"Бремя императора: Тропой мастеров" - читать интересную книгу автора (Эльтеррус Иар)

15. Рабство.

– Ой, мамочка, роди меня обратно… – тихо стонал Санти, растирая перетруженные мышцы каладоновым маслом. – Да что ж он сегодня так взбесился-то?

– А хрен его знает… – пробурчал Храт, выглядящий ничуть не лучше. – Сдурел, наверное.

Кертал этим вечером действительно как с цепи сорвался и устроил четверым ученикам такую тренировку, что они едва не перемерли от переутомления прямо в зале. Кузнец вчера предупредил, что сегодня в Дом Стали приходить не нужно, и друзья обрадовались, думая, что удастся отдохнуть. Ага, как же, разогнались. Старый мастер откуда-то узнал, что «четыре оболтуса» свободны, пришел в казармы и забрал их, несмотря на унылый вид бедняг. Привел в тренировочный зал императорской стражи и устроил тренировку. Часов восемь гонял так, что и вспоминать не хотелось. А потом заставил отрабатывать железную рубашку. Тут уж они взвыли. Старик легко перемещался между учениками, ни на мгновение не прекращая охаживать их своей окованной железом палкой. Когда, наконец, отпустил, они едва могли ходить. Слава Единому, хоть до казармы было недалеко, кое-как добрались. Со стонами, поддерживая друг друга.

Тинувиэль тоже массировал себе ноющие ноги. Вообще-то говоря, сегодня он перенес тренировку куда легче друзей, но пренебрегать массажем не стоило, иначе завтра нелегко придется. Последнее время у эльфа было на редкость паскудное настроение. Причина? Вынужденное участие в допросах пойманных паладинов. Не нравилось это принцу, ох, как не нравилось. Грязным он себя после этого чувствовал. Понимал, что другого выхода нет, но все равно не мог простить самого себя. Последнее время он по просьбе Ланига ар Вортона обучал искусству Кэль Делле-Эрт группу молодых палачей и целителей, к которым присоединился мэтр Эстеван. Что странно, у пожилого человека начало получаться быстрее, чем у кого-либо другого. Впрочем, а кто лучше него знал человеческую анатомию? Не было таких. Знания палача восхищали Тинувиэля, не зря мэтр читал лекции по хирургии на целительском факультете тарсидарского университета, совсем даже не зря. Студентам, конечно, приходилось ради того приезжать в казармы и спускаться в пыточные подвалы, но они не жалели, таких знаний не мог им дать больше никто. Да и сам Эстеван порой практиковал, особенно, когда требовалась сложная операция. Далеко не со всем можно было справиться магическим исцелением, к сожалению. Зато при совмещении двух способов лечения результаты получались на удивление хорошими. Как жаль, что свои знания мэтр вынужден использовать для выбивания показаний из всякой сволочи, донельзя жаль. А иначе нельзя, это понимал даже эльф, нельзя давать зверям спокойно добиваться своих целей, все вокруг уничтожат и изгадят. Именно потому Тинувиэль и согласился обучить молодых палачей Кэль Делле-Эрт, этот метод был все-таки куда гуманнее, чем пытки.

Энет пластом лежал на кровати и едва дышал. Сил не было даже пошевелиться. Надо бы растереться маслом, мышцы со связками то и дело хватало судорогами, но граф не мог заставить себя сдвинуться с места. Однако он не жалел, слишком многому научился за прошедшее время, слишком изменился. Пусть будет трудно, ничего, как-нибудь справится. Зато раньше он бы и десятой доли того, что сегодня выдержал, не вынес бы. Помер бы просто.

– Энет, – позвал его Храт, но юноша только что-то невнятное промычал в ответ.

Орк вскинул брови и кряхтя поднялся на ноги. Подошел к кровному брату и внимательно осмотрел его. Похмыкал, вздохнул и сказал:

– Тини, иди сюда. Надо этому хмырю ленивому тоже массаж сделать, а то завтра не встанет.

– Сейчас, – отозвался певучий голосок эльфа. – Только ноги закончу растирать и приду.

– Не надо! – испугался Энет, прекрасно зная, что будет, если эти двое неугомонных возьмутся за него.

– Надо! – довольно осклабился урук-хай. – Ишь, разлегся тут, как шлюха после трудовой ночи. Вот сейчас кэ-эк придет мастер Кертал, да кэ-эк устроит нам еще одну тренировочку. До утра.

– Нет!!! – раздался в ответ возмущенный вопль трех луженых глоток. – Совсем обалдел?!

Храт принялся довольно ржать, смотря на перепуганные физиономии друзей, за что немедленно и получил по голове тремя подушками. Даже Энет отметился, несмотря на всю свою усталость. Орк, впрочем, в долгу не остался, и в комнате на некоторое время воцарился веселый бедлам.

– Хватит вам! – рявкнул Санти через пару минут. – А то сейчас придет комендант и выпорет в придачу к прочим радостям. Охота?

– Не-а… – ответил за всех орк. – Тини, ты закончил уже свои копыта мучить?

– Закончил, – улыбнулся эльф. – Только копыт у меня нет, извини уж.

– Нет, так нет, один хрен, – отмахнулся Храт. – Бери масло и идем этого вот графенка пользовать.

– Задрали, дорхоты хмыреобразные… – устало простонал Энет, с трудом стаскивая рубаху – понял, что от этих двоих все равно не отвяжется. Да и то, массаж не помешает, совсем даже не помешает.

Тинувиэль набрал в ладони немного каладонового масла, уселся на юного графа сверху и принялся перебирать его мышцы. Лучше принца массаж никто из четверых друзей делать не умел, разве что покойный Лек, но о наставнике они избегали говорить, слишком больно было его вспоминать. Энет тихо подвывал, иногда даже колотил по подушке кулаками и выгибался, орк с эльфом перебирали каждую его косточку и каждое сухожилие, что было весьма больно. Наконец пытка закончилась. Зато после нее юноша вполне мог передвигаться и чувствовал себя довольно бодро.

Внезапно дверь в их комнату распахнулась, и на пороге появился Ланиг ар Вортон. Четыре пары глаз уставились на него, затем три из них повернулись к смущенному таким оборотом дела орку.

– Накаркал, зараза… – почти неслышно прошипел Санти.

– Кого это он накаркал? – добродушно поинтересовался начальник стражи, обладавший на редкость хорошим слухом. – Меня, что ли? Пророк у нас завелся?

– Выпороть бы этого пророка, чтоб языком не ляпал без толку, – буркнул смущенный скоморох.

– Выпороть? – приподнял брови Ланиг, ухмыльнувшись себе под нос. – Это да, это полезно. Всем четверым. И почему это ум так хорошо через поротую задницу в голову входит? Всегда интересовался этим вопросом. Факт ведь неоспоримый.

Друзья переглянулись. Храт незаметно постучал себя по голове, сообщая Санти все, что о нем думает. Остальные тоже смотрели на скомороха весьма неодобрительно – совсем даже необязательно подавать старому мастеру светлые идеи, у него их и без того хватает.

– Собирайтесь, – приказал начальник стражи.

– Мы же только после тренировки… – вздохнул Энет, понимая, что все равно никуда не деться.

– Да? – делано удивился старый мастер, продолжая посмеиваться в усы. – Ну, тогда ладно, отдыхайте. А то мы тут идем корабль работорговцев потрошить. Думал, вы хотите поучаствовать в сем благом деле…

– Хотим! – так и подпрыгнули все четверо, сразу напрочь забыв об усталости.

– Я почему-то так и подумал, – довольно покивал Ланиг, затем бросил на кровать Санти четыре черных, обтягивающих костюма с капюшонами. – Одевайте. Маски обязательны. Смотрите мне, чтобы только глаза наружу выглядывали. Из оружия берите нунчаки и сюрикены, этого хватит.

Друзья оделись почти мгновенно. Оставалось только восхититься, поняв насколько продуманно пошиты боевые комбинезоны тайных стражей. Чем-то они походили на любимую одежду охотников черного клана. Нашлись разномастные карманы для десятков видов оружия, специальные петли для кинжалов и нунчак. Причем, все это не было видно снаружи, ничем не нарушая черноту костюма. Движений комбинезоны совершенно не стесняли, Храт для пробы задрал ногу вертикально вверх и удовлетворенно хрюкнул, не услышав треска. Он быстро схватил из стоящего около шкафа оружейного ящика штук двадцать сюрикенов, рассовав их по кармашкам, две пары нунчак, добавил на всякий случай полдесятка любимых томагавков, несмотря на неодобрительный взгляд Ланига. Однако тот ничего не сказал, только обреченно махнул рукой и вздохнул. Орк удивленно пожал плечами – и почему люди так не любят томагавки? Прекрасное ведь оружие, самое надежное из всех. Только мечи лучше.

Старый мастер вел друзей темными закоулками. Помимо них, в вылазке участвовали десятка два тайных стражей в таких же черных комбинезонах. Наверное, многих из них Санти знал, но сейчас опознать не сумел, лиц не было видно. Они тенями скользили по ночному городу, ничем не нарушая тишину. Если какой-нибудь запоздавший прохожий и видел случайно промелькнувшую мимо черную фигуру, то вряд ли станет рассказывать о том, подумав, что показалось. Впрочем, если и расскажет, невелика беда, легенд о ночных, как называли таинственных людей в черном горожане, ходило по Тарсидару бесчисленное множество. Прибавится еще одна? Ну, и что? Пусть себе рассказывают, пусть пугают друг друга. Теперь, когда Санти знал правду, эти россказни вызывали у него гомерический хохот. А когда-то ведь слушал с открытым ртом.

Порт постепенно приближался, скоморох уже слышал запах моря. Вскоре послышался шум волн, бьющихся об берег. Ланиг, скользящий впереди, поднял руку, затем жестом приказал собраться вокруг него.

– Значит, так, – негромко сказал старый мастер. – Соблюдать тишину. У нартагальцев, я уверен, предусмотрен на случай провала двойной трюм, они просто утопят рабов, если тревога подымется. Потому прежде всего нужно отыскать, где содержат детей, а только потом брать капитана и иже с ним. Матросов убирать, только если вмешаются. Надсмотрщиков и часовых можете резать. Все ясно?

Фигуры в черном, обступившие его, молча кивнули.

– Вы четверо идете со мной, – продолжил начальник стражи. – Без приказа ни шагу.

Тайные стражи мгновенно разбежались в разные стороны, каждый командир группы, похоже, прекрасно знал, что ему делать. Санти незаметно вздохнул – понятно, для них это далеко не первая и далеко не последняя операция. Старый мастер направился к большому, торговому ландеру, замершему у причала, ученики бесшумно двинулись следом. Скоморох только головой покачал – огромный, четырехмачтовый, довольно неуклюжий корабль. Ланиг говорил, что нартагалец стоит в порту почти месяц, что было весьма удивительно. Обычно больше недели торговцы королевства в империи не задерживались. Эти чего-то ждали. Очень похоже, что действительно работорговцы. Но кто в Элиане мог продавать им рабов? Чушь ведь полная, за работорговлю положена смертная казнь. Неужели кто-то решился? Старик, кажется, что-то сказал о детях? Санти нахмурился. Это до какой же степени бесчеловечности нужно дойти, чтобы продавать ребятишек в Нартагаль? Он не верил, что кто-нибудь может оказаться настолько жесток.

С борта было опущено целых три трапа, около каждого застыло по два часовых, бдительно осматривающих окрестности. Интересно, и чего это капитан так опасается? Других кораблей ведь поблизости нет. Ланиг жестом приказал убрать часовых у левого трапа. Санти с Хратом в тот же момент швырнули заранее подготовленные сюрикены. Моряки у трапа схватились за шеи, захрипели, опустились на землю, пару раз дернулись и замерли. Еще пара мгновений, и все пятеро оказались на борту, заметив краем глаза, что остальные часовые тоже мертвы. Странно, но их почему-то было совсем не жаль. Рыжий даже удивился. А потом понял, что работорговцы жалости недостойны, поскольку сами никого не жалеют.

До сих пор Санти никогда не бывал на борту крупного океанского корабля, потому с интересом оглядывался, не забывая, впрочем, про осторожность. Однако на «Страннике Морей» было тихо, курящих на полубаке пятерых матросов быстро оглушили и связали. Часовых на носу пришлось убрать, незаметно подобраться близко оказалось очень трудно. Затем около половины тайных стражей скрылись в глубинах корабля. Насколько понял их жесты Санти, было решено разыскать и допросить боцмана или помощника капитана. Уж кто-кто, а они должны знать, где тайные трюмы.

Ланиг тоже направился к спуску в трюм. Насколько он знал, большинство матросов сейчас гуляло на берегу, напиваясь в припортовых тавернах и развлекаясь в борделях. На борту оставалось всего десятка два, плюс капитан, второй помощник и боцман. Однако должно быть еще не менее тридцати надсмотрщиков, которых необходимо нейтрализовать в первую очередь – эта сволочь вполне способна утопить детей. Капитан нужен живым, чтобы выдавить из него информацию. А затем придется наведаться к архиепископу провинции, имея на руках доказательства. Император приказал покончить с работорговлей на корню без промедления, чего бы это не стоило. Подобные операции в эту ночь проводились в каждом порту Элиана, где швартовались нартагальские и даркасадарские корабли. Язву нужно выжигать по живому, пока не распространилась. Кто бы мог подумать, что церковь станет заниматься работорговлей? Ланиг не слишком любил священников, но никогда не думал, что они способны дойти до такого падения. То-то в последние годы во многих городах стали пропадать дети. Причем, только из самых бедных слоев населения. Подозревали маньяков-убийц, каковые изредка встречались, а оно вон в чем дело. Самые тщательные поиски ничего не давали, тайная стража с ног сбилась, но даже следов никаких не обнаружила. Несчастные родители убивались, умоляли продолжать искать, но все было напрасно. Эх, святые отцы, святые отцы… Что же это вы? Зачем? Чего вам еще не хватает? Денег? Неужто мало огромных государственных дотаций и пожертвований? Мало бесчисленных земель и замков, безвозмездно переданных императором во владение церкви? Как же так? Детей продавать взялись. Старик молча кусал губы. Нет, сволочи, не ждите пощады теперь. Не имеет права на жизнь живущий чужой болью, чужим отчаянием и чужим горем.

Впереди показался один из стражей и два раза скрестил руки перед лицом, о чем-то сигнализируя Ланигу, Санти не понял о чем. Однако старик сразу же направился по лестнице вниз, жестом приказав соблюдать молчание. Очередной коридор, в который выходили двери кают, почему-то вызвал настороженность у старого мастера и он на мгновение замер. Потом осторожно двинулся вперед.

Пять темных фигур крались по полутемному коридору в сторону кормы. Высунувшая мордочку из норы крыса проводила их удивленным взглядом, эти совсем не походили на привычных ей моряков, от них ощутимо веяло опасностью. Непонятной опасностью, и крыса поспешила скрыться, а то мало ли. Вдруг им по вкусу крысиное мясо? Лучше не рисковать.

Ланиг опускался все ниже, четверо учеников сопровождали его. Санти не переставал удивляться величине нартагальского корабля. Просто огромен! Трюмы были полупусты, что не могло не удивлять. Невыгодно капитану такое. Нормальный торговец на его месте давно бы загрузился редким товаром, который несложно приобрести в торговой столице империи, и направился домой, желая побыстрее получить прибыль. Что-то здесь нечисто. Но найти пока ничего не удалось, и это угнетало. Однако вскоре впереди показался огонек, и они увидел зевающего громилу с пристегнутой к поясу плетью. Тот куда-то неспешно шел и поминутно поминал какого-то Зерма, обзывая неизвестного жадной жирной скотиной. Так! Надсмотрщик. Однозначно надсмотрщик! Иначе для чего плеть? Прекрасно. Ланиг резко прыгнул вперед. Нартагалец не успел ничего понять, как был уже связан. Он с ужасом смотрел на черные фигуры вокруг и испуганно мычал из-под кляпа. Мимо бесшумно скользили тайные стражи. Они быстро нашли кубрик надсмотрщиков и перерезали их во сне, оставив в живых только одного, толстого пожилого нартагальца с золотой серьгой в ухе. Поскольку он спал в отдельной каютке, то, скорее всего, являлся старшим надсмотрщиком.

Старый мастер присел над связанными работорговцами и медленно стащил со своего лица маску.

– Меня зовут Ланиг ар Вортон, – ласково сказал он. – Расскажете где рабы, останетесь жить. Даю в том слово. Не расскажете? Ваша смерть будет очень неприятна. Все равно ведь расскажете, но умрете.

Страх в глазах надсмотрщиков сменился животным ужасом, мало кто не слышал о начальнике императорской стражи провинции и его безжалостности к преступившим закон. Слухи ходили невероятные, Санти буквально коллекционировал их, рассказывая потом друзьям. Потом они все вместе хохотали до упаду, поражаясь богатой фантазии горожан. Кое-кто даже поговаривал, что страшный старик питается детской кровью и мозгом юных девушек. Скоморох подозревал, что тот сам распускает подобные слухи, имея немало выгоды от своей жутковатой репутации.

– Кери, – обратился Ланиг к одному из стражей. – Поставь купол Безмолвия.

Тот, по-видимому, был магом, так как кивнул и сотворил короткое заклинание, результатом которого стала давящая на уши тишина.

– Теперь никто вас не услышит, дорогие мои, – голос начальника стражи стал еще более ласковым. – Кричите, не кричите, все равно. Прошу учесть, что вы избавите себя от многих неприятных ощущений, если сейчас расскажете мне правду.

Он кивнул еще одному стражу, тот вынул изо рта надсмотрщика кляп.

– Где рабы?

– Я не знаю ни о каких рабах, господин! – завизжал тот. – Клянусь, я обычный моряк!

– А плеть зачем?

– Матросов наказывать!

– Как нехорошо, – укоризненно покачал головой старик. – Ложь наказуема. Армин, покажи этому лжецу, что он зря упрямится.

Кто-то из стражей наклонился над пленником и резким движением сломал ему большой палец на правой руке. Тот отчаянно завизжал и забился в путах.

– Боишься своего капитана? – снова склонился над ним Ланиг. – Зря, он уже в наших руках. Знаешь, какая казнь ждет его за работорговлю? Нет? Кол. И тебя он ждет. И всех остальных надсмотрщиков. Единственный твой шанс сохранить шкуру – это сейчас мне все рассказать. Ты понял?

Второй надсмотрщик отчаянно замычал и замотал головой.

– Хочешь говорить? – повернулся к нему Ланиг, тот отчаянно закивал. – Выймите кляп.

– Я все скажу, господин! – зарыдал здоровенный мужик. – Все! Я знаю, где рабы!

– Заткнись, сука поганая… – злобно прошипел связанный толстяк.

– Идите вы с капитаном вместе на хер! – прорычал в ответ верзила, яростно сверкая глазами. – Я из-за ваших сучьих денег на кол не хочу!

– Пожалеешь, падла! Домой те лучше не возвертаться!

– А кто тебе сказал, что вы туда вернетесь? – негромко, зловеще рассмеялся Ланиг. – Я обещал за правду жизнь, а не свободу.

Кто-то из стражей затолкал в пасть грязно ругающегося толстяка кляп и откатил его неподъемную тушу в сторону, чтобы не мешала. Верзилу развязали, однако двое тайных держали его на прицеле крохотных, но от того не менее смертоносных арбалетов. Он это прекрасно понимал и даже не пытался сопротивляться, слышал краем уха, что такое тайная стража императора.

– Веди, – приказал Ланиг. – И учти, если утопишь детей, то твоя смерть будет куда страшнее смерти на колу.

Надсмотрщик съежился, с ужасом посмотрел на старика, и повел тайных стражей куда-то вглубь. Он почему-то сразу поверил этим спокойно сказанным словам. Шли недолго, вскоре впереди показался слабый свет.

– Там четверо дежурят, – хрипло прошептал верзила, трясясь всем телом.

Старый мастер бросил короткий, внимательный взгляд на учеников и движением подбородка приказал Энету с Тинувиэлем нейтрализовать угрозу. Храт с Санти двинулись следом, служа прикрытием. Граф с эльфом незаметно скользили по трюму, прячась в тени и с каждым мгновением приближаясь к корме. Вскоре они увидели сидевших около фонаря четверых крупных нартагальцев с тупыми и злобными лицами. Надсмотрщики шлепали картами об какой-то ящик, то и дело грязно ругаясь и махая кулаками друг перед другом. Неподалеку от них Энет заметил длинную щель, из которой выглядывала цепь. Интересно, на добрую пару сотен локтей тянется. Похоже, это что-то скрывающая крышка. Наверное, именно под ней и находится затапливаемый в случае необходимости потайной трюм. Он переглянулся с Тинувиэлем, оба приготовили по паре сюрикенов и кивнули. Стальные звездочки мелькнули в неверном свете факела, и хрипящие надсмотрщики повались на пол, не успев даже дернуться. Однако эльф на заметил, что из-за большого ящика позади него выскочил еще один нартагалец с мечом в руках. Жизнь принца могла в этот момент легко оборваться, но Храт не дремал – надсмотрщик рухнул с орочьим томагавком в затылке.

– Ты сказал, что их здесь четверо, – обернулся к мгновенно побледневшему пленнику Ланиг, увидев это.

– Господин, клянусь вам, я не знал! – рухнул тот на колени. – Это Шупет, он паскуда за нами следил, капитану крысятничал. Откуда мне было знать, шо он тута?!

Старик внимательно посмотрел ему в глаза и понял – не лжет. Он кивнул и приказал:

– Открывай!

Надсмотрщик подхватился на ноги и кинулся к трупам бывших коллег. Отстегнув от поясов двоих связки ключей, принялся засовывать их по очереди в замочные скважины в полу, явно запуская сложный механизм. Вполне возможно, что если отпирать в неправильной последовательности, то это вызовет затопление трюма. Очень даже возможно. Наконец что-то громко щелкнуло и двухсотлоктевая крышка медленно поднялась, открывая потайное отделение.

Никогда, наверное, Санти не забудет открывшегося страшного зрелища. В узкой и глубокой щели буквально на головах друг у друга сидели обнаженные, грязные, донельзя истощенные дети. От пяти до двенадцати лет, похоже. Многие походили на маленькие скелетики. А их глаза… Единый Создатель, их глаза были наполнены таким нечеловеческим ужасом, что скомороха всего передернуло. Малолетних рабов сковали по рукам и ногам, не давая возможности даже пошевелиться. Да и в случае затопления трюма они мгновенно пойдут на дно, увлекаемые вниз тяжелыми кандалами. Несчастные были вынуждены ходить под себя, из щели несло такой вонью, что ужин рыжего сразу же запросился обратно. Дети вжимались в стены, боясь пошевелиться. Санти увидел несколько мертвых из самых маленьких и только закусил губу. Какой кошмар. Как можно такое с малышами творить? Как?! У него дрожали руки, лицо дергалось. Впрочем, не только у него, многие стражи потрясенно застыли над щелью, глухо проклиная зверей, это сотворивших. Они немало повидали в своей жизни, но вот подобного обращения с детьми представить себе не могли. Это превышало воображение нормального человека.

– Маленькие мои, не бойтесь! – выступил вперед Ланиг. – Мы имперская стража, мы пришли вас освободить!

Недоверчивые детские глазенки из щели долго смотрели на него. Ужас постепенно уходил из них, сменяясь робкой надеждой на чудо. Старик, не стесняясь, плакал. Наверное, именно эти слезы стали камешком, который сдвинул лавину. Дети поверили.

– Дяденька-а-а… – поднял голову какой-то мальчишка лет десяти на вид, к которому прижималась совсем крохотная девчушка. – Спасите Теви, она совсем холодная стала-а-а… Не плачет больше-е-е… Молчи-и-ит…

Старик спрыгнул в щель и дотронулся до синей щеки скорчившейся в последней судороге девочки. Потом медленно покачал головой, закусив губу. Малыш прав, холодная. Совсем. Поздно.

– Прости меня, маленькая, за то, что раньше не пришел, – вытер он слезы, подавая наружу тело девочки. – И ты, малыш, извини, умерла она.

– Умерла? – неверяще переспросил мальчик, потом тихонько заскулил. – Тевичка-а-а… Ой, что ж я маме скажу, она ж просила тебя беречь…

– Ты не виноват, малыш… – глухо сказал Ланиг, передавая взахлеб рыдающего мальчишку стоящему на краю ямы Храту. – Не виноват…

Еще несколько стражей спрыгнули вниз и принялись быстро подымать несчастных детей наверх. Ведь при открытии крышки в каюте капитана вполне могла сработать какая-нибудь магическая сигнализация. Надо успеть, прежде чем нартагальцы затопят эту щель. Детей оказалось больше двухсот. Когда все они оказались наверху, Кертал приказал дрожащему надсмотрщику запереть потайной трюм. Не прошло и пары минут после этого, как раздался глухой шум и пол стал мокрым. Начальник стражи кивнул. Затопили все-таки, сволочи. Что-то, видимо, насторожило капитана. Слава Единому, что поспешили, иначе и сами бы погибли, и малышей не спасли. Корабль резко осел, приняв в себя сразу десяток тонн забортной воды.

– А теперь идите и возьмите живыми капитана с помощником, – приказал он стражам. – Остальных убейте. Сделав вот это, они потеряли право на жизнь.

Ланиг опустил взгляд, старого мастера колотила гневная дрожь, глаза метали молнии. От его взгляда надсмотрщик весь сжался. Начальнику стражи очень хотелось своими руками удавить эту паскуду, но что делать, слово дал. Ничего, мевидарские каменоломни ему раем не покажутся. Никак не покажутся.

– А вам четверым что, особый приказ нужен? – холодно бросил Ланиг застывшим около плачущих детей ученикам. – Здесь без вас справятся, сейчас вызову помощь.

Он действительно достал жезл связи и принялся вызывать императорский госпиталь. Друзья переглянулись и бросились вслед за остальными стражами наверх. В каждого в душе горела холодная ненависть. После смерти Лека они думали, что познали настоящую ненависть. Однако это оказалось не так, так, как они ненавидели сейчас, они не ненавидели еще никогда. Впрочем, на их долю никого не досталось, тайные всюду успевали первыми, подчистую вырезая нартагальцев. Только Храту удалось сбить томагавком с вант попытавшегося затаиться там матроса. Орк довольно скалился в ответ на завистливые взгляды друзей. Работорговцев после трюма они воспринимали только как опасных, хищных зверей, которых нужно любым способом уничтожить. До этого дня ученики горца только читали о Нартагале и царящих там порядках, не особо веря в прочитанное. Сегодня поверили.

На палубе друзья застали любопытную сцену. Десятка полтора тайных окружили связанных капитана, его помощника и боцмана. Нартагальцы сыпали проклятиями, обещая осмелившимся тронуть их все муки ада. Они выглядели полностью уверенными в себе. Стражи молча слушали их, смотря на пленников волчьими, белыми от ярости глазами. Но не трогали. Вскоре на палубу поднялся Ланиг, несущий на руках тело мертвой девочки. Ей было никак не больше пяти лет…

– По какому праву вы напали на корабль суверенного государства?! – визгливо завопил капитан. – Вы ответите за произвол!

– Право? – сунул ему под нос трупик ребенка старый мастер. – Вот мое право, подонок.

Нартагалец мгновенно спал с лица, поняв, что затопление трюма не помогло и рабов все равно обнаружили. Законы империи он знал прекрасно, знал, что ему грозит.

– Мы честно заплатили за этот товар! – снова заорал капитан, явно не понимая, что этим только усугубляет свое положение. – И имеем право поступать с нашей собственностью как нам того хочется!

– Заплатили? – приподнял брови Ланиг. – За живого человека? За свободного гражданина империи?

– Нам плевать на ваши варварские законы! Мы честно оплатили товар продавцу! По закону нашей страны – это наша собственность!

– Вы не в Нартагале, а в империи, – холодно проинформировал крикуна старый мастер. – Знаете, что вас ждет, господин капитан? Кол. Слышали, небось, что это такое? Мы давно, очень давно не используем этот страшный способ казни, но ради вас вспомним.

Тот мгновенно побелел, слышал, наверное. Он долго неверяще смотрел на Ланига, но, видимо, прочел в наполненных холодной ненавистью глазах старика свой приговор, так как мгновенно покрылся каплями холодного пота.

– Однако вы можете облегчить свою участь и обойтись четвертованием, если выдадите своих здешних контрагентов.

– Я ничего не знаю, – глухо сказал капитан. – Мне предложили товар, я его купил. Продавец мне незнаком.

– Неужели у вас в душе не осталось ничего человеческого? – спросил Ланиг, пристально смотря на нартагальца. – Ведь это же ребенок…

– Раб – не человек! – презрительно бросил тот.

– Нет, это вы – не человек, – отрицательно покачал головой старый мастер, затем повернулся к Тинувиэлю. – Мальчик, извини, я знаю, что ты этого не любишь…

– Я его разговорю, мастер Ланиг, – дрожащим голосом ответил эльф. – Не беспокойтесь. Это чудовище, такого жалеть нельзя, он сам никого не пожалеет. Но мне нужны иглы.

– Сейчас принесут. Только потом сможешь вернуть в обычное состояние? Он должен полностью прочувствовать наказание.

– Верну, – резко кивнул Тинувиэль. – Знаете, мастер, до сегодня я не верил, что подобные ему есть…

– К сожалению, есть, мальчик… – грустно вздохнул старик. – К моему величайшему сожалению. Они ради своей выгоды на все готовы. Тысячи людей погубят, лишь бы только что-нибудь для себя получить.

Нартагалец смотрел на них с удивлением и даже презрением. Блажные какие-то. Конечно же выгода – это все. Ничего больше значения не имеет. Он никак не мог взять в толк, что уважаемого, богатого коммерсанта из-за каких-то нищих выплодков могут казнить. Он не верил в это! Так не бывает! Невозможно. Но элианцы смотрели на него с такой ненавистью, что капитану стало не по себе. Неужели, они всерьез? Да нет, не может того быть. Это они хотят взятку получить, не иначе. Надо дать, конечно, только не переплатить. И так потери немалые, за утопленных рабов заплачено больше пяти тысяч золотых.

– Он, похоже, не понимает с кем говорит, – заметил Санти, когда нартагалец начал предлагать Ланигу золото, на что старик только зло скалился. – Перед тобой имперская тайная стража, ублюдок.

Вот тут-то капитану стало по-настоящему страшно. Даже в Нартагале слышали об этой загадочной, пугающей до дрожи организации. Если кто-нибудь попадался в загребущие лапы тайных, то о нем больше нигде и никогда не слышали. Слухов ходило множество, а вот достоверно никто и ничего не знал. Как говорится, ветер дует, собака лает.

Кто-то из стражей подал Тинувиэлю связку игл, капитана раздели, и вскоре он уже пускал слюни, покорно отвечая на все вопросы начальника стражи. Остальные двое нартагальцев с ужасом смотрели на эту картину, не понимая, что вообще происходит. Почему капитан выдает все секреты? Его ведь не пытают! Так, мелочи, несколько игл загнали в разные точки тела, и все. Они уже понимали, что влипли всерьез, по-настоящему, как не влипали еще ни разу в жизни.

– Этих в подвалы мэтра, мы с ними еще поговорим, – распорядился Ланиг, когда допрос закончился и капитан пришел в себя, принявшись выть от отчаяния. – Корабль обыскать, каждый документ оприходовать.

Схема оказалась чрезвычайно проста и донельзя выгодна. В Нартагале рабы, особенно малолетние, пользовались огромным спросом, а взять их было неоткуда, собственное население закабалили давным давно. Раньше нартагальские купцы добывали живой товар на Манхене, полудикие племена мало что могли противопоставить их прекрасно вооруженным и дисциплинированным воинам. Но с тех пор, как туда пришла империя, доступа в бывшую кормушку не стало. Цены на рабов росли с каждым годом, работорговцы вертелись ужом, тайно нападали на прибрежные деревни других стран, даже занимались пиратством, но имперские корабли редко ходили в одиночку, последние двадцать лет торговые корабли всегда сопровождал хоть один военный, на котором обычно находился маг. Из-за нескольких рабов получить на свою голову войну с гигантской империей? Нет, пусть этим занимается кто-нибудь другой, нартагальцы отличались редким здравомыслием. Карвенские святоши иногда соглашались продавать непокорных или еретиков, но редко, им самим не хватало рабочих рук в шахтах и каменоломнях. Касик Даркасадара тоже не любил, когда обращали в рабство его подданных, предпочитая выдавливать из них последние соки самостоятельно. Об орках даже речи не шло, ни один находящийся в здравом уме капитан и близко не подойдет к их страшным броненосцам, парой выстрелов из бортовых орудий обращающим в хлам любой деревянный корабль. В отчаянии нартагальские работорговцы даже рискнули направить в великую степь послов, пытаясь договориться с вождями, но те вместо послов вернули их хорошо выделанные шкуры. В эльфийский лес соваться было еще глупее, чем пытаться нападать на орков. Многие ранее известные и богатые работорговые дома разорились, остальные готовились к тому же, когда в Нартагаль прибыл посланец одного из епископатов империи с выгоднейшим, хоть и опасным предложением.

Работорговые дома схватились за него руками и ногами, это был их последний шанс выправить положение, многие уже не могли платить проценты по закладным, кредиторы наступали на пятки. Заняться другим бизнесом им почему-то в головы не приходило. А тут вдруг некий епископ Дориат из тарсидарского епископата предлагает тайную поставку малолетних рабов, по его словам, в империи расплодилось слишком много нищих, которые только мешают нормальным, обеспеченным людям жить в свое удовольствие и висят на казне тяжким грузом. Превосходно! Лучше не придумаешь! Совместными усилиями несколько работорговых домов выстроили и переоборудовали около сотни специализированных кораблей, имеющих потайной трюм для перевозки людей. После поступления на рынки Нартагаля первой партии имперских рабов работорговцы воспряли духом, прибыль оказалась баснословной. Порой один рейс окупался вдесятеро, несмотря на неизбежные потери во время пути, ведь пока корабль пребывал в имперских водах и мог в любой момент нарваться на досмотр, приходилось содержать товар в схроне, где рабы мерли, как мухи. Но все равно, после того, как выживших приводили в нормальный вид, богатые извращенцы Нартагаля платили за одного малолетнего, хорошо выдрессированного раба по нескольку тысяч тархемов, тогда как покупали детей у епископов всего лишь за двести-триста золотых. Огромные, невероятные прибыли! За каких-то три года сеть охватила собой всю империю, в каждый порт приходили нартагальские корабли, притворяясь обычными купцами, даже торговали кое-чем для отвода глаз. Но настоящий товар был спрятан глубоко в потайных трюмах.

– Три года… – глухо повторил Ланиг. – Три года! Слепой я идиот!!! И глухой в придачу. Как я мог этого не узнать?

– А как мог? – резонно возразил кто-то из стражей. – Конспирация у них была на высоте. Ты сам смотри, никто никого толком не знал, каждый отвечал только за свой участок работы. Хорошо, хоть мы узнали кто все это затеял.

– Да, – кивнул старик. – Узнали. Епископа Дориата взяли?

– Уже допрашивают. Мэтр Эстеван лично с ним работает по этому новому эльфийскому методу, передал, что епископ поет, как птичка, всех подряд закладывает.

– Очень хорошо. Всех, кого он выдаст, немедленно брать. Неважно, кем виновный является.

– Архиепископ такую вонь подымет…

– А мы с ребятами сейчас к этому самому архиепископу наведаемся. Поговорим о том, о сем. Как, мальцы?

– Как скажете, мастер Ланиг! – бодро ответил Санти, после увиденного на корабле работорговцев он готов был своими руками удавить каждого, кто с этим кошмаром связан.

– Только маски не снимать, не хочу, чтобы он вас узнал. И молчать, говорить буду я. Вы просто четверо тайных.

– А что с детьми? – спросил мрачный Храт.

– Маги телепортировали их прямо в госпиталь, многие едва живы.

Посреди ночи в двери роскошного дома архиепископа тарсидарского внезапно принялись колотить руками и ногами. Столь невероятной наглости слуги его преосвященства не помнили. Это что же должно произойти, чтобы столь важного иерарха побеспокоили в такое время? Перепуганный привратник долго не мог отворить смотровое окошечко, руки тряслись.

– Чего надо? – спросил он, наконец.

– Открывай! – рявкнул чей-то скрипучий голос. – Имперская тайная стража! Я начальник стражи Ланиг ар Вортон!

От звука этого страшного имени привратника всего перекосило. Позади него зашептались перепуганные лакеи.

– Его преосвященство изволят почивать.

– Так буди. Или через час дом будет взят войсками.

Поняв, что дело нешуточное, слуги забегали. Очень не хотелось вызывать гнев хозяина, но выхода не было, с тайной стражей лучше не ссориться, себе дороже выйдет. Кто-то из лакеев, обреченно вздохнув, отправился в спальню архиепископа. Разбуженный им пресвятой отец долго ругался, даже запустил в обнаглевшего слугу туфлей, но вскоре понял, что это не розыгрыш и под дверями его дома действительно стоит сам Ланиг ар Вортон. Его преосвященство вздрогнул, пытаясь понять, что может быть нужно от него этому ходячему кошмару. Но ничего не надумал и распорядился принять незваного гостя в малой розовой гостинной. Когда в дверях появился начальник стражи в сопровождении четверых тайных, мгновенно ставших по углам комнаты, он едва сумел сдержать дрожь. В глаза вошедшего горела неприкрытая ненависть.

– Что это значит, господин ар Вортон? – высоким, слегка подрагивающим от волнения голосом спросил архиепископ. – По какому праву вы врываетесь в мой дом посреди ночи?

– Случилась большая беда, ваше преосвященство, – низко поклонился Ланиг. – Группа епископов тарсидарского епископата обманула вас и совершила государственное преступление, прикрываясь именем святой Церкви. Кое-кто из них даже осмеливается лгать мне в глаза, утверждая, что вы сами покрывали преступников. Я, конечно, в это не поверил, и прибыл сообщить вам об обстоятельствах этого дела.

«Не поверил, как же… – с тоской подумал архиепископ, пытаясь понять на чем именно и кто попался. – Неужели он пришел меня арестовывать? С этой сволочи ведь станется, наглости ему не занимать…»

Старый мастер принялся описывать произошедшее этой ночью. Глава церкви Тарсидара выглядел совершенно спокойным, но внутри него все бушевало. Докопалась-таки проклятая ищейка! Докопалась! Нет, ну что за тварь такая? Какое ему дело до этих помойных щенков? Церкви необходимы неподотчетные и неподконтрольные никому деньги! Они на святое дело пойдут. Только вот поди, объясни это суду. Только отягчающим обстоятельством сочтут. Кто же проговорился? Какой идиот пожадничал? Эх, какое выгодное дело провалилось…

– Но что я могу сделать? – с трудом заставил себя заговорить архиепископ.

– Мы просим вас осудить преступников церковным судом и передать в руки светских властей.

– А больше вы ничего не хотите, господин ар Вортон? – голос его преосвященства стал сварливым.

– Больше ничего. Пока. Но прошу учесть, что если о произошедшем станет известно прихожанам, то даже я не берусь предсказать их реакцию…

Не берется? Ну, и ну. Любому дураку понятно, что разъяренные горожане без промедления помчатся жечь епископат и бить епископов. Стражники легко надавят на жалость простонародного дурачья, покажут им пару подохших щенков, и готово – идиоты взбесятся. Да, если это случится, церковь потеряет столько позиций, что… Ловок, паскуда, ни единого выхода не оставил, придется отдавать епископов, прекрасно понимая, что он обо всем знает. Единый Создатель, почему ты так жесток к своим верным слугам? Неужто из-за мелких слабостей? Ну, и что с того, что хороший человек удавит несколько малолетних шлюх? Их и так ведь расплодилось бессчетно. Нет, непонятно.

– Ваше преосвященство вполне может сообщить, что это благодаря прозорливости Матери-Церкви разоблачены пробравшиеся в тарсидарскую епархию слуги дорхота… – вкрадчиво сказал Ланиг, в глазах старика горела неприкрытая насмешка. – Да не мне вас учить, как делаются такие дела. Вы человек опытный…

Нет, ну какая же сволочь?! Архиепископ долго хватал ртом воздух, он не мог дышать от возмущения. Но одновременно понимал, что именно так и придется сделать, иного выхода ар Вортон все равно не оставил, прямо намекая, что в ином случае пострадает сам глава епархии.

– Вы правы… – устало сказал он через некоторое время. – Прошу передать мне списки преступников. Они будут осуждены церковным судом, лишены сана и переданы светским властям для наказания.

– Крайне благодарен, – низко поклонился Ланиг, с трудом скрыв гадливую гримасу. – Списки вы получите завтра днем. Хочу еще только попросить передать любителям легкой наживы, что мы можем простить многое, но работорговли в империи не потерпим.

– Я позабочусь о том, чтобы подобного в моей епархии больше не происходило, – мертвым голосом ответил его преосвященство, мрачно смотря смотря в пространство перед собой.

– Тогда всего вам доброго, – снова поклонился старый мастер и покинул розовую гостинную вместе со своими сопровождающими.

Архиепископ долго сидел и молчал. Его колотило от ненависти. Только Мать-Церковь вправе решать, кто будет рабом, а кто свободным! Только Мать-Церковь! Никак не эти… колдуны. Ничего, подождите немного, господа хорошие, вскоре вы уплатите по всем счетам. В десятикратном размере. Кровью своей уплатите. Наплачетесь. Если бы кто-нибудь сейчас увидел его преосвященство, то шарахнулся бы в сторону – высокопоставленный церковный иерарх походил в этот момент не на человека, а на самого Владыку Бездны.