"Дело Каллас" - читать интересную книгу автора (Жермен Ален)9Где-то далеко завывали сирены «скорой помощи». Неоновый свет. Блестящие стены. Въедливый запах вареных овощей, компота, асептиков и лекарств. Носилки. Лифты. Операционная. Странные существа в масках и зеленых халатах. И повсюду – руки в резиновых перчатках. Все куда-то бегут. Переливание крови. Срочно. Общий наркоз. Длинный черный туннель. – Черт побери, она кончается! Реанимация! Провалиться пониже, еще ниже. – Нет, папа, хватит. Перестань, ты делаешь мне больно. – Пожалуйста, не трепыхайся. – Передайте мне компресс. – Мама, мама, зачем ты позволяешь ему это делать? Мама! – Грязная шлюха. Хватит врать. Это твой грех. Ты мне больше не дочь. Проваливай! Ты вечно недовольна! Пронзительные крики вонзились в виски. – Какой голос! Феноменальный! – Скальпель. – Когда я вырасту, я пойду еще дальше, я стану величайшей певицей мира! – Пошевеливайся, Бьянка. – Шов не будет заметен. Ночь сгущалась. Чудодейственная усталость растекалась по ее капиллярам, венам, артериям. Блаженство захватывало больное тело, плавающее в бредовых волнах. Память была во власти горячки и нервного возбуждения. Среди беспорядочных воспоминаний глубоко запрятанное прошлое вырывалось из недр бессознательного. Франсуа Миттеран приходил к ней с визитом, но лицо было не его: это было лицо Марии Каллас. – Не беспокойтесь. Все думают, что я президент Республики, но на самом деле я дива. Впрочем, фамилия Каллас происходит от Скала. Вы прибавляете одно «л», переставляете буквы, и – фокус удался! Вообще-то я пришел забрать ваш голос. Голос – вечная проблема руководителей государства. Он им всегда нужен. Не надо сердиться на меня, дитя мое. Расслабьтесь, я не причиню вам боли. Я только посмотрю, годятся ли для чего-нибудь ваши голосовые связки. Высуньте язык, скажите: а-а-а! – Не открывай рот, крепче сожми челюсти. – Уходи, Бьянка! Нажать на кнопку звонка. На помощь! Я хочу пить. К чему здесь полицейские в форме перед застекленной дверью? А эта кровать? Ведь это не моя кровать! – Вы слышите меня, мадемуазель? Вы меня слышите? Не отвечать, притвориться мертвой. Нет, никаких цветов, венков – только молитвы. По нашей дорогой усопшей. – Я сделаю ей еще один укол. – Они хотят убить меня! Но Эней похож на Кассандру, а у Кассандры лицо моей матери. Но только в профиль. Анфас – это мой отец! Что за идея нацепить нос клоуна! Нет, папа, хватит. Остановись, папа, я не хочу играть с тобой. Нет, ты мне делаешь больно. Я не люблю щекотки. Мне больно. – Вы думаете, она выкарабкается? – Состояние критическое. Вы бы отдохнули, господин директор. Мы вам сообщим, когда она очнется или если будут осложнения. О чем они говорят? Почему здесь директор Оперы? Разумеется, я очнусь. Следующее представление будет через три дня! Я поправлюсь. Боже, я и забыла! Мне больше нельзя открывать рот, они хотят украсть мой голос. Заговор, проделки секретных служб. К счастью, мои документы в порядке. Исчезнуть… я должна исчезнуть. – Мама! Я получила ответ от Министерства культуры Италии. Мне выделили стипендию для учебы за границей. Взгляни, это указано во всех письмах. – Я не понимаю по-французски. – Но это на итальянском! – На итальянском! Но ведь я гречанка! – Почему вы называете меня мамой? – Потому что ты моя мать. – Вы ошибаетесь, мадемуазель. – Ты не узнаешь меня? Это из-за моих килограммов. Я толстая, но я похудею, вот увидишь. Все будет как прежде. Да, худеть, худеть: я похудею. Malista.[12] Тогда не будет проблем. – Обращай внимание на свое «фа»! Не бери его снизу. Повтори. Еще. Нет, папа, мне не хочется повторять. Гм-м, как приятен холодный компресс на лбу. Не открыть ли глаза, чтобы посмотреть, не ушли ли они? Надо бы встать. Невозможно. Меня привязали! Нет, папа, не привязывай меня, я ничего не скажу маме. Нет, только не рот, не рот. Умоляю, не затыкай мне рот! – Полагаю, она начинает приходить в себя. – Только не разговаривайте, вам нужно отдохнуть. Отдохнуть, мне отдохнуть? А тут еще эта Бьянка, которая насмехается надо мной. Я только и делаю, что отдыхаю. Отдохнуть! А мои зрители, почитатели? Они ошибаются, умерла не я, а Дидона. Кажется, я начинаю понимать, что со мной произошло. Они думают, что я ее труп. Я должна им сказать, что они заблуждаются. На сцене все не по правде, а понарошку! Кстати, Марии со мной нет, и это доказывает, что они ничего не поняли. Ладно, посплю еще немного, и когда останусь одна, порву свои узы и убегу! Kalinikta.[13] – Она уснула. – Инспектор спрашивает, когда он сможет ее допросить. – Нужно подождать, пока болеутоляющее перестанет действовать как снотворное. – Хорошо, доктор. – Приходите к завтраку, мозги у нее, должно быть, прояснятся, если только не возникнет послеоперационных осложнений. |
||
|