"Возвращение государя" - читать интересную книгу автора (Толкиен Джон Рональд Руэл)

Глава 2. ЗЕМЛЯ ТЕНИ


Оказавшись за воротами, Сэм первым делом спрятал фиал за пазуху.

— Бежим, сударь! — вскричал он. — Нет, не туда, там обрыв! За мной!

Шагов через пятьдесят спускавшаяся на восток дорога круто свернула за зубчатый бастион, и беглецы оказались вне видимости башни. На какое-то время они были спасены. Вжавшись в каменную стену, хоббиты перевели дух, но внезапно оба схватились за сердце. На стене рядом с рухнувшими воротами возник назгул и огласил окрестности жутким воплем.

Пересиливая ужас, побежали дальше. Вскоре дорога опять резко забрала к востоку, и на краткий, но страшный миг снова открылась крепость. Стремительно проскочив опасный отрезок, хоббиты оглянулись, успели увидеть на стене огромную черную фигуру — и нырнули на тропу, круто сбегавшую между утесами к моргульской дороге. Орки не появлялись, крики назгула оставались без ответа, но оба понимали, что тишина продлится недолго и погоня может начаться в любой момент.

— Так дело не пойдет, Сэм, — выговорил запыхавшийся Фродо. — Настоящим-то оркам надо бы в крепость торопиться, а мы прочь наладились. Нас раскусит первый же встречный. Нужно убираться с дороги.

— Оно конечно, — уныло отозвался Сэм, — только как? Крыльев-то у нас нет.

Восточные склоны Эфел-Дуат обрывались отвесными утесами в темное ущелье между хребтами. Невдалеке от слияния дорог, после очередного крутого спуска, тропа выходила на переброшенный через ущелье каменный мост, за которым терялась в нагромождении скал кряжа Моргэй. Отчаянным рывком Фродо и Сэм устремились по мосту, но не успели перебежать его, как услышали шум погони. Позади, выше по склону, башня крепости Кирит-Унгол тускло светилась в темноте. Снова ударил и затрезвонил, не умолкая, дребезжащий колокол. Затрубили рога, из-за моста донеслись крики. Хоббитов зажали с обеих сторон. В темном ущелье, отрезанном от меркнущего свечения Ородруина, Фродо и Сэм ничего не видели, но слышали топот кованых орочьих сапог и дробный перестук копыт по дороге.

— Быстрее, Сэм! Прыгаем! — крикнул Фродо.

Оба вскочили на парапет моста. Внизу зияла чернота, определить глубину провала не было никакой возможности, но иного выхода не оставалось. По счастью, бездонная пропасть с острыми камнями на дне на деле оказалась совсем не глубокой: пролетев с дюжину шагов, хоббиты шлепнулись в густой колючий кустарник. Оба затаились, Сэм тихонько зализывал исцарапанную руку.

Заговорить, и то шепотом, он осмелился, лишь когда крики на мосту смолкли.

— Вот уж не думал, сударь, что в Мордоре хоть что-то растет. Знал бы заранее, не так страшно было бы прыгать. Но колючки тутошние сквозь всю одежду меня истыкали. Зря я кольчугу не натянул.

— Не жалей, — откликнулся Фродо. — На мне вот и орочья кольчуга, и рубаха кожаная, а толку никакого. Весь искололся.

Из зарослей удалось выбраться с немалым трудом. Колючки и ветви были крепкими, как проволока, и цепкими, словно когти. Хоббиты изодрали плащи, прежде чем сумели освободиться.

— Теперь вниз, Сэм, — шепнул Фродо. — Спустимся побыстрее в долину, а там, как только сможем, свернем на север.

В мире наступал день, далеко на востоке, за пределами Мордора, вставало солнце, но здесь по-прежнему было темно, как ночью. Свечение Роковой горы приугасло, восточный ветер, дувший с тех пор, как хоббиты покинули Итилиэн, незаметно утих. Медленно, на ощупь, почти вслепую спускались вниз, пробираясь среди камней, колючих кустов и мертвых деревьев, пока не вымотались до того, что уже не могли сделать ни шага. Пришлось сделать привал. Друзья сели бок о бок, привалившись спинами к валуну.

— Вздумай сейчас Шаграт поднести мне стакан воды, я, верно, пожал бы ему лапу, — пробормотал Сэм.

— Не говори так, только хуже становится, — отозвался Фродо.

От усталости у него кружилась голова. Он растянулся на земле, некоторое время лежал молча, а когда, малость оправившись, с трудом приподнялся, то к своему удивлению обнаружил, что Сэм спит.

— Просыпайся! — стал тормошить спутника Фродо. — Вставай! Рано еще спать.

Сэм заморгал и затряс головой.

— Надо же, — проговорил он. — Кажись, задремал. Поспать-то как следует давненько не доводилось, вот глаза сами и закрываются.

Теперь Фродо шел впереди, стараясь двигаться на север, насколько это было возможно среди нагромождения валунов и скал. Неожиданно он остановился снова.

— Все без толку, Сэм, — промолвил он, утирая пот. — Мне не сдюжить. Кольчуга проклятущая докопает. Моя, из мифрила, и та казалась тяжелой, когда устанешь, а эта гораздо тяжелее. Да и какой в ней прок? Нам же не с боем прорываться.

— С боем или нет, — возразил Сэм, — но она убережет от ножа или случайной стрелы. Опять же Голлум, он жив, и его нельзя сбрасывать со счета. Не дело, чтоб между вами и ударом вражеским не было ничего, кроме кожаной рубахи.

— Послушай, Сэм, дружище, — сказал Фродо, — я устал до смерти и, по правде, ни на что не надеюсь, по все едино буду идти, пока ноги несут. Не обижайся, я знаю, чего тебе стоило найти для меня это снаряжение, да только сил тащить лишний груз уже не осталось.

— Эх, сударь, — вздохнул Сэм. — Какие обиды… Я бы рад вас на закорках понести, да силенок у самого… Скидывайте орочье барахло, пойдем налегке.

Фродо снял толстый плащ, стянул и отбросил кольчугу, но тут же поежился.

— Накинуть бы что-нибудь потеплее, — сказал он. — Вроде похолодало, или меня знобит.

— Возьмите мой плащ, сударь, — предложил Сэм, развязывая котомку и доставая серый шелковистый сверток. — Подойдет? Его под низ, а снаружи тряпку орочью набросьте и пояском перехватите. Получится, конечно, не совсем на здешний манер, но вам потеплее будет, да и сдается мне, от всякого зла он сохранит лучше всего прочего. Это ж подарок самой Владычицы.

— Так-то полегче, — сказал Фродо, завернувшись в эльфийский плащ. — Пожалуй, можно идти дальше. Только вот темень эта кромешная прямо в сердце ползет. Знаешь, когда я лежал в темнице, то вспоминал Брендивин и Лесной Край, и Мельничный ручей в Хоббитоне. А теперь и не вспомнить…

— Ага, сударь, вот и вы про воду речь завели, — попытался пошутить Сэм. — Услыхала бы нас Владычица, я бы сказал: «С вашего позволения нам нужны только свет и вода, простой дневной свет и чистая вода. Они дороже любых сокровищ». Да только где мы, а где Лориэн! — Сэм вздохнул и махнул рукой в сторону Эфел-Дуат, едва различимого на фоне темного небосклона.

Хоббиты продолжили путь, но очень скоро Фродо снова остановился.

— Над нами Черный Всадник, — шепнул он. — Я его чую. Спрячемся и переждем.

Укрывшись за здоровенным валуном, затаились и опасливо поглядывали на запад, пока Фродо не вздохнул с облегчением.

— Улетел!

Они встали и замерли в изумлении. Слева, на юге, небо серело, все явственнее открывая взору очертания горного массива. Разгоравшийся за горами свет медленно оттеснял мглу на север. Создавалось впечатление, будто высоко в небесах разыгралась битва. Клубящиеся тучи Мордора отступали, края лохматились клочьями под напором ветра из живого мира, гнавшего эти тучи назад, к породившему их гнездилищу мрака. Из-под приподнявшегося темного полога в Мордор, словно бедное утро сквозь закопченное окошко темницы, просачивался слабый свет.

— Гляньте-ка, сударь! — воскликнул Сэм. — Ветер переменился! Что-то происходит. Не все получается по Его хотению. Понапустил Тьмы, а она пятится. Вот бы посмотреть, что там делается!

Занималось утро пятнадцатого марта. Над долиной Андуина вставало солнце, дул юго-западный ветер. На равнине Пеленнора умирал Тейоден.

На глазах у Фродо и Сэма полоска света растеклась вдоль всего гребня Эфел-Дуат, и на ее фоне они увидели быстро приближавшуюся с запада черную точку. Стремительно вырастая, она нырнула под полог туч и пронеслась высоко над головами хоббитов. Из вышины донесся пронзительный крик назгула, но он уже не внушал ужаса, ибо сам был исполнен страха и скорби. Главарь Кольценосцев встретил свою судьбу.

— Ага! — вскричал Сэм. — Точно, что-то там происходит. Шаграт твердил, будто война идет успешно, а вот Горбаг в этом сильно сомневался. И, похоже, оказался прав. По всему выходит, не задалось у них. Может, теперь и нам будет полегче, а, сударь?

— Это вряд ли, Сэм, — вздохнул Фродо. — Что бы ни случилось там, за горами, мы идем не на запад, а на восток. Я устал до изнеможения. А Кольцо, Сэм, с каждым шагом все тяжелее. Теперь я все время вижу его мысленно, оно как огромное огненное колесо.

Сэм понурился, искоса поглядел на Фродо, потом взял хозяина за руку и попытался приободрить.

— Ну же, сударь! Не все так плохо. Я вот уже получил, что хотел: самую малость света. Пройдем еще чуточку, а там привал устроим, полежим, отдохнем. Надо вам подкрепиться, вот лепешка, хоть кусочек лепешки съешьте.

Отломив лембаса и с трудом разжевав его — во рту пересохло сверх всякой меры, — хоббиты продолжили путь. Света было не больше чем в серых сумерках, но вполне хватало, чтобы увидеть, что они находятся на дне пологой, поднимавшейся к северу лощины — русла высохшего потока. За лощиной вилась вдоль подножий западных утесов тропа. Знай они про нее раньше, давно бы шли по ровной земле, а не калечили ноги на каменюках. Отделившись от главной моргульской дороги у западной оконечности моста, тропа длинной, вырубленной в скалах лестницей спускалась в ущелье. Этим путем, связывавшим Кирит-Унгол с укреплениями Айсенмута, железными челюстями Карах-Ангрена, пользовались мордорские дозорные и гонцы.

Конечно, выходить на тропу было опасно, но хоббиты спешили, а Фродо чувствовал, что ковылять дальше по бездорожью, среди камней, он просто не сможет. К тому же он полагал, что на северном направлении их будут искать в последнюю очередь. По его разумению, погоня должна рыскать по равнине, тщательно просматривать все дороги, ведущие на восток, а заодно перекрыть единственный путь на запад, через перевал. Потому разумным казалось уйти на север, как можно дальше от крепости, а уж потом свернуть и искать дорогу на восток.

Хоббиты пересекли каменное ложе, вышли на орочью тропу и двигались некоторое время по ней. Слева, прикрывая от взгляда сверху, над головами нависали утесы, но тропа делала множество изгибов, и за каждым мог нежданно встретиться враг. Ко всякому повороту приближались с опаской, держась за рукояти мечей. Света не прибавлялось, поскольку Ородруин по-прежнему изрыгал огромные клубы дыма. Раздуваемый ветром дым поднимался все выше, пока, оказавшись над воздушными потоками, не растекался, накрывая местность, как шляпка чудовищного гриба, чья ножка вздымалась за пределы видимости. Хоббиты брели уже более часа, когда неожиданно услышали звук, заставивший остановиться. В это трудно было поверить, но где-то совсем рядом журчала вода. Слева, из узкой расщелины — словно черный утес рассекли ударом гигантского топора — вытекала тонкая струйка: быть может, остаток сладостного дождя, рожденного под осиянными солнцем морями и, волею злосчастной судьбы, обреченного пролиться в бесплодную пыль Черной Страны. Ручеек сочился из скалы, пересекал тропу и быстро терялся среди мертвых камней.

Сэм бросился к нему.

— Ежели я снова увижу Владычицу, непременно расскажу ей об этом! — воскликнул он. — Свет, а теперь и вода! — Внезапно он осекся, а потом пробормотал: — Сударь, давайте я попью первым.

— Как хочешь, — отозвался Фродо. — Места тут достаточно, какая нужда подходить к воде по очереди?

— Да я не о том, — пояснил Сэм, — вдруг она ядовитая или еще что… тогда уж пусть лучше буду я, ежели вы меня понимаете.

— Понимаю, — отозвался Фродо. — Но, по-моему, Сэм, мы можем вместе довериться нашей удаче.

Вода оказалась холодной, но не ледяной. Горьковатая и маслянистая, дома она показалась бы хоббитам неприятной на вкус, но здесь они нашли ее превосходной. Оба напились вдоволь, и Сэм наполнил в дорогу флягу. Фродо почувствовал себя лучше, и они безостановочно прошли еще несколько миль, пока тропа не стала шире. По краям появилась грубая ограда, что указывало на близость очередного орочьего укрепления.

— Здесь придется свернуть, Сэм, — сказал Фродо, — свернуть на восток, — он взглянул на угрюмый кряж по ту сторону долины, вздохнул и добавил: — Но сил у меня осталось только-только, чтоб доковылять до скал и забиться в какую-нибудь нору. Там и отдохнем.


Теперь ложе высохшей реки находилось заметно ниже тропы. Спустившись и перебравшись через русло, хоббиты, к немалому своему удивлению, увидели множество темных прудов, питаемых стекавшими откуда-то сверху тонкими ручейками. На окраинах, во всяком случае вдоль западных гор, земля Мордора умирала, но еще не умерла окончательно. Здесь даже попадались отчаянно боровшиеся за жизнь жесткие, корявые растения. На склонах, по ту сторону долины, цеплялись корнями за утесы похожие на кусты низкорослые чахлые деревца, пробивались сквозь камень пучки жухлой серой травы, стелился тощий мох, и повсюду густо переплетались извилистые лозы с длинными, острыми шипами или крючковатыми, резавшими, как ножи, колючками. На них шуршали на ветру иссохшие, сморщенные прошлогодние листья, а только-только раскрывавшиеся почки были уже изъедены гусеницами. Жужжали и кусались буровато-серые мухи, помеченные красными пятнышками — что твои орки с Багровым Оком на плащах. Над колючими зарослями вились тучи голодной мошкары.

— От орочьей одежи никакого проку, — ворчал, отмахиваясь от гнуса, Сэм. — Жаль, что у меня шкура не такая толстая.

Подняться на кряж хоббиты так и не смогли, Фродо совсем выбился из сил.

— Все, — пробормотал он. — Дальше ни шагу. Мне нужно отдохнуть и поспать, если получится.

Он огляделся, но вокруг было пустынно — похоже, в этом мрачном краю не водилось даже зверей. Измотанные до крайности друзья забились под свисавший со скального выступа, словно рогожа, колючий куст, сели и, как смогли, подкрепились.

Приберегая лембас напоследок, они разделили между собой половину оставшихся Фарамировых припасов — горстку сушеных фруктов и кусочек вяленого мяса — и выпили немного воды. По дороге пили из черных прудов в долине, но сейчас снова испытывали жажду. Воздух Мордора был полон какой-то иссушавшей рот горечи. Сэм не имел склонности предаваться отчаянию, но при мысли о том, что же они будут пить по пути через простиравшуюся впереди безжизненную равнину Горгорот, ему становилось страшно.

— Поспите-ка, сударь, — предложил он. — Видите, снова темнеет. Сдается мне, день уже на исходе.

Фродо вздохнул и уснул, едва дослушав эти слова. Сэм и сам с трудом противился усталости. Взяв Фродо за руку, он сидел рядом с хозяином, пока не сгустилась тьма, а потом, чтобы не поддаться сонливости, выполз из укрытия и огляделся.

Вокруг что-то потрескивало, поскрипывало и шуршало, но ни голосов, ни шагов слышно не было. На западе, над гребнем Эфел-Дуат, ночное небо оставалось тусклым и бледным. Неожиданно в разрыве туч над темной вершиной Сэм увидел серебристую мерцающую звезду. Красота ее потрясала и возрождала в сердце надежду, ибо, как вспышка молнии, сознание хоббита озарила мысль — Тень не вечна и не всесильна, ибо есть в мире красота и свет, которые, как бы мрак ни разрастался, всегда будут превыше ее и никогда не затмятся. В орочьей башне он боялся за себя и пел, как бы бросая вызов собственному страху, а в этот миг и собственная судьба, и даже судьба хозяина перестала его тревожить. Он заполз обратно под куст, улегся рядышком с Фродо и, отбросив все страхи, отдался спокойному глубокому сну.

Пробудились хоббиты вместе, рука об руку. Сэм чувствовал себя свежим и готовым к новому дню, а вот Фродо тягостно вздыхал. Во сне ему виделись огненные кошмары, да и пробуждение ничуть не радовало, но все же сон пошел на пользу. Он набрался сил и теперь мог нести свое бремя дальше. Они не знали, долго ли спали и сколько сейчас времени, но, подкрепившись и отпив по глотку водицы, продолжили путь вверх по склону, пока не добрались до крутой каменистой осыпи. Здесь даже самые стойкие растения отказались от борьбы, и бесплодные вершины Моргэйского кряжа были сухими и голыми, словно сланец.

После долгих блужданий и поисков нашли путь, по которому можно было подняться, не скатываясь вниз; одолев последнюю сотню футов, карабкаясь на четвереньках, протиснулись в расщелину меж двумя черными утесами и оказались на самом краю последней ограды Мордора. Внизу, у подножия обрыва тысячи в полторы локтей, расстилалась, теряясь во мраке за пределами видимости, угрюмая равнина. Ветер, дувший теперь с запада, отгонял тучи все дальше к востоку, но Горгорот по-прежнему тонул в сумраке — по земле, скапливаясь в лощинах, стелился курившийся из провалов и трещин дым.

Вдалеке, самое меньшее лигах в сорока, высилась Роковая гора с утопавшим в пепле подножием и окутанной облаками вершиной. Огни ее приугасли, но и погруженная в дремоту она оставалась пугающе опасной, словно спящее чудовище. Позади нее, на протянувшемся с севера длинном отроге Пепельных гор, громоздились укрепления Барад-Дура, скрытые в зловещей, как грозовая туча, тени. Темная Сила погрузилась в глубокое раздумье, и ее Око обратилось вовнутрь. Внушающее сомнение и тревогу видение — сияющий меч и суровый царственный лик — на какое-то время заставило Темного Властелина позабыть обо всем прочем, и мрачные мысли обволакивали тьмой бесчисленные бастионы и башни его твердыни.

Фродо и Сэм взирали на дышащую злобой страну со смешанным чувством ненависти и изумления. Между ними и дымящейся Горой лежала безжизненная, выжженная пустыня, и казалось совершенно непостижимым, как Владыка Мертвого края ухитряется содержать и кормить своих рабов. Однако войска у него были. Насколько хватало глаз, по склонам дальше к югу тянулись лагеря, иные палаточные, а иные похожие на маленькие городки. Один из самых больших — огромный муравейник, перечерченный прямыми линиями улиц между рядами унылых, приземистых и длинных строений, — находился чуть ли не под ногами, не далее чем в лиге от обрыва. И этот лагерь не пустовал: и по улицам, и по отходившему от лагеря на юго-восток и сливавшемуся с дорогой на Моргул широкому тракту сновало множество крошечных черных фигурок.

— Не нравится мне это, совсем не нравится, — проворчал Сэм. — Безнадега полная, кроме разве того, что коли уж здесь толчется такая прорва народа, то должна быть вода, не говоря уж о снеди. И никакие это не орки, а люди, если меня глаза не обманывают.

Ни он, ни Фродо ничего не знали об обширных, возделываемых рабами полях далеко на юге страны, за пределами дымного дыхания Горы, у печальных вод озера Нурнен, как не знали и о множестве проезжих дорог, что вели на юг и на восток, к обложенным данью землям. По ним воины гнали в Мордор бесчисленные вереницы подвод со всяким добром и толпы новых рабов. Здесь, в северных областях, находились рудники, склады припасов и сборные пункты, куда перемещавший свои войска, как фигуры на доске, Темный Властелин стягивал их для предстоящих ударов в давно задуманной войне. Первая проба сил оказалась неудачной, наступление на Гондор было отбито, и сейчас свежие силы собирались для нового удара у Кирит-Горгора. Даже приди Ему в голову мысль оградить Гору от всех и всяческих посягательств, он бы едва ли смог сделать больше.

— Да уж… — продолжил Сэм, — еды-питья у них там, может, и вдосталь, да только нам до ихних закромов не добраться. Тут и спуска-то, как я вижу, нет, да и спускаться незачем. Место открытое, как по нему пройдешь? Под ногами у них ползти, что ли?

— Попытаться все едино придется, — отозвался Фродо. — Это не хуже того, с чем я ожидал встретиться. Надежды пересечь равнины у меня с самого начала не было, нет ее и сейчас, но я по-прежнему буду делать все, что в моих силах. Однако постараюсь как можно дольше не угодить снова во Вражьи лапы. Пойдем-ка, друг, дальше на север; глянем, не удастся ли перейти равнину там, где она поуже.

— Догадываюсь, что мы там углядим, — заметил Сэм. — Коли равнина теснее станет, так большунов да орков там понабьется столько, что между ними не протолкнешься. Вот увидите, сударь.

— Может, и увижу, если вообще дотуда доберусь, — ответил Фродо и отвернулся.

О том, чтобы идти по самому гребню с его остроконечными пиками и глубокими ущельями, не могло быть и речи. В конце концов спустились тем же путем, что и поднялись, и стали искать путь понизу. Это тоже оказалось непросто, однако проковыляли добрую милю, прежде чем увидели примостившийся у подножия утеса орочий лагерь — обнесенное стеной скопище каменных лачуг, теснившихся вокруг темного зева пещеры. Движения заметно не было, но хоббиты пробирались осторожно, укрываясь в зарослях терновника, к счастью, густо разросшегося по берегам высохшей реки.

Так удалось пройти еще две или три мили. Орочий лагерь уже скрылся из виду, но не успели друзья вздохнуть посвободнее, как заслышали громкие грубые голоса. Они мигом нырнули за бурый корявый куст и затаились. Голоса приблизились, и скоро показались два орка. Один, одетый в коричневое рванье и вооруженный роговым луком, был невысок ростом и темнокож. Вернее всего, он принадлежал к мелкой породе лазутчиков. Второй, здоровенный, вроде бойцов Шагратова отряда, тоже имел лук за спиной, а в руках держал копье с коротким древком и широким наконечником. На его плаще красовалось Багровое Око. Орки по своему обыкновению ссорились, а поскольку принадлежали к разным племенам, перебранка шла на Общем Наречии, только выговор у каждого был свой.

Шагах в двадцати от того места, где хоронились хоббиты, меньший из орков остановился.

— Все! Я иду домой, — проворчал он, указывая в сторону орочьего лагеря. — Какой прок обдирать нос о камни? Говорю тебе, нет здесь никаких следов. Запах вел в горы, и я потерял его из-за тебя. Что тебя понесло в долину!

— От вас, нюхачей-маломерок, вообще никакого проку! — прорычал большой орк. — Глаза понадежнее твоего сопливого носа!

— Ну и много ты ими углядел? — огрызнулся первый. — Арр! Ты даже не знаешь, чего ищешь.

— А кто виноват? — обозлился боец. — Точно не я! Все идет сверху. Сначала говорят, будто это могучий эльф в сияющей броне, потом — то ли гном, то ли маленький человечек, потом — шайка взбунтовавшихся урук-хай, а может, и все вместе.

— Арр! — прорычал разведчик. — Они там головы потеряли. Кое-кто из главарей может вдобавок шкурой поплатиться. Дошел до меня слушок — на крепость напали, сотни наших перебили, а пленник смылся. Довоевались, вояки! Неудивительно, что приходят дурные вести.

— Кто сказал — «дурные вести»? — взревел боец.

— Арр! А кто сказал, что нет?

— Такие разговоры ведут подлые мятежники! Заткни пасть, не то я тебя прикончу!

— Ладно, ладно! Ни слова больше не скажу, но думать-то все равно буду по-своему. Слушай, а при чем тут тот черный длиннорукий пролаза?

— Почем мне знать? Может, и ни при чем. Гаденыш паршивый! Лазит повсюду, что-то там вынюхивает, а отдуваться потом нам. Как отирался поблизости, никому до него дела не было, а только сбежал, тут тебе и приказ — доставить живым, и срочно!

— Надеюсь, его сцапают и ему не поздоровится, — проворчал разведчик. — Он мне охоту испортил, подобрал кольчугу, а все следы кругом затоптал и запах отбил своей вонью. Когда я подоспел на место, было уже поздно.

— Кольчуга-то его и спасла, — заметил боец. — Я ведь не знал еще, что его ищут, и запустил стрелу ему в спину с полусотни шагов. Но он удрал.

— Грр! Упустил! — рассмеялся разведчик. — Сначала стреляешь не целясь, потом бежишь — еле ноги переставляешь, а под конец посылаешь за нами. Ну, с меня хватит! — он повернулся и зашагал прочь.

— Назад! — рявкнул боец. — Вернись, не то я на тебя донесу!

— Кому? Уж не твоему ли драгоценному Шаграту? Так он свое откомандовал.

— Я сообщу твое имя и номер назгулу, — прошипел боец. — Сейчас в крепости распоряжается один из них.

Мелкорослый орк остановился и обернулся. Теперь и его голосе ненависть мешалась со страхом.

— Мерзкий доносчик! Грозишься, а сам ни на что не годен! Какой из тебя урук?! Убирайся к своим вонючим крикунам, пусть они выморозят твое мясо, если только враги не разделаются с ними раньше. С главным-то, как я слышал, уже покончили. Надеюсь, это правда.

Огромный орк прыгнул к нему, замахиваясь копьем, но разведчик, мгновенно скользнув за камень, всадил стрелу ему прямо в глаз, и боец тяжело рухнул наземь. Стрелок бросился бежать и пропал из виду.

Некоторое время хоббиты сидели молча. Наконец Сэм шевельнулся.

— Ловко сладилось, ничего не скажешь, — ухмыльнулся он. — Была б такая дружба сердечная по всему Мордору, можно считать, что половина наших бед позади.

— Тише, Сэм, — шепнул Фродо. — Поблизости могут оказаться другие. Мы едва спаслись, видать, охота налажена посерьезнее, чем нам казалось. Да, Сэм, таков дух Мордора, и, как я думаю, он царит в каждом его уголке. Если верить преданиям, орки всегда затевают меж собой ссоры, особенно если над ними нет сильного вожака. Но не стоит возлагать на это надежду. Нас они ненавидят куда сильнее, чем друг друга. Попадись мы на глаза этим двоим, они стали бы действовать заодно.

Хоббиты умолкли. Через некоторое время Сэм заговорил снова, но на сей раз шепотом.

— Слышали, сударь, как они толковали про «длиннорукого пролазу? Помните, я ведь говорил вам, что Голлум жив?

— Да, помню, — отозвался Фродо. — Я тогда еще подумал, откуда у тебя такая уверенность. Знаешь, до темноты нам лучше отсюда не высовываться, так что давай выкладывай все, что тебе известно. Только прошу тебя, потише.

— Постараюсь, — кивнул Сэм. — Хоть оно и непросто: про этого Вонючку рассказывать, да на крик не сорваться.

Хоббиты сидели под колючим кустом, пока блеклый свет Мордора медленно таял, превращаясь в темную беззвездную ночь, и Сэм тихонько рассказывал обо всем, для чего мог найти слова: о предательстве Голлума, ужасной Шелоб и о собственной стычке с орками. Когда он закончил, Фродо, не сказав ни слова, крепко пожал ему руку.

— Что ж, — промолвил он спустя несколько мгновений, поднимаясь на ноги. — Кажется, пришла пора идти дальше. Интересно, долго ли мы проблуждаем, прежде чем нас изловят и все труды и мучения пропадут впустую? Знаешь что, Сэм, пусть светоч Галадриэли пока остается у тебя. Мне его и положить-то некуда, разве что в руке нести, но в такой темнотище руки лучше иметь свободными. А Жало я тебе дарю насовсем. Обойдусь орочьим мечом, хотя и этот мне вряд ли понадобится.

Час за часом, в кромешной тьме, без всяких троп, спотыкаясь о камни, хоббиты брели на север. Когда, уже после того как во всем мире начался день, над западными хребтами забрезжил рассвет, они снова нашли укрытие и по очереди поспали. Пока Сэм бодрствовал, ему не давала покоя мысль о пропитании. А когда Фродо, проснувшись, заговорил о завтраке, он не выдержал и задал давно мучивший его вопрос:

— Скажите, сударь, вы имеете хоть какое-то представление насчет того, сколько нам еще топать?

— Смутное, — вздохнул Фродо. — В Разлоге, перед уходом, мне показывали карту Мордора, составленную еще до возвращения Врага, но я мало что запомнил. Могу лишь сказать, что где-то на севере, лигах этак в двадцати от моста у крепости, есть место, где западный и северный кряжи сходятся очень близко, чуть ли не смыкаются. Перебраться через равнину там, наверное, проще, но, с другой стороны, добравшись дотуда, мы окажемся дальше от Горы, чем сейчас. Лигах, я думаю, в шестидесяти. От моста мы пока отошли не больше чем на дюжину лиг, вот и выходит, что даже если все пойдет хорошо, нам не добраться до Горы раньше чем через неделю. Боюсь, Сэм, под конец моя ноша сделается такой тяжелой, что я не сдюжу…

— Чего я и опасался, сударь, — горестно покачал головой Сэм. — Целая неделя… Придется нам, сударь, есть поменьше или, пока можем, двигаться пошустрее. Скоро от всех припасов останутся только эльфийские лепешки.

— Постараюсь не отстать, — пообещал Фродо. — Ну, поднялись и в путь!

Выступив в полумраке, хоббиты, с редкими и короткими передышками, ковыляли по бездорожью всю ночь, а с первыми признаками рассвета забились в темную впадину под скальным выступом. Занялось утро, куда более ясное, чем в предыдущие дни. Сильный западный ветер упорно гнал прочь дымные мордорские тучи, и вскоре хоббиты смогли отчетливо разглядеть местность на несколько миль вокруг. Ущелье, разделявшее хребты Эфел-Дуат и Моргэй, становилось все уже, дно его поднималось все выше, и в конце концов оба кряжа срастались, так что внутренний превращался в длинный уступ, который лепился к более высокому внешнему, хотя с востока он так же круто обрывался к равнине Горгорот. Высохшее русло сходило впереди на нет, пропадая среди скал, ибо там от главного хребта отходил протянувшийся на восток, как стена, голый каменистый отрог. Навстречу ему, от туманно-серого северного массива Эред-Литуи, выступал Айсенмут, за которым начиналась глубокая долина Удун. В этой котловине за Моранноном находились глубокие тоннели и подземные склады оружия, устроенные слугами Мордора для обороны Черных Врат. Ныне Властелин Тьмы поспешно собирал сюда несметные воинства, дабы отразить удар вождей Запада. На горных отрогах высились башни и горели сигнальные огни, а теснину перегораживали земляной вал и глубокий ров с одним-единственным узким мостом.

В нескольких милях севернее, на западном отроге, стоял древний замок Дуртанг, ставший теперь одним из многих окружающих Удун орочьих укреплений. Отходившая от него, ясно видимая в утреннем свете дорога сворачивала к востоку всего в паре миль от того места, где залегли хоббиты, и по карнизу сбегала на равнину к Айсенмуту. Чем больше хоббиты видели, тем яснее им становилось, что путь на север они проделали напрасно. На задымленной равнине не замечалось ни лагерей, ни перемещения войск, но вся она находилась под неустанным наблюдением крепостей Карах-Ангрена.

— Тупик, Сэм, — прошептал Фродо. — Отсюда нам ни на запад не подняться, ни на восток не спуститься. А единственная дорога ведет прямиком к крепости.

— Значит, напрямую и пойдем, — отозвался Сэм. — Испытаем удачу, ежели в Мордоре можно говорить об удаче. Назад-то нам уже всяко не вернуться, припасов не хватит. Стало быть, остается одно, идти вперед.

— Хорошо, Сэм, — уныло согласился Фродо. — Если у тебя еще осталась надежда, веди меня. Я просто пойду следом.

— Прежде чем идти, сударь, вам нужно подкрепиться и поспать.

Сэм дал Фродо лепешку, напоил водой и устроил для него подушку, подложив под голову свернутый эльфийский плащ. Фродо слишком устал, чтобы возражать, во всем подчинился другу и даже не заметил, что съел двойную порцию лембаса, за себя и за Сэма, и выпил всю воду до последней капли. Сэм об этом предпочел промолчать. Когда Фродо уснул, он долго сидел, склонившись над хозяином, прислушивался к его дыханию и вглядывался в его лицо. Исхудалое, испещренное морщинами, во сне оно все же выглядело мужественным и спокойным.

— Вы уж не обессудьте, сударь, — прошептал Сэм, — но я попытаю удачу. Без воды мы с вами далеко не уйдем, так что придется мне ненадолго оставить вас одного.

Он выбрался из укрытия и, переползая от камня к камню, с осторожностью, необычайной даже для хоббита, спустился к сухому руслу и некоторое время шел по нему вверх, к скальным уступам, по которым некогда каскадом сбегал небольшой поток. Теперь нигде не было видно и пятнышка влаги, но Сэм не желал сдаваться, лелея надежду, что источник, прежде питавший реку, не иссяк до конца. Он припал к земле, напряженно вслушался и, к полнейшему своему восторгу, действительно уловил слабое журчание. Вскоре он разыскал тонюсенькую темную струйку: вытекая из расщелины, она наполняла маленькую впадину, переливаясь через край, и терялась под россыпью камней.

Сэм попробовал воду, и она оказалась очень даже вкусной. Напившись вволю и наполнив флягу он повернулся, чтобы возвратиться назад, и в этот миг заметил мелькнувшую среди камней, неподалеку от убежища Фродо, черную тень. Едва сдержав крик, хоббит стремглав помчался к спящему другу, перепрыгивая с камня на камень. Успев приметить лишь мимолетное движение, он ничуть не сомневался в том, кто там движется, слишком уж хорошо он знал повадки этой опасливой и юркой твари.

— На сей раз удача меня не подвела, — пробормотал Сэм, убедившись, что Фродо цел и невредим. — Но, кажется, она на исходе. Мало того, что тут от орков не продохнуть, так теперь и этот паршивец вновь объявился. Какая жалость, что его так и не подстрелили!

Он долго сидел рядом с Фродо, не смея ни отойти, ни вздремнуть, и разбудил друга, лишь когда глаза стали закрываться сами собой.

— Боюсь, сударь, нас опять выследил Голлум, — первым делом предупредил Сэм. — А ежели то был не он, значит, их таких двое. Я тут за водой отошел, глянул назад, а он шасть — и пропал. Одновременно нам теперь спать нельзя, а у меня, прошу прощения, уже веки слипаются.

— Милый Сэм, — пробормотал Фродо. — Знаешь, по-моему, лучше уж Голлум, чем орки. Он нас не выдаст, по крайней мере, пока его не поймают.

— Ему и самому убить да ограбить ничего не стоит, — проворчал Сэм. — Держите ухо востро, сударь. Вот вам фляжка. Она полна, пейте вволю, потом еще наберем, — с этими словами он провалился в сон.

Проснулся он уже в сумерках. Фродо сидел, привалившись спиной к скале, и спал. Фляга опустела. Голлума поблизости не было.

Когда над Мордором снова сгустилась тьма и на горах яростно запылали красные сторожевые костры, хоббиты продолжили путь. Впереди ждал самый опасный отрезок. Сперва направились к источнику, а потом, осторожно поднявшись вверх, вышли к дороге там, где она сворачивала на восток к Айсенмуту, до которого оставалось миль двадцать. Дорога была неширокой, без всякого ограждения, и чем дальше, тем глубже становился обрыв у ее края. Хоббиты помедлили, напрягая слух, не уловили ничего тревожного и двинулись на восток.

Отшагав дюжину миль, они сделали короткий привал. Незадолго до этого места дорога сделала небольшой изгиб к северу, и пройденный отрезок пути уже скрылся из виду. Это обернулось бедой. Отдохнув несколько минут, друзья пошли дальше, но почти сразу же позади раздался звук, услышать который они боялись все время: топот множества ног. Он был еще не слишком близок, но, оглянувшись, хоббиты увидели, как из-за поворота появляются огни — множество факелов. Огни приближались быстро, слишком быстро, чтобы можно было спастись бегством.

— Этого я и боялся, Сэм, — сказал Фродо. — Мы положились на удачу, и она подвела нас. Вот мы и в ловушке.

Он растерянно смерил взглядом скальную стену, гладко обтесанную древними строителями, перебежал дорогу и заглянул в черную пропасть.

— Все пропало! — воскликнул он, в отчаянии опустился на землю возле отвесной стены и уронил голову на грудь.

— Похоже на то, — вынужден был согласиться Сэм. — Но ведь где наша не пропадала, сударь? Подождем, посмотрим… — с этими словами он сел в тени скалы рядом с Фродо.

Ждать пришлось недолго. Орки приближались широким шагом, шедшие впереди несли факелы. Сэм тоже склонил голову в надежде скрыть лицо, когда факельщики поравняются с ними, а щит выставил перед коленями, чтобы загородить совсем не орочьи ноги.

«Небось спешат, — думал он. — Что бы им пройти скорехонько мимо, да оставить в покое двух усталых воинов». Некоторое время казалось, что так и случится.

Орки в голове колонны шли, тяжело дыша, понурясь и не глядя по сторонам. Этих выходцев из низкорослых племен согнали в войско Темного Властелина против их воли, и у них было лишь одно желание — поскорее закончить переход и не угодить под кнут. Два огромных свирепых урука носились вдоль колонны взад и вперед, щелкая кнутами и подгоняя медлительных злобной бранью. Ряд проходил за рядом, факелы удалялись. Сэм затаил дыхание. Больше половины отряда уже прошло. Но тут один из надсмотрщиков заметил у обочины две фигурки.

— Эй, там! — заорал он, замахиваясь кнутом. — Встать!

Хоббиты не ответили, и он приказал колонне остановиться.

— Эй, вы, а ну сюда! — ревел урук. — Я вам покажу, как отлынивать! — он шагнул вперед и даже в темноте разглядел знаки на их щитах.

— Сбежать задумали, вот как! — прорычал он. — Или приказа не знаете? Всем вашим велено было собраться в Удуне еще вчера! Живо в строй!

Хоббиты с трудом поднялись и, сгорбившись, хромая, как пехотинцы, сбившие ноги во время долгого марша, заковыляли к хвосту колонны.

— Не туда! — рявкнул надсмотрщик. — В четвертый ряд от конца! И глядите у меня! Отстанете — пожалеете!

Он щелкнул над их головами длинным кнутом, и колонна быстрым шагом двинулась вперед.

Идти было нелегко даже бедному усталому Сэму, но для Фродо переход стал подлинным мучением. Стиснув зубы, он заставлял себя двигаться и ни о чем не думать. Потные орочьи тела невыносимо смердели, а вскоре хоббит стал задыхаться и от жажды. Приходилось напрягать всю свою волю для того, чтобы дышать, переставлять ноги и отгонять мысль о том, к какому страшному концу неизбежно приведет этот полный страданий и тягот путь. Отбиться от колонны было невозможно. Надсмотрщик то и дело подбегал к ним и осыпал злобными насмешками.

— Что, лентяи, прибавилось прыти? — гоготал он, хлеща по ногам. — Где добрый кнут, ноги сами бегут! Держитесь! Это только начало. В вашем лагере вас так выпорют за опоздание, что вы темной ночи не взвидите. Может, поумнеете, а то вы вроде забыли, что сейчас война.

Через несколько миль, когда дорога стала полого спускаться к долине, Фродо окончательно выбился из сил. Ноги заплетались, он спотыкался на каждом шагу. В отчаянии Сэм пытался помочь хозяину, поддержать его, хотя чувствовал, что и сам недолго сможет поспевать за орками. Теперь он знал, что конец может наступить в любой момент: как только Фродо лишится чувств и упадет, все откроется и все их немыслимые усилия пойдут прахом.

«Хоть доберусь напоследок до этого урода-кнутобойца», — подумал Сэм, но в тот самый миг, когда он уже нащупал рукоять меча, пришло неожиданное спасение. Они уже находились на равнине и приближались к проходу в Ундун. Немного впереди, у ворот перед мостом, дорога с запада сходилась с двумя другими, с юга и из Барад-Дура. По всем трем спешно двигались войска, ибо вожди Запада наступали, и Темный Властелин стягивал силы к северу. Случилось так, что к утопавшей в темноте развилке, куда не достигал свет костров со стен, одновременно подошли несколько отрядов. Тут же началась толчея и сумятица. Каждый отряд порывался пройти за ворота первым, ведь за ними ждал отдых. Никто не хотел уступать. Командиры орали, в воздухе свистели кнуты, перебранка быстро переросла в свалку: кое-где дело дошло до мечей. В довершении всего во фланг колонны из Дуртанга с ходу врезался отряд тяжело вооруженных уруков из Барад-Дура.

Боль и усталость не помешали Сэму смекнуть, как можно использовать возникшую неразбериху и давку. Он бросился на землю, увлекая за собой Фродо. Орки спотыкались и падали на них, рыча и ругаясь. На четвереньках хоббиты незаметно выбрались из толпы, с трудом перевалили через шедшую вдоль другого края дороги ограду и затаились.

Искать в темноте укрытие казалось делом бесполезным, однако Сэм понимал, что от дороги и от света факелов нужно убраться хоть немного подальше.

— Ну же, сударь, — шепнул он. — Отползем самую малость, а там отдохнем.

Последним отчаянным усилием Фродо приподнялся и прополз шагов двадцать, пока не наткнулся на какую-то неглубокую канаву. Он скатился туда и замер на каменистом дне, неподвижный, словно мертвец.