"Клуб мертвяков" - читать интересную книгу автора (Харрис Шарлин)

Глава 3

К восходу солнца мне удалось задремать на полчаса. Я решила было подняться и приготовить себе кофе, но не видела в этом смысла. И я просто осталась в постели. Все утро звонил телефон, но я не брала трубку. Позвонили в дверь, но я не подошла.

Где-то ближе к полудню я сообразила, что надо бы сделать одно дело — выполнить поручение, на котором настаивал Билл, в случае, если он задержится. Создалась именно такая ситуация.

После смерти бабушки я занимала самую большую спальню, принадлежавшую раньше ей. Шатаясь, я пересекла холл и вошла в свою прежнюю комнату. Два месяца назад Билл сделал люк в полу чуланчика в этой комнате. Он проделал гигантскую работу — устроил для себя в подполе светонепроницаемое убежище.

Я убедилась, что меня не видно из окон, и только тогда открыла дверь чулана. На полу ничего не стояло, только валялся ковер — продолжение того, что лежал в комнате. Откинув доску, прикрывающую пол чулана, я перочинным ножом провела по периметру пола и в итоге с трудом подняла крышку люка. Посмотрела вниз. Комнатка была переполнена: там стоял компьютер Билла, коробка с дискетами, даже его монитор и принтер.

Итак, Билл предусмотрел, что это может случиться, и спрятал свою работу до того, как уехать. Значит, доверял мне, хоть сам он не заслуживал доверия. Я мысленно кивнула и закатала ковер на место. На пол чулана я набросала все несезонные шмотки — обувную коробку с летними туфлями, пляжную сумку с большими купальными полотенцами и тюбиком лосьона для загара, плюс к тому складной шезлонг, на котором загораю. Снова запихала в угол огромный зонт и решила, что у чулана вполне обжитой вид. Летние платья висели на плечиках, вместе с очень легкими купальными халатами и ночными сорочками. Вся моя энергия иссякла, как только я сообразила, что это была моя последняя услуга Биллу, я даже не могу дать ему знать, что его желание выполнено.

Частью своего сознания (самой жалкой) мне хотелось бы дать ему знать, что я оправдала его доверие; другой я чувствовала необходимость пробраться в сарай с инструментами и заточить несколько колов.

Разрываясь между противоположными желаниями, я выползла назад в спальню и улеглась. Отказавшись от образа жизни, в котором делаешь все, что положено, в лучшем виде, в котором ты сильная, веселая и практичная, я предпочла погрязнуть в своем горе и всепоглощающем ощущении того, что меня предали.

Проснулась я, когда уже стемнело, и со мной в постели был Билл. О, слава Богу! Я почувствовала невероятное облегчение. Теперь все будет хорошо. Спиной ощущая его прохладное тело, я в полусне перекатилась на другой бок и обхватила его руками. Он задрал повыше мой длинный нейлоновый халат и водил рукой по моей ноге. Я положила голову на его безмолвствующую грудь и ткнулась в нее носом. Он обнял меня, крепко прижался, я радостно вздохнула и всунула руку между нами, чтобы расстегнуть на нем штаны. Все вернулось на круги своя.

Только запах у него был другой.

Я открыла глаза и оттолкнула твердые, как скала, плечи. И вскрикнула от ужаса.

— Да это я, — сказал знакомый голос.

— Эрик, что ты здесь делаешь?

— Располагаюсь поуютнее.

— Ты, сукин сын! Я подумала, что это Билл! Я подумала, что он вернулся!

— Сьюки, тебе надо принять душ.

— Что?

— У тебя голова грязная, и изо рта такая вонь — коня может свалить.

— Да плевать, что ты обо мне думаешь, — без выражения сказала я.

— Иди, вымойся.

— Зачем это?

— Потому что нам надо поговорить, а ты вряд ли захочешь долго беседовать в постели. Хотя я, конечно, не возражаю побыть с тобой в постели, — он прижался ко мне, демонстрируя, насколько он вовсе не возражает, — но это приятнее делать с чистой Сьюки, к которой я привык.

Наверное, никакие другие речи не заставили бы меня вихрем вылететь из постели. Горячий душ сотворил чудо с окоченевшим телом, а самообладание оживило душу. Не в первый раз Эрик удивлял меня в моем доме. Я решила, что придется аннулировать данное ему разрешение бывать у меня. Что меня раньше останавливало от этого решительного шага? То, что остановило и сейчас: соображение, что если мне когда-нибудь понадобится помощь, а он не сможет войти в дом, я не успею заорать «Входи!» и превращусь в труп.

Я взяла с собой в ванную джинсы, белье и красно-зеленый рождественский свитер с вышитым оленем — то, что лежало сверху в шкафу. Штопаные вещи изнашиваются уже за месяц, так что я пользовалась ими на всю катушку. Высушила волосы феном и пожалела, что рядом нет Билла — он любил их расчесывать, а я с радостью позволяла ему. Вспомнив прошлое, я снова чуть не упала духом, но прислонилась головой к стене и долго-долго стояла, собираясь с силами. Глубоко вздохнула, повернулась к зеркалу и нанесла на лицо немного макияжа. В это холодное время года у меня не было особого загара, но все же лицо было достаточно свежим, благодаря солярию в Бон Темпс, в Видео Рентал.

Я — летний человек. Я люблю солнце, короткие платья, люблю чувствовать, что световой день долог и успеешь сделать все, что захочешь. Даже Билл любил лето: ему нравился запах лосьона для загара и (он сам говорил) запах солнца на моей коже.

Но у зимы свои достоинства: ночи намного длиннее. По крайней мере, так я считала, когда Билл был рядом и разделял со мной эти ночи. Я швырнула расческу через всю ванную комнату. Она загрохотала, рикошетом влетев в ванну. «Сволочь ты !» — заорала я во всю силу легких. Звук собственного голоса успокоил меня, как ни что другое.

Когда я вышла из ванной, Эрик был совсем одет. На нем была футболка, полученная по бартеру от одного из производителей крови — поставщиков в «Фангтазию» (на футболке была надпись «Эта Кровь для вас») и синие джинсы. Он аккуратно застилал кровать.

— Разрешишь войти Пэм и Чоу? — спросил он.

Я пересекла гостиную и открыла входную дверь. На качелях молча раскачивались два вампира. Они, по-моему, были в простое. Когда вампирам нечего особенно делать, они как-то тупеют: уходят в себя, сидят или стоят совсем неподвижно, глаза открытые, но пустые. Такие простои их как бы освежают.

— Прошу входить, — сказала я.

Пэм и Чоу вошли медленно, с интересом озираясь, как будто они совершали вылазку на вражескую территорию. Ничего особенного, обычный фермерский дом штата Луизиана. Дом принадлежал моим предкам с момента постройки, то есть каких-то сто шестьдесят лет. Когда мой брат Джейсон решил стать самостоятельным, он уехал в тот дом, который построили себе мои родители, когда поженились. А я осталась тут, с бабушкой, в этом много раз перестраивавшемся, часто обновлявшемся доме; и получила его по ее завещанию.

Гостиная — самая старая часть дома. Пристройки, типа современной кухни и ванной, сравнительно новые. Второй этаж по площади гораздо меньше первого, его надстроили в начале 1900-х, чтобы поселить там следующее поколение, которое выжило целиком. Сейчас я туда практически не поднимаюсь. Летом там жуткая жара, несмотря на оконные кондиционеры.

Мебель у меня самая обычная — старая, вне какого-либо стиля, и удобная. В гостиной стоят кушетки, стулья, телевизор и видик, и когда идешь через холл, с одной стороны находится дверь в мою нынешнюю большую спальню с прилежащей к ней ванной, с другой — двери в мою прежнюю спальню, отдельную ванную и в чуланы — там хранится верхняя одежда и белье. Пройдя через холл, попадаешь в совмещенную кухню-столовую, ее пристроили вскоре после свадьбы моих дедушки и бабушки. А за кухней большое заднее крыльцо под крышей, которое я только что обшила стенками. На крыльце стоит удобная старая скамейка, мойка, сушилка и несколько полок.

В каждой комнате есть вентилятор под потолком, и на гвоздике в укромном месте повешена мухобойка. Бабушка включала кондиционеры только в крайнем случае.

Пэм и Чоу не рискнули подняться на второй этаж, но на первом — не пропустили ни одной мелочи, все заметили.

К тому моменту как они уселись за старый сосновый стол, за которым обедало несколько поколений Стэкхаузов, я почувствовала, будто живу в музее, который только что внесен в каталог. Из холодильника я достала три бутылки НастоящейКрови, подогрела их в микроволновке, встряхнула хорошенько и с грохотом плюхнула на стол перед гостями.

С Чоу я практически не знакома. К этому времени он проработал в «Фангтазии» всего несколько месяцев. Думаю, он выкупил себе место в баре, как до него поступил предыдущий бармен. Все тело Чоу покрыто потрясающими татуировками, такими азиатскими, темно-синими, со сложным рисунком, они смотрятся, как маскарадный костюм. Эти рисунки настолько отличались от тюремных каракулей на вчерашнем агрессоре, — трудно было поверить, что это один вид искусства. Мне говорили, что Чоу разрисован сюжетами якудзы, но у меня никогда не хватало духу расспрашивать его, тем более, что это не мое дело. Однако, если мне не врали и это и впрямь рисунки якудзы, значит, Чоу стал вампиром не так давно. Я поискала в справочнике, что такое якудза, и в длинной истории этой криминальной организации татуировки — сравнительно недавнее явление. У Чоу длинные черные волосы (что неудивительно), и я от многих слышала, что он для «Фангтазии» — просто находка. Он чаще всего работает за стойкой обнаженным до пояса. Но сегодня, из-за холодной погоды, на нем был застегнутый на молнию красный жилет.

Я не могла не удивляться: неужели он на самом деле чувствует себя обнаженным; ведь его тело настолько тщательно скрыто рисунками. Хотелось бы поспрашивать его, что, конечно, исключается. Я до него не встречала людей азиатского происхождения, и пусть мы все знаем, что по отдельным представителям нельзя судить обо всей расе, но все же надеешься, что какие-то обобщения возможны. Чоу всегда казался мне замкнутым, эдакой вещью в себе. Но сейчас он отнюдь не был молчалив и непроницаем: вовсю болтал с Пэм, правда, на непонятном мне языке. И при этом улыбался мне, приводя меня в замешательство. Ну и пусть, может, он на самом деле не настолько уж холоден и спокоен. Наверное, оскорбляет меня почем зря, а я по своей тупости не понимаю.

Пэм, как всегда, была одета неброско, как человек среднего класса. Сегодня на ней были зимние белые вязаные брюки и синий свитер. Вдоль спины были распущены прямые длинные блестящие белокурые волосы. Совсем как Алиса в Стране чудес, только с клыками.

— Узнали что-нибудь о Билле? — спросила я, пока они глотали свой напиток.

— Немного, — ответил Эрик.

Сложив руки на коленях, я ждала продолжения.

— Я знаю, что Билла похитили, — и при этих его словах на секунду у меня все поплыло перед глазами. Я глубоко вдохнула, чтобы придти в себя.

— Кого…? — меньше всего меня беспокоила моя грамотность.

— Точно не знаем, — Чоу говорил на хорошем английском, правда, с акцентом. — Показания свидетелей не совпадают.

— Может, мне поспрашивать? — жалобно попросила я. — Если они люди, я узнаю.

— Будь они в наших владениях, в этом была бы логика, — согласился Эрик. — Но, к сожалению, они не здесь.

Владения у него, смотри ты!

— Прошу тебя, объясни, — Я сама поражаюсь, как в этой ситуации я проявляла столь невероятное терпение.

— Эти люди — верноподданные короля Миссисипи.

У меня челюсть отвисла от изумления, но я ничего не могла с этим поделать. — Прошу прощения, — помолчав, сказала я, — но я правильно поняла тебя… король? Миссисипи?

Эрик кивнул, даже не улыбнувшись.

Я опустила глаза, сдерживая смех, но даже в создавшихся обстоятельствах это было невозможно. Я чувствовала, как у меня дергаются губы. — Ты это серьезно говоришь? — беспомощно спросила я. Не знаю, почему, но мне было ужасно смешно от того, что в Миссисипи есть король, — хотя что в этом такого, ведь в Луизиане есть королева. Я напомнила себе: предполагается, что о королеве я не знаю. Проверим.

Вампиры обменялись взглядами. И кивнули в унисон.

— А ты — король Луизианы? — спросила я Эрика. От нелепости ситуации я так захохотала, что с трудом удержалась на стуле. Возможно, смех был истерический.

— Что ты, нет, — ответил он. — Я только главный судья Зоны 5.

Это меня доконало. У меня слезы потекли по лицу, и Чоу неловко заерзал. Я поднялась, приготовила себе горячий шоколад в микроволновке и стала размешивать его ложечкой, чтобы остыл. Пока я все это делала, я немного успокоилась и вернулась к столу почти серьезной.

— Что ж ты не рассказал мне этого раньше, — я попыталась объяснить свой смех. — Вы что, разделили всю Америку на королевства?

Пэм и Чоу удивленно смотрели на Эрика, но он не обращал на них внимания.

— Вот именно, — просто сказал он. — С тех самых пор, как вампиры появились в Америке. Конечно, с годами система изменилась — ведь население растет. В первые две сотни лет в Америке было меньше вампиров, ведь переезд сюда был очень рискован. На такой долгий срок попробуй запасись кровью. — Конечно, он имел в виду — для команды судна. — А когда купили Луизиану, стало все по-другому.

Еще бы. Я подавила очередной приступ хохота:

— И королевства разделены на что?

— На зоны. Сначала их называли феоды, потом решили, что это слишком старомодно. Каждой зоной управляет главный судья. Ты сама знаешь, мы живем в Зоне 5 королевства Луизиана. Вот в Далласе ты гостила у Стэна — он возглавляет Зону 6 в королевстве… ну, в Техасе.

Я представила себе Эрика шерифом Ноттингема, а когда отсмеялась над этим, то представила его Уайтом Эрпом. Я определенно впала в легкомысленный настрой. Физически же мне было просто плохо. Я говорила себе — не реагируй, мало ли что они болтают, сконцентрируйся на более важных вопросах.

— Итак, Билла похитили среди бела дня? Я правильно поняла?

В ответ все дружно закивали.

— Его похищение видели какие-то люди, они живут в королевстве Миссисипи, — я с удовольствием выговорила эти слова. — И они подчиняются какому-то королю вампиров?

— Его зовут Рассел Эджингтон. Да, они живут в его королевстве, но кое-кто из них расскажет мне. За деньги.

— Этот король не разрешит тебе их допросить?

— Мы его еще не спрашивали. Вполне возможно, Билла взяли по его приказу.

Эти слова вызвали у меня уйму новых вопросов, но я приказала себе не отклоняться от главного:

— И как я могу добраться до них? Допустим, я решу, что мне это надо.

— Мы уже продумали, как тебе узнать что-то от людей в том месте, где исчез Билл, — сказал Эрик. — И не только от тех, кого я подкупил. Вообще от всех, кто так или иначе связан с Расселом. Конечно, тут есть риск. Чтобы у тебя получилось, мне пришлось рассказать тебе все, что знаю. И ты, может, не хочешь ввязываться. Ведь один раз с тобой уже пытались разделаться. Кажется, те, кто схватил Билла, еще не много знают о тебе. Но скоро Билл заговорит. И если ты окажешься поблизости, когда он сломается, тебя схватят.

— А зачем тогда я им буду нужна? — заметила я. — Если он уже сломался.

— Вовсе не обязательно, что сломался, — встряла Пэм. Вампиры снова обменялись загадочными взглядами.

— Расскажи-ка мне все, — потребовала я. Заметив, что Чоу прикончил свою бутыль, я встала и пошла за новой.

— Вот что рассказали люди Рассела Эджингтона. Заместитель Эджингтона Бетти Джо Пикар вчера должна была вылететь в Сент-Луис. Те люди, которые отвечали за перевозку ее гроба в аэропорт, по ошибке взяли похожий гроб Билла. Привезли его в ангар воздушных линий Анубис и оставили там без охраны минут на десять, пока заполняли бумаги. И за это время — как они говорят — кто-то вывез на тележке гроб через задние ворота ангара, погрузил в грузовик и укатил.

— Некто сумел преодолеть систему безопасности Анубиса, — с большим сомнением произнесла я.

Аэролинии Анубис были созданы для безопасной круглосуточной транспортировки вампиров, и их визитной карточкой была гарантия полной надежности и безопасности для спящих в гробу клиентов. Конечно, вампирам не обязательно спать в гробах, но их значительно легче перевозить именно так. Бывали, к сожалению, «несчастные случаи», когда вампиры пытались полететь самолетами фирмы Дельта. Какие-то фанатики забрались в багажное отделение и топором вскрыли несколько гробов. Такое же бывало и в фирме Северо-запад. Экономия денег вдруг перестала привлекать мертвяков, и они теперь летали исключительно самолетами Анубиса.

— Я думаю, что кто-то затесался среди людей Эджингтона, и служащие Анубиса приняли его за человека Эджингтона, а люди Эджингтона решили, что он — служащий Анубиса. Он мог вывезти Билла, когда эти ребята вышли, а у охранников ума не хватило проверить.

— Чтобы люди Анубиса — да не попросили показать бумаги? При вывозе гроба?

— Они объяснили, что бумаги им были предъявлены. Бумаги на Бетти Джо Пикар. Она как раз летела в Миссури для заключения торговой сделки с вампирами Сент-Луиса. — Я мысленно поразилась — чем же, черт побери, вампиры Миссисипи будут торговать с вампирами Миссури, а потом решила, что и знать этого не хочу.

— Тут как раз произошел переполох, — опять встряла Пэм. — Загорелось под хвостом другого самолета фирмы Анубис, и охранники отвлеклись.

— О, какой Кстати-Несчастный-Случай.

— Вот именно, — заметил Чоу.

— Ну, и зачем кому-то понадобилось похищать Билла? — спросила я, внутренне содрогаясь от того, что это-то я знала. Но надеялась, что мне еще что-нибудь расскажут. Слава Богу, что Билл был готов к такому повороту событий.

— Билл в то время работал над особым проектом. — Эрик не сводил глаз с моего лица. — Знаешь что-нибудь об этом?

Да, причем больше, чем хотела бы. И меньше, чем мне надо знать.

— Что за проект? — всю жизнь я училась скрывать чувства, и теперь призвала на помощь все свое умение. Теперь эта жизнь зависела от моей искренности.

Эрик метнул взгляд на Пэм и Чоу. Они оба издали едва слышный звук. Он снова уткнулся в меня взглядом:

— Как-то с трудом верится тебе, Сьюки.

— Это почему же? — сердито спросила я. Если сомневаешься, нападай. — Когда это вы, вампиры, делились своими чувствами с человеком? А ведь Билл — такой же, как вы все. — Я вложила в эти слова столько гнева, сколько смогла.

Они снова переглянулись.

— Думаешь, мы поверим, что Билл не рассказал тебе, над чем работает?

— Думаю, поверите. Потому что он не рассказал. — Я каким-то образом уже и сама это поняла.

— Значит, вот что надо делать, — заключил Эрик. Он смотрел на меня через стол своими синими глазами, жесткими, как мрамор, и такими же «теплыми». В нем не осталось ни следа от мистера Вампира-Обаяшки. — Не могу понять, врешь ты или нет, что интересно. Для твоего же блага надеюсь, что не врешь. Я мог бы подвергнуть тебя пыткам, пока не узнаю правды, или пока не смогу убедиться, что ты не врала с самого начала.

Ничего себе штучки. Я сделала глубокий вдох, выдохнула и попыталась вспомнить подходящую к случаю молитву. «Господи, дай мне сил не заорать слишком громко» казалась слишком слабой и неподходящей. Да и потом, кто услышит меня, кроме вампиров, как бы громко я ни кричала. Может наступить момент, когда я расколюсь.

— Но, — задумчиво продолжал Эрик, — тогда ты станешь непригодна для второй части моего плана. И вообще в сущности не имеет значения, знала ли ты, чем занимается Билл за нашими спинами.

За их спинами? Вот дерьмо . Вот теперь я знаю, кто виноват, что я оказалась в таком весьма неприятном положении. Моя собственная великая любовь, Билл Комптон.

— На это она отреагировала, — заметила Пэм.

— Но я ждал другой реакции, — медленно проговорил Эрик.

— Этот вариант с пытками меня не сильно радует. — Неприятностей у меня накопилось столько, что я даже не считала их, и в этом стрессовом состоянии мне казалось, будто голова моя плавает где-то над телом. — И я соскучилась по Биллу. — Хоть в эту минуту я бы с радостью пнула его под зад, я все равно скучала по нему. И поболтай я сейчас с ним минут десять, я была бы лучше подготовлена к тому, что мне предстояло. Слезы градом катились по моему лицу. Но пусть мне расскажут еще; я должна узнать больше, хочу я того или нет. — Я все-таки жду, что ты мне скажешь, почему он врал про эту поездку, если, конечно, ты в курсе. Пэм что-то говорила про дурные новости.

Эрик метнул взгляд на Пэм, и в глазах его не было ласки.

— Гляди, опять заревела, — встрепенулась Пэм. — Мне кажется, если она поедет в Миссисипи, надо ей рассказать все. Тогда, если она хранит секреты Билла, это…

Вынудит ее все выложить? Нарушить верность Биллу? Заставит ее понять, что она должна рассказать нам?

Было совершенно ясно, что Чоу и Эрик были против введения меня в курс дела, а также то, что они очень недовольны Пэм: зачем намекнула мне, что в наших с Биллом отношениях что-то не так? Ведь предполагалось, что я об этом не должна знать. Оба они долго сверлили Пэм взглядами, а потом Эрик быстро кивнул:

— Вы с Чоу выйдите, подождите там. — Пэм многозначительно взглянула на него, и они вышли, оставив на столе опустевшие бутылки. Даже не поблагодарили за кровь. Даже не сполоснули бутылки после себя. Голова у меня начала кружиться, когда я подумала о дурных манерах вампиров. Веки отяжелели, и мне пришло в голову, что я вот-вот потеряю сознание. Я не из этих хрупких дев, которые хлопаются в обморок от всякого пустяка, но сейчас, я чувствовала, что обморок был бы вполне оправданным. Плюс я вдруг смутно осознала, что не ела больше суток.

— Ты смотри, не лишись чувств, — недвусмысленно заявил Эрик. Я попыталась сконцентрировать внимание на его голосе, посмотрела на него. И кивнула, давая понять, что держусь.

Он обошел стол кругом, развернул стул, на котором до того сидела Пэм, и придвинул его ко мне поближе. Уселся и наклонился ко мне, накрыв большой белой рукой обе мои руки, сложенные на коленях. Если бы он сжал их, то раздавил бы мне пальцы. И я больше не смогла бы работать официанткой.

— Обидно, что ты меня боишься, — он придвинул свое лицо к моему. Я почувствовала запах его одеколона — вроде бы «Улисс». — Ты всегда мне очень нравилась.

Да, он давно рвался к сексуальным отношениям со мной.

— Плюс я хочу тебя трахнуть, — ухмыльнулся он, но в тот момент это не произвело на меня впечатления. — Целоваться с тобой… меня возбуждает. — Да, мы целовались так сказать, по служебной необходимости, а вовсе не для развлечения. И он действительно возбуждал. А почему нет? Он великолепный мужик, и за несколько сотен лет успел отшлифовать свои методы обольщения.

Эрик придвигался все ближе. Я не знала, поцелует он меня или укусит. Он обнажил клыки. Он был сердит, или сексуально возбужден, или голоден, а, может, все вместе. Новоиспеченные вампиры имеют привычку шепелявить при разговоре, пока не привыкнут к своим клыкам; но за Эриком я такого не замечала. За века он и эту технику отработал.

— Видишь ли, твои разговоры о пытках как-то не настроили меня на сексуальный лад, — сказала я.

— Зато Чоу настроили, — прошептал мне на ухо Эрик.

Я не задрожала, хотя должна была бы.

— Ты вообще мог бы перейти к делу? — спросила я. — Собираешься пытать меня или нет? Ты мне враг или друг? Ты намерен найти Билла или пусть он там сгниет?

Эрик засмеялся — отрывисто и невесело, но все лучше, чем придвижение ко мне, по крайней мере, в эту минуту.

— Ну, Сьюки, ты просто финиш, — это, правда, не прозвучало у него как комплимент. — Я тебя пытать не собираюсь. Прежде всего, какой смысл портить такую прекрасную кожу? Надеюсь когда-нибудь увидеть ее во всей красе.

Я в душе понадеялась, что в этот момент моя кожа будет еще на мне.

— Ты же не всегда будешь так меня бояться, — он говорил, будто был абсолютно уверен в будущем. — И не всегда ты будешь так предана Биллу, как сейчас. Мне придется тебе кое-что рассказать.

И вот оно прозвучало — Большое Горе. Он сплел свои холодные пальцы с моими, и, не желая того, я крепко сжала его руку. Я не могла сообразить, как реагировать, по крайней мере, не рискуя проболтаться. И не сводила с него глаз.

— Билла вызвала в Миссисипи, — сказал Эрик, — вампирша — дама, с которой он был знаком много лет назад. Не знаю, в курсе ли ты, что вампиры почти никогда не завязывают отношения с другими вампирами. Бывает, правда, изредка, на одну ночь. Мы этого себе не позволяем, потому что встречи и обмен кровью дают нам власть друг над другом навечно. Эта вампирша…

— Как ее зовут? — спросила я.

— Лорена, — он назвал ее имя неохотно. Хотя, может, он делал вид, а сам-то хотел рассказать мне все. Черт их знает, вампиров. Он ждал, не заговорю ли я, но я молчала.

— Она была в Миссисипи. Не знаю, живет ли она там всегда, или приехала, чтобы захомутать Билла. Мне известно, что она долго жила в Сиэттле, они с Биллом жили там вместе много лет.

Я подумала — может, потому Билл и назвал Сиэттл. Ведь не из воздуха же он взял это слово.

— Но с какой целью она просила его приехать к ней туда… чем она оправдала свое нежелание приехать сюда… может быть, он просто заботился о тебе…

В этот момент мне захотелось умереть. Я сделала глубокий вдох и опустила глаза на наши сцепленные руки. Я чувствовала себя слишком униженно, не могла смотреть ему в глаза.

— Билл сразу же увлекся ею снова, как когда-то. Через несколько ночей он позвонил Пэм и сказал, что скоро вернется домой, но тебе об этом не скажет, он хотел обеспечить твое будущее до того, как снова встретится с тобой.

— Обеспечить будущее? — повторила я, как сорока.

— Билл хотел обеспечить тебя финансово.

Для меня это было таким шоком, что я побледнела.

— Значит, отправить меня на пенсию, — ошеломленно произнесла я. Пусть у Билла были добрые намерения, но придумать для меня большего оскорбления было невозможно. Когда он был в моей жизни, ему никогда не приходило в голову спросить, как мои финансовые дела, — хотя едва мог дождаться возможности оказать помощь своим вдруг обнаруженным потомкам, Бельфлерам.

Но теперь, когда он вознамерился уйти из моей жизни и почувствовал себя виноватым за то, что оставляет ничтожную, жалкую меня, — тут он забеспокоился.

— Он хотел… — начал было Эрик, но замолк и пристально посмотрел мне в глаза. — Ну, об этом потом. Я бы ничего этого тебе не стал рассказывать, если бы не сунулась Пэм. Я отослал бы тебя в полном неведении, ведь тебе неприятно, что пришлось услышать все это непосредственно от меня. И мне не пришлось бы умолять тебя. А сейчас я буду умолять.

Я заставила себя слушать. Я вцепилась в руку Эрика, как в спасательный круг.

— Я вот что собираюсь сделать — и ты, Сьюки, должна понять, от этого зависит и моя шкура…

Я смотрела прямо на него, и от Эрика не укрылось мое удивление.

— Да, Сьюки, и моя работа, и, возможно, моя жизнь — а не только твои и Билла. Завтра я пришлю к тебе человека для контакта. Он живет в Шривпорте, но у него есть вторая квартира — в Джексоне. У него есть друзья в общине сверхъестественных существ там, среди вампиров, оборотней и вервольфов. Через него ты познакомишься кое с кем, и с людьми, которые на них работают.

Я в тот момент не совсем вникала в его слова, но сообразила, что осознаю все это позже, когда прокручу в голове то, что он мне рассказал. Так что я просто кивнула. Эрик все гладил и гладил мои руки.

— Этот человек — вервольф, — небрежно бросил он, — так что он мерзавец. Но он надежнее многих, и он мой должник — я оказал ему большую личную любезность.

Усвоив это, я опять кивнула. Длинные пальцы Эрика казались почти теплыми.

— Он введет тебя в сообщество вампиров в Джексоне, и ты послушаешь мысли людей, которые на них работают. Конечно, это рискованное предприятие, но если там есть что обнаружить, если Рассел Эджингтон стоит за похищением Билла, ты сумеешь уловить намек. Тот тип, который хотел вчера похитить тебя, — из Джексона, судя по счетам, которые мы нашли в его машине, и он был вервольф, судя по волчьей голове на его жилете. Не знаю, зачем ты им нужна. Но подозреваю, что Билл жив и ты нужна как средство воздействия на него.

— А что бы им тогда не похитить Лорену? — осведомилась я.

Глаза Эрика широко раскрылись: он оценил мое замечание.

— Может, она уже у них, — а, может быть, Билл понял, что его предала именно Лорена. Его бы не схватили, если бы она не выдала секрет, который он ей рассказал.

Я обдумала его слова и снова кивнула.

— Вот еще одна загадка, — продолжал Эрик. — Какого черта она вообще оказалась там. Я бы знал, будь она регулярным членом миссисипской группы. Ну, об этом я еще подумаю, когда будет время. — Судя по угрюмому выражению лица, он уже немало размышлял на эту тему. — Смотри, Сьюки, если этот план не сработает за три дня, нам придется в ответ похищать кого-то из миссисипских вампиров. А это с гарантией приведет к войне, а война — даже с Миссисипи — дорого стоит и в денежном эквиваленте, и в жизнях. И в конце концов Билла прикончат в любом случае.

Очень мило, значит, все тяготы мира теперь возложены на мои плечи. Спасибо, Эрик. А то мне как раз не хватает ответственности и давления сверху.

— Так что знай, Сьюки: если Билл у них, — если он еще жив, — мы его вернем. И вы снова будете вместе, если ты этого захочешь.

Ничего себе ЕСЛИ .

— И вот ответ на твой вопрос: да, я твой друг, и буду тебе другом, пока эта дружба не станет угрожать моей жизни. Или будущему моей зоны.

Ну, и за то спасибо. Я оценила его честность.

— Ты хочешь сказать, пока это тебе удобно, — спокойно заметила я, хотя это было и неточно, и несправедливо. Но мне показалось странным, что его, кажется, беспокоит моя оценка его отношения. — Можно еще вопрос, Эрик?

Подняв брови, он ждал вопроса, рассеянно водя пальцами по моим рукам — вверх-вниз, как бы не думая, что делает. Я вспомнила — именно так греют руки у костра.

— Если я тебя правильно поняла, Билл работал над проектом для… — во мне вскипел безумный смех, но я подавила его усилием воли и закончила: — для королевы Луизианы. Но ты об этом не знал. Так, что ли?

Эрик долго смотрел на меня, обдумывая ответ:

— Она сказала мне, что у нее была работа для Билла. Но не сказала, ни что за работа, ни почему ее должен выполнять именно он, ни когда ее надо закончить.

Любой начальник разозлится, если его подчиненному поручат такую работу через его голову. Особенно, если он, начальник, не в курсе самой работы.

— Ну, и почему же эта королева сама не ищет Билла? — я старалась говорить как можно более нейтральным тоном.

— Она не знает, что он пропал.

— Как это?

— Мы ей не сказали.

— Почему не сказали? — боюсь, он скоро прекратит мне отвечать.

— Она может нас наказать.

— За что? — мои вопросы уже смахивали на разговор с двухлетним ребенком.

— Мы допустили, чтобы с Биллом что-то стряслось, когда он работает над специальным проектом для нее.

— И как она вас накажет?

— Когда речь идет о ней, тут трудно что-то сказать наверняка. — Он подавил смешок. — Что-нибудь очень неприятное.

Эрик придвинулся еще ближе ко мне, и лицом почти касался моих волос. Он очень осторожно дышал. Вампиры полагаются на запахи, на слух гораздо больше, чем на зрительные впечатления, хотя у них очень острое зрение. Эрик пил мою кровь, так что лучше понимал мои чувства, чем любой другой вампир, не пробовавший ее. Все кровососы изучают систему чувств человека, потому что самые удачливые — те хищники, которые знают привычки своей жертвы.

Эрик уже просто терся щекой об мою щеку. Он наслаждался прикосновением, как кот.

— Эрик. — Он незаметно для себя рассказал мне больше, чем знал сам.

— М-гм?

— Нет, правда, что сделает с тобой королева, если ты не представишь ей Билла ко дню сдачи проекта?

Этим вопросом я достигла нужного результата. Эрик отпрянул и уставился на меня глазами более синими, чем мои, и более холодными, чем арктическая пустыня.

— Сьюки, ты просто не хочешь понять, — сказал он. — Достаточно представить ей саму работу. А присутствие Билла — это уже сверх ожидания.

Мой ответный взгляд был не менее холодным: — А что получу я, если сделаю это для тебя?

Эрику удалось изобразить и удивление, и удовольствие:

— Если бы Пэм не намекнула тебе о Билле, тебе хватило бы его благополучного возвращения, и ты бы прыгала от радости, что получила возможность помочь, — напомнил он мне.

— Но теперь-то я знаю о Лорене.

— И, зная о ней, ты согласна выполнить нашу просьбу?

— Да, при одном условии.

— Каком? — насторожился Эрик.

— Если со мной что-то случится, хочу, чтобы ты ее похитил.

Он целую секунду молча пялился на меня, потом разразился хохотом:

— Мне пришлось бы заплатить огромный штраф, — сказал он, отсмеявшись. — И еще сначала это надо осуществить. Легче сказать, чем сделать. Ей триста лет.

— Но ведь ты мне говорил, что с тобой случится нечто ужасное, если ситуация не разрешится, — напомнила я.

— Верно.

— Ты же сам говорил, что для этого дела я ужас как необходима тебе.

— Верно.

— Вот я и прошу отплатить мне.

— Из тебя мог бы выйти приличный вампир, Сьюки, — подвел итог Эрик. — Ладно. Договорились. Если с тобой что-то случится, она никогда больше не будет трахать Билла.

— При чем тут это?

— Ни при чем? — спросил Эрик со вполне понятным скептицизмом.

— Дело в том, что она его предала.

Я встретилась взглядом с жесткими синими глазами Эрика:

— Скажи-ка мне, Сьюки, попросила бы ты меня об этом, будь она человеком?

Его широкий тонкогубый рот, обычно улыбающийся, превратился в строгую прямую линию.

— Будь она человеком, я бы сама с ней разобралась, — я встала, чтобы проводить его к выходу.

После отъезда Эрика я прислонилась к двери и прижалась к ней щекой. Разговаривая с Эриком — отдавала ли я себе отчет в том, что говорю? Я давно размышляла, цивилизованная ли я женщина, хотя стремилась стать таковой. Но я знала, что в тот момент, когда произнесла эти слова, — про то, что сама бы разобралась с Лореной, — я именно разборку и имела в виду. У меня в душе было что-то первобытное, но я всегда умела себя контролировать. Не для того бабушка растила меня, чтобы я стала убийцей.

Бредя тяжелыми шагами через холл в спальню, я осознала, что в последнее время все чаще позволяю себе распускаться — проявляю свой темперамент. Особенно с тех пор, как стала общаться с вампирами.

Просто не понятно, откуда во мне такое. Ведь они держат себя в руках, прилагая огромные усилия. Я-то почему распускаюсь?

Но на сегодня хватит рефлексии.

Надо думать о завтрашнем дне.