"Отчаянный враг" - читать интересную книгу автора (Хиггинс Джек)

Глава 7

Гарри Морган пробудился ото сна и уставился на облезлый, весь в пятнах потолок. Если на него долго пялить глаза, то потолок почти превращался в карту Лондона. И он с чувством печали вспомнил небольшой бар на улице Дин в Сохо, который в прежние дни был его любимым местом времяпрепровождения. Вспомнил и гречанку, работавшую там. Это была такая женщина...

В горле пересохло, во рту стало противно. Он приподнялся на локте и рукой нашарил под кроватью бутылку. Она оказалась пустая, и он, отшвырнув ее, встал. Худощавый смуглый мужчина с рыжими волосами, черноглазый, с язвительно опустившимися уголками рта.

Натянув старый свитер, направился к двери. Раздался чей-то возмущенный вопль. В прихожей на Моргана наткнулся полоумный сын Костелло с открытым от ужаса ртом, за которым гнался Флетчер.

Похожий на вола Флетчер хотел было схватить мальчишку, но Морган, вытянув руку, помешал этому.

– Что такое?

– Этот мерзкий поросенок потаскал все мои сигареты! Под подушкой у меня лежали три пачки. Не осталось ни одной.

– Ты вчера проиграл мне их в споре, – напомнил Морган. – Ты так напился, что теперь ничего не помнишь.

– Рассказывай кому-нибудь другому свои сказки!

Флетчер грубо оттолкнул его в сторону и кинулся за мальчишкой, который пробежал прихожую и уже успел распахнуть дверь. Потом все произошло так быстро и суматошно, что впоследствии Флетчеру было трудно в деталях вспомнить о случившемся.

Он уже почти схватил мальца за шиворот, как вдруг плашмя свалился на замощенный булыжником двор. Захотел повернуться, но кто-то крепко прижал его ногой к земле. Флетчер чуть не задохнулся, но потом давление ослабло. Постепенно он отдышался, повернулся и увидел перед собой суровое и неумолимое лицо крупного мужчины.

Джесс Флетчер за всю свою жизнь еще никогда и ничего не пугался. Не испугался и теперь, лишь проявил естественную в таких обстоятельствах осторожность прирожденного драчуна, почувствовав такие же качества в противнике.

– Вставай! – приказал Шон Роган.

За его спиной у машины стояла Ханна Костелло, обняв мальчика за плечи, а в дверях негромко смеялся Морган.

– Трогательная сценка! – Он подошел ближе, когда Флетчер с трудом поднялся на ноги. – Я – Гарри Морган, мистер Роган. Вам придется извинить его за плохие манеры: в день его рождения мозги новорожденным не раздавались.

– Как-нибудь я заткну твою пасть грязью! – злобно огрызнулся Флетчер и, повернувшись ко всем спиной, вошел в дом.

– А где же мой дядя? – спросила Ханна.

– Он на грузовике поехал за покупками в Эмблсайд. И я очень удивлюсь, если он возвратится до закрытия трактиров.

Морган отодвинулся в сторону, насмешливо ухмыляясь, и Роган прошел мимо него к дому. Войдя в большую гостиную с полом из каменных плит, он увидел Флетчера, сидящего в кресле у окна. В одной руке тот держал бутылку, в другой стакан.

Роган не обратил на него внимания, обернулся к Ханне и Моргану, которые шли следом.

– А где же мальчик?

– Убежал в поле, – ответила она. – Теперь не возвратится дотемна. Он часто так делает.

– А где мы разместимся?

– Наверху две комнаты, одна моя, в другой спит мой дядя и Брендан.

– Мы с Джессом занимаем комнату за прихожей. – Флетчер фыркнул. – Может быть, ты хочешь выставить нас оттуда?

Роган спокойно взглянул на него.

– Когда решу так поступить, то скажу об этом.

Он прошел мимо Моргана и последовал за Ханной на кухню. Флетчер хлебнул виски и выругался.

– Великий Шон Роган – курам на смех! Просто здоровый болотный ирландец. Один удар в нужное место – и он переломится надвое.

– Почему бы тебе не сказать ему об этом самому, Джесс?

– Может быть, еще и скажу.

Морган хмыкнул.

– Предупреди меня, когда на это решишься. Мне хочется присутствовать при этом.

На кухне Роган присел на край стола и закурил сигарету. Ханна сняла плащ, повесила его за дверью.

– Яичница с ветчиной подойдет?

– Вполне, – ответил он и подошел к окну.

Ветер раскачивал старые березы, окружавшие дом, срывая с сучьев оставшиеся листья и высоко поднимая их над крышей дома, унося на поросшие вереском холмы и дальше в горы.

– Ну и местечко! Заглядывает ли кто сюда?

– Только туристы, любители бродить по полям и горам, но это случается только весной или летом. В четверти мили отсюда заканчивается дорога. Полтора столетия назад здесь добывали олово, но потом рудная жила иссякла. До сих пор сохранились следы этих шахт. Брендан может многое рассказать об этом.

– Похоже, он славный мальчуган.

Она кивнула.

– Немного запаздывает в развитии по сравнению с другими, вот и все. Дядя Педди третирует его, вот в чем беда.

– Хороша компашка, которую сколотил вокруг себя Колам.

– Что ты думаешь об этих двоих?

– Флетчер просто никудышный бродяга. Бывает, наверно, силен в драке, когда пускает в ход железные трубы или когда присваивает добычу. Морган – другое дело. У него, как я понял, хотя бы мозги в порядке.

– Не заблуждайся на этот счет, – возразила она. – Флетчера я еще могу понять. Он слишком невежественный, чтобы быть иным. Но Морган сознательно стал негодяем. За ним надо присматривать. Похоже, он больше всего любит затевать скандалы, а потом смотреть со стороны на потасовку и злорадствовать.

– Так и обжечься недолго, – заметил Роган. – Кто-нибудь должен сказать ему об этом.

Ханна поставила перед ним яичницу, масло и целую тарелку свеженарезанного хлеба; сама села за стол напротив, налила себе чашку чая, стала смотреть, как он ест.

– Ты здорово проголодался, – заметила она, когда он со вздохом отодвинул от себя пустую тарелку.

Он едва заметно улыбнулся.

– Я все съел не потому, что был очень голоден. Это получилось автоматически. Дело даже не в том, что в тюрьме кормят очень плохо, а в том, что на воле еда гораздо вкуснее.

Они закурили по сигарете, пуская дым в непринужденной тишине. По стеклам окна по-прежнему негромко барабанил дождь. Немного спустя на кухню зашел Морган, налил себе чаю, присел на край буфета.

– Как чувствует себя О'Мор?

– Он в хорошей форме, – ответил Роган.

Морган резко хохотнул.

– От меня можете не скрывать, важный человек! Когда мы с Джессом встречались с ним в Манчестере две недели назад, он еле держался на ногах.

– Ну и что?

– Насколько я понимаю, он долго не протянет. А таким делом должен руководить крепкий, сильный человек.

– Согласен, – спокойно ответил Роган. – Поэтому-то я и приехал сюда.

– Кто, черт возьми, приказал это? – Огромная фигура Джесса Флетчера загородила весь дверной проем, отвратительное лицо со шрамами побагровело от злости. – Кто сказал, что мы вообще нуждаемся в вас? Может быть, у нас с Морганом есть свои собственные планы.

– О'Мор сообщил мне, что вас наняли за плату, – сказал Роган. – По пять кусков каждому, правильно?

– Да, такова договоренность.

– Тогда пусть нанятые люди заткнут свою пасть.

Флетчер конвульсивно дернулся вперед, но Морган резко остановил его.

– Не кипятись, Джесс. Драчки среди своих к хорошему никогда не приводят. – Потом повернулся к Рогану и пожал плечами. – Джесс легко вспыхивает. Это и понятно. После той встречи в Манчестере мы и в глаза не видели О'Мора. Поддерживаем с ним связь только через Ханну. Даже ее дядя не знает, где он теперь находится.

– Осторожность – вторая натура, – заявил Роган. – Для вас в этом смысле нет ничего плохого. Когда надо, вы его увидите. – Он поднялся из-за стола. – Так какой у вас, говорите, план?

– В соседней комнате есть карта, – объяснил Морган. – Давайте перейдем туда.

Дождь прекратился, небо немного прояснилось над горами, приближался вечер. В гостиной было темно, особенно по углам. Ханна зажгла керосиновую лампу, поставила ее на середину стола красного дерева. Морган вынул из ящика мелкомасштабную карту и развернул ее.

– Вот здесь обозначен Скардейл, – начал объяснять он. – В пяти милях от Эмблсайда, ниже Скардейл-Фелл. От Эмблсайда до Уиндермера пять миль, потом прямая дорога до Кендала. Станция Ригг в пяти милях к югу. Общая протяженность двадцать пять миль.

– Правильно. Ригг – это всего лишь промежуточная станция. Такого типа, где работает только станционный смотритель. Во время летнего сезона он очень занят, потому что в озерный край через эту станцию идут все поезда с отдыхающими. А в это время года там могильная тишина.

– А что можно сказать о вечернем почтовом поезде в пятницу? Может ли пассажир сесть на него в Ригге?

Морган покачал головой.

– Там он больше не делает остановки по расписанию. За последние два года на железных дорогах прошла основательная реорганизация, и станция Ригг оказалась именно таким местом, которого это особенно коснулось. Фактически станционный смотритель, если его все еще можно так называть, превратился в рядового служащего, не больше. Он теперь даже не живет на этой станции и каждый день приезжает из Кендала.

– А что можно сказать о бронированном фургоне? Со слов Колама, можно подумать, что это крепкий орешек.

– Это просто огромный стальной ящик на колесах, которые в наше время использует для своих перевозок Центральный банк; в нем есть радиосвязь с полицейским управлением графства. Они связываются через каждые полчаса.

– Где у них слабое звено? На станции Ригг?

Морган покачал головой.

– Фургон никогда не приезжает меньше чем за пять минут до прихода поезда. Сбоку станции имеется разгрузочная площадка. Они подают фургон задом к этой площадке и сидят настороже, пока не подойдет поезд.

– Вы в этом уверены?

– Спросите Ханну. Она наблюдала за этой процедурой из машины в прошлую пятницу и неделей раньше. А мы с Флетчером вели наблюдение в бинокли из леса на соседнем холме. Если вы рассчитываете, что их можно взять там, забудьте об этом. Времени не хватит, к тому же и в поезде имеется радиотелефонная связь. Теперь такая связь установлена во всех поездах с тех пор, как год назад их накрыли на пару миллионов.

– Труднейшая задача!

Морган кивнул.

– Старик, похоже, думал, что мы можем просто устроить этому фургону засаду где-нибудь на тихом отрезке пути между Риггом и Кендалом. И это свидетельствует, как он отстал от реальной жизни.

– А у вас есть предложения получше?

Флетчер хрипло рассмеялся.

– Ничего лучшего, уверяю, вы еще не слышали, приятель. Давай-ка, расскажи ему, Гарри.

– В амбаре у нас стоит старый фургон «моррис», – объяснил Морган. – Как я представляю себе, только одно обстоятельство заставит тех двух охранников вылезти из фургона и нарушить правила – серьезная дорожная авария.

– И вы намереваетесь подстроить такую?

– Вот именно! Для этого имеется и хорошее местечко, примерно в двух милях от станции Ригг. Мы много раз осматривали его. По этой дороге только изредка проезжает грузовик с фермы. В нужный момент мы перевернем старый фургон на обочине, разольем немного бензина и подожжем. Или даже лучше!.. Один из нас будет лежать на дороге с окровавленным лицом. В этом-то случае они обязательно остановятся. Нет человека, который проехал мимо такого!..

– И в этот момент в дело вступят другие?

Морган кивнул.

– Просто, не правда ли?

– Слишком просто.

Роган посмотрел на Ханну, которая ответила ему спокойным взглядом, сохраняя на лице невозмутимость.

А Флетчер спросил:

– Может быть, у вас есть предложение получше?

– Пока что нет, – ответил Роган. – Но ясно одно: худшего не придумаешь.

Губы Моргана гневно сжались.

А Роган продолжал:

– В этом плане два громадных недостатка. Первый. В тот момент, когда охранники увидят аварию на дороге, они немедленно сообщат об этом в полицейское управление графства. Они обязаны это делать всякий раз, когда происходит что-нибудь необычное. Через пять минут из Кендала понесется машина, а в полиции станут ждать очередной связи, как только будет осмотрено место дорожного происшествия. Если такого сообщения не поступит, они поднимут на ноги все графство.

Сказанное было настолько бесспорным, что Флетчер и Морган будто в рот воды набрали, и Роган продолжал развивать свою мысль:

– Даже если предположить, что я совершенно не прав и что охранники в фургоне очень расстроятся при виде аварии и не станут связываться с полицейским управлением, то все равно следует подумать о ситуации на станции Ригг. Что произойдет, если фургон туда не подъедет? Вы сами сказали, что теперь радиотелефонами оборудованы все почтовые поезда. Первое, что сделает охрана, – сообщит соответствующим властям, что фургон не прибыл. Буквально через несколько минут все графство зажужжит, как встревоженный улей. На такие случаи у них имеется резервный план – так бывает всегда.

Ханна как-то гортанно засмеялась, и Флетчер сердито обернулся к ней.

– А вы помалкивайте!

Морган дотронулся до его руки и покачал головой.

– Не надо, Джесс. Он прав. Он говорит вполне разумные вещи. – Он посмотрел на Рогана, прищурил глаза. – У вас есть еще какие-то предложения?

– Всегда можно найти что-нибудь получше, если поискать как следует, – отозвался Роган. – Утром я обдумаю все это.

В это время старый грузовик с высокими бортами для скота въехал в ворота, задев обшарпанным боком каменный столб, и затрясся по булыжному двору. Он остановился в одном футе от стены дома, дверца распахнулась, и с сиденья чуть ли не вывалился старик.

Он прошел мимо окна, раскачиваясь из стороны в сторону, Морган с отвращением покачал головой.

– Заходит в каждую забегаловку в Эмблсайде, болтает там всякое и сорит деньгами.

– Даже если это и правда, вас это не касается, – отрезала Ханна, у которой от злости на щеках выступили красные пятна.

Дверь отворилась, и сочный, громкий голос стал напевать песню:

Боже, храни Ирландию! – восклицают герои,

Боже, храни Ирландию! – повторяем мы все,

Умираем ли мы на эшафоте или на поле битвы,

Нам все равно, если мы падем за Ирландию.

Он остановился на пороге с застывшей на покрасневшем от виски лице глупой ухмылкой.

– Да хранит вас всех Господь!

Воцарилась неловкая тишина, потом Роган спокойно ответил:

– Да хранит вас милостивый Господь!

У старика просто отвисла челюсть, он так и вперился взглядом в Рогана.

– Пресвятая Богородица! – прошептал он, и, проковыляв по комнате, схватил Рогана за руку. – Это великий день для меня, мистер Роган. Великий день!

Он несколько раз моргнул своими слезящимися глазами, а Роган наморщил нос от кислого пивного запаха, исходившего от него.

– Вы ездили в Эмблсайд? – спросил он.

– Так точно, мистер Роган. По небольшому делу, связанному с фермой.

– Вы что-нибудь слышали обо мне?

Старик вынул из кармана свернутую газету и протянул ему.

– В низу второй страницы помещена заметка.

В ней было не больше дюжины строчек. Краткое упоминание о побеге и сообщение о том, что все дороги из болотистой местности перекрыты. Фотографии не было.

Роган бросил газету на стол и опять повернулся к Костелло.

– Больше не ездите в Эмблсайд или куда-либо еще без моего разрешения. Ясно?

– О, вполне, мистер Роган. Очень даже понятно.

– Это же относится и ко всем остальным.

Он вышел из комнаты, миновал прихожую и остановился возле грузовика для скота, оглядывая двор и долину, простирающуюся в сторону Эмблсайда. Озеро Уиндермер в сумерках казалось далекой серебристой полоской, по берегам его круто поднимались горы. Он не успел все разглядеть, как за его спиной раздался скрип обуви, Роган оглянулся и увидел в дверях Флетчера с Морганом.

– Девушка сказала мне, что дорога заканчивается через четверть мили вверх по склону в этой долине?

Морган кивнул.

– Там несколько заброшенных коттеджей и старая шахта по добыче оловянной руды. Такое местечко, что мурашки бегают! Я был там всего раз.

Роган еще раз взглянул на долину, на идущую по ней дорогу, казавшуюся в сумерках белой.

– Сюда можно приехать и уехать отсюда только одним путем. Это не очень-то здорово.

– Будете нам рассказывать! – бросил Флетчер. – Тут всего-то и наберется с полдюжины бродяг да пара машин на этой дороге. И надо же, мы оказались именно здесь! Одному Господу известно, почему О'Мор выбрал такое место.

– Потому что в любом другом месте вы бы всем мозолили глаза как прокаженные, – объяснил Роган и направился по двору к воротам.

Двое мужчин смотрели, как он повернул на дорогу и пошел вверх по склону. Флетчер злобно сплюнул.

– Бог мой, руки чешутся обломать этого ублюдка!

– Забудь об этом, – посоветовал Морган. – У нас есть дела поважнее, о которых стоит подумать.

Они возвратились в гостиную, где со стаканом виски у камина сидел Костелло.

– А где девушка? – спросил Морган.

– Готовит мне бутерброд на кухне.

– Видел ли ты Поупа?

– Он остановился в небольшой гостинице, не доезжая немного до Эмблсайда. Называется «Уайт Грандж». Я предупредил его, что вы позвоните ему завтра в течение дня.

– А как, черт возьми, можно это сделать?

– Ниже в долине стоит будка телефонного автомата, там где эта колея сливается с основной дорогой.

Морган сидел на краю стола, нахмурившись, потом повернулся и посмотрел на карту.

– Мне бы хотелось узнать, что собирается делать Роган.

– Вряд ли он будет знать это, пока сам все не осмотрит, – отозвался Флетчер.

Морган покачал головой.

– Я бы не стал утверждать этого. У него это уже созрело вот здесь. – Он постучал по своему лбу. – Уверяю, он уже что-то придумал.

– В таком случае рано или поздно он нам расскажет об этом, – предположил Костелло. – Он же не справится с этим делом один.

Он глупо захихикал, и виски начало сочиться из уголков его рта.

Морган схватил его за галстук и приподнял с кресла.

– Тебе лучше бросить пить это дерьмо, отец! Ты начинаешь действовать мне на нервы. Не забывай, что ты увяз по горло в этом деле вместе с остальными, а Роган не дурак. Малейшая ошибка каждого из нас – и он сразу почувствует подвох, а пятьдесят тысяч наличными – слишком большая сумма, чтобы потерять ее по вине старой калоши вроде тебя, которая не может удержаться от бормотухи.

Его лица слегка коснулось дуновение, он обернулся и увидел Ханну, которая появилась на пороге с подносом в руках.

– Если ты будешь продолжать шнырять здесь так тихо, мы нацепим на тебя колокольчик! – пригрозил Морган.

Она пропустила его слова мимо ушей и повернулась к дяде.

– Вот кофе и бутерброды. Если захочешь еще, бери сам.

Она вышла из комнаты, и вскоре они увидели, как она прошла мимо окна и по двору направилась к воротам.

– Как вы думаете, слышала ли она что-нибудь? – спросил Флетчер.

Морган нахмурился.

– Ясно одно – нам нельзя спускать с нее глаз. Мне не нравится, как она посматривает на этого верзилу.

– Не смеши! – заметил Флетчер. – Он в два раза старше ее.

Морган с сожалением покачал головой.

– Знаешь, бывают случаи, когда ты меня просто поражаешь, Джесс. Просто поражаешь.

Он повернулся, стукнул по руке старика, который потянулся было за бутербродом, и принялся за них сам.

Оказавшись выше фермы, Роган присел на камень и закурил сигарету. На горизонте воды озера Уиндермер простирались в глубь холмов, окрашиваясь в темный цвет в центре, багровый и серый по краям. В рассеянном освещении сумерек горы стояли сплошь в оранжевом окаймлении.

Красота увиденного показалась ему просто неописуемой, он глубоко вдыхал сладковатый запах вереска, увлажненного затяжным дождем, ощущая острое чувство ностальгии.

– Прекрасный вид, правда? – спросила Ханна Костелло.

Он повернулся и увидел, что она стоит в нескольких ярдах от него, наблюдая за ним.

– Я не услышал ни звука, – сказал он. – Видно, старею.

Он вынул пачку с сигаретами и предложил ей, а когда она наклонилась, чтобы прикурить от спички в его сложенных ладонях, ее глаза показались ему бездонными, в которых мог утонуть любой мужчина.

Она присела на покатую каменную плиту радом с ним и выпустила клуб табачного дыма, спросив:

– Там что-то замышляют?

– Морган и Флетчер?

– И мой дядя тоже. Они спорили. Я услышала это уходя. Что-то связанное с этим человеком по имени Поуп. О том самом, который ждал тебя, когда ты бежал из тюрьмы. Теперь он в Эмблсайде. – Роган кивнул, она нахмурилась. – Похоже, тебя это не удивляет?

– Нисколько. – Он рассказал ей о Джеке Поупе и Соамсе, о том, что видел их вместе, когда возвратился в коттедж среди болот. – О чем еще они говорили?

– Морган собирается позвонить ему из телефонной будки у главной дороги. Думаю, он ждет, что ты скажешь о предстоящем деле.

– Это можно было предвидеть.

– Еще одно. Он говорил о долях в пятьдесят тысяч фунтов. А я думала, что речь шла об оплате в пять тысяч наличными.

– Похоже на то, что Морган собирается делить пирог иначе.

– Тебя это вроде бы все равно не беспокоит.

– Видишь ли, как-нибудь обойдется. – Он тепло улыбнулся. – Но в любом случае приятно сознавать, что кто-то с тобой заодно.

Она заметно зарделась, а он посмотрел на долину под темнеющим небосводом, где уже вспыхнула одинокая звезда. Несколько минут они хранили молчание, а потом она тихо спросила его.

– О чем ты думаешь?

– О Керри, – ответил он. – Там у меня ферма, вернее сказать, у моего отца.

– И ты хотел бы вернуться туда?

– Хорошее место. Море и горы, зеленая трава, теплые дожди, цветы за пыльными живыми изгородями, ярко выделяющиеся по вечерам. Их называют Слезы Господа. – Он негромко рассмеялся. – И самые красивые на свете девушки. Я почти позабыл об этом.

Он повернулся и увидел, что она смотрит на него, и на ее лице – выражение чуть ли не боли. Он инстинктивно потянулся и взял ее за руку.

– Ты бы прекрасно вписалась в этот пейзаж.

Она пристально, изучающе смотрела на него, на ее лицо падал странный оранжевый отсвет, а потом ее улыбка стала более искренней, более светлой, он поднял ее на ноги и поцеловал в раскрытые губы.

Они были мягкие, желанные и такие податливые. Он слегка дрожал, напрягаясь от возбуждения. Как будто это случилось впервые, как будто раньше у него ничего такого не бывало. Она уткнула лицо в его плащ, крепко прижимаясь к нему.

Догорало в вечернем огненном закате красное облако, распростершись над ними в тиши наступившей ночи.