"Взлетно-посадочная полоса 08" - читать интересную книгу автора (Хейли Артур, Кэсл Джон)

6. 03.00 – 03.25

С оглушающим ревом разогнался по блестящей от дождя полосе и скрылся в ночном небе последний в эту ночь самолет на Восток, вылетевший из Ванкувера. Пока он делал необходимый разворот над аэропортом, его навигационные огни слегка пробивались сквозь густую низкую мглу. Несколько самолетов, которые буксировались с разных концов поля на стоянки вдоль секций отправления, были покрыты каплями дождя. Ночь была холодной. Рабочие на поле копошились в желтом свете дуговых ламп и, время от времени, похлопывали замерзшими руками, чтобы согреться. Никто из них не проронил лишнего слова. Медленно двигавшийся самолет остановился на стоянке и выключил двигатели, подчиняясь командам стоящего перед ним человека с флажками. Во внезапно наступившей тишине слышался только свист вращающихся пропеллеров. Функционирующий, как обычно аэропорт, Ванкувера готовился к предстоящей опасности без внешней суеты и паники. В ярко освещенной комнате диспетчера чувствовалось, что напряжение нарастает. Отодвинув телефон и закурив, диспетчер изучал карту на стене, скрывшись в клубах голубого дыма. Помолчав, он повернулся к Бардику. Сидевший на краю стола пухлый представитель компании «Мэйпл Лиф» только что закончил читать поступившую радиограмму и держал ее в руках.

– Правильно, Гарри – начал диспетчер. Говорил он тоном человека, описывающего свои действия, в основном, для собственного удовлетворения от всего сделанного, а не для информации кому-то.

– Я задерживаю все рейсы на Восток. У нас есть примерно час, чтобы расчистить движение на других направлениях. После этого, все рейсы по расписанию должны ждать, пока… Ждать, одним словом. Зазвонил телефон. Он схватил трубку.

– Да?… Понял! Предупредите все службы и самолеты, что мы сможем принимать рейсы только в течение сорока шести минут. Заворачивайте всех, кто прибывает позже. Вся западно-восточная трасса от Калгари к нам должна быть свободна… Сделали? Хорошо! Он швырнул трубку на рычаг и повернулся к помощнику, тоже державшему телефонную трубку.

– Вы уже связались с начальником пожарной охраны?

– Сейчас звоню ему домой.

– Передайте, что ему лучше было бы быть здесь. И попросите дежурного известить городское пожарное управление. Я думаю, они подгонят свое оборудование.

– Это я уже сделал. Слушаю, диспетчер Ванкувера, – ответил он в трубку. – Подождите, пожалуйста! Он зажал трубку рукой.

– Оповестить Военно-Воздушные Силы?

– Да. Пусть они уберут из этой зоны свои самолеты! Бардик спрыгнул со стола.

– Это мысль, – сказал он. Под мышкой у него торчал большой мокрый платок.

– У вас здесь, в аэропорту, есть пилоты? – уточнил у него диспетчер. Бардик отрицательно покачал головой.

– Ни одного. Нам придется просить помощь. Диспетчер на мгновение задумался.

– Попытайтесь в «Кросс-Кэнада»! Большинство их людей базируется здесь. Объясните ситуацию. Нам необходим человек, высококвалифицированный в этом типе самолетов, который способен давать инструкции им туда.

– Вы считаете, у нас есть шанс?

– Я не знаю, но мы должны попробовать. Или вы можете предложить что-нибудь еще?

– Нет, – ответил Бардик, – я не могу. Но я уверен, такой работе не позавидуешь! Диспетчера окликнул помощник:

– На связи опять городская полиция! Будете говорить?

– Попроси их не отключаться. Бардик двинулся к двери.

– Пойду поищу людей «Кросс-Кэнада». И я должен позвонить в Монреаль, поставить в известность руководство.

– Я бы советовал вам звонить из кабинета управляющего. Здесь – видите – какая суматоха. – Бардик выскочил из комнаты, а диспетчер поднял трубку.

– Говорит диспетчер… А, инспектор, рад вас слышать. Да… да… чудесно! Послушайте, инспектор, у нас ЧП значительно серьезнее чем мы предполагали. Во-первых, необходимо, чтобы один из ваших патрулей отыскал в городе нашего пилота и доставил его сюда как можно быстрее… Да, я позже сообщу вам. Во-вторых, мы ожидаем, что кроме «Скорой помощи» нам понадобятся пожарные. Я не могу сейчас объяснить, но самолет плохо управляется. Он сделал паузу и выслушал собеседника на другом конце провода.

– Да, мы объявляем общую тревогу. Все упирается в то, что могут пострадать дома рядом с аэропортом. Он опять замолчал на мгновение.

– Да, я рад, что вы это предложили. Я знаю: чертовски трудно поднимать людей среди ночи, – но у нас нет выбора. Я не могу гарантировать, что самолет опустится на поле. Скорее всего, он либо не долетит, либо проскочит поле – есть и такая опасность. Хорошо еще, что необходимо эвакуировать только дома по направлению к мосту «Си-Айленд». Мы постараемся направить его мимо города… А?… Нет, еще ничего не могу сказать. Мы постараемся принять его с восточного конца главной ВПП. Еще одна пауза, но этот раз длиннее.

– Спасибо, инспектор! Я очень хорошо это понимаю, и не буду просить вашей помощи без крайней необходимости. Я буду держать вас в курсе. Диспетчер швырнул трубку на рычаг, в глазах появилась тревога. Он повернулся к оператору.

– Есть связь с 714? Оператор кивнул.

– Они прибудут еще совсем ночью, – как бы про себя отметил диспетчер. Он вытащил носовой платок и вытер пот с лица.

– Начальник пожарной команды уже выехал, – доложил помощник.

– Сейчас на связи Военно-Воздушные Силы, спрашивают, чем могут помочь.

– Мы свяжемся с ними если понадобиться, но вряд ли. Поблагодари их. Он продолжал внимательно изучать карту на стене, пряча платок в карман. Достал пачку сигарет; увидев, что она пустая, смял и бросил на пол.

– Кто-нибудь даст закурить?!

– Да, сэр! Он прикурил, глубоко затянулся.

– Надо бы послать кого-то вниз за чем-нибудь пожевать – да, и всем кофе! Нам это необходимо. Вернулся запыхавшийся Бардик.

– «Кросс-Кэнада» утверждает, что их лучший пилот – капитан Трэливен. Сейчас они ему звонят. Я полагаю, он уже давно спит дома.

– Может, вызвать полицейскую машину?

– Они об этом сами позаботятся. Я им сказал, что он нам нужен как можно быстрее. А вы его знаете?

– Встречались. Он – отличный парень! Нам повезло, что он нам поможет.

– Будем надеяться, что он сможет. Мы, во всяком случае, попытаемся.

– Как там твое начальство? Бардик ухмыльнулся:

– Я послал весточку своему президенту. Радиооператор повернулся к ним.

– Сиэтл и Калгари ждут, сэр! Они интересуются хорошо ли мы слышим 714.

– Отвечай. Слышим 714 хорошо, но просим их не отключаться на случай непредвиденных помех на приеме.

– Хорошо, сэр. Диспетчер перегнулся через радиопанель, взял стоящий микрофон и кивнул оператору, который переключился на передачу.

– Диспетчер Ванкувера – рейсу 714, – вызвал он. Голос Спенсера, тут же ответившего на вызов, с шипением вырвался из динамика громкой связи. С момента получения сигнала бедствия все передачи рейса 714 транслировались по громкой связи.

– 714 – Ванкуверу. Я уже думал, что мы потеряли частоту.

– Ванкувер – 714. Говорит диспетчер. Мы организуем помощь. Очень скоро мы вас опять вызовем. Пока же не вмешивайтесь в работу автомата. Как поняли? Прием. Несмотря на помехи, в голосе Спенсера явно чувствовалась злость:

– 714 – Ванкуверу. Я думал, что я вам говорил. Я никогда не занимался ничем подобным. И, разумеется, не собираюсь выкидывать дурацкие шутки с автопилотом. Прием. Диспетчер открыл было рот, чтобы ответить, но передумал. Он вздохнул и повернулся к помощнику.

– Передай там, чтобы доставили сюда Трэливена как можно быстрее.

– Хорошо, сэр! Только что доложил дежурный офицер пожарной охраны. Он занимается укрытием железнодорожных вагонов и цистерн. Городская пожарная часть уже доставила все необходимое оборудование.

– Хорошо. Когда появится шеф пожарной команды, я бы хотел с ним поговорить. Если 714 доберется до нас, то не хотелось бы, чтобы наши машины мчались к ним через все поле. Если они разобьются, то, вероятно, покроют большую площадь. Бардик внезапно вскочил.

– Эй, вместе с городскими частями сюда в любой момент может пожаловать пресса! Он постучал толстым пальцем по зубам, страшась такой возможности.

– Это будет самое худшее, что могло бы случиться с «Мэйпл Лиф». Представляете это будет на первой полосе всех газет! Набитый пассажирами самолет, многие из них отравлены. Пилоты тоже. Возможна эвакуация жителей из домов, стоящих по направлению к мосту. Не говоря уже… Диспетчер его перебил.

– Лучше бы подключить прессу самим с самого начала. Побыстрее пригласите сюда Говарда. Связисты узнают его домашний телефон. Бардик кивнул оператору, тот пробежал пальцем по телефонному списку с надписью «В случае ЧП» и начал набирать номер.

– Мы не сможем скрыть от прессы такое ЧП, Гарри! Будет большой шум. Пусть Клифф подумает, как это все представить. Да, пусть передаст газетчикам, чтобы держались от нас подальше. Нам надо работать.

– Ужасная ночь, – простонал Бардик, с отвращением хватая телефонную трубку.

– Что там с доктором Дэвидсоном? – строго спросил он оператора.

– Он выехал на ночной вызов, и мы не можем с ним связаться. Но он уже скоро должен вернуться. Я оставил ему записку.

– Неужели вы этого не знали? Все обязательно случается по ночам. Если вы не найдете его через десять минут, то обратитесь в больницу. Тот доктор, с рейса 714, может быть, нуждается в совете. Алло, алло, – Бардик тяжело дышал в трубку. – Вставайте, вставайте, Клифф, ради Бога! Сейчас совсем не время спать!

В маленьком домике на окраине города беспрерывно звонил телефон, нарушая тишину и покой своей пронзительной трелью. Нежная белая рука высунулась из-под одеяла, застыла на мгновение на подушке, затем медленно пошарила в темноте в поисках выключателя настольной лампы. Зажегся свет. Привлекательная рыжеволосая женщина в белой вышитой ночной рубашке, почти не открывая глаз, с трудом дотянулась до телефона, поднесла трубку к уху и повернулась на бок. Пытаясь разглядеть стрелки маленьких часов, она промямлила:

– Да?

– Это миссис Трэливен? – услышала она твердый голос.

– Да, – ответила она почти шепотом. – А кто это?

– Миссис Трэливен, могу я поговорить с вашим мужем?

– А его нет!

– Нет? Пожалуйста, где я могу его найти? Это очень срочно! Она оперлась на подушку и пыталась разлепить сонные глаза. Ей казалось, что она все еще спит.

– Где вы? – услышала она голос в трубке. – Миссис Трэливен, мы дозванивались до вас несколько минут.

– Я приняла снотворное, – прошептала женщина. – Послушайте, кто это звонит так поздно ночью?

– Я прошу прощения, что разбудил вас, но у нас приказ безотлагательно связаться с командиром Трэливеном. Это из аэропорта, из компании «Кросс – Кэнада».

– О! – она попыталась собраться с мыслями. – Он у своих родителей. Его отец очень болен, и муж дежурит около него.

– Это в городе?

– Да, это недалеко отсюда, – Она дала номер телефона.

– Благодарю вас, миссис. Мы сейчас же позвоним туда.

– А что случилось?

– Я прошу прощения – нам некогда объяснять. Еще раз благодарю. Телефон замолчал. Она положила трубку и спустила ноги с кровати. Как жена старшего пилота авиакомпании, она привыкла к неожиданным вызовам своего мужа, считала их неизбежным злом его жизни, но постоянно возмущалась этим. Неужели Поль был единственным пилотом, к которому они всегда обращались, попадая в затруднительное положение? Если он срочно вызывается в полет, то он сначала позвонит домой, чтобы она подготовила форму и принадлежности. Тогда у нее есть время приготовить термос и несколько сэндвичей. Она накинула халат, спотыкаясь спросонья, вышла из спальни и спустилась в кухню. А за две мили отсюда Поль Трэливен глубоко спал. Его большое сильное тело раскинулось на диванчике в гостиной в доме его матери. Эта решительная энергичная пожилая женщина настояла, чтобы он отдохнул пару часов, пока отцу стало легче, и есть возможность. Накануне вечером семейный доктор их обнадежил: кризис миновал, и сейчас все зависело от хорошего ухода и внимания. Трэливен был рад возможности отдохнуть. Тридцать шесть часов назад он вернулся из рейса в Токио, привез обратно парламентскую делегацию и, с тех пор, пока было обострение болезни у отца, он едва успел немного вздремнуть. Он проснулся от того, что его трясли за руку. Быстро вскочив, он увидел мать, стоящую на коленях рядом с ним.

– Да, мама, – сказал он тяжело, – сейчас я тебя сменю.

– Нет, сынок, дело не в этом. Отец спит, как ребенок. Звонят из аэропорта. Я сказала им, что ты только что прилег отдохнуть, но они настаивают. Я думаю, им должно быть стыдно – не могут подождать до утра.

– О'кэй, мама! Я иду. Поднимаясь на ноги, он подумал, что хорошо было бы еще поспать. Он был почти одет, снял только пиджак и галстук для удобства. Он шел, бесшумно ступая ногами в носках, к телефону в холле; мать, обеспокоенная, шла за ним следом.

– Трэливен, – сказал он в трубку.

– Поль, это Джим Брайнт, – слова падали отрывисто, тревожно. – Я крайне обеспокоен. Ты нам очень нужен, Поль! Ты можешь сейчас же приехать?

– Зачем? Что случилось?

– У нас – ЧП. Чартерный рейс «Мэйпл Лиф» – это «Импресс С6», один из тех, что после ремонта – летит из Виннипега, много пассажиров и оба пилота серьезно отравлены – пищевое отравление.

– Что!!! Оба пилота?!

– Да, да! Опаснейшая ситуация. Какой-то парень сел за приборы, но он уже много лет не летал. Счастье, что был включен автопилот. «Мэйпл Лиф» не имеет здесь своих людей, и мы хотим, чтобы ты приехал и помог посадить машину. Как ты думаешь, получится?

– Черт возьми, я не знаю! Это невероятно трудно, – Трэливен взглянул на часы. – Когда ожидается прибытие?

– 05.05.

– Но осталось меньше двух часов! Пора действовать! Я – в южной части города.

– Твой адрес? – Трэливен продиктовал. – Патрульная машина будет у тебя через несколько минут. Как приедешь, поднимайся сразу в комнату диспетчера.

– Хорошо. Я уже выхожу.

– Счастливо, Поль! Трэливен швырнул трубку, вернулся в гостиную и надел ботинки, не завязывая шнурки. Мать подала ему пиджак.

– Что случилось, сынок? – спросила она с опаской.

– В аэропорту серьезное ЧП, мама. Я боюсь, очень серьезное. Сейчас приедет полицейская машина и заберет меня.

– Полиция!

– Ну – ну, – он обнял ее на секунду. – Тебе не стоит так беспокоиться! Они там нуждаются в моей помощи. Я вынужден покинуть тебя до утра. Он поискал табак и трубку и положил их в карман.

– Минутку, – сказал он остановившись. – А как они узнали, что я здесь?

– Не могу сказать. Очевидно, сначала позвонили Далси.

– Да, может быть. Ты позвони ей и скажи, что все в порядке, да?

– Конечно, конечно! Но в чем там дело, Поль?

– Тяжело заболел пилот самолета. Они хотят, чтобы я помог посадить самолет, если у меня получится. Мать глядела на него изумленно.

– Что значит помочь посадить? Если пилот болен, кто же будет управлять самолетом?

– Я, мама, с земли по радио. Во всяком случае, я попытаюсь.

– Я ничего не понимаю! «Возможно, я тоже», – думал Трэливен про себя пятью минутами позже на заднем сиденье патрульной машины, которая увозила его от тротуара. Мимо них быстро мелькали унылые фонари; стрелка спидометра быстро достигла цифры семьдесят пять, в ночной тишине ревела сирена.

– Как темной ночью в поле, – заметил сержант, сидевший рядом с водителем, говоря через плечо.

– Вы можете мне точно сказать, что случилось?

– Почем я знаю! – Сержант сплюнул в окно. – Все, что я знаю – это, что каждая свободная машина направляется в аэропорт, чтобы, в случае необходимости, очистить районы моста. Мы тоже туда направлялись, но тут получили приказ ехать за вами. Мне сказали, что ожидается сильный взрыв.

– А вы знаете, что? – вставил молодой водитель. – Я думаю, что это – падающий стратосферный бомбардировщик с грузом ядерных бомб.

– Я тебя умоляю, – сказал сержант с мрачным презрением. – Твоя беда в том, что ты читаешь слишком много комиксов. Никогда, отметил Трэливен про себя, он не добирался до аэропорта так быстро. Он не заметил, как они добрались до Марполя, пересекли Оак-Бридж и выехали на Лули-Айленд. Затем взяли вправо, снова пересекли устье реки по Си-Айленд, миновали полицейские крейсера, чьи команды разговаривали в дверях с домовладельцами, выехали на шоссе в аэропорт, и их встретили огни длинных низких зданий наземных служб. Они резко затормозили, с противным скрежетом покрышек, чтобы избежать столкновения с пожарной машиной, медленно заканчивающей U-образный разворот впереди них. Сержант выругался; коротко, но с чувством. Перед главным корпусом Трэливен выскочил из машины, проскочил в двери и промчался через толпу, слыша, как замирает вой сирены. Отмахнувшись от посыльного, встречавшего его, он направился прямиком в административный блок, в комнату диспетчера. Для человека своего роста он двигался очень быстро. Очевидно, эта раскованная манера двигаться в сочетании с крепким телосложением, красивыми прямыми волосами и мужественными чертами лица привлекали к нему внимание многих женщин. Угловатые, неправильные черты лица, казалось, были вырублены из куска дерева неопытной рукой. Трэливен имел прочную репутацию приверженца дисциплины, и почти каждый член летного состава испытал на себе холодный взгляд его светлых водянистых глаз.

Он вошел в диспетчерскую в тот момент, когда Бардик озабоченно, но с почтением говорил по телефону.

– …Нет, сэр, он не специалист. Он летал во время войны на одномоторных самолетах – и все… Я спрашивал их об этом. Этот доктор на борту говорит… Диспетчер быстро вскочил и тепло приветствовал Трэливена.

– Я очень рад видеть вас, капитан! Трэливен кивнул в сторону Бардика.

– Это он о том парне, с «Импресс»?

– Да. Он только что поднял с постели своего президента в Монреале. Старик не в восторге от всего этого – скажу честно, я тоже. Черт, телефон звонит! Заканчивай побыстрее, Гарри!

– Что еще мы можем сделать? – оправдывался в телефон Бардик, обливаясь потом. – Мы попытаемся помочь ему инструкциями с земли. Я обратился к шеф-пилоту «Кросс-Кэнада» капитану Трэливену – он только что вошел. Мы будем наводить их по радио… Мы сделаем все, что в наших силах. Конечно, это огромный риск, а вы можете предложить что-нибудь получше? Трэливен внимательно прочел все радиограммы от 714. Затем коротко бросил: «Погода», и ознакомился с последними метеорологическими сводками. Покончив с этим, он отложил бумаги, мрачно взглянул на диспетчера, достал свою трубку и, молча, стал набивать ее табаком. Бардик все еще говорил по телефону:

– …Я думал об этом, сэр! Говард будет заниматься прессой – они еще ничего не знают об этом… Да, да, мы наложили запрет на снабжение продовольствием всех рейсов из Виннипега. Это все, что мы знаем. Я позвонил вам сразу же…

– Что вы об этом думаете? – диспетчер обратился к Трэливену. Пилот, молча, пожал плечами и снова взял радиограммы. Пока он читал, потягивая трубку, лицо его покрылось глубокими морщинами. Вернулся посыльный, распахнув дверь ногой, так как руки его были заняты подносом, уставленным бумажными стаканчиками с кофе. Один он протянул диспетчеру, другой поставил перед Трэливеном, который не обратил на него никакого внимания.

– …Расчетная время прибытия 05.05. по местному времени, – Бардик говорил с плохо скрываемым раздражением. – У меня дел по горло, сэр… Я займусь этим… Я позвоню вам. Я позвоню вам, как только узнаю что-нибудь новое… Да, да… До свидания!. Швырнув трубку на рычаг, он вздохнул с облегчением. Затем повернулся к Трэливену.

– Очень благодарен вам, капитан, за помощь! Как вам вся эта история? Трэливен потряс радиограммами.

– Это все?

– Это все, что мы знаем. А сейчас пора садиться за пульт и сажать этого парня. Вы должны дать почувствовать ему машину в полете, навести его и – Боже помоги нам! – помочь ему посадить машину. Вы слышите?

– Я не могу делать чудеса, – беспристрастно ответил Трэливен. – Вы знаете, что шансы человека, летавшего только на боевых самолетах, посадить четырехмоторный пассажирский самолет очень ничтожны, если не сказать хуже?

– Конечно, я знаю это! – взорвался Бардик. – Вы же слышали, что я говорил Барнерду! Но у вас есть другие предложения?

– Нет, – медленно ответил Трэливен. – Пожалуй, нет. Я просто хочу быть уверенным, что вы понимаете, во что мы влезаем.

– Послушайте! – заорал Бардик. – В воздухе самолет, набитый людьми, часть из них, включая пилотов, умирает! Крупнейшая за последние годы катастрофа в воздухе, вот во что мы влезаем!

– Успокойтесь, пожалуйста, – охладил его Трэливен. – Криком делу не поможешь. Он еще раз взглянул на радиограммы, потом на карту на стене.

– Это будет очень трудная и очень долгая работа, – сказал он, – и я хочу, чтобы все всё до конца поняли.

– Ну, что же, джентльмены, – заключил диспетчер. – Вы совершенно правы, командир, что обращаете наше внимание на риск предстоящей операции. Мы все это понимаем.

– Так что же вы выбрали? – настаивал Бардик.

– Тогда очень хорошо, – Трэливен подошел к радиооператору. – Пора начинать. Вы можете напрямую говорить с 714?

– Да, командир, слышимость хорошая. Можем вызвать их в любое время.

– Вызывайте. Оператор включил «передачу».

– Рейс 714! Вызывает Ванкувер. Как слышите? Прием.

– Да, Ванкувер, – донесся из динамиков громкой связи голос Спенсера. – Слышу вас хорошо. Продолжайте. Оператор протянул стоящий микрофон Трэливену.

– О'кэй, командир!

– Он меня слышит?

– Да, можете продолжать. Держа в руках микрофон и волоча его шнур по полу, Трэливен повернулся спиной ко всем, находящимся в комнате. Расставив ноги, он уставился невидящим взглядом в точку на карте, сконцентрировавшись на своих мыслях. Голос его звучал ровно и неторопливо, с уверенностью, которой он не чувствовал.

– Хэлло, рейс 714! Говорит Ванкувер. Меня зовут Поль Трэливен, я – шеф-пилот авиакомпании «Кросс-Кэнада». Моя задача – научить вас управлять этим самолетом. Я не думаю, чтоб у нас было много проблем. Если не ошибаюсь, я говорю с Джорджем Спенсером. Я хотел бы услышать подробнее о вашей летной подготовке, Джордж. На Бардика, стоявшего сзади, напал приступ нервной лихорадки. Отвислые щеки его честного лица тряслись без остановки.