остальные глазели на Эмили. Хотя самому Антону она виделась угловатым и простоватым подростком.

— Они странно смотрятся, — сообщила Элоиза, которая никак не могла оторваться от пары Макс — Эмили. — Ты не находишь? Не думала, что в наши дни еще кто-то так танцует, — беззлобно ухмыльнулась она, прижавшись к Антону.

— Да, пожалуй, ты права, — нехотя отозвался партнер.

— Благодарю вас, Макс, — проговорила Эмили, окончательно выбившись из сил.

Макс великодушно кивнул и проводил девушку обратно к столу.

— Полагаю, урок не пошел на пользу, — со смехом встретила ее Хелен, которая давно охладела к танцам с неуклюжим Томом.

— Для первого раза сложновато. И не уверена, что во второй раз будет легче, — смущенно отозвалась Эмили.

— Добро пожаловать в клуб нескладех. Я сорок лет пытаюсь научить Джеймса элементарным па. Но у бедняги обе ноги левые, — доверительно сообщила тетушка Лиза.

— Что делать, — вяло проговорила Эмили, невольно поглядывая на Антона, который все еще покачивал в медленном ритме свою полуобнаженную спутницу.