НИКОЛАЙ НОСОВ

ИРОНИЧЕСКИЕ ЮМОРЕСКИ

Издание наукообразное, с предисловиями, послесловиями, автокомментариями и комментариями к комментариям.

О старых песочницах, волшебных лавках, смелых замыслах и золотом осле

«Все лучшее — детям!» Какой замечательный лозунг, не правда ли? Разве найдется на свете что-нибудь, что мы пожалели бы для наших детей — нашей радости, нашей гордости, нашего будущего! И без всякой надежды получить от них что-либо взамен, заметьте. Ведь истинная любовь бескорыстна. И она, эта любовь, проявляется всюду. Буквально на каждом шагу. Вот, к примеру сказать, когда мы предпринимаем строительство нового дома, то не бросаем дело, доведя постройку до предусмотренного типовым проектом пятого или десятого этажа, а соорудим еще сверх того во дворе беседку, чтоб ^а детишки могли поиграть в тени, устроим песочницу с ярко раскрашенной крышей в виде гигантского гриба-мухомора и, конечно же, деревянную горку, с которой так любят ребятишки спускаться на своих собственных штанишках.

В последние годы строительство ведется у нас чаще всего не отдельными зданиями, а целыми кварталами, районами или микрорайонами. И у каждого дома теперь обязательны и ярко раскрашенная беседка, и гриб-мухомор, и деревянная горка. А некоторые доходят даже до того, что по собственной инициативе устраивают сверх плана еще крошечные, миниатюрные фанерные домики размером чуть побольше пчелиного улья и до того симпатичные, представьте себе, что некоторые детишки способны просиживать в них чуть ли не по целым дням. Как приятно смотреть на все это цветистое великолепие! Как радостно ощущать заботу о детях, особенно нам, которые этой заботы не видели!

Конечно, если сказать по правде, то и в этом деле еще не все так полностью гладко, как надо бы. Бывают и здесь отдельные шероховатости. Попробуйте заглянуть в какой-нибудь из этих очаровательных уголков через год-полтора — и вашему взору представится менее живописная картина. «Гриб» слинял и поник головой — бедняжка! У беседки проломан бок; двери и окна домиков грубо заколочены крест-накрест досками; в песочницах не песочек, а какая-то серая пыль пополам с бумажками и пожелтевшими окурками; перила у горки обломаны, желоб растрескался и почернел, из него угрожающе торчат острые, как шипы, щепки. Ребят нет, и царящая вокруг тишина настраивает на элегический лад. Вам почему-то начинает казаться, будто вы каким-то чудом перенеслись в давние времена. Перед вами уже не современный уголок двора, а извлеченный из-под вековых наносов доисторический город. По уцелевшим остаткам строений вы можете судить, как жили в те далекие времена люди, как заботились о своей детворе, строили для нее деревянные горки, «грибы» с песочницами. Ваш глаз невольно реконструирует, приводит в первозданное состояние пришедшие в негодность строения. Вы очарованы. И вам уже слышатся веселые голоса ребят. Вы даже видите их. Вот они бегут к вам. Двое самых маленьких — мальчик и девочка — резво скачут к песочнице и начинают играть с песочком, то бишь с пылью, перемешанной с разного рода дрянью: мальчик постарше пытается скатиться с деревянной горки, но, занозив о растрескавшийся желоб руку, с плачем бежит домой… Очарование пропадает. Вы возвращаетесь к суровой действительности и с выражением глубокомыслия на лице идете, куда вам нужно.

Хотя, собственно говоря, особенно глубоко раздумывать тут, безусловно, нечего. Все это дело простое, житейское. Когда у вас лопнут брюки, что вы делаете? Берете брюки и несете в починку. А когда придет в негодность деревянная горка, вы берете горку и несете. Куда? Горка тяжелая! Никуда вы ее не несете, а поступаете более хитро: избираете родительский комитет. Родительский комитет будет ходить с молоточком, и как только что-нибудь прохудится, тут же и заколотит., и песочку свежего принесет.

Впрочем, родительский комитет можно и не избирать. Дети в крайнем случае проживут без горки и без песочка. Потому что детям в первую очередь нужны не горка и не песочек, а игрушки. Вот без игрушек им действительно никак нельзя. Это они вам и сами скажут. Многие из них согласятся не есть вовсе супу, но чтоб были игрушки. Некоторые согласятся даже весь век не есть манной каши, но с условием, чтоб им дарили игрушки. Хоть иногда. Хоть изредка! А что для этого надо? Чтоб повсюду были игрушечные магазины. Так ведь? У нас же они пока еще далеко не повсюду. Кое-где только. Да и то…

Вот был, к примеру сказать, в Москве на Арбате игрушечный магазин, недалеко от ресторана «Прага», небольшой такой, уютненький, с низенькими потолочками. Войдешь, бывало, и сразу почувствуешь себя пятилетним, счастливым. По правую руку было тут отделение мягкой игрушки со всевозможными куклами, яркими плюшевыми медвежатами, косоглазыми ушастыми зайчиками, хитроносыми оранжевохвостыми лисичками и другим различным зверьем. По левую руку — игрушка жесткая: автомобильчики, паровозики, пароходики, самолетики, тракторчики, экскаваторчики, вездеходики… В глубине магазина, где царил какой-то особенный, романтический полумрак, а потолки еще ниже, было целых три отделения. В одном — все для младенца: погремушки, матрешки, целлулоидные шары, колечки, мячики, резиновые зверушки со свистульками и без свистулек. В другом — различнейшие конструкторы, наборы инструментов, строительные кубики. В третьем — настольные игры. Сколько тут толпилось по целым дням ребятишек со своими мамами и папами, бабушками, дедушками, старшими братцами и сестричками, дядюшками и тетушками! Сколько тут было сияющих глаз и замирающих от Счастья сердец! И что же?.. Прихлопнули, как говорится, все это очарование со всеми его сокровищами, дернули, так сказать, с корнем, или, попросту говоря, закрыли! Не пожалели детишек вместе со всей их радостью!

Некоторое время магазин стоял с заляпанными краской окнами и лаконичной надписью: «Ремонт», потом открылся, конечно, но уже не игрушки там были, а иного рода товар — детская обувь. Взрослые своим практическим, трезвым умом рассудили: обувь для детей важнее, чем какие-то там игрушки.

Знал я еще одно прелестное местечко: такой крохотный игрушечный магазинчик на углу улицы Воровского и площади Восстания, ни для чего, казалось бы, и не годный, кроме того, чтоб игрушками в нем торговать. И торговали. Даже бойко. Сам видел! А потом опять те же взрослые со своим умом: откроем-ка здесь лучше кафе — будет все-таки кофейку где попить, пожевать чего-нибудь.

…Оно, конечно, открывать что-нибудь новое надо, в том числе новые кафе, тут и говорить нечего, но ведь для этого приходится у кого-то помещение отнимать. Л у кого легче всего отнять? Ну, конечно же, у детишек. Вот и отняли. И сидят там теперь за столиками, попивают кофеек свой.

И еще один игрушечный магазин помню — на улице Горького: где-то между Васильевской и Большой Грузинской, по левую руку, если идти от площади Маяковского. Замечательный магазин был. Внутри светлый, высокий, торжественный, с мягко освещенными витринами вдоль стен, а снаружи какой-то скромненький, неприметный, даже таинственный, я бы сказал. Нечто вроде описанной Гербертом Уэллсом волшебной лавки, которая, если помните, имела свойство по временам исчезать. Бывало, нарочно пойдешь от Маяковской пешком, чтоб заскочить по пути в магазин, да так и дойдешь до Белорусского вокзала, а магазина и не заметишь. Ну, думаешь, пропал магазин. Прихлопнули, словно муху, вечная ему память! А в другой раз идешь — вот он, на месте! Я его так и прозвал тогда — «Волшебная лавка».

В один прекрасный день «Волшебная лавка» все же исчезла. Подчистую, как говорится. Мне даже не верилось первое время. Все думалось: наверно, я опять по рассеянности мимо прошел. В конце концов я поставил себе задачей разыскать ее. Надо же, думаю, как-то с рассеянностью бороться. Искал, искал, да так и не нашел. Даже места, где она была, не удалось обнаружить. А недавно иду случайно, глядь — знакомая витрина. За стеклом — нарядные куклы, расписные глиняные козлики, матрешки — мал мала меньше… Вхожу в магазии: все как бы — то, и в то же время — не то. На прилавках — палехские шкатулки, пудреницы, металлические браслеты, янтарные бусы, шелковые платочки с видом «Василия Блаженного», деревянные орлы и медведи, пестрые варежки, настенные коврики ручной работы, серебряные рюмки с яркой эмалью. Куклы есть, правда, но не те, которые дарят детишкам, а безногие, которыми накрывают горячие чайники. Спрашиваю молоденькую продавщицу:

— Скажите, пожалуйста, тут раньше «Волшебная лавка», то есть тьфу! — тут раньше игрушечный магазин, кажется, был?

— Ликвидирован, — говорит. — Здесь теперь сувениры.

— Ах, сувениры! А игрушечный магазин?..

— Ликвидирован. Я же сказала.

— Это вы точно знаете? Может быть, его в другое ме…

— Да что вы, гражданин: «Ме! Ме!» Я же вам человеческим языком: ли-кви-ди-ро-ван!

Вышел на улицу — на вывеске действительно «Сувениры» написано. А что такое сувениры? Те же игрушки, только для взрослых. Сейчас, как известно, у взрослых мода на сувениры пошла. А ради моды взрослый человек тебе что хочешь сделает: пожертвует всем на свете, в том числе и самим волшебством.

Жалко «Волшебную лавку»! Помню, раньше детишки так и тянулись к ней, словно пчелы к родному улью, а теперь… Впрочем, я все же верю, что «Волшебная лавка» не исчезла совсем, а когда-нибудь в один прекрасный момент я снова увижу ее на прежнем месте. А может, она появится на какой-нибудь другой улице, в другой части города. Что ей стоит! Она же волшебная! Для нее это пустяки, а какая была бы радость детям!

Конечно, могут сказать, что мы не только обижаем как-нибудь невзначай детишек, но и делаем для них много добра. Вот, например, магазин «Детский мир». Где еще есть такое четырехэтажное чудо? Там можно купить для ребенка все. В том числе и игрушки. Это верно. Игрушки там продаются, и притом в огромных количествах.

Но разве до открытия теперешнего «Детского мира» на площади Дзержинского у нас совсем не было «Детского мира»? Был «Детский мир» (правда, не таких гигантских размеров) на улице Кирова. Там и игрушки были. А теперь разве там есть игрушки? Теперь там книги, а игрушек никаких нет. До открытия «Детского мира» на площади Дзержинского игрушки продавались и в ЦУМе, и в Петровском пассаже. А теперь пойдите спросите: торгуют ли они игрушками? Вам ответят, что за игрушками надо идти в «Детский мир». Скоро, наверно, кроме «Детского мира» да еще, может быть, «Дома игрушки» на Кутузовском проспекте, нигде нельзя будет купить ребенку игрушку.

А разве так надо игрушками торговать? Торговать игрушками надо, как торгуют иногда книгами. Не идет, бывает, в магазине какая-нибудь книга — залежалась, ее сейчас же на лотки да на улицу или просто навалят кучей где-нибудь в подземном переходе метро, и какой-нибудь дядя кричит зычным голосом:

— А вот мировая книга! О любви мужчины и женщины. Очень смело написана! За 83 копейки будете читать всю жизнь. Книга, которую ищут по всей Москве. Имеется только у нас и в 76-м магазине. Ограниченный тираж! Всего две пачки осталось.

И берут. Хватают! Человек, который и не подумает пойти в магазин за книгой (он этой привычки не приобрел с детства), здесь купит ненароком такую книгу, которая ему и не нужна вовсе. Такова психология покупателя: что видит, то и берет. Значит, надо, чтоб покупатель видел игрушку. Чтоб она ему на каждом шагу в глаза кидалась. Стоит, скажем, шашлычная или пивная, а рядом киоск с игрушками или хотя бы столик. Даже не обязательно, чтоб большой выбор был. Можно наполнить корзину пластмассовыми автомобильчиками (теми, которые по 12–15 копеек штучка), или глиняными жучками, или обезьянками с трясущимися конечностями и пустить вразнос. Постоит продавщица у дверей «Гастронома» и за какой-нибудь час распродаст всю корзину. И никому от этого — никакого вреда. Только польза!

Вообще надо, чтобы по пути следования каждого родителя домой с работы попадался минимум один игрушечный магазин или хотя бы киоск, хотя бы столик, хотя бы вот такая тетка с корзиной. Увидев у «Гастронома» тетку, родитель вспомнит и о ребенке. Иной родитель не принесет своему малышу игрушку только потому, что встретит на своем пути скорее пивную, нежели тетку с игрушками. Ну, а дети из-за этого, конечно, сильно проигрывают. Бывает, малыш ждет, ждет, когда ему подарят игрушку, да так и вырастет. Ребята ведь быстро растут. Время-то не ждет!

И еще: пора нам наконец взяться за ум и начать разводить пони и осликов. Ведь сейчас покататься на ослике ребята могут лишь в зоопарке. А там что творится? Очередь вокруг площадки, где происходит катание, закручивается в иной день такой гигантской спиралью, что на нее без головокружения смотреть нельзя. А катание?.. За пятак обвезут ребенка вокруг клумбы с цветами — и вылезай! Впрочем, за пятак теперь никого и не возят. Берут сразу гривенник и обвозят вокруг клумбы два раза, чтоб побыстрей оборачиваться. Но все равно: два раза вокруг клумбы за такие деньги — это чудовищно мало! Я подсчитал, в тележку помещается семь ребят; с каждого по гривеннику — семьдесят копеек. Если бы ребятишки додумались взять такси, то шофер за семьдесят копеек обвез бы их вокруг клумбы не два раза, а, наверно, раз двести. Правда, на такси детишкам, надо полагать, не так интересно кататься. А за интерес приходится папам и мамам расплачиваться.

Увлекшись арифметическими подсчетами, я обнаружил, что обыкновенный осел в зоопарке зарабатывает умопомрачительные суммы. Обвез дважды тележку с ребятами вокруг клумбы — получай 70 копеек. На всю поездку затрачивается от одной до полутора минут; еще столько же уходит на посадку и высадку (я по часам смотрел). Возьмем максимум: на то и другое по полторы минуты. Значит, 70 копеек осел зарабатывает в течение трех минут. За час он совершит 20 таких поездок и получит 14 рублей, а за восьмичасовой рабочий день, следовательно, 112 рублей. Месячная его зарплата, таким образом, выразится в размере 3360 рублей. Такую зарплату ему не положили бы, если бы сделали самим директором зоопарка. За год осел заработает— 3360 помножить на 12 — получится 40 320 рублей. Это новыми деньгами, а в пересчете на старые — 403 200, то есть почти полмиллиона рублей!..

Если затратить все эти денежки на уход за таким ослом, то поселить его придется в королевском коттедже, окружить целым штатом фрейлин и кормить одними рябчиками и петушиными гребешками, да и то он всего не сожрет. За деньги, которые он получает за день, можно купить его самого со всеми потрохами. А за те деньги, которые он получает с детишек за год, можно отлить его фигуру из чистого золота в натуральную величину и поставить посреди зоопарка в назидание всем финансовым гениям настоящих времен и будущих.

Скажем прямо: не разобрались еще в этом деле детишки, а то бы они нам сказали: «Да ну вас с вашими понями и ослами! Нечего эксплуатировать интерес ребенка к животным! На те деньги, которые мы прокатали на пони и осликах, можно было съесть целые горы мороженого, выпить реки газированной воды с сиропом, накупить Монбланы игрушек и книжек с картинками, просмотреть километры кинокартин, настроить всюду деревянных беседок, и горок, и песочниц с чистым песочком, и качелей, и каруселей, и чертовых колес впридачу… Короче говоря, гоните деньги обратно!»

Может быть, мы, конечно, чего-нибудь недопонимаем по части финансов. Бухгалтерии, безусловно, видней, что к чему в этом вопросе. Но думаем, что если бы детишки сообразили кооперироваться и купить на свои сбережения хоть одного ослика, то в течение года он заработал бы для них кругленькую сумму. На эти деньги они смогли бы построить для себя сказочный парк, о котором давно мечтают. В этом парке у них были бы этнографические уголки разных стран и народов, там были бы сталактитовые пещеры, лунные кратеры, модели спутников и космических кораблей. Там стояли бы взаправдашние самолеты, в которые можно залезть и подергать за рычаги, там падали бы с гор водопады, били бы из земли гейзеры и курились вулканы; там на каждом шагу попадались бы киоски с игрушками и была бы хоть одна настоящая волшебная лавка с подлинными магическими кристаллами, цилиндрами и шарами и прочими атрибутами волшебства; там ребята могли бы встретиться со всеми своими любимыми сказочными героями, а уж кататься стали бы не только на пони и осликах, но даже на слонах, динозаврах и дрессированных кенгуру.

Словом, все это у наших детей еще впереди, и для нас тут открывается широкое поле деятельности.