"Шелк и сталь" - читать интересную книгу автора (Харт Кэтрин)

ГЛАВА 4

После того как Брендон проводил Лорел домой с дня рождения Деборы, она думала, что будет теперь чаще видеть его, но, к ее огорчению, этого не произошло. Брендон был очень занят. Воры снова разрушили большой участок изгороди, и ее надо было починить немедленно, так как через этот проем, в дополнение к угнанным скотокрадами, убегало много бычков, а разыскивать их было трудно и занимало массу времени.

Незаметно для всех наступило четвертое июля — День независимости. Весь Кристалл-Сити торопился отметить этот традиционный летний праздник с пикником, играми, выставками, палатками, родео, ну и, конечно, танцами, с непременной «полькой в амбаре».

Собственно торжества начинались по-настоящему в полдень, и семейство Бурке в полном составе приехало к этому времени в город. Под сиденьем их экипажа была припрятана корзинка для завтрака на двоих с холодным жареным цыпленком, картофельным салатом, фаршированными яйцами, свежими фруктами, сыром и яблочным песочным пирогом. Угощение предназначалось счастливчику, который, обойдя остальных претендентов на аукционе корзин, вместе с Лорел полакомится этими яствами. Корзины заранее нумеровались; предполагалось, что никто не знает, кому принадлежит какая корзина, но на самом деле что ни год — соответствующие сведения просачивались в публику, и мужчины предлагали наивысшие ставки за корзины своих фавориток, прослывших лучшими кулинарками. Аукцион был одним из наиболее веселых развлечений на этом празднике, особенно всех забавляло, что некоторые молодые гурманы, пренебрегая возможностью позавтракать с очаровательными юными девушками, отдавали предпочтение пожилым дамам ради гастрономических изысков, скрытых в недрах их корзин. Корзина Марты неизменно пользовалась большим спросом и собирала много денег, ибо тетя Лорел готовила превосходно.

Передавая на аукцион свою корзину, Лорел постаралась, чтобы никто не узнал ее номер, но безуспешно. Как только он был объявлен, Джо, Генри и Кейлеб стали наперебой предлагать за нее крупные ставки. Цена уже достигла двух с половиной долларов, когда внезапно поднялся Брендон Прескотт, которого Лорел до этого не видела в толпе, и предложил целых пять долларов. Предложения, однако, продолжали сыпаться. В конце концов, Брендон за чудовищную сумму в десять долларов стал обладателем корзины с завтраком и на глазах рассвирепевшего Рекса предложил Лорел разделить с ним трапезу.

Лорел снедало любопытство, и, как только они разложили снедь в тени раскидистого дерева, она поинтересовалась:

— А как ты узнал, что этой мой номер, Брендон?

— А я и не знал, пока трое твоих галантных кавалеров не бросились предлагать цены. А что? Ты полагала, что я подкупил кого-то и таким образом получил нужные сведения? — Белоснежные зубы Брендона открылись в широкой улыбке.

— По правде говоря, такая мысль мелькнула у меня в голове, — призналась Лорел чуть смущенно, подумав про себя, как можно так плохо думать о человеке.

Брендон заулыбался еще шире.

— В моей голове тоже мелькнула эта же мысль, но осуществить ее не было никакой надобности: твои преданные поклонники выдали тебя с головой.

— Иными словами, ты признаешься, что, будь это нужно, смухлевал бы, не задумываясь, — настаивала на своем Лорел.

— Безусловно, — с готовностью согласился он. — Ради удовольствия позавтракать с тобой, можно и смухлевать, даже если бы ты оказалась никудышной поварихой.

— Объясни мне, Брендон, почему, в таком случае, после приема у Деб от тебя не было ни слуха ни духа. То ты меня ни во что не ставишь, то хочешь, чтобы я, все позабыв и простив, бежала к тебе по первому зову. — Она не скрывала своего раздражения, хотя была рада всей душой видеть Брендона.

— Прости, Лорел. У меня не было злого умысла, я просто очень занят.

— Занят? Чем?

— Поисками бычков и починкой изгороди. — При этих словах он внимательно посмотрел в лицо Лорел, стараясь прочитать ее мысли.

Но оно ничего не выражало, кроме горячего желания верить ему. И ее глаза так же пытливо вглядывались в него.

— Ты действительно был занят, а не избегал меня? — робко спросила она, не скрывая своего смятения.

«Если она и осведомлена о моих проблемах, то очень умело это скрывает», — подумал Брендон. Но ему так хотелось верить, что она ничего не знает о злодеяниях Рекса!

— Клянусь, я в самом деле работал эти дни не покладая рук, — сказал он.

Она в благодарность вознаградила его нежной улыбкой, которая придала ему смелости.

— Пойдешь сегодня со мной танцевать «польку в амбаре?»

Л орел колебалась не более одной секунды. «Что скажет отец? — пронеслось у нее в голове. — Наверняка рассердится». И дала свое согласие, невзирая на последствия.

— С удовольствием, Брендон, — ответила она.

Весь остаток дня Лорел провела с Брендоном, а если не с ним, то глядя на него, когда он принимал участие в различных состязаниях родео. Это был прекрасный день — одно развлечение сменялось другим, они от души веселились и много хохотали, вкусно ели и пили, общались с друзьями и с нетерпением ждали вечера.

— Тебе не тяжело так резвиться? — заботливо спросила Лорел Брендона, мечтательно глядя ему в глаза. — Ведь этот бык здорово тебя приложил.

Ее лицо сияло любовью, и Брендон, выделывая очередной пируэт, только крепче прижал ее к себе.

— Ах, Лорел, я готов проплясать с тобой всю ночь напролет, особенно если ты, любимая, будешь смотреть на меня вот так, как сейчас.

Лорел вспыхнула до корней волос.

— Это, конечно, замечательно, Брендон, но, если тебе больно двигаться, можно и передохнуть.

— Немного позднее, а пока я наслаждаюсь тем, что держу в руках мой Лунный Лучик и вижу ее счастливой. Ты ведь правда счастлива, Лорел?

Она смущенно кивнула головой и положила ее ему на плечо. Из ее груди вырвался вздох счастья: волшебный вечер, а как прекрасно чувствуешь на себе его руки! В этот миг все трудности, стоящие на их пути, отступили назад.

И все же настроение несколько испортилось, когда она заметила в кругу танцующих Беки с Джимом Лаусоном и сухо поздоровалась с ними. К счастью, Брендон проявил такт и не предложил Лорел в перерывах между танцами подсесть к его друзьям. Придет время — и он уладит все недоразумения, а пока ему хочется видеть рядом ее одну.

Немного позднее за ней зашли Рекс с Мартой. Они собирались ехать домой, тем более что Рекс был крайне недоволен тем, что его дочь проводит столько времени в обществе Брендона.

— Пошли, Лорел, — резко бросил он. — Мы едем домой.

Этот грубый оклик заставил Лорел спуститься с небес на землю. В растерянности она переводила взгляд с отца на Брендона и с Брендона на отца, и душа ее разрывалась на части.

Брендон еще крепче сжал ее талию.

— Не беспокойтесь, Рекс, я в целости и сохранности доставлю Лорел домой, — сказал он. — Только немного позднее.

— Не пойдет! — Голубые глаза Бурке вонзились в Брендона. Он попытался взять Лорел за руку, но она отступила назад и прижалась в поисках защиты к Брендону.

— Нет, папа, — мягко, но решительно возразила Лорел. — Мне хочется еще потанцевать.

— Подумай, что ты делаешь, дочка! — в сердцах воскликнул Рекс. — Или ты еще не научена горьким опытом, как верить Прескоттам.

Но Лорел твердо стояла на своем.

— Я уже взрослая, папа, и могу сама решать за себя.

— Хорошо, — холодно отчеканил Рекс. — Поговорим об этом дома. Дело не кончено.

С этими словами он удалился, кипя от злости. Марта бросила на племянницу сочувственный взгляд и поспешила за братом.

Лорел, расстроенную этой сценой и тем, что пришлось высказать неповиновение отцу, после его ухода охватила нервная дрожь. Заметив это, Брендон отвел ее в сторону и бережно усадил на стул, а сам стал рядом на колени. Он гладил Лорел по волосам, стараясь успокоить, с глубокой нежностью смотрел ей в лицо своими сияющими, словно звезды, глазами.

— Спасибо, Лорел, — сказал он. — Мне так хотелось, чтобы ты еще побыла со мной.

— И мне тоже, — кивнула Лорел.

За весь вечер они впервые остались наедине в дальнем углу амбара.

— Выходи за меня замуж, Лорел! — проникновенно сказал, вернее, взмолился Брендон, сразу став серьезным.

Фиалковые на пол-лица глаза Лорел стали еще больше. С ее губ уже готово было сорваться «да», но тут в ее поле зрения на беду попала Беки, продолжавшая кружиться среди танцующих, и ее сердце сжалось от горечи и сожаления. Она с грустью покачала головой.

— Нет, Брендон, не могу, — сказала Лорел и, чтобы не видеть расстроенного взгляда Брендона, опустила ресницы, из-под которых выступили и медленно покатились по щекам две большие слезы.

— Но почему же? — прошептал он, нежным прикосновением пальцев вытирая ее слезы.

— Не могу, и все тут! — с трудом выговорила она срывающимся от всхлипывания голосом. Она хотела этого больше всего на свете, но как можно выйти замуж за человека, который все еще сохнет по другой женщине? Она с трудом подавила желание броситься ему на шею и прижать к себе, прижать навсегда, навечно, но вместо этого лишь взглянула на него умоляюще.

Брендон стиснул зубы, и впадина на его подбородке обозначилась яснее.

— Я не отступлюсь так легко, Лорел, — сказал он. — Снова и снова я буду делать тебе предложение, пока ты не скажешь «да».

— Почему? — в свою очередь спросила Лорел.

— Потому что я хочу тебя, — просто ответил он. — А ты — меня. Нам, Лунный Лучик, будет так хорошо вместе.

Лорел недоверчиво улыбнулась. Если бы он сказал, что любит ее!

— Ах, Брендон, это лишь прекрасная обольстительная мечта, но в ярком свете солнца мечты рассеиваются. Ты забываешь, какие трудности стоят на нашем пути.

Он тяжело вздохнул и поднял ее с кресла на ноги.

— Тогда потанцуй со мной. Мы хоть на сегодня забудем про трудности и повеселимся.

Она с радостью упала в его объятия, довольная тем, что, подобно Золушке на балу, может еще несколько часов играть свою роль и мечтать о счастье.

Утром за завтраком Рекс стал отчитывать дочь.

— Я очень огорчен твоим поведением, Лорел, — начал он твердо, всем своим видом выражая родительское недовольство. — Мне казалось, что ть: хорошо усвоила урок, преподанный тебе Прескоттом два года назад.

Лорел молчала, продолжая с хмурым лицом мазать масло на сдобную булочку.

— Я требую, — продолжал отец, — чтобы ты прекратила встречи с ним и поклялась мне в этом.

— Нет, папа, — спокойно ответила Лорел, — я буду встречаться, с кем захочу и когда захочу!

— Слушай, ты, девчонка! — взорвался Рекс. — Ты живешь под моей крышей, я тебя кормлю, и если я говорю, что ты с ним встречаться не будешь, то так тому и быть!

Лорел бросила нож на стол.

— Ну, это можно в любой миг изменить! — вскричала она не менее решительно. — Я не желаю оставаться здесь, если ты попрекаешь меня кровом и пищей. Не хочешь больше содержать меня, так и скажи, но не требуй взамен послушания.

— Значит, тебе наплевать на мои слова, ты хочешь, чтобы этот… этот негодяй снова одурачил тебя? Ты, может, и не помнишь, что пережила, но я никогда не забуду твоих страданий из-за этого повесы.

— Помню, помню, очень хорошо помню, — с горячностью возразила Лорел. — Помню и то, с какой поспешностью ты постарался сплавить меня в Бостон.

— Но ты, дочка, и не возражала.

— Возможно, это и была моя главная ошибка, — призналась Лорел. — Если бы я тогда осталась и поговорила с Брендоном, все могло повернуться иначе.

— Но я думал лишь о твоем благе, — настаивал Рекс. — На протяжении многих лет семейство Бурке видело от Прескоттов лишь одни неприятности.

— Ах, вот почему ты так быстро отослал меня на Восток, а потом раззвонил по всему городу, будто я поехала выходить замуж! — в сердцах выкрикнула она, сверкая молниями своих синих глаз. — Значит, не из сочувствия ко мне, а просто тебе была невыносима мысль, что твоя единственная дочь влюблена в Прескотта!

— Кто тебе это сказал?

— Какая разница, кто? Но ведь это правда, папа? — и она разрыдалась.

— Я хочу тебе только добра, Лорел, ведь ты мне дороже жизни, — примирительно произнес Рекс, никак не ожидавший встретить такой отпор. — Кончится тем, что Прескотт разобьет твое сердце.

— Все может быть, но я сама должна решить, как мне с ним себя вести, — упорствовала Лорел.

Рекс машинально провел рукой по седеющей шевелюре.

— Я запру тебя в твоей комнате, пока ты не одумаешься, — пригрозил он, впрочем, довольно нерешительно.

— Изволь, но рано или поздно все равно придется меня выпустить, — возразила Лорел.

— Ты намерена и дальше с ним встречаться? — спросил он уже гораздо спокойнее.

— Не знаю, папа. Может быть. — Помолчав, она добавила: — Если я и буду видеться с Брендоном, это не обязательно поведет к счастливой развязке. Пусть я ошибусь, но решать свою судьбу я буду сама. И сама же пожну плоды своих решений.

— Ах, Лорел, куда девалась моя маленькая дочурка? — Рекс с грустью глядел на девушку.

— Она выросла, папа, и стала большой. — На глазах у Лорел блеснули слезы, она подошла к отцу и приласкалась.

Рекс устало кивнул, но в заключение все же снова взял угрожающий тон.

— Знай, я никогда не допущу, чтобы ты вышла за него замуж. Уж это, надеюсь, тебе ясно?

У Лорел снова защемило сердце.

— Ясно, папа, ясно.

Теперь Лорел и Брендон проводили вместе каждую свободную минуту. Правда, таких минут выдавалось не так уж и много — угонщики скота не унимались, а это добавляло массу хлопот Брендону. Сколько раз он уже раскрывал рот, собираясь выложить Лорел начистоту все, что он думает о ее отце, или хотя бы выяснить, знает ли она о его похождениях, но, видя, что она по-прежнему разрывается между двумя дорогими ей людьми, прикусывал свой язык.

Между тем, все шло как нельзя лучше. Брендон и Лорел сидели рядом в церкви и вместе возвращались домой. Ходили в гости к друзьям, ели мороженое в кафе, иногда обедали в городе, то при гостинице, то в каком-нибудь маленьком ресторанчике. Только ездить на велосипеде Брендон отказался наотрез.

— На этом шатком устройстве у меня будет вид дрессированного медведя, — сказал он Лорел в свое оправдание. — Будь у меня желание стать всеобщим посмешищем, я бы выбрал для этого более легкий способ, без опасности для рук и ног.

Однажды в середине августа они в кабриолете возвращались из церкви после воскресной службы. Внезапно Лорел осенило, что они едут в сторону владений Джима Лаусона. Ей сразу стало не по себе.

— Может, повернем домой, Брендон? — сказала она. — До обеда осталось совсем немного.

— Сегодня, Лорел, мы пообедаем с Джимом и Беки, — ответил Брендон и бросил на нее быстрый взгляд.

— Нет, Брендон, ни за что! — вспыхнула Лорел. — Как ты смеешь!

— К черту, Лорел! Пора тебе раз и навсегда убедиться, что зря ты возводишь напраслину на меня и Беки! Вот я и подумал — стоит тебе увидеть Джима и Беки с детьми, как ты поймешь, какая это счастливая семья. А узнав Беки поближе, наверняка с ней подружишься.

— О Брендон! — воскликнула Лорел. — Мне нет дела до их семейного счастья, и с Беки я не хочу дружить, меня волнует лишь то, что тебя к ней притягивает словно магнитом, и не в моих силах что-либо изменить.

— Тогда, милая, открой глаза и присмотрись как следует. Ты убедишься, что в их доме я не испытываю ни малейшей неловкости и не пытаюсь за спиной Джима бросать Беки призывные взгляды. Потому что я не желал ее никогда и не желаю сейчас. Да, она мне нравится. Я даже восхищаюсь ею. Но любви к Беки не испытывал и не испытываю. Я рад, что у Джима и Беки все так хорошо сложилось, и надеюсь — у нас с тобой когда-нибудь будет не хуже. Мы сможем быть счастливыми. Если только ты снимешь шоры с глаз и трезво оценишь то, что увидишь.

Из уважения к Джиму и его дому Лорел из кожи вон лезла, чтобы вести себя дружелюбно и вежливо, как и подобает гостье. Тем не менее в воздухе витала напряженность, разговор никак не клеился, несколько раз Джим и Брендон, забываясь, заводили речь о самом для них больном — краже скота, но, спохватившись, на полуслове замолкали — ведь рядом сидела дочь виновного в этом Рекса. Посвященная в их беды Беки также чувствовала некую скованность, лишавшую ее обычной сердечности.

Спасли положение в какой-то мере дети. Старший мальчик, пятнадцатимесячный карапуз с русой головенкой, был точной копией Джима, а очаровательная дочурка трех месяцев от роду с темными локонами напоминала большую куклу. Сомнения относительно Беки не помешали Лорел искренне любоваться прелестными большеглазыми детьми.

— До чего же милы! — воскликнула она от всей души. — Вы, наверное, очень гордитесь ими!

— Еще бы! — подтвердила Беки и ласково улыбнулась мужу. — Только заикнись — и Джим тебе все уши прожужжит рассказами о них.

После обеда мужчины вышли во двор, а Лорел вызвалась помочь убрать со стола. Желая разрядить обстановку, она снова заговорила о детях.

— С такими малышами, наверное, нелегко справляться, — сказала она.

— Да уж, — откликнулась Беки, — с ними не отдохнешь! Особенно сейчас, когда Тэд начал ходить. По правде говоря, я не собиралась заводить второго ребенка так быстро после рождения Тэда, но природа распорядилась иначе. Хорошо еще, что на этот раз у меня есть молоко, и, по мнению доктора Джеймсона, пока я кормлю Эмилию, мне не грозит опасность нового прибавления семейства.

— Зато дети будут расти вместе, — заметила Лорел. — Мне всегда так хотелось иметь братишку или сестренку, чтобы не играть одной.

— Ну, Хенк, конечно, уже переросток и мало подходит для детских забав, но когда вы с Брендоном поженитесь, он заменит тебе брата, — улыбнулась Беки.

Лорел едва не выронила из рук тарелку, которую вытирала в этот момент. На ее лице, очевидно, отразилось потрясение, вызванное этими словами, потому что Беки поспешила добавить:

— Может, я вмешиваюсь не в свое дело, но Брендону нужна хорошая жена. Он засиделся в холостяках. А человек он отличный — добрый, внимательный, работящий, да и собой недурен. Не влюбись я по уши в Джима, я бы и сама пококетничала с Брендоном. Представляю, как эффектно он будет выглядеть под венцом.

Превознося до небес Брендона, Беки невольно подтвердила подозрения Лорел. Наверное, подумала она, до романа с Джимом Беки какое-то время была увлечена Брендоном. Не долго, но достаточно для того, чтобы он безнадежно в нее влюбился. И прежняя тоска с новой силой охватила Лорел. Она бы и хотела возненавидеть сидящую рядом очаровательную брюнетку, но не могла. Разум подсказывал ей, что Беки была не вольна в своем чувстве, когда предпочла Джима Брендону, а может, и не подозревала о его любви к ней. Не исключено, что Брендон и объясниться-то Беки не успел, как его место в ее душе занял Джим. Как же можно ненавидеть человека за им не содеянное, особенно если этот человек — милая веселая Беки, так гордящаяся своими детьми и мужем?

В последние дни близящегося к закату лета Брендон продолжал усиленно оказывать Лорел знаки внимания, но все в той же странной спорадической манере. Надвигалась ответственная пора осенних работ, от которых зависели результаты летней страды, но Брендон умудрялся выкраивать время для встреч с Лорел, хотя даже при ней не мог полностью отключиться от хозяйственных проблем и расслабиться. Тем не менее при первой же возможности он опять летел к Лорел, несколько раз посылал ей конфеты и цветы, когда не мог приехать сам, и снова и снова предлагал пожениться.

Это неизменно заканчивалось пререканиями между ними. Брендон так упорно твердил, что никогда не питал нежных чувств к Беки, что в конце концов Лорел перестала упоминать ее имя и объясняла свой отказ лишь нежеланием прогневить отца, который никогда не простит ей отступничество.

Ссылки на волю отца вызывали у Брендона не меньшее недовольство, чем ее ревность к Беки.

— Ради Бога, Лорел, — не выдержал он однажды, — ты же взрослая. Когда же, наконец, ты низвергнешь отца с возведенного тобой же пьедестала и поймешь, что он за человек!

Лорел всю передернуло.

— Потрудись объяснить, что ты имеешь в виду? — спросила она ледяным тоном.

Брендон обхватил своими могучими руками плечи Лорел и сильно ее встряхнул.

— Неужто ты так и не снизойдешь с небес на землю и не поинтересуешься, что происходит прямо под твоим носом? То ли ты в слепоте своей не видишь деяний своего отца, то ли не придаешь им значения. И все, что он говорит, кажется тебе естественным и правильным, даже если вредит другим.

— О чем ты? — только и смогла в замешательстве пролепетать вконец расстроенная Лорел.

Брендон крепко стиснул зубы, чтобы не сболтнуть лишнего.

— Ладно, Лорел, — пробормотал он угрюмо. — Ступай домой к своему любимому папочке и забудь, что я тебе тут наплел.

Конечно, после того как поселенцы хлынули на Запад и прочертили его земли линиями железных дорог, многое в его жизни изменилось, но осень по-прежнему оставалась трудной, напряженной порой для всех хозяев ранчо. В это время им приходилось как никогда ломать спину на работе: сгонять скот в одно место, отбирать животных на продажу, клеймить тех, что остаются в хозяйстве. Пригоняли стада с летних пастбищ, разыскивали и водворяли на место отбившихся бычков. В завершение осеннего сезона отобранных животных перегоняли в близлежащие городки или накопители вдоль железных дорог, а оттуда на специальных платформах со стойлами переправляли по мере надобности на рынки в более крупные центры.

По мере заселения Запада маршруты перегонов стад сокращались и во времени, и в пространстве, но тем не менее оставались крайне изматывающими, тем более что всегда были сопряжены с жарой и пылью. В любую погоду люди сутками не сходили с седла и дышали не столько воздухом, сколько пылью из-под копыт животных. А сколько хлопот доставлял ветреный нрав подопечных бычков! Их буквально ни на минуту не выпускали из поля зрения и то и дело подгоняли, иначе они разбредались по сторонам и при малейшем поводе обращались в паническое бегство.

Брендон и Лорел так и не успели выяснить свои отношения, как нагрянула осень, и Брендон по уши погряз в трудном деле подготовки к перегону стада. На этот раз он решил объединиться с Джимом Лаусоном и еще одним соседом и таким образом сократить число необходимых ковбоев. Брендон был так занят, что какое-то время ему было не до Лорел. До ломоты в спине он вкалывал с раннего утра до позднего вечера, не имея свободной секунды, чтобы подумать о ней или попытаться разрешить их проблемы. Лишь поздними вечерами, добравшись, наконец, до своего спального мешка и глядя в усыпанное звездами небо, он обращался мыслями к любимой девушке, но натруженное тело требовало отдыха, и глаза невольно смыкались, едва он успевал вспомнить о Лорел и подумать, скучает ли она по нему. И немедленно куда-то выползал и начинал грызть червь сомнения — а знает ли она о поведении Рекса?

Между тем Лорел скучала, и даже очень, даже себе на удивление, ибо никак не предполагала, что успела так привыкнуть к присутствию Брендона. Правда, она понимала, какие трудные дни он переживает, и это смягчало ее тоску. Впрочем, у нее тоже дел было по горло — Бурке, как и все соседи, усиленно готовились перегонять скот. В течение нескольких недель дом напоминал растревоженный пчелиный улей. Но в один прекрасный день все работники ушли со стадами, и в доме воцарилась тишина.

Женщинам, однако, было не до отдыха. Стадо с самого начала сопровождал продовольственный фургон, но запасы еды приходилось через каждые несколько дней пополнять продуктами, доставляемыми с ранчо. Марта и Лорел варили огромные котлы супа, пекли пироги и печенье, закупали хлеб, следили за погрузкой припасов в следующий фургон.

К концу третьей недели погода начала меняться. Сухие жаркие дни с беспрестанно сияющим на безоблачном небе солнцем уступили место сумрачным, повеяло сыростью. Влажные туманы предвещали приближение грозы, а пока высасывали силы из всех живых существ. Раньше Лорел лишало жизнерадостности затянувшееся отсутствие Брендона, теперь же ее сковывал по рукам и ногам неподвижный влажный воздух, словно душивший горячей сыростью. Ощущая, как под прилипшим к телу платьем между лопаток текут струйки пота, Лорел думала о том, насколько тяжело сейчас тем, кто гонкт стадо, день и ночь находится под открытым небом, без тени над головой, без глотка свежего воздуха. Но когда, наконец, гроза с присущей ей безудержной яростью обрушится на людей и животных, не имеющих крыши над головой, им станет еще хуже. Лорел все чаще вспоминала Брендона и молила небо о том, чтобы оно явило ему свою милость.