"Заморозь мне «Маргариту»" - читать интересную книгу автора (Хендерсон Лорен)

Глава двадцать вторая

Фиалка лежала у самой террасы. Вокруг нее толпилось несколько человек. Джейни пыталась ее приподнять, но Фиалка сопротивлялась, что-то бормотала о своей голове. Наконец, Джейни удалось пристроить ее у себя на коленях. Кто-то включил в саду фонари, и лужайку залил странный фосфоресцирующий зеленый свет. Со всех сторон ее окружали пестрые клумбы. Но на каменные плитки рядом с террасой свет не попадал, и кожа Фиалки казалась неестественно белой на темном фоне, ее лицо и плечи плавали в сумраке, как цветки лилий.

– Что случилось? – спрашивала Джейни. – Ты можешь говорить?

Она убрала со лба Фиалки локон. Вместе они походили на ожившую скульптуру «Плач богоматери»; из Джейни получилась отличная Мадонна – встревоженное лицо склонилось над Фиалкой, мягкие руки белеют в темноте. Чуть изнеженная красота всей композиции казалась старомодной в наше время, когда все качают мускулы, но от этого она была еще привлекательнее.

По лестнице с топотом сбежал Мэттью, за ним – Мелани. Видимо, Мэттью кто-то позвал – в конце концов он был хозяином дома.

– Что случилось? – с тревогой в голосе спросил он. – Фиалка упала?

– Кто-то набросился на нее! – вскрикнула Софи пронзительным птичьим голосом. Она упала на колени. – Фиалка? Фиалка! Что случилось? Это я, Софи. Как ты себя чувствуешь?

Фиалка осторожно приподняла голову.

– Софи? – спросила она слабым голосом. – Боже, моя голова.

Голос ее звучал вполне искренне. Она не переигрывала, не пыталась нас разжалобить.

– Принесите ей аспирин! – крикнула Софи, нетерпеливо оглядываясь.

Мэттью на секунду замешкался. Сам он был не очень сообразителен, у него куда лучше получалось выполнять распоряжения; только после того как Мелани наклонилась и что-то прошептала ему на ухо, он убежал, радуясь, что у него появилось дело.

– Я вышла подышать свежим воздухом, – жалобно рассказывала Фиалка, пытаясь сесть повыше и морщась при каждом движении. Она потрогала затылок. – Слава богу, по-моему, ничего не разбито. Но у меня будет огромная шишка.

Джейни осторожно провела пальцами по ее волосам.

– Нужно приложить лед, – сказала она.

– Я сделаю! – выкрикнула Софи. – Не стоит беспокоиться.

Не обращая внимания на такой всплеск ревности, Фиалка продолжала:

– Он схватил меня, как только я спустилась по лестнице…

– Кто? Кто тебя схватил? – спросила Софи.

– Не знаю, – беспомощно ответила Фиалка. – Я его не видела. Он набросился на меня сзади, было темно.

– Он шел за тобой, Фиалка? – Хьюго опустился на колени. – Или уже стоял здесь?

– Не знаю. Я вышла в сад – вероятно, он услышал мои шаги и затаился в темноте…

Кто-то включил фонари над террасой. Неожиданно все озарилось ярким светом. Мэттью толкнул стеклянную дверь из кухни; Хелен, стоявшая к ней спиной, вздрогнула и отшатнулась. Мэттью нес стакан воды и несколько белых таблеток. У меня возникло сумасшедшее желание проверить, что это за лекарство в действительности.

Фиалка, все еще лежавшая на коленях у Джейни, приподнялась и проглотила таблетки. Я заметила, что у нее трясутся руки.

– Я спустилась по лестнице, хотела немного прогуляться. Но не по лужайке. В этих туфлях приходится ходить осторожно.

Она инстинктивно выставила ногу в туфле от Маноло Бланик – черная замша с крохотной бриллиантовой застежкой у носка и таким высоким и острым каблуком, что неприязнь этих туфелек к газону, несомненно, была взаимной.

– Ну вот, он схватил меня сзади и потащил сюда, – голос Фиалки дрожал. Она вытянула руку. Софи тут же схватила ладонь. Фиалка вцепилась в ее маленькую ручку с такой силой, что у нее побелели костяшки пальцев. – Он зажал мне рот рукой, и я не могла кричать. Сначала я вообще не подумала, что надо закричать, – я была в шоке. Это же вечеринка! На минуту я просто оцепенела. Мне казалось, что это просто невозможно, что это какая-то шутка и меня сейчас отпустят. Я попыталась вырваться, но он был очень сильным. А потом я почувствовала, как будто… как будто…

Фиалка глубоко вздохнула. Было заметно, что она сдерживает слезы. Мэттью, застывший рядом в неловкой позе, смотрел на нее с ужасом и стыдом. Видимо, бедняга чувствовал ответственность за то, что произошло в доме его родителей.

– У него была игла – наверное, одна из моих ампул, – и он воткнул ее мне в руку. – Фиалка заплакала. – Я почувствовала укол и пришла в ужас… я поняла, что он хочет сделать.

Не выпуская ладонь Софи, она уронила голову на колени Джейни и зарыдала во весь голос. Джейни гладила Фиалку по голове, что-то шептала, пытаясь ее успокоить. Я взглянула на Хелен. Та отвлеклась и перестала следить за выражением своего лица. Ее губы растянулись в узкой улыбке. Неожиданно я увидела, какой она станет лет через тридцать. Личность человека рисует узоры на его лице, и Хелен сейчас читалась как открытая книга.

– Ты хочешь сказать, что он сделал тебе укол инсулина? – спросил Хьюго. – Ты делала инъекции сегодня вечером? Фиалка! Это очень важно! Мы должны вызвать «скорую».

– Нет, – ответила Фиалка, начиная приходить в себя. Она вытерла слезы салфеткой, которую предложила ей Софи. – Сегодня я не кололась. И ему не удалось толком сделать укол. Все в порядке, Хьюго, не волнуйся. Кома мне не грозит.

Насколько я знакома с действием инсулина, сейчас было бы уже поздно что-либо предпринимать, если бы преступнику удалось впрыснуть ей достаточное количество этого вещества. Через пять минут после введения второй капсулы она уже была бы в коме. Филип Кэнтли использовал – или кто-то ему помог это сделать – три капсулы, но Фиалка – крошечное существо. Для нее и две капсулы – верная смерть.

– Ты уверена, что это сделал мужчина? – спросила я.

Фиалка озадаченно посмотрела на меня:

– Да, это был мужчина. Хотя я его не видела.

– Но почему ты так решила? – не отставала я. Пытаясь сосредоточиться, Фиалка закрыла глаза:

– Он был гораздо выше меня, по-моему. Хотя на самом деле я вовсе не уверена. Все произошло так быстро…

– Постарайся припомнить детали. В чем он был?

– Хватит к ней цепляться! – взорвалась Софи. – Ты что, не видишь – у нее шок?

– Перестань, Софи, – пришел мне на подмогу Хьюго. – Это очень важно. Продолжай, Фиалка.

– Ботинки. На нем были мужские ботинки. Твердые. Я наступила ему на ногу, попыталась его лягнуть. Мне кажется, он был в брюках. И мне удалось его ударить. Он отпрыгнул назад, я выдернула руку, игла упала на землю. Потом я начала разворачиваться, но он схватил меня и швырнул об стену. Я потеряла равновесие и ударилась головой. И рукой, – Фиалка подняла руку, чтобы всем было видно. На предплечье темнела длинная рваная рана, точно кто-то провел по руке ножом для чистки картошки. – Нет, – поправилась Фиалка, – на самом деле сначала я ударилась о стену рукой, а потом уже головой.

– Ты можешь еще что-нибудь о нем вспомнить? – без особой надежды спросила я. Фиалка намного лучше запомнила, в каком порядке получила свои травмы, чем то, как выглядел нападавший. – Почему ты решила, что он был высокого роста?

– Мне так показалось, – раздраженно ответила Фиалка. – Он был высоким и сильным.

– А что ты можешь сказать о его руках? Ты их видела? Не помнишь запаха лосьона после бритья или еще чего-нибудь?

– Что это такое? – съязвила Хелен. – Допрос? – Сэм задает Фиалке очень важные вопросы, – оборвал ее Хьюго. – А если кого-то не интересуют ответы, то незачем тут ошиваться.

– Это оскорбление! – в бешенстве выкрикнула Хелен.

– Хелен, прошу тебя, – шикнула Джейни. Фиалка не обратила внимания на перепалку.

Она морщила лоб, пытаясь что-нибудь вспомнить.

На ее лице постепенно проступали краски. Ей явно шло на пользу всеобщее внимание.

– Ничего особенного не помню, к сожалению, – наконец объявила она. – У него были обычные руки. Никакого сильного запаха. Не мужской «Ангел» и не «Комм», их бы я сразу узнала… Хотя немного пахло лосьоном после бритья. Может быть, «Калвин Кляйн».

– Великолепно, – вздохнул Хьюго. – Круг подозреваемых резко сокращается.

– Он был белым, – сварливо добавила Фиалка. – Я совершенно уверена. Было, конечно, темно, но мне кажется, по рукам я бы заметила, если бы он был темным.

– К сожалению, это тоже мало чего дает, – устало сказал Хьюго. – Можно точно сказать, что это был не Фишер, который достаточно темен, но вряд ли ты смогла бы отличить меня, например, от Ранджита.

– Нет, поклясться не могу, – серьезно сказала Фиалка. – О боже! – Собственные слова навели ее на какую-то идею. – Мы ведь не будем вызывать полицию, да? Я больше этого не вынесу! ММ? – Она обвела собравшихся глазами. Мелани подошла к ней поближе. – Я ведь не обязана сообщать об этом в полицию, да?

– Фиалка, – сдержанно заговорила Мелани, – по-моему, кто-то только что попытался тебя убить.

– Но ведь… то, о чем я говорила тебе только что… – Фиалка умоляюще смотрела на Мелани. – Все эти скандалы… Это хорошо для таких актрисок, как Лиз Херли[85], которые не умеют играть. Та просто цветет от рекламы, но мы говорили о том, что надо, чтобы к тебе относились серьезно… Мне скоро играть Нору, я очень хочу работать, а пока меня знают только как Фуксию и по этой чудовищной рекламе пива… – Фиалка, судя по всему, вошла в эмоциональный штопор, и в ее голосе появились прежние капризные интонации. – Просто будет больше заголовков – не таких, каких нужно, – а они его все равно никогда не поймают.

– Разве ты не боишься, что такое может произойти еще раз? – спросила Мелани с искренним изумлением.

– Боюсь! – призналась Фиалка. – Но полиция так беспомощна. Я же говорила, что они до сих пор истязают меня своими тупыми вопросами: откуда я достала инсулин, – а это не имеет никакого отношения к делу, потому что Филип-то получил его от меня. Я уже объяснила им. Я не понимаю, почему я должна им рассказывать, откуда я достала инсулин. Но они считают, будто я что-то от них скрываю. Если мы им сообщим о сегодняшнем, они никогда не оставят меня в покое. А мне совершенно не нравятся их вопросы. Они меня на чем-то ловят. Вот Хьюго наверняка понравилось бы, он бы славно повеселился. А мне совсем не нравится.

– Это правда? – послышался голос с крыльца. Там стояла Табита, и ее трясло от возбуждения. Убедившись, что все смотрят на нее, она сбежала по лестнице, вытянув вперед руки. Но, подбежав к кучке собравшихся, она сложила руки на груди и пошла вперед. Люди расступались перед ней, как воды Красного моря.

– О, нет! – прошептала она, глядя на Фиалку, которая уже сидела прямо, опираясь на Джейни, и не хватало лишь Табиты, чтобы она вернулась в полную боеготовность. Щеки Фиалки мигом покраснели, движения стали быстрыми.

– Фиалка, – продолжала Табита. – Какой ужас! Я жутко тебе сочувствую!

Я задумалась, случайно ли интонации Табиты так похожи на Фиалкины. Создавалось впечатление, что она пытается копировать не только ее манеру одеваться.

Она опустилась на колени перед Фиалкой и умоляюще посмотрела ей в глаза, как Линда Дарнелл в финале фильма «Кровь и песок»[86].

– Ты простишь меня? – почти неслышно пролепетала она.

– Табита, ты хочешь сказать, что это ты набросилась на Фиалку? – спросил Хьюго сухим, как мартини без вермута, голосом.

Табита резко вскинула голову. Вслед за ней к нам спустился и Пол. Услышав слова Хьюго, он протиснулся вперед и агрессивно спросил:

– Что ты хочешь сказать?

– Именно то, что сказал, – с пугающим спокойствием ответил Хьюго. – По-моему, Табита только что в чем-то себя обвинила. Я хочу выяснить, что она имеет в виду.

– Я ничего плохого не сделала Фиалке! – запротестовала Табита. Я присмотрелась к ней и заметила, что ее веки покрыты темной тушью с блестками. Выглядело очень эффектно. – Я совсем другое имела в виду, – продолжала она. – Просто я очень переживаю, что Фиалка оказалась втянутой во все это.

– Бедная Фиалка, – раздался голос обсуждаемой особы, которая не очень уверенно встала на ноги, – была бы счастлива, если б ей объяснили, о чем ты говоришь.

Табита тоже встала. Все чуть отпрянули. Эти две женщины мало отличались друг от друга – одного роста и одинакового телосложения; их платья, прически и туфли были очень похожи. Фиалка явно только сейчас обратила внимание на такое сходство. Она замерла, пытаясь осознать это. Ее реакция сама по себе выглядела мини-драмой – одним движением бровей Фиалка умудрилась передать удивление, презрение и жалость.

– Разве не видишь! – воскликнула Табита. – Мы так одеты…

Фиалка великолепно выкрутилась из ситуации, хотя для этого ей пришлось позаимствовать реплику у Хьюго:

– А, ты одета. – Она разглядывала Табиту, точно та была полуразложившимся трупом из «Секретных материалов». – Сначала мне показалось, что ты пришла в одной ночной рубашке. Кстати, у тебя из шва нитка торчит.

Хьюго мужественно пытался не смеяться. Я понимала, каково ему.

Табита, стиснув зубы, уставилась на Фиалку. Прекратив изображать сочувствие, она стала гораздо симпатичнее.

– Если ты не понимаешь, что случилось, то незачем тебе объяснять! – злобно выкрикнула она. – Но напасть хотели не на тебя! Им была нужна я! Сначала мне испортили трос, а теперь – это! Ты что, не понимаешь – кто-то пытается уничтожить меня!

И она шумно разрыдалась.


– Наверное, нужно сказать ей спасибо, что на этот раз она не устроила обморок, – сказала я.

Хьюго пожал плечами:

– Разница невелика. Сейчас продемонстрировала свое умение лить слезы в нужный момент. Табита думает, что жизнь – это вечные пробы.

– Когда рядом ММ, – добавила я, посмотрев в сторону Табиты. – Но в те моменты, когда вокруг не бродит режиссер, она – совершенно нормальный человек.

Фиалка лежала в спальне родителей Мэттью. Софи прикладывала к ее шишке лед. Пол, следуя вежливым, но строгим указаниям Мелани, увел Табиту – та довела себя до такого состояния, что было несложно уговорить ее поехать домой. Остальным гостям сказали, что Фиалка упала и ударилась головой. Впрочем, их хватило лишь на несколько озабоченных возгласов, а потом они продолжили пьянствовать и флиртовать. В кабинете матери Мэттью уединилась небольшая группа – Хьюго, я, Мелани, Мэттью и Джейни, – чтобы провести военный совет. Фиалка просила не вызывать полицию. Это никому не понравилось, но мы понимали, что нет смысла приглашать сюда полицейских только для того, чтобы Фиалка с широко раскрытыми глазами рассказала им историю о том, как поскользнулась на своих каблуках от Маноло, и извинилась за то, что вокруг ее падения подняли такой шум.

– Похоже, нам ее не переубедить, – сказал Хьюго, закуривая и оглядываясь в поисках пепельницы. Комната была оборудована как номер люкс: обитые ситцем диванчики, акварели с птичками, повсюду – столики. Домашний оттенок ей придавали только фотографии в серебряных рамках, которыми были уставлены все поверхности. Единственным деловым предметом здесь был компьютер, стоявший у окна на столе вишневого дерева и аккуратно накрытый пластиковым колпаком. – Фиалка упряма как ослица.

Хьюго нашел стеклянную пепельницу и поставил ее на подлокотник.

– Но нам необходимо что-то предпринять, – решительно заявила Мелани. – Так это продолжаться не может.

– Согласен, – ответил Хьюго. – Только вот очень сложно понять, что именно мы можем сделать.

– Зачем бросаться на Фиалку посреди вечеринки, когда велик риск быть пойманным? – спросила я.

– Может, они надеялись, что во всей этой неразберихе не сразу поймут, что произошло, – заметила Джейни. – А может, это единственное место, где нападавший мог с ней встретиться.

– Вряд ли, – возразила я. – Любой человек, имеющий отношение к спектаклю, мог запросто увидеться с Фиалкой наедине. Для этого достаточно под каким-нибудь предлогом зайти к ней домой. А напал на Фиалку кто-то из труппы «Сна». Все-таки почему именно здесь?

– А ты сама как считаешь? – спросил Хьюго. Я глубоко вздохнула:

– Мне кажется, сегодня вечером произошло нечто такое, после чего преступник понял, что Фиалка очень опасна и нужно незамедлительно устранить ее. Он надеялся, что это будет выглядеть как несчастный случай – может быть, даже как самоубийство. В таком случае подтверждалась бы гипотеза, будто Филипа Кэнтли убила Фиалка. Если на ампулах нет отпечатков пальцев, ничего доказать невозможно. Джейни поежилась.

– Какой-то кошмар, – еле слышно прошептала она.

– Сегодня Фиалка говорила со мной о смерти Филипа, сетовала, что полиция пристает к ней с вопросами, – медленно проговорила Мелани.

– Жаловалась, что им кажется, будто она чего-то недоговаривает? – уточнил Хьюго.

– Откуда ты знаешь? – резко спросил Мэттью.

– Она сказала об этом в саду, – напомнил Хьюго. – Может, кто-то подслушал ее беседу с Мелани и запаниковал… Ты ведь тоже был при разговоре?

– Естественно! – воскликнул Мэттью, подсаживаясь ближе к Мелани.

– А где ты был до этого? – спросил Хьюго. – В тот момент, когда на Фиалку напали?

Мэттью возмутился:

– Пошел на кухню за бокалами, если тебе так интересно.

– А мы убеждены, – неуверенно спросила я, – что кто-то действительно набросился на Фиалку в саду?

Последовала долгая глубокомысленная пауза. Я предполагала, что Хьюго немедленно накинется на меня и начнет кричать, что я несу ерунду. Его молчание, мягко говоря, наводило на размышления.

– Она любит быть в центре внимания, – сказала наконец Мелани.

Все неуверенно кивнули.

– Не только она, – заметила Джейни. – А Табита? Она что, правда решила, что кто-то принял Фиалку за нее?

– Такое вполне возможно, – сказала я.

– Но Табита просто могла воспользоваться этой идеей для того, чтобы перехватить у Фиалки часть внимания, – предположил Хьюго.

– После того что случилось с тросом Табиты, у нее есть право на паранойю, – возразила Мелани.

– Да, но кто это сделал? – вмешался Мэттью. – Кто позвонил Фиалке и сказал, что репетиция отменяется? Кто подсыпал антигистамины ей в кофе?

– А Филип? – внесла я свой вклад. – Он сам себя убил или кто-то ему помог? Я склонна согласиться с Фиалкой, что его смерть не похожа на несчастный случай.

Все снова погрузились в мрачное молчание.

– Боже, – с чувством воскликнула Мелани, – ну и дела!

Тут открылась дверь. Мы с надеждой повернули головы, словно ожидая, что сейчас в комнату войдет Эркюль Пуаро и разъяснит нам происходящее. Но это оказалась Хелен. Выглядела она разъяренной.

– Вот вы где! – прошипела она. – А я повсюду вас ищу!

– Заходи, – учтиво пригласил Мэттью, хотя в том уже и не было никакой нужды. Он встал и закрыл за Хелен дверь.

Она плюхнулась на диван возле Джейни – злая как черт.

– Не понимаю, почему вы решили пустить меня побоку, – мрачно буркнула она.

– Мы не специально, дорогая, – Джейни обняла ее за плечи. – Мы отвели Фиалку наверх, а потом решили немного поговорить обо всем этом.

– Могли бы и меня позвать, – успокаиваясь, сказала Хелен.

– Знаю. Прости, пожалуйста. Простишь?

– Ладно, – Хелен немного расслабилась. – Ну, о чем вы говорили?

Последовала очередная пауза.

– Господи, – протянул наконец Хьюго. – Никогда не хотел играть Пинтера. Не знаю почему.

– Я сказала «ну и дела»! – ответила Мелани. – По-моему, это исчерпывающее описание нашей беседы.

– Я на вашем месте повнимательней присмотрелась бы к Фиалке, – взялась за дело Хелен. – И к Табите. К обеим! – добавила она на тот случай, если мы не поняли. – Я что-то не слишком верю всей этой истории с нападением. Кто-нибудь может подтвердить рассказ Фиалки? Она была одна, совсем одна.

– Сомневаюсь, что Фиалка стала бы биться головой о стену и раздирать руку в кровь, – холодно сказал Хьюго. – Она слишком бережет себя, чтобы решиться на такой финт.

Должна признать, это было мудрое замечание. Тем не менее я спросила:

– А что, если она беспокоилась, как бы ее всерьез не обвинили в убийстве Филипа Кэнтли? Вот и решила устроить спектакль, чтобы отвести от себя подозрения?

Хьюго пожал плечами:

– Тогда бы она потребовала немедленно вызвать полицию.

– Вовсе не обязательно, – возразила я. - Может, она не хотела, чтобы в ее истории отыскали какие-нибудь несуразности. Возможно, она хотела убедить в своей невиновности только нас.

Я понимала, что Хьюго совершенно не хотелось бы услышать такое, но природное упрямство не позволило мне промолчать. К несчастью, Хелен обеими руками ухватилась за эту идею:

– Думаю, так все и было! Кроме того, откуда мы знаем, что на самом деле с нею случилось? Она могла устроить все это сама – и телефонный звонок, и антигистамины…

– Откуда тебе известно? – резко спросил Хьюго.

– Да об этом всем известно. И мало кто верит, если хочешь знать. Все как-то уж слишком притянуто за уши.

– Зелен виноград, – скривился Хьюго. – Если бы вместо Фиалки в «Кукольный дом» взяли тебя, ты сейчас не пыталась бы дискредитировать ее.

– Если бы я трахалась с режиссером, то роль досталась бы мне! – зашипела Хелен. – И Фиалка твоя – не единственная! Если хочешь, я могу много чего рассказать!

– У Филипа были и другие романы? – заинтересовалась я.

– Я не хочу все это слушать! – яростно бросил Хьюго и встал. – Делайте что хотите. А я узнаю, как там Фиалка.

Меня он даже взгляда не удостоил. Дверь за ним захлопнулась. Такое чувство, будто меня ударили под дых.