"Тесла: Человек из будущего" - читать интересную книгу автора (Чейни Маргарет)

Глава 16 Осмеянный, проклятый, поверженный

По мере того как башня устремлялась все дальше ввысь, Тесла довел и себя, и большой штат сотрудников до изнеможения. Он послал деньги в Германию, чтобы к нему вернулся радиоинженер Фритц Левенштайн, и тот вскоре присоединился к уорденклиффской команде. Другой хорошо известный инженер, Г. Отис Понд, работавший на Эдисона, помогал создавать лабораторию.

Годы спустя Понд говорил о своем несогласии с исторической оценкой этих двух изобретателей. Эдисон был «величайшим экспериментатором и исследователем, рожденным этой страной, но я не расценивал бы его как изобретателя». Однако Теслу он считал «величайшим гением изобретательства всех времен» [1].

Понд часто сопровождал Теслу в длительных прогулках. Они были вместе в тот декабрьский день 1901 года, когда Маркони послал первый трансатлантический сигнал. «Похоже, Маркони накинулся на вас», — сказал он.

«Маркони — хороший парень, — ответил Тесла, — пусть продолжает. Он использует семнадцать моих патентов».

Понд также вспоминает беспокойство Теслы из-за военных приборов, которые тот изобретал. Он только что запустил модель своих радиоуправляемых торпед в проливе Зунд, окружил ими корабль и потом подвел их к побережью. «Отис, — сказал он, — иногда мне кажется, что у меня нет права делать подобные вещи» [2].

Из-за чрезвычайной насыщенности дня изобретателя часто казалось, что это был не один человек, а три или четыре. Его лаборатория в Нью-Йорке стала местом встречи ученых всего мира. Ночи были наполнены тяжелыми экспериментами, написанием патентных заявок на изобретения, профессиональных статей в журналы и писем издателям.

Необходимость видеть «нужных» людей и быть ими увиденным заставляла его стать как «дневным», так и ночным «человеком»: иногда ночь за ночью он не смыкал глаз. Неизбежным следствием такого бурного распорядка жизни оказалась ситуация, при которой его друзья разделились, занимая изолированные части-отсеки его жизни, о которых остальные не знали. Например, его близкие друзья, такие как Джонсоны, не имели ни малейшего представления о его новых наперсниках, даже не знали их имен и фамилий, хотя нельзя сказать, что кто-то мог заменить его любовь к ним.

Дневные часы были важны для увещевания патрона, Моргана, быстрее выплатить аванс, для напоминания ему о том, что инфляция угрожает потопить их корабль. Он встречался с другими потенциальными инвесторами. Он умолял торопиться с машинным оборудованием и ускорить кредит. И пока он оставался в Нью-Йорке, он ежедневно отсылал письма Шерффу с инструкциями.

Одним из приятных событий этого лихорадочного 1902 года был визит английского лорда Кельвина в США. Кельвин объявил о своем полном согласии с Теслой по двум вызывавшим разногласие вопросам:

1) о том, что Марс посылал сигналы Земле;

2) и о том, что разговор о невозобновляемых земных ресурсах имел критическое значение для всего мира [3].

Кельвин, как и Тесла, был убежден, что ветер, как и солнечная энергия, должен использоваться, чтобы помочь сохранить уголь, нефть и лес. Он заявил, что ветряные мельницы должны быть помещены на крышах домов при первой же возможности, чтобы приводить в действие лифты, водяные насосы, обогревать зимой и охлаждать — летом [4].

Тем не менее, Эдисон вопреки прогнозам своих выдающихся современников отодвигал ужасный день нехватки горючих материалов более «чем на пятьдесят тысяч лет». Одни леса Южной Америки, возражал он, смогут обеспечить топливом Землю на протяжении всего этого времени.

Когда Кельвин выразил высокую благодарность американским «пророкам науки», это была явная признательность Тесле, ставшая бальзамом для духа изобретателя. После банкета у «Дельмонико» в честь Кельвина англичанин провозгласил, что «Нью-Йорк — это самый освещенный город мира» и единственная точка на земле, которую могут видеть марсиане.

Возможно, под действием великолепного вина он заявил, что «Марс подает сигналы… Нью-Йорку». На следующий день это заявление пестрило заголовками во всех газетах. Когда Тесла произнес подобное заявление, то это вызвало полемику. Но теперь, когда подобное высказал человек статуса Кельвина, ни одного возражения от научного сообщества не последовало, включая даже профессора Хольдена. Такое внезапное изменение отношения воодушевило Готорна, друга Теслы, написать несколько провокационную статью, в которой он пошел даже дальше сенсационного заявления Кельвина. Он написал, что люди, очевидно, с Марса и других более старших планет посещали Землю и осматривали ее время от времени лишь для того, чтобы сообщить на свою планету: «Они еще не готовы для взаимодействия с нами». Однако поскольку родился Никола Тесла, все изменилось. «Возможно, они (люди с других планет) направляли его исследования, кто знает?» [5]

Эта статья и поныне служит предметом обвинения романтичного Готорна в том, что он заронил зерно, которое впоследствии было взращено желающими видеть Теслу посланцем с Венеры. Готорн и другие журналисты подобными заявлениями сильно подорвали научную репутацию ученого.

Итак, продолжал Готорн, изобретателю в одинокой обсерватории на склоне горы первому пришло послание. «Кто-нибудь другой мог получить его… Получить и отвергнуть. Но Тесла, чей мозг, по сравнению с его конкурентами-учеными, подобен собору Св. Петра по сравнению с перечницами, был готов к подобным вещам, и сигнал не пропал зря» [6].

Хотя никто никогда не обвинял Николу Теслу в отсутствии самомнения, мы можем себе представить, что он стиснул зубы, садясь за свой письменный стол, чтобы поблагодарить друга за столь головокружительный полет воображения. «Это было очень мило, — написал он, — кроме собора Св. Петра и перечниц!»

Затем он благоразумно сменил тему и продолжал, рассказывая о своих научных предметах, вызывающих беспокойство: «Одну половину времени я чувствую себя как приговоренный к смерти человек, а другую — как счастливейший из смертных. Все это еще пока только надежды. Мои исследования могут занять вечность, но я чувствую каждой клеточкой — все наверняка получится! Кое-что проверено во время моих экспериментов в Колорадо. Мы можем сконструировать машину, которая передаст сигнал нашим ближайшим соседям, с такой же точностью, как через вашу грязную речушку Скайкол. Так же не надо беспокоиться о получении сообщения, если только в Солнечной системе нет других коллег, которые так же, как и мы, знают, как управлять подобным видом аппаратуры…» [7]

В июне Тесла переместил свою лабораторию из Манхэттена в новое кирпичное здание в Уорденклиффе. Здесь, за исключением резкой необходимости, исходящей из самого проекта, спрос на его время был гораздо меньше. На территорию допускались только сотрудники. Уединение и тишина были именно тем, в чем он нуждался.

Но неприятности преследовали его и тут. Когда-то его вызвали в суд для исполнения обязанностей присяжного по делу об убийстве осенью в Нью-Йорке. Он отложил это уведомление и забыл о нем. Вскоре в газетах появились смутившие его заголовки, которые резко напомнили ему об обязанностях гражданина Америки: «Никола Тесла оштрафован на 100$», «Тесла не явился на суд квартальной сессии в качестве присяжного и теперь сожалеет». Он действительно сожалел и сразу же принес судье свои извинения. И тогда его освободили от обязанностей присяжного на том основании, что он противник смертной казни. «Нью-Йорк Таймс» процитировала его высказывание о смертной казни как о «варварском, бесчеловечном и ненужном наказании» [8].

Маркони оставался героем дня в Америке, впрочем, как и повсюду. По сравнению с его деятельностью эксперименты Теслы выглядели непонятными и сомнительными. В феврале 1904 года журнал «Век электричества» поместил критическую статью: «Никола Тесла — его работа и невыполненные обещания». Автор сообщал: «Десять лет назад Тесла был многообещающим специалистом в области электричества. Теперь его имя вызывает сожаление — обещания остались невыполненными». Прошло слишком много времени с момента его настоящего триумфа, теперь он узнал, сколь коротка может быть память смертных. К весне 1903 года денежные проблемы Теслы выросли до непомерных размеров, и он опять был вынужден вернуться в Нью-Йорк, чтобы попытаться изыскать дополнительные фонды. Даже тогда он не прекратил полностью своих научных исследований. В записке Шерффу, одной из сотен, он просит переслать профессору Баркеру из университета в Пенсильвании «рентгеновский снимок руки… сделанный в Колорадо… лампа управлялась моей системой без проводов…» [9] Он вернулся на Лонг-Айленд, чтобы присутствовать при водружении пятидесятипятитонной, семидесятивосьмифутовой куполообразной конструкции на вершину башни. (В соответствии с планом купол должен был быть покрыт медными пластинами, чтобы образовать замкнутый изолированный шар, но этого так никогда и не произошло.) Шерфф воспользовался возможностью, чтобы напомнить Тесле о катастрофически тающих денежных средствах. Кредиторы демонстрировали нетерпение. Даже когда Морган выслал остаток обещанных 150 тысяч долларов, его едва хватило, чтобы покрыть неоплаченные счета. Тесла почувствовал, что Морган со всей своей огромной властью над национальной экономикой в большой степени был ответственен за рост цен. 8 апреля он написал финансисту: «Вы подняли большие волны в мире промышленности, и некоторые из них нанесли сильный удар и по моей лодке. В результате цены подскочили в два раза, а возможно, и в три, по сравнению с тем, какими они были раньше…» [10] Морган, чей капитал жестко продолжал централизацию железных дорог и других промышленных предприятий, отказался предоставить дополнительные денежные суммы. Через две недели Тесла писал опять: «Вы оказали мне благородную помощь в то время, когда Эдисон, Маркони, Пупин, Флеминг и многие другие открыто высмеивали мои начинания и объявляли их обреченными на провал…» Но Морган не отозвался, и Тесла, начиная ощущать муки отчаяния, решил выложить свой последний козырь. В конце концов он написал Моргану, раскрыв свою истинную цель — передача не только радиосигналов, но и энергии без проводов.

3 июля он писал: «Если бы я рассказал вам об этом раньше, вы бы вышвырнули меня из своей конторы… Вы поможете мне или весь мой огромный труд вылетит в трубу?..» [11]

Ответ пришел через одиннадцать дней, адресованный Н. Тесле, эсквайру. «Я получил ваше письмо, — писал Морган, — и в ответ скажу, что сейчас я не склонен предоставлять дальнейших ссуд» [12].

Тесла ответил величественным образом, в стиле Юпитера, ночью он отправился на башню и устроил такой фейерверк, которого никто никогда не видел. Его испытания продолжались этой ночью и в течение нескольких последующих ночей. Жители в ужасе наблюдали, как ослепительные вспышки выстреливали из сферического купола башни, иногда озаряя окрестности на сотни миль вокруг. Казалось, они говорили: «Возьми все это, Пирпонт Морган».

Когда репортеры бросились к месту действия, их не пустили. «New York Sun» сообщила: «Вспышки Теслы поражают, но он не говорит, что он пытается сделать в Уорденклиффе. Жители близлежащих окрестностей… чрезвычайно интересуются ночными электрическими представлениями, демонстрируемыми с высокой башни, где Никола Тесла проводит свои эксперименты по беспроводному телеграфному и телефонному сообщению. На вершине башни и на шестах прошлой ночью (15 июля) вспыхивали всевозможные виды молний. Некоторое время весь воздух был наполнен ослепительными вспышками электричества, которые, казалось, выстреливали в темноту по какому-то таинственному заданию.

Во время интервью Тесла сказал: «Местные жители, если они проснутся, увидят еще более странные вещи. Когда-нибудь, но не сейчас, я сделаю заявление о тех вещах, о которых я никогда раньше не мечтал».

Еще более странные вещи! Было ли это простым поддразниванием общественности?

В Колорадо он добился величины напряжения от десяти до двадцати миллионов вольт на сферической антенне своего усиливающего передатчика. Хотя он считал, что вполне реально получить 100 миллионов вольт. Вернувшись в Нью-Йорк, он подал заявки на еще одну группу патентов, самым важным из которых был «Аппарат для передачи электроэнергии», относящийся к проекту «Уорденклифф», который был подан на утверждение под номером 1 119 732 в 1902 году, а зарегистрирован только в 1914-м. Первым в это серии был патент № 685 012, средства для усиления электрических колебаний при помощи сжиженного воздуха, зарегистрирован в 1901 году; после него следовал № 655 838 — способ изолирования электрических проводников; № 787 412 — способ передачи электрической энергии через природную среду; № 723 188 — метод передачи сигналов; № 725 605 — система сигнализации; № 685 957 — аппарат для утилизации энергии излучения; и № 1 119 732. На самом деле все эти патенты были отправлены на регистрацию всего лишь через несколько недель после удачной передачи Маркони сигналов через Атлантику.

Проблемы с инвестиционным капиталом для незаконченного проекта «Уорденклифф» утряслись к осени 1903 года, когда разразилась так называемая «паника богатых». Теперь шансы уговорить Моргана стали еще менее вероятными, чем когда бы то ни было. При помощи своих верных друзей Тесла удвоил свои усилия по получению ссуды. Лейтенант Хобсон играл на всех доступных струнах, чтобы заинтересовать военно-морской флот в автоматических системах управления. Увидев радиоуправляемые лодки и торпеды Теслы в 1898 году, он убедил его выставить их на морской выставке в Буффало и так все устроил, что у изобретателя не было «обычных сложностей с формальностями». Но все это было напрасно. Герой Испано-американской войны сообщил, что беспроводные экспонаты Теслы спровоцировали полемику между офицерами высоких званий. Это было проявление долгой вражды, не связанной непосредственно с его изобретениями, по словам Хобсона, но продолжавшейся достаточно долго и приведшей к отказу Тесле [13]. Возможно, Хобсон сгладил ситуацию, чтобы не ранить чувства друга. Потом Тесла отправился к Томасу Райану, и ему удалось получить небольшую сумму денег. Но все эти деньги ушли на уплату кредиторам, счета которых уже начали образовывать башню под стать башне «Уорденклифф». И Тесле не нужны были напоминания терпеливого Шерффа, он сам знал, где кроется источник неприятностей. «Мои недруги так успешно представили меня как поэта и провидца, — говорил он, — что для меня безотлагательной задачей первостепенной важности теперь является создание чего-либо коммерчески выгодного». В грядущие годы он будет неоднократно погребен под лавиной долгов, ему придется снова придумывать что-то, имеющее практическую основу, для выгодной продажи своих изобретений. Был ли он менее удачлив, чем его старый противник Эдисон? Трудно сказать, но, безусловно, их жизнь шла разными путями. Эдисон во второй половине своего шестого десятка был богат, но сильно страдал от множества болезней, включая таинственные образования у него в желудке, которые появились во время его исследований рентгеновского излучения (в конце концов они исчезли). Его глухота все усиливалась. Разочаровавшись в своих рискованных предприятиях с рудой, он прекратил тесные контакты с родственниками и друзьями. Он словно вышел в отставку, раньше времени состарился и не только мог себе позволить, но считал необходимым нанять телохранителя на все время для себя и своей семьи. Такова цена успеха.

Среди работников медицины рос интерес к терапевтическому осциллятору, маленькой катушке Теслы. Доктора и профессора звонили со всей страны, сообщая, что постоянно получают заказы на эти высокочастотные приборы. Шерфф сказал Тесле, что может в любой момент начать очень выгодное дело, связанное с медицинскими приборами, с тридцатью сотрудниками и капиталом в 25 тысяч долларов. Он предсказал быструю прибыль в 125 тысяч долларов, почти такую же сумму, которую в совокупности Морган вложил в Уорденклифф.

Изобретатель предложил ему продолжать эту работу в Уорденклиффе, но казалось, сам он не был в этом заинтересован. Вместо этого он выпустил две любопытные брошюры: одна из них описывает мировую систему коммуникации, а другая была красиво напечатана на пергаменте, в ней говорилось о его вступлении в область инженерного консультирования.

Основная часть сотрудников Теслы была занята изготовлением и монтированием новых приборов, выдуванием стеклянных электронных ламп и выполнением рутинной работы по нагреванию парогенератора. Последняя область деятельности была нерегулярной — с середины июля 1903 года оплата счетов за уголь стала вызывать сложности. Периодически сотрудников увольняли. Когда можно было позволить себе купить уголь для генератора в «Уорденклиффе», Тесла телеграфировал Шерффу, что надо подготовить все тесты к выходным, и садился на поезд на Лонг-Айленд. «Неприятности и опасности возросли до предела, — написал он однажды Шерффу. — Проблема с углем все еще ждет своего решения. Дурные предчувствия относительно «Уорденклиффа» преследуют меня днем и ночью… Когда же это закончится?» [14] Шерфф, теперь работавший по совместительству как бухгалтер в других фирмах, давал ему взаймы, когда мог, небольшие суммы денег. Дороти Ф. Скеррит позже подтвердила отчет о том, что она дала в общей сложности 40 тысяч долларов в течение года [15]. «Похоже, что мистер Тесла загипнотизировал Шерффа», — делилась она своими наблюдениями. В прежние лучшие времена, как ей рассказывал изобретатель, он мог получить деньги от Моргана, просто попросив его об этом. Однажды банкир выписал чек и попросил Теслу написать на нем ту сумму, в которой он нуждался. Тесла сказал, что это была сумма в 30 тысяч долларов. Теперь же разочарование Моргана в башне «Уорденклифф» было окончательным. Но Тесла, будучи непоколебим в своем намерении постепенно продвигаться вперед, посылал и посылал ему письма — поначалу убеждающие и упрашивающие, потом сердитые, обвиняющие и резкие. Они, доставляемые посыльным, преследовали банкира повсеместно, даже на причале, когда он садился на корабль для большого путешествия. Неизбежно распространились слухи, что Морган купил радиопатенты Теслы, чтобы предотвратить их разработку, но подтверждений этому не было. Когда дурные вести разнеслись по Уолл-стрит, они сами себя усилили. Слух о том, что Морган выходит из финансирования мировой системы радиовещания, убедил остальных спонсоров, что это, должно быть, просто мыльный пузырь, хотя в действительности Морган был кредитором.

Тесла знал, что подобные слухи способны уничтожить его, но он немногое мог сделать — лишь каждый день стараться увернуться от кредиторов, умолять других банкиров и богатых знакомых, работать над научными проблемами проекта, пытаться продать другие изобретения, добиваться возможности работать в роли консультанта.

Множественный эффект от этого краха не знал географических границ. Его преследовали судом за неоплаченное электричество в Колорадо-Спрингс. Это было странно, если принять во внимание то, что Леонард Куртис, один из собственников городской энергетической компании, заверял его, что электричество будет бесплатным. Городские власти Колорадо-Спрингс также преследовали его судом за неоплаченные счета за воду. И, наконец, смотритель его бывшей экспериментальной станции возбудил иск за невыплату ему жалованья.

Ответ Теслы городу был «ответом Теслы». Он написал, что поскольку он удостоил город своим присутствием и возвел знаменитую электростанцию, он считает, что все это может быть засчитано как уплата счетов за воду.

Он отдал распоряжение продать всю мебель и заплатить энергетической компании. И в завершение он вернулся в Колорадо-Спрингс, чтобы при поддержке адвоката предстать перед судом и ответить на иск смотрителя его экспериментальной станции. Суд присудил истцу одну тысячу долларов. В результате распродажи имущества лаборатории с молотка удалось оплатить часть этой суммы. Остальное Тесла должен был выплачивать с 30-долларовым увеличением в течение шести лет. Через некоторое время стало казаться, что судьба улыбнулась ему. Начали поступать деньги от продажи медицинских контуров, производимых теперь на сборочном конвейере в «Уорденклиффе» для больниц и исследовательских лабораторий. И ему удалось изобрести новую турбину совершенно оригинального устройства, которая, как он был уверен, восстановит его везение и репутацию.

Он продолжал посещать вечера с друзьями, эти встречи приобрели какое-то будоражащее свойство, словно присутствующие на них начали ощущать грядущие беды и решили не упускать возможности посмеяться.

Кэтрин посылала ему приглашения увидеть обычный парад знаменитостей и свои упреки, когда ему не удавалось прийти. Одна из записок заканчивалась как обычно: «Скоро мы окажемся очень далеко, но вы никогда об этом не узнаете. Вам никто не нужен, это просто бесчеловечно. Как странно, что мы не можем без вас обойтись» [16].

Она и Роберт собирались опять отправиться на некоторое время в Европу. Дилетантизм Роберта ничуть не уменьшался. «Миссис Джонсон говорила мне, что вы собираетесь обедать с графиней Уорика, — писал он Тесле. — Не будете ли вы так любезны спросить ее милость, не является ли ваза Уорика источником вдохновения для стихотворения Китса «Ода греческой вазе»? [17]

Важно, что Джонсон начал беспокоиться о том, не будет ли его владение акциями Компании Николы Теслы неправильно истолковано в связи с несколькими статьями и консультациями, которые Тесла просил поместить в журнале «Century». Он предложил изобретателю, чтобы вложенные им деньги лучше бы расценивались как ссуда, гарантией которой были акции. Подобное беспокойство о столкновении интересов подразумевало то, что престиж Теслы как ученого уменьшался, а его имя утратило свою прежнюю авторитетность.

Многие представители мира бизнеса, как оказалось, все еще были уверены, что Тесла получает проценты с продаж от Вестингауза за свои патенты переменного тока, не зная того, что он выкупил свою долю процента от сделки в 1896 году. Ситуацию прояснила статья в бруклинском «Орле», вышедшая 15 мая 1905 года, которая обращала внимание на истечение срока ценных патентов Теслы. Газета сообщала, что среди специалистов в области электричества возникло «огромное замешательство» при объявлении об истечении срока патентов: «Повсеместно начнется драка за то, чтобы сделать использование мотора Теслы всеобщим, не выплачивая Тесле процентов с продаж. Вестингауз заявил, что у него есть ряд вспомогательных патентов и он будет сражаться».

Если бы стало известно, что Тесла совсем ничего не получает, он выглядел бы очень странно, и это не делало бы ему чести в мире жестких реалистов.

Поздно ночью 18 июля 1905 года он написал Шерффу в нетерпении, так как ничего от него не получал. «Последние несколько дней и ночей были просто ужасны, — лишь ему Тесла мог рассказать о своей неизвестной болезни. — Как жаль, что я не в «Уорденклиффе» на грядке с луком и редисом. Неприятности достигли своего предела. Как только все будет готово, я выйду. Мы должны получить гораздо лучшие результаты».Лишь несколько дней спустя он написал о своей обеспокоенности и о необходимости предотвратить несчастные случаи, которые имели место раньше.

«Скажу вам честно, что на этой неделе все выглядело грустно, пока Л. не выполнил своих обещаний… У меня было несколько возможностей и много надежд, но меня так часто обманывали, что я стал пессимистом». Он экспериментировал, неизвестно для какой цели, со струями воды большого давления, около 10 тысяч футов на квадратный дюйм. Маленькая струйка при ударе о железный прут искривляла его так, как он искривился бы при ударе другим железным прутом. Подобные потоки жидкой энергии обладают разрушительным воздействием на любые металлы, с которыми они взаимодействуют. Однажды чугунная чаша давильного валика раскололась, и большой кусок молниеносно пронесся перед лицом Теслы, попал в крышу и проделал в ней дыру. Другой раз Шерфф обжег себе лицо, когда наливал горячий свинец в резьбовые отверстия в полу. Горячий свинец соприкоснулся с водой, которую до того использовали для мытья пола, и произошел взрыв. Тесла, который находился на расстоянии нескольких футов, пострадал незначительно, но Шерфф сильно обжегся. Некоторое время опасались, что он потеряет зрение. Если принять во внимание опасное оборудование, с которым приходилось ежедневно работать, несчастные случаи происходили удивительно редко. Хобсон, офицер военно-морского флота, путешествовал по всей стране, участвуя в политических рекламных кампаниях. Он никогда не забывал позвонить Тесле, оказавшись на Манхэттене. Он волновался о Тесле, разрушавшем свое здоровье напряженной работой, пытаясь вытащить его на футбольный матч в Академии военно-морского флота, и ободряюще писал из дома своих родителей в Гринсборо, Алабама: «Мои папа и мама больше всего на свете хотят вас увидеть, и вы должны приехать к нам и отдохнуть от своих геркулесовых задач…

Он писал Тесле из Техаса, из поезда, из отелей по всей стране и часто из Военно-морского клуба в Нью-Йорке. Он рассказывал о разочаровании в связи с неудачной попыткой выставить свою политическую кандидатуру. Но в 1903 году он окончательно ушел в отставку из военно-морского флота ради успешной карьеры политика.

Первого мая 1905 года он написал Тесле «о великом счастье, пришедшем к нему» — о его предстоящей свадьбе с мисс Гризельдой Хьюстон-Халл из Таксидо-Парк в Нью-Йорке.

«Знаете ли, мой дорогой Тесла, — писал он. — Вы первый человек вне моей семьи, о котором я подумал… Мне бы очень хотелось, чтобы вы приехали к нам и стояли рядом во время этого столь значимого для меня события… Вы занимаете один из самых глубоких уголков моего сердца…» [18]

Три года спустя Хобсон выиграл на выборах в конгресс от своего родного штата Алабама и пробыл там до 1915 года. К ужасу Теслы, он выделился, став лидером движения за введение «сухого закона». Изобретатель считал, что алкоголь в умеренных количествах подобен амброзии, но его преданность герою военно-морского флота смогла пережить такие идеологические разногласия.

Марк Твен, в возрасте семидесяти лет, наслаждавшийся своей славой, вернулся в Америку. Они с Теслой старались встречаться как можно чаще, как только им позволяла их работа и другие обстоятельства, обычно проводя время в Клубе игроков.

Кэтрин, страдая от того, что Тесле приходилось ездить на Лонг-Айленд, редко могла догадаться, куда ей посылать свои приглашения. «Я буду здесь этим вечером, — писала она, — но, как мне кажется, всю неделю вы пробудете в своей загородной резиденции, отдаленной дикой местности Лонг-Айленда. Однако если вы отправитесь на свой любимый курорт, в «Уолдорф», напишите мне пару слов, когда получите это письмо, и сообщите, когда можно будет вас ждать… Мне хочется увидеть, как вы помолодели, стали более респектабельным, более гордым. Но где бы вы ни были, вы всегда найдете меня прежней» [19].

Это приглашение было необычным, так как в нем было использовано единственное число. Роберт, очевидно, путешествовал или был занят чем-то другим и не имел возможности развлекаться. Почти наверняка Тесла не принял это приглашение.

Но в начале зимы все они встретились, чтобы отметить канун Дня благодарения. Записка Теслы Кэтрин убеждала ее не относиться к миллионерам с презрением, так как он все еще усиленно трудился, чтобы стать таким миллионером. «Мой капитал сегодня существенно возрос, — написал он. — Если так будет продолжаться несколько недель, то вскоре я охвачу весь земной шар» [20].

Кэтрин послала просьбу, призывая его «прийти ради меня, так как мне нужно развеселиться, а кто как не вы способны меня развеселить…» Он не пошел к ней.

Обычно Рождество он проводил с «Филипповыми». За пять дней до Святок она написала ему, чтобы напомнить о приглашении, и добавила: «Вы должны прийти сюда завтра вечером, так как я хочу вас видеть по многим причинам и узнать, как вы поживаете. Но зачем перечислять все? Вы их знаете за исключением одной. Я должна кое-что сказать вам… Когда я писала вам прошлым утром в воскресенье, я послала вам свои первые мысли, пришедшие ко мне после сна. Я знаю, что вы были подавлены, но не знаю почему. Пожалуйста, дайте мне слово, дорогой мистер Тесла, что я могу на что-то рассчитывать, что-то ожидать…» [21]

Зима прошла в беспокойстве за «Уорденклифф», беспокойство возрастало день ото дня, ибо казалось, что судебным разбирательствам не будет конца.

Долгое жаркое лето вернулось в Нью-Йорк с редко меняющимися повседневными заботами для Теслы. Он опять писал Шерффу о денежных затруднениях: «Неприятности и неприятности, кажется, они просто выслеживают меня. «Порт Джефферсон банк» должен будет получить прибыль, если мне удастся наскрести деньги».

Вскоре после этого он поспешил отправить волнующее известие. У него состоялась встреча с мистером Фриком, промышленником, богатым выскочкой, коллекционировавшим предметы искусства. Когда он стал управляющим имущества Карнеги Стил Компании в 1890-х годах, он смог увеличить размеры завода вдвое благодаря усердному использованию дешевой рабочей силы и дешевых материалов. Теперь, наслаждаясь наградой за свое усердие, он обдумывал варианты новых вложений. В записке Теслы Шерффу сквозил оптимизм: «Неприятностей много, но продвижение вперед ободряет. Встреча с мистером Фриком была многообещающей, я надеюсь, что он даст нам необходимую ссуду» [22].

Примерно в это же время Джонсон и Тесла обменивались мнениями по поводу статьи о волнах РЧ-диапазона. Тесла послал эту статью Джонсону для журнала «Century», и Джонсон был ею озадачен, поскольку считал, что подобные волны не использовались в беспроводном телеграфе.

«Телеграф Герца РЧ-диапазона существует лишь в теории, — объяснил Тесла, — поскольку эти волны быстро уменьшаются с расстоянием». Герц и Крукс, по его словам, не применяли надежные источники энергии, поскольку использовали катушку Румкорффа и простой разрядник. Тесла утверждал, что совершенно не продвигался вперед в этой области, пока не изобрел свой колебательный трансформатор, при помощи которого добился существенно большей силы тока. После экспериментирования с различными формами антенн он считал, что сигналы, получаемые приборами, на самом деле были индуцированы токами земли и не были волнами эфирного пространства. Однако Кеннет Суизи позже написал: «Тесла правильно понял природу волн РЧ-диапазона и умело их использовал. Его упорное нежелание признать, что эти волны играли важную роль в управлении его беспроводного энергооборудования… просто вводило в заблуждение судей, что привело к проигрышу нескольких дел на протяжении жизни» [23].

После его «многообещающей встречи» с Фриком изобретатель опять был вынужден послать плохие новости Шерффу: «Переговоры закончились ничем».

1906 год предвещал быть еще хуже, чем предыдущий, если это было только возможно. Казалось, что даже его друг Вестингауз стремится избегать изобретателя. Потребность Теслы в машинном оборудовании Вестингауза в Уорденклиффе была столь же насущной, как и потребность в деньгах. Поэтому он написал промышленнику письмо с просьбой: «Произошло ли что-то, что испортило сердечность наших отношений? Мне было бы очень жаль, не только из-за моего восхищения вами, но и по другим серьезным причинам.

Беспроводная энергопередача очень скоро совершит промышленную революцию, при этом такую, которую мир до этого не видел. Кто при этих огромных возможностях развития будет наиболее полезным, и кто получит наибольшую выгоду, как не вы?» [24] Хотя Вестингауз сознавал, что без патентов переменного тока Теслы его фирма не добилась бы успехов, в его поставках царила ужасающая рутина. Шерфф написал, что обещанный грузовик угля все еще не был получен, и поэтому запланированные испытания придется отложить. Он также тактично напомнил о своей дополнительной работе бухгалтера в фирме, производящей серу. Для Теслы это быдо плохим предзнаменованием, поскольку Шерфф вскоре перешел на полную занятость в этой фирме. Самые плохие новости были впереди. 26 июня 1906 года газеты запестрели сенсационными сообщениями об убийстве Стэнфорда Уайта. Питтсбургский финансист Гарри К. Toy трижды выстрелил в архитектора за ночь до этого на крыше Мэдисон-сквер-гарден, при этом всю эту сцену наблюдало большое число членов нью-йоркского клуба «400». Убийца считал, что у Уайта была связь с его женой, Эвелин Несбит — любовный треугольник. Позднее Toy приговорили к содержанию в психиатрической лечебнице по причине буйного умопомешательства. Но архитектор, который подарил жителям Нью-Йорка такое чудесное здание, как пресвитерианская церковь на Мэдисон-сквер-гарден, Сити-Отель, Зал Славы в Нью-йоркском университете и особняк Астора на Рейнбек, ушел в мир иной, оставив башню на Лонг-Айленде в качестве своего последнего монумента.

Шерфф уехал из Уорденклиффа этой осенью. Тем не менее, он никогда не переставал следить за финансовыми делами Теслы, работая для него по вечерам и в выходные и практически никогда не забывая вовремя зарегистрировать его таможенные декларации. Мировая система радиовещания, концепция, разработанная, чтобы объединить практически все аспекты современной коммуникации, была в печальном состоянии. Тем не менее, башня пока стояла, Тесла продолжал прикладывать свои усилия к ее завершению. Когда ушли все сотрудники, невозможно было сказать. Томас Р. Бэйлез, агент железнодорожной станции, находящейся прямо через дорогу напротив заброшенной башни, заметил лишь, что пассажиры перестали выходить на этой станции. Смотритель еще некоторое время оставался на дежурстве. Когда появлялись любопытные журналисты или инженеры-исследователи, им разрешалось забраться наверх башни, откуда открывалась потрясающая панорама пролива Лонг-Айленд-Саунд. Сама башня казалась очень легкой, она была полностью построена без металлических деталей, вплоть до деревянных гвоздей, скрепляющих деревянные стойки и перекладины. После того, как пришлось отказаться от намерения покрыть купол башни листами меди, Тесла установил переносной диск, через который можно было проецировать луч, направленный в зенит.

Посетители осматривали в лаборатории большое количество удивительно сложной аппаратуры. Помимо множества стеклодувного оборудования, там была целая мастерская с восьмью токарными станками, рентгеновским оборудованием, большим количеством высокочастотных катушек Теслы, одна из его радиоуправляемых лодок и огромное количество ламп и трубок. В помещении башни располагались также контора, библиотека, аппаратный зал, электрогенераторы и трансформаторы и обширные склады провода и кабеля [25]. Но после того, как уехал сторож, здесь появились вандалы, они все разбили, обшарили полки, выбросили на пол бумаги и растоптали их.

«Можно сказать, — писал репортер бруклинского «Eagle», — что люди расценивали это место так, как несколько веков назад относились к лабораториям алхимиков или еще более древним пещерам колдунов. Над этим местом висела атмосфера таинственности, казалось, что перегонный куб излучал неземное влияние… будто бы идущее из межзвездного пространства и распространяющее по окрестностям ощущение чуда и страха в умах фермеров и деревенских жителей…» [26]

В 1912 году Вестингауз выиграл у изобретателя судебный иск в 23,5 тысячи долларов за поставку машинного оборудования. Оставшееся у проигравшей стороны оборудование было изъято в пользу уплаты этого иска.

Для того чтобы поддерживать фешенебельный образ жизни на протяжении ряда лет в «Уолдорфе», Тесле пришлось выдать две закладных на «Уорденклифф» владельцу гостиницы, Джорджу С. Болдту. Они обеспечивали счета примерно на 20 тысяч долларов. Он попросил не регистрировать эти закладные, опасаясь нанести ущерб своей кредитоспособности. Когда в 1915 году он опять совершенно был не в состоянии ничего заплатить, он все же заключил сделку с «Уолдорф-Астория Инк» [27].

Гостиничная корпорация постаралась перевести это странное обеспечение в наличные деньги, но никто в те дни не знал, что можно сделать с руинами мирового центра радиовещания. Военное ведомство пыталось что-то придумать, но так ничего и не получилось. Следующей идеей стало превращение этого места в фабрику по производству маринада. Должно быть, Тесла рыдал, когда услышал об этом. Но снова ничего не было сделано. В 1917 году стали ходить слухи, что немецкие шпионы отсиживаются в таинственной башне, выслеживая союзные корабли, и передают сигналы немецким подводным лодкам. 4 июля 1917 года взрыв динамита прогрохотал внутри башни. Газеты и даже «Литературный дайджест» сообщали, что башня была взорвана правительством США, чтобы прекратить шпионаж [28]. Тесла отвергал эти слухи.

На самом деле башня была разрушена в результате спасительного контракта между владельцами и Смайли Стал Компани Нью-Йорка, но изобретатель не хотел раскрывать истинных владельцев. И разрушена она была лишь для того, чтобы получить немного денег за ее остатки.

Оказалось, что башня была построена гораздо более прочно, чем предполагали ее разрушители. Им пришлось продолжать свои взрывы, будто какая-то таинственная сила удерживала ее на месте. Наконец она рухнула, динамит восторжествовал над обитателем небес. За вычетом оплаты работ по разрушению башня принесла корпорации 1750 долларов.

«Не могу сказать, что я расплакался, когда увидел свое детище после такого перерыва, — писал изобретатель Шерффу, — но был очень близок к этому» [29].

Маркони и Карл Браун из Германии получили Нобелевскую премию по физике в 1909 году за их раздельное, но параллельное «развитие беспроводного телеграфа».

До конца своих дней Тесла не отказался от своей концепции передачи энергии и радиовещания. Он сообщил, что это не мечта, а простой подвиг научной электротехники, только дорогостоящий. «О, слепой, трусливый, сомневающийся мир!»

Человечество, по его словам, все еще было недостаточно развито, чтобы с готовностью идти за «острым ищущим разумом первооткрывателя. Но, конечно, для нашего мира необходимо, чтобы революционную идею, вместо поддержки и одобрения, подвергли поруганию и всячески ей препятствовали — требованиями денег, эгоистическим интересом, педантизмом, глупостью и невежеством, чтобы ее атаковали и душили, чтобы она прошла через горькие испытания и несчастья, через борьбу коммерческого существования, так мы получаем свой свет. Итак, все великое в прошлом было осмеяно, подвергалось порицанию, противостоянию, подавлению — лишь для того, чтобы проявиться еще более явно, с большей силой, с большим триумфом выйти из борьбы» [30].

Вслед за Теслой и обществом больше всего потерял от падения «Уорденклиффа» Морган. Нет сомнения в том, что он представлял себя руководителем зарождавшегося радиовещания, производимого со станции, которая передавала информацию на нескольких каналах смежных частот в мультиплексном режиме, намного превосходя передачи медленного одноканального трансатлантического кабеля. Среди тех, кто использовал патенты Теслы для развития коммерческого радиовещания (легально или нелегально), была одна фирма, которая вскоре стала посылать сообщения на расстояние в 9 тысяч миль. Ясность понимания Теслой радиовещания не следует путать с его усилиями по беспроводной передаче электричества. Он не смешивал две эти области.