"Том 1. 1955–1959" - читать интересную книгу автора (Стругацкий Аркадий Натанович, Стругацкий...)

Часть третья НА БЕРЕГАХ УРАНОВОЙ ГОЛКОНДЫ

На болоте

Болото на Венере… Это представлялось межпланетникам абсурдным. Более абсурдным, чем пальмовые рощи на Луне или стада коров на голых пиках астероидов. Белесый туман вместо огненного неба и жидкий ил вместо сухого, как пламя, песка. Это ломало давно и прочно установившееся мнение и являлось само по себе открытием первостепенной важности. Но вместе с тем это невероятно усложняло положение, ибо было неожиданностью. А ведь ничто так не портит серьезное дело, как неожиданность. Даже отважный водитель гобийских вездеходов, мало осведомленный о теориях, господствовавших в науке о Венере, и потому не имевший об этой планете решительно никакого мнения, чувствовал себя изрядно обескураженным: то немногое, что он увидел через раскрытый люк, совершенно не соответствовало роли проводника—специалиста по пустыням, к которой он готовился.

Что же касается остальных членов экипажа, то, поскольку их взгляд на вещи был, естественно, шире, неожиданность вызвала у них гораздо более серьезные опасения. Не то чтобы пилоты и геологи не были подготовлены к разного рода осложнениям и неудачам. Вовсе нет. Каждый знал, например, что при скоростях «Хиуса» место посадки могло оказаться на расстоянии многих тысяч километров от Голконды; «Хиус» мог сесть в горах, перевернуться, наконец, разбиться о скалы. Но все это были предусмотренные осложнения и неудачи и потому не страшные, даже если они грозили гибелью. «В большом деле всегда риск,#8213; любил говорить Краюхин,#8213; и тем, кто очень боится гибели, с нами не по дороге». Но болото на Венере!

При всей своей выдержке и огромном опыте межпланетники лишь с большим трудом скрывали друг от друга охватившее их беспокойство. Профессия приучила их быть сдержанными в подобных случаях. А между тем каждый из них понимал, что судьба экспедиции и их жизнь зависят теперь от целого ряда неизвестных пока обстоятельств. В сознании каждого стремительно, один за другим, возникали новые и новые вопросы. Далеко ли тянется болото? Что оно собой представляет? Пройдет ли по нему «Мальчик»? Не грозит ли «Хиусу» опасность погрузиться еще глубже или перевернуться и затонуть? Можно ли рискнуть вновь поднять планетолет и попытаться посадить его где—нибудь в другом месте?

Незадолго перед стартом Дауге сказал Краюхину: «Только бы благополучно сесть, а там мы пройдем хоть через ад». Все они знали, что, возможно, придется «пройти через ад», но кто мог предположить, что этот ад будет вот таким #8213; мутным, булькающим, непонятным?..

Как уже было сказано, Быкова, по его неосведомленности, волновали соображения соЕсем другого порядка. За судьбу экспедиции он не беспокоился, ибо верил в чудесные возможности «Хиуса» и, главное, в своих товарищей, особенно в Ермакова, в голосе которого не чувствовалось и тени растерянности. Для Быкова неожиданность была только приключением. И он был весьма польщен, когда Ермаков встал на его сторону в маленьком споре с Юрковским у открытого люка.

С трудом вытаскивая ноги из вязкой жижи, Быков сделал несколько шагов за Ермаковым. Тот остановился, прислушиваясь. Плотная желтоватая полутьма окружала их. Они видели только небольшой участок жирно мерцающей трясины, но слышно было многое. Невидимое болото издавало странные звуки. Оно хрипло вздыхало, кашляло, отхаркивалось. Глухие стоны доносились издалека, басистый рев и протяжное высокое гудение. Вероятно, звуки эти производила сама трясина, но Быков подумал вдруг о фантастических тварях, которые могли скрываться в тумане, и торопливо ощупал за поясом гранаты. «Рассказать об этом друзьям по гобийской экспедиции,#8213; подумал он,#8213; так не поверят!» Неприятное чувство одиночества охватило его. Он оглянулся назад, на темную громаду «Хиуса», взял автомат наперевес и двинулся вперед, обгоняя Ермакова.

Тик… тик—тик… тик…#8213; робко, едва слышно застучал счет чик дозиметра. «Немного, не больше тысячной рентгена»,#8213; успокоил он себя и тут же забыл об этом, ощутив под ногами что—то твердое. Он нагнулся, шаря впереди себя свободной рукой. Сквозь дымку испарений над ржавой маслянистой поверхностью выступили какие—то угловатые, облепленные илом глыбы.

— Как у вас дела, Алексей Петрович? #8213; раздался голос Ермакова.

— Пока ничего… особенного,#8213; отозвался Быков,#8213; все в по рядке. Очень топко. Под ногами не то камни, не то обломки…

Скользя и спотыкаясь, он полез через непонятные глыбы. Под ногами хлюпало, чмокало, чавкало…

— Сильно засасывает? #8213; спросил Ермаков.

— Нет,#8213; ответил Алексей Петрович и провалился по пояс.

«Не утонуть бы ненароком…» #8213; мелькнула тревожная мысль.

Но в эту минуту ствол автомата царапнул по твердому. Быков вгляделся с удивлением. Путь преграждала шершавая серая площадка с отсвечивающей на изломе глянцевитой кромкой.

— Анатолий Борисович! #8213; позвал он. #8213; Да?

— Дальше болото асфальтировано.

— Не понял. Иду к вам.

— Я говорю, дальше болото покрыто асфальтом.

— Ты бредишь, Алексей? #8213; донесся встревоженный голос Дауге. Он вместе с другими членами экипажа стоял у открытого люка и ловил каждое слово разведчиков.

— Правда, настоящий асфальт! Или вроде такыра в наших пустынях.

Быков закинул автомат за спину и уперся руками. Трясина с протяжным сосущим звуком выпустила его. Он стал на колени, отполз на четвереньках от края и встал.

…Тик… тик—тик… тик…

— Настоящий прочный асфальт, Анатолий Борисович. Стою!

— Может быть, это берег? #8213; с тайной надеждой в голосе спросил, подходя, Ермаков.

#8213; Не знаю… нет, не берег. Это как корка над болотом.

Ермаков нагнулся.

#8213; Толщина примерно сантиметров тридцать #8213; тридцать пять,#8213; сказал он.

— Я знаю, что это такое,#8213; вмешался вдруг Крутиков.#8213; Ведь «Хиус» спускался на фотореакторе…

— О черт! #8213; Было слышно, как Юрковский звонко шлепнул себя по шлему.#8213; Ведь это же…

— Спекшийся ил, несомненно,#8213; подтвердил Ермаков.#8213; Фотореактор выжег из него воду, образовалась корка. А «Хиус» при посадке проломил ее.

— Похоже на это,#8213; согласился Быков. Он шел вдоль кром ки, с любопытством приглядываясь.#8213; Широкая, как Красная площадь, ровная, танцевать можно. Но вся в трещинах.

— «Мальчик» пройдет? #8213; осведомился Ермаков. Быков ответил небрежно:

— «Мальчик» везде пройдет. …Тик—тик… тик… тик—тик…

— Ну что же, товарищи… Я возвращаюсь. Думаю, экипажу можно высаживаться. Юрковский и Спицын, отправляйтесь к Быкову.

— Есть!

— «Вперед, покорители неба»! #8213; насмешливо пропел Юрковский, вылезая из люка.#8213; Эй, Богдан, поберегись!

— А я? #8213; обиженно осведомился Дауге.

— Мы с вами займемся анализом образцов грунта и атмосферы и кое—что посмотрим.

— Хорошо, Анатолий Борисович.

— Михаил Антонович,#8213; распорядился Ермаков, появившись в кессонном отсеке,#8213; ступайте в рубку и попытайтесь прощупать окрестности локатором… Товарищ Быков, сейчас к вам подойдут Юрковский со Спицыным. Вы старший. Попробуйте дойти до внешнего края площадки. Дальше не ходить.

— Слушаюсь.

«Правильно,#8213; подумал Быков.#8213; Глупо ползать вслепую по шею в этой трясине, когда у нас есть транспортер с инфракрасными проекторами. Правда, транспортер еще надо снять…»

Где—то неподалеку чертыхался вполголоса Юрковский. Приглушенный голос Богдана произнес:

#8213; Правее, правее, Володя…

Через несколько минут послышались медленные чавкающие звуки, и из тумана выплыли две серые фигуры.

— Где ты тут, Алешка? Черт, ни зги не видно… Как, еще не сожрали тебя местные чудища?

— Бог миловал,#8213; буркнул Быков, помогая обоим выбраться на «такыр».

Юрковский притопнул, пробуя прочность корки. Богдан, обтирая ладонью забрызганную илом лицевую часть шлема, сказал:

— Зря это, скажу я вам…

— Что?

— Зря ее назвали Венерой.

— Кого? А—а…#8213; Быков пожал плечами.#8213; Дело, знаешь, не в названии.

Юрковский расхохотался.

Они неторопливо пошли, перепрыгивая через широкие трещины, в которых дымилась жидкая масса ила.

#8213; Богдан! #8213; понизив голос, проговорил Быков.#8213; Ведь болото излучает… Слышишь?

…Тик… тик—тик—тик—тик…

— Слышу. Это чепуха. У нас очень чувствительные счетчики, Алеша.

— Все, что попадает под фотореактор, должно излучать,#8213; наставительно изрек Юрковский.#8213; Ясно даже и…

— Погодите—ка…#8213; Богдан поднял руку.

Они остановились. Невнятные голоса Ермакова и Дауге стали едва слышны в шорохах и потрескивании наушников.

— Насколько мы отошли от «Хиуса», как вы думаете? #8213; спросил Спицын.

— Метров на семьдесят—восемьдесят,#8213; быстро ответил Быков.

— Так. Значит, наших радиотелефонов хватает только на это расстояние.

— Маловато,#8213; заметил Юрковский.#8213; Ионизация, вероятно?

— Да…

…Тик… тик—тик… тик… тик…

Они пошли дальше. Рев, бульканье, завывание становились все слышнее. Где—то впереди справа раздался громкий храп.

— Чу! Слышу пушек гром…#8213; пробормотал Юрковский.

— Вот она!

Внешняя кромка огромной лепешки, выжженной на поверхности трясины пламенем фотореактора, была закруглена и полого уходила в жижу. И сразу за ней из тумана выступили бледно— серые причудливые силуэты странных растений. До них было рукой подать #8213; не больше десяти шагов, но белесые волны испарений непрерывно меняли и искажали их облик, открывая одни и окутывая непроницаемой мглой другие детали, и разглядеть их как следует не было никакой возможности.

— Венерианский лес,#8213; прошептал Юрковский с таким стран ным выражением, что Быков недоверчиво покосился на него.

— Да… венерианский. По—моему, пакость,#8213; кашлянув, сказал Богдан.

— Молчи, Богдан! Ты говоришь ерунду… Ведь это жизнь! Новые формы жизни! И мы #8213; мы! #8213; открыли их…

— Вот, кажется, еще одна новая форма жизни,#8213; пробормо тал Быков, с беспокойством вглядываясь в большое темное пятно, внезапно появившееся у края корки недалеко от них.

#8213; Где? #8213; живо повернулся Юрковский.

Пятно пропало.

— Мне показалось…#8213; начал Быков, но низкий, глухой рев прервал его.#8213; Вот, слышите?

— Это где—то здесь, рядом…#8213; Спицын ткнул рукой вправо.

#8213; Да—да, неподалеку. Значит, я действительно видел…

Быков потихоньку потянул из—за пояса гранату, тревожно

поглядывая по сторонам.

— Большое? #8213; спросил Спицын.

— Большое…

Снова раздался рев, теперь уже совсем близко. Ни одно зем ное животное не могло издавать такие звуки #8213; механические, похожие на вой паровой сирены, и вместе с тем полные угрозы.

Быков вздрогнул.

— Ревет…#8213; тихонько сказал он.

— Да… Пойдем посмотрим? #8213; хриплым голосом предложил Юрковский.#8213; Эх, то ли дело на Марсе! До чего щедрая и приличная планета! Санаторий!

…Тик… тик—тик… тик—тик…

#8213; Нет, идти не следует,#8213; сказал Спицын.#8213; Лихачество…

Быков промолчал.

#8213; Боитесь? Тогда я один…#8213; Юрковский решительно шагнул вперед.

Все произошло очень быстро. Быков повернулся к Спицыну, и в этот момент что—то тяжко рухнуло на площадку, словно сбросили на асфальт тюк мокрого белья. Округлая темная масса величиной с упитанную корову надвинулась на людей из тумана. Юрковский отшатнулся и со сдавленным криком сорвался в болото. Спицын попятился. Секунду Быкову казалось, что вокруг воцарилась мертвая тишина. Затем робкое «тик—тик» дозиметра вошло в сознание, и он опомнился.

#8213; Ложись! #8213; заорал он.

Спицын, упав ничком, увидел, как Быков прыгнул назад и взмахнул правой рукой #8213; раз и еще раз. Два тупых гулких удара оглушили его. Туман коротко озарился двумя оранжевыми вспышками, и дважды возникло и мгновенно исчезло в сумраке блестящее влажное тело #8213; громадный кожаный мешок, изрытый глубокими складками. С визгом пронеслись осколки, дробно простучали по «асфальту». Затем все стихло.

— Finita la comedia,#8213; машинально пробормотал Спицын, с трудом поднимаясь на ноги.

— Где Юрковский? #8213; задыхаясь, крикнул Быков.

— Здесь… Дайте руку…

Они втащили на «асфальт» Юрковского, вымазанного с головы до ног. «Пижон», не говоря ни слова, кинулся к тому месту, где три минуты назад находилось чудовище.

#8213; Ничего,#8213; разочарованно сказал он.

Действительно, чудовище исчезло.

#8213; Но ведь оно было? #8213; Юрковский ходил вдоль края площадки, останавливался, нагибался, упираясь руками в колени, всматривался в неясные очертания спутанных стеблей и стволов за пеленой испарений.

— Было…

— Он… оно ушло.

— Словно растворилось,#8213; задумчиво сказал Спицын.

— Может быть, вы не попали? #8213; наивно спросил Юрковский, останавливаясь перед Быковым, который озабоченно осматривал автомат.

Быков презрительно фыркнул.

— Ну ладно, ушел он, и слава аллаху,#8213; сказал Спицын.#8213; Интересно, что ему от нас было нужно? Хотел пообедать?

— Ер—рунда! #8213; с чувством произнес Юрковский.#8213; Удиви тельная ерунда. И откуда только идет это дурацкое представление о чудищах—людоедах с других планет! Досужим писакам вольно выдумывать, будто стоит нам появиться на другой планете, как у всех местных животных аппетит разыгрывается… Но ведь ты… ты же старый межпланетник, Богдан!..

Обратно шли молча. Голосов Ермакова и Дауге не было слыш но: вероятно, они уже вернулись во внутренние помещения «Хиуса». Перед тем как вновь ступить в дымящийся ил, Юрковский сказал задумчиво:

#8213; Как бы то ни было, а живность на Венере есть. Оч—чень интересно! Только… вы уверены, Алексей Петрович, что не промахнулись?

Это было уж слишком. Быков яростно засопел и поспешил вперед.

…Тик… тик—тик—тик… тик—тик…

Быков задержался за чисткой оружия и, войдя в кают—компа нию, застал спор в самом разгаре. Юрковский и Дауге, разделенные столом, кричали друг на друга, азартно выпятив подбородки. Богдан Спицын, по обыкновению, улыбался и покачивался на стуле, придерживаясь за спинку кресла, в котором сидел Михаил Антонович, и если Богдан время от времени вставлял иронические реплики, то толстенький штурман молчал, сосредоточенно опустошая баночку с фаршированным перцем.

— Тогда почему? #8213; упорно, по—видимому не в первый раз, спрашивал Дауге.

— Что #8213; почему?

— Почему оно кинулось на вас?

— А кто тебе сказал, что оно кинулось на нас?

— Ты сказал…

— Ничего подобного. Оно просто наткнулось на нас. Серость! Серость в яблоках! Наткнулось на нас совершенно случайно! Мало того: я уверен, что, пока бравый Алексей Петрович не влепил в него свои бомбы, оно и не подозревало о нашем существовании!

— А потом стало подозревать,#8213; заметил Богдан,#8213; но было уже поздно…

— … даже у нас, на Земле, каждое животное имеет свой опре деленный рацион и нарушает его лишь в крайних случаях и без особой охоты. А здесь! Другой мир, совершенно другие условия существования… Другие законы!

— Как так #8213; другие законы?

— Конечно. Здешним аборигенам для поддержания жизни нужны совсем другие вещества. Какой им прок в костлявом водителе…

— Гм,#8213; сказал Быков.

— … или в чумазом пилоте? Двуногая мерзость, издающая отвратительный запах, покрытая какой—то кожурой, сухой и твердой! Да вы встаньте на его место… Михаил!

— М—м? #8213; Михаил Антонович встрепенулся и спрятал банку под стол.

— Стал бы ты есть скользкую жабу ростом с быка?

— Не знаю… Наверное…

— Наверное #8213; да или наверное #8213; нет?

— Наверное #8213; да,#8213; сказал Богдан, отбирая у штурмана кон сервы.#8213; Михаил! Не нарушай экспедиционного режима, установленного группой знающих людей.

Михаил Антонович жалобно посмотрел на него, но сопротивления не оказал.

#8213; Да—а?! #8213; взвился Юрковский.#8213; Да ты бы аппетит на всю жизнь потерял, глянув только на эту тварь!

— Вряд ли,#8213; печально сказал Михаил Антонович, провожая глазами банку, которую Богдан ставил в буфет.

— Так или иначе,#8213; проговорил Дауге,#8213; но ты, вероятно, не прав, Володька. Другие условия, другие законы… Белок, брат, всегда есть белок.

— И всегда белок ест белок? #8213; продолжил Богдан, возвра щаясь к своему месту.#8213; А если это был не белок?

— А что же, по—твоему? Каменный уголь?

— Ну, не знаю. Только мне не понравилось, как он исчез… Слишком уж внезапно. А спорите вы впустую. Данных ни у того ни у другого нет, а потому оба постоянно ссылаетесь на фундаментальнейшую теорему «Ей—богу, так!» Иоганыч #8213; человек уравновешенный, он мои слова оценит, а тебе, Володенька, я расскажу сейчас историю о глупом щенке Шлепе и о белой ящерице с Каллисто…

#8213; Какой? Скалистой? #8213; не расслышал Быков.

Юрковский фыркнул.

— С Каллисто. Каллисто #8213; это спутник Юпитера, единственное небесное тело, на котором до сих пор удалось обнаружить жи вотную жизнь. Воронов привез оттуда белую слепую ящерицу…

— Знаю,#8213; мрачно сказал Юрковский.#8213; И Левкин проклятый Шлеп ее слопал.

— И как слопал! Моментально! #8213; с удовольствием добавил Дауге.

— Правда, бедняга потом чуть не околел от поноса…

— Вот видишь…#8213; неуверенно сказал Юрковский.

Крутиков и Быков расхохотались.

— Так печально закончилась встреча существ разных ми ров,#8213; серьезно заключил Спицын,#8213; собаки с планеты Земля и ящерицы со спутника Юпитера.

— Да ведь и ежу ясно…#8213; Юрковский подумал и махнул рукой.#8213; Пещерные люди!

Вошел Ермаков #8213; как всегда, спокойный, только немного более бледный, чем обычно. Он присел к столу, раскрыл блокнот в кожаном переплете и склонил над ним забинтованную голову. Все замолчали, глядя на него. Быков уселся поудобнее и приготовился слушать.

#8213; Прошу внимания, товарищи,#8213; сказал Ермаков.#8213; Надо обсудить план дальнейших действий.

Стало тихо, слышно было, как пощелкивает холодильник.

#8213; Я не имею еще информации от группы Быкова…#8213; Ермаков захлопнул блокнот и откинулся на спинку кресла.#8213; Алексей Петрович, доложите результаты разведки.

Быков поднялся.

#8213; Болото,#8213; начал он,#8213; очень топкое болото. В десяти шагах от «Хиуса»…

Он рассказывал медленно, стараясь не пропустить ни одной подробности, и с огорчением думал, что за такой доклад начальник геологического управления назвал бы его размазней. Но Ермаков слушал внимательно, одобрительно кивал, делал какие—то пометки в блокноте. Быкова несколько удивило то, что командир, слушая о появлении неизвестного животного, не проявил никакого любопытства и только улыбнулся, когда Юрковский нетерпеливо заерзал, протестуя, видимо, против слишком натуралистического описания его, Юрковского, поведения во время схватки с венерианской гадиной.

— Вот и все,#8213; вздохнул Быков.

— Значит, вверх ногами…#8213; повторил Ермаков.#8213; Спасибо, товарищ Быков. Садитесь.

Дауге подмигнул ему и кивнул в сторону насупившегося «пижона». Быков сделал каменное лицо и отвернулся.

— Ну что ж…#8213; Ермаков поднялся, потрогал повязку, поморщился.#8213; Резюмируем все, что нам известно. «Хиус» совершенно неожиданно для всех нас сел в болото. По моим расчетам, мы находимся не более чем в ста километрах к югу от Голконды. Не более чем в ста… Расстояние, как видите, не велико. При других обстоятельствах нам хватило бы суток, чтобы покрыть это расстояние. Но…

— Вот именно,#8213; прошептал Спицын.

— …мы сидим на болоте. Мало того, по данным радиолокации #8213; не очень надежным, правда,#8213; болото окружено горным хребтом, заключено в кольцо скал, и в этом кольце не удалось нащупать никаких признаков просвета.

— Вулкан? #8213; спросил Дауге.

#8213; Возможно, мы находимся в кратере исполинского грязевого вулкана. И престранный это вулкан, должно быть, потому что анализ илистой воды показывает…#8213; Ермаков раскрыл блокнот: #8213; Вот, извольте. Смесь примерно в равной пропорции тяжелой и сверхтяжелой воды.

Юрковский подскочил на месте:

— Тритиевая вода?

— Т₂0,#8213; кивнул Ермаков.

— Но…

— Да. Период полураспада трития всего около двенадцати лет. Значит…

— Значит,#8213; подхватил Дауге,#8213; либо наш вулкан образовался очень недавно, либо существует какой—то естественный источник, пополняющий убыль трития…

Каким должен быть естественный источник сверхтяжелого водорода #8213; изотопа, который на Земле производится в специально оборудованных реакторах,#8213; Быков не мог себе представить. Но он молчал и продолжал слушать.

— И это еще не все,#8213; сказал Ермаков.#8213; Кратер #8213; если это кратер #8213; представляет собой бездонную пропасть. Во всяком случае наши эхолоты оказались бессильны.

— Каков диаметр кратера? #8213; быстро спросил Юрковский.

— Кратер, очевидно, почти круглый, диаметр его около пя тидесяти километров. «Хиус» находится ближе к его северо—восточному краю: с этой стороны от нас до хребта всего восемь километров. Таково положение, товарищи.

Юрковский встал, пригладил волосы:

— Короче говоря, под нами сотни метров трясины. От цели нас отделяют сто километров, из которых десять километров болота, и скалистая гряда. Правильно?

— Таково положение,#8213; кивнул Ермаков.

— Болото наполовину состоит из тритиевой воды. Позволю себе напомнить, что тритий распадается с испусканием нейтронов, а нейтронное облучение #8213; длительное нейтронное облуче ние я имею в виду #8213; это вовсе не мед, даже при наличии спецкостюмов.

— Совершенно верно.

— Но… Быков заверяет нас, что «Мальчик» пройдет через болото. А через скалы?

— «Мальчик» пройдет везде,#8213; упрямо повторил Быков.#8213; В крайнем случае скалы буду рвать.

— Гм… И все же я предпочитаю, чтобы мы, отправляясь на «Мальчике», оставили «Хиус» в более безопасном положении. Учтите…

Юрковский сел.

— Не думаю, чтобы пришлось рвать скалы,#8213; начал Дауге,#8213; хребет не может быть сплошным. Просто нам придется поискать проход, и мы его найдем.

— И еще прошу иметь в виду,#8213; сказал Спицын,#8213; что «Хиус» не приспособлен к горизонтальному полету. Очень легко ошибить ся и промахнуться на несколько тысяч километров. Мы все знаем, чем могут оказаться атмосферные потоки на этой милой планете. И в конце концов, лучше сидеть в болоте, чем лежать на скалах…

Юрковский пожал плечами.

— Насколько я понимаю,#8213; заговорил молчавший до сих пор Крутиков,#8213; речь идет о том, в чем больше риска: в том ли, чтобы оставить все как есть, или в попытке убраться с болота. Так ведь?

— Ваше мнение? #8213; спросил Ермаков.

— Если Алеша… то есть Алексей Петрович ручается за «Маль чика» и если геологи ручаются за «Хиус», следует оставить все как есть.

— Что значит «ручаются за «Хиус»»? #8213; спросил Юрковский.

— То есть докажут, что «Хиус» не провалится в эту самую пропасть и не перевернется.#8213; И штурман сунул в рот пустую трубочку.

Ермаков встал.

#8213; Значит, «Хиус» останется здесь,#8213; твердо сказал он.#8213; Мы с Дауге провели необходимые измерения, и мне представляется, что планетолет стоит достаточно прочно. Во всяком случае, пользуясь выражением Михаила Антоновича, риск провалиться в трясину не больше риска упасть на скалы при попытке переменить место. Итак, «Хиус» остается здесь.

Быков покосился на Юрковского. Тот и бровью не повел.

#8213; Дальше. «Хиус» нельзя оставлять без присмотра. Поэтому с «Мальчиком» пойдут пять человек. Один из пилотов останется.

Спицын вздрогнул и обеспокоенно взглянул на Ермакова. Крутиков вынул трубочку изо рта.

#8213; Постоянным дежурным по «Хиусу» я оставляю Крутикова.

— Возражений нет? Я имею в виду существенные возражения…

По широкому, добродушному лицу штурмана было видно, что у него есть возражения #8213; правда, к сожалению, не существенные.

— Отлично. Не будем терять время, товарищи. Нам нужно будет тронуться в течение ближайших двадцати четырех часов. Правда, сейчас по венерианскому времени вечер, и старт придется на ночное время, но я не думаю, чтобы темнота помешала нам больше, чем мешает сейчас туман. Давайте закусим…

— …чем бог послал,#8213; вздохнул Крутиков.

— …и возьмемся за «Мальчика». Вопросы есть?

Совещание окончилось. Быков заметил, что все наперебой ста рались выразить свое сочувствие Михаилу Антоновичу, у которого был действительно очень несчастный вид. Юрковский собственноручно налил ему какао, Дауге то и дело обирал с него невидимые пушинки, Спицын открыл для него банку обезжиренной колбасы.

— Кстати,#8213; сказал Юрковский, воткнув вилку в холодную вареную курицу,#8213; очень удачно, что от купола «Хиуса» до поверхности болота всего несколько метров. Нам не придется возиться с блочной системой, в которой я, откровенно говоря, так ни черта и не понял.

— Пустяки,#8213; заявил Дауге,#8213; это вовсе не так уж сложно, и тебе еще представится случай разобраться в ней, Владимир, когда мы будем затаскивать «Мальчика» обратно. А сейчас, разумеется, наше счастье… Как, Алексей?

— В два счета,#8213; промямлил Быков с набитым ртом.

Действительно, «Мальчик» был спущен «в два счета». Перед нюю стенку контейнера сняли, разомкнули внутренние крепления, и Быков очень важно попросил товарищей вернуться в кессонную камеру.

#8213; Так будет… кхм… безопаснее,#8213; уклончиво и неопределенно сказал он.

Удивленно пересмеиваясь, межпланетники повиновались. Быков задраил люки вездехода, сел перед пультом и положил пальцы на клавиши. «Мальчик» заворчал, тихонько лязгнул гусеницами. «А теперь…#8213; подумал Быков,#8213; теперь мы удивим их». Оглушительно взвыл двигатель, и «Мальчик» прыгнул. Межпланетники увидели, как широкая темная масса с гулом и металлическим лязгом мелькнула и окунулась в туман. «Хиус» качнулся, словно лодка на волнах. Болото дрогнуло от тяжкого удара. Скрежеща гусеницами по обломкам «асфальтовой» корки, транспортер выкарабкался из трясины, с неожиданной легкостью не то поплыл, не то покатился, разбрасывая вокруг себя фонтаны ила, описал короткий круг и замер под выходным люком звездолета. Яркий белый свет прожектора озарил клубящиеся облака испарений.

#8213; Мастер! #8213; пробормотал Юрковский.

Крутиков восторженно захлопал в ладоши. Длинная несклад ная фигура серым привидением выросла перед люком, прижала руки к бокам, и деревянный голос проскрипел в наушниках:

#8213; Товарищ командир, «Мальчик» приведен в походную готовность.

Если можно говорить о спортсменстве в профессии, то Быков всегда был немного спортсменом. Во всяком случае, его прыжки на гусеничных вездеходах без разбега ставили его в первые ряды виртуозов—водителей. Он знал это, гордился этим. Мысль «удивить» товарищей пришла ему в голову внезапно, когда он возился у передней стенки контейнера. Он еще не знал, как отнесется к этому акробатическому номеру командир, и это слегка беспокоило. Но Ермаков только пожал ему руку.

— Все же, Алексей Петрович, вам следовало предупредить нас.

— Это невозможно,#8213; засмеялся Спицын.#8213; Настоящий мас тер всегда немного фокусник. Должен же он получить какое—то удовольствие от своего мастерства!

Быков не понял #8213; комплимент ли это или упрек, но на всякий случай ткнул Спицына в бок увесистым кулаком.

Ермаков отдал распоряжение начинать перетаскивать грузы из кладовых к кессону, а сам с Быковым отправился на «Мальчике» в глубокую разведку. Над болотом спускалась ночь, непроницаемая черная тьма окутала все вокруг, когда в тумане снова заплясали пятна света и «Мальчик», переваливаясь с гусеницы на гусеницу, весь забрызганный грязью, вернулся под грузовой люк. В узком коридоре Ермаков присел на один из тюков. Все выжидательно смотрели на него. Быков опустился на корточки рядом с ним. Лицо его выражало рассеянное недоумение.

— Итак, Анатолий Борисович? #8213; не вытерпел Юрковский.

— Что, Владимир Сергеевич?

— Вы были… там?

— Где?

— В зарослях.

— В водорослях,#8213; проворчал водитель.

— Были.

— И…

— Ничего. Быков прав: «Мальчик» проходит везде. Превосходная машина. И превосходный водитель.

— Э—хэм,#8213; кашлянул превосходный водитель.

— А как… там?

— В зарослях? #8213; Ермаков поднялся.#8213; Не сомневаюсь, очень интересно. Рассказывать об этом бессмысленно. Через…#8213; он посмотрел на часы,#8213; через четырнадцать часов двинемся, сами увидите.

Они проработали несколько часов подряд. Погрузка «Мальчика» была в основном закончена.

Быков и Ермаков последний раз осмотрели транспортер от перископов до гусениц, покопались в машинном отсеке, опробовали прочность креплений грузов, заполнивших почти все свободное пространство в пассажирском отделении.

Ермаков задержался у радио, а Быков выбрался наружу. Все уже ждали их, и влажная силикетовая ткань костюмов отсвечивала в луче прожектора.

— Как там, Алеха? #8213; осведомился Дауге.#8213; Скоро спать пойдем?

— Сейчас. Командир уже заканчивает.

— Иэ—хэ—хэ! #8213; Богдан зевнул, сладко потянулся.#8213; Хорошо будет вздремнуть сейчас… Устал я что—то, друзья…

— Сначала поужинаем,#8213; торопливо сказал Михаил Антонович.#8213; Делаю заявку на кусочек ветчины… у меня со вчерашнего дня в буфете лежит.

— Заявка не принята! #8213; Дауге грозно упер руки в бока.#8213; И вообще, заметьте: тот, кто рассчитывает на эту ветчину, рискует остаться с хорошим аппетитом, как говорят французы.

— Фи,#8213; с негодованием произнес Юрковский.#8213; Вся поэзия убита. Такая чудная ночь, а они #8213; о ветчине.

Быков невольно оглянулся в бархатный непроницаемый мрак, прислушался к жутким звукам, доносившимся с болота.

— Справедливо, справедливо! #8213; грассируя, подхватил Дау ге.#8213; Это так к'гасиво #8213; туман, и ничего не видно. Ах, Миша, Миша!

— Ну что с ним говорить,#8213; лениво добавил Спицын,#8213; если он… иэ—хо—хо… криволинейного интеграла по простому контуру взять не может…

Михаил Антонович поднялся. Влажная силикетовая ткань костюма попала в луч прожектора и снова скрылась в темноте.

— Ветчина…#8213; начал он торжественно.

— Крутиков! #8213; грозно крикнул Юрковский.#8213; Как вы сме ете? Немедленно выйдите за скобки и одумайтесь!

Слушая шутки товарищей, Быков улыбался, испытывая то теплое радостное чувство, которое возникло у него при первом знакомстве. Господи, как давно это было! Он снова оглянулся на болото и поежился. Все впереди, все впереди!.. Тик… тик—тик… тик #8213; едва слышно отстукивал счетчик.

Крышка командирской башенки откинулась, вылез Ермаков.

— Вы что не спите, полуночники? #8213; удивился он.

— Вас ждем, Анатолий Борисович.

#8213; Сейчас всем спать! Через четверть часа проверю.

Межпланетники, усталые, но довольные, перебрасываясь

шутками, поднялись на «Хиус».

Но спать не пришлось. Когда они, сняв спецкостюмы, весело болтая и смеясь, спустились в кают—компанию, чтобы наскоро поужинать, спешивший впереди Крутиков вдруг поскользнулся и с размаху сел на пол.

— Вот злонравия достойные плоды! #8213; провозгласил Юрковский.

— Черт! #8213; Толстый штурман вскочил на ноги и понюхал ладонь.#8213; Какой… кто разлил здесь эту гадость?

— Какую гадость?

Им все еще было весело.

— Не сваливай на других, Мишенька!..

— Ай—ай! Такой большой, а еще…

— Погодите, товарищи…#8213; встревоженно сказал Ермаков.#8213; Что это такое, действительно?

Пол в кают—компании был покрыт тонкой пленкой краснова той прозрачной слизи. И только теперь Быков ощутил резкий, неприятный запах, похожий на смрад от гниющих фруктов. В горле у него запершило. Юрковский шумно потянул носом, фыркнул и чихнул.

#8213; Откуда эта вонища? #8213; проговорил он, оглядываясь.

Ермаков нагнулся и осторожно взял немного слизи на палец в перчатке. Межпланетники недоуменно переглянулись.

#8213; Что, собственно, случилось? #8213; спросил Дауге нетерпеливо.

#8213; Вот, смотрите! #8213; Крутиков указал на буфет.#8213; И там тоже!

И там!

Из—под неплотно прикрытой дверцы буфета свешивались фестоны каких—то рыжих нитей. Большое рыжее пятно виднелось в углу возле холодильника. Забытая на столе тарелка была наполнена ржавой мохнатой паутиной.

#8213; Плесень, что ли?

Ермаков, гадливо вытирая палец носовым платком, покачал головой.

— Об этом мы забыли…#8213; пробормотал он.

— А! #8213; Юрковский взял со стола тарелку, наклонил ее и с отвращением поставил.#8213; Я понимаю.

Он подошел к буфету, затем склонился над пятном у холодильника. Быков с испугом и удивлением следил за ним.

— Что случилось? #8213; снова спросил Дауге.

— Вам же сказано,#8213; ответил Юрковский. #8213; Мы потеряли бдительность. Мы впустили противника в свою крепость.

— Какого противника?

— Плесень… грибки…#8213; будто про себя проговорил Ерма ков.#8213; Мы занесли в «Хиус» споры венерианской фауны, и вот результат… Как я мог забыть об этом? #8213; Он сильно потер ладонями лицо.#8213; Вот что, товарищи. Отставить сон и ужин. Необходимо осмотреть планетолет и тщательно продезинфицировать все помещения ультразвуком. Пока будем надеяться, что ничего опасного нет… но на всякий случай приказываю всем немедленно принять душ и обтереться спиртом.

— Может быть, после? #8213; спросил Юрковский.

#8213; После тоже. Но и сейчас обязательно. За работу, за работу!

Ошеломленные этой новой неожиданностью, встревоженные незнакомыми нотками в голосе командира, межпланетники принялись за осмотр. Кожаная обивка в некоторых каютах оказалась покрытой белесыми пузырьками величиной с булавочную голов ку. Полимеровая обивка не пострадала. Предметы, содержащие влагу, поросли нитевидной плесенью. На шерстяных ковриках в душевой, на полотенцах, на простынях образовались пушистые холмики ржавой паутины. Крутиков с ужасом обнаружил, что все неконсервированные продукты в буфете, в том числе облюбованный им кусочек ветчины, превратились в безобразные коричневые комья, издающие резкий, отвратительный запах, а в нижнем кессоне Быков с ужасом обнаружил чудовищный маслянисто—серый гриб, лопнувший при первом же прикосновении.

Это было настоящим бедствием, и пришлось пройтись ультразвуковыми насадками по всем закоулкам.

— Видимо, легкая вода для местной микрофауны гораздо бо лее благоприятна, чем тяжелая,#8213; заметил Юрковский.

— Да… к сожалению…#8213; ответил сухо Ермаков.

Быков на всякий случай окропил дезинфицирующей жидко стью все автоматы и гранаты и спустился, чтобы помочь Дауге, перебиравшему полиэтиленовые пакетики с «вечным» хлебом. Хлеб не пострадал.

— Ты не знаешь, почему Ермаков так встревожился? #8213; спросил он.

— Не знаю. То есть, конечно, гораздо спокойнее было бы без этой пакости… Одно можно сказать: Ермаков не такой человек, чтобы волноваться по пустякам.

Это Быков понимал и сам. Впрочем, Ермаков удовлетворил его любопытство. Когда через три часа усталые до последней степени члены экипажа «Хиуса» сошлись наконец в кают—компании, чтобы поужинать «чем бог послал», как выразился с горьким сарказмом Крутиков (мясной бульон и шоколад), командир сказал, ни на кого не глядя:

#8213; Пять лет назад экипаж американского звездолета «Аст ра–12», высадившийся на Каллисто, погиб от неизвестной болезни, продолжавшейся пятнадцать часов. Думаю, с нами ничего подобного не случится. Имею все основания так думать. Но… будьте осторожны. При малейшем недомогании немедленно сообщайте мне. Он помолчал, барабаня пальцами по столу, и добавил:

— После ужина всем мыться, обтираться и спать. В вашем распоряжении семь часов сна. Вас, товарищ Крутиков, прошу зайти ко мне.

— Я бы сейчас с наслаждением выпил стаканчик коньяку,#8213; шепнул Быков.

Иоганыч коротко вздохнул.