"Сын рыбака" - читать интересную книгу автора (Лацис Вилис Тенисович)

6

Прошла еще неделя. Рыбаки ежедневно вытаскивали по десяти — пятнадцати ящиков салаки и, воспрянув духом, снова принимались за работу. Оскару казалось, что он доволен всем на свете. Какое-то светлое, легкое чувство зрело у него в груди, оно помимо его воли передавалось и окружающим. Он не думал больше о жизненных неурядицах. Образ Аниты постепенно улетучивался, и вместе с ним исчезала угнетавшая его сумятица чувств. Ему казалось, что больше никакие сомнения не будут тревожить его, и одна эта мысль делала его счастливым. Но он вырос в семье, где не признавали нежности и ласки, где стыдились проявления этих чувств. Отец с матерью не ладили между собой, их вечные свары тяжело сказывались на остальных членах семьи. Дети росли замкнутыми и стеснялись делиться друг с другом радостями и горестями. Поэтому Оскар, приходя домой по вечерам, никогда не решался обратиться к Лидии с сердечным словом, готовым сорваться с губ. Он или тихо здоровался с ней, или молча проходил мимо с нахмуренным лбом. Ни о чем не спросив, ничего не рассказав, он умывался, съедал остывший ужин и исчезал в своей комнатушке.

С родными Оскар стыдился откровенничать, но среди чужих, где не чувствовалось угрюмого духа Клявов, он иногда преображался до неузнаваемости.

В субботу вечером Оскар, никому не сказавшись, вышел из дому. Перед этим он побрился и надел праздничный костюм. Полная луна поднималась над горизонтом, ярко освещая дорогу. Было около двадцати градусов мороза, и сухой снег громко скрипел под ногами. Дойдя до дома Зенты, Оскар остановился возле куста сирени и стал ждать. Войти в дом он не решился, потому что ни разу еще там не был.

Вскоре вышла Зента. Они поздоровались и стали прогуливаться возле дома.

— Ты, наверное, идешь к Дунисам? — спросила Зента.

— Разве там опять что-нибудь устраивают?

— Как будто сам не знаешь…

— Да нет же, откуда мне знать, я всю неделю провел в море.

— Ты только послушай, как играют, — сказала Зента, останавливаясь, чтобы лучше расслышать звуки гармоники, долетавшие с конца улицы. — Сейчас еще рано, только начинается. Потом будет слышнее.

Дети Дунисов давно разбрелись по всему свету. Старший сын уехал в Америку, второй ушел с латышскими стрелками в Россию, младший утонул во время лова на глазах у родных, а дочь жила в Риге. По субботам одинокая чета с удовольствием уступала большую комнату молодежи, которая собиралась повеселиться после тяжелой рабочей недели.

Оскар пристально посмотрел на Зенту.

— А может быть… Тебе не хочется пойти туда?

— Ну, куда мне, разве можно, — ответила девушка. — Я ведь еще не конфирмована. Мать будет браниться…

— По правде сказать, мне тоже не хочется идти, — сказал Оскар. — Без потасовки и на этот раз не обойдется, так уж у нас заведено.

Зента поняла, что промахнулась, и опустила глаза.

— А там, наверно все-таки весело?

— У Дунисов? Да на чей вкус. Играет гармоника, танцуют, поют, девушки сплетничают друг про дружку…

Зента молчала. Оскар заглянул ей в глаза и улыбнулся.

— Тебе не холодно, Зента?

— Нет, так разве — чуть-чуть…

— Ну, сходим тогда. Там тепло, ты погреешься. А если не понравится, уйдем.

Зента беспокойно оглянулась, как будто кто-нибудь мог подслушать их разговор.

— Я, право, не знаю… Мать еще рассердится. Разве на одну минуточку…

— Ну понятно, на одну минутку, пока ты согреешься.

Они пошли вниз по улице. На дворе у Дунисов весело лаяли собаки. За освещенными окнами двигались головы и плечи танцующих.

У самых дверей Зента замешкалась. Шум голосов, доносившийся изнутри, испугал ее. Одна мысль о том, что ей придется войти в комнату и на какой-то момент привлечь все взгляды, привела девушку в замешательство.

— Не знаю как… Стоит ли заходить… — шептала она, пятясь в тень. Но Оскар уже открыл дверь — отступать было поздно. С чувством смущения и в то же время любопытства она переступила порог.