"Бремя императора: Тропой мастеров" - читать интересную книгу автора (Эльтеррус Иар)

24. Дитя Света.

Небольшая комнатка с серыми, каменными стенами, выделенная двум ученицам в казармах стражи Форт-Астара, выглядела не слишком-то уютно, но пререкаться девушки не решились, война ведь, не до удобства. Впрочем, Тайке и такая казалась вершиной роскоши, зато Раха, привыкшая к комфорту Рурк-Дхалада и Тарсидара, неприязненно морщила губы и скалила клыки, стараясь не делать этого при наставнике. Вызвать недовольство строгого эльфа орочка боялась больше смерти. Тинувиэль с Энетом в последние дни гоняли учениц так, что тем не оставалось сил ни на что, добирались до своей комнатки и валились на узкие, жесткие кровати с жалобными стонами, мгновенно проваливаясь в сон. И жалости наставники не знали! Когда же они были заняты, то девушками занимались мастера-наставники из местного тренировочного зала. Это оказалось еще труднее. Даже Тайка, привыкшая к постоянным физическим нагрузкам, не справлялась и все время падала без сил, тяжело, с хрипами дыша. Что уж говорить о слабосильной Рахе? Но орочка не сдавалась, ведь обожаемый Тинувиэль смотрел на нее такими требовательными глазами. Как можно его подвести? Никак нельзя. Одно обе ученицы поняли твердо – легкой жизни их не ждет. Тем более, что видели как тренируются сами горные мастера. Это же просто ужас какой-то!

Циклопические стены Южных Цитаделей, взметнувшиеся вверх на добрых две сотни локтей, потрясли воображение орочки. И такие стены возвели от западного до восточного побережья Элиана? Трудно поверить, но это на самом деле было так. Без магии подобное явно невозможно. Впрочем, все знали, что имперские маги-инженеры на многое способны. Одни элианские дороги чего стоили – каменные, широкие, в полсотни локтей, ровные, поверхность едва ли не полированная, но шершавая, самые гладкие подошвы не скользят. Каждые тридцать верст встречаются так называемые дорожные дворы, где путник может переночевать, поесть, передохнуть. Для находящихся на императорской службе там всегда находились сменные лошади. Да и припасы можно было хоть купить, хоть получить в долг. Богато жили в элианской империи, очень богато. Раха не переставала изумляться этому богатству. В Оркограре самые простые продукты стоили дорого, дороже всего прочего в несколько раз. А здесь? Таких вкусностей орочка в жизни не пробовала, в каждом кабаке подавали что-нибудь свое, фирменное. Если в Тарсидаре ей приходилось показывать в трактирах и харчевнях выданный мастером Керталом медальон, то в Форт-Астаре оказалось достаточно серого шнурка ученицы. Горных мастеров в этом городе любили и уважали, ведь именно они стояли между жаждущими крови кочевниками и горожанами. Хозяева лавок и кабаков без пререканий обслуживали их бесплатно, но мастера старались не злоупотреблять гостеприимством и благодарностью людей. За них, как всегда во время войны, платил император. И платил довольно щедро. Впрочем, обычным солдатам и офицерам тоже перепадало достаточно. Многие дочери степенных горожан ничего не имели против того, чтобы провести ночь с каким-нибудь бравым защитником отечества, чем те частенько пользовались. Родители ворчали, конечно, не одобряя распутства, но не слишком сильно, нравы в империи были относительно свободны. К тому же довольно часто случалось так, что соблазнивший дочь военный становился зятем. А это означало, что эта самая дочь и ее дети никогда не останутся без куска хлеба с маслом. Если гиб кормилец, то семью погибшего воина брал на полное содержание его величество. В Элиане искалеченные на войне ветераны никогда не просили подаяния и не рылись на помойках, это было просто невозможно.

– Рах, – обозвалась Тайка, сладко потянувшись. – А чего оно с нами вообще буит-то? Ну, махаться настрополимси, а тама?

– Откуда же мне знать? – поморщилась орочка, растирая противно ноющие икры, Тинувиэль под вечер устроил ученицам пробежку верст на двадцать, да еще и с мешком песка у каждой за плечами. – Наши и сами ни хрена псиного не знают. Кидают их куда попало, будто на прочность испытывают.

– А могет, и так, – усмехнулась охотница, раскрывая книгу – с тех пор, как Энет обучил ее чтению, она читала не переставая, даже если совсем не понимала прочитанного, интереса непонимание не убавляло. – Ты гля, мужиков то к вам шлют, то к нам на Манхен, то сюды, а мастер Кертал баял, шо их скоро к святошам в Карвен пошлют, девку якую-то рятовать.

– Ой, мама! – вздрогнула Раха. – Совсем очумели, ребята же только младшие мастера, а не невидимки…

– Ха! – довольно осклабилась Тайка. – Бают, шо наши шибче невидимок машутся. Эни вчерась мастера-наставника уронил, тот и мявкнуть не успел. Долго опосля башкой тряс, все спрашивал: как? Сама видала!

Да орочка, впрочем, тоже была свидетельницей этой сцены. Девушки дружно захихикали, вспомнив ошарашенную физиономию означенного мастера-наставника после того, как его победил вчерашний ученик. Потом принялись сплетничать о Тинувиэле с Энетом. У тех уши в трубочки посворачивались бы, если бы случайно услышали. Разговор тек неспешно, время было, до утра их обещали не трогать.

Откровенно говоря, подруги, а они успели за прошедшие дни стать хорошими подругами, скучали в Форт-Астаре, несмотря на постоянные тренировки. На стены девушка разрешили подняться всего лишь однажды, да и то во время затишья. Варвары устраивали пару штурмов в день, но атаковали довольно вяло, явно чего-то ожидая. А вот чего? Предположений высказывалось множество. Только вот соответствовало ли хоть какое-нибудь из них истине? Кто его знает. Кочевники продолжали атаки, имперские войска на стенах отбивали их почти без потерь, но все понимали, что это неспроста. Не так воюют степняки, совсем не так. Куда подевалась их знаменитая безумная ярость? Атакуют лениво, без какого-либо задора, как будто выполняют неприятную повинность. По городу ходили слухи, что вскоре можно ждать десанта святош с другой стороны. Если это случится, то город окажется в настоящей осаде. Да и с паладинами справиться будет куда как труднее, чем с варварами.

– Могет, прошвырнемси? – спросила Тайка, отложив книгу, что-то не читалось ей этим вечером. – Да и жрякать охота.

– И то дело, – согласилась Раха, сглотнув голодную слюну, желудок действительно возмущенно заявлял о своих правах уже давно.

Собираться долго не пришлось, только смотались в подвальную мыльню, по-быстрому ополоснулись и переоделись в чистую одежду, старая была вся мокрая от пота, да и запах от нее шел такой, что девушки только поморщились. Скатав грязное в узел, отнесли в прачечную при казарме. Прачки, как обычно, встретили подруг потрясенными взглядами, они, бедные, никак не могли взять в толк, что Раха с Тайкой обучаются у горных мастеров. Редко такое случалось, если честно, весьма и весьма редко. И на женщин-воинов смотрели как на заморских чудищ по всей империи, удивляясь про себя. Оскорбить их, конечно, никто не решался, все равно ведь горные мастера. Дадут по зубам, мало не покажется. А то и вовсе без потомства оставят, с этих злобных амазонок станется. Потому забияки предпочитали делать вид, что не замечают подруг, даже если те случайно забредали в самый низкопробный кабак.

Выйдя из ворот казармы и поулыбавшись стражникам, даже отпустив пару соленых шуточек, девушки пошли по улице, направляясь к торговой площади. Форт-Астар совсем не походил на Тарсидар, это был чисто пограничный город, постоянно воюющий город, что не могло не отразиться на архитектуре. Здания чаще всего представляли собой крепости в миниатюре на случай прорыва врага внутрь городских стен. Все было приспособлено для уличных боев, высота домов оказалась разной, что давало немалое удобство лучникам и мушкетерам, чьи посты находились на крышах самых высоких зданий. Помимо прочего, существовало немало ловушек, вплоть до проваливающихся под землю улиц, магического огня, лабиринта подземных ходов, имеющих выходы в любую точку Форт-Астара. И многого иного. Красоты здесь было немного, не до нее как-то, хоть горожане и старались украшать свои дома как могли. Порой безвкусно и аляповато. Например, один богатый купец установил над входом в свой особняк статуи двух крылатых чудищ. Почему-то настолько несуразных, что мало кто мог удержаться от смеха, проходя мимо.

Тайка бросила пару мелких монеток уличному пирожнику, и подруги с удовольствием съели по горячему сладкому пирогу с тазимой, белого цвета ягодой, которой на юге империи росло немеряно. Сейчас был как раз самый сезон для ее сбора. Девушка и до сих пор не могла почему эти несъедобные металлические кругляши охотно меняют на еду. Энет не раз пытался объяснить ученице принципы денежного обращения, но она так и не сумела понять. Однако пользоваться деньгами научилась. Ими наследник рода ар Инват снабдил Тайку в достаточном количестве, чего-чего, а средств у его отца хватало, один из самых богатых людей Элиана, как-никак. Девушки продолжали идти по улице, рассматривая лавки, выложенный прямо на выдвинутые на улицу прилавки товар, людей. Горожане, заметив на их левых плечах серые шнурки учениц, уважительно кланялись. Подруги в ответ улыбались им.

Торговая площадь открылась неожиданно, сразу плеснув в глаза яркими одеждами, в ноздри запахами экзотических фруктов, а в уши разноязыким гомоном. В империи государственными считались три языка, оставшиеся от трех самых крупных стран древности. Лаарский, сенторский и ратанский. Остальные были давно и прочно забыты. Но даже в областях, где население обычно говорило не по-лаарски, как на юге, в том числе и в Форт-Астаре, где использовали ратанский, люди знали основной язык Элиана и вполне сносно могли на нем объясниться. Национальные признаки еще кое-где сохранялись, но повсеместно превратились в обычаи, истоков которых почти никто не помнил.

Конечно, до роскошных рынков Тарсидара здешней торговой площади было далеко, но несмотря на это имелось все, чего душа пожелает. Только денег бы хватило. Впрочем, в дальнем углу базара продавали продукты задешево. Пусть порой и не слишком высокого качества, но даже самые бедные горожане вполне могли прожить. Тем более, что работы в Форт-Астаре было полным-полно, рабочих рук не хватало, немногие хотели жить на границе с великой степью. Стены стенами, но мало ли что. А вдруг кочевники прорвутся? Все ведь потеряешь. Даже жизнь. Лучше не рисковать. Но кое-кто ехал сюда на заработки, платили на границе существенно больше, порой в два-три раза. А цены завышать не позволял император. Спекулянтов ждал позорный столб и конфискация всего имущества.

Девушки бродили между прилавками, с интересом глазея на выложенные товары. То их внимание привлекали полупрозрачные, яркие и цветастые платки из Фан-Киона. То шелковые платья и шаровары, поставляемые урук-хай из Урхуда, Мрока и Гортаха. То янтарные бусы и ожерелья из Нерлавана. То практичные, крепкие костюмы из гаара, ткани, вытканной из древесных волокон, добываемых в лесах около Шерандара и Тавинталя. То поделки ремесленников из Нартагаля и Даркасадара. О фруктах, овощах, рыбе, мясе, сладостях даже говорить не стоило, их было столько видов, что глаза разбегались.

Впереди собралась небольшая толпа. Заинтересовавшись, подруги прорвались сквозь нее и оказались около помоста, на котором развлекали людей двое паяцев. Скоморохи приехали? Отлично, бродячие труппы циркачей уже около десяти дней обходили Форт-Астар стороной, и горожане соскучились по развлечениям. Тайка с Рахой тоже совсем непрочь были посмотреть на представление. Они с жадным интересом наблюдали за подготавливающими реквизит скоморохами. Внезапно орочка заметила неподалеку знакомую копну рыжих волос и ткнула пальцем в бок подругу, кивнув туда. Санти, конечно, эту огненно-рыжую голову и сияющую веселой улыбкой конопатую физиономию не узнать было невозможно. А он что здесь делает? Тоже посмотреть пришел? Девушки протолкались к парню и вежливо поздоровались.

– А, это вы, – кивнул рыжий, ухмыльнувшись. – Гуляете?

– Нас отпустили, – поспешила сообщить Раха, вполне справедливо опасавшаяся, что кровный брат наставника вполне способен погнать учениц на новую тренировку, как не раз случалось.

Санти прекрасно понял ее опасения, помнил, как сам стонал еще какой-то месяц назад. Пусть себе девчонки отдохнут немного, замучились бедные, совсем их Тини с Энетом загоняли. Впрочем, еще неизвестно, что будет после того, как у него самого появится ученик. Тоже, наверное, придется гонять, как сидорову козу. Без этого горным мастером не станешь.

На помост выскочил бело-синий паяц, сделал пару сальто и низко поклонился зрителям.

– Ой, это же дядька Таван… – растерянно пробормотал Санти. – Точно он. Вот так дела, а я думал, он умер…

– Вы его знаете? – удивилась орочка.

– Друг отца. Я сам отца не помню, он погиб когда я еще не родился, но потом дядька Таван о нас с мамкой заботился, еще вот таким меня жонглировать учил.

Санти показал каким. Не выше колена. Раха удивилась, услышав, что такого малыша учили всяким хитрым штукам. Что он в этом возрасте понять-то мог? Впрочем, не ее дело. На помосте между тем разворачивалось представление. Паяца сменили акробаты, легко ходившие по натянутому между двумя столбами канату. Орочка знала, что их с Тайкой тоже вскоре будут учить этому, и нервно поежилась. Не представляла как можно выучиться подобному. Но раз наставник научился, то научится и она. Никуда не денется.

На помост вышел жонглер. Очень необычно выглядящий. Раха удивленно приоткрыла рот – не видела еще похожих людей. Светло коричневая кожа, узкие синие глаза, горящие яростным огнем, вздымались к вискам. Точеные черты лица и грива золотистых волос. И… Это была, как ни странно, молодая женщина. Она, ничего не говоря, поклонилась зрителям, и начала зажигать факелы.

Санти завороженно смотрел на циркачку. Какая невероятная, какая необычная красавица! Но откуда она такая взялась? Не жило в империи похожих народов, странная, полуэльфийская какая-то внешность. Золотоволосая подбросила вверх один факел, за ним другой, потом третий. Вскоре она жонглировала уже добрым десятком. В темнеющем вечернем воздухе это выглядело на удивление красиво. Рыжий вздохнул, понимая, что сам никогда больше не выйдет на арену. Все в прошлом, как ни грустно это признавать.

Л'эт привычно подбрасывала и ловила факелы, а сама не могла оторвать глаз от трех зрителей, стоявших перед самым помостом. Вот они и пришли, люди из ее снов. Живые, не призраки. Да, это они. Даже этой ночью снилось, как спиной к спине с этой вот краснолицей, миниатюрной девицей с клыками отбивается от толпы наседающих карвенцев двумя мягко светящимися мечами. Рыжего тоже помнила. Он почему-то казался самым близким на свете человеком, самым дорогим, просто бесценным. Единственным и неповторимым. Даже давно погибший отец не был так близок, как этот незнакомый парень в ее лихорадочных, возможно пророческих снах. Боги, смилуйтесь над своей служительницей! Ради чего вы послали все эти видения? Неужели она обладает древней силой служителей Астаг? Способностью видеть будущее? Выходит, обладает. До этого дня юная жрица думала, что людей из ее снов не существует. Что это наваждение. Но вот ведь они, стоят перед помостом. Значит, сны все-таки были пророческими… Она настолько погрузилась в свои мысли, что пара факелов вырвались из рук и полетели в толпу.

Санти мгновенно заметил летящие к нему факелы, легко подхватил их и отправил обратно. Девушка почему-то растерялась и поступила так же. Вскоре они жонглировали вдвоем, факелы образовали в воздухе между жонглерами огненную цепочку. Рыжий с неизвестной девушкой увлеклись, начав произвольно менять рисунок. Понявший, что происходит что-то не совсем обычное, паяц перехватил пару пролетавших мимо факелов, и жонглеров стало уже трое. Зрители взвыли от восторга, настолько красивого представления они давно не видели. Огненные цепочки метались между тремя людьми, вращались, складывались в различные фигуры. Люди вокруг вопили, аплодировали, буквально сходили с ума. Санти был счастлив. Такого наслаждения он не испытывал никогда в жизни, в балагане Балдура имелся только один жонглер, он сам. А втроем – совсем другое дело. Красота какая!

Представление закончилось, и в шляпу, с которой начал обходить зрителей паяц, потоком посыпались монеты. Попадались даже серебряные. Бедняга сильно удивился, давно труппа не знала подобных сборов, за неделю, бывало, столько не собирали, как за один этот вечер. Добравшись до зрителя, так хорошо умевшего жонглировать и выручившего оступившуюся Ле, он низко поклонился со словами благодарности. А потом заметил на левом плече незнакомца черный шнурок. Единый, да это же горный мастер! Тогда понятно, горные мастера еще и не на то способны, никакому акробату трюков, на которые эти страшные воины способны, не повторить.

– Дядь Таван… – заговорил улыбающийся рыжий. – Али вы меня не узнали? Я же Санти, сын Вила Эрхи.

Что?! Санти?! Но… Но как?! Как презираемый всеми скоморох смог стать горным мастером? Пожилой циркач с недоверием посмотрел на лицо парня и понял, что тот сказал правду. Да, это тот самый наглый рыжий мальчишка, которого он когда-то обучал жонглировать. Только выросший, сейчас он просто копия отца, Вил отличался такой же бесшабашной, обаятельной улыбкой, за которую ему прощалось очень многое. После смерти матери мальчика Таван хотел было забрать ребенка, но владелец балагана, Балдур, не отдал, выгнав возмущенного паяца посреди зимы. Он выжил и со временем собрал свою труппу.

– Ты очень похож на отца… – негромко сказал циркач, окончательно убедившись, что перед ним сын давно погибшего друга.

– Я знаю, – помрачнел Санти. – Балдур мне говорил.

– Как он сам-то?

– В Тарсидаре осел, не выступает уже давно. Да что мы на улице-то? Пойдем, я тут кабачок приятный неподалеку знаю. Недорого и вкусно.

– А переночевать там можно будет? Не прогонят?

– Пусть попробуют, – хищно осклабился Санти. – Я горный мастер, или погулять вышел? На цырлах бегать станут.

– Как ты им стал-то? – поежился Таван, с недоумением смотря на юношу.

– Да уж стал… Попал, как кур во ощип, выхода другого не осталось. Но я доволен, у меня есть настоящие друзья, за которых и шкуру отдать не жаль, если придется. Научился столькому, что слов нет. С императором на ты. К тому же я теперь не просто сын безродного скомороха Вила Эрхи, а граф ар Эрхи. Какое-то поместье даже пожаловали дней десять назад, только я там еще ни разу не был, не до того как-то.

– За все это чужой кровью платить надо… – вздохнул циркач.

– Надо, – помрачнел Санти. – Но я никого невиновного еще не убил, дядь Таван. И постараюсь, чтобы так оно было и дальше.

– Благими намерениями… – криво усмехнулся тот. – Подождешь, пока мы реквизит соберем?

– Конечно. Кстати, познакомьтесь, это Раха и Тайка, ученицы моих кровных братьев.

Таван покосился на двух девушек с серыми шнурками на плечах и уважительно поклонился. Потом сообразил, что одна из них никак не походит на человека.

– Простите, вы орка? – растерянно спросил он.

– Да, – вежливо показала клыки Раха.

– У меня не только орк, но еще и эльф в кровных братьях имеется, – хохотнул Санти.

– Эльф?!

– Да, принц Тинувиэль Эллевалериэ, младший сын Хранителя Света. Я вас познакомлю. Ох, как он поет… С ума двинуться можно.

– Эльфы, говорят, всегда этим отличались… – озадаченно пробормотал циркач, не поверивший, что перворожденные вышли из своего заповедного леса.

– Чего это ты тут меня обсуждаешь, зараза рыжая? – раздался из-за спины Санти наполненный смехом, мелодичный голос. – А по шее не хошь? Могу обеспечить.

Перед Таваном стоял самый настоящий остроухий эльф, обнимавший сразу двух прильнувших к нему красоток. Раха при виде столь откровенного бесстыдства едва не зарычала, с трудом сдержавшись. Ей было нестерпимо больно видеть наставника с этими распутными женщинами. И каждый вечер у него появлялись новые! Кобель бессовестный! Орочка, конечно, понимала, что не способна привлечь такого красавца, что он не видит в ней женщину, но ничего не могла с собой поделать, думая о Тинувиэле постоянно, ревниво следя за наставником. Один раз даже нарвалась на потрясающую воображение картину, сунувшись вечером в его спальню что-то спросить – распутный эльф развлекался там сразу с тремя. У бедной девушки едва глаза на лоб не вылезли, она даже подумать не могла никогда, что в постели можно вытворять такое. С невероятным трудом она заставила себя не устроить скандал, а тихо уйти. Потом, правда, долго плакала, забившись в какой-то закуток. Обидно было до невозможности. Впрочем, а чего Раха ждала? Читала ведь, что такое эльфы. Да, читала, но не верила. А они, оказывается, и вправду столь развратны, что слов не найти для описания.

– Сам сейчас получишь, хмырь ушастый! – фыркнул Санти. – Познакомься вот лучше с дядей Таваном, он мне как отец был.

– Здравствуйте, уважаемый! – вежливо наклонил уши вперед эльф. – Я рад знакомству.

– Я тоже… – дрожащим голосом ответил циркач, все никак не могущий придти в себя от явления перворожденного.

– Тебя ждать? – снова повернулся к кровному брату принц.

– Нет, я давно скоморохов не встречал, соскучился.

– Тогда мы пошли. Не забудь, утром прибывает его величество, нас ждут на совещании. Кертал уже здесь, грозился заняться нашим воспитанием.

– Ой, блин! – поежился рыжий. – Устроит он нам веселую жизнь.

– Устроит… – тяжело вздохнул эльф. – Это он хорошо умеет. Ладно, я пошел. Всем до свидания!

Он коротко поцеловал повисших на нем хихикающих красоток и скрылся в толпе. Раха едва сдержала рвущиеся наружу слезы. Создатель Миров, до чего же обидно!

– Да… – протянул Таван, обалдело покачивая головой. – Жизнь у тебя, похоже, богата на приключения.

– В гробу я их видал, эти приключения! – поморщился Санти. – Только деваться особо некуда. Обратно на арену пути мне нет, это в прошлом. Увы. Я тут в такие дела ввязался, что…

– Зачем же ввязывался?

– А меня кто-нибудь спрашивал? Бросили, как щенка в воду – плыви, зараза, как хочешь. Вот, и плыву. Тонуть-то неохота. Завтра вон император вызывает, снова куда-то пошлет. А он в хорошие места не посылает, только в такую задницу, что… Мужик он, конечно, неплохой, но донельзя доставучий.

– И ты не боишься так о его величестве говорить? – передернуло пожилого скомороха.

– С чего бы? – удивился Санти. – Слышал бы ты, как мы его порой в глаза называем. Собака бешеная и дорхот гемморойный – это еще самое слабое. Ланиг вон позавчера полчаса его так материл, что заслушаться можно было. А Маран слушает, да ржет. Своим его величество многое позволяет.

– Своим… – повторил Таван, не понимая каким образом сын его старого друга Вила сумел стать своим для грозного повелителя элианской империи.

– Твои, между прочим, уже собрали реквизит, – уведомил рыжий.

Пожилой скоморох обернулся и понял, что парень прав. Остальные циркачи времени не теряли, пока он тут разговоры разговаривал. Неудобно даже, ну да ладно, не чужие люди, сочтутся как-нибудь. Вскоре все были готовы. Скоморохи с опаской поглядывали на владельца труппы, о чем-то говорящего с горным мастером. Ничего хорошего проклятые Церковью люди от этого разговора не ожидали.

Санти отвел труппу в кабак «Веселый осел», где частенько столовался. Хозяин его сразу узнал, забыть рыжую шевелюру и улыбчивую, конопатую физиономию молодого горного мастера было невозможно, и поспешил навстречу, низко кланяясь по дороге.

– Добрый вечер, уважаемый! – поздоровался Санти, бросая кабатчику негромко звякнувший кошелек, который тот ловко подхватил. – Мои друзья поживут у вас в гостевых комнатах недельку-другую. Здесь хватит на все.

– Всегда к вашим услугам, уважаемый горный мастер! – снова поклонился хозяин, низенький смешной толстячок. – Комнаты сейчас приготовят.

– Вот и хорошо.

– Зачем… – простонал пожилой скоморох, чувствуя себя страшно неудобно. – У нас неплохие сборы…

– Ой, оставьте, дядь Таван! – отмахнулся рыжий. – Было бы из-за чего переживать. Мне столько платят, что я не знаю куда их, эти деньги, девать. Кормят, поят бесплатно, одежду тоже выдают, как только потребуешь. Я вам стольким обязан, что слов нет. Не хватало только еще деньгами считаться.

– Ну, как хочешь… – тяжело вздохнул тот.

– А что это за девушка? – проводил взглядом давешнюю жонглерку Санти. – Такая красивая и необычная…

– С островов возле Эльварана она, – ответил скоморох, садясь за стол в углу. – Грустная это история. Расскажу, если хочешь.

– Хочу.

Подбежавшая служанка быстро расставила на столе кружки с элем, другая принесла миски и жареного каплуна с залитой топленым маслом пшеничной кашей. Санти пригубил и одобрительно качнул головой. До того, которым угощает император, конечно, далеко, но относительно неплохо. Он с удовольствием сгрыз ногу каплуна, прекрасно зная, что скоро мясо станет для него запретным. Уже даже начал понимать почему. Но это потом. Таван тоже поел и выпил эля.

– Теперь можно и поговорить, – сказал он, отдуваясь. – Ты прав, вкусно здесь кормят.

– Потому и облюбовал этот кабачок, – кивнул Санти. – Хотите знать, как я стал горным мастером?

– Да уж неплохо бы.

Рыжий ухмыльнулся, погружаясь в воспоминания. Мамочка, это же всего восемь месяцев прошло, не больше, а столько событий, что кажется годы и годы назад все случилось. Он не спеша, в лицах рассказывал о невеселой жизни в доме осевшего в Тарсидаре хозяина балагана. О своих глупых и порой жестоких шутках, из-за которых рыжего мальчишку возненавидел весь город. А затем о случайной встрече с прибывшим с Манхена молодым горцем, в которого по недомыслию швырнул шишку. И обо всем, что случилось потом. Кроме того, конечно, о чем приказал молчать император. Таван слушал рассказ сына старого друга, недоверчиво покачивая головой, но понимал, что тот не лжет. Повезло парню, если честно. Сильно повезло. Эх, знал бы, что у бедняги в Тарсидаре настолько невеселая жизнь, обязательно туда наведался бы, да забрал Санти в свою труппу. Теперь поздно, мальчик ушел совсем в другую жизнь.

– Ты главное человеком постарайся остаться, – вздохнул он. – Власть здорово людей портит, а у вас, горных мастеров, этой власти немеряно.

– Подлый и корыстный человек, дядь Таван, испытания не пройдет, – вздохнул Санти. – Не допускаем мы в свою среду скотов, они такого натворят, что…

Рыжий поморщился и махнул рукой.

– Да я не о том, – внимательно посмотрел на него скоморох. – Даже самого доброго и честного человека власть испоганить может. Ты вот говорил, что твой наставник кого-то в каменоломни сослал. А за что?

– Жену до полусмерти избил, сына хотел нартагальцам продать, чтобы на выпивку было. Думаешь, такой не заслуживает каменоломен?

– Такой и худшего заслуживает. Только вот слишком просто ошибиться и невиновного сослать.

– Не знаю подобных случаев, – отрицательно покачал головой Санти. – Это величайшая ответственность, судить человека. Потому мы осуждаем только задержанных на месте преступления, когда доказательства налицо. В любом другом случае производится тщательное расследование. А большинство слухов о горных мастерах – полная чушь. Боятся нас люди, вот и выдумывают всякие небылицы.

– Может, оно и так, – вынужден был согласиться Таван. – Фантазия у людей богатая, такого понавыдумывают, что уши повянут.

– Вот-вот, – рассмеялся Санти. – Ты, кстати, обещался рассказать о девушке.

– Понравилась? – иронично прищурился скоморох.

– Ну-у-у… – смутился юноша. – Понравилась. Красивая она.

– Это лет пять назад случилось, – помрачнел Таван. – Мы тогда из Аранара в Дир-Арнат плыли, купили себе палубные места на небольшой торговой шхуне. В шторм попали, неделю по океану носило, думали уже все, конец пришел. Но выжили. Капитан, как выяснил куда занесло, полдня матерился. К самому Даанскому полуострову, что из Эльварана выступает. Повезло, что до защитной границы не доплыли, эльфы чужие корабли жгут каким-то колдовством. На всех парусах оттуда драпали. Только воды почти не осталось, пришлось к первому попавшемуся небольшому островку приставать. А там…

Скоморох весь побелел от воспоминаний.

– Что там?

– Там святоши побывали… Знаешь, наверное, что они после себя оставляют? Осмелились, паскуды, рядом с империей дела свои палаческие творить… Племя там какое-то жило. Живых мы уже не нашли, только распнутые, ободранные тела. Точнее, одну живую девку нашли. Лет тринадцати, может четырнадцати, не больше. В пещерке она пряталась. Как-то матросы дурочку заметили и поймали. А потом… Они не лучше карвенцев оказались! Гады!

Таван залпом выпил эль и поморщился.

– Она ж совсем малая была, а матросня девочку всю дорогу насиловала! – резко выдохнул он, сжав кулаки. – Бедное дите уж и не шевелилось, только смотрело такими глазами, что… В жизни не забуду этого молчаливого крика: «За что?!» А как пришли в Дир-Арнат, капитан приказал продать полуживую девочку на нартагальский корабль. Тут уж мы не выдержали, собрали все деньги, что у нас остались, отдали этой сволочи и сказали, что если не согласится, то сообщим в тайную стражу о том, что он работорговлей занимается. По приходу в порт он нам ничего сделать не мог, тем более, что двое уже сошли на берег, а на кол капитану совсем не хотелось, вынужден был согласиться. В море выкинул бы обнаглевших пассажиров за борт, и все, концы в воду. В порту, понятно, не посмел, только проклинал нас, грозился отомстить. Нартагальцы ведь дали бы раз в десять больше. С тех пор только по суше ездим, страшно, а вдруг на такую же паскуду напоремся? Так вот маленькая Ле среди нас и оказалась. Девчата наши ее полгода выхаживали, есть-пить отказывалась, жить не хотела, только тихо плакала. Потом привыкла. Жонглировать вот научилась, по-лаарски говорить. Приняла нас. Она мне как дочка. Только вот ночами девочка кричит. Страшно так…

– Понятно, – скрипнул зубами Санти. – Единый, ну почему в мире столько подонков? Попался бы мне этот капитан, пожалел бы. Честное слово, пожалел бы! Зря вы в стражу о нем не сообщили.

– Мы всего лишь бесправные скоморохи, – опустил глаза Таван. – Забыл уже, что это, дрожать перед каждым, облеченным хоть малейшей властью? Нас ведь по приказу любого стражника из города вышвырнуть могут, как собак бродячих, презираемые мы люди. Церковью проклятые.

– Я поговорю с императором об этом, – в сузившихся глазах Санти появилась холодная, жестокая угроза, от которой пожилому скомороху стало не по себе. – Неправильно это. А пока возьми.

Он потребовал у кабатчика принадлежности для письма, которые немедленно принесли, быстро написал что-то на листке дорогой кагровой бумаги, обнажил картаги и скрестил над ним. Мечи полыхнули белым светом, и под ровными строчками появилось изображение человеческой ладони на фоне восходящего солнца – именно такой герб избрал себе юноша, став аристократом.

– Этот документ защитит от произвола наместничьей стражи, да и императорской тоже, ни один стражник не решится оспорить приказ горного мастера. В случае любых неприятностей мне сообщат, выручу. Только береги эту бумагу, дядь Таван.

– Да уж сберегу как-нибудь, – криво усмехнулся тот, складывая листок и бережно пряча его в кошель – охранная грамота от горного мастера, тем более, приближенного к самому императору, многого стоит.

– Я тебя знаю, – заставил Санти вскинуться приятный, с легкой хрипотцой женский голос.

Рядом со столом стояла девушка, чью историю ему только что рассказал старый скоморох. Рыжий удивленно посмотрел на нее. Знает? Что за чушь? Откуда?

– Я видела тебя во сне, – продолжила она. – Боги послали мне видение. Мы сражались с теми, кто убил моего отца и осквернил наши жертвенники. У тебя в руках были белые мечи. Этих двух я тоже видела.

Девушка показала на сидевших за соседним столом Раху с Тайкой, с аппетитом поедавших ужин.

– Во сне? – задумчиво переспросил Санти.

Император предупредил пятерых побратимов, чтобы искали Жрицу. Языческую жрицу. Неужели это она? Вполне возможно. Но тогда… Тогда пришло его время брать ученицу.

– Ты была жрицей? – спросил юноша, настороженно смотря в раскосые, ярко-синие глаза.

– Была и есть! – гордо выпрямилась Ле. – Боги не оставили меня. Все это время я ждала тебя, хоть и не верила, что ты появишься, владыка. Но ты пришел.

– Я не владыка, – отмахнулся юноша. – Я всего лишь горный мастер.

Девушка пожала плечами. Она-то лучше знает. Не хочет считать себя владыкой? Его дело, но от воли высших сил никуда не уйти. Он – владыка, дарящий Свет, стоящий у трона богов.

– Ле, – вмешался удивленный Таван. – Ты что? Тебе плохо, девочка?

– Мне хорошо, мой второй отец! – низко поклонилась она. – Я благодарю тебя за все, что ты для меня сделал и никогда тебя не забуду. Но я встретила того, кому принадлежат мое тело, моя жизнь и моя душа.

– Значит, это ты… – закусил губу Санти. – Ты – Жрица. Ты – Четвертая. Вот уж не гадал, что встречу тебя здесь. Надо же…

– Что это значит? – растерянно спросил скоморох, смотря на внезапно свихнувшихся молодых людей.

– Пророчество, дядь Таван, – скривился Санти. – Очень древнее пророчество, которое начало сбываться и взяло нас всех за глотку. Судя по всему, девушка – Жрица из этого пророчества. Не смейся, я знаю, что ты не веришь ни в какие пророчества. Я тоже не верил, пока меня мордой в него не ткнули, как нашкодившего кутенка.

– Пророчество? – широко распахнулись глаза Ле. – Было пророчество? Ты его знаешь?

– Не полностью, – вздохнул рыжий, озабоченно потирая щеку. – Завтра встретимся с императором, он понимает в этом лучше меня. Именно он приказал нам искать жрицу.

– У него вместо лица туман? И громовой голос?

– Да.

– Его я тоже видела. Он скоро умрет.

– Что?! – едва не подпрыгнул Санти. – Не дай Единый! Надо обязательно ему об этом сказать! Завтра же и скажешь!

– Я выполню любой твой приказ, владыка, – безразлично отозвалась девушка, склонив голову.

Опять хрен за редьку! Придется отучать ее говорить так. Представив, как будут ржать Тинувиэль с Хратом над «владыкой», юноша поморщился. Жизни ведь не дадут, совести ведь ни у одного и капли не найдется.

– Дядь Таван, – обратился юноша к скомороху, внимательно и удивленно продолжающему смотреть на девушку. – Я беру эту девочку в ученицы. У меня просто нет другого выхода. Извини… Я позабочусь о ней.

– Я всегда знал, что когда-нибудь она уйдет, – тяжело вздохнул тот. – Ле – нечто большее, чем просто жонглер, все в труппе это ощущают. Она вызывает какое-то благоговейное уважение даже у меня.

– Пойдешь ко мне в ученицы? – негромко спросил Санти, снова посмотрев на замершую перед столом странную девушку.

– Все, что прикажешь.

– Тогда иди за мной.

Он повернулся к ошалевшим Рахе с Тайкой, изумленно смотрящим на происходящее.

– Девочки, – усмехнулся рыжий их удивлению, – вот и у меня ученица появилась. Надеюсь, вы подружитесь.

Обе только озадаченно кивнули, явно ничего не понимая.

Оказавшись на улице, Санти окинул взглядом толпу и сразу вычленил нужного человека. Около одной из витрин стоял погрузившийся в свои мысли средних лет седой человек с полупрозрачным шнуром мастера-наставника на левом плече.

– Здравствуй, уважаемый старший брат! – поклонился юноша, подойдя.

– Здравствуй, младший брат. Нужна помощь?

– Да, прошу тебя стать свидетелем произнесения Слова Воина.

– Ученика берешь? – добродушно улыбнулся мастер-наставник.

– Ученицу, – поправил Санти.

– Хм-м-м… – поморщился седой. – И на кой ляд тебе столько проблем на голову надо? Я ни за что не стал бы с девкой возиться, пока выбьешь из нее бабские заморочки, три раза с ума сойти можно.

– Так уж вышло… – развел руками юноша. – Слово сказано.

– Твое дело, конечно, – укоризненно покачал головой мастер-наставник. – Где она?

– Вот, – подозвал Санти на застывшую у порога девушку.

– Эта? – взметнулись вверх брови седого. – Так она ведь жонглерка…

– Я сам в прошлом скоморох, – скользнула по губам юноши горькая улыбка – надо же, даже мастер-наставник подвержен предрассудкам толпы.

– Постой-ка… Ты один из Пятерых, насколько я понимаю?

– Да, старший брат.

– Тогда понятно, – кивнул тот. – От вас любого фортеля ждать можно. Что ж, приступим. Серый шнурок есть?

– Да, – кивнул Санти, доставая вышеозначенный шнурок из кошеля.

– Назови свое полное имя, девочка, – обратился к Ле мастер-наставник.

– Л'эт, посвященная жрица Астаг, Дитя Света.

– Жрица Астаг?! – буквально подпрыгнул седой. – Истинная?! Ты не лжешь? Жрецов Астаг ведь перебили больше тысячи лет назад.

– Мы жили на небольшом острове, – безразлично ответила девушка. – Там стоял Храм Света. Потом пришел корабль с Карвена, и нас не стало. Храм разрушили. Я единственная выжившая.

– Ясно, – закусил губу мастер-наставник. – Ты видишь пророческие сны?

– Да.

– Мне надо поговорить с тобой. Обязательно.

– С разрешения владыки.

Ле кивнула на застывшего на месте Санти.

– Владыки? – взметнулись вверх брови мастера-наставника. – С чего это она тебя так называет, мальчик?

– А я знаю? – раздраженно пожал плечами юноша. – Взбрело что-то в голову.

– Жрицам Астаг никогда и ничего просто так в голову не взбредало, если судить по хроникам. Но ладно, ты дашь ей разрешение встретиться со мной позже?

– Только с позволения его величества, – развел руками Санти. – Это его приказ, извини, старший брат.

– Приказ… – задумчиво повторил мастер-наставник. – А когда ты увидишь императора?

– Завтра утром.

– Хорошо. Мое имя – Диппат ар Тарнель.

– Диппат?! – побелел Санти, слышавший на военном совете, что этого человека назвали предателем.

– Ты знаешь обо мне?

– Кто же не знает имени начальника третьего приказа? – опомнился юноша. – Вы довольно известны в империи. Да и не только в империи.

Стоявший неподалеку Таван схватился за сердце. Сын старого друга оказывается запросто подошел к самому страшному человеку Элиана, не считая, конечно, Ланига ар Вортона. Но тот вообще чудовище. Кошмар!

Обряд прошел как обычно, только Диппата явно удивил белый луч принадлежности к Свету, доставшийся юной жрице. Ле не удивилась ничему, восприняв произошедшее, как должное. Даже когда луч ударил ее в лицо, только пошатнулась, оставшись невозмутимой. Мастер-наставник подтвердил Слово Воина, продолжая задумчиво рассматривать девушку. Когда все закончилось, Санти поспешил распрощаться, досадуя про себя на то, что умудрился нарваться как раз на начальника третьего приказа. Другого никого не нашлось! И что он делает в Форт-Астаре? Надо будет обязательно рассказать императору и Ланигу обо всем, случившемся этим вечером. Ле ненадолго задержалась. Она некоторое время смотрела на Диппата, затем почти неслышно сказала:

– Не бойся, твоя дочь жива.

Жива! Измученный неизвестностью отец, предавший ради дочери все прежде для него святое, едва удержался на ногах. Уже больше месяца он не чувствовал Кару, хотя раньше постоянно ощущал ее боль и отчаяние. Думал уже, что все. Планировал месть. Жива… Спасибо тебе, Единый! Спасибо! Значит, эта девочка действительно последняя в мире жрица Астаг, воплощенного Света. Он долго смотрел вслед золотоволосой девушке, не зная, что ему делать. Карвенцы требовали от высокопоставленного агента любым способом уничтожить Пятерых, угрожая новыми пытками его несчастной девочке, но Диппат не мог оставить империю без последней надежды и отговаривался невозможностью пробиться сквозь охрану. Он ведь куда лучше императора понимал, что на самом деле происходит в стране. Только молчал, хотя молчал из последних сил.

Пообещав Тавану навестить труппу завтра вечером, Санти распрощался с ним. Нужно было еще успеть поставить Ле на довольствие в казармах, а спать хотелось сильно, забегался. Он оглянулся на ученицу. Нет, ну надо же, спокойна, как дерево. Совершенно невозмутима, ничем ее не пробьешь.

Комендант казарм давно отвык чему-либо удивляться, работая с горными мастерами иначе нельзя, или быстро с ума сойдешь. Потому не обратил особого внимания на необычную внешность новой ученицы, без лишних слов выдав ей все положенное и вернувшись в свою комнату досыпать. Поселили Ле, конечно, вместе с Рахой и Тайкой. Поговорив с девушкой еще немного, Санти ушел в свою комнату, глаза слипались, а завтра придется вставать с рассветом.

Действительно, рыжего разбудили, не успело еще и солнце взойти. Не прошло даже получаса, как зевающий и трущий кулаками глаза юноша стоял перед императором, рассказывая о своей ученице. Его величество был донельзя зол на кого-то, что ощущалось даже сквозь туманную маску, прорывалось в интонациях задаваемых им вопросов.

– Значит, Жрица нашлась… – резюмировал Маран в конце концов. – И то хорошо. Остались Беспалая с Принцессой. И Неизвестная. Скорее бы уже вы собрались, сил нет ждать непонятно чего.

– Нашлась, – вздохнул Санти, прекрасно понимающий сколько забот добавит ему это обстоятельство, насмотрелся на постоянно взмыленных Тинувиэля с Энетом. – Меня больше встреча с Диппатом настораживает. Как будто случайная, но кто его знает…

– О Диппате можешь не беспокоиться, – отмахнулся император. – Он из-за дочери предал, святоши его дочь в заложниках держат. Если не подчиняется, то отцу куски тела девочки присылают. Кто такое выдержит? Я – нет. Потому и готов простить.

– Я тоже не выдержал бы! – передернуло Санти.

– Мы уже знаем, где карвенцы держат Кару. Именно вы, ребятки, и пойдете ее освобождать. Не сами, конечно, с отрядом опытных невидимок и эльдаром. Хочу, чтобы вы своими глазами увидели, что такое святоши.

– Мы уже многое видели.

– О, нет! – возразил император. – Ни хрена вы не видели! Ты даже не представляешь себе, что увидишь в замке первосвященника. То, что делают инквизиторы на чужих землях, это еще детские игры по сравнению с творимым этими подонками у себя дома. Однажды я там побывал, потом полдня рвало, представить не мог до тех пор, что с живыми людьми можно так обходиться.

– Надо, так надо, твое величество, – вздохнул Санти, поежившись.

– А пока не мог бы кто-нибудь из вас слетать на разведку, посмотреть сверху нет ли где святош? Не пойму я что-то поведения кочевников, не так они обычно воюют.

– С удовольствием! – просиял рыжий, летать он обожал. – Когда?

– Да прямо сейчас, чего время терять.

Император долго стоял на стене, провожая взглядом превратившегося в точку Санти. Вряд ли святоши догадаются, что это не птица. Им в головы не придет, что кто-то из людей научился летать. Именно потому и запрещали пятерым летать, чтобы о том не пошли слухи, которые вполне могут дойти до карвенцев. А уж тамошняя разведка свои выводы сделает, там, к сожалению, очень умные люди сидят. С дураками бороться было бы проще, да только так не бывает, чтобы враг дураком был. Только в сказках, а жизнь, увы, не сказка.