"Прекрасная куртизанка" - читать интересную книгу автора (Бернс Моника)

Глава 3


Его слова и смесь чувств, отразившихся в его глазах, разожгли настоящий пожар в ее теле. С первого мгновения, когда она услышала его голос, доносившийся из тени, она поняла, кто был этот человек. На железнодорожной станции он предстал перед ней опасным и таинственным, сейчас же, этой ночью, он явил собой тот обобщенный образ мужчины, которого следовало избегать любой ценой.

Он с силой прижимал ее к себе, и она не могла не ощущать исходящее от него тепло и острый запах пряностей.

Эффект, который он произвел на нее на станции, не шел ни в какое сравнение с тем, что она испытывала сейчас. Присутствие рядом с ней этого мужчины, наделенного какой-то варварской красотой, заставляло ее кровь быстрее бежать по венам.

Его темные вьющиеся волосы доходили ему до плеч, и это придавало его облику что-то дикое, языческое. Несмотря на это, Аллегре вдруг захотелось провести руками по этим волосам, поиграть упругими шелковистыми прядями. Головной убор, в котором он был утром, не позволил тогда рассмотреть черты его лица. Сейчас же она увидела, что у него был тонкий нос, крупные чувственные губы и высокий лоб. На одной щеке виднелся узкий белый шрам, который был особенно заметен из-за того, что его кожа была темной.

Он был прав.

Ей следовало бояться его.

Этот мужчина не успокоится до тех пор, пока она не окажется в его постели. Как ни странно, но она испытывала желание подчиниться ему, сдаться без борьбы, чего раньше никогда не делала. Она с трудом сглотнула. Конечно, можно было закричать, и кто-нибудь обязательно пришел бы ей на помощь, но Аллегра не сделала этого. Она решила поискать другой выход из ситуации.

— Боюсь, месье, вы не совсем понимаете правила игры. Я сама выбираю себе любовников. И никогда не вступаю в отношения после столь непродолжительного знакомства.

— А я никогда не принимаю отказа, — резко ответил он.

Она попыталась успокоиться и подавить дрожь в теле.

Господи, что у него за голос! Аллегра стиснула зубы. Ее раздражало то, что она не могла справиться с собственными реакциями. Время от времени в ее жизни появлялись мужчины, которые вели себя высокомерно и требовали от нее подчинения. Она говорила им «нет», и они принимали этот ответ. Но этот мужчина не хотел ничего слышать, он был сверх всякой меры уверен в себе, и это нервировало Аллегру. Можно было не сомневаться — он никогда и никому не уступал.

Но самым худшим из всего было то, что Аллегра знала — связь с ним могла иметь ужасные последствия. Судя по тому, как реагировало на него ее тело, она могла сделать вывод, что их отношения никогда не будут спокойным, приятным времяпровождением. Он заставит ее подчиниться своей воле. А она этого не хотела. С тех пор как Артур спас ее, уведя из дома мадам Эжени, она всегда придерживалась одного правила — никогда никому не подчиняться.

— Это только заведет нас в тупик, — проговорила она, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

— Да? Значит, один из нас должен сдаться.

Его взгляд светился такой решимостью, что Аллегра почувствовала, как внутри ее нарастала паника. Он обольстительно улыбнулся, его глаза сузились. Когда он взял ее за подбородок, ее беспокойство утонуло в волне разливающегося по телу жара. А когда он провел большим пальцем по ее верхней губе, Аллегра с трудом подавила желание застонать от наслаждения. Господи милостивый, что с ней происходит? Она должна немедленно положить конец этому сумасшествию, иначе ее покинут последние силы и она в самом деле подчинится ему.

— Я бы предпочла, чтобы вы уступили, месье, — торопливо выдохнула она.

— Это противоречит моей натуре. Но если вы захотите поцеловать меня, так и быть, я соглашусь.

Насмешливые нотки в его голосе заставили ее похолодеть.

— Какое самомнение! Так не ведут себя джентльмены. Я вовсе не собираюсь…

На нее повеяло запахом кипариса и аниса, когда он наклонился к ней и приблизил свои губы. Отступать было некуда. Владевший ею гнев испарился в одно мгновение, ее затопило острое желание.

До этого момента получать удовольствие для нее было простым, обычным делом. Но то, что происходило сейчас, оборачивалось чем-то новым. Диким, необузданным, примитивным, не поддающимся контролю разума.

Его язык заскользил по ее губам, и она поддалась ему. Его язык был горячим, рот ненасытным. Ей всегда нравилось целоваться, но то, что происходило сейчас, можно было назвать нападением, атакой животных страстей. Он не брал, он отнимал.

Каждое прикосновение его языка все сильнее и сильнее искушало ее. Все ее чувства были напряжены до предела, и она ощущала, что начинает терять контроль. Вскоре Аллегра и вовсе забыла о том, что обязана контролировать ситуацию. Жар разливался по ее телу, и она почувствовала, что между ног выступила влага. Когда его язык заскользил по ее губам, а потом по шее, у нее пресеклось дыхание.

Его прикосновения наглядно показывали, насколько неустойчива была та почва, которой Аллегра пыталась держаться. Впервые в жизни соблазняла не она, и это делало ее беспомощной, лишало власти. Понимание этого вселяло в нее тревогу, в ее голове зазвенели тревожные колокольчики. Собравшись с силами, она высвободилась из его объятий.

Его напряженное дыхание громким эхом отзывалось у нее в ушах. В свете, падающем из окон гостиной, она сейчас хорошо видела Шахина. На него, казалось, этот поцелуй не произвел никакого впечатления. В его лице не было и намека на желание. Аллегра пришла в ужас, она подняла руку и прижала ее к основанию горла. Раньше в подобных ситуациях первенство принадлежало ей. Этот же человек и сейчас держал все свои чувства под контролем. Она привыкла, что мужчины подчинялись, принимали ее условия. Она поежилась, увидев, что его губы сложились в улыбку.

— Полагаю, мы решили вопрос, кто из нас кому должен подчиняться, — шепотом проговорил он. — Продвинулись в своих переговорах. Вы сделали мне навстречу один шажок, милая. Теперь можем договориться о цене.

Господи милостивый, он еще издевался над ней! Аллегре стало неприятно, что она так легко сдалась. И уж совсем ужасным было то, что он понял это. Аллегра пришла в бешенство. Сейчас речь шла о сделке и той цене, которую он был готов заплатить. Это ли не оскорбление? Хотя она была куртизанкой, ее покровители всегда выказывали ей уважение. Вопрос денег никогда не обсуждался столь откровенно.

Когда она приглашала мужчину в свою постель, он просто обращался к ее адвокату и договаривался с ним о той сумме, которая должна была пойти на ее содержание на тот период времени, пока длились их отношения. Она никогда не ставила каких-то условий, так как ее любовники всегда были щедры. Теперь же этот мужчина хотел лечь в ее постель и заключить с ней сделку, словно она была все тем же бесправным существом, которое жило в доме мадам Эжени.

Аллегра вздрогнула. Этот мужчина хотел получить то, что она не могла ему дать. Она не позволит ему обращаться с ней как с рабыней. Она не выбирала такую жизнь, так сложились обстоятельства, и она не собиралась оправдываться перед кем-либо за это. Она просто выживала, как могла. Этот черный бедуин решил, что она сдалась, но это было не так. Она лишь на мгновение поддалась его обаянию и позволила себя поцеловать. Возможно, и не стоило этого делать. Теперь она покажет ему, какой непреклонной могла быть, когда речь заходила о ее покровителе. Она выпрямилась, метнула на него взгляд, полный холодной ярости.

— Мы не вели никаких переговоров, месье. Вы последний из присутствующих здесь мужчин, с которым я бы согласилась лечь в постель.

— Мы оба знаем, что это неправда.

В его голосе вновь появились властные нотки. Это пугало и раздражало ее.

— Ваше высокомерие переходит все границы. Здесь находятся по крайней мере полдюжины тех мужчин, которых я бы пригласила в свою постель вместо вас.

Его глаза снова сузились. Он уже не насмехался над ней, его взгляд сделался тяжелым и пристальным.

— Если вы хотите произвести на меня впечатление, то зря стараетесь. И советую вам избегать Хакима и не демонстрировать свою власть над ним. Запомните мои слова.

— Прошу прощения.

— Полагаю, вы уже поняли, что за этим юношей стоят большие деньги.

— Я не знаю…

— Я глух к вашим протестам, ma belle. Юнец, возможно, очарован вами, но я не позволю вам проводить над ним эксперименты, чтобы доказать свою неотразимость.

Он, должно быть, говорил о том юноше, который не отходил от нее ни на шаг с той минуты, как его представили ей. Именно он и был той причиной, что заставила ее уйти из гостиной и скрыться в патио. Хотя молодой человек был очаровательным, ей захотелось сбежать от него и его несдержанных комплиментов. Она поняла, что он уже увлекся ею, но она не провоцировала его. Скучающие ловеласы часто требовали от нее то, что она не могла им дать. Все они хотели одного — ее сердце.

Она покачала головой и бросила на Шахина пылающий взгляд.

— Это просто абсурдно. Я…

— Хаким не знает правил вашей игры. Держитесь от него подальше, иначе вам придется иметь дело со мной.

Его лицо сделалось неподвижным, а в глазах промелькнула холодная ярость. Аллегра попыталась проигнорировать охвативший ее страх.

— Я не собираюсь отчитываться перед кем-либо, — зло бросила она.

— В данном случае вам придется это сделать. — В его голосе послышалась угроза, и у Аллегры по спине пробежал холодок. — Наследник находится на моем попечении, и я не позволю вам соблазнить его.

— Вам-то следовало бы знать правила моей игры, месье. Я никогда не приглашаю детей в свою постель, — проговорила она, сдерживая ярость. Она снова бросила на него злобный взгляд. — То, как я зарабатываю деньги, не определяет мое поведение в обществе.

Он остановил ее жестом, когда она собралась уходить. Шахин ничего не говорил, он просто молча на нее смотрел. Она понимала, что он не доверял ей, но для нее это не имело никакого значения. Ей не раз приходилось сталкиваться с унижением и презрением, поэтому мнение этого человека не было для нее откровением.

— Вы удивлены, месье? — холодно спросила она, оттолкнув от себя его руку. — Вы не первый, кто счел меня слишком доступной из-за моей профессии, но, думаю, и не последний.

Она с достоинством подняла голову и решительно направилась к дверям, ведущим во дворец. В сравнении с тьмою, окутавшей патио, свет гостиной казался ослепительным. Когда ее глаза привыкли к яркому освещению, она попыталась справиться с нахлынувшими на нее ощущениями. Гнев, разочарование, боль, горечь унижения — все это заставило ее сразу же затосковать о доме. О том месте, где она могла бы подлечить нанесенные черным бедуином раны.

Она привыкла к обидам, которые нередко наносили ей мужчины, но каждый раз у нее начинало жечь в груди, когда она встречалась с таким отношением. По какой-то непонятной причине издевательства этого человека — Господи, она даже не знала его имени! — ранили ее сильнее, чем можно было предположить. Она понимала, почему так происходило, и это пугало ее.

Она сжала руки в кулаки и глубоко вздохнула. Нельзя позволять ему расстраивать ее. Усилием воли Аллегра заставила себя избавиться от неприятных и тяжелых чувств. Она была очарована романтическим образом шейха пустыни. Все то, что она испытывала сейчас, объяснялось именно этим. Но ничего, пройдет ночь, она успокоится и снова станет сама собой.

Она не привыкла обманывать себя, но сейчас был именно тот случай, когда ей хотелось спасительной лжи. На другом конце комнаты Аллегра нашла глазами Изабеллу. Их взгляды встретились. Подойдя к ней, Аллегра сразу заметила, что та выглядела обеспокоенной. Изабелла взяла ее за руку.

— Где же ты пропадала все это время? О тебе спрашивал султан.

— Я была в патио, — быстро проговорила Аллегра. — Хотела немного побыть одна.

— Что ж, может быть, это и неплохо, если учесть что недавно сюда прибыл Чарлз.

— Что?! — испуганно воскликнула она.

— Он оказался другом одного знакомого офицера Бранта. Они приехали позже всех. Мне так жаль, Аллегра. Я не знала, что он сейчас в Марракеше.

Аллегра была удивлена. Как странно, что Чарлз оказался здесь, на этом приеме, в то же время, что и она. Хотелось надеяться, что это было случайным совпадением. Или, может быть, он преследовал ее по каким-то причинам? Она подняла руку и стала тереть пальцами висок — у нее начиналась головная боль. Зачем она только позволила Изабелле уговорить ее ехать на этот прием? Подруга чуть сильнее сжала ее руку, и Аллегра увидела, что к ним приближается виконт Шафтсбери.

Торжественное выражение его лица удивило ее. Прошло уже много времени с тех пор, когда она последний раз видела его таким спокойным. Еще недавно он не мог без гнева и ненависти смотреть на нее. Остановившись перед ними, он вежливо поклонился:

— Позвольте мне поздравить вас с предстоящим бракосочетанием, Изабелла, и пожелать вам всего самого хорошего. Надеюсь, вы будете счастливы с майором Хастингсом.

— Благодарю вас.

Тон Изабеллы был холодным, но вежливым.

Чарлз повернул голову к Аллегре:

— Как поживаете, Аллегра?

— Хорошо, спасибо.

— Могу я с вами поговорить? Я вас не задержу надолго.

Аллегра вопросительно посмотрела на Изабеллу, и та сжала ее руку. У нее было мало друзей, но все они были ей преданы. От взгляда голубых глаз подруги у Аллегры потеплело в груди. Изабелла молча дала понять ей, что готова прийти на помощь. В другое время Аллегра воспользовалась бы доброй поддержкой и последовала молчаливому совету своей подруги, но сейчас она не могла этого сделать. У Чарлза было что-то такое в лице, что она не могла отклонить его просьбу. Аллегра притронулась к руке Изабеллы и улыбнулась ей:

— Все будет в порядке, дорогая. Иди к Браиту, а я присоединюсь к тебе через несколько минут.

Изабелла выглядела так, словно собиралась запротестовать, но Аллегра легонько ее подтолкнула.

— Все хорошо, не волнуйся.

Подруга с неохотой согласилась, но, перед тем как уйти, бросила на виконта быстрый взгляд, в котором угадывалось предупреждение. Когда она ушла, Аллегра перевела свой взгляд на стоящего перед ней мужчину.

— Удивительно, что вы оказались в Марракеше, — тихо сказала она.

— Я здесь по семейным делам. — Он поморщился, увидев ее удивленно приподнятую бровь. — Это правда. Я разыскиваю моего кузена, виконта Ньюкасла. Последний раз его видели здесь, в Марракеше.

— Не принимайте меня за дуру, Чарлз.

Аллегра с недоверием посмотрела на него.

— Аллегра, клянусь, я не знал, что сегодня вечером вы будете здесь. В противном случае, уверяю вас, не пришел бы.

— Но почему же? Раньше вас это не останавливало.

В ее тоне ощущалась горечь, и Аллегре не удалось это скрыть. Когда-то, еще до скандала, Чарлз очень нравился ей, она относилась к нему с большим уважением. Но позже, когда он стал распускать о ней грязные слухи, она восприняла это как предательство.

— Вы правы, мне очень жаль.

На мгновение Аллегра подумала, что ослышалась. Она покачала головой. Трудно было представить себе, но на его лице было написано раскаяние. Аллегра молчала. Шея Чарлза вытянулась, кадык задвигался, как будто в его горле застрял большой ком.

— Мне и в самом деле жаль… Прошу прощения, Аллегра, за все, что я сделал. Я просто негодяй.

— Что я должна на это сказать, Чарлз? — Она смотрела на него с недоверием. — Вы считаете, что, принеся извинения, все поправите? И что все останется по-прежнему?

— Нет. — Он снова поморщился. — Я говорил ужасные вещи, чтобы сделать вам больно. Я бы хотел забрать свои слова обратно, но это невозможно. Поэтому единственное, что я могу сделать, — извиниться.

— Очень хорошо. Вы сказали то, что хотели, — холодно проговорила она и собралась было уйти от него.

Но он тут же схватил Аллегру за руку, останавливая ее.

— Вы сможете извинить меня? Если я очень об этом попрошу?

Она посмотрела сначала на свою руку, затем взглянула ему в глаза. Чарлз сразу отпустил ее. Аллегра была захвачена врасплох этим выражением смирения на его лице. Вздохнув, она посмотрела в сторону. В любое другое время она бы с легкостью простила его, но сегодня ее нервы были чересчур напряжены. Она не доверяла своим инстинктам, когда дело касалось Чарлза. Ее таинственный шейх лишил ее последних остатков уверенности. Она была абсолютно беззащитна в его руках, и это ее полностью лишило того самообладания, которым она так гордилась.

Если она быстро простит Чарлза, то он решит, что для него еще осталось место в ее сердце, и станет питать надежды. Но может быть, он просто играл с ней? Делал из нее дуру? Она уже выступила сегодня в такой роли, и ей не хотелось повторять это еще раз. Вздохнув, она снова посмотрела на Чарлза:

— Это не так просто. Мне нужно хорошенько подумать.

— Я понимаю, — мягко проговорил он. — Но вы позволите навестить вас через пару дней?

— Я не знаю… Не уверена…

— Скорее всего вы не можете снова полюбить меня, Аллегра. Ну, пусть это будет хотя бы дружба. Мне так не хватало наших откровенных разговоров. Из всех женщин, которых я знал, вам одной удавалось положить меня в споре на обе лопатки своими вескими аргументами.

Аллегра порадовалась, что Чарлз признал за ней эти способности. Ей тоже нравилось дискутировать с ним.

— В таком случае заезжайте ко мне через пару дней.

Чарлз счастливо улыбнулся, взял ее руку и поднес к своим губам. Аллегра подумала, что именно эта его улыбка привлекла ее тогда к нему. Он провел губами по костяшкам ее пальцев.

— Благодарю вас, Аллегра. Обещаю, вы не пожалеете об этом.

Она кивнула и направилась туда, где стояла Изабелла со своим женихом. Когда она сделала всего несколько шагов, ее вдруг на мгновение заставило остановиться какое-то неопределенное чувство. По ее телу пробежала дрожь. Обернувшись и посмотрев через плечо, она увидела высокую тень, скользнувшую вдоль балюстрады патио. Она задрожала еще сильнее. Хотя, разумеется, с такого расстояния Аллегра не могла разглядеть выражение лица бедуинского шейха, она внезапно поняла, что снова увидит его. И в следующий раз ей не удастся сбежать от него так просто.

Стоя в патио, Шахии увидел, что Аллегра присоединилась к кружку людей, стоящих вокруг майора Хастингса и его невесты. Тот человек, с которым она разговаривала минуту назад, без сомнения, был ее знакомым. Они походили на любовников, договаривающихся о встрече. Эта мысль привела его в возбуждение.

Он выругался про себя. Дьявольщина! Почему его должно беспокоить то обстоятельство, что у этой женщины есть любовник? Но его это беспокоило. Чертовке удалось пробить брешь в его броне. Она заставила его усомниться в том, что он сможет получить ее.

Но, видит Бог, он не собирался играть с ней. Его попытка соблазнить ее привела к неожиданным и неприятным последствиям для него же самого. Откуда он мог знать, что она куртизанка с принципами? Френсис никогда не была такой идеалисткой.

— Вот дурак. И о чем ты только думал, глупец? — пробормотал он себе под нос, продолжая прохаживаться по патио.

Ничего бы не случилось, если бы он только попросил ее держаться подальше от Хакима. Но вместо этого решил лишний раз убедиться, что она не лучше любой другой шлюхи. А она пыталась объяснить ему, что он ошибался. Продолжая мерить патио шагами, он старался справиться с охватившим его приступом ярости. Разумеется, все было бы проще, окажись она всего лишь доступной женщиной. Но у нее имелись принципы, собственные взгляды на жизнь, и с этим он ничего не мог поделать.

Теперь он прекрасно понимал, почему другие мужчины слетались к ней, как мотыльки к источнику света. Он всего-то лишь поцеловал ее, и теперь его тело жгло словно раскаленными углями. Его желание было всепоглощающим, и сейчас оно совсем не походило на то, что он испытывал к Френсис и ко всем другим женщинам, время от времени появлявшимся в его жизни. Даже сейчас напряжение между его ног не спадало. Он мог бы облегчить свою боль, прибегнув к помощи шлюхи из местного борделя, но был уверен, что это не принесло бы ему удовлетворения.

Сейчас существовала только одна женщина, которую он хотел. Стоило ему лишь представить Аллегру, стоящую перед ним на коленях, ее круглые ягодицы, это влажное обволакивающее тепло — и его желание усиливалось стократ, его член мгновенно начинал твердеть. Но хуже всего было то, что его тело все еще помнило ее мягкое прикосновение, он все еще ощущал исходивший от нее чарующий запах. Она ушла, но оставила на его теле свой след.

В его голову пришла неожиданная мысль, и Шахин остановился. Как же он мог забыть? Предсказание Халах. Год назад старуха предупредила его, что в его жизнь войдет «женщина огня» и оставит на нем свой след. Он всегда посмеивался над предсказаниями, которые ему делала эта колдунья. Но возможно, старая карга что-то слышала об Аллегре, а он не удосужился дослушать ее до конца. Халах в точности описала Аллегру, даже сказала, что у женщины рыжие волосы. И еще она сказала, что эта женщина — куртизанка.

Он тихо застонал. Племя шейха Махмуда почитало Халах. Та обладала удивительной способностью предсказывать будущее, и все ее пророчества обычно сбывались. Люди из племени берберов были суеверными, они относились ко всякого рода знамениям и знакам очень серьезно. Немного поколебавшись, Шахин решил вернуться в гостиную. Хаким снова стоял рядом с Аллегрой.

Даже постороннему глазу было понятно, что красавица старалась игнорировать юного кавалера. Он порадовался этому и в то же время разозлился. Ему не нравилось признавать свои ошибки, а она вынуждала его сделать именно это. Черт возьми, заблуждался он на ее счет или нет, какая разница?

Единственное, что его заботило, так это Хаким. Наследник не должен был слишком много времени проводить в ее обществе. Они останутся в городе еще на неделю, и если он займет своего подопечного делами, то Хаким вскоре позабудет о куртизанке. Что же касалось его самого, то он уж найдет какой-нибудь способ избавиться от мыслей об этой женщине. Он сжал зубы. Ему не нравился тихий голосок в его голове, издевавшийся над ним и твердивший, что ему будет не так-то просто забыть Аллегру Синфорд.

Бросив еще один взгляд на Хакима, Шахин понял, что юноша был расстроен недостатком внимания со стороны Аллегры. Теперь в любую минуту сей кавалер мог выставить себя дураком перед этой женщиной. Шахин решил, что должен немедленно прийти на выручку своему подопечному и не позволить ему совершить что-нибудь такое, что потом привело бы его в смущение. Войдя в гостиную, он остановил свой взгляд на Хакиме. Через несколько мгновений их глаза встретились.

Когда молодой человек увидел его, Шахин жестом показал ему на дверь. Лицо Хакима потемнело, но он все же сердито кивнул, увидев пылающий взгляд Шахина, и начал откланиваться. Шахин подумал о том, что ему самому не мешало бы подойти и попрощаться с майором Хастингсом и его невестой.

Немного подумав, шейх вес же решил, что Хаким сделает это и за него. Окинув взглядом комнату, он попытался отыскать глазами султана. Тот разговаривал с одним из гостей, стоя почти у самого выхода. Шахин направился прямо к нему. Мулей Хасан прервал разговор.

— Вы уже покидаете нас, мой друг?

— Думаю, надо побыстрее доставить Хакима домой, чтобы он не успел наделать глупостей.

— У юноши губа не дура. Но к сожалению, как я понял, эта женщина не собирается заводить с кем-либо амурные отношения.

Представив на мгновение султана с Аллегрой, Шахин сразу же напрягся. В следующую минуту его охватило раздражение — Мулей Хасан был точно таким же мужчиной, как и все те, что находились сейчас в этой комнате. Он тоже не смог добиться расположения этой женщины. Раздражение Шахина тут же уступило место разочарованию. Он и сам принадлежал к числу неудачников, которые не смогли произвести на Аллегру впечатления. Черт возьми, эта женщина вила из всех веревки. Чем раньше он уйдет отсюда и попытается забыть о ней, тем будет лучше для него.

— А, Хаким, — поприветствовал султан наследника берберов, улыбнулся и положил руку ему на плечо. — Не огорчайся, дорогой. На свете существует не одна райская птичка. Есть и другие.

— Я заеду к ней завтра, чтобы убедить ее поменять свое решение.

Глаза мальчика на мгновение вспыхнули, в них промелькнул вызов. Шахин внимательно посмотрел на него. Поняв его настроение, султан засмеялся:

— Умение убеждать — это искусство, которым тебе еще предстоит овладеть, Хаким. Если ты хочешь получить тело женщины, сначала должен завоевать ее сердце.

Услышав это, Хаким нахмурился. Его лицо сделалось сердитым. Шахин метнул на своего подопечного суровый взгляд, и тому больше ничего не оставалось, как почтительно поклониться и пожелать доброй ночи султану. Мулей Хасан посмеялся над тем, с каким выражением лица прощался с ним юноша. После этого Хаким направился к выходу, и султан задумчиво посмотрел ему вслед.

— Его отвергли, и это хорошо для него. — Султан похлопал Шахина по спине. — Это научит его понимать, что не все легко дается в руки.

Кивнув в знак согласия, Шахин тоже попрощался с султаном и двинулся вслед за своим подопечным к выходу. Хаким шел очень быстро, он был явно огорчен и разочарован. Шахину не нравилось его настроение, но он хорошо понимал юнца. Аллегра была той женщиной, которая по-настоящему заинтересовала Хакима, поэтому получить отказ ему тоже было обидно.

Всю дорогу домой Хаким и Шахин молчали. Шахин всегда позволял Хакиму самостоятельно справляться со своим гневом, вмешивался он лишь изредка, когда того требовали обстоятельства. Но сейчас все было по-другому. Ледяная атмосфера, установившаяся между ними, наглядно свидетельствовала о том, что мальчик считал виноватым в своей неудаче Шахина.

Шейх глубоко вздохнул. Ему хотелось только одного — послушать, как трещит огонь в камине, и полюбоваться на звезды в ночном небе. Когда карета остановилась, Хаким выпрыгнул из нее и с решительным видом направился в дом. Придет день, и мальчик станет во главе большого племени, он будет вести за собой людей, но пока ему нужно было научиться контролировать свои чувства и эмоции. Когда Шахин прошел через центральные ворота и оказался во внутреннем дворике, к нему подошел один из слуг и передал запечатанное письмо. Вскрыв конверт и развернув послание, он увидел, что в письме была лишь одна строчка:

«Лорд Шафтсбери спрашивал о вас. С уважением, Али Дабир».

Живший в Марракеше юрист племени Али Дабир всегда держал ухо востро и знал в округе многих. Все новости он узнавал первым. Еще одним ценным его качеством было то, что он умел держать язык за зубами. Роберт Камден, виконт Ньюкасл, умер в пустыне почти пятнадцать лет назад. Никто не оплакивал его смерть. И мертвым лучше всего было оставаться в могиле.

Он снова взглянул на короткое послание. Шафтсбери… В Пембрук-Холле нечасто бывали гости. Но Шахин помнил, что он однажды видел этого человека до того, как переехал в Лондон и стал жить там с Джеймсом, родственником со стороны матери. Вспомнив о матери, которую он никогда не знал, Шахин закрыл глаза. Ему и теперь было больно вспоминать о ее смерти. В голову всегда приходили мысли о том, что могло бы произойти, сложись обстоятельства по-другому. Даже его брат не переживал ее смерть так сильно, как Шахин. Он снова посмотрел на записку. Что бы там Шафтсбери ни замышлял, можно было не сомневаться, что к этому был причастен его отец. Впрочем, может быть, негодяй был уже мертв.

Он стиснул челюсти, все мышцы в его теле напряглись до боли. Он несколько раз моргнул, его плечи, казалось, окостенели. Был ли его отец жив или мертв, его это мало волновало. Граф в свое время не захотел признать его, и теперь Шахин не имел желания наследовать титул Пембрука и возвращаться к той жизни, которую когда-то вел. Пусть Шафтсбери и его отец идут ко всем чертям, подумал про себя Шахин. Ему не было до них никакого дела.

Засунув письмо в карман, он прошел через двор, затем через холл и наконец оказался в покоях, которые делил с Хакимом. Его подопечный стоял на балконе и любовался видом ночного Марракеша. Почувствовав, что кто-то появился рядом, юный наследник обернулся и холодно посмотрел на Шахина.

— Я видел тебя с ней, Шахин, — с горечью проговорил Хаким.

Сейчас он походил на ревнивого любовника, который вдруг понял, что у него обнаружился соперник. Это заявление подтверждало опасения Шахина — юноша видел его вместе с Аллегрой. Именно этим объяснялась его холодность. Именно поэтому он молчал всю дорогу до дома. Шахин лишь удивленно приподнял брови, но ничего не сказал. Глупо было бы оправдываться и что-то объяснять ему. В холодных глазах Хакима вспыхнула ярость. Он гневался на Шахина, потому что тот молчал. Подойдя с важным видом к низкому дивану, Хаким опустился на гору разноцветных подушек.

— Если бы я был шейхом, то приказал бы повесить тебя за то, что ты прикоснулся к ней.

— Шейхам не до таких мелочей, у них есть дела поважнее, — тихо сказал Шахин, приготовившись отправиться в свою комнату.

Несмотря на свое знатное происхождение, юному наследнику еще только предстояло узнать разницу между умением приказывать и глупой заносчивостью мелкого тирана.

— Я заставлю ее передумать. Такую женщину, как она, всегда можно купить.

По какой-то непонятной причине эти грубые слова разозлили Шахина. Конечно, Аллегра принимала подарки и деньги от мужчин в обмен на свое внимание, но у нее имелись определенные принципы. Их она наглядно сегодня продемонстрировала, и к ним следовало относиться с уважением. Другая женщина с радостью согласилась бы стать любовницей Хакима, узнай она о том, насколько тот богат. Что-то внутри подсказывала Шахину, что Аллегра никогда не пойдет на это.

— Она отказала тебе потому, что ты еще слишком молод, — сказал он, зло стиснув зубы, и снова было направился в свою комнату.

В любое другое время поведение Хакима позабавило бы его, но сейчас оно только вызывало раздражение.

— Ты лжешь!

Услышав этот выкрик, Шахин остановился. Он медленно повернулся к наследнику, опекуном которого являлся последние пятнадцать лет. Непослушный щенок уже в достаточной степени разозлил его. Юнец знал уязвимые места Шахина и поэтому обвинил его во лжи. Чтобы охладить пыл Хакима, Шахин бросил на него презрительный взгляд:

— Я прощаю тебе это оскорбление только потому, что с большим уважением отношусь к твоему отцу и он доверяет мне. — Шахин увидел, что юноша под его взглядом несколько сник. — Забудь об этой женщине. У тебя разболится из-за нее голова — наша красотка того не стоит.

Не дожидаясь ответа, Шахин вышел из гостиной и захлопнул за собой дверь. В темноте он принялся ходить по комнате, чтобы утихомирить бурлившую в нем энергию и подавить гнев. Давно с ним такого не случалось — он не смог просчитать ситуацию. И с Хакимом следовало поговорить совсем по-другому. Мальчишка впервые так увлекся. Это было вполне понятно. Шахин снова вспомнил о хорошенькой балерине, перед которой он однажды выставил себя дураком. Но та отличалась от Аллегры, как день от ночи.

Он снял рубашку, бросил ее небрежно на кровать, провел рукой по волосам. Его большая комната вдруг показалась ему маленькой и душной, и Шахин вышел на балкон, низко нависший над внутренним двориком. Он втянул в себя прохладный ночной воздух, пахнущий жасмином.

Это сразу напомнило ему, какой у Аллегры была кожа. Душистой и сладкой. Он опять вспомнил, как держал ее в своих объятиях. Между его ног мгновенно возникло напряжение. Черт возьми! Эта женщина слишком крепко засела у него в голове. Он сказал ей держаться подальше от Хакима, и Шахин был уверен, что она так и сделает. Проблема заключалась лишь в том, что он не собирался выпускать ее из поля зрения. Аллегра была похожа на наркотик. Приняв первую дозу, человек хотел получать необыкновенные ощущения снова и снова. Годы прошли с тех пор, когда женщина вызывала в нем такое желание и заставляла терять голову. Но он, как и его юный подопечный, забудет Аллегру Синфорд. Хотя она предстала перед ним настоящим искушением, он не ляжете ней в постель. Это была бы непоправимая ошибка. Он не может позволить себе снова потерять контроль над своими чувствами. Слишком высокую цену он заплатил за это в прошлый раз.