" ЧЕЛОВЕК СО ШРАМОМ  " - читать интересную книгу автора (АННИНСКИЙ    ВИКТОР)

 Глава 11. РУССКИЙ ДЕТСКИЙ ФОНД  

 За несколько месяцев до описанных событий, в самом начале холодного и ветреного февраля, в одном старом небольшом доме на окраине города раздался телефонный звонок. Хозяин дома, кутавшийся в старое одеяло, заменявшее ему плед, снял телефонную трубку. Незнакомый мужской голос назвал его по имени–отчеству и спросил:  - Не могли бы мы встретится и поговорить об одном важном деле?

 Василий Иванович Макаров слегка удивился просьбе незнакомца, но ответил просто:  - Да ради бога! Времени у меня много, я, знаете ли, на пенсии… — человек на другом конце провода поблагодарил и повесил трубку.

 Макаров пожал плечами — он забыл назвать свой адрес и спросить имя звонившего — и тоже повесил трубку. Подбросив в печь несколько поленьев, старик протянул над плитой свои озябшие пальцы — в комнате было холодно.

 Через четверть часа во дворе залаяла собака и Макаров, накинув на плечи старый полушубок, вышел во двор. Около покосившейся деревянной калитки стояла большая черная машина, а рядом с ней — молодой человек в длинном черном пальто строгого покроя. Кутаясь в полушубок, хозяин открыл калитку и пригласил его в дом.

 - Вадим Григорьевич Свиридов, — представился гость, потом подошел к выбеленной известью печи и протянул свои руки над чугунной плитой. — А знаете, Василий Иванович, я люблю тепло от таких печей. Главное, чтобы дровами топилась. Может, я и не прав, но тепло от водяного отопления или электрических каминов какое–то неживое. Не знаю, как объяснить, но разница все же есть.

 - Согласен, но только хлопотное это дело — топить дровами. А в такую погоду топи, не топи, а все равно холодно. Ветер все выдувает. Да и старуха меня постоянно пилит: все люди как люди, давно газ провели… Одни мы и остались во всем квартале. — Словно спохватившись, хозяин добавил: — А мы сейчас чайку горячего! С вареньем. Очень приятно в такую собачью погоду, — и занялся новыми хлопотами.

 Свиридов спорить не стал, снял пальто и присел к старомодному круглому столу, покрытому белой скатертью с ручной вышивкой.

 - Вот какое у меня к вам, Василий Иванович, дело, — начал Свиридов, поглядывая на хозяина, разливавшего кипяток по чашкам. — Вы ведь всю свою жизнь проработали в школе, с детьми, преподавали русский язык и литературу. Не так ли?

 - Верно! Но откуда вы это знаете?

 - Слухом земля полнится, — уклончиво ответил гость и продолжил: — Так вот, как вы относитесь к благотворительности?

 Хозяин дома удивился неожиданному вопросу — меньше всего Свиридов был похож на просителя — и по инерции повторил:  - Как я отношусь? Хорошо отношусь. Дело нужное, если хотите — богоугодное. Чем смогу, помогу… Но сами понимаете: и я, и моя жена — оба на пенсии. А какие пенсии у учителей, наверно, объяснять не надо.

 - Вы меня не так поняли. Я хотел бы предложить вам возглавить благотворительный фонд, то есть быть его распорядителем. Как глава фонда вы будете распределять среди нуждающихся продукты, одежду, деньги, ну и так далее. В первую очередь детям из бедных семей и сиротам… Как вам такое предложение?

 - Честно говоря, вы застали меня врасплох… Неожиданно это очень. Хотя… я — за. Да только откуда появятся эти самые продукты, деньги, вещи? Не с неба же упадут?

 - Почти угадали. Все это будет сваливаться на вас не с неба, конечно, но почти. Вам нужно будет справедливо распределять эти «дары небесные» среди действительно нуждающихся, — Свиридов сделал паузу и озадачил хозяина новым неожиданным вопросом: — Вам никогда не приходилось бывать в комиссионных магазинах, торгующих конфискатами?

 - Чем торгующими? — переспросил Макаров.

 - Вещами, которые поступают на продажу по приговору суда. Другими словами, это конфискованные у преступников вещи.

 - Это что же, вы предлагаете открыть комиссионку по продаже ворованных вещей? — хмуро спросил Макаров и отодвинул от себя чашку с недопитым чаем.

 - Боже упаси, вы меня неправильно поняли! Речь идет о создании благотворительного фонда, а не о комиссионном магазине. Вот представьте, к вам приходит человек и говорит: «Я вор или даже бандит… Хочу перечислить в ваш фонд деньги, которые вы сможете потратить на сирот». Вы ему откажете в просьбе?

 - Ну, не знаю. Скорее всего — нет. Почему я ему должен отказывать? Бог ему судья, не я. Если он хочет свои, пусть и неправедные, деньги отдать на богоугодное дело, то, думаю, не стоит ему отказывать. Не отказывает же Церковь в своем внимании и участии закоренелым преступникам, погрязшим в грехах и преступлениях? Не отказывает. И по большому счету, Церковь права: всегда есть надежда, что человек отвратится от неправедной жизни и раскается в своих грехах или злодеяниях.

 - Я тоже так думаю. Значит, вы согласны? — спросил Свиридов.

 - Согласен. Но при одном условии: деньги, продукты или вещи будут поступать только для благотворительных целей. Никакой коммерцией я заниматься не буду.

 - Вот и прекрасно! Ничего другого от вас и не требуется. Ваша задача — возглавить фонд и справедливо распределять эти блага… Впрочем, я это уже говорил. Но у меня тоже есть условия.

 - Какие, позвольте полюбопытствовать? — настороженно спросил Макаров и вновь отставил свою чашку.

 - Во–первых, фонд будет называться так: «Русский детский фонд». У вас есть возражения?

 - Нет. Хорошее название. Значит ли это, что Фонд будет помогать детям русской национальности?

 - Именно так! Первоочередная задача Фонда это помощь детям славянских национальностей. Во–вторых, этот фонд юридически не будет ни от кого зависеть или кому–то подчинятся. Это означает, что и вы, как директор–распорядитель, тоже не будете ни от кого зависеть и не будете никому подчиняться. Вы будете руководствоваться только своей совестью, действующими законами и здравым смыслом. В случае каких–либо трений с властями или сторонними организациями, вы можете рассчитывать на нашу помощь и защиту. Ваша единственная задача это помощь детям, причем прямая, адресная и конкретная. По принципу: от двери к двери и без всяких посредников.

 - Не совсем ясно. А справлюсь ли я один с такими хлопотами? Мне ведь не сорок и даже не пятьдесят лет…

 - Почему же один? Вы можете принимать на работу столько людей, сколько сочтете нужным. Я имел в виду посредников, а не сотрудников Фонда.

 Макаров допил вторую чашку чая, немного помолчал, а потом спросил:  - Извините, Вадим Григорьевич, все время вертится на языке… Почему для этой роли вы выбрали именно меня?

 - Если вы еще не догадались, то я объясню. Мы просмотрели немало личных дел людей, которые могли бы подойти на эту должность, но остановились на вашей кандидатуре. Почему? Все очень просто. Вы проработали в школе почти сорок лет и у вас безупречная репутация. И дело даже не в том, что вы Заслуженный учитель — часто такие звания ни о чем не говорят. Важно другое: вы были и остались честным человеком. Поэтому не разбогатели и прожили всю свою жизнь в этом скромном домике с печным отоплением. Мы наводили справки. О вас прекрасно отзываются ваши бывшие коллеги по работе, соседи и знакомые. Поверьте мне, Василий Иванович, лучших рекомендаций просто не бывает. Вы исключительно честный и порядочный человек.

 Старик едва не прослезился от столь высокой оценки собственных достоинств. Чтобы скрыть свое замешательство, он заторопился на кухню в поисках какого–то необычайно вкусного вишневого варенья.

 - Теперь можно перейти к техническим вопросам, — продолжил Свиридов, когда хозяин дома вернулся в комнату. — Вы человек далекий от таких вещей, как организация Фонда, поэтому в помощь вам будет выделен опытный юрист, который поможет оформить все необходимые документы. И еще… Как директор–распорядитель, вы будете нанимать работников и устанавливать им и себе, кстати тоже, зарплату…

 - Это что же, я сам себе буду устанавливать жалование? — искренне удивился Макаров. — А если я положу себе слишком высокую зарплату? Скажем, как у директора школы? — с интересом спросил хозяин дома.

 - Вы можете устанавливать себе любую зарплату, это вопрос исключительно вашей совести. А что касается зарплаты директора школы, то это не бог весть какие деньги.

 - Дела… — задумчиво протянул Макаров и добавил: — Вообще–то все ясно, хотя и очень неожиданно. Пожалуй, единственная проблема это моя хозяйка.

 - Она против благотворительности?

 - Она не против. Тут другое. Она не может меня второй месяц отправить в Горгаз с проектом на отопление дома. Все что–то мешает, то одно, то другое… А этот Фонд много времени заберет, жена меня живьем съест, — виновато добавил Макаров.

 - Проект у вас далеко? — деловито осведомился Свиридов.

 Старик полез в комод, вытащил оттуда тоненькую картонную папку и передал ее своему странному гостю. Тот бегло пролистал ее и сказал:  - Если это единственная проблема, то дня через два ваша хозяйка будет жарить пирожки на новой газовой плите.

 - Шутите, Вадим Григорьевич! Это хлопотное дело. Так быстро нельзя провести газ… У вас, наверное, в Горгазе есть хороший знакомый?

 - У нас везде есть хорошие знакомые. Спорить я с вами не буду, но тем не менее, через пару дней все будет подключено. А эту папочку, с вашего разрешения, я возьму с собой.

 - Ради бога, берите! — с сомнением сказал старик. И немного помолчав, добавил: — Лучше ей пока ничего не говорить: не дай бог что–то не получится, тогда она меня совсем «запилит».

 - Как скажите, Василий Иванович…

 Через два дня дом был газифицирован, а через неделю в городе появилась новая некоммерческая организация под названием «Русский детский фонд».

 На второй день после открытия счета в отделении Государственного банка свежеиспеченный директор–распорядитель самолично пришел узнать, нет ли денежных поступлений на счет Фонда.

 Молоденькая девица, сидящая за стойкой, легкомысленно покачала головой и бесцеремонно заявила:  - Уж больно вы прыткие! Вчера открыли счет, а сегодня деньги ждете. Так не бывает…

 - Вы все же проверьте, — настаивал Макаров.

 Оказалось, что к немалому удивлению самоуверенной работницы деньги уже поступили.

 - Вот, видите, а говорили «не бывает»! — радостно заметил по этому поводу новый клиент банка и отправился подыскивать помещение под офис и склад Фонда.

 Не успел новый директор Фонда приколотить у дверей своей конторы скромную табличку с названием, как тут же начал звонить телефон. Звонившие интересовались, где именно расположен «Русский детский фонд» и в какие часы он принимает посетителей.

 В конце недели стала поступать и корреспонденция. Среди обычных писем, телеграфных и почтовых денежных переводов, посылок и бандеролей иногда попадались письма, доставленные нарочными из нотариальных контор, в которых директора–распорядителя приглашали для оформления имущественных прав на весьма разношерстную собственность щедрых дарителей. Среди крупных дарений уже в течении первых месяцев оказались два автомобиля, недостроенная дача и даже небольшая квартира почти в центре города. Несколько раз подъезжали грузовики и сгружали на склад продукты питания, медикаменты и носильные вещи.

 Заведующая операционным отделом банка, женщина весьма многоопытная, терялась в догадках: на счет «Русского детского фонда» деньги сыпались как из рога изобилия. Всего за несколько месяцев этот фонд стал одной из самых видных и богатых организаций такого рода. Щедрые благодетели едва не в очередь выстраивались, чтобы перечислить свои деньги именно в этот фонд, словно никаких других в городе не было. Правда, вид у этих благодетелей — из тех, что имели свои счета в этом же банке — был почему–то хмурым, а сами они отличались крайней неразговорчивостью.

 Сам же Макаров, когда его спросили, где он размещает рекламу и кто является спонсором Фонда, недоуменно и простодушно ответил:  - Да не давал я никакой рекламы! Наверное, им нравится название Фонда, вот и перечисляют деньги для детей и сирот. А спонсоров у нашего фонда вообще нет — не сподобил Бог.

 Своим ответом он поверг банковских работников в полное недоумение: более удивительного и странного клиента в банке никогда не было.