"Орел приземлился" - читать интересную книгу автора (Хиггинс Джек)

Глава 11

В четыре часа дня в четверг, 28 октября, Джоанна Грей въехала во двор коттеджа и нашла Девлина в сарае, где он возился с мотоциклом.

– Я пыталась поймать вас всю неделю, – сказала она. – Где вы были?

– В разных местах, – весело ответил он, вытирая старой тряпкой руки, испачканные смазкой, – то тут, то там. Я же говорил вам, что мне нечего делать до встречи с Гарвальдом, вот и осматривал окрестности.

– Об этом я слышала, – угрюмо сказала она. – Катались везде на мотоцикле с Молли Прайор на заднем сиденье. Вас видели в Холте на танцах во вторник вечером.

– Очень стоящее дело, – сказал он. – Крылья победы. И ваш друг Верекер оказался там и произнес страстную речь о том, что бог поможет нам сокрушить проклятых гансов. Мне это показалось иронией, потому что, куда бы я ни пошел в Германии, всюду видел плакаты «С нами бог».

– Я ведь велела вам оставить ее в покое.

– Я пытался, но не получилось. А вообще, что вам нужно? Я занят. У меня что-то барахлит магнето, а мне нужно, чтобы эта штука работала безотказно для поездки в Питерборо сегодня вечером.

– В Мелтам Хауз вошли войска, – сказала она. – Они прибыли во вторник ночью.

Он нахмурился:

– Мелтам Хауз – это то место, где тренируются специальные подразделения?

– Правильно. Милях в восьми по прибрежной дороге от района Стадли.

– Что за войска?

– Американские рейнджеры.[7]

– Понятно. Их пребывание здесь что-либо меняет?

– Не думаю. Обычно они далеко не отходят от базы. Там густой лес, соленое болото и песчаный берег. Просто этот факт надо принять во внимание.

Девлин кивнул:

– Правильно. Сообщите об этом Радлу в следующий сеанс связи, и вы выполните свой долг. А теперь я должен продолжить работу.

Она повернулась, чтобы идти к машине, но заколебалась:

– Мне не нравится этот Гарвальд.

– И мне тоже, но не беспокойтесь, любовь моя. Свои когти он выпустит не сегодня, а завтра.

Она уехала, а он склонился над мотоциклом. Двадцать минут спустя со стороны болота появилась Молли верхом на лошади. К седлу была привязана корзинка. Молли соскользнула на землю и привязала лошадь к кольцу над корытом.

– Я привезла тебе пастуший пирог.

– Твой или мамин?

Молли швырнула в Девлина палку, но он ловко увернулся.

– Ему придется подождать. Сегодня я должен съездить в одно место. Поставь пирог на плиту, я разогрею его, когда вернусь.

– Можно мне с тобой поехать?

– Ни в коем случае. Слишком далеко. И кроме того, это деловая поездка. – Он шлепнул ее. – Чашечка чая, вот о чем я мечтаю, хозяюшка, а то и две, поэтому иди, ставь чайник.

Он снова протянул к ней руку, но Молли схватила корзинку и побежала в дом. Войдя в гостиную, она поставила корзинку на стол. На другой стороне его стоял саквояж, и когда она повернулась, чтобы подойти к плите, то зацепила его. Саквояж упал на пол, раскрылся, и из него высыпались пачки денег и части пистолета «стен». Молли опустилась на колени. Окаменев на мгновение, она похолодела от мысли, что с этого момента все пойдет по-другому. За ее спиной раздались шаги, и Девлин спокойно сказал:

– Пожалуйста, будь хорошей девочкой и положи все на место.

Она подняла голову, побледнев, и яростно спросила:

– Что это? Что это значит?

– Ничего для маленьких девочек, – сказал он.

– А деньги?

Она подняла пачку пятерок. Девлин взял у нее саквояж, запихал обратно деньги и оружие и вставил дно. Затем открыл шкафчик под окном, вынул из него большой конверт и бросил ей.

– Десятый размер. Я не ошибся?

Она открыла конверт, заглянула внутрь, и по липу ее разлилось благоговение:

– Шелковые чулки. Настоящий шелк, две пары. Где, скажи на милость, ты их достал?

– У человека, которого я встретил в пабе в Факенхеме. Если знать, к кому обращаться, достать можно что угодно.

– Черный рынок, – сказала она, – вот чем ты занимаешься, да?

В глазах ее отразилось некоторое облегчение, и он усмехнулся:

– Что-то в этом роде. Теперь, может, ты поторопишься приготовить чай? Мне надо к шести уехать, а с мотоциклом еще придется повозиться.

Она колебалась, сжимая в руках чулки, и подошла ближе.

– Лайам, тут ведь ничего плохого нет?

– А почему должно быть? – Он нежно поцеловал ее, повернулся и вышел, проклиная себя за глупость.

Впервые он по-настоящему увидел, что совершил с этой девушкой. Пройдет чуть больше недели, и весь ее мир перевернется. Неизбежно. И все, что он мог бы сделать, это оставить ее – он вынужден будет сделать это – и нести боль в одиночку.

Вдруг он почувствовал приступ тошноты и яростно ударил по упаковочному ящику.

– А, ты ублюдок, – сказал он, – мерзкий ублюдок, Лайам.

Рубен Гарвальд открыл глазок в воротах мастерской гаража Фоггарти и посмотрел в него. По растрескавшемуся бетону двора, в котором заброшенно стояли два ржавеющих бензиновых насоса, хлестал дождь. Гарвальд быстро закрыл глазок и вернулся в помещение.

Мастерская эта, когда-то сарай, была удивительно просторной. Деревянная лестница вела на сеновал, один из углов занимала разбитая машина, но еще оставалось вполне достаточно места для грузовика-трехтонки и фургона, в котором Гарвальд с братом приехал из Бирмингема. Бен Гарвальд нетерпеливо ходил взад-вперед, иногда обхватывая себя руками. Несмотря на теплое пальто и шарф, он сильно замерз.

– О господи, ну и дыра, – сказал он. – Не видно еще этого ирландского пидера?

– Еще без четверти девять, Бен, – уточнил Рубен.

– Наплевать мне, который час. – Гарвальд повернулся к высокому здоровенному молодцу в летной меховой куртке, который читал газету, прислонившись к грузовику. – Ты завтра к вечеру протопи здесь, Сэмми, или я тебя отделаю. Понял?

У Сэмми были длинные темные бачки и холодное, довольно грозное лицо. Ответил он совершенно невозмутимо:

– Ладно, мистер Гарвальд, я об этом позабочусь.

– Лучше уж позаботься, миленок, а то я отправлю тебя обратно в армию. – Гарвальд погладил лицо. – А тебе это не понравится, а?

Он вытащил пачку «Голдфлейк», выбрал сигарету. Сэмми поднес ему спичку и улыбнулся:

– Вы козырь, мистер Гарвальд, настоящий козырь.

Рубен нетерпеливо крикнул от двери:

– Он только что завернул во двор.

Гарвальд потянул Сэмми за рукав:

– Открой дверь, и пусть ублюдок войдет.

Девлин вошел в мастерскую, впустив в нее порывы ветра и Дождя. На нем были клеенчатые гамаши, плащ, старый кожаный летный шлем и защитные очки, купленные в лавке подержанных вещей в Фэнерхеме. Лицо забрызгано грязью, и когда он снимал или сдвигал очки, вокруг глаз обнаруживались белые круги.

– Грязная ночь для дела, мистер Гарвальд, – сказал он, устанавливая мотоцикл на стойку.

– Это всегда так, сынок, – приветливо ответил Гарвальд.

Рад тебя видеть, сынок. – Он тепло пожал руку. – Рубена ты знаешь, а это Сэмми Джексон, один из моих парней. Он пригнал сюда для тебя грузовик.

В его словах чувствовался намек на то, что Джексон сделал ему большое личное одолжение, и Девлин ответил тем же, играя как всегда в таких случаях, под ирландского парня:

– Конечно и я ценю это. Чертовски здорово с вашей стороны, – говорил он, тряся руку Сэмми.

Джексон презрительно оглядел его, но выдавил улыбку, а Гарвальд сказал:

– Значит, все в порядке, мне надо поспеть еще в другое место, и не думаю, что тебе хочется тут прохлаждаться. Вот грузовик. Ну как?

Машина явно видала лучшие дни: краска местами слезла, местами облупилась, но тормоза в общем-то были в порядке, и парусиновый навес почти новый. Девлин перегнулся через борт и заметил армейские канистры, компрессор и барабан с краской, который он просил.

– Все, как ты говорил. – Гарвальд предложил ему сигарету. – Проверь, если хочешь, бензин.

– Нужды нет, мне достаточно вашего слова.

Он был уверен, что Гарвальд никаких штучек с бензином себе не позволит. В конце концов, он же хочет, чтобы Девлин вернулся на следующий вечер. Он обошел грузовик и поднял капот. Мотор казался в порядке.

– Попробуй, – предложил Гарвальд.

Он включил мотор, нажал акселератор. Как и ожидал Девлин, мотор разразился достаточно здоровым ревом. Ведь Гарвальд был слишком заинтересован узнать, что же затеял Девлин, чтобы не портить отношений и не пытаться на этой стадии дела подсунуть ему старье.

Девлин еще раз осмотрел грузовик и заметил военный номер.

– Порядок? – спросил Гарвальд.

– Думаю, да, – медленно кивнул головой Девлин. – По его виду можно предположить, что он хорошо поработал в Тобруке или другом месте.

– Вполне возможно, сынок, – Гарвальд стукнул по колесу, – но эти штуки для того и строятся.

– У вас есть документы, которые я просил?

– А как же, – Гарвальд щелкнул пальцами, – дай-ка бумагу, Рубен.

Рубен вытащил ее из бумажника и угрюмо спросил:

– Когда мы увидим цвет его денег?

– Не будь таким, Рубен. Мистер Мерфи надежен, как якорь.

– Нет, он прав, справедливый обмен. – Девлин вытащил толстый жесткий конверт из нагрудного кармана и передал его Рубену. – Вы найдете здесь семьсот пятьдесят пятерками, как договаривались.

Он спрятал в карман бумагу, которую дал ему Рубен. Гарвальд спросил:

– Ты не заполнишь этот лист сейчас?

Девлин постучал по своему носу и попытался придать лицу выражение глуповатой хитрости:

– И показать вам, куда я еду? Да нет, черт побери, мистер Гарвальд.

Гарвальд рассмеялся. Он обнял Девлина за плечи, а тот сказал:

– Если бы кто мне помог закинуть в кузов мотоцикл, я бы мог уже отправиться.

Гарвальд кивнул Джексону, который откинул задний борт и приставил к нему доску. Вместе с Девлином они ввели мотоцикл в кузов и положили на бок. Девлин запер борт и повернулся к Гарвальду:

– Значит, мистер Гарвальд, завтра в это же время.

– Приятно с тобой вести дела, сынок, – сказал ему Гарвальд, опять тряся его руку. – Открывай дверь, Сэмми.

Девлин влез на сиденье, запустил мотор и высунулся из кабины:

– Еще одно, мистер Гарвальд. Надеюсь, я не встречу на дороге военную полицию?

– Неужели я мог бы подсунуть тебе эту свинью, сынок? – Широко улыбнулся Гарвальд и постучал ладонью по грузовику. – Завтра вечером увидимся. В это же время, в этом же месте, и я привезу тебе еще бутылку ирландского виски.

Девлин уехал. Сэмми Джексон и Рубен заперли дверь. Улыбка исчезла с лица Гарвальда:

– Теперь дело за Фредди.

– А если он его потеряет? – спросил Рубен.

– Тогда ведь есть завтрашний вечер, так? – Гарвальд потрепал его по щеке: – Где полбутылки бренди, которую ты привез?

– Потерять его? – сказал Джексон. – Этого щенка? – Он хрипло засмеялся. – Господи, да он даже дорогу в туалет найти не мог, пока ему не показали.

Девлин, проехав с четверть мили, увидел за собой тусклый свет фар. Это означало, как он и ожидал, что за ним следует машина, которую он минуту назад перегнал.

Слева от него в темноте вырисовывались старая разрушенная мельница и перед ней плоский расчищенный участок. Девлин выключил фары, резко повернул, въехал на участок и остановился. Машина пронеслась вперед, увеличивая скорость. Девлин спрыгнул на землю, обошел грузовик и вывернул заднюю фару. Затем сел в кабину, вырулил на дорогу и включил фары только тогда, когда повернул к Норман-Кроссу.

Не доезжая четверти мили до гаража Фоггарти, он съехал на боковую дорогу, миновал Холм и через пятнадцать минут остановился, чтобы ввернуть фару. В кабине он вытащил путевой лист и заполнил его при свете фонарика. Внизу листа стояла официальная печать вспомогательного подразделения под Бирмингтоном и подпись командира, некоего майора Траша. Галвальд позаботился обо всем. Ну, не совсем обо всем. Девлин ухмыльнулся и вписал место назначения – радарную станцию РАФ[8]у Шерингама, на десять миль дальше по берегу от Хобс Энда.

Он быстро сел за руль и поехал. Сначал Суофхем, затем Фейкенхем. Он очень тщательно продумал маршрут по карте и теперь внимательно смотрел на дорогу. Спешить ему было некуда. Он закурил и подумал о том, какое сейчас настроение у Гарвальда.

В свой двор в Хобс Энде Девлин въехал уже после полуночи. Поездка прошла без происшествий. Несмотря на то что он проделал большую часть пути по главным дорогам, навстречу ему попалось не более полудесятка машин. Он подъехал к сараю, выпрыгнул из машины под сильным дождем, отпер замок, открыл ворота и въехал внутрь.

В сарае было только два круглых окна на высоте сеновала, зашторить их не составляло труда. Девлин наполнил две керосиновые лампы, накачал их, пока они как следует не разгорелись, затем вышел, чтобы проверить, не видно ли света.

За полчаса он разгрузил грузовик, спустив мотоцикл и компрессор по доске. Канистры сложил в углу, накрыл их старым брезентом и вымыл грузовик. Затем взял приготовленные заранее газеты и клейкую ленту и начал маскировать окна. Работал он методично и сосредоточенно. Закончив, пошел в дом и поел Моллиного пирога с молоком.

Дождь лил вовсю, наполняя ночь звуками. Да, условия здесь действительно были идеальными. Девлин не торопясь покрасил задний борт грузовика.

– Господи спаси, – тихо сказал он про себя. – Хорошо, что во мне нет преступной жилки, а то я мог бы таким макаром зарабатывать на жизнь, это уж точно. – И принялся за покраску боковых бортов.

В пятницу после ленча Девлин подкрашивал белой краской номер на грузовике, когда услышал, что подъехала машина. Он обтер руки, быстро вышел из сарая и, завернув за угол дома, увидел Джоанну Грей, которая дергала дверную ручку. Вид у Джоанны был подтянутый и удивительно молодой – на ней была зеленая форма Женской добровольной службы.

– Вы лучше всего выглядите в этом наряде, – сказал он. – Бьюсь об заклад, что старый сэр Генри, видя вас в нем, лезет на стенку.

Она улыбнулась:

– Вы молодец. Дела, должно быть, идут хорошо.

– Посмотрите сами.

Он открыл дверь сарая и впустил ее внутрь. Грузовик, подрытый свежим слоем краски, выглядел действительно очень хорошо.

– По моим сведениям, машины специальных подразделений не имеют, как правило, эмблемы подразделения или рода войск. Правильно?

– Да, – ответила Джоанна. – На машинах частей, действовавших вокруг Мелтам Хауза, никогда не было указано, что это зачасти. – Похоже, машина произвела на нее впечатление. – Это действительно хорошо, Лайам. Неприятности были?

– За мной пустили машину, но я сбросил ее со следа. Большое сражение предстоит сегодня.

– Вы справитесь?

– Вот это справится, – он поднял узел – что-то завернутое в тряпку и лежавшее на ящике около кистей и банок с краской, – развернул его и вытащил маузер с довольно странным стволом, похожим на луковицу. – Видели такой когда-либо?

– По-моему, нет, – Джоанна взвесила его в руке с профессиональным интересом и прицелилась.

– Такие используют некоторые сотрудники службы безопасности СС, – сказал Девлин, – но мало. Это единственный по-настоящему бесшумный пистолет, который я когда-нибудь встречал.

Она с сомнением сказала:

– Вы будете один.

– Я и раньше действовал один. – Он завернул маузер в тряпку и направился к двери. – Если все пойдет по плану, я вернусь с джипомquot; около полуночи. Утром первым делом покажусь вам.

– Боюсь, мне так долго не прождать, – сказала Джоанна, идя за ним. Лицо ее стало напряженным и встревоженным. Она импульсивно протянула ему руку, и он на мгновение крепко сжал ее в своей руке.

– Не беспокойтесь, – улыбнулся Девлин. – Он сработает. Я все вижу, или, как говорила моя бабушка, я знаю, как себя вести.

– Ох, и плут же вы, – Джоанна поцеловала его в щеку с неподдельным чувством. – Я иногда удивляюсь, как вы до сих пор живы.

– Это легко, – сказал он, – просто я никогда особенно не волновался, выживу или нет.

– Вы действительно так думаете?

– Завтра, – он улыбнулся, – я спозаранку загляну. Увидите.

Он понаблюдал, как она уехала, потом закрыл ногой дверь сарая и взял в рот сигарету.

– Можешь выходить, – крикнул он.

Прошло несколько мгновений, и из тростника появилась Молли. Место, откуда она появилась, было слишком далеко, чтобы она что-нибудь слышала, поэтому Девлин не стал ничего объяснять. Он запер дверь и засунул руки в карманы.

– Молли моя милая девочка, – нежно сказал он, – я тебя очень люблю, но если ты еще раз займешься такой игрой, я так тебя отлуплю, как еще никто не лупил.

Молли обняла его за шею:

– Это обещание?

– Ты совершенно бесстыдна.

Она смотрела на него, не разжимая объятий:

– Сегодня можно прийти?

– Нет, – возразил он, – потому что меня не будет, – и добавил полуправду: – Я еду в Петерборо по личному делу и не вернусь до рассвета. – Он постучал пальцем по кончику ее носа. – Но это между нами, никому не говори.

– Еще шелковые чулки? – спросила она. – Или шотландское виски на этот раз?

– Мне сказали, что янки платят по пятерке за бутылку.

– Как мне не хочется, чтобы ты ехал. – Лицо ее было озабочено. – Почему ты не можешь быть милым и нормальным, как все?

– Ты что, хочешь меня так рано похоронить? – Девлин повернул ее к дому. – Пойди и поставь на плиту чайник, и если будешь хорошей девочкой, я позволю тебе приготовить мне обед или что-нибудь вроде этого.

Молли посмотрела па него через плечо, улыбнулась, сразу став очаровательной, и побежала к дому. Девлин снова взял сигарету в рот, но не зажег ее. Далеко на горизонте раздался раскат грома, опять возвещая о дожде. Еще одна поездка под дождем. Он вздохнул и пошел за Молли.

В мастерской гаража Фоггарти было еще холоднее, чем накануне, несмотря на попытки Сэмми Джонсона согреть помещение с помощью старой бочки от бензина, в которой он просверлил отверстия и развел огонь. От бочки поднимались резкие пары.

Бен Гарвальд, стоявший рядом с бочкой, держал в одной руке полбутылки бренди, а в другой – пластмассовый стаканчик.

– Что, черт побери, ты пытаешься сделать? – спросил он и поспешил отойти. – Отравить меня?

Джексон, который сидел на ящике по другую сторону бочки, держа на коленях двустволку с обрезанным дулом, положил ее и встал.

– Простите, мистер Гарвальд. Это кокс – вся беда в нем, он сильно отсырел.

Рубен, смотревший в глазок, вдруг воскликнул:

– Эй, думаю, это он.

– Убери эту штуку, – быстро сказал Гарвальд, – и помни, ты ничего не должен делать, пока я не скажу. – Он налил еще бренди я стаканчик и ухмыльнулся: – Я хочу получить удовольствие, Сэмми, мальчик. Смотри, не испорть.

Сэмми положил ружье под мешок около себя на ящике и торопливо закурил. Все ждали: звук приближающегося мотора стал громче, но потом, затихая, он умер в ночи.

– Господи, – с отвращением произнес Гарвальд, – это был не он. Который час?

Рубен посмотрел на часы:

– Точно девять. Он должен быть с минуты на минуту.

Если бы они знали, что Девлин был уже здесь и стоял под дождем у заднего окна, которое было небрежно забито досками! Обзор его сквозь щель был ограничен, но во всяком случае он видел Гарвальда и Джексона у огня. И уж, конечно, слышал все, что говорилось за последние пять минут.

Гарвальд сказал:

– Эй, можешь, пока мы ждем, сделать что-нибудь полезное, Сэмми. Подлей в «джип» пару вон тех канистр, чтобы быть готовым к поездке обратно в Брам.

Девлин пересек двор, осторожно продвигаясь среди обломков машин, вышел на дорогу и побежал к укрытию, находящемуся примерно в четверти мили от сарая. Там он оставил мотоцикл.

Расстегнув плащ, Девлин вытащил маузер и проверил его при свете фары. Затем сунул его обратно, оставил плащ незастегнутым и сел в седло. Он не боялся ничуть. Немного был взволнован, это да, но лишь настолько, чтобы раздразниться. Он нажал стартер и выехал на дорогу.

В мастерской Джексон только кончил заливать бак «джипа», как Рубен, наблюдавший в глазок, снова заволновался:

– Он. Точно на этот раз. Только что свернул во двор.

– Ладно, открой дверь и впусти его, – сказал Гарвальд.

Ветер был такой силы, что, когда Девлин въехал в сарай, от сквозняка кокс затрещал, как дрова. Девлин выключил мотор и поставил мотоцикл. Лицо его еще сильнее, чем накануне, было облеплено грязью, но он весело улыбался.

– Привет, мистер Гарвальд.

– А, вот и ты, – Гарвальд протянул, ему полбутылки. – У тебя такой вид, что глоток тебе не помешает.

– Вы не забыли про ирландское виски?

– Конечно нет. Рубен, достань из фургона две бутылки ирландского для мистера Мерфи.

Девлин быстро отхлебнул виски. Гарвальд взял из рук Рубена бутылки и, обращаясь к Девлину, сказал:

– Вот, парень, как я обещал. – Он подошел к «джипу» и положил бутылки на пассажирское место. – Значит, все прошло нормально вчера вечером?

– Без проблем, – ответил Девлин и стал осматривать «джип».

Как и грузовик, «джип» требовал покраски, а в остальном все было нормально. У него был полосатый брезентовый верх, открытые бока и возвышение для пулемета. Краска на номере была свежей, и Девлин, внимательнее приглядевшись, увидел следы другого номера.

– Вот это дело, мистер Гарвальд, – сказал он, – какая-нибудь авиабаза янки не начнет его искать?

– Эй, послушай ты, – сердито начал Рубен.

Девлин прервал его:

– Да, кстати, мистер Гарвальд, вчера был момент, когда мне показалось, что кто-то следует за мной. Думаю, это нервы. Но ничего не вышло.

Он встал спиной к «джипу» и еще раз быстро отхлебнул из бутылки. Злость Гарвальда, сдерживаемая с большим трудом, вырвалась наружу:

– Знаешь, что тебе нужно?

– Что, например? – тихо спросил Девлин, все еще держа в левой руке бутылку, а правой сжимая лацкан плаща.

– Урок хороших манер, миленький, – процедил Гарвальд, – тебе надо, чтобы тебя поставили на место, и я как раз тот человек, который этим займется. – Он покачал головой: – Тебе бы оставаться дома на болоте.

Гарвальд начал расстегивать пальто. Девлин воскликнул:

– Ах так? Но прежде чем вы начнете, я хотел бы спросить у мальчика Сэмми, взведен ли курок ружья, которое у него под мешком, или нет? Если нет, то ему будет плохо.

В этот миг Бен Гарвальд вдруг совершенно ясно понял, что сделал большую ошибку.

– Бери его, Сэмми! – крикнул он.

Джексон понял все раньше, он схватил ружье из-под мешка, но опоздал. Девлин стремительно сунул руку в плащ. Маузер с глушителем кашлянул, и пуля вонзилась в левую руку Джексона, заставив его завертеться на месте. Второй выстрел перебил ему хребет, отбросив в угол на разбитую машину. В момент смерти пальцы его конвульсивно сжали курки двустволки, послав обе пули в землю.

Братья Гарвальд медленно попятились к двери. Рубен трясся от страха, Гарвальд внимательно следил за Девлином, выжидая момент схватиться снова.

Девлин сказал:

– Дело зашло далеко.

Несмотря на свой рост, старый летный шлем, защитные очки и мокрый насквозь плащ, он казался невероятно грозной фигурой с маузером в руке.

Гарвальд признал:

– Ладно, я сделал ошибку.

– Хуже, вы нарушили свое слово, – сказал Девлин, – а в тех местах, откуда я родом, у нас есть отличное наказание для людей, которые нас подвели.

– Ради бога, Мерфи...

Он не успел докончить, как раздался глухой хлопок – Девлин выстрелил снова. Пуля разбила правую коленную чашечку Гарвальда. Со сдавленным криком он ударился о дверь и упал на пол. Сжимая колено обеими руками, Гарвальд перекатился да спину. Кровь хлестала у него между пальцами.

Рубен сжался, подняв руки в тщетной попытке защитить опущенную голову. Так он провел две или три самые страшные минуты в своей жизни, а когда наконец обрел смелость поднять голову, то увидел, что Девлин устанавливает старую доску к борту «джипа». Под взглядом Рубена ирландец вкатил мотоцикл на заднее сиденье.

Девлин открыл ворота гаража. Затем щелкнул пальцами в сторону Рубена:

– Путевой лист.

Дрожащими пальцами Рубен вытащил из бумажника лист и отдал Девлину. Тот быстро проверил его, затем вытащил конверт и бросил под ноги Гарвальду:

– Семьсот пятьдесят фунтов, без обмана. Я говорил вам, что я человек слова. Вам бы тоже не мешало стать такими.

Влез в «джип», нажал на стартер и уехал в ночь.

– Дверь, – прошептал Гарвальд сквозь сжатые зубы, – закрой эту чертову дверь, или сюда на свет сбегутся все полицейские округи.

Рубен закрыл дверь и оглядел поле боя. Воздух в мастерской был полон синеватого дыма и пороховой вони.

Рубен содрогнулся:

– Кто такой этот ублюдок, Бен?

– Не знаю, да, по правде говоря, мне все равно. – Гарвальд стянул с шеи белый шелковый шарф. – На, возьми и забинтуй это чертово колено.

Рубен смотрел на рану с ужасом, как загипнотизированный. Пуля калибра 7,63 мм пробила колено насквозь, коленная чашечка была раздроблена, из кровавого месива торчали осколки белой кости.

– Господи, дело плохо, Бен. Надо в госпиталь.

– Ну уж нет, черт возьми. Не успеешь в этой стране доставить меня в травматологическую с огнестрельной раной, как там такой вопль подымут, вызывая полицию, и так быстро, что ты и глазом не моргнешь. – На лице его выступил пот. – Ради бога, бинтуй.

Рубен начал бинтовать раздробленное колено шарфом. Он чуть не плакал.

– А что сделаем с Сэмми, Бен?

– Оставь его там, где лежит. Накрой пока брезентом. Завтра можешь послать кого-нибудь из ребят избавиться от него. – Он выругался, когда Рубен затянул шарф. – Быстрее, и давай выберемся отсюда.

– Куда, Бен?

– Прямо в Бирмингем. Можешь завезти меня в частную клинику в Астоне. Ту самую, которой управляет врач-индиец. Как его зовут?

– Ты говоришь о Дасе? – Рубен покачал головой. – Он же занимается подпольными абортами. Тебе это не подходит.

– Он ведь доктор, да? – спросил Бен. – Теперь помоги мне подняться, и давай смываться отсюда.

Девлин въехал во двор у Хобс Энда в половине первого. Ночь была ужасной, с ураганным ветром и проливным дождем. Девлин быстро отпер сарай, въехал внутрь и поспешил закрыть ворота.

Он зажег керосиновые лампы и спустил мотоцикл с «джипа». Уставший и промерзший до костей, уснуть Девлин, однако, не мог. Он закурил и в странном беспокойстве заходил взад-вперед.

В сарае было тихо, по крыше барабанил дождь, да шипели лампы. Вдруг дверь с порывом ветра открылась, и вошла Молли. На ней была старая шинель, высокие сапоги, на голове шарф. Она промокла до костей и тряслась от холода, но казалось, что ей все равно. Она подошла к «джипу», наморщив от удивления лоб, и тупо посмотрела на Девлина.

– Лайам? – произнесла она.

– Ты обещала, – сказал он, – что больше не будешь подсматривать. Полезно знать, как ты держишь слово.

– Прости меня, но я так боялась, а потом все это... – она показала на машины. – Что это значит?

– Тебя это не касается, – грубо ответил он. – Что до меня, то ты можешь убираться сию минуту. Хочешь донести на меня полиции – ну, делай, как считаешь нужным.

Она уставилась на него широко открытыми глазами, что-то беззвучно шепча.

– Иди – сказал Девлин, – если это то, что ты хочешь. Убирайся!

Молли бросилась ему на шею, обливаясь слезами:

– Не надо, Лайам, не прогоняй меня. Обещаю, больше ни одного вопроса, я не буду лезть в твои дела, только не прогоняй меня.

Так низко не опускался он никогда, и презрение, которое он чувствовал к себе, держа ее в объятиях, по своей силе было почти физическим. И оно сработало. Молли не доставит ему больше неприятностей, в этом он был уверен.

Девлин поцеловал ее в лоб:

– Ты замерзла. Ступай в дом и разведи огонь, я приду через несколько минут.

Она вопросительно посмотрела на него и пошла в дом. Вздохнув, Девлин взял из «джипа» бутылку виски и сделал большой глоток.

– За тебя, Лайам, старина, – сказал он с бесконечной грустью.

В крошечной операционной клиники в Астоне Бен Гарвальд лежал на столе с закрытыми глазами. Рубен стоял рядом, пока Дас, высокий, мертвенно-бледный индиец в безукоризненно белом халате, резал хирургическими ножницами брючину.

– Плохо? – спросил его дрожащим голосом Рубен.

– Да, очень плохо, – спокойно подтвердил Дас. – Ему нужен первоклассный хирург, если не хочет остаться инвалидом. К тому же есть опасность сепсиса.

– Слушай, ты, чертов цветной ублюдок, – сказал Бен Гарвальд, открывая глаза. – На твоей нарядной медной вывеске у двери сказано терапевт-хирург, так?

– Это правда, мистер Гарвальд, – спокойно ответил Дас. – У меня дипломы Бомбейского и Лондонского университетов, но дело не в этом. В данном случае нужны специальные ассистенты.

Гарвальд оперся на локоть. Боль была сильной, и по лицу его тек пот.

– Слушай меня внимательно. Три месяца назад здесь умерла девушка. Закон назвал бы причину – нелегальная операция. Я знаю об этом и о многом другом. Достаточно, чтобы засадить тебя не меньше чем на семь лет, так что, если не хочешь, чтобы сюда пришла полиция, давай шевелись.

Казалось, Даса эти слова совсем не обеспокоили.

– Очень хорошо, мистер Гарвальд, вы берете на себя ответственность. Мне придется дать вам анестезию. Понятно?

– Давай мне все, что хочешь, только делай что-нибудь.

Гарвальд закрыл глаза. Дас открыл шкафчик, взял из него марлевую повязку и бутылку хлороформа. Рубену он сказал:

– Придется вам помогать. Подливайте по капле хлороформ на подушечку, когда я буду говорить вам. Справитесь?

Рубен кивнул, слишком взволнованный, чтобы ответить.