"Только с тобой" - читать интересную книгу автора (Престон Холли)

8

– Ради бога, Глория! Ты можешь поторопиться?

Она услышала крик Чейза через весь дом и, бросив последний взгляд на свое отражение в зеркале, поправила небрежно заколотые волосы, перебросила ремень сумочки через плечо и вылетела из комнаты. Сегодня они собрались в Помпею. Это он виноват, что я опаздываю, сердито подумала Глория. Вместо того, чтобы предоставить Марии принести ей утренний кофе, он сделал это сам и, прежде чем она успела его допить, забрался к ней в постель. Ее губы распухли от поцелуев, а тело еще не остыло от его ласк, и все же ее раздражала необходимость покорно подчиняться.

Спускаясь по лестнице, она вздохнула. Чейз был загадкой. С первого вечера на вилле, когда он затащил ее в постель и предался любви, а потом покинул ее и ушел в свою спальню, она пыталась разгадать его. Но без особого успеха. Хотя, честно говоря, ей, в общем-то, не на что было жаловаться. Если не считать того факта, сухо возразила она сама себе, что ты потеряла работу и была изнасилована.

Когда Глория впервые узнала Чейза, она была юной и наивной. Сейчас она поздравила себя с тем, что стала достаточно зрелой и опытной, чтобы играть с ним по его правилам. Не было смысла отрицать взаимное сексуальное притяжение, и она понимала, что Чейз в той же степени заложник полыхающей между ними страсти, что и она сама. Ненависть, которую они испытывали друг к другу, придавала дополнительную остроту их чувствам, жгучее желание превращало занятие любовью в борьбу за обладание, постель – в поле битвы, которое Чейз всегда покидал победителем.

Глория снова вздохнула. «Занятие любовью» – неточный термин. Любовь не входила в их взаимоотношения. Похоть – да, бездумная, безудержная, животная какая-то, да, пожалуй, какой ярлык ни наклей, все будет неточно. Что ж, по крайней мере, она отдает себе отчет, что назвать это можно как угодно, но только не любовью. Иногда с последней вспышкой страсти, когда Чейз неприлично поспешно отодвигался от нее, словно в другом состоянии ему было противно касаться ее, Глория не могла не чувствовать его бессердечность и не сожалеть о том нежном, любящем мужчине, за которого когда-то выходила замуж.

– Глория! – услышала она его рычание и бросилась через холл ко входной двери.

Чейз стоял, нахмурившись, держа открытой дверцу своего черного «Бугатти». На нем были стальные шорты из морской парусины и бледно-голубая рубашка. Средиземноморское солнце перекалило его кожу до состояния полированной бронзы, и он всем своим видом олицетворял преуспевающего бизнесмена, собирающегося прекрасно провести время.

– Наконец изволили, мадам. Кто говорил, что в Помпею надо ехать утром, пока солнце не начало жечь? – поинтересовался он с плутовской ухмылкой.

Она отлично поняла ее смысл.

– А кто держал бедную девушку в постели, пока не прошел с ней весь свой грешный путь? – поддразнила она.

Медленная, сексуальная улыбка осветила его лицо.

– Один ноль в твою пользу. А теперь – в машину!

Это было похоже на волшебство. Чейз полностью расслабился и из холодного, замкнутого человека, которого Глория привыкла видеть в последнее время, превратился в милого спутника. Глория не задавала вопросов. Она была рада отдохнуть от постоянного напряжения, которое осложняло и без того непростые их отношения. Вздохнув, она села в машину, поправив на коленях голубое летнее платье, и решила радоваться жизни.

Поставив «Бугатти» на стоянку, Чейз помог Глории выйти из машины и, к ее удивлению, взял за руку. Посмеиваясь над туристами, навьюченными съемочной аппаратурой, они рука об руку прошли ко входу в античный город. Количество туристов все увеличивалось, ежеминутно подъезжали машины и автобусы, разноязыкий говор растекался в горячем утреннем воздухе.

Маленький, толстенький пожилой человек схватил Чейза за руку.

– Гид, сэр? Я, Луиджи, самый лучший!

Чейз с высоты своего роста взглянул на него.

– Я не…

– Возьми его, – попросила Глория. – Я хоть и бывала здесь раньше, но мало что помню. Не хотелось бы упустить что-то важное.

Это было блестящее решение! Луиджи, ловко маневрируя, моментально протащил их сквозь толпу и вывел к античным воротам, через которые публика входила в древний город.

Чейз сжал Глории руку, и она вопросительно взглянула на него.

– Ты была права. – Он улыбнулся. – Луиджи стоит своих денег уже хотя бы потому, что провел нас без очереди.

– Стоп! – Гид поднял руку и встал прямо перед ними, привлекая к себе их внимание.

За следующие несколько часов этот маленький человечек ухитрился наполнить их головы таким количеством информации об античном городе, какое не уместилось бы ни в одном путеводителе.

– Прежде всего, я напомню вам основные сведения, – авторитетно заявил Луиджи. – Первые упоминания о Помпее относятся к восьмому веку до нашей эры. Построенная у границы древнего лавового потока Везувия, в ста тридцати футах над уровнем моря вблизи устья реки Сарно, она веками служила центром торговли между северными и южными провинциями Италии. Многие пытались ее завоевать, но мало кому это удавалось. Однако в августе семьдесят девятого года нашей эры Везувий внезапно разразился ужасным извержением, затмившим солнце. На несчастных людей обрушились раскаленные докрасна вулканические бомбы, дома рушились, а когда выпал пепел, с жизнью в городе было покончено. Веками это место считалось проклятым, и прошло много лет, пока были начаты раскопки и когда можно было сказать, что город открыт заново.

– Он, конечно, болтун, – прошептал Чейз на ухо Глории, – но свое дело знает.

Следуя за своим гидом, они вступили на крутой мощеный уклон, ведущий к двойной арке ворот: левая ее сторона была предназначена для пешеходов, а правая – для колесниц. Колея в мощеной дороге была глубокой и хорошо различимой, и Луиджи с гордостью сообщил, что на сегодняшних железных дорогах используется та же ширина колеи.

– Это просто невероятно! – воскликнул Чейз, с восторгом глядя на улицы и дома. – Прошло две тысячи лет, а сейчас мы можем видеть, как тогда жили люди!

Идя рядом с ним и слушая его беседу с гидом – Луиджи подробно отвечал на все вопросы Чейза, – Глория с горечью вспоминала, как он когда-то восторгался замком Говард, который они впервые вместе осматривали много лет тому назад.

Они миновали храм Венеры, могучее открытое пространство Форума, благоговейно созерцая останки базилики, датируемой еще доримскими временами. Триумфальная арка храма Юпитера и храм Аполлона не оставили Чейза равнодушным.

– Конечно, они приносили свои обеты в храм, где, по их мнению, жили соответствующие боги, – заметил он.

– И в этом не было ничего хорошего, – откликнулся Луиджи. – Природа едина, она всегда была и всегда будет.

– Кажется, наш гид – доморощенный философ, – тихо констатировал Чейз, повернувшись к Глории, а она взглянула на него и улыбнулась.

– Ты, наверное, прав, – пробормотала она. Луиджи тем временем привел их на Площадь Бань.

– Взгляните: горячие и холодные ванны, центральное отопление, дренаж – все, что мы имеем сегодня в современном городе. Ничего не изменилось, – заявил Луиджи и предложил им подойти к тому месту, где некогда был магазин одежды, а рядом – лавка цирюльника.

– Тогда, как и сейчас, – продолжил рассказ Луиджи, – леди шла в модный магазин, а мужчина посещал цирюльника и ждал, когда выйдет дама, чтобы уплатить по счету. Никаких перемен!

Чейз и Луиджи понимающе переглянулись, а Глория подозрительно поморщилась, задетая мужской солидарностью.

Затем они с восторгом рассматривали фрески на Вилле Тайн, а выйдя наружу, остановились и увидели поверх железных барьеров нечто вроде склада, где было собрано множество бытовых предметов – кувшины, кружки, а также части тела – руки, торсы, – как бы изваянных из бледно-серого камня.

Под стеклянным колпаком лежало тело женщины, очевидно беременной, навечно застывшей в камне. Глория вздрогнула и, высвободив руку, быстро отошла. Она глядела на высокие стены, витые колонны, улицы и дома глазами, полными слез.

Неожиданно сильная мужская рука легла ей на плечо.

– Как ты себя чувствуешь, Глория? Что, жара допекла? – тихо спросил Чейз.

Она посмотрела на него и страшно удивилась, увидев участие в его глазах.

– Да нет. Не знаю, – смущенно ответила она.

– Вспомнила себя, да? Беременная женщина?

Боже! Неужели это Чейз? С каких это пор он стал таким чувствительным?

– Да. Я потеряла ребенка, но эта женщина потеряла все, и меня это неожиданно поразило. Даже несмотря на всех этих людей, – она обвела рукой толпу туристов, – здесь незримо присутствует какая-то аура печали и смерти.

Она невольно тряхнула головой, отгоняя грустные мысли.

– Я ведь ничем не мог помочь, когда ты потеряла ребенка, правда, Глория?

Его слова прервали нить ее размышлений, и она ничего не ответила. Он развернул ее лицом к себе и подняв рукой подбородок, прямо посмотрел ей в глаза.

– Я очень сожалею, Глория. Я покинул тебя в беде, когда ты больше всего во мне нуждалась.

Искренность его тона, глубокое сожаление, прозвучавшее в словах, убеждало Глорию, что он говорит правду.

– О, я бы так не сказала. – Она растерялась, услышав признание Чейза. – Я была в депрессии и плохо понимала, что происходит вокруг. – Тут ей пришло в голову, что если бы она тогда лучше все себе представляла, то давно бы догадалась о его романе с Мэгги. И, сбросив его руку с плеча, она холодно добавила: – Я уверена, что ты сделал все, что было в твоих силах.

– Нет, черт возьми! – Чейз поймал ее за руку. – Нет, не сделал. Я был слишком захвачен бизнесом и не уделял тебе того внимания, какого ты заслуживала.

Глория внимательно поглядела на него. Захвачен бизнесом. Оглядываясь назад, она вспоминала, что в то время он неоднократно говорил ей об этом, но она была слишком поглощена своим горем, чтобы на что-либо обращать внимание. Так это правда? Она изучала строгое и серьезное выражение его красивого лица и была ошеломлена глубиной чувств, промелькнувшего в его глазах.

– Я не могу говорить о гибели нашего сына, это слишком больно. Но я хочу, чтобы ты знала, Глория. Как бы мы ни ссорились, если у нас будет ребенок, я всегда буду рядом с тобой.

Комок подступил у нее к горлу, и она быстро заморгала, чтобы скрыть предательские слезы.

– Спасибо тебе, – мягко сказала она. Его слова шли вразрез с его действиями.

Но почему же тогда он покинул ее, удивилась она. А может, Чейз вернулся к Мэгги в тот момент, когда она потеряла к сексу всякий интерес? Возможно, поэтому он не стал жениться на Мэгги. Но оправдывалось ли предательство тем, что оно было случайным? Она не знала. И, поймав Чейза за руку, добавила, увлекая его вперед:

– Пошли. Бедный Луиджи потеряет нас, если мы не поторопимся.

– Ты успокоилась? – спросил Чейз, обнимая ее за плечи и по-детски радуясь резкой смене темы разговора.

– Конечно.

Глория улыбнулась в ответ. Но его признание задело ее глубже, чем ей вначале показалось.

Торопясь вслед за неутомимым Луиджи, они шли по улицам с тротуарами и сточными желобами. На одной из стен была классическая фреска, изображающая группу мужчин, жульничающих в карты с помощью зеркала.

– Смотрите, ничего не изменилось, – засмеялся Луиджи, показывая на фреску, но Глория практически не слышала его.

Последние несколько дней она прожила в каком-то безумном сексуальном угаре. Но теперь сказанные ранее слова Чейза четко всплыли в памяти. Он говорил ей, что она задолжала ему ребенка, но Глория преспокойно выкинула это из головы. Она надеялась, что за несколько месяцев секса с Чейзом, его желание выгорит дотла, и тогда для нее наступит долгожданная свобода. Внезапно все оказалось не так просто. Но если она забеременеет от него? Ведь тогда она никогда не сможет покинуть собственное дитя, оставив его на попечение мужа. Она покосилась на Чейза. Его интерес вызвал трубопровод на очередной вилле, и это позволило Глории спокойно наблюдать за ним. Чейз не из тех людей, которые могли бы отпустить ее с ребенком. А как же тогда она сможет жить с Чейзом без любви, без уверенности, что ему можно доверять? Но самое страшное: как в такой атмосфере будет чувствовать себя ребенок? Ее даже затрясло при мысли об этом.

– Замерзла? – удивленно спросил Чейз, прервав ее хаотические размышления.

– Нет, нет, – запротестовала она и, указывая на трубопровод, сказала первое, что пришло в голову: – Твое внимание привлек трубопровод с профессиональной точки зрения?

Он с грустью посмотрел на нее, и глаза его слегка сощурились.

– Не совсем так. Сфера моего бизнеса теперь сильно расширилась. Со строительством я почти не связан. Несколько лет назад на этом рынке произошел спад, и теперь я сконцентрировал усилия на финансах.

– Финансы?..

Но ведь она помнила, что Чейз был строитель, он сделал себе имя в этой отрасли и все носился с развитием каких-то доков. Однажды он сказал ей, что прошел курс финансового бизнеса в вечерней школе, но она подумала, что это необходимо для развития строительного бизнеса.

– Да, с помощью нашего общего друга Карла Брэдшоу и его немецких знакомых я удачно поместил капитал и получил большие прибыли в виде немецких марок. В то время фунт выпал из европейской валютной системы и был девальвирован. Поразительно, до чего легко можно делать деньги, имея в качестве стимула красивую и меркантильную женщину, – насмешливо протянул он.

Лучше бы я держала язык за зубами, подумала Глория, его слова унижают меня.

И она в порыве откровенности сказала:

– Я никогда не жаждала твоих денег, Чейз, я даже ни разу не заглянула в счет, который ты мне открыл, тем более, после отъезда из Англии.

– Знаешь, я тебе почти поверил. – Чейз нежно обнял ее, затем легко подтолкнул вперед. – Пошли, а то гид убежит.

Луиджи привел их на виллу, восстановленную почти в первозданном виде и, пожалуй, наиболее известную в Помпее благодаря своим порнографическим картинам и статуям. Следуя за гидом, она густо краснела, и когда Луиджи подвел их к очередной статуе, не выдержала и отвернулась. Она услышала позади себя заразительный смех Чейза, в то время как Луиджи разразился бурной речью.

– Бедный парень, как легко заметить, страдал необычной болезнью.

Глория действительно легко и слишком явственно заметила восставшую мужскую плоть.

– Я бы назвал это состоянием перманентной готовности, – продолжал Луиджи с лукавой ухмылкой. – Многие туристы-мужчины спрашивают, как можно заразиться этой болезнью. К сожалению, я не могу ответить, – закончил он и, разводя руками, рассмеялся собственной шутке.

– Зато я могу, – шутливо прошептал Чейз ей на ухо. – Просто мужчина должен всегда находиться недалеко от тебя, дорогая. Ты все время держишь меня в этом состоянии.

Я – да, а сколько еще других женщин, подумала она, и гнев – или ревность? – кольнул ее сердце.

– Чейз! – предупреждающе прошипела она, чувствуя, что он слишком близко прижимается к ней. – Кругом же люди!

– Какой стыд! – вздохнул Чейз, и Глория высвободившись, кинулась вслед за Луиджи.

Экскурсия по дому продолжалась, но Глория едва замечала великолепные росписи: Чейз был рядом, и это сильно действовало на нее. Он по-хозяйски положил ей руку на плечо, его широкие шаги не совпадали с ее маленькими, и касание мужского бедра, тепло тела и мускусный запах Чейза – все это заставляло чаще биться ее сердце. Она пыталась убедить себя, что это всего лишь прогулка по жаре, но знала, что сама себя обманывает.

– Ты что-то притихла, – нежно обратился к ней Чейз, когда они шли уже по другой мощеной улице. – Может, на сегодня хватит?

– Сейчас так жарко, и эти толпы… – Она остановилась, польщенная его явным участием.

– Мы с вами находимся в большом амфитеатре. В наше время современные стадионы для спорта имеют ту же самую конструкцию. Ничего не изменилось. С момента изобретения колеса появились разве что новые источники энергии да более изощренные способы убивать друг друга.

– Очень верно, Луиджи, – перебил гида Чейз. – Но моей жене на сегодня достаточно – жара.

– Понятно, понятно. Настало время ленча. – Луиджи улыбнулся, видя, как заботливо Чейз обнимает Глорию. – Полагаю, вы хотите отдохнуть, насладиться сиестой, нет? – Его черные глаза перехватили взгляд Чейза, и он рассмеялся. – Как я говорил, ничего не изменилось. Люди женятся, занимаются любовью, делают детей.

И Луиджи быстро повел их к выходу.

Глория посмотрела на него, потом покосилась на Чейза. Его глаза чуть прищурились, предвкушая удовольствие, на губах играла странная усмешка. Он выглядел беззаботным, счастливым, полным жизни человеком.

– Мне нравится, как звучит «сиеста», малыш, а тебе? – протянул Чейз, обратив к ней свой волнующий взор.

Господи, подумала Глория, да ведь она любит его! Луиджи прав. Глядя на Чейза, она поняла, что именно этого хотела от жизни.

Глория моргнула и потупила взор, боясь выдать себя.

– С тобой трудно не согласиться, дорогой, – пробормотала она, не замечая, что от этого дурацкого ответа глаза его гневно вспыхнули.

В машине Глория откинула голову на подголовник и закрыла глаза. Чейз щедро наградил Луиджи и обещал, что они еще придут, а она с улыбкой выслушала поздравления гида с таким красивым и благородным мужем. Но сейчас, рядом с Чейзом, который сосредоточенно вел машину по узкому и извилистому береговому шоссе, избегая диких выходок, обычных для итальянских водителей, она погрузилась в собственные мысли, не находя в них ничего хорошего.

Она никогда не могла поверить в собственную глупость. Когда Чейз снова вторгся в ее жизнь, она убедила себя, что ненавидит его, и негодовала за легкость, с которой он затащил ее в постель. Но, в то же время, она радовалась, что осталась для него более чем желанной. В сексуальном плане они очень подходили друг другу, и она могла удовлетворить его, наверное, не хуже, чем Мэгги.

Она была не из тех, кто может спать с мужчиной, не любя его. И каждый раз, когда Чейз, насытившись ею, подчеркнуто вставал и уходил к себе в спальню, она притворялась, убеждая себя, что ей все равно. А в действительности было совсем наоборот. Она полюбила его юной девушкой и продолжала любить до сих пор. Годами она вводила себя в заблуждение, считая, что ненавидит его, тогда как на самом деле это была единственная возможность прожить без него, постоянно скрывая глубокую рану, которую ей нанесло его предательство.

– Хочешь, остановимся и перекусим? – голос Чейза прервал ее размышления. Она открыла глаза и посмотрела на него, но тут же быстро отвела взгляд.

– Нет, спасибо. Я не голодна, – ответила она ровным голосом.

Ей хотелось поскорее вернуться на виллу и запереться в своей спальне. Сидеть в ресторане и вежливо беседовать с Чейзом было выше ее сил. Ей хотелось побыть одной, чтобы разобраться в своих чувствах.

Ее сердце затопила волна отчаяния. Откровения Чейза привели ее в смущение, и ей показалось, что утром они достигли нового уровня взаимопонимания. Но сейчас, когда она поняла, что по-прежнему любит его и боится раскрыть перед ним свои чувства, к ним вернулась знакомая напряженная атмосфера последних нескольких дней. Глория не знала, что делать.

В молчании они проехали сквозь Сорренто и покатили по шоссе, ведущему к вилле. Она скользнула по Чейзу быстрым взглядом. Он хмурился, его глаза щурились на солнце, губы были угрюмо сжаты. Ее веселый утренний спутник превратился в мрачного, сурового мужчину.

Она посмотрела на свои сцепленные руки, аккуратно сложенные на коленях, и снова погрузилась в горькие размышления. Чейз только хотел ее, но не любил. Как можно прожить оставшуюся жизнь с человеком, который тебя не любит и которому ты не доверяешь? Положение было безнадежное.

Она очнулась и выпрямилась, когда Чейз лихо подкатил на стоянку у парадного входа. Но прежде чем Глория успела отстегнуть ремень безопасности, он уже выскочил из машины, распахнул дверь с ее стороны и почти вытащил ее из «Бугатти».

– Быстрее, – бросил он, и голос его прозвучал грубо.

Он быстро повел ее в дом, и его гнев почти физически ощущался в спокойном воздухе.

– Где горит? – попыталась она пошутить, но, взглянув ему в лицо, искаженное от ярости, испугалась. Ее сердце бешено заколотилось.

– Ты знаешь… – Он с силой толкнул ее в свою спальню, а его пальцы больно впились ей в руку. Закрыв за собой дверь, Чейз грубо притянул ее к себе. – Наш гид был очень проницателен, ничего не изменилось, – свирепо проворчал он, и она ощутила его дыхание, когда он склонился к ней. – Ты снова удираешь от меня, и я этого не потерплю.

В его руках, обхвативших талию, как кандалы, она чувствовала себя послушной вещью. Откинувшись назад, она с недоумением взглянула на него.

– Не считая снов, я вся здесь. – Глория пыталась острить, чтобы как-то смягчить возникшее между ними напряжение.

– Физически – да! Но мысленно ты давно удрала, когда мы покинули Помпею! – Она почувствовала, что он теряет самообладание. – Ты сделала это в Лондоне – выслушала и согласилась со мной, а потом исчезла. В этих невинных глазах словно опускается фиолетовый занавес, отсекающий твой мозг от всего и от всех. – Его теплое дыхание щекотало ей висок. – Будь я проклят, если позволю тебе снова так удрать!

– Почему? – тихо спросила она. – На днях ты говорил, что тебя интересует только мое тело.

– Я передумал, это свойственно не только женщинам, – усмехнулся Чейз и притянул ее ближе, так что она отчетливо почувствовала его возбуждение. – Я хочу знать каждую твою мысль!

– Сердиться – вряд ли лучший способ заставить меня излить перед тобой душу, даже если мне этого хочется, – прерывающимся голосом сказала Глория.

А ей действительно хотелось, ужасно хотелось сказать ему, что она любит его. Но она молчала, так как боль прошлого мешала ей говорить. Возможно, ей стоило сказать Чейзу об этом, подумала она, это был бы верный шаг навстречу друг другу. Но их брак мог возродиться, только если она постарается вернуть любовь Чейза, конечно если он еще способен на такое чувство.

– Я иногда сомневаюсь, что у тебя есть душа, – проворчал Чейз. – Единственный способ добраться до тебя – вот этот, – добавил он с угрожающей мягкостью, накрывая ее рот своими губами.

Она вздохнула, их дыхание смешалось, и Глория почувствовала, что снова падает вниз, вниз, вниз в бездну желания, которое возбуждал в ней только Чейз.

Неожиданно он легко толкнул ее.

– Раздевайся, Глория, – с нажимом сказал он, проворно стягивая через голову рубашку и расстегивая шорты. – Шевелись!.. – темное пламя полыхнуло в его глазах. – Я не настроен терпеть.

Странное томление повисло в воздухе, и Глория, как во сне, повиновалась Чейзу, снимая платье через голову, не переставая смотреть, как он освобождается от шорт вместе с плавками. Даже когда он шагнул к ней и впился пальцами в нежную кожу ее плеч, она не могла оторвать взгляд от его ладной, мускулистой фигуры. Ей бы следовало испугаться, отстраниться от него, но она не могла этого сделать: она любила и хотела его.

Глория глубоко вздохнула и подняла глаза. Увидев его мрачное выражение лица, она вздрогнула, но что-то придало ей решимости попытаться сбить его гнев.

– Зачем торопиться, Чейз? – кокетливо спросила она. Опустив длинные ресницы, она протянула руку и легко провела пальцем по его шее. – Можно принять совет Луиджи и насладиться сиестой!

От удивления его мрачное лицо прояснилось, уголки чувственного рта искривились в подобие усмешки.

– Черт тебя побери, Глория ты меня прямо смутила. – Он кашлянул, и казалось, что гнев его растаял. – Но я хочу наслаждаться только таким способом!

Он нежно взял ее на руки, бережно положил на кровать и накрыл собой. Он горячо и страстно поцеловал ее, а его руки жадно ласкали ее тело. Дрожь возбуждения охватила ее, когда он коснулся ее бедер, нежно и требовательно раздвигая ей ноги. Наслаждения, которые доставлял ей Чейз, заставляли ее забыть обо всем на свете, и она смело откликалась на них. Чейз слегка отпрянул от нее, и в его глазах застыл немой вопрос.

Глория улыбнулась, осторожно протянула свою маленькую руку и начала нежно дотрагиваться до его живота, постепенно спускаясь все ниже и порождая трепетный отклик в его возбужденном теле. Чейз старался сдерживаться, чтобы продлить удовольствие обладания друг другом, но с каждой новой лаской страсть захватывала его все сильнее.

– Ага, ты хочешь меня, ты не можешь удержаться, ты теперь моя, Глория, и только моя, – хрипло бормотал он и, нагнув голову, начал мягко покусывать розовые соски ее грудей.

Неистовое желание охватило ее, и когда его рука медленно соскользнула к ее раздвинутым ногам и начала быстро и чувственно поглаживать между ними, Глория невольно изогнулась по направлению к нему и содрогнулась от восторга, когда Чейз вошел в нее. Его ритмичные движения заставляли ее дрожать, а желание поглощало все существо. Она прошептала его имя, и это лишило его способности сдерживать себя. Их тела переплелись друг с другом в порыве страсти. Чейз с силой прижал ее к себе и, слившись воедино, они рухнули в огненную пропасть оргазма.

Прошло какое-то время, прежде чем Глория пошевелилась и открыла глаза. Она нежно улыбнулась, обнаружив, что Чейз рассматривает ее. Ее затуманенный взгляд медленно скользнул по его лицу, залитому темным румянцем. Улыбка тронула его губы, и он ласково начал поглаживать ее полные груди.

– Такая сиеста легко может войти в привычку, – лениво заметил он, слегка касаясь ее губами. – Но вот сейчас я бы охотно перекусил.

Вряд ли это можно было считать словами любви, о которых она мечтала, но шаг в нужном направлении был сделан, решила Глория, окрыленная надеждой.