"Бурный рай" - читать интересную книгу автора (Грэм Хизер)

Глава 2

Блэр сдержала свое обещание, но Крэг появился только к концу ужина, когда почти все члены бригады уже поели. «Странно, – подумала она, – ведь это его первый вечер с нами». Хотя, возможно, он просто устал после тяжелого рабочего дня. К тому же акклиматизация – ее нельзя сбрасывать со счетов. Влажная тропическая жара способна выкачать силы из кого угодно, даже из такого крепкого человека, как Крэг Тейлор. Блэр мысленно улыбнулась, вспомнив, сколько раз она возвращалась к себе в палатку совершенно измотанная и сразу валилась спать, не в силах ни есть, ни говорить.

Крэг сел рядом с ней, приветливо улыбнулся, но разговаривал и легко шутил со всеми. Он держался так свободно, как будто проработал с ней и ее друзьями не какие-то часы, а долгие месяцы. Блэр видела, что он очаровал не только ее одну.

Поев, он не пошел к костру – туда, где сидели остальные, а вернулся в свою палатку, пожелав всем спокойной ночи. Этого Блэр не ожидала… А чего же она, собственно, ожидала? Устало растянувшись на своей койке, она смотрела в низкий брезентовый потолок палатки, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте. Она думала, что этот парень выделит ее из всей компании, подсядет поближе и заведет тихий, задушевный разговор у костра? Да, признаться, именно таким ей и представлялся сегодняшний вечер. Но все вышло иначе, и она не могла понять, что испытывает – то ли облегчение, то ли разочарование.

Как выяснилось, первый вечер задал тон их дальнейшим отношениям. Днем, занятые разными делами, они иногда виделись мельком, но поговорить могли только за ужином. Блэр урывками наблюдала за работой Крэга и вынуждена была признать, что, каковы бы ни были причины его приезда сюда, трудился он с полной отдачей. Обычно для разгрузки машины требовались два человека и большая часть недели. Крэг Тейлор ухитрился справиться в одиночку за то же, если не меньшее, время.

Вечерами, когда беседовал с ней за ужином, или позже, у костра, Тейлор казался очень открытым, но Блэр чувствовала, что к ней он испытывает лишь дружеский интерес. Он уделял ей не больше внимания, чем остальным членам бригады. Она до сих пор не услышала обещанного рассказа о том, что побудило его приехать в джунгли, но не решилась приставать с расспросами. Хотя ее неодолимо влекло к этому мужчине, в глубине души таились подозрения и даже страх. Казалось бы, он все делал как надо, но она почему-то ему не доверяла.

В пятницу днем Блэр, проходя по своим делам мимо Крэга, увидела, как он снимает рубашку. При виде его обнаженного торса ей на ум пришло то же сравнение, что и ее отцу, – этот человек был похож на борца-профессионала.

А впрочем… При очень высоком росте – футов шесть и три-четыре дюйма – он недостаточно коренаст и грузен для борца. Его мускулы, позолоченные беспощадным тропическим солнцем, не громоздкая груда плоти, а скорее упругие витки гладкой стальной проволоки. Плоский живот, широкие плечи, тонкая талия и грудь с густой порослью блестящих каштановых волос, выгоревших на солнце.

Он одарил ее мимолетной улыбкой, и Блэр снова встретилась с завораживающим взглядом странных желтых глаз. Она улыбнулась в ответ, но по телу побежали мурашки. Суровое лицо, поразительные глаза, крепкая фигура придавали ему сходство со львом, владыкой зверей, сильным и грозным хозяином своей территории. Движения Крэга были точны и сдержанны, но в нем таилась колоссальная сила. Стоит ей вырваться наружу – и жертве несдобровать.

– Хватит пялиться, Блэр, – шепнул ей кто-то, – это некрасиво…

Виновато обернувшись, Блэр увидела лукавую улыбку Кейт.

– Я и не пялилась, – сухо возразила Блэр, – а просто ломала голову над вопросом: какого черта он сюда приехал?

– Ладно, – засмеялась Кейт, – ты ломай голову, а я буду на него смотреть!

– Нет, я серьезно, Кейт…

– Ой, Блэр, перестань! Дареному коню в зубы не смотрят. Блэр скептически приподняла брови:

– Даже троянскому? Знаешь, этот парень здесь чужой. Кейт иронически усмехнулась:

– А ты, значит, своя?

Без косметики, с волосами, собранными в пучок, в сильно поношенных джинсах и простой коричневой рубашке, Блэр все равно была поразительно красива. В ней безошибочно угадывалась порода.

– О Господи! – пробормотала Блэр. Как она могла объяснить свои чувства Кейт, если и сама их не понимала? Махнув рукой, она пошла к палатке доктора. – Ладно, мне пора. Меня ждет целая ватага юных доверчивых пациентов, которым я должна очень нежно сделать уколы.

Кейт фыркнула и крикнула вдогонку подруге:

– Тебе повезло! А я во вшивой команде.

Блэр засмеялась и поспешила вернуться к работе. Она пялилась – или, если угодно, ломала голову – дольше, чем хотела. За это время палатка наполнилась испуганными ребятишками. Все жалобно смотрели на нее круглыми от страха карими глазами, как будто она была лютым серым волком, а они бедными невинными овечками, которых привели хищнику на съедение.

Откинув полог палатки, девушка секунду помедлила на пороге, чтобы справиться с раздражением и спокойно приступить к работе. Этим малышам довелось хлебнуть горя. Генералы вели войны, кричали о своих героических победах, а эти дети теряли дома, родителей, руки, ноги, а порой и жизни.

Блэр не было дела до того, какая именно партизанская группировка провозгласила себя правительством. Всю жизнь прожив среди политиков, она усвоила печальную истину: самые лучшие не всегда становятся победителями – даже если они самые сильные.

Самый красноречивый – вот кто обычно получает приз.

Конечно, встречаются и порядочные политики. К примеру, ее отец – один из самых замечательных людей на земле – служил под началом многих достойных деятелей.

Но силы характера и принципов иногда недостаточно для того, чтобы колеса политической машины крутились без сбоев. Даже самым высоконравственным чиновникам приходится рассматривать ситуацию в целом, зачастую игнорируя страдания отдельных людей.

Они не могут позволить себе беспокоиться о том, что волнует ее.

Блэр передернула плечами. Что толку думать об этом? Надо делать дело. Она выстроила своих подопечных в очередь и, не переставая ласково разговаривать с ними, принялась готовить шприцы. Быстро протерев маленькую ручку ватным шариком, смоченным в спирте, ярко-желтым антисептиком она нарисовала на внутренней стороне руки, повыше кисти, веселую рожицу: две точки-глазки и загогулинку-рот.

– А нос, – объяснила она, – мы сделаем шприцем. – И быстро уколола.

Дети выходили из палатки, озадаченные, но не успевшие испугаться, и с интересом разглядывали рожицу на руке.

Поглощенная работой, она не заметила, как в палатку заглянул человек с глазами льва.

К Крэгу подошел доктор Харди.

– Правда, наша Блэр – удивительная женщина? – улыбаясь, спросил он у новенького. – Но остерегайся ее, Тейлор. Мне кажется, Господь, создавая рыжих, хотел сказать: смотрите, у них огонь на голове и огонь в душе!

Крэг засмеялся:

– Я буду остерегаться, док. Да, она удивительная. У нее все спорится. Ни один ребенок даже не пикнул.

Доктор с удивлением отметил, что лицо его вдруг сделалось серьезным, а тон – виноватым.

– Это я научил ее премудростям медицины! – с гордостью сообщил Том Харди и тут же смущенно улыбнулся: – Правда, это было несложно. Она все освоила за две недели, в том числе и язык, что неудивительно… – Доктор внезапно умолк и с досадой поморщился.

Не приходится удивляться, что у этой женщины такой высокий коэффициент умственных способностей и склонность к языкам, если знаешь, кто ее отец. Но это секретная информация, а он по глупости чуть не выболтал ее почти незнакомому человеку!

Увидев, что Крэг Тейлор не намерен его расспрашивать, доктор с облегчением вздохнул и, погладив бороду, откинул полог палатки.

– Ладно, пойду работать дальше, – рассеянно сказал он. – Как идет разгрузка?

– Все готово.

– Готово? – Том изумленно покачал головой. – Черт возьми, Тейлор, я безмерно рад, что ты работаешь у нас в бригаде!

– Спасибо.

Заметив странное выражение на лице гиганта, Том в недоумении сдвинул брови, а потом пожал плечами. Этот парень не из тех, кто нуждается в похвалах, как, впрочем, и большинство людей, приезжающих сюда работать.

Но Крэг уже взял себя в руки и вновь изобразил на лице безмятежную улыбку.

– Кажется, там проблемы с костром. – Он кивнул в сторону поляны, где Кейт, Долли и юный Гарри Кантон тщетно пытались развести костер под огромным чугунным котлом, чтобы приготовить рагу на ужин. – Пойду помогу. – И направился к собравшимся на поляне.

Доктор Харди шагнул в палатку, все еще покачивая седой головой. Блэр рисовала последнюю веселую рожицу на смуглой детской ручонке.

– И р-р-р-раз! Вот его нос! – сказала она по-испански почти без акцента и весело улыбнулась.

Мальчик растерянно перевел взгляд с лица Блэр на свою руку. Все случилось так быстро, что он не успел почувствовать боли! Он радостно засмеялся, глядя на улыбающуюся сеньору.

– Все, – сказала ему Блэр, – можешь идти. Скоро будет ужин. – Когда мальчик, широко улыбаясь, выбежал из палатки, она устало обернулась к доктору. – Господи, как же их много! Мне еще надо что-нибудь делать?

– Нет, – отозвался доктор Харди с довольной усмешкой. – Благодаря нашему новичку мы значительно перевыполнили график работ.

Блэр слегка нахмурилась и поднялась с койки.

– Как он вам нравится? – спросила она.

– Я в него просто влюблен, – пошутил доктор Харди, – наконец-то мне прислали подмогу.

– Да, но почему? – задумчиво произнесла она, постукивая указательным пальцем по подбородку.

– Меня это не волнует, – честно признался доктор. – Главное, что он здесь и вкалывает как вол. – Легонько хлопнув Блэр по спине, он добавил: – Смотри не приставай к нему с расспросами! Я по твоим глазам вижу: ты что-то задумала. Не трогай парня! Может, он, как и ты, ищет здесь своего рода убежище. Я никому не позволю тебя допрашивать, но и ты не допрашивай его.

Блэр подняла на него невинные изумрудные глаза:

– Не волнуйтесь, я не спугну вашего Геркулеса. Тем более что он сам обещал мне рассказать, зачем сюда приехал.

– Ну вот, значит, скоро ты и так все узнаешь. Но Блэр не унималась:

– Интересно, почему именно мне?

Доктор усмехнулся и начал собирать медицинские инструменты.

– Если ты не знаешь ответа, юная леди, значит, мы слишком долго держали тебя в этой глуши.

– Вы думаете, я ему нравлюсь? – нахмурилась девушка.

– Я не думаю, а знаю, что ты ему нравишься, и… – Он в шутку подергал ее аккуратный пучок на затылке. – Тебе он тоже нравится. Да-да, потому ты и цепляешься к бедному парню.

– Он симпатичный, – согласилась Блэр, нисколько не обидевшись, – но… слишком уж симпатичный, понимаете?

– Может, ты просто мало видела сильных, здоровых мужчин своего возраста? – предположил он и поморщился, почувствовав камешек у себя в ботинке.

Блэр раздраженно покачала головой и поддержала доктора за локоть, чтобы он мог снять ботинок и вытряхнуть камешек.

– Я росла не в пустыне, Том. Этот парень не похож на других. У него и красота какая-то особенная. Не думайте, будто я не считаю его… привлекательным…

– Сексуальным, – уточнил доктор, надевая ботинок.

– Спасибо за подсказку, – сдалась Блэр, слегка покраснев, – но он не просто сексуальный. Он уверенный в себе и сильный. Такие мужчины знают, чего хотят от жизни. Им нравится преодолевать опасности. Их не может привлекать здешняя жизнь: она для них слишком пресная.

Доктор молчал, и Блэр вдруг разозлилась на себя. Ну как, черт возьми, она докажет свою правоту, если не может описать словами то, что чувствует? Она вовсе не думала, что Крэг Тейлор не способен на самопожертвование. Напротив, у нее не было сомнений в том, что этот парень готов щедро тратить свои время, силы и способности. Но благотворительность – не его стезя.

– Ладно, не важно, – вздохнула Блэр, отпустив руку доктора, когда он встал на обе ноги. – Пойду к ручью.

– Приятно искупаться! – Том мгновенно забыл про их разговор, задумавшись о чем-то другом.

Девушка зашла в свою маленькую палатку, взяла мыло, полотенце, полезла за чистой одеждой. Милейший доктор прав: Крэг действительно ей очень нравится. Только нужно ли ей это? После долгой эмоциональной спячки влечение к мужчине приятно будоражило. Тем более к такому необычному мужчине, как Крэг Тейлор. На фоне тысяч других он стоял особняком. Его удивительные топазовые глаза источали силу, энергию и быстрый, проницательный ум.

Блэр долго рылась в вещах, машинально выбирая что-нибудь поэффектнее. Поймав себя на этом, она иронически усмехнулась: да, присутствие Крэга здорово подстегивало ее женские инстинкты.

Это всего лишь разумная тактика, уверяла она себя. Если ей предстоит психологическая война с Крэгом Тейлором, то надо заранее позаботиться о стратегии. Чем лучше она будет одета, тем больше шансов на победу. Недаром же она дочь политика!

Ладони Блэр вдруг взмокли, и она опустилась на застеленную простыней койку. Брак, в который она вступила с естественным воодушевлением молодой невесты, слишком быстро окончился драмой. С тех пор прошло несколько, лет. Но только появление Крэга Тейлора заставило ее осознать, что она впервые испытывала подобные чувства к мужчине. После смерти Рэя она иногда встречалась с мужчинами, от которых совершенно равнодушно принимала вежливые поцелуи. Но чтобы ее так волновали низкий голос, вид стройного, гибкого тела или завораживающие глаза? Такое с ней случилось впервые. Столь сильно ее не влекло даже к Рэю Тейлу.

Он обычный мужчина, упрямо твердила себе Блэр, хотя понимала, что это не так.

Однако влечение влечением, но она не какая-то там наивная девочка, а умудренная опытом вдова и понимает, что ее ждет схватка с Крэгом. А сейчас у них этап разведки: они ходят друг вокруг друга, приглядываясь и «принюхиваясь».

Разозлившись на себя, Блэр выпрямилась, схватила мыло, полотенце и одежду – самую лучшую, какая у нее была: модельную рубашку из голубого хлопка и относительно новые джинсы – и поспешно вышла из палатки.

Кейт все еще стояла у котла на раздаче. Не удержавшись, Блэр крикнула подруге:

– Буду ждать тебя у ручья!

Кейт скорчила ей шутливую рожицу.

Журчание воды успокаивало, как и яркое многоцветье дикой растительности и невысокие остроконечные утесы, окружавшие ручей. Блэр подошла к берегу, уже предвкушая удовольствие окунуться в прохладную воду, и вдруг резко остановилась.

Кто-то пришел сюда раньше нее.

Под раскидистым кряжистым дубом лежала аккуратно сложенная стопка грязной одежды, а на ветке висели чистые голубые джинсы и светло-коричневая хлопчатобумажная рубашка, такая же, как у нее.

Крэг!

Она не видела его, не узнавала его одежды, но чувствовала, что это он. По спине девушки, а потом и по всему телу побежала дрожь. Воображение уже рисовало ей, как из воды, поблескивая золотом на солнце, появляются мускулистый торс Крэга и бедра, поджарые и крепкие.

Блэр отступила от ручья, злясь на себя. Наверное, она и впрямь одичала в джунглях.

Нет, дело не в этом. Просто Крэг не похож на других мужчин…

Из воды показалась голова с потемневшими волосами. Потом из искрящегося потока возник мощный гибкий торс, точно отлитый из бронзы. Все было именно так, как она себе представляла.

Желтые завораживающие глаза уставились на нее. Чувственные полные губы тронула улыбка.

– Идите сюда! – громко позвал он.

Блэр покачала головой, но пятиться перестала. Он уже видел ее, и она не станет удирать, точно испуганная девчонка.

– Только после вас, мистер Тейлор! – крикнула она в ответ. – Кажется, мы забыли вам сказать: дамы купаются первыми. Здесь так заведено.

– Простите! – извинился он, стоя по пояс в воде. Густая поросль светлых волос у него на груди – редела, сбегая от пупка узкой дорожкой вниз. Остальное было скрыто водой. Блэр раздраженно заметила, что ее раздирает желание опустить взгляд еще ниже. Крэг шагнул ближе, и она на миг испугалась, что он сейчас выйдет на берег в чем мать родила.

Но он не сделал этого, а просто подошел поближе, чтобы они могли спокойно разговаривать, не перекрикивая журчание ручья и шум водопада.

– Я не знал, чем заняться, – объяснил Крэг, сложив руки на груди и обаятельно улыбаясь. – Гулял вокруг лагеря, наткнулся на этот ручей и сразу побежал за чистой одеждой.

Блэр улыбнулась в ответ, смутно сознавая, что эта по-мальчишески озорная усмешка – всего лишь маска, прикрывающая исходящее от него ощущение опасности.

– Ничего страшного, – заверила она его, – не стоит оправдываться. Мы сами виноваты, что вас не предупредили.

Он вдруг склонил голову набок и рассмеялся:

– Думаю, вы скажете мне спасибо за то, что я нарушил ваш распорядок, потому что я сделал одно открытие, которым готов с вами поделиться.

– Правда? – Блэр заметила, что глаза у него не совсем желтые. Они зеленовато-орехового оттенка с золотисто-коричневыми искорками, сверкающими на радужной оболочке, как хрустальная крошка в мраморе. – И какое же это открытие?

– Нет. – Крэг печально покачал головой. – Мое открытие нельзя описать словами. Вы должны увидеть все сами. Но раз вы не хотите со мной купаться… – Он развел руками, изображая горестное сожаление.

– Ну да, ничего вы не нашли! – Блэр улыбнулась. Он приподнял брови и пожал плечами.

– Когда-нибудь, – пообещал он, – я покажу вам свой чудесный секрет, и вы пожалеете о том, что не поверили мне. А пока… – Он еще выше поднял брови и кивнул на свои вещи. – Отвернитесь, пожалуйста, мне нужно одеться.

Блэр зашла за дерево и отвернулась, небрежно скрестив на груди руки. Вся дрожа, она молила Бога, чтобы Крэг этого не заметил. После смерти Рэя у нее иногда появлялось искушение завести роман с первым встречным, лишь бы доказать себе, что она осталась нормальной женщиной, способной испытывать сексуальное удовольствие.

Но здравый смысл удерживал ее от подобного легкомыслия. Встречаясь с мужчиной без любви и даже без влечения, она ничего не докажет, а только еще хуже себя почувствует.

И вот теперь, нежданно-негаданно, на нее свалилось это безумное, лихорадочное желание. Желание физическое, многократно усиленное душевными переживаниями.

При всем недоверии к желтоглазому незнакомцу она испытывала к нему несомненную симпатию. Когда он выходил из воды, она всеми нервными окончаниями предугадывала его сильные гибкие движения; они отдавались в ее собственном теле…

– Можно взять ваше полотенце? Обещаю не сильно его намочить.

– Пожалуйста. – Дочь политика должна уметь управлять своим голосом.

После мучительной паузы он весело сказал:

– Можете поворачиваться.

Блэр перевела дух, только сейчас заметив, что все это время стояла не дыша, потом обернулась и встретилась с внимательным взглядом Крэга. Не спуская с нее глаз, он полез в карман и достал сигареты и зажигалку.

– Курите?

– Да, спасибо. – Она взяла сигарету, довольная, что ее пальцы не дрожат, и нагнулась прикурить.

Лица их сблизились. В воздухе поплыл табачный дым, а они все стояли, разглядывая друг друга и даже не пытаясь скрыть свой интерес.

– Американские, – с одобрением сказала Блэр, осмотрев сигарету.

Крэг усмехнулся:

– Да. Я привез еще кое-что из Штатов для всей бригады.

– Вот как? – По молчаливому согласию они вместе сели на мягкую траву у ручья. – Кто же вы такой? Богач, склонный к авантюрам? – Доктор Харди свернул бы ей шею за такой вопросик.

Но Тейлор ничуть не обиделся.

– Вряд ли меня можно назвать богачом. Просто я получил весьма неплохое наследство. – Крэг не врал. Все, что он привез, было куплено на его собственные деньги. Мало того, он пожертвовал значительные суммы на нужды организации, хотя не считал это особенной заслугой: он действительно был богат и мог всю жизнь тратить деньги, полученные в наследство. – Ну, а вы кто такая?

Он знал все подробности биографии Блэр: не только дату ее рождения, но даже точное время ее появления на свет и номер палаты, в которой лежала ее мать. И все-таки ни одно досье в мире не давало ответа на вопрос, что представляла собой эта пылкая, самостоятельная и решительная женщина.

Блэр глубоко затянулась сигаретой и пожала плечами, тщательно обдумывая ответ.

– Боюсь, у нас с вами один недостаток. Я тоже выросла в роскоши.

– И отказались от нее? – Губы его тронула улыбка.

– Нет. – Она сдержанно усмехнулась. – Я ничего не имею против честно нажитого богатства. Мне никогда не хотелось от него отказаться. На мой взгляд, если правильно распоряжаться деньгами, можно сделать много полезного. И потом, как говорится, чтобы делать деньги, нужны деньги. – Она засмеялась. – К тому же я обожаю мраморные ванны, омаров и, по возможности, шелковые простыни.

– Тогда что вы делаете в этой дыре?

– Я сказала «обожаю», а не «не могу без них жить», – напомнила ему Блэр. Черт возьми, она слишком разболталась! Пора по его примеру перевести разговор на него самого. – А вы что здесь делаете?

Он пожал плечами и сделал глубокую затяжку.

– Однажды, лет двадцать назад, я убежал из дому, но потом вернулся к обеду. – В глазах его вспыхнули веселые огоньки. – Когда уезжаешь от любимых омаров и шелковых простыней, начинаешь ценить их еще больше. Я был во Вьетнаме, немного воевал в Европе и на Ближнем Востоке. Теперь и я знаю, что можно прожить без привычных вещей. – Это тоже в общих чертах было правдой.

Несмотря на все откровения, они ровным счетом ничего не сказали друг другу о себе. Крэг затушил окурок и поднялся с земли, вновь напомнив Блэр сильного грациозного льва.

– Ну, я пойду, не буду вам мешать купаться, – сказал он с усмешкой и весело зашагал прочь.

Первый раунд закончился.

Когда широкая спина Крэга, помаячив на лесной тропинке, наконец исчезла, Блэр медленно встала и начала расстегивать рубашку. Пальцы ее предательски дрожали, и она с трудом выпуталась из одежды.

– Черт возьми, да что это со мной? – простонала девушка.

Чем больше она с ним общалась, чем чаще его видела, тем жарче разгоралось ее желание. Он наверняка будет не прочь продолжить знакомство, но как дать ему знать о том, что она тоже этого хочет, – вот в чем вопрос.

Блэр нырнула в ручей.

Приятная прохлада уняла жар ее тела, вызванный не только тропическим солнцем. Девушка усмехнулась, представив себе предельно откровенный разговор с Крэгом: «Прошу прощения, мистер Тейлор, я должна признаться, что не доверяю вам ни на йоту, и все же у меня, кажется, есть желание с вами переспать. Я говорю «кажется», потому что немного напугана. Видите ли, когда-то у меня было все… Я все это потеряла, и теперь боюсь. Так что, пожалуйста, если вас не затруднит, обращайтесь со мной очень нежно и терпеливо».

– Эй, как водичка?

Кейт прервала ее непрошеные фантазии. Она шла по тропинке к ручью, на ходу стягивая с себя промокшую от пота одежду.

– Водичка холодная, Кейт. То, что надо! К сожалению, недостаточно холодная…

Крэг Тейлор пообещал в пятницу вечером устроить пирушку и сдержал свое слово. Ему каким-то образом удалось контрабандой провезти в спортивной сумке несколько бутылок французского вина.

Конечно, этого им хватит ненадолго, но сегодня вечером и впрямь будет пир.

Под веселую болтовню и двусмысленные шуточки Крэг откупорил первую бутылку. Ни на одном великосветском банкете Блэр не было так хорошо, как на этом незатейливом пикнике, в кругу добрых друзей.

– Нам не хватает только шелковых простыней, – сказала она Крэгу со смехом, когда тот протянул ей оловянную кружку с вином. Он бросил на Блэр быстрый взгляд, и тут до нее дошла вся двусмысленность сказанной фразы.

Она надеялась, что жар костра скрыл ее румянец, и поспешно опустила густые темно-янтарные ресницы, но еще прежде успела уловить в необычном львином взгляде какое-то новое выражение, не похожее ни на угрозу, ни на вопрос, ни на вожделение…

Это была нежность. Нежность и что-то еще… Боль, вина?

Чувство промелькнуло и тут же исчезло без следа. Когда Блэр вновь подняла глаза, лицо его опять было прежним.

Крэг налил себе вина и положил рагу.

– Давайте поужинаем вон под тем дубом, – предложил он, держа на весу миску и кружку с вином, и показал на старое кряжистое дерево, под раскидистыми ветвями которого можно было найти относительное уединение.

Блэр молча кивнула и первой пошла к дубу. Они сели на землю, отделенные полумраком от остальных болтавших и смеявшихся у костра.

Крэг глухо стукнул оловянной кружкой о кружку Блэр.

– За тех, кто не боится признаться в пристрастии к шелковым простыням! – провозгласил он тост. – А кстати, когда вы собираетесь вернуться к своим?

– Через несколько месяцев, – ответила девушка, с аппетитом принимаясь за рагу, состоявшее в основном из овощей и местных корнеплодов, похожих на картошку. Одно из достоинств работы в бригаде помощи голодающим заключалось в невозможности растолстеть. – Я подписала контракт на два года и уеду домой, когда кончится мой срок. И когда прибудет замена.

– Вас кто-нибудь ждет дома? – небрежно поинтересовался Крэг.

– Нет. Хотя да, ждет. Папа.

– А кроме родителей? – мягко спросил он. – Я знаю, что вы вдова, но уже прошло время. Может, у вас есть друг, любовник…

– Нет, – быстро перебила Блэр, – у меня никого нет. Крэг ничего не сказал, продолжая жевать. Он знал, что затронул опасную тему, слишком личную и, вероятно, болезненную. Зачем, черт возьми, ему вообще понадобилось задавать эти вопросы? Наверное, им владело чисто человеческое желание – услышать ответы из ее собственных уст. Может, начальство и считает его бесчувственным роботом, но он человек – мужчина из плоти и крови!

– Теперь ваша очередь.

– Простите? – Он оторвался от своей миски. Она смело встретила его взгляд.

– Ваша очередь, – вежливо повторила она. – Вас кто-нибудь ждет? Жена, любовница…

– Нет. Видите ли, я много путешествую и считаю, что не вправе обзаводиться семьей.

Крэг вдруг напрягся. Проницательный взгляд желтых глаз стал настороженным. Он тихо поставил миску на землю.

– Что… – удивленно начала Блэр.

Он приложил палец к ее губам, глазами показав на густую листву у них за спиной, и бесшумно вскочил с пугающим проворством дикой кошки. Сделав несколько шагов, Крэг запустил руку в густые заросли…

И вытащил оттуда дрожащего Мигелито.

– О Господи, парень! Ты зачем прячешься в кустах и подкрадываешься к людям? – спросил Крэг.

Блэр с удивлением услышала его чистую испанскую речь. Он говорил еще лучше, чем она.

Мальчик дрожал от страха. Он жалобно посмотрел на Блэр, ища у нее защиты. Она покачала головой и обратилась к ребенку:

– Не бойся, Мигелито, никто тебя не обидит. Просто ты нас напугал. Что ты здесь делаешь? Ты должен быть в поселке, с мамой.

Маленький Мигелито, запинаясь, объяснил, что почувствовал запах еды. Это было слишком большим искушением. Не в силах сопротивляться аромату рагу, он пришел в лагерь, как будто его притянули за веревку.

– О черт! – пробормотал Крэг. – Это правда?

– А чего вы ожидали? – спросила Блэр, обняв малыша за плечи.

Крэг молча покачал головой, потом нагнулся за своей миской и протянул мальчику почти нетронутую порцию рагу.

– Ешь, Мигелито, только не говори своим compadres,[4] ладно? Больше ничего нет.

Блэр стало неловко: она смолотила собственный ужин, и ей нечего было дать малышу. По спине ее до сих пор бегали мурашки, когда она вспоминала мгновенную реакцию Крэга. Она сама на услышала ни шороха. Местные жители ходили по джунглям тихо, как мыши. Но Крэг тут же насторожился, готовый к действию, и это пугало больше, чем мысль о тайном наблюдателе.

Он сказал, что был во Вьетнаме. Наверное, там он и привык к джунглям.

И потом, можно ли подозревать в чем-то плохом человека, который только что отдал собственный ужин голодному ребенку?

– А вы сами что будете есть? – тихо спросила она по-английски.

Он равнодушно пожал плечами. В его глазах, только что таких настороженных, вновь вспыхнули веселые искорки.

– Я когда-нибудь вернусь к омарам. А Мигелито – нет. «Да, но это случится не сегодня», – подумала Блэр с уважением и восхищением. Крэг целый день пахал, как трактор. При его-то комплекции остаться без ужина? Ночью ему гарантированы голодные колики. Ребенок жадно съел все рагу.

– Muchas gracias, senor,[5] – робко сказал он, глядя на Крэга с неприкрытым обожанием, – muchas gracias.

– De nada, de nada, – отозвался Крэг нетерпеливо, – a теперь иди домой, маленький Мигель, pronto![6] Хватит шастать по лесу! Это опасно.

Малыш быстро вскочил с места и вскоре исчез в темноте. Крэг и Блэр снова сели под дерево. Она слово в слово повторила вопрос, который вчера ей задал доктор:

– Вы знаете что-то такое, чего не знаю я? Здесь что, опасно?

– Нет, – заверил Крэг, глядя на нее совершенно невинными желтыми глазами. – Насколько я слышал, в данный момент новое правительство заняло прочные позиции. – И это была правда. Бригаде помощи голодающим ничего не грозило, так же как и самой Блэр. Но ему поручено ее защищать, и потому инстинкты его обострены до предела. Годы жизни в горячих точках научили его подмечать малейшие колебания воздуха, улавливать еле слышные шорохи. – Просто я волнуюсь за детей, которые ходят одни по темным джунглям, – сказал он, пожав плечами.

– Да, Мигелито нельзя было выходить из дома, – пробормотала Блэр, – но я рада, что вы его накормили. Эти дети получают так мало!

На лице его вновь появилось вежливо-безмятежное выражение. Обычный парень, каких много. О нет, его не назовешь обычным парнем! Слишком уж проницательны эти желтые глаза, слишком осязаема исходящая от него сила…

Слишком волнующе его присутствие.

– Может, выпьем еще вина? – спросил он лениво. – Я думаю, у нас осталось несколько бутылок. – Галантным жестом он взял у нее из рук помятую оловянную кружку. – Позвольте, мэм?

Крэг направился к костру, чтобы наполнить «бокалы». Блэр слышала, как легко и непринужденно он болтает с остальными. Не успел приехать, как уже очаровал всю бригаду! И неудивительно. Такой человек – редкая находка даже в многолюдном цивилизованном мире, а здесь так и вовсе чудо. Веселый, сильный, щедрый, неприхотливый и работящий. Умный. Вежливый, обходительный и доброжелательный. А еще красивый до умопомрачения.

Одним словом, воплощение всех мыслимых достоинств! Боже, да существует ли вообще этот самый Крэг Тейлор?

О да, существует и вполне реален. Вот он идет к ней – грубовато-суровый красавец с живыми умными глазами, в простой коричневой рубахе и обтягивающих джинсах. Держа обе кружки в одной руке, он протянул другую Блэр.

– Может, прогуляемся под луной?

Она окинула небо скептическим взглядом – тонкий серебряный месяц едва светил.

– Ну хорошо. – Он усмехнулся. – А как насчет прогулки под звездами?

На темном небосклоне и впрямь мерцало несколько крохотных звездочек.

– Не знаю, – отозвалась Блэр, тем не менее вставая, – можно ли детям старшего возраста ходить по темным джунглям?

– Только со мной, – учтиво сказал он, слегка приподняв бровь. – Представляю, как красиво сейчас у ручья…

Тихо беседуя, они спустились извилистой тропкой к ручью и сели на берегу – там, где уже сидели раньше. Этот укромный уголок тропического леса напоминал рай. Гибискусы, казалось, излучали мягкий красный свет, под ногами расстилался травяной ковер, водопад с нежным журчанием устремлял свои струи в маленькое озерцо, отражающее тонкий рожок месяца и сверкающее в лунном свете.

Блэр забыла обо всем. Ей больше не хотелось ломать голову над загадками Крэга Тейлора. Они говорили о книгах, музыке, фильмах, вспоминали изысканные блюда дорогих ресторанов. Ничего личного, никаких спорных тем. И вполне естественным показалось то, что во время разговора он обнял ее за плечи. Ей и в голову не пришло возражать, а потом как-то незаметно для себя она стала легко перебирать его пальцы.

Никогда еще Блэр не чувствовала себя так свободно с мужчиной, так уютно, надежно и вместе с тем так волнующе. Положив голову ему на плечо, она бездумно болтала, с упоением вдыхая особый, свойственный лишь ему аромат.

Наконец он встал и помог ей подняться.

– Пора возвращаться, – с сожалением сказал он слегка охрипшим голосом, в котором едва заметно проскальзывало напряжение.

Крэг все еще поддерживал ее под локоть, но не пытался поцеловать. Блэр была разочарована. Она не сомневалась в том, что он хочет это сделать, но почему-то сдерживает себя.

Она молча кивнула.

Костер уже догорал, освещая лагерь тусклыми языками пламени. Было раннее утро. Все остальные давно спали.

Проводив Блэр до палатки, Крэг задержался у входа. Он не отрывал от девушки своих золотистых глаз, горевших ярким завораживающим огнем. На мгновение в его взгляде вспыхнуло желание, которое она так жаждала увидеть, но Оно сразу же сменилось сожалением.

Блэр облизнула губы, не догадываясь, что он свободно читает на ее лице такое же неприкрытое желание. Ее глаза, два сверкающих изумруда, горели тем же пламенем. Она подняла голову – ее волосы рассыпались по плечам огненными струями – и приблизила к нему свои полуоткрытые губы – влажные, розовые, манящие.

Вздрогнув всем телом, Крэг хрипло вздохнул. «Черт возьми, – снова подумал он. – Ведь я не робот… не бездушный компьютер!»

Он жадно приник губами к ее губам – жарким, требовательным. Они послушно открылись, уступив его сладкому напору. Крэг вдохнул ее нежный пьянящий аромат…

И впервые в жизни утратил контроль над собой!

Ее губы напоминали ему цветок, распустившийся под жарким солнцем. Она, точно невинная девушка, постигала тайны чувственных наслаждений и дарила ему свою нежность. Он обнимал ее, такую мягкую и податливую, такую восхитительно женственную, теплую и отзывчивую…

Блэр тихо застонала, сама того не сознавая, – она была уже за гранью реальности.

Ласки Крэга превзошли самые смелые ее ожидания. Его страстные, требовательные и вместе с тем чувственно-нежные поцелуи сводили с ума. Она дрожала, прильнув к его крепкому телу; каждым движением языка, каждым поглаживанием руки он доказывал ей, что она женщина, доводил до блаженного исступления. Позже она поняла, как не хватало ей именно такого мужчины, который сумел бы заставить гореть не только ее плоть, но и душу. Ей хотелось навечно остаться в его объятиях, вбирать в себя жар его тела и пылать тем неведомым доселе огнем, который разжигали в ней его опьяняющие поцелуи.

Слишком поздно Блэр поняла, что, отвечая на страстные, по-мужски жадные поцелуи, отдает взамен частицу своего сердца. Но она не могла ни в чем ему отказать…

Он оторвался от губ Блэр, не выпуская ее из своих крепких объятий. Их дыхание постепенно выровнялось, сердца перестали колотиться.

Крэг вновь овладел собой. Разум обуздал желания тела, но тело тут же люто возненавидело разум.

«Черт, после этого задания – сразу в отставку!»

Блэр медленно возвращалась к реальности. Да, это и впрямь необычный мужчина, с иронией подумала она. Он мог получить все, что хотел. Почему же остановился? Или почувствовал ее страх, таившийся за бурным волнением крови?

Крэг отпустил девушку и нежно коснулся ладонями ее подбородка.

– Спокойной ночи, Блэр, – ласково проговорил он, потом отвернулся и, сунув руки в карманы, быстро прошел мимо угасающего костра к своей палатке на самом краю лагеря.

Блэр с замиранием сердца смотрела ему вслед, понимая, что совершила глупость: влюбилась в человека, в жизни которого, по его же собственному признанию, нет места для личных привязанностей.

Но это такое чудесное чувство – любовь! Пусть даже заранее обреченная на страдания.

Наверное, Крэг ушел потому, что знает: он не может дать ей ничего постоянного. Но она уверена, что он хочет ее так же сильно, как и она его.

А она до безумия желает близости с ним – хоть на ночь, хоть на час!

Желает, но все еще не доверяет. Ни на йоту.

Вся дрожа, Блэр юркнула в палатку, кое-как разделась и натянула через голову длинную хлопчатобумажную ночную рубашку. Лежа на койке и глядя в брезентовый потолок, она слушала отчаянное биение своего сердца.

Крэг еще сможет завоевать ее доверие. Теперь он будет работать в их бригаде, а это значит, что они будут видеться каждый день.

Да, она хотела его, и желание это было вполне осуществимо. Вот отчего ей было так страшно.

Крэг Тейлор лежал в своей палатке и, так же как Блэр, смотрел на темный брезент. Еще никогда в жизни он не желал женщину так неистово.

Его тянула к ней какая-то странная, неведомая сила.

Он был околдован бездонными озерами ее глаз, мягким бархатным голосом, ее достоинством, преданностью делу, чуткостью, умом…

Ну хватит, осадил он себя, весь дрожа от ночной прохлады. Прошло пять дней. Пять ужасных, мучительных дней и еще более мучительных ночей…

Никакая выучка не могла избавить его от безумного ночного томления, ибо такое случилось с ним впервые.

Он стал жертвой колдовства, которому не хотел давать название.

Наконец наступил назначенный час. Крэг бесшумно выбрался из лагеря и начал неслышно пробираться по темным джунглям. Ровно в полночь он вышел на поляну. Кроны деревьев пронзила яркая вспышка, похожая на молнию, – Крэг передавал шифрованное сообщение. Небо озарялось яркими вспышками, которые мелькали чаще, чем мог видеть нетренированный глаз: «Прибыл на место, точка. Все хорошо, точка».

Ответ пришел незамедлительно: «Держи позицию, точка. Жди дальнейших указаний, точка».

Не замеченный ни единой живой душой, желтоглазый хищник вернулся в лагерь.