"Инквизиция" - читать интересную книгу автора (Блинников Павел)

Глава 11

Давид встал и пошел к выходу из аэропорта. Он направился к паркингу и быстро нашел машину, где хозяин забыл ключи. Такие фокусы — основа колдовства, теоретически для них достаточно купола удачи. Давид поехал в сторону города. Сначала надо заехать в театр. Он выбрал не самый большой, а находящийся на окраине; фактически, театр самодеятельности. Но все, что ему нужно там есть. Давид порылся в музыкальных дисках, и обнаружил, что хозяин машины поклонник Шансона. Это слегка позабавило колдуна, как и одеколон, запах коего витал в воздухе. Давид закурил и опустил стекла, чтобы выветрить запах. Потом в окно полетели все диски. Давиду не нравился Шансон.

Он включил радио. Ему повезло (а как могло быть иначе?), на какой-то станции играла Enya. Композиция называлась Carribean Blue и пришлась Давиду по вкусу. Он вообще любил спокойную музыку. Ему нравились некоторые классически композиции, нравилось что-то из современников, но главное в музыке вовсе не звучание. Главным для Давида всегда оставалось движение. Движение звуковых волн. Движение света, что лился в его воображении. Движение людей, танцевавших под музыку. Движение мыслей композитора. Движение пальцев на инструментах. Движения собственной сути. Сейчас голос исполнителя показался Давиду печальным. Как будто она что-то такое знала, и не желала делиться секретом. Проведя в размышлениях полчаса, Давид понял, почему ей грустно. Вскоре грустно стало и ему. Теперь он уже забыл исполнительницу и грустил в одиночестве, даже не помня, отчего расстроился. Но на подъезде к театру его настроение опять метнулось к безразличному.

Давид бросил машину возле театра, оставив ключи в замке зажигания, как до него это сделал хозяин. Он решил, что теперь будет передвигаться по городу на метро. Он пошел к трехэтажному зданию театра и обнаружил, что сегодня здесь пытаются ставить 'Преступление и наказание'. Давида не интересовала сама постановка — театр он любил, но предпочитал спектакли на итальянском языке. Русский казался ему хоть и забавным, но каким-то рваным и немелодичным. Очевидно, это сказывалось его постоянное переделывание всякими людьми, считавшими, что только они умеют говорить правильно. В результате полностью пропало языковое разнообразие, присущее разговорной речи. Отсюда же, как Давид предполагал, и столь огромная привязанность к мату. В повседневной жизни русские пользуются им столь часто, что иногда кажется, из речи или писанины выпадают некоторые связующие звенья. Вот вроде писатель что-то пишет, но в его предложении слова ложатся вымученно и неестественно. Стоит лишь ненадолго окунуться в разговорный жаргон, и сразу понятно, какое слово он хотел поставить, а какое ставить пришлось. Возможно, потому что народный язык так часто кастрировали, простым людям и пришлось найти столь много слов, что являются неким протестом. Думая об этом, Давид купил билет и пошел внутрь.

Он, естественно, не пошел в зал, а вместо этого направился к служебному входу. Там стоял охранник, но Давид подождал пару минут, и тот пошел в туалет. Давид двинулся следом, и когда за охранником закрылась дверь, подпер ее стулом, стоявшим рядом. Теперь у него есть несколько минут до антракта, пока кто-нибудь не пойдет в туалет и не отопрет охранника. Колдун спокойно вошел в служебное помещение и оказался за кулисами. Когда его спросили, кто он, Давид ответил, что друг одной из актрис. Знание подсказало ему нужную информацию, и он без труда назвал имя девушки, которой сегодня на спектакле нет. Он сказал, что вчера она после репетиции забыла здесь сумочку, и он хочет ее забрать. При этом Давид дал детальное описание сумочки актрисы, которая в этот момент играла на сцене. Здесь он не пользовался Знанием, но его удивительная логика подсказала, что сумочка этой девушки должна быть именно из красной искусственной кожи, и пахнуть непременно духами марки Диор. Он даже почувствовал несколько ароматов Диора, но так и не решил, какой бы подошел этой актрисе. Когда какой-то, страдавший геморроем мужчина — Давид определил это по запаху и легкой растопыренности походки — проводил его в гримерку и открыл дверь, он получил удар в основание шеи и упал внутрь. Давид не подхватил тело, позволив ему с характерным звуком распластаться на полу. Он даже услышал, как у неудачливого проводника сломался нос.

Давид зашел внутрь гримерки и, прикрыв дверь, взял сумочку из красной искусственной кожи. Небрежным жестом он вывалил все содержимое на пол, и пошел к ряду зеркал. Тут нашлись различные парики, тональные кремы, накладные бороды и прочие полезные штуки для того, кто хочет ненадолго изменить внешность. Давид взял все, что нужно и, переступив через лежащее на полу тело, пошел к выходу. Он сделал небольшой крюк, чтобы взглянуть на то, за что заплатил. Актеры играли бездарно, а язык в их исполнении стал еще более банальным. Впрочем, актриса, чья сумочка находилась у него подмышкой, играла ничего. Он пошел в сторону гардероба, куда до этого сдал плащ. По пути он достал купюру, достоинством в пятьсот евро и начал аккуратно складывать ее самолетиком. Подойдя к гардеробу, он протянул номерок пожилой женщине.

— Что-то вы быстро, — сказала она неодобрительно. Давид понял, что она очень гордится своим театром и тем, что работает в интеллектуальной среде. Впрочем, предложи ей кто-нибудь поработать в театре поприличнее, она не думала бы и минуты.

— Жена позвонила, сказала, что рожает, — оправдался Давид. Его голос сильно дрожал от возбуждения. По актерской игре он давал сто очков вперед любому местному лицедею. Бабка улыбнулась. Такой повод уйти с постановки она считала достаточно веским.

— И кто у вас? — спросила она.

Давид полсекунды думал, какому полу рожденного ребенка она обрадуется больше? По тому, как устроены ее бедра, он понял, что у нее есть дочь. Но любит ли она ее? Судя по затаенной в глазах грусти, да, но та ее чем-то расстроила.

— Девочка, — сказал Давид. Женщина улыбнулась еще шире и пошла за его плащом.

Пока она повернулась к нему спиной, Давид решал, какое пальто принадлежит хозяйке сумочки. Его взор остановился на красном пуховике с капюшоном, отороченным мехом. Сомнений нет, это ее куртка. Она пахла ее духами. Пятисотевровый самолетик полетел и аккуратно упал в капюшон. Давид взял плащ и пошел к выходу.