"Новая прекрасная жизнь" - читать интересную книгу автора (Уорнер Холли)

5

Все утро Дэвид безуспешно пытался разыскать Кэрол, рассчитывая извиниться. Не то чтобы он всерьез считал себя виноватым в том, что произошло этим утром. Просто немалый опыт общения с женщинами научил его всегда просить прощения первым, не дожидаясь, пока ссора зайдет слишком далеко. Ему совсем не хотелось ссориться с Кэрол Тернер.

После долгих расспросов ему удалось наконец узнать, что она сказалась больной и, едва появившись на рабочем месте, тут же уехала.

Раздобыть ее домашний адрес не составило труда. И вскоре красный спортивный автомобиль Дэвида уже выруливал на подъездную дорожку маленького домика на южной окраине города.

В первую минуту Дэвид решил было, что перепутал адрес: настолько окружающий его пейзаж не подходил всегда аккуратной, собранной Кэрол.

Кусты зеленой изгороди не стригли так давно, что они вымахали выше человеческого роста, загораживая дом. Не лучшим образом выглядела и пыльная, некошеная трава на участке, да и сам дом, казалось, того и гляди развалится. Построенный когда-то с претензией на оригинальность и некоторое изящество, теперь он выглядел по меньшей мере жалко. Наполовину сорванный водосточный желоб, мутные стекла окон, черепичная крыша, явно нуждающаяся в починке, – все являло собой картину хаоса и запустения.

Дэвид поднялся на крыльцо по шатким, скрипучим ступеням и невольно улыбнулся при виде украшающей дверь подковки. Этому дому требовалось столько везения, что одной подковой здесь не обойтись.

Нажав на кнопку звонка, он поспешил погасить улыбку на лице. Вряд ли Кэрол понравится, что он смеется над ее домом.

За дверью послышались шаги, и голос, хрипловатый, словно простуженный, довольно нелюбезно осведомился, кто там.

– Мисс Тернер, это Дэвид Мэттьюс.

Он ясно различил шорох скользящего в петлях засова, затем дверь, заскрипев, приотворилась.

– Что вы делаете здесь, мистер Мэттьюс? – подозрительно поинтересовалась Кэрол.

В маленьком коридорчике было темновато, и Дэвиду трудно было разглядеть ее лицо. Но ему показалось, что она выглядит бледной и глаза у нее заплаканы.

– Может быть, вы позволите мне войти? Несколько мгновений Дэвиду казалось, что она откажет ему. Однако после недолгих колебаний Кэрол отворила дверь пошире и отступила на шаг в глубь дома.

Дэвид вошел в крошечную прихожую и аккуратно закрыл за собой дверь. Кэрол осталась стоять на месте. Похоже, она не собиралась предлагать ему пройти в комнату.

– Что вам нужно? – спросила она, зябко кутаясь в платок. Немного странно, если учесть, что ртутный столбик в термометре второй месяц даже ночью не опускался ниже двадцати.

Похоже, она и впрямь больна, подумал Дэвид, ощутив вдруг неожиданный прилив симпатии к Кэрол. До сих пор ему никогда не приходилось испытывать ничего подобного по отношению к существу с растрепанными волосами и покрасневшим носом.

Он откашлялся.

– Я пришел, чтобы попросить прощения. Кэрол, не произнеся ни слова, повернулась и двинулась по коридору. Дэвид справедливо счел это приглашением и последовал за ней в гостиную.

Зрелище, представшее его глазам в комнате, было еще хуже, чем вид дома снаружи.

В потолке гостиной зияла огромная дыра. Из нее торчали острые щепки, за которыми проглядывали источенные червями балки. Кучи рухнувшего с потолка мусора занимали весь пол за исключением узкой расчищенной полоски – от двери до стоящего посреди комнаты диванчика с перебинтованной скотчем ножкой. Рядом возвышалась стремянка, ступеньки которой, очевидно, одновременно служили столом и полками, потому что на них стояла пустая чашка из-под кофе и лежало несколько журналов, посвященных домашнему хозяйству.

Кэрол остановилась возле диванчика и с вызовом посмотрела на Дэвида, ожидая его замечаний по поводу окружающей обстановки.

– Ммм... – промямлил тот, пытаясь проявить тактичность, не впадая при этом в лицемерие, – похоже, этой комнате нужен срочный ремонт.

Кэрол фыркнула.

– Потрясающее умозаключение! Теперь я понимаю, почему вам доверили отвечать за безопасность в нашем отеле, мистер Пинкертон.

Если Кэрол рассчитывала язвительным замечанием заставить Дэвида рассердиться, то она ошибалась. Он отлично умел держать себя в руках и никогда не вымещал раздражение на женщинах и детях.

– Мне очень жаль, – произнес он, извиняясь не то за свое утреннее поведение, не то за плачевное состояние помещения.

Кэрол махнула рукой.

– Забудьте об этом. И простите, что не могу предложить вам сесть: этот диван вряд ли выдержит ваш вес.

– Вы поэтому ночевали в отеле?

Кэрол скривилась, как от зубной боли, и ничего не ответила.

Впрочем, Дэвиду и не требовалось подтверждений. Все было ясно без слов. Домик совсем крошечный. И если в нем имеется еще одна комната, то она, возможно, находится в таком же плачевном состоянии. Неожиданно в нем зародилось желание помочь этой молодой женщине, выглядевшей такой беззащитной в вылинявшем сарафане, с нелепым платком на плечах.

– Вы не будете возражать против руки помощи? – спросил он, удивляясь собственному порыву.

Кэрол слабо улыбнулась.

– Вы хотите предложить мне плотника?

– Я хочу предложить самого себя, – весело ответил Дэвид и, опасаясь быть неправильно понятым, тут же пояснил: – Мне приходилось работать с деревом, и я знаю, как обращаться со старыми домами. Можно просто убрать остатки балок и укрепить стены распорками. Я вижу, там наверху тоже есть окна. У вас будет единственная в округе гостиная с верхним светом.

Кэрол снова помрачнела.

– И какие услуги вы потребуете взамен?

Дэвид шумно выдохнул. Похоже, это будет непросто, и Кэрол явно не собирается облегчать ему задачу.

– Обыкновенная дружеская помощь. – Она недоверчиво покачала головой. – Неужели вы совсем никому не верите?

– Только не тем, кто оказывается в моей постели, не спросив на то разрешения.

– Послушайте, – снова начал Дэвид, усилием воли отогнав вызванные ее словами будоражащие кровь воспоминания, – с вашим домом случилась неприятность, и я могу ее устранить. Вот и все. Я не собираюсь ничего требовать от вас за это.

– Клянетесь? – подозрительно прищурилась она.

– Честное слово, – ртветил Дэвид. Немного подумав, она кивнула.

– Тогда я согласна. С чего вы собираетесь начать?

– Пожалуй, прежде всего я вытащу отсюда все эти доски. А вы тем временем заварите-ка горячего чаю.

– Вы голодны? – Кэрол удивленно подняла брови.

– Я – нет. А вот вы выглядите как человек, которому не помешает хорошая чашка чаю.

– Скажите уж прямо, что я напоминаю потрепанное огородное пугало, – рассмеялась

Кэрол.

– Непременно скажу, – заверил ее Дэвид, – как только это станет похоже на правду.

Молодая женщина шутливо погрозила ему пальцем.

– Осторожнее, мистер Мэттьюс. Еще немного, и вы начнете мне нравиться.

От этого заявления Дэвид вдруг смутился и, чтобы скрыть это, ухватил первую охапку досок и поволок ее во двор.

Через дверной проем, отделяющий кухню от гостиной, Кэрол наблюдала за тем, как Дэвид, балансируя на стремянке, извлекает из дыры в потолке гостиной все новые и новые обломки. Перед ней дымилась чашка с чаем, уже третья за последний час. Чай придал ей бодрости, и она даже попыталась взяться за расчистку пола, но тут же была изгнана в кухню. Дэвид не без оснований опасался, что еще что-нибудь может неожиданно рухнуть сверху.

Сам он, стоя на самой верхней ступеньке лестницы, просунул в отверстие голову и плечи и с помощью обнаруженного в подвале ломика отдирал доски, служившие когда-то полом чердака. Дэвид скинул куртку и работал в рубашке с коротким рукавом, так что его сильные, загорелые руки оказались на виду.

То, что его голова фактически находилась на чердаке, несказанно радовало Кэрол, потому что таким образом она могла без помех любоваться игрой его мощных бицепсов, когда он напрягался, чтобы выдернуть очередной заржавевший гвоздь.

Они почти не разговаривали. Дэвид – потому, что его занятие требовало полной сосредоточенности, а Кэрол – потому, что ей вовсе не хотелось выслушивать двусмысленные шуточки или дежурные комплименты, которые всегда наготове у таких парней, как Дэвид Мэттьюс.

У таких парней, каким она до сих пор считала его. Но может быть, она ошибалась?

Собственные ошибки всегда изрядно раздражали Кэрол. Но сейчас она, кажется, впервые не прочь была бы получить доказательства того, что заблуждается.

В конце концов затянувшееся молчание стало угнетать Кэрол, и она включила радио. Комнату заполнили знакомые позывные «Мастерской разбитых сердец».

Когда прозвучало имя Роз Пойндекстер, Дэвид беспокойно завозился на стремянке и даже спустился на пару ступенек, словно собираясь что-то сказать, но махнул рукой и опять исчез в темном отверстии.

– Вам мешает радио? – крикнула Кэрол ему вдогонку.

Дэвид сделал неопределенный жест, долженствующий, по-видимому, означать, что ему все равно.

Кэрол подошла к подножию стремянки и попыталась заглянуть в дыру.

– Вам не нравится эта передача? – спросила она.

Его голос прозвучал несколько приглушенно.

– Может быть, Роз Пойндекстер и разбирается в женщинах, но, по-моему, она ничего не понимает, в мужчинах.

– Однако она дает разумные советы.

Голова Дэвида снова вынырнула из отверстия в потолке. Он удобно устроился на верхней ступеньке лестницы, глядя на Кэрол с выражением искреннего интереса.

– Вы сами когда-нибудь пробовали следовать им?

– Я? – растерялась Кэрол. – Нет, но, возможно, дело в том, что у меня не было такой необходимости. К тому же я до недавнего времени просто не слушала такие передачи.

– Даже если бы вы слушали их каждую неделю, вряд ли бы вы решились на что-нибудь подобное. Роз очень умная женщина, но ее методы несколько... гмм... радикальны.

– Интересно, это мнение вы тоже составили за десять минут? – ядовито поинтересовалась Кэрол, несколько задетая отношением Дэвида к своему новообретенному кумиру. – Вы не слишком похожи на человека, который слушает подобные передачи регулярно.

Лицо Дэвида внезапно озарила широкая улыбка.

– Видите ли, мисс Тернер, – начал он, небрежно вертя в руках ломик, – мне нет нужды слушать эти передачи, потому что я и так знаю наизусть всю жизненную философию Роз Пойндекстер. Дело в том, что она – моя сестра.

– Да что вы говорите! – изумленно ахнула Кэрол.

– Представьте себе, – кивнул Дэвид. – Странно, что вы этого не знаете. Наш старший братец Род ужасно гордится тем, что сестренка сделала карьеру на радио и обычно сообщает об этом всем при первой возможности. Я даже думаю, что, будь он женщиной, наверняка бы поспешил провозгласить Роз апостолом новой веры. Неужели он никогда не говорил вам об этом?

Кэрол помотала головой. Родни Мэттьюс был не из тех, кто может запросто остановиться поболтать с секретаршей. Вечно погруженный в изучение каких-то бумаг, он по нескольку раз в день мелькал в приемной, часто забывая даже поздороваться. Просто удивительно, до чего родные братья могут быть непохожими друг на друга...

– Хотите пари? – неожиданно предложил Дэвид.

– Пари? – Теперь Кэрол была заинтригована.

– Готов поспорить, что смогу дать любой совет не хуже Роз.

– Какие же будут условия пари?

– Назначьте заклад сами! – Склонив голову набок, он заглянул ей в глаза.

Опять эта очаровательная мальчишеская улыбка! Парень прекрасно знает, до чего он хорош, когда вот так улыбается, и думает, что ни одной женщине не устоять перед ним!

– У меня нет ничего достойного, что может послужить призом в таком пари, мистер Мэттьюс, – чопорно отозвалась Кэрол.

Дэвид развел руками.

– Нет так нет, мисс Тернер. Я готов рискнуть и обойтись без награды.

Оба замолчали и прислушались к радиопередаче.

– Как убедить родителей разрешить мне выйти замуж за моего парня? – допытывалась слушательница, которой, судя по голосу, едва ли исполнилось восемнадцать – Мы уже полгода любим друг друга, и я уверена, что он – именно тот, с кем я хочу провести всю оставшуюся жизнь. И он тоже любит меня больше всего на свете...

Кэрол уменьшила звук радиоприемника и повернулась к Дэвиду.

– Каков будет ваш приговор?

Тот принял серьезный вид, хотя глаза его смеялись.

– Если родители против их брака, единственный выход – сбежать и пожениться без их согласия. А как бы поступили вы, дражайшая мисс Тернер?

Именно такого ответа Кэрол и ожидала. Можно сделать себе зарубку на память. Полнейшая безответственность во всем, что касается взаимоотношений.

– И на что бедные дети будут жить после свадьбы? Что, если родители откажутся принять их? И потом, что это за срок такой – полгода? Разве можно за полгода по-настоящему узнать мужчину? Что она вообще о нем знает, кроме того, что он, возможно, восхитительно целуется?

Дэвид поднял бровь. И Кэрол невольно смешалась и покраснела.

– По-моему, брак – слишком серьезная вещь, чтобы решаться на него сгоряча, – поспешно сказала она, стремясь сгладить неловкость.

– Любовь – тоже серьезная вещь, – негромко заметил Дэвид.

– Романтика хороша только в кино, – возразила Кэрол.

– Романтика здесь ни при чем, – пожал плечами Дэвид. – Все очень просто: если они любят друг друга, то должны пожениться. В конце концов существует же развод...

Какое поразительное легкомыслие! Ламберт никогда не произнес бы подобной фразы.

– К вашему сведению, – снова начала Кэрол, – на свете есть множество куда более важных вещей, чем брак. Семейная жизнь разом лишает их множества возможностей...

– Это Ламберт так считает?

Имя Ламберта произвело эффект, подобный удару молнии. Рана, нанесенная им, была еще слишком свежа и болезненна, а случившееся сегодня утром только еще больше разбередило ее.

Нет, Кэрол не собиралась обсуждать Ламберта с кем бы то ни было, и меньше всего – с Дэвидом Мэттьюсом.

– Вы скоро закончите с этими досками? – Ее тон был достаточно резким и холодным, чтобы отбить у него желание разговаривать на личные темы.

Дэвид вскочил и снова схватился за свой ломик.

– Еще самую малость, мэм, – отозвался он сверху. – Я уже расчистил все, что могло здесь рухнуть. Дальше разбирать будет опасно: нужно сначала укрепить стены.

Кэрол вернулась в кухню. Почему-то ей расхотелось слушать Роз Пойндекстер. Вспоминая о Ламберте, она невольно сравнивала его с тем, кто сейчас орудовал ломом в ее гостиной. Как может она, Кэрол, испытывать влечение сразу к двум мужчинам, между которыми, кажется, нет ни малейшего сходства. Один – аристократичный и утонченный, взирающий на мир с высокомерной гримасой человека, осознающего все его несовершенство. Другой – вечный мальчишка, привыкший получать от жизни только удовольствия.

Даже внешне они разительно отличаются. Ламберт строен и элегантен, Дэвид крепок и спортивен. Светлые кудри Ламберта всегда аккуратно уложены над высоким лбом. Дэвид коротко стрижет свои темные волосы, чтобы они не мешали ему в его многочисленных авантюрах. Узкое лицо Ламберта трудно назвать красивым, зато в каждой его черточке видна голубая кровь предков. Дэвид, напротив, хорош, будто сошел с конфетной обертки.

Но доверять нельзя ни одному из них, вздохнула Кэрол.

Несмотря на все заверения Дэвида, уже стемнело, когда он закончил работу. Теперь потолком гостиной служила внутренняя сторона крыши, и через узкие мансардные окна в нее заглядывали крупные звезды. Конечно, сделать оставалось еще немало, но Кэрол сочла это совсем не высокой платой за уверенность, что ничего больше не свалится ей на голову.

– Почему бы вам не лечь спать прямо сейчас? – предложил Дэвид, вытряхивая из волос остатки штукатурки. – У вас был тяжелый день...

– На моей постели лежат ваши вещи, – коротко ответила Кэрол.

Дэвид схватил с хромоногого диванчика куртку и недоуменно воззрился на него, словно гадая, можно ли вообще признать этот предмет мебелью.

– Неужели вы на этом спите?

Гордость Кэрол была уязвлена, но она не подала виду.

– Меня это устраивает! – отрезала она.

– Ну да, – протянул Дэвид, в его голосе явственно звучало недоверие.

Наступило странное молчание. Ему было пора уходить, и оба знали это, но ни он, ни она не двигались с места. Кэрол неожиданно вспомнились руки Дэвида, ласкающие ее грудь, и по ее спине пробежал холодок, а в животе сладко заныло.

Кажется, Дэвид тоже почувствовал усилившееся напряжение.

– Может быть, вам лучше побыть завтра дома? – мягко произнес он. – Вам нужно отдохнуть.

– Я не могу, – отозвалась Кэрол, все еще захваченная своими ощущениями. – У мистера Мэттьюса завтра важная встреча, и я должна подготовить документы.

– Неужели, кроме вас, это некому сделать?

– Это моя работа, – пожала плечами Кэрол.

– Я мог бы заняться этим...

Кэрол с удивлением поняла, что Дэвид говорит абсолютно серьезно.

– Не обижайтесь, но мне будет спокойнее, если я сделаю все сама, – с благодарностью в голосе произнесла она. Дэвид нахмурился.

– Что ж, по крайней мере, обещайте, что вы немедленно ляжете и проспите до утра, как послушная девочка.

Кэрол вдруг почувствовала, что это именно то, что ей сейчас необходимо. В одной из многочисленных коробок скрывались подушка и плед. Кэрол извлекла их оттуда и отнесла на диван.

– Видите, я уже ложусь, – сказала она Дэвиду.

Тот терпеливо ждал, пока она устроится на своем тесноватом ложе, потом заботливо укрыл пледом. На мгновение его рука коснулась ее волос.

– Спокойной ночи, – негромко произнес он и выключил свет.

Комната погрузилась в темноту, на пол и стены легли полосы бледного лунного света, льющегося сквозь окна. Кэрол приподнялась на локте, беспокойно вглядываясь во мрак.

– Дэвид? – неуверенно позвала она.

– Я здесь, – спокойно отозвался тот, и Кэрол поняла, что он по-прежнему стоит в дверях.

– Спасибо.

– Не стоит благодарности.

До Кэрол донесся звук удаляющихся шагов и мягкий щелчок входной двери. Еще через пару минут негромко загудел мотор его машины и по оконным стеклам полоснули два луча света. Потом наступила тишина.

Еще минуту назад Кэрол казалось, что она заснет, едва коснувшись головой подушки. Но прошло пять минут, потом еще пять, а она все ворочалась, не в силах сомкнуть глаз. Ее неотвязно преследовала мысль, что чего-то не хватает. Промучившись с четверть часа, она вдруг поняла, в чем дело.

Ее медвежонок. Маленький плюшевый мишка не нес сегодня вахту у ее изголовья. В спешке убегая утром из отеля, она забыла его в номере.

Я могу забрать его завтра, уговаривала себя Кэрол. В конце концов одну ночь можно провести и без любимой игрушки.

Но в глубине души она знала, что все это отговорки. Она не уснет сегодня. Просто не сможет быть одна теперь, когда Дэвид был здесь, а потом ушел. Ей придется вернуться в отель.

Но я обещала Дэвиду лечь спать, напомнила она себе.

Что в этом толку, если ты так и проворочаешься до утра, ехидно возразил внутренний голос.

Кэрол пыталась спорить еще и еще, но все ее аргументы разбивались вдребезги о собственную твердокаменную уверенность в том, что она должна забрать медвежонка из служебного номера «Королевы Анны».

Наконец, не выдержав, она спустила ноги на пол и зашарила ими в поисках туфель. Одна нашлась сразу, вторая, похоже, оказалась под диваном, так что Кэрол пришлось наклониться, чтобы достать ее. Рука наткнулась на что-то мягкое и пушистое. Кэрол автоматически схватила это и поднесла к свету, чтобы рассмотреть получше.

Сначала она не поверила своим глазам. Потом поверила, хотя не могла понять. И наконец, догадавшись, разрыдалась и рухнула лицом в подушку, прижимая к себе плюшевого мишку. Своего мишку.

Дэвид привез его с собой в кармане куртки и, уходя, незаметно оставил на полу около дивана.

Дэвид...

Кэрол плакала, пока не уснула, крепко вцепившись в своего медвежонка.