"Талисман" - читать интересную книгу автора (Хенли Вирджиния)

Глава 3

Король Эдуард бушевал в приступе ярости, которой были подвержены все Плантагенеты:

— Сукин сын! Пожиратель навоза! Плешивый бабуин!

Перед ним в страхе съежились гонцы. Их поймали шпионы короля в порту, когда они пытались тайно провезти письмо королю Франции Филиппу.

— Если этот пес Балиоль и его подлый приспешник Комин думают, что я позволю им заключить союз с Францией, значит, их мозги сожрали черви. Боже всемогущий, неужели они не понимают, что будут раздавлены? Балиоль три года сидит на шотландском троне по моему распоряжению, но, клянусь, три года — это слишком много!

В одной руке король держал письмо к Филиппу Французскому, которое конфисковали его шпионы, а в другой — присягу на верность, подписанную Балиолем. Разгневанный взгляд Эдуарда сверлил стоявших перед ним предателей.

— Мятеж! Измена! Теперь сам Господь ему не поможет — слишком поздно!

— Ваше величество, позвольте мне передать ваши слова Балиолю, — прохрипел один из пленников.

Взбешенный тем, что изменник осмеливается выторговывать себе жизнь, Эдуард властно поднял палец, подзывая стражу.

— У нас есть собственные королевские гонцы. Я не нуждаюсь в шотландских отбросах. Повесить их.

Эдуард вернулся в свои покои и вызвал к себе людей, которые доставили пленников. Они состояли на службе епископа Даремского, обязанностью которого было набирать в армию рекрутов в северных провинциях. Твердой рукой король написал письмо, хваля епископа за усердие и приказывая ему привести свое войско в замок Норхем, на самой границе с Шотландией.

Затем он присыпал песком влажные чернила, растопил воск для печати, прижал свой золотой перстень с изображением леопарда к мягкой розовой массе и с гневом воскликнул:

— Если эти шотландцы забыли, что я веду свое происхождение от завоевателей, то пусть пеняют на себя! — Затем приказал Джону де Уорену: — Созовите моих военачальников на совет.

Эдуард Плантагенет вошел в большую комнату со сводчатым потолком, где собрались его военачальники. Вчера начали подходить войска, и он был доволен их численностью, а когда из Ирландии подоспеет Эдуард де Бург со своими отрядами, то у него будет пять тысяч кавалерии и сорок тысяч пехотинцев. Король верил, что одной демонстрации силы будет достаточно, чтобы шотландцы подчинились.

Теперь же король Эдуард был взбешен.

— Епископ Даремский сообщает, что английский флот, доставляющий провиант для армии, был атакован на реке Твид!

Нападавшие приплыли из крупного морского порта Берик, расположенного на территории Шотландии.

— Богатство этих торговцев заставляет их раздуваться от высокомерия! — изрыгал проклятия король. — Жирные свиньи считают, что находятся в безопасности за укреплениями на северном берегу! Скоро они поймут, что ошибаются!

Джон де Уорен обменялся понимающим взглядом с сидящими рядом с ним баронами и графами. Значит, прежде чем предпринять вторжение во Францию, им все-таки придется преподать урок шотландцам.

В дверях возникла суматоха, и в комнату стремительно вошел Роберт Брюс, отодвинув герольда, не успевшего объявить о его прибытии. Все присутствующие знали смуглого красавца Брюса, считавшего себя законным королем Шотландии.

Он почтительно поклонился Эдуарду и без предисловия кратко сообщил последние новости:

— Сэр, шотландская армия вторглась в Камбрию. Она разграбила северные графства и достигла Карлайла. Мы выступили, чтобы дать бой шотландцам, но они укрылись на своей территории.

— Эти сукины дети осмелились вторгнуться в Англию?! — Гнев Эдуарда Плантагенета граничил с безумием.

Графы и бароны заговорили все разом, выражая удивление и возмущение. Их голоса слились в сплошную какофонию. Наконец король поднял руки:

— Тише! Шотландцы хотят заключить союз с Францией против нас, они топят наши суда, а теперь посмели вторгнуться в Англию. Де Уорен, мы хотели бы выслушать ваши предложения.

Граф Суррей медленно встал. Он слыл решительным полководцем, именно поэтому Эдуард доверил ему командование всей армией.

— Ваше величество, я предлагаю отложить экспедицию во Францию, пока наши войска не подавят этот мятеж.

— Мы думаем так же, Джон. — Король с грохотом опустил кулак на стол. — Идем в Шотландию!

Раздались одобрительные возгласы и проклятия. Все понимали, что выбор сделан. Если Эдуард Плантагенет принимал решение, то никогда не отступал от него.

Сверкающие голубые глаза Эдуарда остановились на Роберте Брюсе.

— Это война. Вы с нами или с шотландцами? — без обиняков спросил он.

Король знал, что Брюсы обладали большой властью и заключили секретное соглашение с семью другими шотландскими графами, поддерживающими притязания Роберта на трон. Эдуард также отдавал себе отчет в том, что без их поддержки он не сможет управлять Шотландией. Но когда он предпочел Балиоля Роберту Брюсу, новый правитель Шотландии конфисковал все владения Брюсов на западной границе и передал в руки их злейших врагов — Коминов.

Роберт стиснул руку Эдуарда и взглянул прямо ему в глаза.

— В этом деле мы на вашей стороне. Подразумевалось, что в обмен за поддержку Англии Брюсы получат обратно все, чего они лишились.

— Нашей первой целью будет Берик, — отдал приказание Эдуард Джону де Уорену.

Линкс перекрестился и прошептал:

— Да поможет господь жителям Берика! Будем надеяться, что когда город падет, Балиоль подчинится требованиям нашего короля.

Перси, Стенли и Боуэн присоединились к Джону де Уорену, чтобы обсудить стратегию предстоящего похода, а Роберт Брюс поклялся в верности королю.

— Я хочу, чтобы Брюсы по-прежнему владели Карлайлом. Замок должен оставаться неприступным и служить штаб-квартирой для наших пополнений из Уэльса и Ирландии. Когда Шотландия капитулирует и выдаст нам Балиоля, все западные владения будут возвращены вам, — пообещал Эдуард.

Линкс де Уорен подошел к другу. Король Эдуард с одобрением смотрел, как молодые люди обнялись. Владения де Уоренов и Брюсов в Эссексе располагались по соседству, и в детстве они дружили.

— Де Бургу было приказано разместить своих людей в Карлайле. Они уже появились? — спросил Линкс.

— Да. Как только мы прогнали вторгшиеся войска, на реке показались корабли ирландцев, — с иронией ответил Роберт. — Лучше поздно, чем никогда. Завтра они начнут прибывать сюда.

— Им лучше поторопиться, — решительно заявил король Эдуард. — Завтра армия двинется на север.

Марджори де Уорен пребывала в отчаянии. Король Эдуард на весь день закрылся со своими военачальниками, разрабатывая планы похода в Шотландию. Она напоминала себе, что речь идет об Эдуарде Плантагенете, величайшем христианском короле, и было крайне самонадеянно ожидать, что король захочет тратить на нее свое время, оторвавшись от приготовлений к войне. Но Джори отчетливо понимала, что сегодняшний день — это ее единственный шанс вступиться за Джоанну.

День клонился к вечеру, а военный совет все продолжался. Марджори вдруг с горечью подумала о том, как мало значили женщины в этом мире мужчин, никак не влияя на принятие ими решений. Мужчины правили миром, воевали, издавали законы, копили богатства, владели собственностью и распоряжались жизнью своих женщин, которым отводилась только одна роль — рожать мужчин.

Тем не менее очень немногие жаловались на свою судьбу. Неужели она единственная, кто возмущается этими глупыми ограничениями? Возможно, если бы Джори имела ребенка, она была бы слишком занята своими материнскими обязанностями, чтобы беспокоиться по поводу неравенства полов. Марджори совсем расстроилась и в тысячный раз подумала: «Уж не бесплодна ли я?»

Решив разогнать мрачные мысли, она зажгла свечи и налила воды в миску, чтобы сделать ванночки для рук и примочки лица, все еще надеясь на возможность поговорить с королем в обеденном зале и попросить личной аудиенции. Джори решила снять с головы покрывало. Отливавшие золотом и серебром волосы были одним из ее главных достоинств и производили ошеломляющее впечатление на любого мужчину. Сегодня она должна выглядеть как можно привлекательнее, чтобы завладеть вниманием короля Эдуарда.

Джори в сопровождении Томаса и Тэффи появилась в просторном обеденном зале и сразу посмотрела на помост с высоким, украшенным резьбой креслом: увы, короля не было. Разочарованно вздохнув, она выбрала себе место прямо у помоста и поблагодарила баронов, которые с готовностью потеснились.

На столах уже появились первые блюда с мясом, когда она заметила своего брата Линкса, вошедшего в зал в сопровождении какого-то мужчины. Оруженосец Линкса вернулся за Марджори и провел ее на возвышение.

— У нас есть свободное место, Джори. Дядя сегодня обедает с королем.

— Проклятие! Я весь день ждала случая, чтобы увидеть Эдуарда… — Ее взгляд упал на сидевшего рядом с братом рыцаря, и она умолкла на полуслове.

Джори узнала смуглого красавца Брюса.

— Роберт! Это действительно ты? Я не видела тебя столько лет! В последний раз мы встречались на церемонии, когда твой отец передавал тебе графство Каррик.

Роберт Брюс с улыбкой смотрел на нее.

— Тебе стукнуло семнадцать, но уже тогда ты была так красива, что покорила сердца всех братьев Брюсов.

— Кроме твоего. Насколько я помню, ты вел себя как необузданный дьяволенок и немилосердно дразнил меня.

— Я не был исключением, Джори. — Его темные глаза затуманились, наслаждаясь ее утонченной красотой.

— Ты по-прежнему безжалостно смеешься надо мной, — улыбнулась она, — и я уверена, что твой характер нисколько не изменился.

Джори забавляло, что Линкс занял место между ними, и уж конечно, брат заметил их симпатию друг к другу.

— Мне жаль, что тебе не представилась возможность поговорить с королем, Джори. Твое путешествие оказалось пустой тратой времени, — сказал Линкс.

— Не совсем. — Она с улыбкой взглянула на Роберта, а затем добавила: — Есть еще завтрашний день.

Линкс покачал головой:

— Король вместе с армией выступает на рассвете. Озорной огонек в ее взгляде погас.

— Это война? — печально спросила Марджори. — За кого вы будете сражаться, милорд?

— Я сражаюсь за Роберта Брюса, — довольно откровенно ответил он.

— Роберт на нашей стороне, — подтвердил Линкс.

— По крайней мере пока. Я твердо намерен разбить своего врага Комина и вернуть наши земли в Аннандейле и Каррике. — Роберт вздохнул и высокомерно добавил: — Поэтому я приму помощь Эдуарда.

— Ты владелец замка Карлайл, и король рассчитывает, что ты будешь удерживать его, — напомнил ему Линкс.

— Сейчас я вернусь туда, но когда начнется настоящая битва, я хочу быть в гуще схватки. У меня достаточно братьев, чтобы защитить замок Карлайл.

Лицо Джори просияло.

— Милорд, меня отсылают в наш фамильный замок Вигтон, который, как вам известно, находится совсем рядом с Карлайлом. Вы не откажете мне в защите?

Она прекрасно знала, что и дядя, и брат дадут своих рыцарей, чтобы обеспечить ее безопасность, но предпочла покровительство могущественного шотландского графа.

Губы Брюса растянулись в чувственной улыбке:

— С удовольствием.

— Не будь таким самоуверенным, Роберт, — предупредил его Линкс. — Эта своенравная маленькая негодница склонна сеять смуту.

— Я буду держать ее в руках, — пообещал Роберт другу. От этой мысли Марджори почувствовала приятную слабость.

Поздним вечером она беспокойно расхаживала по своей комнате, стараясь что-нибудь придумать. Молодая женщина была упорной и цепкой, как терьер, и отказывалась отступать, когда цель была так близка. Нет, ей необходимо сегодня же поговорить с королем наедине, и единственным местом, где могла представиться такая возможность, была… его спальня. Джори принялась расчесывать волосы, пока они шелковым водопадом не упали ей на плечи, подкрасила губы и втерла капельку душистого масла в ложбинку между грудей. Затем накинула на голову накидку, скрывавшую лицо и пышные волосы, и взяла поднос со сладостями.

Она прошла через весь замок к личным покоям короля. Ньюкасл уже приготовился ко сну. Джори поднималась по ступенькам башни, которую занимал Эдуард, прекрасно понимая, что у дверей королевской спальни ее остановит охранник, но увидев застывшего на пороге комнаты стража, облегченно вздохнула: они были не знакомы.

— Его величество уединился; ему больше ничего не нужно.

— Король послал за мной, милорд, — сказала Джори, едва дыша и удивляясь собственной смелости.

Он покачал головой:

— Его величество сегодня не приказывал приводить девку.

— Неужели? — вкрадчиво возразила она. — Король Эдуард любит сладкое, когда отдыхает.

— Как и все мы, — засмеялся стражник и протянул руку к ее накидке.

— Нет! — Джори отступила на шаг, а затем заговорщически понизила голос: — Милорд, я не девка, а леди. Король будет сердиться, если мое имя узнают. Он сказал мне, что сегодня у дверей будете дежурить вы и что вы самый неболтливый из всей его охраны.

Пока страж млел от комплимента, Джори приоткрыла дубовую дверь и проскользнула в спальню.

Эдуард Плантагенет, одетый в малиновый бархатный халат, поднял золотоволосую голову, скорее почувствовав, чем услышав вторжение.

— В чем дело? — спросил он.

— Ваше величество, я Марджори де Уорен. — Она подняла накидку, открывая лицо.

Брови короля сдвинулись.

— Что ты здесь делаешь?

— Сир, я приехала по поручению принцессы Джоанны.

— Я прикажу заковать этого выскочку Монтимера в кандалы! Он воспользовался моей дочерью. Тем не менее я не снимаю вины ни с нее самой, ни с тех, кто подталкивал ее к этому гибельному шагу. — Голос и глаза короля были холодны как лед. — Оскорблена память Гилберта де Клера и жестоко обижена его семья. Этот брак будет расторгнут!

Джори умоляюще опустилась перед ним на колени.

— Ваше величество, Джоанна послала меня к вам, чтобы вы услышали правду из моих уст, прежде чем другие успели отравить вас ложными домыслами.

Джори видела, как ледяной взгляд короля скользит по ее губам, как он смотрит на ее волосы. Когда король протянул руки, чтобы поднять ее с колен, она поняла, какая битва происходит в его душе.

— Говори, — приказал он, и голос его звучал уже не так резко.

Джори сделала глубокий вдох и увидела, что взгляд короля остановился на ее низком декольте.

— Ваше величество, Джоанна понимает, какую честь вы оказали ей, выдав замуж за самого знатного дворянина Англии, графа Глостера. Она вышла за него по любви, но не к Гилберту де Клеру… а из любви к вам. — Джори не раз задавала себе вопрос, помнит ли король ужасные скандалы, которые закатывала высокомерная Джоанна, прежде чем капитулировала и вышла за престарелого графа. — На этот раз ваша дочь следовала велению своего сердца и вступила в брак с Ральфом де Монтимером, потому что безумно любит его.

— Монтимер — простой оруженосец!

— Совсем не простой, сир! Он самый храбрый из воинов де Клера. Ральф де Монтимер был правой рукой графа. Именно он в битвах добывал славу де Клеру, который уже вступил в преклонный возраст. Граф Глостер доверял ему свою жизнь и, не сомневаюсь, заставил Ральфа поклясться, что тот всегда будет заботиться о его жене.

К удивлению Джори, король не перебивал. И она так увлеклась, что принялась еще больше приукрашивать свой рассказ:

— Если Джоанна увидит возлюбленного в цепях, это разобьет ей сердце, сир. Самое заветное желание вашей дочери состоит в том, чтобы вы познакомились с Монтимером и оценили его достоинства. Рыцари из Глостера и Херефорда относятся к нему с глубочайшим уважением. Дайте ему шанс проявить свою доблесть и преданность, сир.

— Ты умеешь просить. А что, если этот Монтимер ослепил и тебя, и Джоанну?

Внезапно ее осенило:

— Он напоминает Джоанне вас, сир. Клянусь, перед этим невозможно устоять!

Проницательный взгляд Эдуарда снова задержался на прелестной груди Марджори, и лицо его немного смягчилось.

— Надеюсь, Джоанна ценит твою дружбу. И что такого особенного есть в де Уоренах, что делает их преданность абсолютной?

— Вы оказали нам честь своим доверием, сир. А для де Уоренов доверие свято. — Джори надеялась, что гнев Господний не поразит ее за эти слова — ведь она лишь немного преувеличила.

Эдуард сел у огня и жестом предложил последовать его примеру.

— Ваше величество, завтра вы отправляетесь на войну. Ради вашей любви к Джоанне я умоляю вас не вступать в сражение, не простив ее. Любящая дочь не переживет разрыва между вами. Отцовская любовь драгоценна для нее!

Эдуард сочувственно улыбнулся очаровательной просительнице.

— Ты помнишь своего отца? Джори печально покачала головой:

— Линкс помнит его хорошо, но я была слишком маленькой, когда он умер.

— Он был моим лучшим другом. Именно он организовал мой побег, когда Симон де Монфор держал меня в заточении.

— Я знаю, сир. Я много раз слышала эту историю.

— Его преданность мне была абсолютной — как и твоя моей взбалмошной дочери.

Разговор снова вернулся к принцессе Джоанне, и Марджори открыла было рот, собираясь вновь умолять короля, но он поднял руку.

— Я пошлю за Ральфом де Монтимером и сам приму решение.

— Благодарю вас, сир. — Джори преклонила колено, надеясь, что сумела склонить чашу весов на сторону принцессы. — Счастливого пути, ваше величество.

Марджори была уверена, что в этот час в Ньюкасле все спят. Она уже подошла к своей комнате, когда чья-то сильная рука внезапно схватила ее и затащила в темную нишу. Джори собралась закричать, но тут узнала своего кузена.

— А как насчет поцелуя? — Наглец приподнял ее накидку и прижал к стене.

— Черт бы побрал твои шуточки, Фитц! Ты напугал меня до полусмерти. Отпусти немедленно!

Кузен схватил ее за подбородок и прильнул ртом к ее губам. Джори с отвращением отстранилась.

— Ты пьян!

— Думаешь, что слишком хороша для меня, после того как была шлюхой короля? Держу пари, ты не захочешь, чтобы об этом узнал мой отец или твой брат! — Он похотливо обхватил грудь Джори.

— Линкс убьет тебя, если узнает!

— Линкс занят своей собственной шлюхой.

Джори боялась, что ее крик поднимет на ноги весь замок. Она подумала, не позвать ли Томаса, но коридор был пуст. Оруженосца у ее дверей не было. Марджори поняла, что может надеяться только на себя, и резко ударила Фитца коленом в пах.

Он согнулся от боли и прорычал сквозь стиснутые зубы:

— Ты заплатишь мне за это, грязная сука!