"Семь снов черного кота" - читать интересную книгу автора (Преображенский Сергей Николаевич)Сон первый (продолжение). РУТЕНИЙ
…«Нет!» хотел крикнуть Плотников, но спазм сдавил горло, стало трудно дышать, и он почувствовал, что падает в бездонный колодец, наполненный вязкой чернотой…
* * *
Очнулся он на грязном каменном полу и, открыв глаза, увидел, что над ним склонившись, стоит какой–то чумазый толстяк в лохмотьях сильно похожий на черта. Черт держал в руках странной формы фонарь и внимательно и вроде даже с сочувствием смотрел на Плотникова. - Ты что опять спал? — спросил черт подозрительно, и далеко не стерильным пальцем оттянул Валеркино веко. - Не знаю, — ответил Плотников, приподнимаясь на локте и убирая грязную руку, — Что со мной? Я что умер? - На самом деле это философский вопрос, — ответил черт, — Как известно рождение и смерть являются неразрывной дуальной парой, не родившись нельзя умереть, и не умерев, нельзя вновь родится! Иными словами, рождаясь в этом мире, ты умираешь в каком–то другом, а для того чтобы родится еще в каком–то мире, ты должен умереть в этом, так как нельзя существовать в нескольких мирах одновременно. - Где я? — спросил Валерка все еще не в силах ничего понять. - Где, где… — проворчал черт и явно с трудом поборов желание ответить в рифму, лишь посветил фонарем вокруг, — Сам не видишь где? Валерка огляделся — помещение более всего напоминало пещеру или шахту. Пожалуй, даже скорее шахту, потому как рядом буквально в двух шагах стояла вагонетка. Но больше всего Плотникова поразило, и поразило неприятно, то, что нога его была прикована к этой вагонетке толстой стальной цепью. - Что это? — Валерка кивнул головой на цепь. - Известно что, — ответил черт и как–то нелепо толи хрюкнул, толи хихикнул — Привязь, чтобы не убег. Хотя бежать тут, честно говоря, некуда. Да ты не грусти, у меня такое же украшение! — и он позвенел своей цепью. И тут Валерка узнал его. - Сашка ты? — удивленно спросил он. - Нет, не я! — холодно ответил чумазый собеседник и отвернулся. Валерке даже показалось, что он обиделся. - Как нет? Сашка Фридман, наш сисадмин! - Я тебе сто раз говорил, что я не Сашка, не Фридман и даже не Сисадмин! И хватит уже обзывать меня своими дурацкими кличками, а то… Тут чумазый толстяк буквально подавился своими словами, схватил валявшийся на земле инструмент, по форме напоминавший ледоруб и принялся с остервенением долбить каменную стену. - Делай как я! — бросил он через плечо. Валерка успел только взять в руки второй ледоруб и подняться на ноги, как жгучая боль обожгла ему спину. - По кнуту соскучились бездельники? — услышал он за спиной голос больше похожий на звериный рык, — Я вам покажу, как бока отлеживать! Плотников оглянулся и увидел огромного детину в кожаном фартуке с плеткой в руке. На его плоском как блин лице горел кровожадным огнем единственный глаз. Не помня себя от страха, Валерка принялся неистово стучать своим ледорубом по камню. - Так–то лучше! — прорычал за спиной звериный бас, — И чтобы через полчаса вагонетка была полной! Минут десять каторжники работали молча, наконец, Валерка не выдержал и спросил: - А что мы делаем? - Рутений добываем! — ответил Сашка, продолжая исступленно долбить камень. - Рутений? Зачем нам рутений? - Нам — незачем! Рутений мы добываем для хозяина! А зачем он хозяину не спрашивай, этого нам с тобой знать не положено! - А что это за урод с плеткой? - Это Циклоп! Холуй хозяйский, надсмотрщик! Ты думаешь, он ушел? Как же! За поворотом спрятался, сволочь хитрож… Я его спинным мозгом чую! Ты кстати с ним поосторожней, узнает, что ты спишь, отправит в лечебницу. А там порядки еще те: будут тебя заворачивать в мокрые простыни и лить ледяную воду на голову! Оно тебе надо? - Можно подумать, что здесь лучше — камни долбить! - Лучше не лучше, а только из лечебницы еще никто не возвращался! Ты долби, долби не отвлекайся! - Да я долблю, только он не долбится, крепкий зараза! — Валерка со всей силы стукнул по камню и опустил ледоруб, — А зачем они это делают? - Кто? - Ну, там в лечебнице! Простыни мокрые и так далее? - А это… Это чтобы не спал! Так теперь лечат от сонной болезни! - Что это за сонная болезнь? - Болезнь хитрая, так сразу и не поймешь, что человек болен! Ходит целый день, разговаривает, разными делами занимается, работает и на вид совершенно здоровый, но ближе к вечеру начинает зевать, трет кулаками глаза, а потом вдруг уляжется где–нибудь в тихом уголочке, закроет глаза и спит. Если ему не мешать то он может проспать 7–8 часов, или даже девять! А на утро встает как ни в чем ни бывало бодрый и свежий! - Так ведь это же нормально! - Что нормально? Спать нормально? — удивился Фридман, — А то, что ты каждый раз после сна не помнишь ничего, и мне приходится все по новой тебе рассказывать и про рутений и про Циклопа и про сонную болезнь, это нормально? А этот твой бред про Сисадмина в какой–то банке? - По–моему бред это как раз здесь! Слушай, а ты что сам разве не спишь? - Нет, конечно! - Совсем? Никогда–никогда? - Совсем! - Да, похоже, что это ты больной! Сашка ничего не ответил, только с удвоенной энергией принялся долбить породу. - А ты давно здесь? — спросил Валерка через несколько минут молчания. - Давно! Раньше я зарубки делал на рукоятке, — Сашка показал рукоятку своего ледоруба всю покрытую насечками, — Как вагонетку поднимем наверх — ставлю зарубку. Потом рукоятка кончилась. Нет, можно конечно зарубки делать и на стене, только какой смысл? - А ты помнишь, как ты сюда попал? - Помню! Я открыл глаза: вижу, лежу здесь на полу, нога прикована к вагонетке, а рядом стоит тощий чумазый тип с кайлом в руках и говорит: «С прибытием! Я Магнус Шредер, первый немецкий космонавт! А тебя я буду называть Батон!» Да, кстати, можешь называть меня Сашкой, если хочешь. Все лучше, чем Батон! - А до этого? Что было до этого? - Не помню! Дело в том, что при переходе в новую жизнь вся информация о прошлой жизни стирается! Да и ты тоже ничего о своей прошлой жизни помнить не можешь! Тебе просто кажется, что ты чего–то там помнишь, а на самом деле это всего лишь твои сны! - Постой, а где теперь этот Магнус Шредер? - Умер. У нас же работа сам видишь, тяжелая, воздух плохой, так что здесь люди долго не живут! А Магнус, помню, в тот день кашлял много, он вообще всегда кашлял — легкие слабые. Но в тот день как–то особенно кашель его донимал. Так вот значит, закашлялся он, а потом вдруг упал на пол, задергался и кровь изо рта тонкой струйкой. Пришел Циклоп, сказал «Отмучался бедолага!» и за ноги его уволок. А потом появился ты! Да, кстати, это тебе! Сашка вытащил откуда–то из–под лохмотьев свернутую в трубочку толстую тетрадь и протянул Плотникову. - Что это? — спросил Валерка. - Шредер велел передать тому, кто придет после него, то есть тебе. Если спросит. Ты спросил. Плотников открыл тетрадь.
«…Сегодня я, наконец, окончательно уверился в том, что я сошел с ума. Это единственно возможное объяснение того, что происходит со мной в последние дни. Но лучше все по порядку…»
- Ладно, потом дочитаешь! — сказал Сашка, поднимаясь на ноги, — Работать надо, а то скоро Циклоп припрется, а у нас и конь не валялся! Некоторое время каторжники работали молча, потом Валерка спросил. - Слушай, Саш, вот ты говорил, что потом появился я, а ты помнишь, как я появился? - Как, как, — проворчал Сашка, — Как все появляются?! Оборачиваюсь, а ты лежишь прикованный к тачке с кайлом в руке и только глаза по сторонам таращишь! Да все спрашиваешь: «Где я?» и «Что со мной?» прям как сегодня. - А потом? - А что потом? Потом я научил тебя работать кайлом, толкать вагонетку, чувствовать приближение Циклопа. Ты уже начал понемногу привыкать и вдруг неожиданно уснул. А когда проснулся, то уже ничего не помнил, и мне пришлось заново учить тебя всему. - Нет, Сашка, это точно бред! Мы с тобой обкурились какой–то дряни и нам все это мерещится! - Я не курю, — ответил Сашка грустно и даже с какой–то горечью, — Да и ты тоже! Здесь курить нельзя — взорвешься на хрен! Метан! - Так — подвел итог Плотников, — Курить нам нельзя, спать нельзя! Но есть–то мы должны! Закон сохранения энергии еще никто не отменял! - Еда нам тоже не нужна, мы питаемся энергией космоса! - Космоса? Под землей? Какой идиот тебе это сказал? - Так говорит Циклоп! - И ты веришь этому уроду? - Не знаю, — Сашка пожал плечами, — Но есть, почему–то не хочется! Валерка прислушался к себе — есть и в самом деле не хотелось. - Ладно, допустим. А пить? Я имею в виду воду! - Мы поглощаем растворенные в воздухе водяные пары через кожу. А излишняя влага испаряется таким же способом. - Тоже циклоп сказал? - Ага! — подтвердил Сашка. - Ну, мы и влипли! — протянул полностью обескураженный Плотников. - Нет, если подумать, то это даже хорошо! — возразил Фридман, — Ты только представь, какая бы здесь стояла вонь, если бы мы пили и ели! Ведь сортиров–то нет! - Да я имею в виду вообще — влипли! За какие грехи нам все это? Известно за какие — за все плохие поступки в прошлой жизни! Ибо в писании сказано: «И воздастся каждому по делам его…» - Да какие такие плохие поступки? Что ты несешь? Сам подумай, что ты такого ужасного мог натворить в той жизни? - Я же сказал — вся память о прошлой жизни стирается! Не помню я ничего! Хотя… может, я сервер грохнул? - Стой, как ты сказал? Сервер? Откуда ты знаешь это слово? - Да не знаю я, само вдруг всплыло! - Ты постарайся вспомнить, что такое сервер, это из твоей прошлой жизни! Если вспомнишь это, вспомнишь и все остальное! Сашка наморщил лоб и несколько секунд молчал, а потом пожал плечами. - Не знаю, может это такой особенный очень дорогой сервиз? Может, я раньше был слугой у какого–нибудь вельможи и грохнул этот сервиз? - Нет, Сашка, не то давай вспоминай еще! Но вспомнить Сашка ничего не успел, послышался страшный грохот, земля задрожала, и с потолка посыпались мелкие камешки. Фридман крикнул «ложись» и упал на землю, закрыв голову руками…
|
|
|