" ЧЕЛОВЕК СО ШРАМОМ  " - читать интересную книгу автора (АННИНСКИЙ    ВИКТОР)

 Глава 9. ГАМБУРГСКИЙ СЧЕТ: КАЖДЫЙ ПЛАТИТ ЗА СЕБЯ  

 Счет от «Легиона» пришел в тот же день. Яша Давиденко плевался и матерился как сапожник, но ничего другого ему не оставалось. Придется оплатить. Неизвестно, как там считал Свиридов, но Яша пострадал больше, чем Березин. Оба должны меблировать две комнаты в квартире Донцова. Похоже, Свиридов, не мудрствуя лукаво, рассудил так: раз вы хотели оттяпать две комнаты, то вы их и обставите. Березину досталась спальня, а Яше — гостиная.

 Помянув еще раз всех чертей, Яша всё же признал некоторую справедливость такой «контрибуции».

 − Он же меня считает организатором аферы, − уныло бормотал Давиденко, − потому мне и досталась гостиная — самая большая комната в квартире. Вообще–то, еще по–божески: могло быть и хуже. Но влетит мне это в копеечку. Вот, пожалуйста, и списочек с указанием артикулов и цен прилагается. Так же как прилагается и адрес магазина. Это, наверное, чтобы не возникало соблазнов сжульничать и купить где–нибудь подешевле.

 Он внимательно прочитал адрес магазина и снова чертыхнулся:  - Ну, конечно, это же магазин бандитского «Легион», и магазин не из дешевых. Тьфу, зараза! Поимел нас Свиридов по принципу «полезное с приятным»! Поимел…

 Яша Давиденко уже почти свыкся с мыслью, что придется на свои денежки обставить гостиную этого чертова старика — именно так он стал называть Донцова про себя — как случась новая беда. К своей запоздалой досаде он как–то упустил это из виду.

 Еще в школе Лёва отличался странными взбрыками необъяснимого упрямства. Если в такой момент что–то чужое попадало ему в руки — будь то даже простой карандаш или фломастер — то получить это обратно было не просто. По этой причине Яша никогда не занимал ему денег — не хотелось потом ходить за ним целый месяц. Но здесь–то речь шла не о фломастере или сотне баксов, речь шла о квартире! Березин вцепился в квартиру Донцова мертвой хваткой. Моя по закону, и всё тут! Не отдам! И сколько Давиденко его не отговаривал от этого безумства, тот стоял на своем.

  Крыша у него поехала, что ли? — с досадой бурчал Давиденко, сидя в своем офисе. — Опять за старое взялся, идиот! Скажи еще спасибо, что отделался всего лишь спальней. Из той квартиры они его вышвырнут в любом случае, но зачем же их злить и искать на свою задницу новых приключений? Мы еще за старые не расплатились. Вот же упрямый осел!

 − Но с другой стороны, — озабоченно уточнял Давиденко, — получается, что лажанулся я по–крупному. Если у него сорвало башню, и он бросает вызов «Легиону», то как бы я сам выгонял его из той квартиры? Я–то не могу на него сильно давить — иначе сам сгорю, за компанию с этим упрямым ослом. Вот это он отмочил! Выходит, что он меня просто кинул бы внагляк. Уперся бы копытами, и всё! Хрен сдвинешь! Послал бог напарничка… Не понос, так золотуха!

 Ответные действия «Легиона» не заставили себя ждать. Уже на следующий вечер какой–то незнакомый женский голос сказал по телефону, что Лев Березин просит Якова Давиденко, чтобы он срочно приехал в больницу. Никаких дополнительных деталей у этой женщины выведать не удалось. Это была медсестра, которая звонила по просьбе Березина.

 Рабочий день уже закончился. Пришлось плюнуть на собственные планы и вместо того, чтобы ехать домой, отправиться в Городскую больницу.

  Нет, надо было еще вчера начистить ему нюх, — раздраженно шипел Давиденко, въезжая на территорию Горбольницы. — В школе такой способ помогал. Он настолько же упрям, как и труслив. Может быть, у него и расклинило бы в башке. Вот же идиот, нашел перед кем свое ослиное упрямство показывать!

 Перед входом в больничный корпус Давиденко остановили два крепких парня. Но это оказалась не служба охраны — в больнице вообще никакой охраны не было — это опять были бандиты из «Легиона». Они ему передали новый счет. Взамен старого, который еще не был оплачен. И добавили на словах:  - Ты бы, Яша, провел воспитательную беседу со своим подельником. У него, похоже, крыша поехала… Поговори по душам — может, прояснится в его тупой башке. Чтобы не пришлось еще раз счета переделывать…

 Яша бегло пробежал бумагу глазами, сплюнул себе под ноги и яростно прошептал:   Ох и урод! Сам доигрался, так и меня за компанию втянул. Упрямый осел! Мало тебе было спальни, а мне гостиной? Пожалуйста! Теперь придется обставлять новой мебелью всю квартиру. Идиот безмозглый! И не только жилые комнаты, добавились прихожая, кухня, ванная… Даже сортир не забыли внести в счет! Это же вдвое дороже, чем было! Лучше бы я тебя вчера придушил! За дохлых ослов Свиридов счетов присылать бы не стал. Может, еще скостил бы долг…

 Березина он нашел в палате травматологии. Лёва лежал на специальной кровати, одна нога его была подвешена на растяжке, голова была забинтована. Большинство смятых постелей были пусты — видимо, ходячие больные бродили где–то по больнице или смотрели телевизор — и они могли поговорить более–менее свободно.

 Еще по дороге сюда, до встречи с бандитами, Яша Давиденко заготовил небольшую, минут на десять, «приветственную речь», составленную в лучших традициях живого, разговорного языка. Однако сначала незапланированная встреча, а потом и жалкий вид своего одноклассника, изменили его намерения. Он решил пока отложить разборки и послушать, что скажет Березин.

 - Ну что, Лёва, доигрался? — вместо приветствия зло спросил Давиденко и присел на край кровати.

 - Это из–за тебя, Яша, я попал в больницу, — прошепелявил Березин тихим голосом.

 - Ты?! Из–за меня?! — подскочил Давиденко от такой неслыханной наглости. — Это я из–за твоего идиотской выходки влетел по второму кругу! Свинота упрямая!

 - Посмотри, что они со мной сделали, — трагическим свистящим шепотом сказал Березин. — Перелом голени, правой ключицы, три передних зуба потерял и едва уха не лишился. Хорошо, хоть сотрясения мозга нет.

 - Они что, избили тебя прямо на улице? — содрогнулся в душе Давиденко.

 - Плохо ты их знаешь, — криво усмехнулся больной. — Это тебе не просто уголовники — это мафия! Я чувствовал, что наша афера не кончится ничем хорошим. Чувствовал! Долго не соглашался…

 - Да расскажешь ты толком? — разозлился Яша. — Или они тебе и память отшибли?

 - Вчера вечером, когда я выносил мусор, меня окружили бандиты из шуваловского «Легиона». Мол, тебе дали срок до вечера, почему ты еще в чужой квартире? Тебе что, жить надоело? Не знаю, что на меня нашло, но я им сказал, что квартиру не отдам. Она моя по закону. И вообще, если будете угрожать, то напишу заявление в прокуратуру…

 - А они что?

 - Они? «Можешь писать, куда хочешь! Нам это до лампочки! Чтобы через два часа тут и духу твоего не было. Пока тебе кости не пересчитали!» Ничего не боятся, как будто бы законы для них не писаны…

 - Ты бы это, законы оставил в покое! — перебил его Давиденко. — Что дальше было?

 Больной помолчал немного и продолжил:  - Тогда я решил не выходить из квартиры. Дверь они ломать не станут, побоятся соседей. Ну не могу я своими руками отдать ее бандитам! Понимаешь? Не могу! Квартира стоит больших денег и по закону она моя. Мы столько трудов вложили, столько пота пролили, пока ее получили. Я позвонил шефу домой, чтобы взять отгулы и отсидеться в квартире…

 - Как это позвонил? — удивился Давиденко. — Если из квартиры не выходил?

 - Сразу после переезда я переключил свою пару на старую линию Донцова: два дома подключены через один и тот же распределительный шкаф…

 «Этого только не хватало! — с беспокойством подумал Давиденко. — Если всплывет давняя афера с телефоном Донцова, то проблем прибавится. Свиридов еще добавит пунктик в свой свинский счет. Вот же осел! И ничего не сказал, звонил мне только с работы». — Вслух же спросил:  - Что было дальше?

 - А мой шеф, чтоб у него снова грыжа вылезла, отгулы не дал. Работы, говорит, много, никаких отгулов. Приспичило ему…

 - Ты долго еще будешь кота за хвост тянуть? — снова разозлился Давиденко.

 - Утром я поехал на своей «Хонде» на работу. На первом же крутом повороте отказывают тормоза, и машина врезается в столб. «Хонда» — вдребезги, ну, а меня — сюда… — наконец, закончил свою историю Березин.

 - Бандиты больше не появлялись?

 - Как бы не так! Сегодня днем один из них зашел прямо сюда и спросил: «Ну что, поумнел уже? Или повторить курс лечения?»

 - Ну, а ты?

 - А что я? Я ему сказал, что все это им с рук не сойдет, и я уже написал заявление в милицию и прокуратуру.

 - Ну, и?..

 - Что ты всё «нукаешь»? — прошипел Лёва. — Я тебе не лошадь! Заладил одно и то же: «Ну, ну!»

 «Конечно, не лошадь, ты осёл безмозглый!» — внутренне согласился приятель, но вслух спросил:  - Ты что–то говорил насчет заявления… Ты его действительно написал?

 - Я уже два заявления написал. Одно — в прокуратуру, а другое — в милицию, — прошепелявил Березин. — Должны же эти негодяи понести наказание…

 - Да–а, — задумчиво протянул Давиденко, — похоже, ты все–таки получил сотрясение мозга при аварии. Иначе не заварил бы эту кашу. А свои дурацкие заявления лучше бы отнес в больничный сортир — там от них толку было бы больше!

 - Этого я им никогда не прощу! С тобой бы так обошлись… Я бы посмотрел, что ты делал на моем месте!

 - Я уже был на твоем месте, Лёва, и как видишь, все кости пока целы, — не без злорадства ответил Давиденко и пересказал своими словами все, что ему было известно от Бориса Павловича о группировке Шувалова.

 - Выходит, я вел себя как последний дурак? — спросил упавшим голосом больной.

 - Определенно, у тебя проблемы с головой. Если ты и дальше будешь вести себя как упрямый осел, то тебя отсюда выпишут досрочно.

 - Почему досрочно? — не понял мрачного намека Березин  - Чтобы открутить тебе голову, им не надо ждать, когда у тебя срастутся кости.

 - Ты считаешь, что они могут пойти даже на такое? — еле слышно прошептал больной и заметно побледнел. На его лбу выступила испарина.

 Приятель налил ему сока из бутылки, стоящей на тумбочке, и подождал, пока тот допьет до конца. Потом продолжил:  - Я не знаю, до какой степени они решат разобраться с тобой. Но в одном я уверен: они не отстанут, пока не вышвырнут тебя из квартиры Донцова. И пока не оплатишь свою часть меблировки. Тебе мало было одной спальни? Пожалуйста! — Давиденко зло сплюнул на пол. — Вот новый счет! Если ты хочешь сдохнуть в той квартире — это твое личное дело. Но я–то почему должен доплачивать за твое идиотское желание? Из–за твоего ослиного упрямства я по второму разу попал на крупные бабки. Ты чего добиваешься? Чтобы они еще счетчик включили? Они включат — им это как два пальца обслюнить. Я с этими головорезами уже сталкивался, — нервно сказал Яша и коротко описал свои злоключения.

 Рассказ произвел на больного мрачное впечатление. Новый счет от «Легиона» веселья тоже не добавлял.

 - Что же мне делать? — простонал Березин, в его голосе чувствовалась сильная тревога.

 - У тебя совсем крыша съехала? — вскипел Давиденко. — Ты в самом деле не въезжаешь или придуриваешься? Хочешь сдохнуть — сдыхай! Но не надейся, что тебя как фараона похоронят в той квартире. Борис Павлович дал мне хороший совет — и я ему последую. Лучше потерять деньги, чем здоровье. Хотя было бы справедливо, чтобы ты вернул часть денег, которые я, считай, уже потерял из–за твоего идиотского желания сохранить квартиру Донцова.

 Судя по виду Березина, тот не считает такие претензии справедливыми.

 - Я знал, знал, что всё плохо кончится, — снова застонал Лёва.

 Давиденко с неподдельным изумлением взирал на своего приятеля и подельника:  - Я понял, от чего ты помрешь. Бандитам даже не надо ничего придумывать… — Березин перестал стонать и уставился на Яшу. — Жаба тебя окончательно задавит, от жадности ты и сдохнешь. Да пойми ж ты, идиот безмозглый, что этот чертов старикан оказался дедом невесты Свиридова! Дошло до тебя или нет?! А он один из самых опасных главарей «Легиона». Понятно? Свиридов сначала выдерет тебе гланды через задницу, а потом размажет по асфальту. Чтоб не мучился! — Давиденко вскочил с кровати и зло сплюнул.

 - Куда ты?

 - Заказать тебе веночек. С надписью: «Самому тупому жмоту от одноклассника». Если заказывать заранее, то дают скидку. Тебе понравится! — выкрикнул в бешенстве Яша с порога и так хлопнул дверью, что со стены свалилась застекленная рамка с перечнем больничного инвентаря.

 Новый счет от «Легиона» заметно спутал планы Яши Давиденко. Чтобы оплатить его, у него не хватало наличных денег. А завтра была уже суббота — последний срок для погашения долга. Свиридов добавил ему всего один день. Но испытывать судьбу Яша не хотел: «Хватит с меня и тех счетов, что уже есть! Надо завтра же всё оплатить, плюнуть на всё и забыть об этом кошмаре навсегда!»

 Часа два Давиденко–младший как угорелый мотался на своей «Мазде» по знакомым и родственникам, но недостающие деньги всё же успел собрать почти в нужном количестве. Дальше он начал натыкаться на вежливый, но твердый отказ: слухи о постигшем его несчастье обогнали его. Продолжать гонки уже не имело смысла: слухи такого рода распространяются с непостижимой скоростью. У Бориса Павловича занять денег Яша не пытался с самого начала. Он знал, что тот не займет ни рубля. В глазах Бориса Павловича, акции фирмы «Яков Давиденко и компания» и раньше котировались невысоко, теперь же они, можно сказать, ничего не стоили.

 Еще мотаясь по городу, Давиденко заметил за собой «хвост» — «Девятку» цвета мокрый асфальт, которая повторяла за ним весь его замысловатый маршрут. Сейчас за его спиной по–прежнему маячила та же самая «Девятка». То, что за ним установят наблюдение, он ожидал, гораздо больше его занимало другое: почему они не меняют машину и держатся так близко? Немного поразмыслив, он понял, что это не слежка, а скорее, сопровождение, своего рода «почетный эскорт». Если бы он был более наблюдательным, то мог бы заметить на приличном расстоянии за собой еще один «хвост» — неприметный зеленый «Москвич». Но он был озабочен совсем другими проблемами.

 К десяти часам вечера Давиденко добрался до своего дома с вполне естественным желанием — поесть и завалиться спать. Но его планам было суждено осуществиться только наполовину. Не успел он доесть вторую куриную ногу, как появилась жена, бывшая у своей подруги в соседнем подъезде. Вывалив на него целый ворох разнообразнейших новостей, она подала ему конверт без каких–либо надписей.

 От нехороших предчувствий сердце у Яши сжалось. Перестав жевать, он тупо уставился на конверт.

 - От Бориса Павловича передали, — пояснила жена, заметив его странную реакцию.

 - Чтоб тебя!.. — зло пробормотал глава семейства, зашвырнул наполовину обглоданную куриную ногу в сковороду и заперся в ванной.

 Все эти конспиративные штучки сильно ему не нравились. В конверте оказалась записка:  

 Жду тебя на своей даче, сегодня в 11 часов вечера. Машину оставь подальше от дома и жди у задней калитки. Записку сожги.

 - Да чтоб вам всем сквозь землю провалиться, с вашими мутными тайнами и секретами! — сквозь зубы матерился Давиденко, сидя на краю ванны с замоченным бельем. Он разорвал записку на мелкие клочки, бросил в унитаз и спустил воду. — И этот — туда же! — с сильным раздражением бормотал Яша, мрачно наблюдая, как мелкие обрывки бумаги исчезают в небольшом водовороте чешского унитаза. — Не мог по–людски написать, без дурацких загадок и идиотских намеков!

 «Мало мне было разборок с бандитами, так теперь и вовсе какие–то шпионские страсти начинаются… Явки, записочки, конспирация… Паролей только не хватает для полного счастья», — озабоченно думал Яша Давиденко, запирая дверь своей квартиры.

 Проходя мимо двери соседа, он со злостью плюнул на коврик Донцова и неожиданно подумал: «Нет, пока не поздно, надо убираться из этого подъезда, дома и квартала! Этот старикан, определенно, приносит неприятности…»

 «Ну, Лёва, черт бы тебя побрал! Подозреваю, что тут без твоего участия снова не обошлось. Что ты еще успел отмочить? — перескочили его мысли на «накатанную колею». — На костылях приковылял в квартиру Донцова? Или приковал себя цепью к его двери? У тебя ума хватит! А я–то было обрадовался, что почти выпутался из этой паршивой истории. Похоже, еще нет… Опять что–то стряслось! И уж как водится — свинство крупное. Мелкими ты у нас не занимаешься… Я всё же набью тебе морду, когда с тебя снимут гипс. Точно набью! Свинота упрямая! Не посмотрю, что еще со школы тебя знаю… За такие пакостные штучки, Лёва, тебе даже не один раз морду нужно будет бить, а два! Это — самое малое…»

 С такими беспокойными мыслями Яша Давиденко распахнул тяжелую дверь подъезда и шагнул в густую южную ночь, напоенную ароматом цветущих акаций. Но он этого не замечал, ночь, казалась ему, таила в себе опасности и неприятные сюрпризы.