"Ночной рейс" - читать интересную книгу автора (Хиггинс Джек)

Глава 1quot; Щедрость изобилияquot;

Мэннинг внезапно пробудился от глубокого, без сновидений, сна, словно вернулся к жизни в ту же секунду, как открыл глаза. Обнаженный по пояс, в одних синих брюках, заметно выцветших от солнца и соленой воды, он лежал весь в поту, уставившись в потолок каюты. Взглянув на часы, свесил ноги с кровати и некоторое время сидел, рассматривая свои босые ступни. Правый висок мучительно ныл. Через минуту послышались шаги: кто-то спускался по трапу.

В каюту вошел негр неопределенного возраста в алой рубахе и ярко-голубых штанах. Туалет дополняла видавшая виды фуражка. В его ясных глазах светился ум. Долгие годы, проведенные в море, оставили на лице шрамы и морщины. Посмотрев на негра, Мэннинг торжественно спросил:

– Скажи мне, Сет: кто я такой, черт побери?

– Что, не слишком удачный денек? – усмехнулся моряк. – Может, тебе стоит на время завязать с ромом? Я только что заварил свежий чай.

– Отлично. А где наш клиент?

– Мистер Моррисон отправился на риф с острогой. Велел тебя не беспокоить. Надеюсь, с тунцом ему повезет больше, чем в тот раз. Но вообще-то рыбак он никудышный.

– А нам какое дело? Рыбак он или нет, главное, платит по сто пятьдесят баксов в день. Смотри, не забывай об этом, – отозвался Мэннинг, поднимаясь вслед за Сетом по трапу.

Выйдя на палубу, Гарри Мэннинг, капитан и владелец быстроходного прогулочного судна «Щедрость изобилия», высокий, широкоплечий сильный мужчина с выгоревшими на солнце каштановыми волосами, остановился у поручня и осмотрел пролив.

На его худом лице, обросшем двухдневной щетиной, застыло выражение спокойного безразличия.

В миле от них по проливу прошла двухмачтовая яхта. Очевидно, она совершала рейс на Нассау. На раздувшихся парусах читалась надпись: «Северо-западные круизы». Маленький гидроплан летел на север, его серебристо-голубой фюзеляж сверкал в лучах солнца. Сет принес чай.

– Джимми Уолкер повез туристов в Элевтеру, – заметил он. – В нынешнем сезоне дела у него идут хорошо.

– Денежки он проматывает тоже неплохо, – прокомментировал Мэннинг. – Каждый вечер торчит в «Каравелле» – выгодный клиент.

– Да, но, по-моему, Джимми привлекает вовсе не ром.

– Иногда, Сет, мне кажется, что ты просто напрашиваешься на неприятности. – Мэннинг выплеснул за борт остатки чая. – Надо поискать Моррисона. Нельзя упускать его. Это нанесет удар по моей репутации.

– Кто бы говорил, – мрачно отозвался Сет, помогая хозяину надеть акваланг и тщательно застегнуть ремни.

– Где ружье? – спросил Мэннинг.

– Одно сломалось на прошлой неделе – с ним вечно были какие-то неполадки. А второе взял мистер Моррисон.

– Может быть, именно сейчас он пытается зарядить его с помощью правой ноги.

Мэннинг натянул маску и, перекувыркнувшись через борт, погрузился в прозрачную воду. Он мгновение помедлил, регулируя ток кислорода, и стал плавно спускаться вниз. Ему всегда нравилось плыть одному в этом безмолвном мире. Лучи солнца, преломленные в морских волнах, искорками рассыпались в ярко-зеленых водорослях, которые ковром устилали дно, посверкивали на раковинах и красных морских звездах, хорошо видных на прогалинах белого песка.

Под водой риф напоминал сказочный лес, таящий угрозу. Кораллы переплетались, образуя фантастические безобразные формы. Черноголовые рыбы косяками поднимались вверх, напоминая разрушенные колонны. Несколько больших полосато-серебристых окуней гонялись друг за другом в коралловых кустарниках. Гарри приостановился на секунду, разглядывая их, а потом с силой оттолкнулся ластами и рванулся вперед. Рыбы бросились от него врассыпную.

Под рифом дна не было видно. Там, в темно-синей глубине, сверкающими облаками зависали стайки радужных рыбок, менявших цвет при каждом движении.

Несколько голубых макрелей, преследуемых акулой, врезались в серебристое облачко, и оно распалось. Акула, вильнув хвостом, промчалась мимо Мэннинга, и тот отпрянул в сторону, словно его отбросила чья-то невидимая рука. Невольно он уцепился за зазубренный край расщелины в скале, и тут из зеленоватого тумана появился Моррисон, который начал подниматься на поверхность.

В одной руке он держал гарпунное ружье, в другой – острогу с насаженным на нее серебристым окунем. Мэннинг поплыл к нему, а тот застыл на месте, размахивая своей добычей. С его правого плеча текла кровь, оставляя в зеленой воде длинные коричневые полосы. Приблизившись, Мэннинг увидел, что Моррисон довольно сильно поранился, очевидно задев коралл.

Американец усмехнулся, словно хотел сказать, что все это ерунда, как вдруг глаза его широко раскрылись от страха. Мэннинг начал было оборачиваться, но нечто с ошеломляющей силой толкнуло его прямо на скалу. Мелькнула серебристо-голубая тень: позади него в сумраке исчезла восьмифунтовая барракуда.

Перепуганный Моррисон выронил свое ружье, и оно, таща за собой гарпун, стало медленно опускаться в зеленоватую глубину. Согнувшись, как перочинный ножик, Гарри рванулся вслед, ухватился за леску и подтащил ружье к себе. Пока он наспех перезаряжал его, американец безуспешно пытался втиснуться в какую-то узкую расщелину.

В этот момент из тумана молнией вынырнула барракуда и зависла футах в двадцати от Моррисона. Через несколько мгновений к ней присоединилась другая. Коричневое пятно крови расплывалось, и Мэннинг понял, что не пройдет и минуты, как оно привлечет к себе всех рыб-убийц, блуждающих в округе. Устремившись вверх, он в упор выстрелил в белое брюхо ближайшей к нему барракуды. Она выгнулась в агонии, вырвав ружье из его рук, и перевернулась на спину. От ударов хвоста поднялось кипящее облако, вода окрасилась кровью.

Мэннинг подплыл к Моррисону и вытащил его из расщелины. Когда они обернулись, вторая барракуда метнулась к своей приятельнице, раскрыв пасть, в которой торчали смертоносные, находящие друг на друга зубы. По воде прошла вибрирующая волна, и барракуда тут же поплыла прочь. Из ее окровавленного рта свисали куски костей и кожи. Словно стрелы, из сумрака стали выскакивать все новые и новые тонкие серебристые тела, Гарри схватил Моррисона за руку и потащил вверх.

Они проплыли по мелководью над ярким красно-зеленым рифом, и вскоре у них над головами появился корпус «Щедрости изобилия». Мэннинг и Моррисон круто пошли на поверхность. Американец первым поднялся по лесенке, и Сет помог ему перелезть через поручень. Когда Гарри оказался на корабле, Моррисон, тяжело дыша, уже валялся на палубе.

Сет вопросительно взглянул на капитана, который снимал с себя маску и отстегивал акваланг:

– Нарвались на неприятность?

– Мистер Моррисон поцарапал плечо, и парочка барракуд им заинтересовалась.

Американец сел, и Сет, качая головой, принялся его осматривать.

– Говорил же я вам: будьте осторожны, мистер Моррисон. Нельзя охотиться с острогой, когда из тебя течет кровь. Так барракуды бы вас не тронули, но если уж они почуяли запах крови... тогда другое дело.

– Постараюсь запомнить, – выдавил охотник.

Мэннинг помог ему встать на ноги.

– Пойдемте вниз. Я перевяжу вам плечо, а Сет позаботится об аквалангах.

Накинув на плечи полотенце, Моррисон уселся на койку. Его трясло. Мэннинг вытащил из шкафчика бутылку рома, наполнил стакан и протянул его гостю. Тот выпил залпом и благодарно улыбнулся:

– Я думал, болтают ерунду, будто акулы и барракуды набрасываются на аквалангистов.

– Только если почуют кровь, – объяснил Мэннинг, осторожно смазывая глубокие порезы мертиолатом. – И еще: всегда перезаряжайте ружье после выстрела. Кто знает? А вдруг оно срочно вам понадобится.

– Вряд ли я теперь забуду об этом, – отозвался Моррисон.

В дверях показался Сет:

– quot;Бонавентураquot; на подходе, капитан.

– Оставайся тут за главного, – распорядился Мэннинг и обернулся к Моррисону: – Хочу перекинуться словечком с одним старым другом.

Открыв шкафчик, он вытащил оттуда плоский сверток и поднялся на палубу.

«Бонавентура» – старенькое рыболовецкое судно, футов пятьдесят длиной, с рубкой в добрых десять футов, предназначенное для дальних плаваний, было выкрашено зеленой и белой краской, которая кое-где длинными лохмотьями свисала с бортов. Развернувшись, посудина угрожающе покачивалась из стороны в сторону, ныряя носом, словно ее слишком перегрузили.

На палубе стояли двое: бронзовый от загара мальчишка в парусиновых брюках и худой лысоватый мужчина с бельмом на глазу. Они бросили бортовые крюки, кранцы звякнули, и Мэннинг прыгнул на палубу «Бонавентуры».

В кокпите сваленные в кучу валялись три тунца и две гавайские рыбы ваху; вокруг них с жужжанием роилась туча мух. Из рубки высунулся Санчес и улыбнулся Мэннингу:

– Поднимайся, амиго.

Капитану было не меньше шестидесяти, но его жилистое тело, выдубленное солнцем и морем, словно испанская кожа, оставалось по-прежнему крепким. Когда Мэннинг одолел лесенку, ведущую в рубку, Санчес уже наливал в грязные стаканы. Обернувшись, он протянул один из них гостю.

– Твое здоровье, – сказал он довольно мрачно по-испански.

– И твое. – Мэннинг свободно перешел на испанский. – Как дела в Гаване?

– В основном, как обычно. – Старик сплюнул в окошко. – Мы уже начали надеяться, но теперь, когда американцы отказались от своих планов насчет вторжения...

– Давай-ка заключим небольшое пари, – предложил Мэннинг, одним глотком опустошив стакан. – На сотню американских долларов. Ровно через год Кастро не будет править Кубой.

Старик рассмеялся и, поплевав на ладонь, крепко сжал руку Гарри:

– Разве я могу отказаться от такого пари? – Он поднял свой стакан. – За Кастро, пусть он сгниет в аду.

Вытащив из шкафчика коробку тонких сигар, Санчес предложил их гостю.

– А Мария... у нее все в порядке? По-прежнему живет в Испанском Рифе и поет в этом клубе... как его, «Каравелла»?

Мэннинг, кивнув, вынул из-за пояса сверток и бросил его на столик, где лежали карты.

– Вот письмо от Марии. Как дела у ее матери?

– Не очень хорошо, амиго, – со вздохом ответил Санчес. – Но не говори об этом. У Марии и так забот хватает. – Он извлек из кармана замызганный конверт и передал его Мэннингу. – Старуха нацарапала ей. Ясное дело – тут написано, что все прекрасно. Ей хочется убедить в этом Марию во что бы то ни стало.

– Неужели нет никакой возможности увезти ее?

– Нет. Да и здоровье не позволит. – Санчес похлопал Мэннинга по плечу. – Может, на следующий год дела пойдут лучше, а? Тогда ты сможешь вернуться. Опять займешься бизнесом, который у тебя украли. И Мария окажется дома. Все встанет на свои места.

Мэннинг покачал головой:

– Ничто не стоит на месте, Санчес. Все меняется.

– Может, ты и прав. – Старик вздохнул и снова пожал руку Мэннингу. – Иди с Богом, амиго, и скажи Марии, чтоб была осторожна. На прошлой неделе двоих наших ребят убили в Гондурасе: их застрелили прямо на улице. У Фиделя руки длинные.

– На Кубе его могут считать хоть Богом во плоти, а в Нассау Кастро наверняка засадили бы в дурдом, – усмехнулся Мэннинг и стал спускаться по лесенке. – Увидимся через месяц.

Когда он вновь ступил на палубу своего судна, появился Моррисон в сопровождении Сета. Американец приостановился, чтобы закурить сигарету. В это время «Бонавентура» развернулась и направилась в открытое море. На корме было написано ее название и порт, откуда вышло судно.

– Гавана? – изумился Моррисон. – Я и не знал, что кубинские суда заходят так далеко на север.

– Приходится – ради тунца и ваху, – объяснил Мэннинг. – После революции они могут рассчитывать только на свои лодки. На их островах особенно не разживешься. У кубинских властей есть омерзительная привычка: во имя революции они прибирают к рукам все, что им понравилось.

– Кажется, в вашем голосе звучит горечь?

– Еще бы нет! В Гаване у меня был свой бизнес: я занимался спасательными работами. Когда победили fidelistas, они тут же хапанули мою фирму. Точно так же поступили и с другими иностранцами. Я едва успел убраться оттуда на «Щедрости изобилия».

– Значит, нашего друга Кастро вы не слишком жалуете?

Мэннинг пожал плечами:

– В уме ему не откажешь. Кастро, со своими восьмьюдесятью сторонниками, сумел из небольшой заварушки устроить революцию. Но карточный домик, возведенный им, уже дает трещинки, долго он не протянет.

– Вы имеете в виду русских?

– Есть и кое-что посерьезнее. Гуагирос – грязные крестьяне. Им ведь обещали землю, а оказалось, что большая ее часть – это девственные джунгли или горы, заросшие кустарником. Местные жители пребывают, так сказать, в тревожном состоянии духа.

– Стало быть, у вас есть шанс в скором времени вернуть свою фирму? Не исключено, что это произойдет даже быстрее, чем вы думаете.

– Будем надеяться – хуже не станет. – Мэннинг взглянул на часы. – Если мы двинемся в путь сейчас, то придем в Джонстаун засветло и вы угостите меня выпивкой, как обещали. С тунцом вам сегодня не повезло, но зато сколько незабываемых впечатлений.

– С удовольствием угощу, – ответил Моррисон и спустился в каюту.

Сет уже поднимал якорь, а капитан пошел в рубку и завел мотор. Несколько минут спустя корабль уже несся к заливу на полной скорости.