Кейти МакАлистер Последний из страстных вампиров

Глава 1

— О, глянь, круг на поле[1]. Давай остановимся и посмотрим похитят ли нас пришельцы.

— С чего вдруг ты хочешь быть похищена пришельцами? Я слышала, в основном, о странных имплантатах и анальных исследованиях. По-моему, это не повод для смеха.

Сара свирепо глянула на меня, когда мы проскочили знак, указывающий на цель нашего путешествия, местную ферму, знаменитую кругами на полях, доступными для осмотра за скромный гонорар.

— У тебя душа нигилиста.

— Напротив; я отвергаю убийства и терроризм. Это наш поворот?

Карта зашелестела рядом, когда моя подруга сверялась с указаниями, полученными в местной туристической фирме.

— Навряд ли. В инструкции говорится, что город называется Ньютон Попплфорд. Мы должны пересечь мост. Ты прекрасно понимаешь, что я подразумевала не тот вид нигилизма.

— А-а. Ньютон Попплфорд, через километр, — ответила я, кивая на небольшой знак, частично скрытый густым кустарником. — По-твоему у меня душа неверующей?

— Да. Это все твоя научная фигня.

Я не могла не улыбнуться комментариям Сары.

— У тебя это звучит так, будто физик, что-то вроде законченного наркомана.

— Все не так плохо, но определенно разлагает мозги.

— О, хватит, это уж слишком. — Я объехала испуганного кролика на узкой сельской дороге и увидела невдалеке каменный, арочный мост. Несомненно, это был въезд в крошечную деревушку, бывшую целью Сары.

— Нисколько. Только посмотри, как твой драгоценный скептицизм портит нам поездку. Во-первых — был призрак, появившийся в Лондоне.

— Где, должна заметить, фактически призраков не было.

Взгляд, направленный на меня, был полон подозрения.

— Мы, несомненно, должны благодарить за это тебя и твою позицию Фомы неверующего.

— Эй, все, что я просила — это человека способного уверенно показать мне место населенное призраками. Только одного-единственного маленького, крошечного призрака. Этот гид не мог предъявить ничего лучше призрачной руки, не говоря уже о целом призраке. Я не думаю, что найдется слишком много людей, которые подкрепят, их очевидные доказательства.

— Призраки не любят ни тебя и ни меня! Они не материализуются рядом с теми, кто в них не верит. Вся эта негативная энергия для них вредна. Так что если они не появляются рядом с тобой, то тебе некого винить кроме себя.

Я закатила глаза от этого нелепого утверждения, но собираясь пересечь старый, узкий каменный мост решила, что безопасность важнее высказанного мнения.

— Эта гостиница?

Сара глянула из окна на деревенский трактир.

— Нет, наша «Облезлый горностай». А это — «Негодующая вдова». На вершине холма, сказано в инструкции.

— ОК. Миленькая деревушка. Я не знала, что люди здесь до сих пор кроют крыши соломой.

— Потом была мистическая поездка по Эдинбургу. Меня никогда так не добивало, как когда ты сказала гиду, что вызов духа у них хромает.

— Я не говорила, хромает: я назвала его безрезультатным и скорее смешным, чем пугающим. Их идея похожего на призрак одеяния, выглядела словно предусмотренная для меня. В лучшем случае это подошло бы для театральной труппы. И кроме того, гид захотел узнать наше мнение о качестве тура. Я просто высказала его.

— Все также согласились, что было очень страшно, когда она из жертв похитителей тел спрыгнула со стола! Я клянусь, что от этого чуть не описалась, а все что ты сделала — просто расхохоталась.

— Конечно, я смеялась. Только слишком доверчивых, мог напугать этот случай. Во-первых, мы участвовали в мистическом туре, обещавшем острые ощущения и дрожь. Во-вторых, это совершенно не было правдоподобным. Мертвое тело не может спонтанно воскреснуть, а потом с непрекращающимися воплями, шатаясь таскаться за туристами.

— Не говори мне снова слово «спонтанный», — Сара бросила на меня предупреждающий взгляд. — Я сомневаюсь, что когда-нибудь изглажу из памяти тебя, читающую лекцию хранителю Музея Необычайного о том, почему спонтанное возгорание людей, обусловлено полностью курением сигарет.

— Зарегистрированные случаи доказали, что люди, предположительно возгоревшиеся от какой-то мистической силы, все были курильщиками склонными засыпать на стульях и кроватях…

— Не говори мне о твоей рациональности, О скептик, — сказала Сара, придерживаясь рукой.

— Но именно поэтому, ты и предложила мне эту поездку — что бы настоять на своем, — заметила я, когда мы медленно ехали через меленькую деревушку, объезжая собак, гусей, и деревенских жителей, которые имели раздражающую привычку, останавливаясь глазеть на нас проезжающих мимо.

— Я предложила тебе участие в своей исследовательской экспедиции, так как Энтони отказался оставить свою группу орнитологов из-за того, что он назвал «еще одним оправданием тратить деньги в других странах», и также потому, что я считала, будет неплохо подвергнуть тебя действию реального экстрасенсорного феномена. Ты слишком ограниченная, Порция.

— Угу.

— Ты постоянно требуешь доказательств или чего-нибудь, прежде чем поверишь в это, ты совершенно непробиваемая.

— Справедливо. Потому что понимаю, что составляющие элементы нашей вселенной, ограничены не только здоровым любопытством.

— Но важнее всего, тебе скоро сорок. Тебе нужен мужчина.

Я не могла, не рассмеяться над этим.

— Ты писательница романов, Сара. Ты хочешь, чтобы каждый безумно любил кого-нибудь еще, но это не для меня. Я была замужем за Томасом в течение трех лет и это была моя лучшая попытка, но некоторые вещи не работают. Думаю, что я одна из тех женщин, кто чувствует себя комфортно не имея по жизни постоянного партнера. По крайней мере, мужского пола. Лучше завести кошку…

Ее голубые глаза тщательно изучали меня, когда я медленно правила вверх по высокому холму.

— Хорошо, я согласна с тобой на счет Томаса Эффейра. Я и не думала, что существует кто-то с более аналитическим умом, чем ты, но он безусловно похож на андроида.

— Честно, я совершенно счастлива такая, какая есть. Я дружу с мужчинами. Тот исследователь в местной программистской компании, с которым я иногда встречаюсь.

— Парень — дегенерат.

— И я провела немного времени с ветеринаром, который живет по соседству со мной.

— В коричневом доме? Я думала, что там живут Виккане?

— Нет, с другой стороны, в желтом.

Сара наморщила нос.

— Ах, этот. Достаточно приятная личность, но страшен как грех.

— Внешность еще не все, «О белокурые волосы и голубые глаза». Некоторые из нас довольствуются обычным. Но только чтобы отметить, я ценю сексапильные глаза не меньше, чем девушка рядом, и есть еще Дерек.

— А это кто?

— Пожарный. Мы столкнулись тележками в продовольственном магазине. Очередь женщин следовала за ним по торговому залу.

— Что интересный?

Я заметила ее усмешку.

— О, да. Мы выпили кофе. Он немного напряженный, но такой привлекательный.

— Х-м-м. — Она выглядела задумчивой, когда мы взобрались на холм.

— Но ни с одним из них, ты по-настоящему не встала на цыпочки! Что тебе нужно — это великолепный, энергичный иностранец, чтобы покорить тебя.

— Кто сказал, что я хочу быть покоренной?

— О, хватит уже, каждая женщина хочет быть покорена любовью! И каждый мужчина тоже! Я имею в виду, кто не хочет быть любимым? Даже ты не хочешь провести остаток жизни в одиночестве.

— Конечно не хочу, и я хочу быть любимой как и все другие, но я не создана быть покоренной такими безумными страстями, о которых ты пишешь. Любовь — всего лишь химическая реакция тела, в конце концов. Люди совместимы, потому что конкретный физический тип соответствует кому-то еще. Ферромоны запускают сексуальное влечение, эндорфины вызывают удовольствие от контакта, и voila! Ты получаешь любовь.

Сара, приоткрыв рот вытаращилась на меня.

— Я не могу поверить тому, что слышу! Ты думаешь, что любовь это просто…химическая реакция?

— Конечно. Это объясняет, почему человек разлюбил. Нет первоначальной химической реакции, и взаимоотношения остаются прохладными. Почему ты думаешь, процент разводов так высок?

— Знаешь, ты ненормальная?

Я улыбнулась, поворачивая налево.

— Почему, потому что я сдула твой романтический мыльный пузырь о мужчине, который покорит меня? А, вот и — «Облезлый Горностай». Один из подлинно Английских трактиров с комнатами над баром, миледи. Следи за утками, когда будешь выходить. Они, кажется, заинтересовались нами.

— Ты зашла слишком далеко на сей раз, — медленно сказала Сара, осторожно выходя из автомобиля, стараясь избегать небольшого стада уток, приближавшихся к нам с ближайшего болотистого луга.

Я остановилась в процессе извлечения багажа из багажника. Голос Сары звучал обиженно, и хотя я провела столько времени пытаясь найти разумное объяснение происходящему, а она настаивала, что это было необъяснимым, я ни за что на свете не хотела ранить ее чувства. Сара могла настаивать на вере в невероятное, но она все еще была моей старой подругой, и я ценила ее компанию.

— Я сожалею, что наступила тебе на любимую мозоль, Сара. Я знаю, что ты по-настоящему веришь во все, что пишешь в своих романах…

— Нет, я говорю не о твоем нежелании влюбиться. — Выразительно отмахнула она, ее лицо стало серьезным, пока я опускала сумку рядом с ней. — Нет, я беру свои слова назад, это часть всего.

— Часть чего?

— Твоего недостатка веры.

Мышцы на моей спине напряглись. Я прихватила две своих сумки из багажника, закрыла его и убрала ключи подальше от нее.

— Ты знаешь, на что была похожа моя семья. Я не поверю, что кто-нибудь кто знал через что мне пришлось пройти, не отверг бы религию.

— Никто совсем не винит тебя, уж тем более я, — мягко сказала она, настоящее раскаяние заполнило ее глаза, когда она положила свою руку на мою и слегка пожала.

— Я не говорю о религиозной вере, Порция. Я говорю о вере вообще, о способности верить во что-то не осязаемое или материальное, то что просто — есть, но что не потрогать своими руками.

Я глубоко вздохнула, стараясь расслабить мышцы.

— Сара, милая, я знаю у тебя добрые намерения, но я физик. Вся моя карьера сосредоточена на изучении элементов из которых состоит наш мир. Рассчитывать, что я поверю во что-то, не имеющее доказательств своего существования…ладно, это совершенно невозможно.

— А как насчет тех, совсем крохотных штучек? — спросила она, подхватив свои сумки и следуя за мной ко входу в паб.

— Совсем крохотных штучек?

— Ты знаешь, те маленькие атомные штучки, что никто не видел, но которые вы все знаете, существуют? Те, что с названием из «Звездного пути».

Я нахмурилась вниз на ее макушку (Сара, миниатюрная несмотря на рождение троих детей, к тому же была ниже меня на добрых шесть дюймов), когда открывала дверь в трактир.

— Ты имеешь в виду кварки?

— Вот именно. Ты сказала, что ученые верили в существование кварков задолго до того, как увидели их.

— Да, но они видели доказательство их существования в ускорителях элементарных частиц. Датчики внутри ускорителя регистрировали следы, созданные в результате столкновении частиц.

Ее глаза сузились, когда она промаршировала мимо меня в гостиницу.

— Теперь ты сделаешь так, что научные факты повредят мне мозги.

Я улыбнулась и прошла за ней внутрь.

— ОК, ладно, объясняю для дилетантов: Мы знали о существовании кварков, потому что они оставили нам доказательства, в виде следов частиц. Этого осязаемого доказательства их существования было достаточно, чтобы убедить даже самых скептически настроенных ученых, в том, что они реальны.

— Но перед теми воображаемыми ускорителями элементарных частиц, не было никаких доказательств, правда?

— Да, но вычисления показали, что их существование имеет смысл…

Сара остановилась в дверном проеме, обшитого деревянными панелями помещения. Женщина за баром обслуживающая клиента сказала, что сейчас займется нами. Сара кивнула и повернулась ко мне.

— Не в это суть. Они поверили во что-то, еще ни имея доказательств. У них была вера, Порция. Они верили что то, чего они не могли увидеть или потрогать, или взвесить — существует. И это — своего рода вера, которой тебе недостает. Ты так захвачена, отвергая все, что не допускаешь немного магии в свою жизнь.

— Это не настоящая магия, Сара, только иллюзия, — сказала я, и потрясла головой.

— Ох, моя дорогая, как ты ошибаешься. Магия есть всюду вокруг тебя, только ты черезчур слепа, чтобы видеть ее. — Легкое сияние смягчило взгляд ее глаз. — Ты знаешь, я наверно полоумная, но…хмм.

Я подняла брови и сдержалась, чтобы не клюнуть на «полоумную» приманку, которую она соблазнительно подвесила передо мной. Взамен я напомнила себе, что я была ее гостьей в этой трехнедельной поездке по Англии, Шотландии и Уэльсу (представленная, в налоговых целях, как научный сотрудник) и поэтому, я держала часть своих мнений при себе.

И только через полчаса, после того как мы сняли две комнаты имевшиеся в пабе для приезжих, Сара продолжила мысль, высказанную раньше.

— Твоя комната лучше моей, — заявила она после того, как восхитилась видом заросшего травой выгона за моим окном. Овцы и коровы усеивали пейзаж, несколько деревьев защищали от нежного веяния раннего летнего бриза.

— Я предложила тебе ее занять, но тебе больше понравилась другая комната.

— Она более спокойная по фэнгшую, — сказала она, поворачиваясь ко мне. — И говоря об этом, я решила заключить с тобой пари.

— Со мной? Где-то здесь есть казино? Ты же знаешь, как меня затягивают карточные игры.

— Не такое пари. Это будет только между нами. Спорим.

— О? — я оторвалась от кроватной спинки, когда Сара плюхнулась на единственное кресло в комнате.

— О чем?

— Я собираюсь ставить на то, что еще до конца этой поездки, ты увидишь что-то, что не сможешь объяснить.

— Что-то вроде …кварков? — спросила я, вспомнив наш предыдущий разговор.

— Нет, ты веришь в них. Я думаю что-то, во что ты не веришь, типа духов и НЛО и фей. Я ставлю на то, что до конца нашей поездки, ты столкнешься с чем-то, что не сможешь объяснить как аэростат, или усадку дома, или что-то другое, что используют лишенные воображения люди, вроде тебя, столкнувшись с необходимостью объяснить необъяснимое.

Я прямее села на кровати. Нет ничего, что я любила больше, чем интеллектуальный вызов.

— Хорошо, занятная мысль. Но едва ли справедливо тебе, кинуться во что-то вроде этого со мной, не допуская обратного.

— Обратного? — она ненадолго нахмурилась. — Что ты имеешь в виду?

— Ты не сможешь привести меня в дом с приведениями, и когда я замечу устаревший водопровод, ответственный за создание предполагаемого стука полтергейста, отказаться допустить, что это правильное объяснение. Ты должна быть открыта рациональным объяснениям, касающихся источника твоих мистических событий.

Она слегка ощетинилась.

— Я считаю, что я самая открытая личность!

— Да, ты слишком открытая. Ты гораздо более готова поверить в паранормальное, чем в нормальное.

— Ох, — сказала она, пристально глянув на меня. — Чтоб тебя! Подавись своими деньгами!

— Ты подразумеваешь пари? Я вполне готова, не то чтобы у меня было много денег, но то что у меня есть, я была бы счастлива удвоить.

Она поднялась на ноги, а я встала перед ней.

— Тогда, мы договоримся. Мы спорим на то, кто докажет, — я подняла брови — или опровергнет паранормальное присутствие или событие. — Она задумалась на мгновение. — Без тени сомнения.

— Без разумных сомнений, — согласилась я, и мы пожали руки. — Ты знаешь, я скептик даже без пари.

— Да знаю я, ты вполне счастлива пытаясь пролить дождь на мой мистический парад. Но это только добавит капельку пикантности, ты так не считаешь? Небольшое дружеское состязание?

— М-м-м. На много спорим?

— Мы спорим не на деньги, — сказала она, отмахнувшись от таких приземленных мыслей. — Мы спорим тут на свою честь. На честь, и на право сказать «Я же тебе говорила», при других людях.

Я рассмеялась над этим.

— Хорошо звучит для меня. В каждом доме с привидениями, что мы посетим, у каждого медиума, которого ты потащишь меня посмотреть, у каждого придурка утверждающего, что у него есть круги на поле, я покажу правду, скрывающуюся за паранормальным фасадом.

Улыбка вспыхнула в ее глазах, когда она открыла дверь в маленькую прихожую.

— Мы начнем сегодня днем. Этот край, очаг паранормальной деятельности, но наиболее известен кольцами фей как раз за городом. Собирайся, беру тебя на охоту за феями, Порция. Игра пошла!