"Опасное сходство" - читать интересную книгу автора (Банкер Конни)

2


Когда Селин вернулась из Парижа в родные пенаты, самое удручающее впечатление на нее произвел сад. Что касается дома, она ожидала застать его не в самом лучшем состоянии. Еще при жизни матери он пришел в негодность и требовал ремонта, а уж после того как сменилось несколько квартиросъемщиков, да к тому же далеко не все из них оказались примерными семейными парами, и говорить не о чем. Но состояние сада не на шутку огорчило Селин. Кроме того, что он выглядел совершенно запущенным, повсюду валялись окурки, битые бутылки и другой мусор.

Конечно, можно было поставить это на вид риэлтерской фирме, которая занималась арендой ее дома, но Селин не видела в этом особого смысла. Тем более что за то время, пока она отсутствовала, сменилось несколько агентов, так что теперь невозможно найти концов и что-либо доказать. Может быть, в фирме вообще не надеялись, что Селин когда-нибудь вернется, и пустили все на самотек.

Селин было больно вспоминать, сколько души и сил мать вложила в этот небольшой уютный сад. Он стал ее отдушиной, когда десять лет назад умер отец, и с тех пор сад всегда спасал ее в различных жизненных невзгодах. Особенно в последние годы, когда из-за болезни мать перестала куда-либо выходить.

Сад имел необычную планировку, с канавками и аллейками, обсаженными розами и кустарником редких сортов. Селин вспоминала теплые летние вечера, когда они с матерью сидели здесь, слушая пение птиц и любуясь красками заката.

Небольшой домик матери находился в тихом пригороде Чикаго, на самом краю улицы. С одной стороны жили более состоятельные соседи, а с другой начинался лес.

В это субботнее утро Селин копалась в саду, пытаясь хоть как-то привести его в прежний вид. В который раз она вспоминала, как сотрудник риэлтерской фирмы заверял ее, что никакого непорядка в саду не было, когда они его осматривали. Бесполезно было доказывать им обратное, тем более что Селин не сразу предъявила претензии.

Пришлось выкраивать время, чтобы заниматься садом, и теперь Селин пыталась уделять ему хоть тридцать минут в день, чтобы привести в более-менее приличный вид. Вот и в этот раз Селин решила поработать в саду, для чего ей пришлось на несколько часов отправить Энни к одной из ее школьных подружек.

Мысль о пятилетней дочурке вызвала улыбку на ее лице. С ней Селин не знала проблем. Малышка быстро привыкла к школе и чувствовала себя там как рыба в воде, и это было, пожалуй, единственной отдушиной в жизни Селин.

Она натянула рабочую рукавицу и принялась выдергивать сорняки, с удовольствием размышляя о своей темноволосой дочке, совершенно не похожей на нее. Селин наткнулась на очередную бутылку в зарослях сорняка и потянулась за ней, когда неожиданно за ее спиной раздался голос:

— Я так и знал, что застану вас здесь. Надеюсь, что не очень помешаю вам.

От неожиданности Селин чуть не плюхнулась лицом в кусты.

— Откуда вы здесь? — ошеломленно пробормотала она, распрямляясь.

Рене Хантер выглядел просто неземным красавцем. Ветер растрепал его темные волосы, и он откинул их со лба небрежным мальчишеским жестом, который совсем не соответствовал его мужественному, чуть угловатому облику. При этом его пальто распахнулось, и Селин заметила, что на Рене темные брюки, светлая рубашка и кремовый джемпер.

Не в силах прийти в себя от неожиданного появления Рене, Селин попятилась и оступилась.

— Осторожно! — предупредил Рене. — Иначе вы снова рискуете упасть в кусты.

— Что вы здесь делаете?

Еще не оправившись от шока, Селин первым делом вспомнила об Энни, и мысль, что девочки в этот момент нет дома, принесла ей некоторое облегчение.

— Я навещал ваших соседей, Томпсонов. Они живут за три дома от вас.

— Томпсонов? Я никого не знаю здесь по именам, кроме пожилой пары напротив.

— Вот решил заодно наведаться к вам, справиться о ваших успехах в поиске работы.

Селин смотрела на Рене, задрав голову, поскольку была значительно ниже ростом. Она чувствовала себя весьма неуютно, тем более что и выглядела сейчас далеко не самым лучшим образом. Ее лицо, одежда и руки были перемазаны в земле, досталось и волосам, наскоро заплетенным в длинную косу. Старые видавшие виды сапоги были заляпаны грязью. Сняв рукавицу, Селин с неудовольствием обнаружила, что и ногти ее в черной траурной рамке.

— Прошло целых три дня, но никаких сдвигов. — Селин не двигалась с места, хотя холодный ветер пронизывал ее до костей сквозь свитер и поношенный жакет. Она поёжилась и засунула руки в карманы, выжидающе глядя на Рене.

— Да, хорошего мало.

— Но я не теряю надежды, мне обязательно что-нибудь подвернется.

— Не знаю, не знаю. Вакансии машинисток пользуются большим спросом. Но с вашими данными вы обязательно найдете место более перспективное и лучше оплачиваемое. Только кто оценит ваш талант?

В голосе Рене слышалась плохо скрытая издевка, которая лишь усилила раздражение Селин.

— Почему бы нам не войти в дом? — безмятежно продолжал он. — У меня найдется время выпить чашечку чаю, а вы расскажете мне о Париже.

— Мне нечего рассказывать.

Селин старалась подавить панику, которая зародилась в ней в ту самую минуту, когда она впервые услышала голос Рене. К тому же она не хотела приглашать его в дом. Хотя Энни сейчас не было, по многим мелочам можно было догадаться, что здесь живет ребенок. Селин твердо решила скрывать существование девочки, поскольку ей претили возможные домыслы и праздные рассуждения о неполных семьях. К тому же Селин полагала, что статус матери-одиночки значительно уменьшает ее шансы на получение работы.

На самом деле Энни никак не могла помешать ее карьере, потому что имелись школа и Бетси — женщина, которая всегда могла подстраховать Селин в любое время.

— Вообще-то я здесь неслучайно, — признался Рене, который уже начинал раздражаться, что ходит вокруг да около, не имея смелости объясниться прямо.

— Как это? — осторожно спросила Селин.

— Видите ли, это связано с вашим домом.

— А в чем дело?

— Давайте все-таки выпьем по чашечке чаю и поговорим.

Рене не припоминал, чтобы ему кого-то приходилось долго уговаривать, но эта хитрая девица запала ему в душу. Она странным образом возбуждала в нем жгучий интерес, из-за нее он оказался в этой дурацкой ситуации, вынюхивая и выведывая подобно герою третьесортного детектива. Рене никогда не поверил бы, что способен на такое, тем более из-за женщины.

Селин пожала плечами и, развернувшись, решительно направилась к дому, не обращая внимания на сильные порывы ветра, которые, казалось, могли унести ее как былинку. Рене последовал за ней. У двери Селин велела ему немного подождать.

— Почему вы противитесь тому, чтобы я вошел? — не скрывая недовольства, поинтересовался Рене.

— Потому что это мой дом и командую здесь я, — последовал холодный ответ.

Дверь закрылась перед самым носом Рене прежде чем он успел что-либо сказать.




К счастью, в доме было довольно чисто, и меньше чем за три минуты Селин удалось прибрать все, что хоть как-то могло навести Рене на мысль, что здесь живет ребенок. Она не стала переодеваться, решив, что для приема незваного гостя вполне сойдут потертые джинсы и поношенный свитер. Выдернув из косы застрявшие в ней травинки, Селин открыла дверь и прислонилась к косяку.

— Итак, мистер Хантер, что вы хотели узнать насчет моего дома?

— Вам когда-нибудь говорили, что вы довольно эксцентричная особа?

— Нет.

Селин провела гостя в отделанную в зеленых тонах гостиную, которая в первую очередь нуждалась в ремонте. Она беспокойно взглянула на часы и убедилась, что до возвращения Энни еще два часа. За это время она успеет выпроводить Рене, чье присутствие бросало ее в холодный пот.

— Извините, я не буду садиться. Так что насчет моего дома?

Рене покачал головой.

— Я не привык так беседовать. Полагаю, вам может быть интересно то, что я собираюсь сказать, но ваши манеры… по крайней мере, я пытался…

Селин с сомнением посмотрела на Рене. Ему здесь нечего делать, и ей следовало бы вообще вышвырнуть его вон. Он ведет себя так же навязчиво и бесцеремонно, как в свое время его брат. Неужели все повторяется?

Впервые взглянув на Дэна, Селин сразу же поняла, что ничего хорошего из этого знакомства не выйдет — он был слишком красив, велеречив и явно не имел недостатка в подружках, чтобы заинтересоваться такой серой мышкой, как она. И все же Дэн задержался тогда у ее рабочего стола и буквально навис над Селин, не обращая внимания на ее робкие протесты и уверения о том, что она очень занята. Недовольство Селин лишь раззадоривало Дэна, и он только смеялся гортанным чувственным смехом, пристально глядя ей в лицо. Селин это выводило из себя и вместе с тем возбуждало.

Уж если Дэну удавалось проделывать с ней такое, то что тогда говорить о его брате-близнеце, который мог дать ему форы на сто очков? Учитывая, что Селин, взрослая женщина, не в силах защитить себя от Рене, как же тогда быть с ее дочерью, которая еще ребенок?

С самого рождения Энни, темноволосая и сероглазая, была вылитой копией Дэна. В ней безошибочно угадывалась порода Хантеров, и со временем это сходство усиливалось.

Все было бы ничего, если бы у них с Дэном был легкий проходной роман, но он ни в какую не желал оставить в покое Селин и ребенка. Как всякому слабому человеку, ему просто необходим был кто-то, на ком можно было безнаказанно сорвать злость, и Дэн выбрал для этой роли Селин.

Нельзя сказать, что он часто поднимал на нее руку, такое случалось с ним лишь в состоянии сильного опьянения. Чтобы добиться уступчивости Селин, ему и не требовалось применять силу, Дэн подобрал другой ключик к ее покорности: он постоянно держал Селин в напряжении, угрожая отобрать у нее дочь. На людях он никогда не признавал своего отцовства, однако наедине неустанно напоминал Селин, что, узнай его семейство о наличии ребенка, оно тут же заявит свои права на него, тем более что внешность девочки не оставляла сомнений в ее принадлежности к семейству Хантер.

В Париже Селин повседневно жила в страхе, стоически снося самые нелепые выходки Дэна. Он мог неделями не приходить, потом неожиданно появлялся и вынуждал Селин на близость с ним. Селин подчинялась, после чего горько рыдала в подушку.

Появление Рене в ее доме оказалось равносильно появлению самого дьявола. Инстинктивно Селин чувствовала, что известие о наличии племянницы не оставит его равнодушным, он наверняка попытается вмешаться в их жизнь. Интересно, похитит он девочку или станет оспаривать права на нее через суд? Хотя Селин была уверена, что любой суд окажется на ее стороне, ее не покидал страх за судьбу дочери.

Несколько лет Селин как могла оберегала Энни от вспышек агрессии Дэна, беспомощно наблюдая, как он со злорадной улыбкой наслаждается своей неограниченной властью над ними. Селин постоянно чувствовала себя словно на лезвии бритвы, с ужасом ожидая самого худшего. И теперь она ни минуты не сомневалась, что поступает единственно правильно, скрывая девочку от новоявленного родственника.

Рене не должен узнать о ее существовании. Кроме внешнего сходства, у братьев может оказаться много общего, а Селин не желала снова оказаться на крючке. Теперь, имея за плечами печальный опыт, она всеми силами будет противостоять власти над ней мужчины.

Селин вновь вернулась к действительности. Рене, кажется, что-то собирался сказать ей насчет дома. Не хватает еще жилищных проблем, тем более теперь, когда их с Энни жизнь начинает понемногу налаживаться!

— Пожалуйста, садитесь. Я готова вас выслушать. — Селин указала Рене на стул.

Он усмехнулся недобро.

— Звучит так, будто вы делаете мне одолжение. Вы сильно ошибаетесь, мисс Роуч.

— Извините. У меня голова занята другим.

— Почему бы вам не переодеться после работы в саду? Это значительно улучшит ваше настроение.

Смутившись, Селин поторопилась предложить гостю вожделенный им чай. По крайней мере, в этом случае он будет сидеть на одном месте, решила она. Меньше всего Селин хотелось, чтобы Рене расхаживал по дому, заглядывая куда не следует.

Пожалуй, только гостиная содержалась в относительном порядке, и здесь в отличие от других комнат не было никаких личных вещей, которые могли хоть как-то раскрыть тайны хозяев. Рисунки Энни Селин успела сунуть в ящик под диваном, а на книжных полках по обе стороны камина валялись лишь газеты и журналы. Все статуэтки и украшения достались ей в наследство от матери, и до возвращения Селин они хранились на чердаке дома.

Вернувшись из кухни с подносом в руках, Селин облегченно вздохнула, застав Рене листающим журнал из тех, что лежали на низком столике перед камином.

— Я оставлю вас на некоторое время, — строго предупредила она и, выйдя из комнаты, прикрыла за собой дверь.

Селин взглянула на наручные часы: до возвращения Энни у нее еще время. На то, чтобы принять душ и привести себя в порядок, у нее ушло не более пятнадцати минут. Селин надела чистые джинсы и футболку, краситься не стала, поскольку вообще редко пользовалась декоративной косметикой.

— Так что вы хотели сказать мне насчет дома? — Селин вернулась в гостиную и села напротив Рене, который немедленно отложил журнал.

— До вас уже дошли слухи? — поинтересовался он.

— Какие слухи?

— О супермаркете, который собираются возводить на этом месте. Вместе с огромной стоянкой для машин.

Селин растерянно заморгала, на минуту забыв о бдительности. Она подалась к собеседнику, приоткрыв от изумления рот.

— Вы шутите.

— Неприятно, не правда ли? Я тоже не переношу все эти супермаркеты и предпочитаю отовариваться в более скромных местах. Кстати, у вас здесь поблизости имеются небольшие магазинчики?

Теперь Рене некуда было отступать, приходилось продолжать игру. Он взглянул на Селин и почувствовал, что не в силах отвести глаз. Теперь она казалась ему еще более беззащитной. Футболка облегала грудь, подчеркивая ее красоту, и Рене снова поймал себя на том, что с вожделением представляет Селин обнаженной. Он одернул себя, вспомнив, зачем явился сюда: он ненавидел тайны и намеревался вывести любительницу секретов мисс Роуч на чистую воду, а вовсе не для того, чтобы вздыхать над ее прелестями.

Казалось, Селин не испытывала к нему совершенно никакого интереса как к мужчине, и Рене, привыкшего к женскому вниманию, это сильно задевало.

— Откуда у вас такие сведения? — спросила Селин, придя в себя.

— Да тут все только и говорят об этом! Знаете, как бывает со слухами, — никто не может сказать, кто первым запустил их. Обычно я предпочитаю не особенно доверять молве, прежде чем лично не удостоверюсь, а тут вот решил сообщить вам.

— Если речь идет о супермаркете, с моим домом уж явно не посчитаются. — Селин почувствовала, что готова расплакаться. — Вообще-то я не собираюсь его продавать, но…

— Мне кажется, все это пустая болтовня, — поспешил успокоить ее терзаемый совестью Рене.

— А если нет?

Селин с трудом сдерживала слезы. Надо же, супермаркет с огромной стоянкой! Это уж слишком! Селин сморгнула, и неожиданно по ее щеке потекла слеза. К ее ужасу, она ничего не могла с этим поделать.

Рене присел на подлокотник ее кресла и приложил к ее лицу свой носовой платок. Селин с отчаянием выхватила платок, промокнула глаза и со вздохом откинулась на спинку кресла.

— Уж лучше бы я вам ничего не говорил, — пробормотал Рене, на этот раз он был совершенно искренен.

Он осторожно убрал прядь волос с лица Селин и провел ладонью по ее влажной от слез щеке. Какая нежная кожа! Вблизи веснушки Селин показались ему еще более симпатичными.

— Нет, лучше заранее готовиться к худшему, — возразила она и посмотрела на Рене.

Меньше всего Селин ожидала увидеть в его глазах нежность, и от неожиданности у нее перехватило дыхание.

— Я постараюсь все выяснить, — мягко успокоил ее Рене.

Странная женщина. И почему он возомнил, будто она что-то скрывает? Сейчас она вся как на ладони: маленькая испуганная девочка, которая вызывает желание защитить ее. Никогда Рене не испытывал ничего подобного по отношению к женщинам.

— В самом деле? У вас есть связи? — взволнованно переспросила Селин, пытливо глядя на него. — Для меня это очень важно. — Только сейчас она осознала, что пальцы Рене поглаживают ее лицо, и резко отвернулась.

— Я могу это сделать ради вас.

Рене пересел на свой стул, закинул ногу на ногу и огляделся, словно до этого у него не было времени рассмотреть комнату.

— Не помню, говорил ли я вам при нашей первой встрече, что мог бы посодействовать с ремонтом дома, сведя ваши расходы до минимума. Кажется, у вас протекает крыша, да и камин дымит.

— Но я же не сотрудница вашей фирмы. — Селин помолчала. — Не понимаю, почему вы так ухватились за меня.

Она не лукавила, когда недоумевала, почему Рене Хантер настаивает именно на ее кандидатуре. Ведь она ясно дала понять, что ее решение окончательное и обжалованию не подлежит.

Рене глубоко вздохнул, краем глаза наблюдая за Селин. Его пальцы все еще ощущали мягкость ее кожи.

— Откровенно говоря, от безнадежности, — объяснил он. — Я работаю в этом офисе около семи месяцев, но так и не подобрал себе подходящего секретаря. Никто из взятых мною на испытательный срок не проявил нужных мне качеств и способности мыслить самостоятельно.

— Так уж и никто? — усомнилась Селин.

— Именно. — Рене начал раздражаться, уловив в голосе Селин подозрительность.

— И чем же претендентки вас не устраивали?

— Мне трудно это объяснить, у каждой были свои недостатки.

— Наверное, вы слишком требовательны.

— Напротив, я очень даже демократичный босс, — поспешно возразил Рене. — Кроме безупречного исполнения прямых обязанностей, я жду от референта проявления инициативы, и оригинальных предложений. Разве я требую невозможного?

— А откуда вам знать, обладаю ли я всеми перечисленными качествами? — заинтересовалась Селин, отбросив настороженную враждебность.

Она испытала даже нечто вроде благодарности к этому человеку и поймала себя на том, что с любопытством присматривается к нему, все больше и больше замечая, как не похож он на своего брата-близнеца, несмотря на внешнее сходство.

Весь его облик казался ей более мужественным, Рене обладал юмором, которого был напрочь лишен Дэн. Рене держался и говорил уверенно и без суеты, взвешивая каждое слово. Чувствовалось, что в отличие от брата Рене совсем не озабочен тем, чтобы произвести выгодное впечатление на окружающих. Словом, чем больше Селин к нему приглядывалась, тем меньше Рене казался ей похожим на Дэна.

— Вы получили отличную характеристику от человека, которого я давно знаю и уважаю, — признался Рене. — К тому же у меня сразу сложилось о вас хорошее впечатление, а первое впечатление меня почти не подводит.

— Так не бывает, — с горечью отозвалась Селин, глядя в сторону и бессознательно поигрывая кончиком косы. Ее лицо залилось краской.

Рене чувствовал, что сейчас не время цепляться к словам. Даже не видя глаз Селин, по внезапно вспыхнувшему на ее лице румянцу он догадался, что реплика вырвалась у нее инстинктивно и как-то связана с ее прошлым. Его вновь охватило острое желание докопаться до истины, но он вынужден был сдерживаться. До сих пор женщины всегда казались Рене открытой книгой, и загадочность Селин начинала заводить его, разжигала в нем любопытство. Он не узнавал себя.

— Возможно, вы правы. Значит, я чересчур наивен.

Наивен? Человек, носящий фамилию Хантер, наивен? Селин рассмеялась.

— Послушайте, — торопливо заговорил Рене, — я готов раскрыть перед вами карты. Что-то мне подсказывает, что мы с вами отлично сработаемся. За последнее время я насмотрелся всякого и сыт по горло полной некомпетентностью претенденток. Та не способна квалифицированно рассортировать почту, эта не может разобрать мой почерк… — Перечисляя недостатки соискательниц, Рене, разумеется, слегка сгущал краски. — Некоторые дамы даже теряли способность трезво мыслить в моем присутствии…

Он исподтишка следил за реакцией Селин и с удивлением заметил на ее лице презрение и скептицизм, чего совсем не ожидал.

— Думаю, я не смогла бы работать с человеком, который считает себя подарком для женщин, — холодно заметила Селин.

— Я совсем не это имел в виду…

— Который уверен, что все женщины только и мечтают, чтобы оказаться с ним в постели. Который постоянно смотрится в зеркало и не мыслит жизни без шикарной спортивной машины, наличие каковой возвышает его в собственных глазах…

— Вы меня совсем не так поняли…

— Этакий самодовольный самец, — чеканила слова Селин, не обращая внимания на робкие попытки Рене оправдаться, — отдающий распоряжения направо и налево, не забывая при этом любоваться собой, который считает себя вправе манипулировать людьми, как ему вздумается, только лишь потому, что природа наградила его смазливой внешностью…

— Перестаньте!

В этот момент зазвонил телефон, и Селин стрелой метнулась в прихожую, чтобы снять трубку. Ее трясло от гневной тирады. Откровения Рене вызвали у нее поток воспоминаний о Дэне: тот изменял ей направо и налево, не пропускал ни одной юбки, считая себя покорителем женских сердец.

Звонила Бетси. Она сообщила, что привезет Энни раньше назначенного времени.

— Мне очень жаль, Селин, — взволнованно говорила Бетси, — но мою маму только что увезли в больницу с сердечным приступом, и мне надо быть там, так что я привезу девочку примерно через десять минут. Ты не возражаешь?

— Через десять минут… — У Селин перехватило дыхание.

— Извини, что так получилось.

— Ну что ты! — спохватилась Селин. — Может, надо посидеть с Бетти?

— Нет, спасибо, я захвачу Бетти в больницу. Итак, через десять минут жди нас.

Селин повесила трубку и вихрем ворвалась в гостиную.

— Вам надо прямо сейчас уходить! — без предисловий выпалила она. — У меня… срочная встреча… по поводу работы…

— В субботу? — подозрительно переспросил Рене, не двигаясь с места.

Не помня себя, Селин схватила его за руку и попыталась стащить со стула. Тщетно. Ее горячность возымела обратный эффект.

— Вставайте же! — в отчаянии воскликнула Селин. — Разве вы не видите, что я спешу?

Рене неторопливо встал и также неторопливо принялся объяснять свою медлительность.

— Я пытаюсь осмыслить ситуацию. Ни одна солидная фирма не станет устраивать собеседование в выходные. Может, вы связались с проходимцами, которые собираются предложить вам работу стриптизерши где-нибудь в ночном клубе?

— Я что, похожа на стриптизершу?! — взвизгнула Селин, подталкивая Рене к двери и готовясь выпихнуть его как нашкодившего щенка.

— Подождите, дайте же прийти в себя. — Рене остановился как вкопанный, с улыбкой глядя на запыхавшуюся Селин.

Селин впервые видела, как Рене улыбается, он преобразился до неузнаваемости. Улыбка делала его лицо по-мальчишески озорным и даже сексуальным, чего никак нельзя было сказать о натянутых улыбках его брата.

— Не вижу ничего смешного, — с обидой буркнула Селин.

— Ну как, вы согласны у меня работать?

Опять он за свое! Всего через несколько минут у дома остановится автомобиль Бетси, раздастся звонок и вбежит улыбающаяся розовощекая дочурка. Надо как можно скорее выпихнуть Рене.

— Ладно, я согласна. Только поскорее уходите и… оставьте меня в покое.

Рене не верил своим ушам.

— Так я жду вас в понедельник?

— Хорошо, в понедельник. — Селин нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.

— Уладите все формальности в кадрах и сразу приходите ко мне. Работы много.

— До свидания.

— И, пожалуйста спрячьте хоть на время работы вашу эксцентричность.

— Увидимся в понедельник.

Наконец Селин удалось выпроводить его за дверь, и она озабоченно проследила, как Рене вышел за калитку, с радостью убедившись, что машина Бетси еще не появилась на дороге. Селин захлопнула входную дверь и в изнеможении прислонилась к ней спиной, с ужасом соображая, что же сейчас натворила.

Она мысленно убеждала себя, что ее согласие работать у Хантера было единственным шансом поскорее выставить Рене за дверь. У нее не было времени, с минуты на минуту могли привезти Энни. Это казалось весомым аргументом, и все же что-то подсказывало Селин, что она собственноручно вырыла яму, в которую очень скоро упадет.

Селин успокаивала себя тем, что поработает у Рене лишь какое-то время и вскоре уволится под благовидным предлогом. За этот срок у нее появится возможность уладить свои материальные проблемы и держать Рене в поле зрения. Селин прекрасно понимала, что ее странное поведение не могло не вызвать у него подозрений, особенно после этого визита.

Никак нельзя допустить, чтобы Рене звонил в Париж и справлялся о ней у своего друга Роя Хортона. В противном случае Рене узнает о ее беременности, хотя связь Селин с Дэном может и не всплыть. Селин старалась не афишировать на работе личную жизнь, строго запретив Дэну появляться у нее в офисе, как только они начали встречаться. Но при желании Рене докопается и до этого.

Словом, надо оставаться настороже и пресекать ненужное любопытство. К тому же Рене из тех людей, кто привык быстро распутывать все узлы, думала Селин, в который раз поражаясь, как он ловко завлек ее к себе на работу.

Ее больше беспокоило то, что Рене Хантер запал ей в душу. Печальный опыт с Дэном научил Селин держаться подальше от мужчин. Уж лучше застрелиться, решила она, чем снова оказаться во власти представителя этой проклятой семейки.

Итак, Селин сама создала себе проблему, которую следовало решить как можно быстрее и с наименьшими потерями для нее.