"Суд идет" - читать интересную книгу автора (Гамзатов Расул Гамзатович)
II
По ночам, работая усердно,Я писал о радости земной,Женщину возлюбленную к сердцуПрижимая левою рукой.И как будто рукоять кинжала,Чтоб была упругою строка,Карандаш отточенный сжималаКрепко моя правая рука.Но в разгар мучительной работы,Оборвав связующую нить,Кто-то стал в железные воротаКулаками громко колотить.Подошел к окну я, чертыхаясь,И увидел полный двор папах,Что сгрудились, без толку толкаясь,Точно овцы где-нибудь в горах.Мотоциклы их и лимузиныФыркали, как будто скакуны.Я подумал: веские причиныУ гостей полночных быть должны.Колокольчик медный надрывалсяНад входною дверью, бил в набат,Мол, давай, цадинец, просыпайсяДа буди скорее Патимат.Что ж, прощай, любимая работа,После твои главы завершу…А сейчас открою я воротаИ гостей незваных приглашу.Патимат, на поздний час не сетуй,Лучше стол проворнее накрой.И в поэме будущей за этоЯ хвалу воздам тебе с лихвой.Заскрипела дверь, и гости разомЗашумели:— Здравствуй, депутат!—Не видал я раньше их ни разу,Но знакомству новому был рад.Притащил один из них барашка,А другой бутылки с коньяком,Из которых каждая вальяжноДорогим гордилась ярлыком.Походя мне гости сообщили,Что, увидев свет в моем окне,Все без исключения решилиЗаглянуть на час-другой ко мне.И, забывши даже извиниться,С пьяным любопытством в тот же мигСтали в моих рукописях рытьсяИ листать страницы редких книг.А один из них сказал небрежно:— Ты писал, наверное, стихи.Впрочем, не читаю я, конечно,Никогда подобной чепухи.А другой спросил:— Скажи, приятель,—Потрясая книжицей моей,—Много ли за это дело платятЧестно заработанных рублей?— Да не так уж много, — я ответил,—Книга-то ведь пишется года…И тогда заметил важно третий:— Значит, писанина — ерунда.Подмигнул четвертый сокровенноИ меня похлопал по плечу:— Я тебя, Гамзатов, непременноВзять в свою компанию хочу.Не стерпев такого панибратства,Крикнул я:— Да кто вы сами есть?И ответил первый:— Тунеядство.Воровство, — второй. А третий — Лесть.Этот вот — Стяжательство, тот — Жадность.Клевета с Развратом — там, в углу.Чинопочитание. Продажность.И, конечно, Пьянство на полу.— Я — Торговля, — хрюкнул самый тучный.— Зависть, — самый тощий прошипел.— Я — Война, — похвастался могучийИ на всех с презреньем поглядел.Кулаком я по столу ударил:— Нет, вы не приятели мои,Жалкие подобья жалких тварей —Курицы, гадюки и свиньи.Убирайтесь все, пока не поздно,За одну секунду скройтесь с глаз.А не то возьму отцовский посохИ огрею каждого из вас.— Погоди, Гамзатов, кипятиться.Ходят слухи, что ты вызван в суд.Так запомни: курица не птицаИ годится разве что на суп.Мы тебе пока не угрожаем,Просто продолжаем разговор.Ты народом нашим уважаем,Только знай, поэт — не прокурор.Если ты посмеешь ненарокомНас в суде позором заклеймить,То уже навряд ли сможешь к срокуНовую поэму завершить.Все найдется: речка, и опушка,И закат кровавый, как в кино…И хотя, конечно, ты не Пушкин,Мы не промахнемся все равно.Наша пуля знает свое дело,Ей невыносима тишина.Не она ль над Байроном свистела?..Лорку расстреляла ль не она?..У нее и взор, и нрав бесовский,Лишь бы отыскался пистолет…Лермонтов, Махмуд и Маяковский —В этом списке многих еще нет.Но не только пуля нам покорна,Есть огонь (он даже пострашней) —Жалами смертельными проворноЛижет он ладони площадей.Для него расправа не проблема.Пылкости ему не занимать.Корчится роман, трещит поэма,В пепел превращается тетрадь.Нервы раскаляются, как струны.Пот кипящий катится со щек…Жанна д'Арк, Хочбар, Джордано Бруно —В этом списке многих нет еще.Наша цель оправдывает средства,Будь то яд иль нож из-за угла.Их благоприятное соседствоДополняет швейная игла.Та, что рот Анхил Марин прекраснойНамертво зашила до крови,Чтоб она не пела ежечасноО желанной воле и любви.Издавна опасно быть поэтом,Потому даем тебе совет —Помолчи! Поскольку в мире этомНеподкупных судей больше нет.Взятки гладки — знают даже дети,Мы еще посмотрим, кто кого……Ничего я хамам не ответил,Выгнав их из дома своего.