"Одностороннее движение" - читать интересную книгу автора (Хмелевская Иоанна)

Мой обожаемый господин и повелитель!!!

Пишу тебе сразу же, хотя весточек от тебя пока не было. Но удержаться не могу – очень уж незаурядная история с машиной Морсакевича. Хоть плачь, хоть смейся! Я тебе все расскажу, потому что эта кретинка кому-то дала почитать описание событий, и вряд ли ЕЙ когда-нибудь его вернут.

Так вот, началось с того, что Морсакевич поехал за «жуком» вместе с сыном. Сын у него, как ты знаешь, взрослый, так что имеет права. Машину они забирали где-то на Праге или на Жеране, в пункте «Мотосбыта». Взяли машину в полдень и поехали домой.

Вел машину Морсакевич, ехал нормально, сын сидел рядом. И никто из них не мог понять, почему все остальные водители грозят им кулаками или крутят пальцем у виска. Жестикуляция становилась все оживленнее с каждым новым перекрестком, и сын в конце концов не выдержал. Он попросил, чтобы отец остановился, осмотрел машину, и крикнул:

– Пап, включи правый поворотник! – Морсакевич послушался.

– Да нет же, – сказал сын, – не левый, а правый.

– Так я же правый и включил! – удивился Морсакевич.

Оказалось, что поворотники включаются наоборот. Морсакевичи рванули назад, в пункт «Мотосбыта», там им починили поворотники. Поехали Морсакевичи домой. Очень скоро началось все то же самое: кто у виска пальцем крутит, кто кулаком грозит. Несчастные снова остановились, проверили, и оказалось, что на сей раз поворотники включаются одновременно. Вернулись они в «Мотосбыт», и Морсакевич устроил даже что-то вроде скандала. Чинили машину значительно дольше и в конце концов сказали Морсакевичу таковы слова:

– Ничего тут, господин хороший, не попишешь. Поворотники будут работать или наоборот, или оба вместе. Что выбираете?

Морсакевич решил: пусть уж работают наоборот, он как-нибудь привыкнет. Поехали они наконец домой. Морсакевич прилежно старался вместо правого поворотника включать левый и наоборот, так что они доехали без приключений. По-моему, этот «жук» – тупица несчастный, личность без стыда и совести, раз ему все равно, что о нем подумают.

На следующий день накрылась в «жуке» коробка передач. Морсакевич был в центре, близко от пункта продажи, так что дошел туда пешком и написал жалобу. «Жука» взяли на буксир, приволокли и починили. Морсакевич приехал на машине домой, но зато наутро не мог выехать из гаража, потому что ни одна передача не включалась. По телефону владелец устроил изрядный скандал, приехали техники, забрали машину, но за буксировку пришлось заплатить отдельно, потому что гарантия не предусматривает доставки бракованного товара в мастерскую. Через два дня получил Морсакевич свою дурацкую тачку, поехал домой. Тут жена ему и говорит, что он, дескать, жестоко обращается с машиной, поэтому отныне ездить на ней будет пани Морсакевич. И точно, проездила без приключений целых два дня.

На третий день произошла совсем уж позорная история. У этого «жука» был свой бзик, довольно странный. Я повторить такой трюк не смогла бы. «Жук» этот, стоило нажать на тормоза, делал сперва рывок вперед и только потом замирал на месте. Пани Морсакевич это поняла, усвоила, только привыкнуть никак не могла. Ехала она себе по Аллее Независимости в сторону улицы Халубиньского и оказалась на углу Кошиковой. С Кошиковой, по правой стороне, выезжал «мерседес», который сворачивал влево, на Аллею Независимости. Пани Морсакевич должна была его пропустить, поэтому послушно ударила по тормозам, но забыла, что «жук» рванет вперед. Он и рванул. «Мерс» как раз был на повороте, находясь под действием центробежной силы. Его пальцем тронь – перевернулся бы. А тут и вовсе два раза через себя кувыркнулся. Сбил его «жук» – и замер.

Пани Морсакевич пережила жуткие мгновения, потому что не только милиция приехала, но и толпа зевак собралась, все аплодировали и орали:

– Гражданин начальник, тут не штрафовать надо, а медаль давать: «жучок» «мерса» опрокинул!

Представляю себе, что чувствовал тогда несчастный «мерседес»! Ужас! А этот умственно отсталый «жук» и в ус не дует!

На следующий день снова полетела у него коробка передач, и так портилась она и портилась раз за разом. После очередного ремонта машина проехала всего пару километров, и все рассердились. В мастерской Морсакевичу заявили, что вообще-то коробка передач – слабое место «жуков», и лучше ее просто поменять. Приехала рабочая бригада из Мельца и поселилась у Морсакевича, поскольку оплата гостиницы в командировочные не входила.

Морсакевич, как тебе известно, живет на Вавельской в финском домике. Бригада как-то там разместилась, и три дня пани Морсакевич должна была их кормить. Она жаловалась, что в день получается три кило колбасы, двадцать яиц и поллитра водки. Таких дорогостоящих гостей ей принимать еще не приходилось. Рабочие заменили коробку передач, новая работала как следует, и Морсакевич решил отправиться на «жуке» в отпуск с семьей.

Какое помрачение ума на него нашло, что он поехал в Беловежскую пущу, – никто не знает, а он сам себе удивляется. Естественно, новая коробка передач поломалась в глухой чаще вечером. Вокруг не было ни одной живой души, то есть души человеческой, потому что зверья там – сколько угодно. Совсем стемнело, вокруг раздаются леденящие кровь звуки. Все знают, что там в изобилии водятся зубры, медведи и кабаны. Вся семья спряталась в машину и стучала от страха зубами. Морсакевичи хотели было развести костер, но выйти боялись, да и комары кусали остервенело. Не знаю, выходили к ним на шоссе зубры и медведи (они клянутся, что так и было!) или нет, во всяком случае, дождались бедолаги рассвета, а на рассвете притарахтел какой-то трактор. Морсакевич бросился к трактористу, семья на коленях со слезами молила вывезти их к людям. Тракторист согласился, но за двадцать километров буксировки потребовал двести злотых. Морсакевич от души заплатил, не только из-за медведей, но и потому, что семье уже и есть было нечего.

Несколько дней отпуска они провели в мастерской, коробку передач снова починили, и Морсакевичи вернулись в Варшаву. Глава семьи – человек упрямый и снова поехал отдыхать, но уже не столь далеко. Обратно его приволокли на буксире. Этот способ вождения он познал в совершенстве, только вот встали эти поездки ему недешево.

Насколько я помню, – жаль, что описание событий безвозвратно пропало! – «жук» не ограничился коробкой передач и портил все, что портится. Обрывал тросы сцепления и акселератора, творит что-то непонятное с аккумулятором, своим знаменитым рывком при торможении поразбивал все, что бьется. Морсакевич подсчитал, что каждый самостоятельно проеханный километр обошелся ему минимум в двести двадцать злотых. Кататься на такси дешевле и не так хлопотно, вот он и решил этого дебила продать.

Дал он объявление, откликнулась молодая супружеская пара. Сперва Морсакевич запросил за свою жестянку тридцать тысяч злотых, но он, в сущности, человек порядочный, и проснулась в нем совесть. Он осознал, какое чудовище собирается всучить ни в чем не повинным людям, и в последний момент отказался от сделки. То есть, пытался отказаться, потому как покупатели не позволили – до смерти загорелось им купить этого «жука», они и стояли на своем. Морсакевичу пришлось покориться, но цену он снизил: сказал, что просит только двадцать пять тысяч.

Тут и случилось самое дикое, чего никто не может понять. Молодые супруги тоже оказались людьми порядочными. Заявили, что не хотят наживаться на Морсакевиче, на скидку не согласились и настаивали на тридцати тысячах. Морсакевичи рассердились, не желали брать тридцать, пара заупрямилась, все перессорились. Дошло до того, что они подали друг на друга в суд по поводу спорных пяти тысяч и силой навязывали их друг другу, но никто не хотел брать.

Расходившегося Морсакевича вразумили коллеги, интересуясь, окончательно ли бедняга спятил, коли решил увязнуть в судебной трясине. Морсакевич опомнился, заявление из суда забрал, взял пять тысяч, но чувствовал себя последней сволочью и преисполнился горечи. Он очень надеялся, что «жук» не сдвинется с места и супруги сами убедятся в его коварстве, но ничего подобного! «Жук» сорвался с места, словно у него крылья выросли, и был таков.

Мне все это кажется диким и непонятным. «Жук» окончательно себя скомпрометировал, на его месте я бы сгорела со стыда. И все же я думаю: может, он просто невзлюбил Морсакевича и хотел принадлежать кому-нибудь другому? Ведь у него не было иного способа сменить хозяина, как только скомпрометировав себя. Это как раз вполне понятно...

Какое счастье, что мой хозяин – Ты!!!

Целую тебя, драгоценнейший мой!

Твоя «Шкода».