"Нищета историцизма" - читать интересную книгу автора (Поппер Карл Раймунд)

23. Критика холизма

Рассказав в своих пристрастиях и о позиции, лежавшей в основе моей критики, а также о противоположности "поэлементного" подхода, с одной стороны, и историцизма и утопизма — с другой, перейду теперь к главной задаче — критическому анализу историцистских концепций. Начну с одной из важнейших — с холизма.

Из современной холической литературы остается неясным, в каком смысле употребляется слово "целостность". Оно обозначает: (а) совокупность всех свойств или аспектов вещи и особенно всех отношений между составляющими ее частями; и (б) некоторые особые свойства или аспекты рассматриваемой вещи, а именно те, благодаря которым она выступает как организованная структура, а не как "простое множество". Целостности в смысле (б) являются объектами научного изучения, особенно в школе так называемой гештальтпсихологий и нет оснований, по которым нам не следовало бы изучать такие аспекты, как регулярности структуры (скажем, симметрию), обнаруживающиеся в некоторых вещах, например — в организмах, электрических полях или машинах.

Согласно гештальтпсихологии, о вещах, имеющих такую структуру, можно сказать, что они суть нечто большее, чем агрегаты, — "большее, чем просто сумма частей".

Любой пример из гештальт-теории покажет, что целостности в смысле (б) весьма отличаются от целостностей в смысле (а).

Если вместе с гештальт-теоретиками мы считаем, что мелодия есть нечто большее, чем простая совокупность или последовательность музыкальных звуков, то выбираем для рассмотрения один из аспектов этой последовательности. Этот аспект отличается от других аспектов, таких, как абсолютная высота звука или его средняя абсолютная сила. Есть и другие гештальт-аспекты, еще более абстрактные, чем мелодия, например ритм; рассматривая ритм, мы пренебрегаем даже относительной высотой звука, важной для мелодии. Будучи результатом выбора, изучение Gestalt'a и с ним любой целостности в смысле (б) очень отличается от изучения тотальности, т. е. целостности в смысле (а).

Однако к тому факту, что целостности в смысле (б) можно изучать научно, нельзя апеллировать для обоснования том, что изучать научно можно и целостности в смысле (а). Это последнее притязание несостоятельно. Изучая какую-то вещь, мы неизбежно берем отдельные ее аспекты. У нас нет возможности наблюдать или описывать целую часть мира или целую часть природы; по сути дела, даже мельчайшая, но "целая" часть не может быть так описана, поскольку всякое описание с необходимостью избирательно. Можно даже сказать, что целостности в смысле (а) никогда не бывают объектом научной или какой-то иной деятельности.

Если мы берем организм и переносим его в другое место, то обращаемся с ним как с физическим телом и не затрагиваем многих других его аспектов. Если мы убиваем его, то разрушаем некоторые, но уж никак не все его свойства. По сути дела, даже если мы раздавим или сожжем этот организм, разрушить тотальность свойств и взаимосвязей частей мы все равно не сможем.

По-видимому, холисты (даже те из них, кто признает, что наука, как правило, селективна) не понимают, что целостности в смысле тотальностей не могут бить объектами научною изучения или любой другой деятельности, такой, как контроль или реконструкция. Они не сомневаются в возможности научного познания социальных целостностей (в смысле тотальностей), полагаясь на прецедент гештальтпсихологии. По их убеждению, различие между гештальт-подходом и способом изучения социальных целостностей в смысле (а), охватывающим «структуру всех социальных и исторических событий эпохи», состоит в том, что, в то время как Gestalt постижим с помощью прямого интуитивного восприятия, социальные целостности, «слишком сложные для понимания с первого взгляда», постижимы «лишь постепенно, после долгих размышлений, когда все элементы обозначены, упорядочены и поставлены во взаимную связь». Короче говоря, холисты не видят, что гештальт-восприятие не имеет ничего общего с целостностями в смысле (а), а знание, интуитивное или дискурсивное, должно быть знанием об абстрактных аспектах, так что мы никогда не постигнем «конкретной структуры самой социальной реальности». Не замечая этого, они настаивают, что изучение специалистом «мелких деталей» должно быть дополнено «интегрирующим» или «синтетическим» методом, нацеленным на реконструкцию «целостного процесса»; и что «социология не будет замечать сути дела до тех пор, пока специалисты не увидят свои проблемы в рамках целого». Однако холичёский метод остается просто программой. Так и не дано ни одного примера научного описания целостной конкретной социальной ситуации. Да это и невозможно, поскольку в каждом таком случае нетрудно указать на аспекты, которые были упущены, — аспекты, которые могут оказаться существенно важными в каком-то ином контексте.

Холисты планируют не только изучать общество с помощью невозможного метода, в их планы также входит контроль и перестройка общества «как целого». Они предрекают, что «роль государства возрастает», пока государство не становится тождественным всему обществу. Интуиция, выраженная в этой фразе, достаточно ясна. Это тоталитарная интуиция" Но что еще, помимо интуиции, содержит данное пророчество? Термин «общество» охватывает, конечно, все социальные отношения, включая отношения личного характера; он включаетвсебя отношения матери к ребенку в той же мере, что и отношения чиновника, занимающегося охраной детства, к ним обоим. По многим причинам контролировать вое или «почти все» эти отношения невозможно; это невозможно хотя бы потому, что с каждой новой контрольной инстанцией мы создаем тьму новых социальных отношений, в свою очередь требующих над собой контроля. Короче говоря, эта невозможность есть логическая невозможность. (Речь идет о бесконечном регрессе; нечто подобное происходит и в том случае, коща пробуют изучать общественное целое, что должно было бы включать само это изучение и т. д.) Однако нет никакого сомнения, что утописты планируют именно невозможное; они даже говорят, что среди всего прочего возможно будет «формировать подлинное общение». (Конечно, целостности в смысле (б) можно формировать, контролировать и даже создавать в отличие от целостносгей в смысле (а), например, можно создать мелодию; но это не имеет ничего общего с утопическими мечтами о тотальном контроле.)

Но довольно об утопизме. Что касается историцизма, положение здесь столь же безнадежно. Историцистские холисты часто говорят о том, что исторический метод адекватен изучению целостносгей в смысле тотальностей. Но это просто недоразумение. В этом утверждении соединяются правильная мысль, что история, в отличие от теоретических наук, интересуется конкретными индивидуальными событиями и индивидуальными личностями, а не абстрактными общими законами, и мысль ошибочная, состоящая в том, что «конкретные» индивидуальности, интересующие историю, — это «конкретные» целостности в смысле (а). Но одно не тождественно другому; история, как и любое другое исследование, может заниматься только специально выбранными аспектами интересующего ее объекта. Ошибочно полагать, что возможна история в холическом смысле, история «Состояний Общества», представляющая «целостность социального организма» или «все социальные и исторические события эпохи». Эта идея исходит из интуитивного взгляда на историю человечества как на развивающийся широкий и всеохватывающий поток. Но такую историю просто невозможно написать. Всякая писаная история есть история какого-то узкого аспекта «тотального» развития; но она неполна в любом случае, даже если трактует об этом частном и неполном аспекте.

Соединение холических тенденций утопизма и историцизма можно увидеть в следующем характерном утверждении: «Нам никогда не приходилось создавать и направлять всю систему природы так, как мы вынуждены это делать сегодня с нашим обществом, и поэтому не было нужды проникать в историю и структуру индивидуальных миров природы. Человечество стремится… регулировать свою социальную жизнь в целом, хотя оно никогда не пыталось взяться за создание второй природы…»'. Итак, если мы желаем, как холисты, иметь дело «со всей системой природы», имеет смысл вооружиться историческим методом. Заметим, что естественные науки (такие, как геология), применяющие этот метод, все еще далеки от постижения «всей системы» своего предмета. Приведенное утверждение служит также иллюстрацией ошибочного взгляда, согласно которому можно «наладить», «направить», «отрегулировать» или даже «создать» целостности в смысле (а). То, что нам никогда не приходилось создавать и направлять всю систему природы, истинно просто потому, что мы не в состоянии создать и направлять даже какую-то одну часть физического мира в ее «полноте». Это невозможно. Это или утопические мечты, или недоразумение. И говорить нам, что сегодня мы вынуждены делать логически невозможное, а именно создавать всю систему общества, управлять ею и регулировать целостность социальной жизни, значит просто пытаться запугать нас «историческими силами» и «надвигающимся развитием» и представить дело так, что утопическое планирование неизбежно.

Между прочим, приведенная выше цитата интересна также и тем, что признает отсутствие какой-либо «физической» аналогии для холической инженерии или соответствующей ей «науки». Поэтому поиски аналогий между естественной и социальной науками, конечно, помогут прояснению этого вопроса.

Таков логический статус холизма, тот камень, на котором нас призывают воздвигнуть новый мир.

Можно добавить еще одно критическое замечание по поводу целостностей в смысле (б), наделенных мною статусом научных. Не беря обратно ни единого слова, скажу, что мы редко осознаем тривиальность и расплывчатость суждения о том, что целое больше суммы своих частей. Даже три яблока на тарелке — это нечто большее, чем «просто сумма», между ними существуют определенные отношения (то яблоко, что покрупнее, может лежать, а может и не лежать между двумя другими и т. п.), — отношения, которые не следуют из того факта, что на тарелке находятся три яблока, и вполне поддаются научному исследованию. Точно так же модное различение «атомистического» и гештальт-подходов является несостоятельным, во всяком случае в том, что касается ядерной физики: ибо ядерная физика не просто «суммирует» элементарные частицы, но изучает системы частиц с точки зрения целостностей в смысле (б).

Большинство гештальт-теоретиков утверждают, что имеются два вида вещей: «совокупности», в которых нет никакого порядка, и «целостности», в которых можно отыскать порядок, симметрию, регулярность, систему или структурный план. Тем самым фраза «Организмы — это целостности» сводится к тривиальности, а именно к тому, что мы можем увидеть в организме некий порядок. Помимо того, «совокупность», как правило, имеет свой гештальт-аспект, точно так же, как и часто приводимое в пример электрическое поле. (Возьмем, к примеру, регулярность, с которой внутри кучи камней нарастает давление.) Таким образом, различение это не только тривиально, но и весьма неотчетливо. И применимо оно не к разным родам вещей, но к разным аспектам вещей одного и того же рода.