"Две женщины и мужчина" - читать интересную книгу автора (Хупер Кей)

Глава 2

Он явно не знал ее.

Значит, они не были любовниками, и ее сны не являлись воспоминаниями об их связи.

Эти мысли вихрем пронеслись в голове Фейт, когда Кейн Макгрегор проводил ее в свою квартиру. Что же все это значит?

Фейт понимала, что, взяв ее за руку, он ощутил, как она дрожит, и опасалась, что ее чувства выдают пылающие щеки. Его голос, лицо, прикосновение — все было до боли знакомым. Фейт боялась, что, если она отвернется от этого пятнышка света в океане окружающей ее темноты, это убьет ее.

Было лишь одно объяснение загадочных снов, которое могло иметь какой-то смысл. Если то, что она подозревает, правда, значит, эти сны и та невидимая нить, которая связывает ее с Кейном Макгрегором и которую она ощущает так остро, в действительности ей не принадлежат…

Кейн представил Фейт своего друга Ноя Бишопа, и она признала в нем человека, которого видела по телевизору рядом с Кейном в толпе журналистов. Шрам на левой щеке Бишопа не испугал ее, чего нельзя было сказать о его светлых задумчивых глазах — скорее серебристых, чем серых. Казалось, их взгляд проникает ей прямо в душу.

— Садитесь, Фейт, — предложил Кейн.

Она охотно присела на край дивана, так как все еще быстро уставала — к тому же сам приход сюда потребовал от нее немалых усилий, Кейн нахмурился, глядя на нежданную гостью.

— Вы замерзли. Какой вы предпочитаете кофе?

Фейт не знала, что ответить, и с трудом справилась с желанием истерически рассмеяться.

— Я… мне все равно.

Слава богу, он приписал ее дрожь и раскрасневшиеся щеки холодному вечеру.

— Я приготовлю кофе, — предложил Бишоп и направился по коридору в кухню.

Кейн сел на кушетку рядом с ней.

— Я рад, что вы пришли, Фейт. Не возражаете, что я обращаюсь к вам по имени? Так называла вас Дайна, и…

Фейт кивнула:

— Конечно, не возражаю.

— Вот и отлично. Меня зовут Кейн. Что касается моего друга, то большинство людей называет его Бишоп.

— Все, кроме тебя, — уточнил Бишоп из кухни, что свидетельствовало либо о его остром слухе, либо о тонких стенах квартиры Кейна.

Кейн улыбнулся.

— Я рад, что вы пришли, — повторил он. — Мы хотели поговорить с вами, хотя доктор Бернетт утверждает, что вы не в состоянии ничего вспомнить. — Последние слова прозвучали с вопросительной интонацией.

— Абсолютно ничего, — призналась Фейт. — Ничего… личного. Ни кто я такая, ни откуда я пришла. Я все еще не привыкла к своему имени, к лицу, которое вижу в зеркале. Это… очень неприятно.

— Неприятно? По-моему, это просто кошмар!

— Вы правы.

Бишоп вернулся в комнату с кофе и протянул ей чашку. Их руки соприкоснулись, и Фейт на момент испытала ощущение, как будто он стиснул ее мертвой хваткой. Потом Бишоп убрал руку и выпрямился; взгляд его снова стал холодным и бесстрастным. Потрясенная, Фейт пыталась думать только о кофе, в котором было более чем достаточно сливок и сахара. Вкус ей понравился, и она решила, что привыкла пить именно такой кофе.

— Благодарю вас.

Бишоп кивнул и занял стул напротив кушетки. Чувствуя на себе его взгляд, Фейт повернулась к Кейну.

— Очевидно, я была подругой Дайны, — сказала она. — А с вами я не была знакома?

— Мы никогда не встречались. Я приходил в больницу после исчезновения Дайны поговорить с медперсоналом о ее визитах и видел вас мельком в палате — вот и все.

Фейт боялась, что ее руки снова начнут дрожать и выдадут растущие усталость и страх, поэтому она поставила чашку на столик и сложила руки на коленях.

— Вам что-нибудь известно о том, сколько времени мы дружили с Дайной или где мы познакомились?

Кейн покачал головой:

— Я сам познакомился с Дайной всего семь месяцев тому назад. Конечно, я знаю о ней многое, но, безусловно, не все. А если вы каким-то образом были связаны с ее работой, то я не должен был почти ничего знать и о вас.

— А вы были связаны с работой Дайны? — осведомился Бишоп.

— Насколько я поняла из теленовостей, она была журналисткой?

— Да.

— Тогда я не вижу, каким образом это могло произойти. Судя по корешкам квитанций за получение жалованья, которые я нашла в квартире, я работала в муниципальном офисе. Я позвонила туда и поговорила со своей начальницей. По-видимому, я была маленьким винтиком в большом колесе — делала рутинную канцелярскую работу.

— В каком именно офисе? — уточнил Кейн.

— В строительной инспекции. — Фейт скорчила гримасу. — Хотя я в этом деле ничего не смыслю — по крайней мере, ничего о нем не помню. Моя работа заключалась в печатании на машинке и подшивке документов. — Она немного помедлила: — По-моему, печатать я умею.

В голосе Фейт послышались нотки отчаяния. Повинуясь инстинкту, Кейн накрыл ладонью ее судорожно сплетенные руки.

— Доктор сказал, что память постепенно вернется к вам, Фейт. Вы должны этому верить.

Она расширенными глазами смотрела на его руку, напомнив Бишопу лань, которая не в состоянии избежать гибели, будучи парализованной светом автомобильных фар.

— Ко мне возвращаются какие-то воспоминания, — сдавленным голосом произнесла Фейт, — но теперь я понимаю, что они… не мои.

Кейн отпустил ее руки и нахмурился.

— Что вы имеете в виду?

— Это началось, когда я еще была в больнице, — едва слышно произнесла Фейт. — Я видела сны, похожие на отдельные сценки… краткие сцены из чьей-то жизни.

— Чьей именно? — после паузы осведомился Кейн.

Фейт глубоко вздохнула.

— Вашей. И… Дайны.

«Вышла из комы?!»

Господи, судя по поступавшим к нему сведениям, последнее, чего можно было ожидать, это что она когда-нибудь очнется.

Несколько минут он мерил шагами комнату, затем подошел к телефону и набрал знакомый номер. С трудом дождавшись ответа на другом конце провода, он сообщил:

— Фейт Паркер выписалась из больницы.

— Что?!

— Только то, что я сказал.

Последовала долгая пауза.

— Это ничего не изменит, — наконец послышался голос в трубке. — Даже если она помнит, что произошло перед аварией, наркотик должен был спутать все ее воспоминания, а может быть, и подействовать на психику.

— После стольких недель?

— Не будем паниковать раньше времени, ладно?

— Черт возьми, я же говорил, что нужно продолжать наблюдение…

— Повторяю: без паники. Прежде всего нам нужно узнать, представляет ли она угрозу.

— А если да?

— Тогда мы об этом позаботимся.

— Вы видели сны о нас?

Фейт съежилась, услышав недоверие в голосе Кейна.

— О, я понимаю, что это звучит нелепо. Но сны были слишком четкими, слишком реальными, чтобы приписывать их моему воображению… — Она судорожно глотнула. — Единственный ответ, который приходит мне в голову, это что я каким-то образом… проникла в воспоминания Дайны.

— Как это может быть? — невозмутимо осведомился Бишоп.

— Не знаю. Может быть, до несчастного случая я была экстрасенсом. — Фейт беспомощно развела руками. — Или стала им после аварии. Вчера я ходила в библиотеку и читала о коме. Некоторые, выходя из коматозного состояния, проявляют необычные способности — особенно если причина заключалась в травме головы.

Она откинула волосы со лба, показав маленький квадратик пластыря.

Кейн молча смотрел на нее.

— Легко утверждать, будто вам что-то снилось, — заметил Бишоп. — Но как мы можем быть уверены, что это соответствует действительности?

Фейт снова закусила губу.

— Не знаю, как вас убедить. Мне снились обычные маленькие сценки. Вещи, которые часто происходят между мужчиной и женщиной. Они вместе готовят еду, едут в автомобиле… — Она внезапно покраснела и опустила взгляд. — …Принимают душ.

— У кого-нибудь из них были на теле какие-нибудь родинки или особые приметы? — сухо спросил Бишоп.

— У мужчины был маленький треугольный шрам на левом боку, — еле слышно отозвалась Фейт.

Бишоп посмотрел на Кейна, вопросительно подняв брови.

— У тебя есть такой шрам?

Кейн медленно кивнул:

— Несколько лет назад я упал с лошади на кучу ржавых жестяных банок, выброшенных из сарая.

— Полагаю, кто-то еще мог об этом знать? — осведомился Бишоп.

— Мой врач и несколько женщин. Дайна.

Снова покраснев, Фейт обратилась к Кейну:

— Иногда вы снились мне в доме на морском берегу. Там было крыльцо с навесом и кресло причудливой формы, как в шестидесятых годах, плетеная мебель, камин, мраморная ванна, много книг на полках, а в конце прохода на пляж висел флаг с надписью: «Пожалуйста, еще один день!» Дом стоит в уединенном месте — вокруг него дюны.

Бишоп снова вопросительно посмотрел на Кейна, и тот кивнул:

— Все правильно. Дом этот никогда не фотографировали, и мы не принимали там гостей. Месяца за два до исчезновения Дайны в доме сделали ремонт, установили камин и навес над крыльцом. Дайна повесила флаг во время нашей последней поездки туда — нам всегда хотелось задержаться там еще на день.

Фейт переводила взгляд с одного мужчины на другого.

— Может быть, я экстрасенс, — повторила она.

Кейн посмотрел на Бишопа:

— Ты можешь что-нибудь определить?

— Нет.

— Почему?

Бишоп пожал плечами:

— Возможно, из-за последствий комы. Такая опустошенность воздвигает определенные барьеры. К тому же она паникует из-за потери памяти и пытается защититься от других потерь — может быть, это тоже блокирует все мои попытки. Разумно с ее стороны, но нам от этого мало толку.

— Я ничего не понимаю, — пожаловалась Фейт.

— Ной обладает особым даром, — объяснил Кейн. — Он называет это «детектором чепухи».

Прежде чем Фейт успела задать следующий вопрос, Кейн снова обратился к другу, и она сразу забыла о «детекторе чепухи»:

— Должно быть, это Дайна.

— Кто знает? — возразил Бишоп. — Дело может быть и в самой Фейт. Выходя из комы, люди иногда приобретают новые, сверхъестественные способности.

— Возможно, но мы знаем, что Дайна — экстрасенс.

— Мы-то знаем. — Бишоп говорил тоном человека, не желавшего возбуждать в собеседнике ложные надежды. — Но ее способности действовали в ином направлении, Кейн. Дайна не была телепатом и не могла проникать в чужие мысли. Она умела предвидеть будущие события и подстраиваться к ним — скажем, играя в карты, — но и то не на сто процентов. Возможно, она могла предсказать, что сейчас позвонит телефон, и даже угадать, кто именно позвонит, но она не могла проектировать воспоминания в чужой ум. Такое недоступно самому способному экстрасенсу.

— Если речь шла о жизни и смерти, Дайна смогла бы этого добиться, Ной, — убежденно произнес Кейн.

— Все не так просто. Возможности экстрасенсов имеют свои пределы, Кейн. Провидец не становится телепатом. Ни один экстрасенс не обладает способностями, о которых ты говоришь.

Прислушиваясь к разговору, Фейт начинала понимать, что собой представляет «детектор чепухи» Бишопа.

— Тогда объясни мне, откуда берутся воспоминания Фейт. Либо их перекачивает ей Дайна, либо каким-то образом к ним подключается сама Фейт. Но в любом случае это означает, что Дайна жива, Ной! Жива! — В его голосе звучало торжество.

В этот момент Фейт осознала, что в глубине души Кейн не сомневался в гибели Дайны, и ненавидела себя за то, что подала ему надежду.

Последовала краткая пауза.

— Дайна часто посещала Фейт в больнице, — неохотно заговорил Бишоп. — Сидела у ее кровати, читала ей вслух, разговаривала с ней часами. Мы не можем отвергать возможность, что она достаточно подробно говорила о своем прошлом, чтобы эти образы запечатлелись в уме Фейт, хотя она и была без сознания.

— Но…

— Кейн, возможно, Дайна каким-то образом передает эти образы Фейт. Возможно, Фейт вышла из комы благодаря паранормальным способностям, которые, вкупе с их дружбой, помогают ей телепатически связываться с Дайной. Но наиболее вероятное объяснение состоит в том, что подсознание Фейт необычайно подробно и четко запечатлевало все, что говорила ей Дайна.

Кейн покачал головой и открыл рот, собираясь возразить, но Бишоп быстро продолжал:

— Все эти сцены — из прошлого, Кейн. Если бы Дайна могла контактировать с Фейт, тебе не кажется, что она бы попыталась сообщить о своем нынешнем местопребывании?

Кейн сразу приуныл, но продолжал цепляться за поданную ему надежду.

— Дайна не стала бы рассказывать о шраме, черт возьми! Откуда же Фейт тогда про него знает?

— Возможно, пытаясь выйти из комы, Фейт, благодаря неизвестному ей самой дару, телепатически проникла в мозг Дайны, получив таким образом эти сведения.

— Возможно! — с горечью повторил Кейн. — Все возможно, кроме того, что Дайна еще жива. Ты это стараешься мне внушить?

— Я стараюсь внушить тебе, что нам не следует принимать все за чистую монету. — Помолчав, он добавил: — По-твоему, Кейн, я не хочу, чтобы Дайна оказалась жива?

Молча наблюдавшая за ними Фейт с тоской подумала, что Дайна Лейтон, очевидно, была замечательной женщиной, если вдохновляла этих людей на столь сильные эмоции.

Ей не хотелось вмешиваться в такой напряженный момент, но она понимала, что должна это сделать.

— Есть… еще кое-что, — сказала Фейт, изо всех сил стараясь говорить спокойно.

Кейн медленно обернулся, словно для этого требовалось сверхчеловеческое усилие. Его лицо было бледным, а глаза потемнели.

— О чем вы?

Голос Фейт дрогнул:

— Именно это… заставило меня прийти к вам. Сегодня днем я заснула и… видела еще один сон. Вы в нем не фигурировали — только Дайна. По-моему, это происходило в подвале или на складе. Стены были из цементных блоков и казались старыми и сырыми. Там было холодно.

— Ну и что же там происходило? — резко осведомился Бишоп.

Фейт поежилась — ей очень не хотелось продолжать, но выхода не было.

— Дайна сидела на стуле, очевидно, привязанная к нему. Она едва могла шевелиться. В помещении находились другие люди, и Дайна это знала. Кто-то молча наблюдал за ней, стоя в тени или вне ее поля зрения. Другой человек задавал ей вопросы. Я не видела его лица и не помню, о чем он спрашивал. У меня шумело в ушах, и я плохо слышала. Знаю только, что он… бил ее. Снова и снова. — Хотя Фейт не прикасалась к Кейну, она явственно ощутила, как напряглись его мышцы, и быстро закончила: — Потом все потемнело, и я проснулась.

— Значит, ее пытали? — спросил Бишоп.

— Думаю, что да. Даже уверена. Все выглядело до ужаса реально. Они хотели, чтобы Дайна сообщила им что-то, но она этого не сделала… — Фейт судорожно сглотнула. — Это продолжалось долго — вопросы и… пытки. Я ощущала ее боль, чувствовала, как она измучена…

Кейн смотрел на нее с видом человека, получившего смертельный удар. В этот момент Фейт было куда легче выдерживать ледяной взгляд Бишопа.

— Возможно, — заметил он, — вся сцена заимствована из какого-нибудь боевика или прочитанной вами книги.

Фейт покачала головой:

— Вы не понимаете. Я не наблюдала со стороны, а была там. Я была Дайной — находилась внутри ее тела. Я чувствовала ее боль, ее страх… и ее решимость. — Она вскинула подбородок и встретилась взглядом с Бишопом. — В одном я абсолютно уверена: Дайна не рассказывает им того, что они хотят знать, потому что кого-то защищает или думает, что защищает. Для нее это важнее собственной жизни.

— И все это происходит теперь?

Ее уверенность поколебалась.

— Я… я не знаю. Это было невозможно определить.

— И у вас нет никаких предположений насчет того, где находится этот подвал или склад?

— Нет. Я видела только помещение. Если Дайна знала, где находится, то в тот момент она об этом не думала. — Фейт добавила с отчаянием в голосе: — Я хочу помочь ей! Вы должны мне верить!

— Почему? — бесстрастно осведомился Бишоп.

Глаза Фейт обожгли слезы, но она твердо решила не давать им воли в присутствии этих людей.

— Потому что она моя подруга. Потому что она столько сделала, чтобы моя жизнь вернулась в обычную колею, когда я приду в себя. И потому что она… все, что у меня есть.

— Ну что ж, это веская причина для того, чтобы помогать нам найти Дайну, — кивнул Бишоп, наблюдая за ней. — К тому же вы должны быть ей благодарны за то, что она истратила на вас полмиллиона.

Фейт покачала головой:

— Не совсем так. По словам адвоката, основанный ею трастовый фонд составляет чуть более двухсот тысяч. Еще пятьдесят тысяч поступили на мой банковский счет. Но Дайна оплатила мои долги и больничные счета, и я понятия не имею, во сколько это ей обошлось.

— У вас не было страховки?

— Я нашла страховой полис на машину, но медицинской страховки у меня не было. Очевидно, я недавно сменила работу, и новая страховка еще не начала действовать, — неуверенно сказала Фейт.

— Шесть недель в коме, — пробормотал Бишоп. — Еще три недели ухода и физиотерапии. В хорошей больнице это запросто может стоить четверть миллиона или даже больше.

— Я хочу спросить Дайну, почему она это сделала, — сказала Фейт. — Мне непонятно, зачем ей было идти на такие расходы.

— Потому что она чувствовала себя виноватой, — хрипло произнес Кейн.

— В чем? В аварии? Мне сказали, что пострадала только моя машина, и в этом была виновата я сама. Почему же Дайна должна чувствовать себя виноватой? — Фейт с облегчением заметила, что лицо Кейна немного смягчилось и он уже не выглядел таким удрученным.

— Нас тоже это интересует, — сказал он ей.

— А из-за чего произошла авария? — спросил Бишоп.

— Очевидно, из-за моей легкомысленности. — Фейт попыталась улыбнуться, но улыбка больше напоминала гримассу. — Доктор сказал, что я немного выпила, и алкоголь в сочетании с прописанным мне лекарством для расслабления мышц произвел токсический эффект.

— А почему вам прописали такое лекарство? — осведомился Кейн, стараясь не упустить ни одной мелочи.

— Я не помню.

Он нахмурился:

— У вас не было с собой этого лекарства?

Сумочка, которая была с ней в больнице, содержала обычные предметы — бумажник, чековую книжку, новую, неиспользованную записную книжечку на спиральных кольцах, пару ручек, пудру и помаду.

Никаких лекарств в сумочке Фейт не было. И в квартире тоже.

— Может быть, полиция забрала его в качестве вещественного доказательства, — неуверенно предположила Фейт.

Кейн продолжал хмуриться:

— Алкоголь… Тут что-то не так. Дайна говорила, что вы ехали на встречу с ней, собираясь где-нибудь выпить после работы. Но вы так и не успели этого сделать и к тому же ехали прямо с места службы.

— Значит, — подытожил Бишоп, — если только у вас не было привычки прятать бутылочку в ящике стола в вашем офисе…

Фейт покачала головой:

— Сомневаюсь. В моей квартире не было никаких алкогольных напитков.

Кейн заметил, как она вздрогнула и в ее глазах мелькнул страх.

— В чем дело? — осведомился он.

— Кто-то побывал у меня в квартире. Самое странное, что ничего не было украдено. Конечно, я не могу этого утверждать, но полиция говорит, что все более-менее ценные вещи на месте. Правда, там все перевернули вверх дном, опустошили ящики, разбросали вещи…

— Похоже на обыск, — заметил Бишоп.

— Когда это произошло? — спросил Кейн.

— Точно не знаю. Это выяснилось в начале недели, когда адвокат вызвал уборщиц приготовить квартиру к моему возвращению.

— Значит, нужно постараться определить, когда это могло произойти, — сказал Бишоп. — Кто-нибудь бывал в вашей квартире между несчастным случаем с вами и приходом уборщиц?

Фейт задумалась, потирая лоб.

— Едва ли. Конечно, кроме Дайны.

— Дайна приходила туда?

— Об этом упоминал ее адвокат. Он сказал, что она рылась в моем столе, проверяя, какие счета нужно оплатить. Должно быть, это произошло сразу после аварии. — Фейт собиралась рассказать об исчезнувшем «ноутбуке», но Кейн заговорил, и эта мысль выскользнула у нее из памяти.

— Итак, у нас промежуток в несколько недель. — Кейн посмотрел на Бишопа. — Немало.

Но Бишоп думал о другом.

— Квартиру обыскали после того, как Дайна приходила туда порыться в вашем столе. — Взгляд его светлых глаз был устремлен на лицо Фейт. — А через несколько недель Дайна исчезла.

Фейт попыталась понять, что он имеет в виду.

— По-вашему, Дайна могла исчезнуть, так как кто-то решил, что она… нашла что-то у меня в квартире?

— Возможно. — Бишоп повернулся к Кейну. — Не исключено, что мы взялись за дело не с того конца. Может быть, не было ни непосредственной угрозы жизни Дайны, ни материала для статьи, которую кто-то вознамерился помешать ей написать. Может быть, мы должны исследовать не ее прошлое, а…

— А мое, — дрожащим голосом закончила Фейт.

Кейн внезапно осознал, что она до предела измучена. Об этом свидетельствовали потемневшие от напряжения глаза и тени под ними. Она пыталась сидеть прямо, но ее плечи поникли, а кожа приобрела пепельный оттенок. Кейн не сомневался, что если бы Фейт не стискивала колени пальцами, то не могла бы сдерживать дрожь в руках.

— Вам нужно отдохнуть, — сказал он.

— Я еще не совсем окрепла, — виновато отозвалась Фейт. — На меня сразу обрушилось слишком многое. А сейчас мне просто необходимо поспать. Пожалуйста, простите.

— Ради бога, не извиняйтесь. Все вполне понятно — ведь вам пришлось пройти через ад. Кроме того, вы сообщили нам новые сведения и, может быть, сумеете помочь найти Дайну.

Бишоп посмотрел на приятеля, но ничего не сказал.

— Я бы очень этого хотела. — Фейт вздохнула; по ее лицу вновь пробежала тень страха. — Если бы вы могли вызвать мне такси…

Кейн не колебался ни секунды.

— Не думаю, что вам следует возвращаться в свою квартиру — во всяком случае, сегодня вечером. Пока мы не разберемся во всем и не убедимся, что случившееся с вами и с Дайной не связано между собой, вам лучше оставаться под нашей охраной.

Ее лицо порозовело.

— Я не могу оставаться здесь.

— Конечно, можете. Здесь две спальни — в одной устроится Ной, а моей воспользуетесь вы. Я лягу здесь. — Кейн скорчил гримасу. — Так или иначе, теперь я обычно провожу в этой комнате большую часть ночи. Сейчас принесу подушку и одеяло, чтобы устроить себе настоящую постель.

Фейт нерешительно закусила губу, и Кейн подумал о том, как ей должно быть страшно находиться одной в квартире, когда даже собственное лицо в зеркале кажется незнакомым.

— Вам нужно как следует выспаться, чтобы скорее восстановить силы, — мягко произнес он. — И я полагаю, что здесь вы будете чувствовать себя в большей безопасности, чем в своей квартире. А завтра мы начнем разбираться в том, что происходит.

Бишоп по-прежнему молчал.

Фейт наконец кивнула:

— Благодарю вас.

Кейн проводил ее в спалью и проверил, есть ли в соседней ванной чистые полотенца. Он предложил Фейт пользоваться туалетными принадлежностями Дайны, однако дал ей свою пижаму, а не ночную рубашку Дайны, считая, что так будет правильнее.

Вернувшись в гостиную, Кейн застал Бишопа сидящим на том же месте и задумчиво уставившимся туда, где только что сидела Фейт.

Кейн молча смешал напитки для них обоих и снова сел на диван.

— Ты веришь ей? — спросил он напрямик.

— Не знаю. Она могла рассказать нам то, что мы хотели услышать.

— Я не хотел услышать то, что Дайну пытают. — Голос Кейна был подозрительно спокойным.

— Разумеется, — кивнул Бишоп. — Но, честно говоря, мы могли ожидать чего-то в таком роде. И это усилило драматизм повествования, разве не так? Создало нужную эмоциональную реакцию.

— А все подробности о доме на пляже? — не сдавался Кейн. — Она могла узнать их только от Дайны.

— Или от тебя.

Кейн нахмурился, затем понял, что его друг имеет в виду.

— Ты хочешь сказать, что она могла выудить их у меня из головы, пока мы сидели здесь?

— Возможно, если она экстрасенс. То, что ей удалось блокировать мои способности, не обязательно означает, что она не могла одновременно использовать свои, — Еще одно правило парапсихологии? — криво усмехнулся Кейн.

— Что-то вроде того.

— О'кей. Признаю, что такое возможно. Но должна существовать какая-то связь между Фейт и Дайной, а также тем, что произошло с каждой из них. Может быть, в опасной ситуации находилась Фейт, а Дайна только случайно на что-то наткнулась. Но Дайна явно чувствовала свою ответственность за несчастный случай с Фейт, Ной. Она считала себя настолько виноватой, что израсходовала на нее кучу денег.

— Но Дайна, очевидно, всегда давала деньги людям, оказывавшимся в беде, — не уступал Бишоп. — Как же мы можем быть уверены в степени ее вины? Что, если Фейт являлась для нее всего лишь очередной страждущей душой, которой необходимо помочь?

— Может, и так. — Кейн устало потер виски. — Но независимо от того, попала ли Фейт в беду из-за статьи, над которой работала Дайна, или, наоборот, какой-то эпизод в жизни Фейт стал опасен для Дайны, разгадка связана с ними обеими. Возможно, Фейт не сумеет сообщить нам полезные сведения, но кое-что мы в состоянии узнать сами. Например, факты о происшедшей с ней аварии. Что случилось с лекарством, которое она якобы принимала, и действительно ли врач прописал ей его? Каким образом она успела выпить в течение нескольких минут после ухода с работы и поездкой на встречу с Дайной?

Кейн поднялся и принялся расхаживать по гостиной.

— Полиция, очевидно, сочла, что в аварии виноват нетрезвый и беспечный водитель, поэтому не стала копаться в деталях. Тогда это придется сделать нам. Мы можем разузнать побольше о прошлом Фейт — выяснить, в самом ли деле они с Дайной были подругами, видел ли кто-нибудь их вместе и знал ли об их дружбе, в чем состояла работа Фейт и могла ли она обеспечить Дайну нужной ей информацией, которая, возможно, причинила вред им обеим. Мы можем заняться поисками фактов, Ной.

— Итак, — заговорил Бишоп после паузы, — ты убежден, что Фейт и Дайну убрали с пути из-за статьи, над которой работала Дайна.

— Это возможно, не так ли?

— Да, возможно.

— Значит, у нас имется хоть какая-то нить! — возбужденно воскликнул Кейн.

Бишоп утвердительно кивнул.