"Наследие последнего тамплиера. Кольцо" - читать интересную книгу автора (Молист Хорхе)

ГЛАВА 18

В ту ночь я опять не могла заснуть, то и дело перебирая в памяти вчерашние события. Я села в темноте, чтобы полюбоваться огнями Барселоны. Хотя было около четырех утра, город жил более активной жизнью, чем в предыдущую ночь. Конечно, ведь это пятница! Мы вышли из дома, чтобы поужинать втроем. А потом направились немного выпить в одно модное заведение. Луис постоянно обхаживал меня, как петушок на птичьем дворе, расточал похвалы, говорил двусмысленности, сексуальная направленность которых возрастала соответственно количеству пропущенных бокалов. Его комплименты не трогали, а лишь смешили меня. Мне не хотелось останавливать Луиса, поскольку меня интересовала реакция Ориоля. Тот весело смотрел на кузена и время от времени тоже отпускал мне комплимент. Почему же слова, произнесенные им, звучат куда приятнее, чем все сказанные Луисом? И его глаза. Эти глаза сверкали в полутемном заведении. В отличие от кузена голоса Ориоль не повышал, поэтому, когда он говорил, мне приходилось подаваться к нему. Сначала эта игра забавляла меня, но мне все же казалось, что Луис играет роль петушка, я — курочки… а Ориоль — кастрата. Это угнетало меня, и я не хотела затягивать вечеринку. К тому же мне нужно было позвонить в Нью-Йорк, выбрав для этого удобное время.

Моя мать громко сетовала: она предупреждала меня, что это ловушка, и она совершенно уверена — версия с сокровищем придумана специально для того, чтобы заманить меня в Барселону. Как я могу губить своими руками блестящую карьеру адвоката, взяв годовой отпуск!

Алиса! Мать не сомневалась, что виновата во всем эта ведьма! Она требовала, чтобы я не смела приближаться к ней! И ни под каким видом она не пришлет мне образ Девы Марии. Мать настаивала, чтобы я вернулась. Ей крайне не нравилось то, что происходит. Ах! Майк? Да что с ним могло случиться?

Я убеждала ее, что о таких чудесных приключениях люди только мечтают, но подобное никогда не выпадает на их долю. Просила ее успокоиться. Говорила, что Майк поймет, также как и коллеги из адвокатской конторы. А если они мне откажут, я найду еще лучшую работу по возвращении.

— Неужели ты не понимаешь, Кристина? Оставшись там сейчас, ты не вернешься уже никогда. — Мать всхлипнула.

Я сделала все возможное, чтобы успокоить ее. В целом моя мать — человек спокойный. Откуда же эти эксцессы? Что с ней происходит?

Майк проявил больше благоразумия.

— Да, — сказал он. — Признаю, это похоже на одно из приключений, выпавших на долю Индианы Джонса. Но, может, у кого-то просто перегорели пробки? Сокровище? Это очень будоражит, но в реальной жизни они не встречаются. Ну ладно, на бирже, в казино случается… но такое выпадает только профессионалам.

Если тебе хочется задержаться там, не возражаю, но давай договоримся сразу — на сколько. На пару недель, на месяц… но потом все. Помни, что мы помолвлены и до сих пор не назначили день свадьбы.

— Да, сеньор!

Аргументируя, Майк превращался в логическую машину, с которой не поспоришь.

— Ты прав. Сказано — сделано. Как только вернусь, назначим дату. Согласен?

— Согласен, — осторожно ответил он. — Но ты так и не сказала, сколько пробудешь там.

— Сейчас я не могу сказать точно… меньше месяца.

— Но разве мы не решили договориться о точном сроке?

— Конечно, решили. — И я поспешила все объяснить: — Чтобы знать, сколько времени мне потребуется, нужно время… — На линии воцарилась тишина. Я спрашивала себя, не испытывает ли Майк затруднений с расшифровкой моего невольного каламбура. — Милый? — спросила я. — Ты там?

— Да, но это мне не нравится. Я хочу знать, надолго ли задержится моя невеста на другой стороне океана, черт побери. Capici?

Майк иногда вставляет в разговор испанское словечко, а у него получается итальянское, из тех, что можно услышать только в Бронксе.

Об этом и о многом другом размышляла я в четыре часа утра, созерцая далекие городские огни, видневшиеся сквозь темный сад, и чувствуя, что меня отделяет всего одна стена от Ориоля.

Я понимала: Майку не понравилось, что я не назвала ему точной даты моего возвращения. Но мне казалось, что я могу держать его под разумным контролем. А в понедельник я поговорю со своим шефом. Попрошу зарплату внештатного сотрудника. Возможно, он не сможет гарантировать, что я вернусь на ту же должность. Однако я имела хорошую репутацию, а в моем возрасте найти работу не проблема. Это не тревожило меня.

Мария дель Map. Проблемы сосредоточились в ней. Моя мать не желала присылать мне доску, и я знала, что она не сделает этого, хоть умри. Кое в чем мы с ней похожи. И за доской мне придется лететь в Нью-Йорк самой. Черт возьми! Доска моя! Ведь я не просила у матери того, что принадлежало ей.

Меня волновало ее отношение к происходящему. Конечно, она не отличалась особой уравновешенностью, но я заметила, как дрогнул ее голос, стоило мне сказать, что я остаюсь.

Алиса. В отношении к ней матери было что-то сугубо личное. И я сообщила матери, что звоню из гостиницы. Мне даже и думать не хотелось, как она отреагировала бы, узнав, что я поселилась в доме матери Ориоля. Уверена, между ними произошло что-то такое, о чем мать никогда не рассказывала мне и не собиралась этого делать. Конечно, это случилось давно. Теперь, возможно, ей остается только открыть шкатулку со своими секретами. Необходимо привести убедительные доводы, чтобы заставить ее послать мне доску. Если не удастся, поеду за ней сама, внезапно, не дав матери времени спрятать ее… Размышляя обо всем этом, я, наверное, и заснула.

Когда я проснулась, в комнату сквозь щели в жалюзи проникал солнечный свет.

Я не сразу освоилась. Ведь это была не моя квартира и не родительский дом на Лонг-Айленд. Я находилась в Барселоне, в доме Ориоля! Было воскресенье, пятый день моего пребывания в городе, хотя мне казалось, что я приехала уже давно.

Я ощущала голод и безудержное желание встретиться с синеглазым мальчиком.

Приняв душ и приведя себя в порядок, я спустилась на кухню в надежде встретить там Ориоля, однако увидела Алису.

— Доброе утро, дорогая. — Она улыбнулась и поцеловала меня. — Вчера ты поздно вернулась.

Алиса схватила меня за руку, и ее взгляд начал искать кольцо. Я тоже пожелала Алисе доброго утра. Она заговорила, глядя мне прямо в глаза:

— Алхимики считали рубин горящим камнем, карбункулом. Да, то же название носит эта дрянь, используемая биологическими террористами [5]. Она вошла в моду в твоей стране. У вас ее называют «antrax». Слово «карбункул» по отношению к драгоценным камням давно не употребляется. В словарях этого значения ты не найдешь. Его использовали в оккультных науках, и происходит оно от слова «carbunculus», которое означает «пламенеющий уголь» и относится к внутреннему огню этого камня.

Поглаживая мою руку, Алиса потянула ее к себе, чтобы получше рассмотреть кольца. Конечно, ее интересовало кольцо храмовников. Она пыталась разглядеть его внутреннее сияние. Казалось, камень завораживает Алису, притягивает ее взгляд.

— Над рубином господствуют Венера и Марс. Любовь и война, насилие и страсть. Он кроваво-красный. Этот цвет и дал ему название. Ты знаешь, что камни бывают самцами и самками? — Мне не удалось скрыть удивления, хотя я уже начинала привыкать к неожиданностям. Камни, имеющие пол? Ну и ну! — Да, так утверждает оккультизм, — продолжала Алиса, понизив голос, словно доверяла мне тайну. — Они отличаются друг от друга своим блеском. Твой камень — самец. Заметь, его блеск идет изнутри. Видишь звездочку с тремя концами, которая движется по кристаллу, когда поворачиваешь кольцо? — Я кивнула, ибо уже заметила это глубинное сияние, эту яркую звездочку, заключенную в камне. Но в тот момент я не могла сказать ничего. Эта женщина поймала меня врасплох, и я с трудом усваивала информацию, столь же неожиданную, сколь и экстраординарную. — Рубины-самки блестят снаружи, их богиня — Венера. Это не твой камень. У твоего цвет крови голубки, это мальчик, он соответствует Марсу, богу войны, богу насилия… — В этот момент синие глаза Алисы снова стали искать мои. Казалось, она выходила из транса. Потом Алиса мягко отпустила мою руку, и ее лицо озарила теплая улыбка. — На кухне для завтрака есть тосты. Но слишком едой не увлекайся, потому что через пару часов у нас будет второй завтрак.

Эта женщина-хамелеон снова изменилась, теперь она стала заботливой матерью семейства, очаровательной, ничуть не похожей на ведьму, только что вернувшуюся с шабаша. Рассказ Алисы заставил меня интуитивно почувствовать, что она волшебница.

— Я пригласила на второй завтрак и Луиса. А теперь иди на террасу, там завтракает Ориоль.

Эти слова обрадовали меня, и я устремилась на террасу, опасаясь, как бы Алиса не возобновила рассказ о кольце и не встревожила меня еще больше.