"Братские узы" - читать интересную книгу автора (Лукашевич Денис)

Глава 2. К вопросу о божественном провидении

Далеко внизу, у подножия скалистого холма, вилась узкая полоска пограничной реки. Сверкала девственной голубизной на солнце. А рядом черной кляксой примостился небольшой домик с покосившейся печной трубой, шест с поникшим в утреннем безветрии бело-золотым знаменем. Марко взглянул через подзорную трубу — простой деревянный цилиндр, стянутый медными кольцами. Линзы удерживались внутри замазкой из древесной смолы. Даже простейшие оптические приборы были большим дефицитом, несмотря на кажущуюся развитость технологий мира после Ядерного Рассвета, кое-что так и осталось забытым или недостижимым. А за эти линзы, откопанные в одном из хранилищ, братьям пришлось выложить немалую сумму, как и за изготовление подзорной трубы по довоенным рисункам и обтрепанному учебнику классической оптики.

Услужливые линзы мигом увеличили домик и все, что его окружало: золотой вычурный крест, вышитый на белом полотнище, ружейная пирамидка и четверо пограничников в серых мундирах. Беззвучно пылал костерок и парил закопченный котелок.

Нетрудно догадаться, что с настоящей опасностью пост сталкивался нечасто, а, может быть, и никогда, только иногда забредали сюда под осень мутанты с недалекой Дрезденской пустоши.

— Ну что там? — Веллер закончил перебирать вещи, которыми их снабдили Груберовы люди: два короткоствольных автомата без прикладов, по пять магазинов на каждый, несколько гранат, примитивных, как полено, но достаточно эффективных, чтобы оторвать кому-то глупую башку, и, конечно же, любимые и ценимые родные пистолеты: вороненая «кобра» и блестящий пижонский револьвер. По глубокому убеждению Веллера, такое оружие отвлекало и сбивало с толку врага, давая неоценимое преимущество. Плюс два увесистых тесака.

— Четыре солдата. Расслаблены.

— И все? — Веллер напялил маскировку: черный плащ с глубоким капюшоном и широкими рукавами и четки: залитые свинцом бронзовые шарики, соединенные продетой сквозь них цепочкой.

Такими можно было и хорошенько приласкать, при везении — лишить глаза. Поговаривали, что монахи Ордена Святого Казимира Странника — миссионеры Сан-Мариана, «благосклонно» поделившиеся одеждой с людьми Грегориуса Грубера, специально учатся обращению со своим своеобразным оружием. Но, как известно, пуля не уважает ближних схваток и предпочитает бить издалека.

Одежда была широкой, и под нее легко спряталось оружие и амуниция. Верный старый пыльник нашел свое пристанище в поясной сумке, свернутый в тугой комок. Веллер проверил еще раз все застежки и ремни, чтобы в самый неподходящий момент ничего не вывалилось, не звякнуло и не лязгнуло.

— Знаешь, а вполне неплохо. Даже удобно. — Веллер пошевелил плечами, обтянул плащ.

— Захотелось податься в монахи? — Марко облачился в черное одеяние также обстоятельно, как и брат, но прибавил к образу и обтерханную библию в кожаном переплете.

— А чем плохо? — хмыкнул Веллер. — Спокойная, размеренная жизнь…

— И никакой выпивки, нет женщин и курева…

— Мда, об этом я как-то не подумал. Готов?

Марко кивнул, и они оглядели друг друга. На поросшем травой холме стояли два монаха с донельзя благостными физиономии. Обветренная кожа и грязноватый загар указывали на то, что священнослужителям пришлось исколесить немало дорог в деле распространения истинной веры.

Хорошо, что осеннее солнце не жарило, иначе в черных мешках можно было задохнуться. А еще радовал тот факт, что паучьи тополя, кучкой скопившиеся на вершине холма, тихо дремали и не выпускали облака жгучего пуха, что проедал кожу за доли мгновения. Одна из жертв уже служила питательной средой для молодых побегов — из земли торчали лишь прогнившие сапоги и белые кости. Из развороченной костлявой груди вырастали гибкие бурые стебли с нежными листочками, шуршащими на ветру как свежие клейденские марки. Вот почему, кстати, каждый разумный человек и умное животное старались избегать подобных мест.

Да и особенной нужды в пограничном посту не имелось, но теократы всегда отличались щепетильностью и дисциплинированностью: если записано в уставе, что должен быть пограничный пост, значит, будет. Пусть вокруг ни одной разумной твари, а из живности только паучьи тополя. Когда-то здесь был и клейденский блокпост, но его давно сняли за ненадобностью и опасностью. Кто-то чересчур умный расположил его возле рощицы смертоносных деревьев.

Теперь от него остался заросший высокой травой дот и оплывшие траншеи. А рядком маленькая, полуразрушенная казарма с провалившейся крышей. Прямо посреди дома рос высокий тонкий тополь и грозил гроздями семенных коробочек, полных жгучего пуха, пока еще не созревшего и безопасного.

Прямо за дотом начиналась древняя асфальтовая дорога. Когда-то, давным-давно люди старательно проложили дорогу к разрушенному ныне мосту, но со временем невероятная сила природы разбила серое полотнище на кучу мелких асфальтовых проплешин. Рядом, наполовину вросший в землю, покрытый толстым слоем ржавчины и грязи раненым солдатом клонился к земле дорожный знак.

Дорога уводила прочь, минуя отвесный скалистый склон, прочь от намеченной братьями цели. Но ищущий, как известно, всегда обрящет. Недалеко, зажатая острыми зубцами скал вниз вела звериная тропа. Кто или что спускался по ней, оставалось неизвестным, но буквально за первым поворотом Марко нос к носу столкнулся с рогатым черепом, из глазницы которого рос молодой тополь, нагло шелестел нежными листочками и безвредными пока семенными коробочками.

— Черт! — Марко скривился. — Даже сюда добрались. До чего ж упертое растение.

— И не говори! — Веллер чуть не поскользнулся на сыпучих каменных осколках, но чудом удержался, уцепившись в гибкий ствол, но тут же отдернул, оцарапавшись о колючки. — А колючки не заразны?

— Нет, не беспокойся, братец! — Марко улыбнулся. — Только пух страшен.

— Ладно, братец, — Веллер вздохнул, обмотал пораненную ладонь тряпкой, осмотрел сан-доминиканскую заставу. — Осторожно, нас, кажется, заметили. Вот как засуетились!

Действительно, пограничники мигом оживились, похватали винтовки, тыкали в сторону братьев пальцами и о чем-то переговаривались.

Братья с облегчением перевели дух, как только спустились на песчаный берег. Марко попытался чертыхнуться, но тут же был остановлен братом: Веллер мотнул головой в сторону насторожившихся теократов, мол, наблюдают, сволочи. Марко едва заметно кивнул и размашисто перекрестился. Что повторил и Веллер. На том берегу стали успокаиваться. Крикнули:

— Откуда вы, братья?! — Протяжное «братья-а-а-а» прокатилось по речному ложу, ударило в скалистую стену и постепенно затихло.

— Слава богу! — крикнул что есть мочи в ответ Веллер. — Мы — братья Ордена Святого Казимира Странника! Возвращаемся в обитель!

— Че?!

— Паром нам нужен, черти глухие! — Последний эпитет Марко благоразумно произнес про себя, вполголоса.

— А, паром! Сейчас-сейчас!

Через реку протянулся мокрый черный канат. Он связывал два толстых деревянных столба, глубоко вкопанных в землю. А между ними курсировал небольшой плот с воротом, носивший гордое имя «паром».

Один из теократов взобрался на плот, закинул винтовку за спину и принялся с усилием крутить ручку ворота. Паром двигался мучительно медленно, ежесекундно сражаясь с сильным течением.

Как говорили древние, все имеет конец. Закончилась и непосильная борьба пограничника с течением реки — плот мягко ткнулся в песок. Теократ чуть настороженно улыбался, но заметить важные мелочи у него уже не было сил. Уж слишком странные были братья монахи, не мирные были у них глаза, жесткие и колючие.

— Слава пресвятому Конраду, добрался! Это река когда-нибудь меня доконает, прости Господи! — Солдат утер пот и сделал приглашающий жест. — Прошу на борт, братья. Мы всегда рады увидеть человеческое лицо в этом диком крае, а уж единоверца и подавно. Поможете?

— Само собой, брат мой, — кивнул Веллер и сам встал у ручки. Марко с недовольным ворчанием присоединился к нему. Солдату явно уменьшилось работы и трудов, что не могло не сказаться на его настроении:

— Видимо, само провидение прислало вас. Мы только-только разговаривали о вашем Ордене. Благо и брат Войцех смог нас немного просветить. А тут вы…

— Брат Войцех? — Спина Веллера напряглась, рука сама собой потянулась к кобуре с револьвером.

Тянуть паром втроем было много легче. Но и всякие мысли начали посещать освобожденный от изнурительной работы мозг. Теократ подозрительно скосился на Веллера.

— Да, брат Войцех. Недавно к нам пришел, и тоже с той стороны. Думаю, вам будет, о чем пообщаться.

И братья надолго замолчали, до тех пор, пока паром не причалил к берегу. Теперь они могли с полным на то основанием говорить, что находятся на территории Священной Теократии Сан-Мариана, Милостью Пресвятого Конрада Призванного Нести Свет Истинной Веры Во Всем Мире. Так звучало полное название Теократии. Вычурно и пафосно, но теократам нравилось.

Сейчас же роль носителей истинной веры выполняли не слишком представительные пограничники в грязно-серой форме. Воротнички нараспашку, ремень чуть ли не на яйцах висит, в руках старые винтовки. Обшарпанные, потертые и ржавые, хотя в свое время они славились немалой дальнобойностью. «Прокураторы», кажется, назывались. Если бы их смог увидеть знаток вооружений из довоенного времени, он с превеликими удивлением узнал бы в очертаниях «прокураторов» знаменитые трехлинейки. В общем, ничего особенного: обычные вояки, не слишком приспособленные для настоящих боев, но могущие, когда припрет, с испугу стрельнуть.

Веллер благожелательно улыбался, пока оценивал своих потенциальных противников. Опасности практически никакой, но ему никак не хотелось оставлять за собой следы. Господин Грубер особо настаивал на гуманности и аккуратности операции. Но если выхода совсем не останется… Револьвер всегда под рукой, а Маркова «кобра» жалит быстрее, чем ее реальный прототип.

Один из пограничников, с шевронами капрала, коротко козырнул и представился:

— Капрал Мазур. Ваши документы.

Подорожные вряд ли могли вызвать подозрения: гербовые бумажки, подписанные размашистой вязью, скрывавшей в себе имя какого-то кардинала из пограничных, что частенько связывались с клейденскими дельцами. Господин Грубер пожелал оставить в секрете имя своего компаньона, да и братья особо не настаивали.

— Откуда вы? И куда путь держите?

— Четвертая Моонструмская миссия. В родную обитель возвращаемся, за советом и знаниями.

Капрал чуть склонил голову набок, словно оценивал их. Сложил бумаги, положил в карман. Веллер мысленно чертыхнулся. Марко продолжал улыбаться, незаметно сдвинул руки, так, чтобы, не мешкая выхватить прикрепленный к бедру автомат. Капрал барабанил пальцем по торчавшей из кобуры истертой пистолетной рукояти.

— Извините, но нам придется вас обыскать. Ребята…

С огромным трудом Марко удалось сдержаться, не выхватить пистолет. Всего лишь несколько выстрелов, и их древние пуколки уже не помогут. Он осторожно ощупал сквозь ткань ребристую рукоять, чуть выступающий магазин и застежки на плаще. Одно движение — и автомат в руках. Веллеру тоже недолго возиться с его полированным монстром.

— Прошу снять плащи.

Повисла тягостная тишина. Само собой, ни Марко, ни Веллеру отступать было уже некуда, но и капрал Мазур почуял дичь и сдаваться не собирался. Лица остальных пограничников окаменели, руки напряглись, сжимая винтовки.

— Мы братья Ордена святого Казимира Странника! — повторил глухим голосом Веллер, а сам чуть отвел руку назад, запустил в складку плаща, где скрывался потайной карман, а затем сжал рукоять автомата. — Вы не имеете права…

— Прошу снять плащи, иначе…

— А что здесь происходит? — сильный молодой голос разорвал пелену напряженности. — О, братья! Слава нашему заступнику святому Казимиру, что я вас встретил! А то Бог велик, но от мутов иногда и он не защитит!

На пороге казармы стоял высокий молодой человек с невероятно широкими плечами. Они были настолько широкими, что, казалось, в каждый дверной проем ему приходилось протискиваться бочком. В одной руке, широкой, как лопата, он сжимал кусок чесночной колбасы, в другой пучок зеленого лука. Широко улыбался и щурил по-доброму хитрые глаза. Широченный черный плащ свободно свисал с мощных плеч.

— Капрал, ну и в самом деле, что вы ерундой занимаетесь! — Он тыкнул в пограничника куском колбасы. — Зачем пугаете моих братьев по Ордену? Они прошли тысячи миль по землям еретиков и мутов, пришли в родные края, а тут такая встреча!

Капрал Мазур мигом сник, отошел в сторонку и закинул винтовку за спину.

— Требования Устава… — Попытался оправдаться он, но тут же умолк под осуждающим взглядом монаха.

— А Устав разрешает выпивать во время службы?

— Никак нет!

— Советую обдумать свое поведение, иначе мне придется доложить вашему непосредственному начальству. А вы, братья, прошу не обращать на них внимания — служба здесь скучна, могу заверить, и если что случается, то до зубовного скрежета редко. Тоска… Прошу за мной. А, кстати, меня зовут брат Войцех, а вас?

— Брат… э-э… Мартин и Вестер.

— Очень приятно, прошу за мной — обсудим дела в Ордене и в мире.

Братья переглянулись.

— Не нравится мне он, — скривился Марко, скосился в сторону все еще настороженно поглядывавших на них солдат. Но винтовки опять вернулись в ружейную пирамиду.

— Мне тоже, но, походу, он нас спас.

— Спас? — Марко жестоко улыбнулся, провел пальцем по ребристой рукояти автомата. — Скорее он спас этих несчастных. От нашего гнева.

— Как бы там не было, пойдем. Может быть, перекусим. — Веллер оправился и двинулся вслед за братом Войцехом.

— Я не против.

В казарме было темно и душно, лишь на столе, занимавшем середину дома, горела свеча в окружении тарелок со снедью: пласты солонины и копченого сала, свежий хлеб и пучки зеленого лука.

В дальнем углу тлели ароматические свечки на маленьком, скромном алтарчике. Под простым деревянным крестом в коленопреклоненной позе стояла грубая фигурка пресвятого Конрада с воздетыми в молитвенном экстазе руками. К святому крепились сургучными печатями листки с молитвами. Братья чуть не прошли мимо, мимолетом взглянув на алтарь, но Веллер быстро опомнился, ткнул локтем Марко и проникновенно перекрестился. Лже-Мартин повторил за ним, присовокупив пару строчек из простейшей молитвы.

— А брат Войцех не бедствует, — хмыкнул Марко.

— Долгая дорога, почему бы и нет, — пожал плечами Войцех. — Я ведь тоже пришел с той стороны — Клейден просвещал, да только не совсем удачно, язычники закоснели в своих убеждениях. Иногда и муты кажутся более восприимчивы к истинной вере, чем клейденцы. Прошу, присоединяйтесь. Долгая дорога — хороший аппетит.

Веллер и Марко не стали возражать. Оба успели проголодаться, а безвкусные питательные концентраты не вызывали теплых чувств. Расселись, принялись за еду. Войцех заговорщицки обернулся, поглядел по сторонам и извлек на стол бутыль зеленого стекла в плетеной кожаной сумке. Звонко хлопнул пробкой. По комнате мгновенно разлился чуть кисловатый, но приятный аромат.

— Настоящая бражка — приобрел по дороге. Как мне хотелось еще раньше открыть ее, да только я считаю, что пить в одиночку — это первый признак алкоголизма.

Веллер вздрогнул и во все глаза уставился в брата Ордена святого Казимира Странника. Странный он какой-то был, необычный — совсем не таким представлялся настоящий новохристианин и теократ. Где фанатичный блеск в глазах и цитирование Обновленного Завета? Войцех казался вполне адекватным и спокойным, настоящим клейденцом с его рассудительным отношением к окружающему. Ну, может быть, чуть больше гостеприимства. Клейденец никогда бы так быстро не пригласил чужаков к своему столу — надо осмотреть, оценить человека, узнать, сколько у того денег и имущества, и только потом выдать решение: достоин ли гость доверия, или нет.

— Слава Господу, что я вас встретил! — Войцех разлили бражку по трем извлеченным из ближайшей тумбочки чашкам. — А то самому как-то не улыбалось пересечь пустошь на пути в Санта-Силенцию.

— В Санта-Силенцию? — Веллер не верил в совпадения, причем в такие нарочитые. — Мы тоже.

— Ого! — Настоящий монах от удовольствия хлопнул по столешнице раскрытой ладонью. — Прямо божественное провидение вас ко мне привело!

«Божественное ли?» — Веллер выпил свою порцию браги. А действительно хороша, не очень крепкая, так, что и не опьянеешь толком, но прекрасно тонизирует и утоляет жажду.

— А какие у вас дела там, брат Войцех? — Марко тоже посчитал за необходимое вставить пару слов.

— Как что?! — удивился Войцех. — Да я же в Обитель возвращаюсь!

— В Санта-Силенции нет Обители нашего Ордена, — хмуро процедил Марко, так и не притронувшись к своей чашке.

Но брат Войцех совершенно не растерялся. Широко улыбнулся. Удивленно и совершенно простецки.

— Как, вы не знаете?! Давненько вы не были на родине! Лет пять назад, как открыли.

«Черт!» Веллер постарался не выдать своей растерянности: их информация неплохо устарела. А если в Санта-Силенции есть своя Обитель, скрывать свои настоящие личности становится гораздо сложнее. Если они уже не провалили маскировку — очень странным был этот брат Войцех. Но неожиданно всех выручил Марко. Тот внезапно успокоился, расслабился, глотнул браги.

— Десять долгих лет мы не были на Родине, десять лет среди еретиков и язычников… И никаких вестей из дому.

— Да-да, путь просветителя требует немалых жертв, — согласился Войцех и грустно покачал головой. — Я сам три года провел на чужбине. Недавно получил письмо от настоятеля Кассионе — просит вернуться.

Веллер порылся в памяти, пытаясь вспомнить всех настоятелей Ордена, знакомых ему. Кассионе в их число не входил. Моонструмец вновь с подозрением уставился на Войцеха — уж не проверяют ли их?

— Он из новых?

— Да-да, молодой, но уже такой успешный, — с ноткой зависти протянул Войцех. — Прости Господи, за мои нечестивые мысли. Выпьем еще?

Так, за разговорами они дотянули до самого вечера, когда уже в казарму вернулись двое пограничников из дневной смены. Они уже не казались братьям вражески настроенными — родные и близкие люди, достойные того, чтобы их расцеловать. Усадить рядом и напоить. Благожелательное настроение сблизило всех, дошло до того, что кое-кто уже начинал заговариваться.

— Ну тут мы, ик! короче, наткнулись на мутов, здоровенных таких, у каждого по четыре руки и огромный топор, что можно раскромсать человека в мясной фарш. Но я их, ик! раз одного в глаз, то есть обратил в веру, потом другого, хм, тоже обратил, ик! Короче, в конце концов, больше не осталось необращенных. Ик! Путь к сокровищнице был свободен! Ик!

Войцех с удивлением вытаращился на Марко.

— Какой сокровищницы?!

Веллер, хоть и здоровски пьяный, быстро сообразил, что к чему. Перебил Марко и ответил сам:

— Сокровищницы их души, дабы просвещать и отваживать от богомерзкого людоедства и смертоубийства.

— А-а-а! — Войцех хлопнул широченной ладонью по колену. — Точно, сокровищница души! Красивое выражение. Кто-то из богословов?

Морщины отчаянного напряжения мозговых извилин избороздили высокий лоб Веллера.

— Нет, не думаю. Собственная выдумка.

— Надо, ик! надо записать! — Войцех покачал пальцем, отчего сам отчаянно закачался, норовя соскользнуть со стула. Прямо в компании к двум мирно храпящим пограничникам. Пока еще держался самый старый солдат, капрал Мазур и лжебратья Ордена Казимира Странника. Ну и, конечно, сам Войцех. — Ик! Пора спать — завтра выдвинемся к развалинам Легницы… Потом вдоль Одры к Санта-Силенции. О-у-а!

На мгновение показалось, что он заглотит Веллера, заворожено глядевшего в раскрытый рот, но большие лошадиные зубы с лязгом захлопнулись. Войцех причмокнул.

— Пора спать.

— Пора, — согласился Марко и со стуком уронил голова на столешницу. Захрапел.

Последним сдался Веллер, обвел пустым взглядом казарму, дотянулся до ближайшей койки и провалился в пьяный, беспробудный сон. Одна из гранат уткнулась ему в живот. Веллер повозился немного и затих. Казарму наполнил многоголосый храп.

Проснулся Веллер от того, что надоедливый луч света с озорством щекотал слизистую глаза. Он сморщился, перевернулся и увидел Войцеха, что застыл каменным изваянием у его койки, сложив руки на груди. Веллер на мгновение испугался, вжался в койку, принялся нервно нащупывать оружие, но, как назло, ничего не попадалось. Войцех улыбнулся, но такая улыбка больше походила на оскал.

— Что-то ищешь, брат Вестер? — Войцех возвышался над ним, похожий на массивную скалу. Будто настоящий столп веры, нерушимый и непоколебимый. — У вас оружие есть?

— Пустоши, порой, опасны, и не всегда можно уповать на божественное провидение.

— Сказано верно, брат по вере. — Войцех кивнул. — Понятно, почему вы не хотели обыска. Есть что скрывать. Собирайтесь — буди брата Мартина. Выходим, пока солдаты спят. Если выйдем сейчас, к Легнице доберемся к полудню — там найдем машину. Будет легче.

Солнце лишь наполовину вылезло из-за горизонта, сонно щурилось и светило вполсилы. Пройдет еще немало времени, пока оно наберет сил, и пока вокруг было все еще прохладно. На земле лежал ночной иней. Полусонный Марко подул на руки — безумно хотелось спасть, а после вчерашней попойки голова была полна мерзкой тяжести, словно залита свинцом. Так и тянуло приложить ее к чему-то мягкому, допустим к подушке, или, на худой конец, к свернутому пыльнику.

— Вот вам и вопрос: кому нужна эта богом забытая земля, отделенная от остальной державы сотнями километров мутов и чудовищ? Мы боремся с пустошью, но она раз за разом возвращается. Вот и думай, на чьей стороне Господь. Клянусь пресвятым Германом!

Войцех покачал головой. А Марко с Веллером шли за ним с хмурыми физиономиями — он не нравился им все больше и больше. Странный какой-то был монах, неправильный. И рассуждал совершенно не по-новохристиански, и поступал не по-новохристиански. Вот и думай над этим. Веллер думал, а мысли Марко продолжали оставаться секретом. За кислой физиономией могло скрываться все, что угодно: философские размышления, и подозрения, мог и досадовать о том, что не удалось выспаться, или же просто ветер в пустой, лишенной всяческих мыслей голове.

А ведь действительно, братья могли полностью подтвердить слова Войцеха. Если до Одеры еще можно было наткнуться на парочку хилых деревень, где только церковные приходы подтверждали то, что они находятся под властью Теократии. А ведь когда-то здесь была густонаселенная земля, но о тех временах остались лишь руины и полуисчезнувшие под густой растительностью разбитые дороги. Остовы древних автомобилей, застывших у обочин, тихо ржавели, поросшие мхом и лишь едва выделялись среди разнотравья пустоши. Хотя нет, до настоящей пустоши оставалось еще далеко — всего лишь узкая полоска между дрезденской и познаньской пустошью. Здесь не сбрасывали бомбы, не травили химическим и биологическим оружием — карающий меч Древних минул эту землю, но от этого она не стала густонаселенной.

Ни Марко, ни Веллер не горели желанием пересекать Познань, но другого пути не было — если Дрезден они объехали к югу, через территории бывшей Чехии, но тут подобной возможности не представлялось — надо идти напрямик.

Мимо тянулись заросшими лесом и паучьими тополями деревни и городки, скопления полуразрушенных зданий и уничтоженных судеб, напоминании о былом величии. Но теперь все было по-другому. Хоть цивилизация медленно, с огромным трудом выкарабкивалась из той ямы, что загнала саму себя, но подобных земель было полно. Шрамы пустошей избороздили землю, разделяя людей и народы, новые государства и религии.

— Стоп! — Марко отвлекся от созерцаний окружающих красот и замер на месте. Присел на корточки, провел рукой по пыльной земле. — Тут следы.

— Кто? — Веллер знал, что просто так брат беспокоиться не будет. — Муты?

— А я и не заметил! — Войцех простодушно округлил глаза и заглянул через плечо брата «Мартина». — Шины?

— Да, — кивнул Марко. — Следы свежие. Тут проехали недавно. Протекторы не совсем обычные.

Он поднялся, принялся ходить взад-вперед, внимательно всматриваясь вниз. Нашел еще один след, соседний, брат-близнец первого. Измерил шагами расстояние между ними.

— Может, патруль? — уже без надежды спросил Войцех. Густые брови сошлись к переносице.

— Нет, — мотнул головой Марко. — Слишком широкие следы, и протекторы глубокие. Машина была слишком тяжелой. Груженой. Или бронированной. У теократов, то есть у нас, броневики гораздо более узкие, метра три не больше, а здесь… Это… это Колесничие.

— Что? — Веллер поморщился. — А не слишком далеко? Не думаю, что они рискнут…

— Нет, они вынуждены, — вдруг ответил вместо Марко Войцех. — Вынуждены. Клейден давит на север, вот они и мигрируют на юго-восток. Разве вы не слышали? Они появлялись даже за Познанью, в Новом Вроцлаве и Святогебе. А это было еще несколько лет назад, когда я был в Санта-Силенции. Теперь их, наверное, можно встретить и в бывшей Чехии. Проклятый Клейден, черт побери! Прости Господи…

— Да-а, дела, — протянул Веллер. — А Престол что? Молчит?

— И так проблем хватает, — недовольно буркнул Войцех. — Клейден, муты с востока, язычники Эллады. Кто еще…

— Скандинавы?

— И эти тоже, — со вздохом ответил монах. — Кругом враги… — Задумался. — А знаете что, братья, нам надо все разузнать, а потом доложить в обители. Вдруг Колесничие готовят вторжение!

— Да нет! Ха-ха! — с нервным смешком воскликнул Веллер. — Ха-ха! Это же варвары, какое вторжение?! Они же только грабить горазды! Ха-ха!

— Мы должны, брат Вестер! — твердо сказал Войцех. — Это наш долг!

Черт! Веллеру хотелось взять монаха за грудки, встряхнуть и выбить всю дурь из Войцеховой головы, только, наверное, габариты новохристианина не позволят это сделать. Но, все равно, так и свербело в одном месте это сделать. Оставалось лишь убедить Войцеха словесно, и не успел Веллер открыть рта, как вместо него ответил Марко, довольный и возбужденный:

— Конечно, брат Войцех! Само собой — мы должны все разузнать.

Войцех сиял, будто новенький талер, и они двинулись по следу, что уводил на север.

— Что ты задумал? — прошипел вполголоса Веллер. — Совсем сдурел, братец?! Только проблем с Колесничими нам не хватает.

— Опять ты за свое, братец! — Марко покачал головой с улыбкой на устах. — Это же приключение! Хватит зудеть — мы посмотрим и все! С колонной нам ни за что не справиться, и Войцех это, как мне кажется, понимает.

И этот туда же. Разве можно было ожидать от горячего и вспыльчивого как сухой хворост Марко что-либо другое? Пришлось смириться и последовать за Войцехом.

След тянулся недолго. Буквально через несколько километров он слился с несколькими другими отпечатками, высокая трава, пробившая растрескавшийся асфальт была буквально измочалена, там, где асфальта не было, земля, твердая как камень безжалостно перерыта рифлеными шинами. И кучи мусора по обе стороны от дороги — Колесничие не шибко интересовались экологией.

В Клейдене и соседних странах Колесничих не то, чтобы боялись, но опасались не без оснований. Кочевники, объехавшие север Европы вдоль и поперек, — поговаривали, что, они, обходя стороной Большое Полесье, забирались далеко на восток, к светившимся к темноте руинам великих столиц, где люди падали замертво от скопившейся в воздухе гнили, и, если все-таки каким-то чудом удавалось им выжить, каждую минуту угрожала опасность от многочисленных чудовищ и мутов. Страшные земли, и это в некоторой степени заставляет уважать Колесничих-кочевников.

Уважать, то уважали, но отнюдь не любили. Колесничие любили устроить разухабистые набеги на мирные земли, пограбить, поубивать, раскатать огромными рифлеными колесами те редкие посевы, что с огромным трудом выращивали на отравленной почве. Многие дорого бы отдали за то, чтобы кочевники провалились сквозь землю.

Для правительств, кроме беспокойств, Колесничие могли сослужить неплохую службу за умеренную плату: пограбить соседей, напугать и приструнить несогласных, разведать врагов.

Шум работающего мотора возник внезапно, вынырнул из тишины природы, как нечто инородное, словно огромный нож с треском вспорол простынь. Странники поняли друг друга без слов, и, молча, кинулись в придорожные кусты. Через минуту из-за поворота с оглушающим ревом выскочил огромный, приземистый джип.

Высокие колеса терзали рифлеными протекторами землю, связки человеческих и звериных черепов с сухим треском стукались друг об друга и порыжевший, пыльный кенгурятник. Бронированные плиты покрывали капот и борта автомобиля, оставляя лишь узкие амбразуры для обзора. Под высоким шестом с развевающимся волосяным бунчуком грозил с крыши перфорированным стволом крупнокалиберный пулемет. Бахрома цепей волочилась вслед за автомобилем.

Двигатель пару раз натужно взревел, кашлянул, засипел и затих, лишь что-то застучало под капотом.

— Божественное провидение, мать его! — прошептал Марко и передвинул руку поближе к спрятанному автомату.

— Срань господня! Что за… Грундик, ты опять не проверил карбюратор?! Убью!

Некто в засаленном кожаном жилете и рваных шортах, по-видимому, сам Грундик вывалился из автомобиля и проворно откатился в сторону. В руках он сжимал длинный нож. Колесничий шумно дышал длинным и кривым, как птичий клюв, носом и скалил щербатый рот.

— Попробуй, Коблак! Разобраться сначала не пробовал, а только потом хаить?

— Да я тебя!.. — Вслед за Грундиком вылез еще один Колесничий, судя по всему названный Коблаком. — Дерьмо козлиное! Здесь тебя никто не защитит!

— Я и сам отлично справлюсь! Жирный боров, достань меня, если сможешь! Нехер ссать в бензобак по пьяни!

— Р-р-р! — взревел Коблак и бросился вперед, увлеченно чертя огромным ржавым тесаком воздух.

Здоровенный и непомерно широкий — он действительно чем-то напоминал злого и недовольного кабана. Щетинистая морда с оскаленными золотыми коронками, в приплюснутом носу — золотое кольцо. Коблак был полностью лыс, и его макушка сверкала на солнце, словно намазанная воском. Широченные плечи и огромное пузо засунуты в истертый кожаный жилет с многочисленными нашитыми стальными пластинами. Плотные кожаные штаны стягивают толстые ляжки.

Рубанул тесаком, но ржавое лезвие лишь бесполезно рассекло воздух и с обидчивым стоном высекло земляные крошки, твердые как камешки. Коблак растерянно взрыкнул. Юркий и мелкий Грундик откатился в сторону, чиркнул ножом по ноге своего напарника, отчего тот взревел раненой белугой, попытался развернуться, но споткнулся о камень, нелепо взмахнул руками и упал за обочину.

С глухим уханьем врезался в густые колючие кусты, прямо там, где прятались братья странники. Наступила странная ситуация. Коблак махнул лысой головой и увидел спрятавшихся братьев монахов, вытаращил глаза, открыл-закрыл рот, но от удивления так ничего и не смог сказать. Сверху Грундик крикнул:

— Коблак, ты жив?

Толстяк некоторое время помолчал, пытаясь осмыслить ситуацию, чем дал возможность прийти в себя Марко с Веллером. Коблак открыл было рот, как ему в переносицу уперлось черное дуло, вдавилось до хруста.

— Тихо, — прошептал Марко. Будто ветерок с кладбища подул.

— Коблак, ау! Где ты, жирный боров?

— Скажи, что все отлично, — Марко еще сильнее вдавил ствол своей «кобры».

Коблак кивнул и чуть подрагивающим голосом крикнул:

— Все в порядке. Все просто отлично! — Замолчал, а потом лягнул Марко под коленку.

Моонструмец зло выругался и на время отвлекся, что и позволило Коблаку, несмотря на массивные размеры, вырваться и на четвереньках побежать наверх, по пути крича во все горло:

— Тревога! Враги! Трев…

Пистолетный выстрел прервал его разглагольствования.

— Дерьмо! — Грундик отскочил к машине, но так и не смог заскочить в спасительное бронированное нутро автомобиля. — Хруст, заводи!

Еще один выстрел, и его словно толкнули в спину. Кровь брызнула на кожаное сидение, окрасило красным серый металл брони.

Люк в крыше броневика откинулся, и оттуда вылез еще один Колесничий, в танковом шлеме и огромных очках-консервах. Рявкнул:

— Воля или смерть! Мочи гадов!

Узнаваемый клич Колесничих разнесся вокруг, да никто не отозвался.

Он передернул затвор пулемета и развернул в сторону обочины. Длинная очередь прошила кусты над головой Марко, Веллера и Войцеха, перемалывая ветки и листья в невесомую труху.

Колесничий орал, грохотал пулемет, словно отбойный молоток. И тут все стихло, лишь звонко стучал затвор опустевшего пулемета. Хруст только через несколько секунд перестал жать на гашетку и принялся лихорадочно перезаряжать оружие. Но не успел — третий пистолетный выстрел заставил его провалиться вовнутрь автомобиля.

Троица братьев странников выскочила на дорогу.

— Как думаешь, третий готов? — шепнул Веллер.

— Что вы наделали, братья?! — Войцех казался немного ошеломленным. — Они же…

— Что они?! — рыкнул вдруг Веллер и схватил-таки его за грудки. — Очнись, Войцех, это реальная жизнь! Там, где нет приходов и обителей! А теперь успокойся и действуй — нам надо уходить отсюда, а то у меня плохое предчувствие, что соплеменники наших новых друзей уже вставляют ключи зажигания. Марко, то есть Мартин, что там?

Веллер понадеялся, что Войцех не услышал оговорку.

Марко выглянул наружу, махнул головой.

— Готов. — Залез обратно и выпихнул наружу беднягу Хруста. — Топлива под завязку. По коням, братья.

Внутри броневика было жарко и душно. Воняло блевотиной и разлитым пивом. Войцеха запихнули на заднее движение, где стояло особенно густое амбре.

Марко пару раз провернул ключ в замке зажигания, но двигатель отозвался лишь неприятным, чахоточным кашлем. Моонструмец вылез наружу, поднял капот, тяжеленный, что надгробная плита.

— Забился бензопровод — сейчас что-нибудь придумаю. — Завозился, загремел инструментами.

Веллер в нетерпении забарабанил по приборной доске. Зачем-то проверил на месте ли автомат и револьвер.

— Брат Мартин! Если ты не поспешишь, клянусь пресвятым Конрадом, то скоро к нам заявятся гости. И почему-то мне кажется, что в данный момент Колесничие будут менее всего восприимчивы к проповедям.

Марко хлопнул капотом, залез в кабину, чумазый и страшный, будто черт из преисподней. Провернул ключ — мотор сначала закашлялся, но тут же выровнялся и довольно заурчал.

— Погнали! — И броневик рванулся с места. — Куда, брат Войцех?

— Что?

— Где Легница?

— Прямо, на северо-восток! За разрушенной деревней, что мы проходили, налево.

— Окей! — кивнул Марко и отжал сцепление.

Броневик грохотал подвеской и гнал вперед, подскакивая на кочках и буграх, разбивая тяжелыми протекторами проплешины старого асфальта. У Веллера немного отлегло от сердца — погони пока не наблюдалось, что есть хороший знак. Он даже позволил себя улыбку. Обернулся к Войцеху. Тот что-то шептал — Веллер прислушался и узнал первые строчки молитвы за упокой.

— Думаете, они достойны, брат Войцех? — Лже-Вестер хитро прищурился. — Язычники и варвары. Таких мы с братом Мартином повидали немало…

— Каждый достоин, брат Вестер! — неожиданно жестко ответил Войцех. — Вам это, наверное, должно быть известно получше многих — такому учат в Ордене.

— Не знаю, брат, ой, не знаю. Вряд ли даже многодневным постом и молитвами можно замолить грехи Колесничих.

— А я думаю, что это божественное провидение! — вдруг сказал Марко. — Точно, божественное провидение!

— Почему?

— Сами посудите: сначала мы встретили тебя, брат Войцех, потом нашли автомобиль, а сколько топать до той Легницы — только Господь ведает. И погони нету. Божественное провидение, ей богу!

— Может быть, — улыбнулся собственным мыслям брат Войцех. — Может быть.