"Старчество на Руси" - читать интересную книгу автора (Игнатия Монахиня)

Часть II

Введение

Вылившееся в определенную систему, получившее свое собственное, ни с каким другим не сходное лицо учение русских старцев особенно отчетливо раскрывается перед нами в их письменном наследии. Почти все поколения русских старцев, их отдельные группы и даже отдельные личности дают нам нестареющую пищу, неиссякаемый живоносный источник поддержки и питания духовного в оставленных ими письмах к отдельным лицам или к группе лиц, в их кратких поучениях и словах. И всегда, в должное время, потребное для жизни души, можно найти в них подкрепляющую живую мысль или слово, пронзающее душу, поддерживающее ее в различные периоды ее бытия, в различных ее состояниях: в периоды горя, упадка сил душевных или во время радования, раскрепощения внутренних сил, когда она ищет вечное, безусловное, а кроме того – родное слово, изреченное, когда формировалась русская душа, ее характер, искания.

Помимо основного – изложения тех или иных состояний борющегося человека, тех или иных просветлений духа, обретений, духовных находок, – знакомящийся с писаниями русских старцев получает и большое утешение от того, что в этих писаниях обретается выраженное единство взглядов при совершенно различном стиле. В отдельных речениях русских старцев, носителей высочайшей и тончайшей культуры духа, встречаешься с необычной силой этого словесного выражения, четко определимой индивидуальностью, поэзией русского слова. В сочетании с высотой содержания это доставляет читающим чувство глубокой и всесторонней радости, утешения. Оно, повторимся, происходит из соединения высокого смысла с поистине Божественной красотой глаголов.

Поистине то, что писания русских старцев все едины в своей высоте, в своем чистом стремлении изобразить духовные истины и одновременно выражены всегда различно, всегда с сохранением самых мельчайших индивидуальных черт пишущих, делает из этого достояния – писем, посланий и отдельных поучений старцев – непревзойденную сокровищницу, неисчерпаемое богатство. К сокровищу этому, к этому неизбывному морю писаний, где каждая буква – от опыта, даже от крови пережившего все подвижнического сердца, необходимо притекать во время и время, чтобы не порвать, не потерять связи с животекущим источником.

Вдруг тебя обрадует то или иное речение, сказанное старцем от его богатого опыта, от изжитого искушения, от побежденного страдания. Или ты будешь изумлен, даже пленен высотою тех вещаний, тех кладезей духовного слова, в котором изображается то или иное, казалось бы неизобразимое, неудобоуразумеваемое состояние подвизающегося человеческого духа.

А иногда, напротив, необходимо простое, немудрое, любовное, материнское даже в своей простоте и любви слово старца, чтобы успокоить, даже исцелить твой недуг. Иногда же слово старца, сказанное кому-то, дает непосредственный ответ именно тебе и именно в том затруднении, из которого, казалось бы, уже и выхода не обретается. Нам и ныне известны люди, которые, с верою открывая строчки писем старца Амвросия Оптинского, находят в них ответы на свои вопросы, поднятые сложными жизненными ситуациями или болезненными состояниями их страждущей души.

Трудно окинуть одним взором или изобразить в одном слове общее направление письменного наследия русских старцев. Оно выразило их учение, их живой опыт, который сложился в России в русле духовного направления святых Отцов, издревле идущего от старцев седого Востока, старцев первых веков монашеского подвига.

И здесь не может быть повторений. Достаточно сказать, что достояние русских старцев имеет свое начало в радостотворном смирении, завершается же великим уверением в Божественной любви. Между этими двумя полюсами размещается все разнообразие, все богатство писаний, оставленных нам русскими светочами духовной жизни.