Второй день

Заседание суда начинается в 1 час дня при совершенно переполненном зале.

Второй адвокат Кравченко, мэтр Гейцман, задает Клоду Моргану, редактору «Лэттр Франсэз», ряд вопросов:

— Каким образом были вызваны свидетели из Советского Союза?

Морган: Очень просто: на это существуют почта, телеграф и телефон.

Мэтр Гейцман: Каким именно образом ответчики узнали, что будут говорить их свидетели?

Морган: Контакт установить было очень легко.

Мэтр Гейцман: Как и каким образом г. Морган мог проверить поведение Кравченко в Никополе в 1937 году, а также установить, якобы, справедливость того, что было напечатано в статье Сима Томаса?

Морган: Я не проверил Сима Томаса. Я абсолютно верю ему. Кроме того, я имел свое мнение, так как читал книгу.

Мэтр Гейцман: Если «Сим Томас» — американский журналист, то каким способом он мог узнать, что делалось в СССР во время войны?

Морган пожимает плечами.

Мэтр Гейцман: Печатали ли что-нибудь советские газеты о Кравченко предосудительное за эти четыре года?

Морган: Я не читаю по-русски.

Мэтр Гейцман: Г. Моргана раздражил успех книги. Только ли из-за ее содержания?

Морган: Нет. Я был возмущен, что она вышла в таком большом тираже, когда для французских писателей нет бумаги.

Мэтр Изар, адвокат Кравченко, вступает в спор:

— Коммунистических писателей не читают во Франции не потому, что нет бумаги, а потому, что, как они сами говорят, никто их книг не покупает.

(В зале хохот. Председатель Дюркгейм очень строго призывает публику к порядку).